Текст книги "Мир Падшего. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Елена Черепанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 65 страниц)

   – Допустим, и что из этого? Точнее, Гусеница, что тебе в этом? Рвешься спасти весь мир, глупый выползок?

   – Не злись, пожалуйста. Я еще ничего не делала. Ты это хотел услышать?

   – Что услышать, детеныш? Ты о чем?

   – Просто так ничего не бывает, – продолжала настаивать на своем Лика. – Если драконы Лейды теперь не могут иметь детей, значит это кому-нибудь нужно.

   – Глупости! – Громогласно возмутился хранитель южного полюса оси миров.

   – Ты же знаешь, что нет. – Обиделась Лика. – Неужели тебе жаль, что у наших драконов будут рождаться детеныши!

   – Фи, Гусеница. Они не драконы, а генетически модифицированные копии. – Поправил Лику Мрак. – Лично мне все равно, пусть размножаются. Она человек?

   – Эльфийка!

   – И что, – изумился дракон без модификаций. – Какие могут быть проблемы, червячок? Эльфийки всегда могли стать полудраконами, если ждали ребенка от дракона.

   – Да, могли, но теперь ее обмен веществ как-то странно изменился. Клетки ребенка отторгаются как чужие. И мне нужно блокировать эту программу отторжения. Поможешь?

   Мрак задумался о чем-то своем. Его хвост нервно бил об пол помещения, где он находился, что-то зло щелкало.

   – А ты не торопись, червячок, возвращайся к гостям. Мне придется кое-что выяснить, я скоро буду. Только ничего не делай сама. А то, огненный брат тебя съест!

   – Знаю, не идиотка, сразу поняла, откуда растут ноги этой проблемы. – Взбрыкнула Мышка. – Потому и хотела вначале поговорить с тобой! С ним ведь, говорить бесполезно.

   – В какой-то мере. – Согласился Мрак. – Иди.

   Лика вздохнула и вышла из ванной. В коридоре стоял напряженный Зарон, внимательно разглядывающий стилизованные под готику светильники.

   – Ну что? – нетерпеливо спросил он.

   – Еще не знаю, что будет. – Успокоила его Лика. – Пойдемте пока пить чай, нужно выдержать небольшую паузу. У нас есть замечательная поговорка, про то, что утро вечера мудренее. Впереди у нас целая ночь. Опять же... Может, еще не все торты съели? Хотя за тортами снова послать можно, парни привезут.

   – Дело не в этом. – Попытался достучаться до нее доктор.

   – В этом, в этом. Нужно немного подождать. Вы же ничего не понимаете.

   – Это ты не понимаешь, – прервал доктор. – У девушки страшный токсикоз, боюсь, она может не дожить до утра. Ты их последняя надежда.

   – Не последняя. – Возмутилась Лика. – Пойдемте, расстраиваться пока рано, может быть, все уладится.

   На самом деле, ей было отчаянно жаль драконов и Тальсис. Она понимала, что что-то надо предпринимать срочно, иначе будет поздно. Мысленно она дала Мраку полчаса, потом будет пытаться спасти эльфийку сама. Назло Падшему, чего бы ей это не стоило.

   Лика вздохнула и поплелась в холл. Что же это такое, одни вздохи от любви, и совершенно никакого удовольствия. Вот и влюбляйся, отчаянно завидовала Мышка. А драконы, они еще такие...

   Какими драконы были на самом деле, она не успела додумать до конца, потому что, почувствовала состояние девушки. Мышка с размаху плюхнулась в кресло, в котором раньше сидел Зарон, и закрыла глаза, отпустив свою интуицию. Сплетались в информационном поле нити событий, высвечивали лучами лазеров взаимосвязи. Лика снова увидела в отдалении кольцо Земли и его владетеля. Он в бешенстве, от того, что его не спешат будить. Но как много он уже может сам в своем ледяном гробу! Уже не мертвец, и еще не живой. Теперь он пытается диктовать ее миру свою волю. Скоро реки крови зальют землю в малых войнах. Каждый правитель сильной державы будет ощущать себя великим завоевателем, искать слабых и сырьевые придатки для собственного обогащения. Ри Нон пытается уменьшить численность населения Земли руками самих людей, не шевелясь в своем гробу. Будет свирепствовать стихия, уничтожая урожай, снова проснуться вулканы, которые спокойно спали много веков.

   Ему не нужны люди, не нужны свободные и дерзкие, он готов терпеть только послушных рабов своей воли. Что же будет с моим народом? Лика печально сжимала колени, свернувшись в маленький комочек, подтягивая ноги к подбородку и принимая позу зародыша, максимально усиливая свою защиту. Мышка поняла, что Мрак ничем ей не поможет, не пойдет против своих братьев, в лучшем случае не помешает и сохранит жизнь эльфийской девушке. И это будет особой милостью, по отношению к маленькой пушистой гусенице, которая пока нужна обоим хранителям. Нужна, пока не проснется их брат.

   Неожиданно она наткнулась в своих мыслях на новый голос. Нет, кажется, она уже слышала его, едкий и ехидный, это он тихим комариком напевал ей страшные мысли-картинки. Он же вел ее разум по тропкам всезнания, услужливо подталкивая в нужном направлении. Легко, словно перышком, направляя полет Мышкиных мыслей.

   Что же Ри Нону его кольцо? Почему кольцо? В чем его сила? Всего лишь двойник, точнее маленькая копия их планеты.

   – Тальсис, ты родилась на Земле? – с закрытыми глазами, тихим голосом спросила Лика.

   – Да, – ответил за эльфийку Лаэрсис.

   – А Найдар?

   – Да, – Повторил ответ эльфа Айриз.

   Хейлин с трудом распрямилась и подошла к девушке, двигаясь с закрытыми глазами. Села рядом, на место Лаэрсиса. Взяла ее руки в свои ладони.

   – Слушай меня внимательно, ты понимаешь меня? – Девушка слегка сжала ликины в руки в ответ. – Ты должна идти моим путем, как бы ни было трудно, больно или страшно. Нам идти глубоко, к сердцу Земли. Оно с тобой, и оно в тебе. Ты должна слиться с истинным сердцем планеты. Торопись.

   Мышка летела куда-то вглубь, не слыша звонка в дверь, ни приближающегося с кухни Стрэсса.

   – Слушай меня, пока могу, я научу, но скоро моей власти на этой планете не будет. Вы должны сами сливаться с сердцем нашей Земли. Айриз, ты слышишь меня, смотри! Лика полностью соединилась с огромным кристаллом энергии, целиком растворяясь в нем. Дыши с планетой, живи с планетой, как я. Лика ушла в глубокий инсайт, вместе с эльфийкой. Они вместе стали их планетой. А потом, когда слияние завершилось, Лика отдала приказ сделать Тальсис драконом, генетически не отличимым от женских особей их вида. Эльфийку начала бить сильная дрожь, ее сотрясали корчи и судороги. Тальсис быстро теряла воду своего организма. Вода сгорала, отдавая свою энергию для мощного преображения. Клетки ее организма перестраивались, точнее, подстраивались под генотип ребенка. Лика была проводником и направляющим лучом.

   Мрак вошел в комнату. За ним семенил Стрэсс с повешенной головой и несчастным видом. Они одновременно содрогнулись от силы, спрятанной в женских руках. Мрак замер. Мощность преображения была огромна, но ни каких следов процесса за стенами ликиной гостиной не ощущалось. Комната была спрятана от посторонних глаз. Хранитель оси глубоко поразился происходящему. Преображение было невероятным по своей мощи, такое может только женщина и мать. Изменить саму себя до последней клетки, отдать все, чем была, ради жизни своего ребенка. Так радикально поменять свою сущность! Кроме матери никто не был способен на подобное преображение, только женщина, уже осознающая свое пассивное женское начало. Сначала ей пришлось стать планетой, и только потом драконом.

   Парочки из кухни стянулись в холл, тихо выстраиваясь у стен. Так прошел час, потом второй, и Тальсис изменилась. Она сломала свою природу, она стала другой. Лика устала насмерть, но бывшая эльфийка еще больше. Кожа Тальсис стала голубовато – серой, наметились тонкие, полупрозрачные чешуйки, ногти превратились в когти. Изменился разрез глаз, она стала еще меньше и еще худее. Но она выжила, открыла глаза и изумилась увиденному.

   Драконы многое видят иначе, чем люди. Она смотрела на девушку, а видела смертельно уставшую женскую ипостась создателя. Мать, точнее дочь этой планеты. Какое-то время обе девушки испытывали одни эмоции на двоих. И Тальсис почувствовала горечь приближающейся потери матери-планеты. Эльфийка-дракон снова заплакала, почувствовав теперь ликину боль.

   – Как же тебе это удалось, червячок? – недоумевал Мрак в личине Моэрта. – Как ты сумела взять такой инсайт? Ты...

   Мрак не стал договаривать, что с такой силой слияния, ей легко убить Ри Нона и присвоить себе его кольцо, потому, что дочь ближе планете, чем спящий создатель.

   – Нет, ты не думай, я этого не сделаю. – Тихо сказала Лика. – Я понимаю его, и убийство не входит в мои планы. Это самое плохое начало для любого дела. Это гибель самого дела. Пусть Спящий проснется, пусть приходит. Но если только он посмеет... Ты меня понял?

   Моэрт – Мрак кивнул.

   – Айриз, бери женщину и возвращайся в крыло. – Отдал он приказ тоном, не терпящим возражений. – Иди! А тебе, Несущая рассвет, нужно лечь спать. Все расходитесь по домам!

   Через пять минут в квартире остались только Стрэсс, да затаившийся на кухне Зарон.

   – Что же ты делаешь, глупая маленькая Гусеница! – Отчитывал Лику Мрак. – Если бы ты не справилась, твое сознание сгорело бы, исчезло, ты погибла бы, ради какой-то эльфийки.

   – Нет, – прервала его Лика. – Нет, ты не понял. Я не позволю превратить мою планету в рабовладельческую плантацию. Не позволю уничтожить думающих и развивающихся, не позволю поставить на колени мудрость хранящих небо на своих крыльях и волю к свободе всех жителей моей планеты, у которых она еще осталась. Если он выступит открыто, я сотру его кости в прах и рассею в Кольце миров! Ты меня понял?

   – Я понял, глупый маленький выползок из только что проклюнувшегося яйца, слепой и глухой детеныш ночи. Червяк, только что увидевший мир, и решивший, что это его яблоко! Что ты видела? Ответь мне.

   – Я видела людей, которых пытаются уничтожить. Но эти люди вырастили меня, они дали мне самосознание и я не позволю их растоптать.

   – Но при чем здесь эльфы? Что они сделали для тебя? – не унимался Мрак.

   – Они, то же дети моей планеты, и они ее любят так же как я. Они так же считают ее своей матерью, значит мы родня. А если бы все было не так, то никогда не произошло того, что случилось.

   В комнате полыхнуло расплавленным золотом.

   – Ты, глупая мохнатая зверушка! – Топал ногами от злости Пиррит. Что ты себе позволяешь? Думаешь, что можешь быть владетелем на этой планете?

   – Дурак, – слабо огрызнулась Лика. – Я могу стать владетелем и Земли и Лейды прямо сейчас, убив твоего брата, или не убивая его. Но я не хочу править в этом мире. Не хочу править людьми. Ты знаешь, как здорово быть ребенком? Я понимаю, что это инфантилизм, но право слово... Нет, я понимаю, от чего отказываюсь, но пусть я буду ребенком, пока. Да, я личинка, выползок, но я не червяк! Я... как человеческая богиня Кали, танцующая на белом, несущемся куда-то тигре. Я Земля и вселенная, я разрушение и созидание. Я вечная борьба двух начал. Света и тьмы, покоя и движения. Вы хотите меня зафиксировать, остановить мой танец. Хотите остановить танец моих мыслей, воплощенный в энергии. Вы говорите мне, что покой это все. Вы лжецы и убийцы! Я знаю, что вы хотите меня убить! Может быть не ты, Мрак. Но вы хотите убить одно из моих я, и значит меня! Не позволю!

   Думаешь, что ты, Пиррит – воплощение активного начала? Ты лентяй и дармоед! В тебе ли, воплощение потока огня? Без своего брата ты ничто! Только вдвоем вы способны на танец, который я танцую одна. Потому, что я женщина! А вы два раздавленных инвалида на костылях собственного разделения. Не суйте мне ваши подпорки! Может быть, я и червяк, но я летаю. А вы, крылатые, ползаете в своих пещерах. Трусы, вы боитесь меня, боитесь тех изменений, которые я несу в ваш мир! Извини, Мрак, но я не могу говорить о вас, как об отдельных индивидах.

   – Как ты догадалась, кто мы?

   – Это не трудно, ведь только между прошлым и будущим образуется настоящее. Одна энергия бессильна, когда ее не сдерживает пространство ограничения. Может быть, я не до конца понимаю роль вашего спящего брата в творении этих миров, но понимаю, зачем вы хотите, что бы он проснулся. Вы хотите бесконечно растянуть миг. Но ведь вы можете управлять временем сами для себя, разве нет?

   – Конечно нет, чтобы создать вселенную, или мир нужны четверо, так же, как разумный организм начинает свое формирование после того как из одной возникают четыре клетки.

   – Не знаю, я не уверенна, и нужно подумать. Лично мне кажется, что вполне хватит и одной, суть в том, сколько информации она в себе содержит. Но если так рассуждать, то может не хватить и восьми клеток.

   – Восемь, плохое число для инициации начала, оно стабильно в своей завершенности, для движения вперед нужен девятый элемент. Восемь, так же плохое число, для ищущих власти. Число их должно быть нечетным. Четность равновесна, нечетность дарит скачок и позволяет сделать шаг к свершению. – Наставительно проворчал Мрак.

   Лика пожала плечами, не до конца понимая, о чем он говорит. Пиррит раздраженно зашипел, стрельнул в брата глазами и исчез.

   – Почему он всегда такой возмущенный, – обиделась Лика.

   – Он будущее, которого еще нет, но ему, тоже хочется быть. Понимаешь, Гусеница?

   – Да, понимаю, всегда хочется больше, чем у тебя есть. Типично для людей, между прочим. Кстати, лично я ощущаю присутствие четверых. Вопрос, а зачем тебе пятый элемент? Или я должна была сказать вам?

   Мрак приложил к своему безгубому рту палец и исчез, рассеявшись туманной дымкой. Вдалеке едва-едва, слышалось далекое хихиканье четвертого брата.

   – Кто ты? – Спрашивала Мышка, но не слышала ответа. Пустота хранила молчание. Пустота скрывала присутствие. Пустота манила, и одновременно отпугивала от себя.

Глава 11

Лабиринт

   Человек должен уметь говорить "нет". Говоря "нет" мы, прежде всего, утверждаем право "свободного выбора". И только свободный выбор ведет к эволюции. Вся эволюция человека только и делает, что говорит "нет", своим предшественникам. Народы сменяют другие народы, отрицая все предшествующее с тем, чтобы создать будущее. И будущее прекрасно, потому, что оно неизвестно. А ушедшее прошлое, лишь своим отсутствием открывает дорогу грядущему. Хочешь идти вперед, найди силы не смотреть назад. А что делать, если оставил позади дом, семью, любимого человека. Всегда есть что терять, даже бездомному и отчаявшемуся. Ничего не теряет только умерший. Но отказавшись, ищущий, приобретает стократ. Приобретает силу.

* * *

   Гости тихо разошлись, последним, осторожно, словно боялся наследить, уходил сосед. Он обернулся, чтобы спросить, но передумал и мягко закрыл за собой тяжелую дверь. Лика тихо бесилась от собственного бессилия и ненависти. Ей было плохо до тошноты, эмоции обжигали, нет, они вжигались в человеческую плоть ее юного, в своей наивности сердца. Ненависть и любовь вплетались в неразделимый узел. Где же взять меч, который разрубит его. Как обрести свободу и силу?

   Ночь принесла холод и тяжесть во всем теле. Никто раньше не бросал вызов Ри Нону. Лика легла и заснула. Сон выворачивал ее наизнанку. Тень хищной птицы гналась и нагоняла ее, сверкая небесно – синими глазами. Птица бросалась на Мышку и наносила удар за ударом. От такой неожиданности Хейлин Кер совсем растерялась. Удар – укол в ее горячее сердце. Еще удар и еще, еще. Появилась боль, она усиливалась с каждым броском черного ворона. Тяжелое одеяло ледяного холода упало на тело и душило ее своей тяжестью, не давая сделать спасительный вдох. Руки опускались, и поджимались от страха за свою жизнь ноги. Так, начинаешь понимать, что и во сне умирают люди. Снова вскипела черная злость. Развернулись плечи, и Лика выкрикнула Ри Нону – Я убью тебя! Убью, убью, шептали безвольные губы. Но с рук, уже рванулись молнии, не приносившие ворону вреда. Что может сделать небесный огонь, тому, кто давно мертв? Черный ворон наносил удары, каждый страшнее предыдущего. Лика колотила настырную птицу камнями и дубинами, била молниями, но бесцельный в своей перспективе, поединок продолжался. Ну все, надоело, больше не могу, хочу спать, поэтому просыпаюсь. Она села на постели дрожащая, в холодном поту, мокрая, как только что, родившийся цыпленок, чувствуя себя как маленькая, загнанная, мокрая мышь.

   Вот же сволочь, ругала Ри Нона Мышка, вот ведь обнаглел, а еще замороженный. Что же будет на этой планете, когда он проснется? Но ведь я устала, мне так хочется спать! И что, похоже, что спать мне придется в другое время. Что бы такое придумать? Ей не думалось, шел второй час ночи, ветер шумел за окном, ломая голые ветки серых тополей, словно заламывал ее руки. Лика, не выдержав, пошла звонить к соседу.

   Зарон открыл дверь, стоя перед Ликой в темно-синей, шелковой пижаме и безуспешно пытаясь продрать глаза. Поэтому Мышке показалось, что он уставился на нее с мрачной ухмылкой.

   – Кер! Два часа! – Пробурчал он.

   – Знаю, сама смертельно хочу спать, но не могу, меня мучают кошмары. Что мне делать?

   – Какие кошмары?

   – А это имеет значение? – удивилась мокрая и злая Лика. – Даже не знаю, что вам рассказать. На мой взгляд, совершенно неопытного человека, так происходит магическое нападение. Какая-то туманная наглая ворона долбит меня в астрале. И вот ведь гадство, ничто ее не берет. Камни, дубины, молнии, что только я не делала. Спать охота, до смерти. Доктор, вы можете отрезать меня от астрала?

   – Конечно, Кер. Если отрезать вашу голову, то все остальное отпадет само, за ненадобностью.

   – А если все же не так радикально? – Лика склонила упомянутую голову вправо. – Может что-то можно придумать?

   – Сейчас, посмотрю. – Зарон сделал шаг назад, и Лика вошла к нему в квартиру. Довольно скучно. Серо-желтая гамма и тривиальные хрустальные светильники. Интересно, чем болел этот дизайнер, астигматизмом или пуританской чопорностью, усиленной помпезностью. Впрочем, может так нужно, фэн-шуй, к примеру, такой.

   – Входи, – выкрикнул Зарон из комнаты. И Лика вошла. Вдоль стен стояли во всю высоту книжные шкафы от Гранж, что не ново. Поставщик у них с соседом, похоже, был один.

   – Единственное, что я могу вам посоветовать, это живой огонь в сочетании с аромотерапией и снотворное.

   – Банальные свечи, да?

   – Свечи, курительницы, таблетки.

   – Делайте, что хотите, мне уже все равно. У меня сегодня тяжелая деловая встреча, если не считать занятий.

   – С кем встречаешься? – как бы, невзначай спросил доктор.

   – С Канелом вар Форнелом. – Так же вскользь ответила Лика.

   – О работе договариваетесь? – как бы оборонил слова Зарон.

   – Нет, миримся. Я у него прощения просить буду.

   – Неужели. Может лучше не нужно, а то на этой планете начнется новая мировая война. И за что?

   – Не за что, а почему. Аллана угораздило влюбиться в дочь вар Форнела, Нейлиту. А я пообещала Нейле и Аллану пригласить их обоих ко мне на новый год. Кто же знал, что папаша Нейлиты доведет меня до того, что я его в болото макать буду. Ну макнула, а он в пух разругался с Тимуром, перепугал Тэру, расстроил Стрэсса. Теперь все они на меня дружно дуются. Так что, мне предстоит встреча двух миров в гнезде Канела. Дипломатическое посольство в лагерь обиженной стороны.

   – Зачем? – продолжал допрос доктор.

   – Чтобы Нейлу отпустили ко мне на Новый год.

   – Не понимаю, зачем?

   – Экий вы, господин Зарон непонятливый! Я обещала Аллану. Он в эту крашенную идиотку влюбился, а я как дура, ему помогаю.

   – Зачем, – продолжал настаивать доктор.

   – Потому, что дура.

   – Не почему, Хейлин, а зачем. Я что, непонятно говорю?

   – Да не знаю я, зачем. Что вы меня спрашиваете! Просто я обещала.

   – Совершенно не понимаю.

   – Это женская логика, мужская в это время должна отдыхать.

   Зарон пожал плечами, вытаскивая из ящиков и шкафчиков всевозможные интересные вещицы, свечи, спиртовки, бутыльки. Потом он вытащил из ящика целых два свертка со свечами

   – У тебя есть масляные лампы? – спросил доктор, продолжая, как фокусник вытаскивать из ящиков странные предметы, которым Лика не могла бы дать названия.

   – Две. – Сонно удивилась она.

   – Держи. – Доктор протянул ей две упаковки свечей, пачку таблеток и большую коробку с маленькими масляными лампами, без жидкости. Сам он взял большую бутыль с темно-синим маслом, и нагруженные всем этим скарбом они вернулись к Лике.

   В спальне, в мягком глубоком кресле, подперев голову рукой, тихо посапывал довольный собой Мрак. Он лениво приоткрыл глаза, потянулся и зевнул, прежде, чем спросить:

   – Не спиться, Гусеница? – В голосе звучал ничем не прикрытый сарказм.

   – А ты не знал? – тут же обозлилась Мышка.

   – Свечи не нужны, доктор, – прервал ее возмущение дракон. – Идите спать, а я за ней присмотрю. Масло и таблетки оставьте.

   – Если вас не затруднит, – вежливо обратился к ночному гостю Зарон, – то свечи то же пусть остаются, про запас. Спокойной ночи, Хейлин. Я пойду.

   – Спасибо. – Буркнула Мышка. Она осталась наедине с Мраком.

   – Ты умеешь мурлыкать? – Неожиданно спросила она у дракона.

   – Конечно, если от удовольствия. Таблетки пить будешь?

   – Если ты остаешься, то, наверное, нет. – Храбрилась смелая Мышь.

   – Ложись поудобнее, пушистая Гусеница, я зажгу лампы. – Мрак занимался делом, разливал масло по склянкам, расставляя их вокруг ликиной кровати. Когда круг из светильников замкнулся, Мрак что-то буркнул под нос и над фитильками взметнулись язычки светлого, почти призрачного пламени, источая приятный сладко-горький аромат. – Спокойной ночи, детеныш. Спи, мелкая пушистая гусеница.

   Через несколько минут мягкая вата сна охватила Лику и она сама, незаметно для себя начала мурлыкать. В комнате появился Пиррит. Он подкрался к постели Хейлин тихо и незаметно, как ночной воришка. Лика крепко спала.

   – Что ты с ней так возишься, брат? Почему вдруг, этот червячок так дорог тебе?

   – Она тринг, и она родилась. Значит это важно для нас. Ты сам называешь ее уменьшительно – ласкательно, почему?

   – Глупости, привычка, я начинаю к ней привыкать. А ее рождение случайность.

   – Случайность, есть лишь неопределенная закономерность. Она нам понадобится. Я это чувствую.

   – Наш спящий брат не доволен. Она вторглась в зону его интересов.

   – Она родилась в зоне его интересов, как она может в нее вторгнуться?

   – Ты же знаешь, что он имеет в виду.

   – Она нужна Кольцу. Зачем-то нужна.

   – Без нее намного меньше проблем.

   – Без нее нет движения, отсутствие поступательного движения может привести к разрушению структуры. Люди называют это третьим законом термодинамики.

   – Глупости! Думать о людях!

   – Что делать! Смотри, как она заснула. – Лика спала как котенок, свернувшись клубочком и уткнувшись носом в руку. Она тихонько посапывала, а внутри у нее что-то мерно урчало от удовольствия. – Какая она милая, похожа на маленького пушистого медвежонка.

   – Идиллия, фыркнул Пиррит. – Крошка выползок, уставший исследовать свой мир. Чего ты сидишь с ней, чего боишься?

   – Ри Нон чуть не забил ее во сне. А она, еще не умеет защищаться. Жалко же. Столько сил на нее потрачено.

   – Да, сил потрачено много, боюсь, ты успел привязаться к ней, брат. Слишком много ответственности, ты берешь на свои крылья. Ответственность – дело тяжелое.

   – Пусть спит. Ей сегодня предстоит потрудиться.

   Лика проснулась от нудного звона будильника. В комнате уже никого не было. Светильники погасли. Квартира была пуста. Мышка протерла заспанные глаза. Интересно, драконы приснились мне вчера ночью, или нет? Нужно будет спросить у Мрака, думала она, собираясь на занятия. Лекции пролетели на удивление быстро, может быть от того, что ее гораздо более интересовала предстоящая встреча в гнезде. Наконец, я увижу гнездо изнутри, размышляла Лика, скучая на последней парте. Аллан на занятия не пришел. Оказалось, что общий курс психологии он успешно прошел в колледже. А Лике так хотелось с кем-нибудь поболтать, например с Вейсом, обсудить предстоящую встречу, чего от нее ждать, как вести себя, как одеться, в конце концов. Но Рудольф, каким-то особым чувством воспринял Мышкино настроение и отсадил ее на последнюю парту. От остальной группы ее отделяли новенькие и Джи Джи с Таллером. Эту компанию, Лика не переносила физически. На соседней парте в поте лица трудилась вторая пара новеньких. Эдриано несколько раз поднимал голову, и Лика оказывалась в фокусе его внимания. Тогда их взгляды пересекались. Было похоже, что он знает о сегодняшнем вечере в гнезде вар Форнелов.

   В обеденную перемену в институт прискакал Тони. Он метельшил и суетился, создавая вокруг себя шлейф мелких проблем. Наконец, он наткнулся на отобедавшую Мышку и успокоился, услышав подтверждение назначенной на вечер встречи. У Лики начала чесаться правая ладошка, потом зачесалась левая. Помылся бы ты ежик, подумала Хейлин. Она хмыкнула, а ну, как это к деньгам? Никогда не вредно надеяться на лучшее. Наконец, жутко зачесался безымянный палец с парэморским кольцом.

   Устроившись на ссыльной последней парте, она уткнулась в кристалл с замком. Лика проваливалась внутрь глубокого омута, на дне которого находился замок, она летела вниз, словно на лифте, мелькали стены и окна. Стрэсс сидел в большом кабинете, больше напоминающем маленькую библиотеку. Огромные книжные полки с балкончиками в три яруса и лесенками к ним. Полки – башенки завораживали. Страшно хотелось бросить все, и нырнуть в этот книжный колодец, чуть запыленный с тусклыми корешками фолиантов. За огромным столом, похожим на стол их ректора, почти черным от времени, и с золотой вязью узоров по краю сидел взлохмаченный Стрэсс. Он говорил. И странно, как в телевизоре, его было великолепно слышно, но только ей, с кольцом, одетым на палец. Слышно было так хорошо, что Лика даже завертела головой, испуганно оглядываясь по сторонам. Никто не проявлял к ней особенного интереса.

   – Хейлин! – Возмущенно верещал Стрэсс, – ты меня слушаешь! Я спрашиваю тебя уже в четвертый раз. Во сколько мы встречаемся, в шесть, или в пять?

   – В пять, – про себя подумала Лика. – Ты меня хорошо слышишь? Если слышишь, встречаемся в пять у меня дома. Ты будешь голодный, тебя кормить?

   Стрэсс некоторое время озадаченно разглядывал свои руки. Несколько раз он даже встряхнул головой, наверное, тихий ликин вопрос показался ему слишком громким.

   – Скажи, – раздраженно начал он, – почему вы русские люди такие странные? Почему ты всегда волнуешься, сытые у тебя гости или нет? Почему Тимур постоянно поит гномов болотовкой, ладно, допустим в качестве эксперимента, но зачем им давать закусывать? Все болото покрыто наглыми голодными гномами, которые прутся к Тимуру с утра с претензиями на опохмел. И он их снова поит. Зачем? Ничего не понимаю. А ты, что хочешь накормить всех голодных, и согреть холодных? Ах, только своих гостей! Замечательно! Значит, к тебе в гости будут ходить все голодные и холодные в этом жутком мире. Ну и что, что не ходят! Это пока, пока они не знают, что у тебя можно бесплатно накормиться! Что значит, не обобщай! Я не обобщаю! Вы все странные, и какие-то непонятные. Не могу ничего хорошего сказать о твоей стране, так себе страна. Такое чувство гостеприимства это врожденная глупость! Ни один народ, не достигал высокой степени развития, с выраженной гипертрофированностью в этой области. Конечно, были, были такие народы, к примеру, светлые эльфы Бореи. Ну, и где они, позвольте узнать!

   – Я лично, думаю, что у нас, на Земле. – Успела вклиниться в монолог третьего хранителя Лика. – Могу конкретизировать, если хочешь, возможно, что и у нас, в России. Точнее нет, конечно, нет! Ты что, испугался? Они растворились в других народах. Мне кажется, что теперь наступает переломный момент, вновь начинают выделяться чистые линии эльфов. Проявляются эльфийские черты у наших ребятишек и молодежи, все больше и больше красивых, чистых, лучистых глаз с миндалевидной формой и удивленно изогнутыми уголками. Темные то же появляются, но они все больше ценят комфорт и покой, поэтому покидают нашу территорию.

   – Лика, Лика, о чем ты говоришь! Как хранитель Пар-э-Мора я должен был бы бегать сейчас по всем владетелям, собирая их на совет. И решать, что делать с вашей планетой и страной. Такого еще не никогда было! Если тебе дороги эти люди, молчи! Я буду у тебя сытым, не беспокойся.

   Лика отключилась. Снова аудитория. Нудный, недовольный голос Клозе, отвечающий на вопросы его студентов. Динамика внутригрупповых отношений в этих вопросах причудливым образом сочеталась с психическими процессами, а мотивация загонялась в какой-то далекий угол и рассматривалась под совершенно диким углом зрения, в абсолютно перевернутом виде. Бред какой-то, думала Мышка. Она тяжело вздохнула. Скука. Лика подумала немного, воровато огляделась и снова нырнула в кольцо. Она неслась над заболоченными равнинами северного полюса оси миров.

   Под ней сменялись монотонные ландшафты. Болота плавно перешли в возвышенности, с холмами, поросшими редкими лесами. Холмы сменились зубчатыми, острыми скалами, похожими на зубы. На верхней грани кристалла, в середине, в окружении отвесных скал, без единого кустика растительности находилось большое, правильной формы, круглое отверстие, уходившее в безмерную глубь. Жилище Пиррита, поняла прогульщица. Ступеньки уходили вниз, расползаясь по стенам расширяющегося колодца. Вход в пещеру дракона выворачивало наизнанку. Коридор напоминал колодец, шириной в несколько сот метров. В центре его находилась дорога, размерами с восьмиполосное шоссе. По нему в разных направлениях двигались бесчисленные гномы. Гномы были лохматыми, неопрятно – костлявыми, довольно неухоженными и неприятными на вид. Да, вид у них, какой-то нездоровый, отметила про себя непрошенная наблюдательница. Коридор расширялся, надвигаясь черной пастью, где горели светильники в форме газовых факелов.

   Вглубь, вниз, в центр кристалла мчалась Лика. Хозяина пещеры дома не было. Интересно, где шляется этот дракон, размышляла нахальная девчонка. Сокровищница. Хм, интересно, все же, где сам хозяин? Пиррита дома не оказалось, а она полагала, что драконы постоянно караулят свои богатства, конечно, когда не выясняют свои отношения с ней. Повсюду лежали кучи тускло мерцающего мусора. Ничем другим, этот покрытый пылью хлам, просто не мог быть. Какие-то огромные, запорошенные серым налетом времени кристаллы. В одном было протерто окошечко. Любопытство притянуло взгляд Мышки. Она всмотрелась и отпрянула. Это гробы, поняла она, за гранью кристалла находилось лицо очень красивого юноши, эльфа. Кошмар, мрак, подумала Лика.

   Неожиданно быстро отозвался черный дракон с Лим-э-Нора.

   – Что ты, что ты, Мрак, это я не тебе, это я просто так, возмущаюсь. Это я образно говорю о том, как здесь мрачно и неуютно. – Оправдывалась Лика.