Текст книги "Мир Падшего. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Елена Черепанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 65 страниц)
– Не поняла что такое субгуманоиды, и потом, а как же эльфы? Ты же, вроде, немного эльф?
– Я много маг, а потом эльф. Не все эльфы рождаются магами, есть и просто эльфы. Ну, возможностей у них несколько больше, чем у людей. Природу они конечно лучше чувствуют. А маги? Маги ведь все мутанты с заданными свойствами. Ты не думай, людей поедать вовсе не обязательно, можно, к примеру, есть медвежатину, это почти как человечину. Гномов не ешь, гадость, только аппетит отобьют. Главное ввести в твой организм клетки мозга, все равно, какого, хоть чуть – чуть мыслящего существа. Может вирус, какой, попадает, может, еще что. Но не расстраивайся, никто не заставляет тебя быть магом.
– Ну да, хорошенькая перспектива. Либо ты ешь, либо тебя едят! Тебе легко рассуждать, ты привык, может, и родился с этим. А я! Я уже и так один раз ела мясо. Потом, знаешь, как было противно, до сих пор вспоминая, вздрагиваю. Меня от одной мысли об этом выворачивает. А магом быть хочется!
– Мясо или мозги? – Стрэсс почесал задней лапой за ухом. – Да ладно, давай забудем об этом, ладно малышка. Праздник кончился, начинаются обычные рабочие будни. Стрэсс присел, как-то сразу перетекая в свой кошачий облик, и отправился в болотный туман, прочь от остолбенелой Мышки.
Весь этот разговор показался самой Лике странным и неприятным, теперь она не знала, как относиться к своим преподавателям и ребятам из гнезд. Она до сих пор, не могла понять, как так получилось, в прошлый раз... Она же себя совершенно не контролировала, впрочем, ей страшно не хотелось в карцер. А может, так сработал инстинкт самосохранения. Теперь, узнав, чем питаются ее знакомые, она не могла сориентироваться, как к ним относиться. Внутри боролись противоположные части сознания. Одна кричала о том, что она человек, другая настырно спрашивала: ведь хочешь быть магом? Кто я? Все же, человек, и притом, совершенно нормальный, а у нормальных людей, могут возникать такие гадкие мысли?
– Стрэсс, – наконец не выдержала и крикнула вдогонку хранителю Лика, – я хочу, что бы ты со мной позанимался практической магией в институтском смысле этого слова. Я ведь в ней почти совсем не ориентируюсь. Скоро сессия, мне обещали, ежели что, я вылечу с большим свистом. Позанимаешься, ладно?
Стрэсс обернулся, кивнул. Потом, снова подошел, уселся на поросшую светло изумрудным мхом кочку, и, помолчав немного, спросил: – Ты домой, собираешься? Стол забрать нужно.
– Угу, – ответила Мышка, чему-то задумавшись. – Подожди, значит, я ни капельки не маг? Как же тогда получается, что я могу так легко перемещаться по мирам Кольца?
Стрэсс искоса глянул на Хейлин, замер. Сказать ей, или нет? Попадет ведь, обязательно попадет, намылят ему шею хранители оси, родное болото мило не будет. Прислушался к внутренним ощущениям, вроде не подглядывают. Еще раз глянул на кольцо с замком.
– Слушай, только быстро, а то нам обоим не поздоровиться. Маг отличается от человека тем, что находится в слегка смещенном относительно реальности состоянии, своего рода фрактальной зоне. В ней действуют другие физические законы. Ты их не знаешь и большинство магов – людей то же. Эльфы, по большей части в ней рождаются, правда, не все. Представители гнезд – многие. Валлы все. Ты не валл, но немного похожа. Тебя искусственно сдвинули, они, знаешь, и не такое могут. Ты частью находишься в другой реальности, точнее вне обыденной реальности. И можешь свободно передвигаться по ключу, только это не твой ключ, ты не сама его создала, тебе его дали готовым. Ты, используешь его бездумно, и тебя легко можно вывести из этой зоны обратно. Не цапайся с драконами, будь осторожна, хорошо, малышка?
Лика кивнула, подумав о количестве теплых и ласковых слов, которые ей хотелось сказать Мраку и Пириту.
– Подожди, – остановила третьего хранителя Мышка. – А как же гривна с драконами? – Она оттянула ворот свитера, показывая подарок земных гномов.
Стрэсс пожал плечами и встряхнулся. – Честно говоря, это не ко мне. Я ничего в этих гривнах не понимаю. Ма Гус, вот он, крепко во всем таком разбирался, может и Рейст знает, Ри Нон, наверное, знает, если так хотел ее получить. Наверняка знают драконы, но они точно ни чего тебе не скажут. Ты, главное, ни кому ее не отдавай, и не снимай, может и пригодиться. Ри Нону же она была зачем-то нужна.
Лика поняла, что новой информации от Стрэсса все равно не дождаться.
– Ладно, пока, лохматый, увидимся. – И с этими словами отчалила домой. Стрэсс отбыл сразу за ней, ему еще нужно было забирать стол и инспектировать болото. Через некоторое время, на холме, из клубящегося клочковатого утреннего тумана материализовался мужчина высокого роста в дымчато – черной одежде. Из земли вышел второй, в огненно – золотистом плаще.
– У нее задействована гривна. – Констатировал туманный.
– И что, никто ей ничего о ней не расскажет.– Огрызнулся огненный.
– А Ри Нон?
– Ри Нон после воскрешения, от своей тени шарахаться будет, ему вполне хватит размножившихся на его планете людей. Нужно срочно решать, что сделать с семью миллиардами ее жителей. Никто больше такого безобразия в своем мире не допустил. Зачем тебе девчонка, Мрак? Ты слишком тепло к ней относишься!
– Она очень забавный маленький, дерзкий детеныш. Пушистая гусеница.
– Мне она совсем не кажется милой, наивной, тем более. Слишком много неприятных совпадений. Зря ты ей отдал кольцо.
– Это было желание нашего брата. Ма Гус сам просил отдать кольцо первой же подходящей этому миру особи. Она подходит. И станет прекрасным владетелем Пар-э-Мора, вот увидишь.
– Уверен, что без владетеля мне было бы намного лучше.
– Ты хочешь забрать у нее кольцо, брат?
– Это угроза? Лучше подумай о гривне, если она дознается, что это такое...
– Об этом знаем только мы, Ри Нон и Ма Гус. Ри Нон не смог ей воспользоваться, а у него были все возможности. Почему ты думаешь, что у нее получится?
– Мрак, я привык верить в смерть Ма Гуса, а теперь все больше начинаю в этом сомневаться. Этот тип, всегда был жутким хитрецом и лентяем. Он, вполне, мог бы изобразить собственную смерть, лишь бы не работать в поте лица. События вышли из под нашего контроля и начинают развиваться спонтанно. С чего бы?
– Оставь, Пиррит. События давно с трудом поддаются контролю, уже более ста тысяч лет. Нас должно быть четверо.
– Не хватало, чтобы об этом узнали владетели Кольца. Они запросто взорвут Землю, лишь бы не допустить воскрешения Ри Нона. А Ма Гус, его нет, но не забывай, что остался Ка Май, он вполне сможет его заменить.
– В свое время Ка Май отказался от истинных знаний, предпочтя стезю человека, хоть и очень долго живущего. Я ему не верю. Он бросил практику, а обучался вместе с другими.
– При необходимости его вполне можно убедить. Даже девчонка смогла им манипулировать.
– Вот именно, иногда она меня пугает. Мрак, мы же договорились, все нужно вернуть на круги своя. Арья должны стать тем, чем задумывались изначально, послушным механизмом управления физической реальностью. Девчонка в этот план не вписывается. Мне не нравится, что этот детеныш, делает попытки манипулировать моими чувствами и поступками. Она поймала тебя на свой крючок, и ты начал называть ее пушистой гусеницей. Это слишком! Она разбудила твои эмоции, ты хочешь стать ей отцом, мы так не договаривались. Дракон не должен быть эмоциональным.
– Чушь, я ни как не могу быть ее отцом, ты это понимаешь, но пытаешься нас поссорить. Да, она не укладывается в написанную нами схему, но и сама вселенная вышла из-под нашего контроля. Кто она – тринг? Зачем вселенной тринг? Спасать эту самую вселенную! И возможно от нас самих. Это обидно.
– Бред! Возможно, она и пригодиться нам Мрак, но почему именно в моем мире? Забирай ее к себе на Лим-э-Нор. И уж если нельзя от нее избавиться, то, нужно хотя бы на время изолировать, слишком необходим нам Ри Нон. До этого времени придется носиться с ней, как с первым яйцом, придется потерпеть ее еще немного.
– Плюнь, она хочет учиться в Альвэ. Пусть учится, в это время она не будет тебе мешать. У нее не хватит, ни времени, ни сил.
– Сейчас она то же учится, хватает же ей всего!
– Это не Альвэ.
– Ну, конечно! Сдалась тебе эта гусеница.
– Ты что, ревнуешь?
– Все, приехали!
– Так, да!
– Нет!
– Да, прохвост!
Минут через десять на болоте установилось относительное спокойствие. Драконы отбыли, гном добрался до первых холмов, а Стрэсс занялся возвращением потерянной после обильного вечера собственности. Зеленая колючая кочка, поросшая низкой острой осокой, колыхнулась, словно вздыбилась и растаявшим туманом распалась на клочья зеленой тины.
– Ну-ну, господа драконы, что-то разнервничались напоследок! Надо же, в конце своей жизни, удостоился лицезреть Изначальных, обеспокоенных возникшими у них чувствами. Что же у нас с Пирритом? Ревнует девчонку к брату, или брата к девчонке. А Мрак, непоколебимый Мрак! "Милая пушистая гусеница!" Как сказано! Ему бы поэмы писать. А он, "носиться как с первым яйцом", романтик. Однако интересно получается, девочка оригинальна, очень непростая девочка. Будет хорошим владетелем этого мира? Какая прелесть! Вот не ожидал от братцев столь человеческого проявления чувств. Люблю неожиданности! Может быть, я и вправду, сошел с ума, лежу в могиле и тихо тлею, как опавшая листва в жаркое лето. Да, время, время летит, словно сорванный лист, кружит, унося в воспоминаниях далеко от дома. Милый, теплый дом. Ах-уф-хф. Чавк, исчез в зубах колючей кочки совсем маленький жабеныш. Книжные стеллажи с такой домашней, нежной, чуть припорошенной пылью паутиной. Чавк. Верткие ящерицы, снующие в поисках книжных червей и моли. Чавк. Уютный кабинет, старинная библиотека, прилежный Рейст. Чавк. Уже лучше. Вот, только вчера Рейстик сдал последний экзамен. Испуганный мальчик-эльф, Стрэсс, какие у него были задатки! Подумать только, сколько энергии, сколько жизни в этом маленьком ухоженном мире. Чавк-чавк-чавк!!!
Девочка определенно вносит в болото свежую струю юности. Хорошо. Забавно, если она учится в академии, что о ней думают ее преподаватели? Что я о ней думаю? Неужели тринг?! Какая прелесть! Чавк. Все, что ново, манит меня своей неопределенностью. Люблю определенные неопределенности. Чавк. Как весело должно быть ее учителям, как счастливы те, кто учится вместе с нею. Чавк. Прикасаться к определенной неопределенности. О! Сколько счастливых событий осуществляется на грани, там... Может быть, в ее институте требуются преподаватели, прелестно. Сумасшедший учитель и ненормальная студентка. Чавк. Предвкушаю много приятных развлечений...
– Брат, я искал тебя, есть разговор. Ты был здесь, когда...? – Из серой ваты астральной плоскости возник голос Мрака. – Зачем ты здесь? Никто тебя не видел?
– Какой дивный день, приятное утро, будет теплый вечер, Мрак. Чавк. Я чувствую себя листом, покинувшим родную ветвь, меня несет ветер странствий, меня зовут подвиги и тяжкий труд на ниве учительского труда. Чавк.
– ...?!... Ты совсем спятил, Маги, какого труда?
– Учительского! Чавк. Ты же хочешь стать не надолго родителем для маленькой пушистой гусеницы, так? Мой славный Мрак, я люблю тебя, всеми движениями своего омраченного рассудка. И я, хочу внести свою долю в это представление, раздать новые роли, как это забавно, стать человеком, маленьким серым магом. Чавк. Из меня получится такой славный маг, братец Мрак. Карты с рисунками судеб уже сданы, фигуры двинулись, ничего, добавим чуточку хаоса в наш расклад. Какое полотно, какие краски, как неповторимо движение моей кисти, игра разума. Чавк. Мгновение, изменяющее миры, как ты прекрасно!
– Ты окончательно спятил! Ма Гус, я запрещаю тебе участвовать в этой авантюре. Лейде вполне хватит Хейлин, драконов и пробуждения Ри Нона.
– Вот-вот-вот, эгоист, какая захватывающая эпопея! Чавк. И не хватает самой малости, моего маленького гения, капельки едкого юмора в море сарказма. Какой славный натюрморт, или это портрет поколения в интерьере... Хи-хи-хи. Чавк. Зеленая кочка окончательно превратилась в ехидного ежика, который рос и рос на глазах, пока не получился человечек.
Очень странный человек с очень короткими снежно белыми волосами – иголками и хитрым подвижным носиком приветственно махнул рукой дракону, сотканному из серого тумана. Потом он снова обернулся зверьком, которому, скорее всего, подошло описание ушастого ежа, размером с дикобраза и голубыми сверкающими иголками, умильной острой мордочкой, и васильковыми, отчаянно смеющимися глазами. Он пытливо обозрел ближайшую болотину. Быстрый бросок, и в его зубах отчаянно заверещал жабеныш – глюпа в маленьких штанишках на помочах. Ежик ехидно улыбнулся болоту, сглотнул торчащую из пасти лапку, и отправился дальше по своим ежиным делам, выныривая прямо у ликиного подъезда. Слава богу, никто этого не увидел. Огромный и блестящий голубой ушастый еж привычно скакнул в сугроб, проскользнул через новенькую чугунную ограду, отделяющую старый тополиный сквер от Остролистного переулка, и был таков.* * *
Лика вернулась домой, взмокшая, в шерстяном свитере и кожаном жилете. Ноги все равно остались мокрыми. Зато голова немного прояснилась. По крайней мере, стало ясно, откуда стол. Мышка вошла на кухню, стола не было. Когда только успели забрать? Быстро однако, видимо стол действительно был нужен хранителям Пар-э-Мора. Кто же у нее был ночью? Щелчок пальцами и Хейлин уже шла по знакомому коридору в Андах.
Тихо, лишь слегка поскрипывает пыль под ботинками. Поворот, еще один поворот, так и заблудиться не долго. Что ж, выбора нет. Придется покричать. Растяпа, вечно я что-нибудь забываю. Но так да же лучше, все сразу поймут, что я пришла в гости. Позор, она всегда орет, как резанная. Хотя особенного выбора нет. – Скай! Ска-ай! – Крикнула Мышка. – Ска-ай, вы где! Ау!
Никто не отвечал, ну вот, всегда так. Ладно, что я собственно теряю, ну, заблужусь, домой всегда успею. Направо, нет, налево, развилка и еще одна. Тьфу, какой идиот, строил эти коридоры. Через несколько минут Мышкиных блужданий стало тяжелей дышать. Резко изменилось давление. Надо же, а наклон коридора почти не заметен. Пол становился круче и круче. Стены светились холодным светло – серым светом, пол светился то же. Откуда только берется этот призрачный свет. Минут через десять Лика поняла, что окончательно заблудилась. Зато она увидела первых обитателей этого коридора, ими, как ни странно, оказались люди, точнее дети. Явно из местных индейцев. Смуглые, маленькие ребятишки с карими глазами, прямыми носиками и угольно – сальными волосами. На них не было никакой одежды, кроме небольших кожаных юбочек. Ребятишкам можно было дать, на первый взгляд, от пяти до десяти лет. На русском языке, естественно, никто из них не говорил, да и на всеобщем то же. На слово дракон в любой интерпретации, никто не реагировал. Дети сидели в углу, на корточках, привалившись к серой стене. Они казались грязными, но сытыми и страшно напуганными. Может, они меня испугались, подумала Лика. Ребятишки отвечали на каждое ликино движение дружным шараханьем. Как все запущенно, решила Мышка, здесь, то же, что и везде, порабощенные кем-то люди, точнее дети. Как же мне быть?
Лика резко повернулась, прореагировав на сильный испуг детей. Позади нее стоял мужчина, точно ни как на драконов не похожий. Круглое лицо, толстые губы чревоугодника. Типичный индеец Анд, в пончо. Хотя...
– Где Скай? – Громко возмутилась Мышка, прибегая к всеобщему. – Ты кто? Ты ведь не дракон? А кто эти дети? Молчи, не молчи, а мне срочно нужен Скай. Ты оглох?
Мужчина растворился в стене коридора, так показалось, на первый взгляд. На второй, выяснилось, что она заперта в каменном кубе вместе с детьми. Выхода не было.
– Ну, не я буду бояться каких-то закрытых дверей! – Вслух размышляла Хейлин. Она щелкнула пальцами и оказалась дома. Что ж, попробуем еще раз. Где расположены другие крылья, она все равно не знала, поэтому снова вернулась в начало коридора в Андах. Теперь, для разнообразия, Лика решила начать кричать со своего появления.
– Скай, Скай, держащий на крыльях небо, ты где?! Это Хейлин. Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата! – Во весь голос орала храбрая Мышка. Ей вторило гулкое эхо пустых коридоров. Снова мелькнул непонятный тип в пончо. Ну, нет, решила она, буду орать до конца. – Скай, Скай! Ты где, брат!? Это Хейлин, несущая на крыльях рассвет!
Наконец, ей повезло, Мышка оказалась в зале, где она видела мертвую женщину, там за поворотом лестница наверх, ведущая в жилые помещения, где собственно и обитали ее знакомые. Да, где же все! Вымерли, что ли? Этот тип-тень опять где-то шастает. Куда все запропастились? Наверху то же никого не было. Убранство внутренней части драконьего гнезда оказалось на редкость скупым. Те же каменные стены, ковры из шкур лам и еще каких-то зверьков, немного утвари. Несколько плошек выкрашенных в броский бирюзовый цвет. И опять никого. Лика устало вздохнула и села на покрытый шкурами лежак. Покрутила в руках плошку. Интересно, для чего она. Что-то вроде пиалы, или чашки, очень тонкая и легкая с металлическим звуком. Хейлин решила, что это все же чашка, отливающая внутри позолотой, а может, и золотом. Наверное, чашка золотая, но снаружи покрыта яркой голубой эмалью. Наконец, путешественнице все надоело. Шкуры были мягкие и пушистые, глаза закрывались сами по себе, голова клонилась. Лика вздрогнула и подняла глаза. В дверном проеме стоял незнакомец в пончо.
– Мне нужен Скай! – Да, вяло подумала Мышка, повторение – мать учения. – Я несущая рассвет, и хочу видеть Ская, держащего на крыльях небо. Ты кто?
Мужчина постоял немного и бесшумно исчез. Дверь осталась не запертой. А может здесь, и нет, никакой двери, вяло подумала Лика, засыпая. Через какое-то время она проснулась и обрадовалась, увидев Ская, стоящего напротив лежанки.
– Приветствую, сестра, что привело тебя в гости?
– Сегодня, кто-то был у меня дома ночью. Ты не знаешь, кто? Мне не нравится, что по моей квартире ходят без моего разрешения. Скай, почему ты молчишь!
– Но ты же пришла в наше гнездо, и то же не спрашивала разрешения.
– Я кричала! Знаешь, сколько я вас звала, не хотелось входить без спроса, но никого не было.
– Хейлин, успокойся, у тебя был Моэрт. – Скай говорил неожиданно тихо, почти шепотом.
– Не понимаю, зачем кому-нибудь понадобилось ко мне входить, даже если это был Моэрт. У меня, между прочим, есть звонок на двери, и телефон, то же есть.
– Ты спала. Мы не хотели тебя будить. Скажи, что тебе снилось, ты крепко спала?
Лика нахмурилась, вспоминая ночной кошмар. Крошащийся лед, когти, разгребающие осколки, невероятно длинные обламывающиеся когти. Длинные черные тонкие волосы, словно залитые прозрачным стеклом. Трещины и снова трещины. Темно-серый, полуистлевший плащ, какие-то ветхие шнурки и веревочки. В глаза Ри Нону Мышка не смотрела, даже во сне ей было панически страшно. Надо убегать, спасаться. Горло пересохло, и Лика с трудом проглотила застрявший в горле скользкий, холодный комок, зло посмотрела на Ская. Они что, собрались рыться в ее снах и кошмарах? Им что, а она помнит этот кошмар с шестнадцати лет. Эти сны мои и только мои. Мне почти стыдно за них, за свою трусость. Глупости, я же взрослая разумная женщина, почему я веду себя как глупая взбалмошная девчонка. Боже, моя голова скоро расколется, от всех таких вопросов и ответов.
– Так ты ничего не видела? – Переспросил Скай.
– Что я должна была видеть?
– Сон.
– Какой сон?! – Теперь в Ликином голосе явственно прозвучали истерические нотки. – Какой сон я должна была видеть?
– Почему ты не хочешь говорить? Вчера была особенная ночь, ты должна была что-то видеть. Что ты видела?
– Я ничего, вернее, почти ничего не видела, кроме того, что видела уже двадцать раз! – Лика перешла на крик. – В чем дело!
– Каждый год это повторяется всего один раз. Что ты видишь в таких снах, несущая рассвет?
– Пробуждение! Ты доволен! Я вижу, как он просыпается! Как крошится лед, как отламываются его ногти, рвутся волосы! Ты доволен!
– Да. – Скай внимательно рассматривал Лику. – Когда это будет?
– Все, хватит! Я выяснила все, что хотела, это был Моэрт. Я возвращаюсь домой. И передай Моэрту, пожалуйста, что если он хочет бывать у меня в квартире по ночам, пусть спрашивает разрешения.
– Разве ты спрашиваешь у нас разрешения? Почему мы должны поступать иначе?
– Хорошо, пусть приходит, когда хочет, но сначала звонит по телефону, договорились! Если вы дадите мне свои номера, я то же буду вам звонить!
– Зачем нам телефон, мы хорошо тебя слышим и без него! Но я передам твою просьбу. Это все?
– Постой, Скай, кто этот мужчина, что запер меня в коридоре с детьми, и откуда здесь дети, их много, зачем?
– В этом гнезде живет более ста человек. Тебя запер Унган, а ты задаешь слишком много вопросов, и не все из них удобны. Я должен продолжать отвечать?
– Я не специально, правда, мне просто, интересно.
– Люди живут в нашем гнезде давно, очень давно. Для человечества прошли десятки тысячелетий с тех пор, как мы привели сюда первых людей. Ведь кто-то должен готовить нам пищу и убирать. Мало ли для чего еще нужны люди...
– Боюсь, что я тебя поняла...
– Хорошо...
– Пока, я, пожалуй, пойду...
– Хорошо...
– Пока...* * *
Ненавижу, думала Лика, как я ненавижу, все эти условности, типа, за все надо платить. Почему одним все дается без труда, а другие все время должны чем-то жертвовать и вкалывать как проклятые. Почему нельзя получить то чего хочется просто так, потому, что хочется. Неужели и здесь соблюдается закон сохранения энергии. Тогда почему некоторым, так везет по жизни? Им, что эти законы не писаны? Или они то же платят, но тогда как они это делают, если этого не видно? А видно только то, что они имеют! Чем, интересно, платят наши мальчишки за обеспеченную жизнь в своих гнездах?
Глава 2
Неизвестные в городе.
Дом, родной, теплый и уютный. Так и хочется забраться под теплое пушистое одеяло, свернуться уютным клубочком и спать. Как это напоминает кота, не правда ли? Котик, еще маленький, очень милый, пушистый и... когтистый. Весьма напоминает родной город. Большой, наглый и самоуверенный котяра расправил когти и вывернулся брюхом вверх, широко раскинув свои толстые лапы. Всех подпер своей спиной и доволен. Вот он я.
А я? Я маленький, теплый и пушистый? Чем мы все хуже его? Вот он мой дом, позади меня, впереди бескрайнее море, и вот волна, которая катится от родного порога, набирает скорость, увеличивается, нарастает. И уже захватывает все, что стоит на ее пути, и нет этому никакого рационального объяснения. Так протекает жизнь. Приливы чередуются с отливами, волны накатывают и отбегают назад, приносят и уносят мусор.
Легче всего сидеть на берегу и ждать, авось что-то да вынесет к ногам, хоть золотую рыбку. Одни так и делают, сидят и ждут у моря погоды, другие бегут за волной, третьи пытаются ее поймать и оседлать. Четвертые приходят на море рано утром, чтобы поймать первые лучи солнца, встающие из-за бесконечной глади воды. Кто вы, и кто я?***
К вечеру мышкино философское настроение сменилось ручным зудом. Лика решила, что ей срочно нужно позвонить кому-нибудь. Этим кем-то пришлось оказаться Шону. Хейлин набрала его номер.
– Привет, Шон, чем занимаешься? Сегодня ночью меня мучили кошмары.
– Это от обжорства, Хейлин, как можно столько есть?
– Ты прав, это пережиток, доставшийся мне от дальних предков. Они были охотниками в каменном веке и наедались не часто, зато от пуза, когда были с добычей. А когда не повезло, долго голодали и сосали лапу, как медведи. Я, наверное, в них. Слушай, вчера парни говорили что-то о новеньких. Ты в курсе?
– Все в курсе, но никто их не видел, будут в понедельник, завтра. Это плохой знак. Все трое из гнезд Ги Зеса, все с этой планеты, так что насчет эпидемии ты не торопись. Из одного гнезда, или из разных, никто еще не знает. В городе появилось четыре новых гнезда, все Ги Зеса. Два гнезда уже несколько веков обитают на этой планете, два только-только с Альвэ, они, естественно, старшие. Зачем они тебе?
– Противника нужно знать в лицо, и желательно до встречи, ты не знаешь телефон мастера Шлоза?
– Шутишь, Мышка, ты еще телефон нашего ректора спроси.
– Ладно, пока, до понедельника, Шон.
Лика задумалась. Ясно, что никто ничем ей не поможет, хоть запросись. А ведь их нынешние гнезда должны быть не довольны пришельцами. Конкуренция и все такое. Что же это такое, ведь был у нее где-то телефон Вейса. Неужели сердечному другу, ах все в прошлом, Серджио, так сложно дать ей информацию. Да, хочешь, не хочешь, а придется ждать, чем все это закончится. Интересно, институтское начальство и теперь, будет гонять меня на работу? Платят, конечно, не плохо, но гнуть спину на институт, такая лень ломает. Особенно теперь, когда есть деньги, хоть и достались они от драконов. Плохо, деньги есть, а потратить их не на что. Что б такое можно было купить? Наряды? Мышка вспомнила свой охотничий костюмчик из Пар-э-Мора. Если, я могу, сама такое состряпать, то дались мне их магазины?
Очень интересно! А ведь на классификации я не была в сдвинутом Мраком и Пирритом режиме. Все, что я тогда делала, я делала сама. Что бы это значило? Откуда у меня взялась такая энергия. Конечно, она возникает не всегда, только при реальной и очень сильной угрозе для моей жизни. Точнее, при реальной угрозе смерти. Но ведь эта энергия есть, и она работает? Как же этот механизм включается? Вопросы, вопросы, скоро от них голова начнет раскалываться. Не пойти ли мне погулять? Лика задумчиво пошла в гардероб. Опять на подвиги потянуло, подвиги ее всегда были сомнительного свойства. Остановилась на обычной для спортивной прогулки одежде. Брючки – стрейч, свитер и пуховичок. Любимые ботинки из жутко дорогой кожи эльфийской работы и шапочка с двумя симпатичными хвостиками. Классная шапочка, хвостики по бокам с кисточками можно завязывать под подбородком. Непонятно, почему она мне так понравилась, не ребенок же я, на самом деле.
Ну, и ладно, зато очень колоритная шапочка. Главное никто меня в ней еще не видел. В таком виде, слегка странном для серьезного взрослого человека Мышка вышла из подъезда. Подняла глаза. Все окна на втором этаже были закрыты ставнями изнутри, ни одного лучика света не проникало сквозь них. Уехал, с сожалением и одновременно, с облегчением, подумала Лика. Она постояла, глядя на закрытые и темные окна минуты две. Жаль... Немного грустной, она отправилась в зимний вечер.
Мышка шла по своему переулку. Скучно, не по-зимнему тепло и пасмурно. Пусто, даже собаки не бегают. Странно, почему в их поселке нет бродячих кошек и собак? Зато вороны есть, целые вороньи деревни на тополях. Воробьев мало. Голубей, почти совсем нет, может быть, на них вороны охотятся? Так, рассуждая о простом и насущном, она дошла до перекрестка. Направо в институт и потом можно выйти на Золотую улицу. Налево, развалины опустевших двухэтажных домиков. Их уже начали ломать, но еще ничего стоящего не построили. Где-то там, за двухэтажками должна начаться свалка. А интересно, много домиков уже сломали? Как выглядит их институт в воскресенье вечером? Лика постояла, задумавшись, и решила пойти в сторону, где находились склады и складики, там начиналась территория кланов и гнезд. Лика неторопливо шла по улице обсаженной старыми тополями у покосившихся двухэтажных домиков. В этом поселке, куда ни кинь, один клин. Бараки и тополя, может и неплохо, что их ломают. Самым интересным в прогулке было то, что на улице горели фонари, правда, через один, зато с двух сторон улицы сразу. А в домах света нигде не было. Наверное, здесь уже не живут, или очень сильно прячутся. Куда же делись все люди, неужели выселены?
Неожиданно Лика остановилась, впереди на маленьком перекрестке стояли двое молодых людей. Они оживленно спорили между собой. Личности были не знакомы Мышке, но это не удивительно. В институте учатся те, кого в новой Российской школе назвали бы ботаниками. Большая часть молодежи кланов и гнезд работала на семью, учились в институте, только те, кто успешно сдал вступительные экзамены, таких было немного. Так всегда, одни лучше работают головой, другие руками и ногами, третьи языком, но у них в группе таких нет. Этих двоих я не знаю, значит они, скорее всего, из последних. Лика уверенно пошла на сближение. И молодые люди, вблизи, оказались, не такими уж молодыми. Явно за тридцать. На Мышку они смотрели, как на явление Христа народам вместе с летающей тарелкой и зелеными гуманоидами. Что-то в их взгляде остановило Лику от дальнейших подвигов. Она решила не нарываться. Из темного заколоченного наполовину дома вышли еще двое. Они вели под руки парнишку, лет четырнадцати, в грязной одежде с чужого плеча. Беспризорник, или юный бомж, решила Мышка. Ей стало еще интереснее. Левый из последней пары уставился на Лику с большим интересом. Конечно, в яркой курточке и смешной шапке с двумя отхвостками, украшенными кисточками, она выглядела на этой улице, по меньшей мере, экзотично.
– Это еще у нас кто? Ты откуда, зверек? – противным голосом проскрипел мужчина, внимательно разглядывая Хейлин.
– Брось ее, – раздался рядом знакомый голос. – Она нам не нужна.
– Нет. Мне всегда нужны маленькие обезьянки на развод.
– От большого шимпанзе слышу. – Огрызнулась Мышка. – Чаще в зеркало смотреться надо, четвероногое. И подумала, господи, зачем я их достаю, ведь сейчас, точно вляпаюсь. – Скажи спасибо, что я сегодня добрая, валите отсюда, это мой город. Вы мне своими фигурами природу загораживаете.
Второй мужчина, со знакомым голосом, в надвинутом на лоб капюшоне длинного черного пальто, по-видимому, неплохо ее знал. Поэтому, он тяжело выдохнул сквозь зубы:
– Слимз, она меня достала, скрутишь, даю сто золотых.
– Что так дешево, милый, я столько не стою. Капюшончик, откинь, если не боишься. – В голове тоскливо заныло. Что же я всегда так пошло нарываюсь!
Тип в капюшоне смолчал, сделав знак рукой одному из мужчин. Тот перехватил мальчишку у Слимза.
– Сто золотых за такую поганку? – Мерзко потер руки тот, кого назвали Слимзом. – Не дешево, что ж это у нас такое?
– Хочешь познакомиться, валяй, – продолжала наглеть Лика. Внутри сжимался на уровне груди горячий комок и медленно опускался в область живота. Плохое предчувствие. Такие ощущения никогда ее не обманывали.
