Текст книги "Мир Падшего. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Елена Черепанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 65 страниц)

   Лон Вейг сделал на ее вене маленькую надсечку, оставляя коготок на месте. По его канавке медленно поползла кровь. Ларрия перекосило, он зло посмотрел на Лику. Кто позволил ее кормить? Зарон? Ничего, он с ним разберется. Ректор недовольно стрельнул глазами по Иву Роне, который стоял в стороне. Тот пожал плечами. Менять субстрат было поздно. Маги начали настройку на перенос. У Лики заложило уши, сжало виски и свело живот. В желудке заурчало и захлюпало. Канел скривился, Грегор вздохнул. Лика сжала зубы. Медленно как в невесомости падала капля ее крови. Над зеркалом она отсветила металлом. Капля алого металла вошла в поверхности металла черно-багрового, с красивым свинцовым блеском. Лика подумала, что край ее капли отливает золотом. Как может мягкая капля крови так продавливать тяжелую ртуть? думала Мышка. Нет, так не бывает. Канел разрывался на части. Он должен был дать выход на резервуар ртути и наблюдать одновременно за всеми и зеркалом. Кровь девчонки вела себя крайне странно, точно это и не кровь, она была больше похожа на каплю красной ртути, чем на жидкую кровь людей. Так вот, какая кровь у драконов, думал Канел. Интересно. Капля усеченной пирамидой выкристаллизовалась на поверхности металла. Вокруг нее пошла тяжелая неуравновешенная рябь. Ничего не получится, думал Канел, рефракция нарушена. Лика тяжело вздохнула и напряглась, капля мелко задребезжала как колокольчик.

   Канел, недоумевая, уставился на девушку. Ого! Она сама прекрасно управляет своей кровью! Она полностью ей управляет! Простите, но тогда зачем мы, чтобы взять пеленг на Альвэ? Возможно, что мы и сумеем наладить переброску. Он показал Лике, что все хорошо, так держать. Вибрация капли нарастала от их совместных мысленных вибраций. Рефракция, наконец, приобрела нормальный вид. Канел пошел в прорыв. У Мышки подкосились ноги от внутреннего напряжения. Начала кружиться голова. Пошла в полет вторая ее капля. Лика чувствовала, как с каждой из этих капель из нее изливается жизненная сила, уходит молодость и здоровье, она теряет силы. Энергия утекает из нее как вода из открытой ванной с вытащенной пробкой. Весь организм кричал – "НЕТ"!

   Через две улицы от института, в новой двухъярусной квартире, сидел на вычурном кресле забавный человек с волосами похожими на коротенькие серебристые проволочки. Человек напоминал смешного ежа с подвижным тоненьким носиком и блестящими васильковыми глазами. На нем была голубая водолазка, в цвет глаз и белые брюки. Босые ноги утопали в шикарной серебристой шкуре огромной, пушистой и длинной как змея. Никакой другой мебели в этой комнате не было. Человек закрыл глаза. Тебе не должно быть страшно, пушистая Гусеница, услышала Лика незнакомый веселый голос. Ты же не человек, твоя жизнь настолько длинна и бесконечна, что ты почти ничего не теряешь с каплей своей крови. Успокойся, Гусеница, все хорошо. Только эти глупцы, берут кровь очень издалека, перенастройся. У этой планеты много своей крови, зачем тебе делать лишнюю работу. Ищи кровь под собой и выводи поток в вашу чашу. Я помогу, если не получится.

   Мужчины установили портал перемещения. Воздух заколебался, наконец зеркало в чаше поднялось до краев, растворяя чужие куски. С края чаши металл заструился вниз вишнево-черным потоком в пол. Под чашей в углублении с одного края оказалось отверстие, размером с кирпич. В него и полилась черно-красная струйка. Металл тек и тек, а Лика с каждым разом теряла все больше силы. Что я делаю, думала она, а незнакомый, уже не веселый голос, орал в ухо – якорись! Но в голове мысли поворачивались медленно и неуклюже. Они же убьют меня, началась внизу живота тихая паника. Сознание Хейлин металось, как испуганная птица, пока не ухватилось за спасительную ветку – планету, за сердце планеты. Лика замерла, закрыв глаза. Земля – это тело, кровь ее – эта странная красная ртуть, сердце ее, внутренний кристалл, копия голубого кристалла в кольце Ри Нона. Они кристаллы двойники, сростки, разделенные лишь разумом их создателя. Лика почувствовала все сметающую волну энергии из сердца ее планеты. Это как второй даньтянь человека в старинной китайской традиции, поняла она. Но нет, энергия уходила в чужой металл.

   Чего ты ждешь, глупая Гусеница, возмущался незнакомый голос, Нет! Крикнуло ликино сознание. Нет, ко мне, я так хочу! Она встала на пути этого потока, чувствуя, как вливаются в нее новые силы. Через минуту она открыла глаза, в воздухе висела ее четвертая капля крови. Глаза потеряли фокусировку. Лика увидела глубину емкости под ними, литров на пятьсот. Если ее будут заполнять с такой скоростью, то у нее выльют всю кровь. Ее кровь, и кровь планеты. Под ее внутренним взором предстали потоки вишневой лавы, где-то внизу, под ними, в мантии Земли. Потоки с таким же металлическим блеском. Лика чуть-чуть изменила направление, и красная ртуть хлынула раскаленным потоком, не из Альвэ, а из тела Земли. Мощный, обжигающий поток, падал как свинцовый столб, с алмазными резаками, уходя в открытую емкость. Внутри Лики все сжалось, выворачивая на изнанку. Сейчас меня вырвет, подумала она. Как мне плохо, боже, как мне плохо! При чем тут чей-то бог, вынырнул ехидный голос. Впрочем, что взять с Гусеницы, все бы ей жрать, никак не может остановиться.

   Мужчины замерли ошеломленные происходящим. Лика воспользовалась моментом и рванулась в сторону ректора, вывернувшись от ослабевших от удивления рук Вейга. И почти на четвереньках улепетывала она от чаши подальше. В глазах было темно, а в руке торчал металлический коготок. Ее успел подхватить Роне, иначе бы, она врезалась в стену, по инерции. Святой отец успел ее поймать, она выгнулась и снова согнулась, как настоящая гусеница, Роне вытащил ее в коридор. Спазмы сжали горло. Лику нещадно рвало остатками курицы и ветчины. Спазмы выматывали желудок, заставляя его сжиматься и сжиматься, пока наконец, все не закончилось. Даже последняя, ярко зеленая жидкость, перестала течь. Лика опустилась на пол, сползая по стене. Лишь бы не в эту грязь, думала она. Роне молчал, то, что происходило у чаши, похоже, его не интересовало вовсе. Святой отец вытащил лезвие альтэна из ее руки, согнул руку в локте, зажав рез, и пошел наверх, звать Зарона.

   Мужчины в зале приходили в себя. Первым осознал происходящее вар Форнел. Он рванул к отверстию, пытаясь рассмотреть уровень металла, потом к нему присоединился Терон. Вейг, который, на самом деле, работал значительно меньше других, принес деревянную рейку, чтобы замерить уровень металла, накопленного в резервуаре. По лестнице спускались трое, вар Ролд, Зарон и Ник, младший технолог института, принимавший у Лики классификацию при приеме в институт. В руках у него были два ведра, щетка, совок и губка. Зарон нес в руках небольшую черную сумочку. Он остановился рядом с Ликой, потрогал ее голову, достал из сумки баллончик с аэрозолем и бинт. Напылил на рез желеобразную пленку и замотал бинтом. Потом доктор достал небольшой флакончик, открыл и сунул Лике под нос. Пахло еще хуже, чем нашатырь, резкий запах ударил по голове, потекли слезы, но она пришла в себя. Ей было противно и стыдно за свое поведение. Нику пришлось убирать остатки мышкиной трапезы. Она пыталась не смотреть в его сторону. Зарон считал ее пульс. Одежда студентки промокла от пота. Ролд скользнул внутрь, предоставив оставшимся, самим разбираться с их проблемами. По лестнице медленно спускался отец Роне с каким-то пакетиком в руке. Когда Ник закончил свою работу, он посыпал белым порошком мокрое пятно на полу, сунул пакет в руку Нику и пошел внутрь. Запахло лавандой и хвоей. Лика собрала все свои силы и поднялась. Ноги тряслись, но любопытство толкало ее к чаше.

   Мужчины в зале обсуждали результаты, размахивая руками. На глаза Лике попалась деревянная рейка, почти полностью покрытая серебристым отблеском. Больше метра, отметила про себя Мышка. Интересно, какого же объема емкость внутри? Мне показалось, или действительно около пятисот литров? Мужчины замолчали, рассматривая ее. Грегор неприятно, понимающе усмехнулся. Канел же наоборот, весь светился интересом и жадностью. Ректор молчал как могила. Терон удостоил ее прибытие, не больше чем мимолетным взглядом. Ролд то же увидел рейку и резко затормозил, приходя в себя. Этим воспользовался Канел. С грацией ухаживающего кота он приблизился к Лике, весь масляно улыбаясь.

   – Хейлин, как вы себя чувствуете? – Ворковал он. – Вам лучше? Не нужно было кушать перед работой, золотко.

   Хейлин судорожно сглотнула. Канел вцепился в ее руку.

   – Золотко, если ты захочешь поработать, – вкрадчиво продолжил он, – гнездо вар Форнел всегда будет радо прибегнуть к твоим услугам. Мы очень хорошо заплатим, очень и без посредников. Тони, ты знаешь моего сына? Неважно. Мой солей передаст тебе номер сотового, хорошо? Уверен, в моем гнезде работать будет не так дискомфортно. И еще, золотко, если тебе не трудно, оставь ему номер твоего телефона.

   – На этой неделе я больше не работаю, – выдавила Лика.

   – Конечно, золотко, так на той неделе созвонимся, да?

   Лика кивнула, только чтобы отвязаться. Повернула голову, на нее в упор смотрел отец Роне.

   – Кер, вы еще не наработались? – строго спросил он.

   У Хейлин опять закружилась голова, и поднимался комок к горлу. Она неожиданно испугалась потерять сознание. Роне взял ее за руку и повел наверх, провожаемый жадным взглядом Канела. В кабинете у доктора Лика упала на кушетку, мгновенно уходя в сон. Роне внимательно смотрел на нее, как бы изучая взглядом. Сел напротив, устроившись поудобнее. Вошел Зарон, глянул на мокрую от пота Мышку и вздохнул. Вытащил шерстяной плед из шкафчика и принялся стаскивать с девчонки мокрую и пахнущую потом одежду. Роне с недоумением разглядывал сильное и молодое тело.

   – Она не женщина, – констатировал он наконец. – Это на Земле, и в ее-то возрасте. Нет, она точно не человек.

   – Насчет человека, я до конца не уверен. – Не согласился Зарон. – Студенты у нее в группе будут постарше, а выглядят как совсем молодые люди.

   – Они родились в кланах и гнездах, Изер.

   – И что, по-вашему, они не люди?

   – Трудно определить это одним словом.

   – Потому, что нельзя. А она молода, точнее даже юна. Девочка без возраста.

   – Драконий детеныш. – Утвердительно констатировал Роне.

   – Не знаю, нужно спросить драконов, чем они отличаются от людей, в анатомическом смысле, я хотел сказать. И когда принимают человеческий облик.

   – Боюсь, что ни чем.

   Лика вывернулась как зверек, свернувшись в колесико и пряча нос в руку.

   – Замерзла, – заметил доктор. Лика шмыгнула носом. Зарон снова подошел к шкафу и вытащил комплект первой помощи, достав оттуда еще одно одеяло, и накрыл им девушку. Лика вывернулась в другую сторону, залезая под одеяло по уши. Зарон пожал плечами.

   – Кто знает, что она такое. Но родилась она здесь, на этой планете. Правда, родители у нее, третьи дети в своих семьях.

   – Третьи это плохо. Изер. В гнездах таких иллюминируют.

   – Они же не дети валов, зачем? – Удивился Зарон.

   – Только этого еще и не хватало, для полного счастья. – Пробурчал святой отец, прекрасно понимая, что столько валов разом на этой планете не бывало.

   – А что зеркала, – спросил Зарон, – наполнили?

   – Более чем, – улыбнулся Роне. – Просто фантастика. И платить вар Форнелу, пожалуй, не придется, он еще нам заплатит, но это маловероятно, вряд ли он станет платить за свою работу.

   Вошел Грегор вар Брохэн. Посмотрел на кутающуюся Лику и сел рядом с Роне.

   – Изер, дай мне что-нибудь от головы, не могу, раскалывается.

   – Что ртуть?

   – Четыреста тридцать литров. А нам на чашу с запасом нужно десять – пятнадцать. Правда Канел забирает пятьдесят литров, да кое-что испарится. Так что нам останется литров триста пятьдесят. Можно будет даже с драконами поторговаться. Интересно, какого размера у них чаши.

   – Грегор, с драконами лучше не разговаривать, пока Хейлин не встанет на ноги. – Посоветовал Роне.

   – Жрать будет меньше. Женщина должна есть мало. А эта все время лопает как голодный тигр. – Усмехнулся Грегор.

   – Тьфу, вспомнил! – Засуетился Зарон, подбегая к Мышке с вакуумным пистолетиком для забора крови. – Я обещал ей анализ сделать, на гемоглобин.

   – Возьми полный, – посоветовал Роне. – Мне то же интересно.

   – О чем вы, – удивился Грегор. – При чем кровь Кер?

   – Посмотрим, – туманно намекнул Зарон, – например, насколько она человек?

   Грегор неопределенно пожал плечами.

   – Вам это очень нужно?

   – Мне это нужно. – Уточнил Ивон.

   – И ей то же. Ее беспокоил гемоглобин. – Дополнил Зарон.

   – Меньше по ночам будет шляться в поисках острых ощущений, со всяким сбродом. Вы бы, Ивон, лучше разобрались, нет ли у нее адреналиновой зависимости, а то она слишком любит острые ощущения. Пусть скажет спасибо, что это было не гнездо вар Драко, могла бы совсем без крови остаться.

   – Не шутите так, Грегор. Лихо только помяни, оно уже у дверей. В городе и так полно гнезд, пусть лучше разъезжаются.

   – Глупости, этот город давно стал крупнейшей перевалочной станцией торговцев телами. Их везут со всего континента. Когда есть спрос, есть и предложение, – неприятно усмехнулся Грегор. – А в городе давно пытаются брать по минимуму, если только кто-то не просится сам в чашу, как Кер.

   Зарон перенес кровь на предметный столик анализирующего компьютера.

   – Что за черт! – Ругнулся он, глядя на дисплей. – Формула, вроде не слишком изменена, но слишком много натяжек.

   – Что там? – недовольно спросил Роне.

   – Ничего особо интересного, кровь как кровь. Слегка повышена вязкость, более плотная кристаллическая основа жидкой среды. Все виды антител, какие только можно придумать. Если бы такое было возможно, я бы сказал, что это уже не четвертая группа, но еще не пятая. Гемоглобин немного понижен, немного не хватает эритроцитов, чуть больше, чем хотелось бы тромбоцитов. Лейкоцитов не много. Вам что, называть по группам все тельца?

   – Но особых отклонений нет? – уточнил Роне.

   – Выраженных, на первый взгляд не видно. У нее, наверное, одна из самых редких групп крови, которую мне приходилось видеть. И она почти не годится для переливания, другим. Кровь артиста и эгоиста. Пока больше ничего сказать не могу, до вар Драко ей далеко, так же как отсюда до Альвэ. Море гемоглобина, я бы сказал. Хотя, таблетки ей все же придется попить, и витамины.

   – Чего ты хочешь, два дня на чаше до потери сознания, ей бы очнуться, – проворчал Роне.

   – Канел готов, хоть сегодня, запустить в нее свои когти. – Тяжело вздыхая, вставил свои наблюдения Грегор. – Она сегодня демонстрировала такие чудеса, что если работать с ней грамотно, можно запечатлеть эту планету.

   – Что это чудо опять выкинуло? – Зарону было интересно, самое главное, он опять пропустил. – Так что мы сотворили сегодня?

   Роне поднял голову, в упор глядя на Грегора.

   – Она сместила портал с резервуаров Альвэ на природную кровь Земли под нами. Сила переноса была колоссальна, почти четыреста литров, за считанные минуты. Из Альвэ мы не взяли и пятидесяти литров.

   – Зато институт с прибылью. – Обрадовался Зарон.

   – Да, с прибылью.

   – Ее ни в коем случае нельзя отдавать Канелу, – Роне скрестил руки на груди, – не так ли?

   – Конечно, нельзя. Но что с ней делать? – Декан кивнул головой в сторону спящей девочки. – С этой авантюристкой. Без приключений ни дня, девиз всего ее существования.

   – А может быть, она просто ищет истину, стремиться понять, что она такое? – Роне посмотрел на спящую. – Может быть, мы должны ей помочь, понять себя.

   – Вот, вот. И вам нужно с ней поработать, святой отец. Займитесь ее заблудшей душой. Не все же ей бродить в потемках. – Одобрил решение святого отца Грегор. Зарон с усмешкой кивнул.

Глава 7

Рождество

.

   Она видела во сне ангела. Ангел простирал руки, указывая два пути. Что важного можно совершить в жизни, для чего она дается нам? Что нужнее, отдать себя миру или отстраниться от всего мирского, оставить стезю человека и уйти в никуда, спустится в бездонную пропасть, или подняться к небу, пережить смерть, путь символически? Но освободить свой дух для новой жизни, возродиться ангелом, духовным существом, лишенным ошибок свободной воли человека. Ошибаются только люди. Ошибаться свойственно всем людям, но признают свои ошибки единицы. Что завершает реализацию личности, как не признание своих ошибок?

   Что служит путем реализации? Куда указует ангел?

* * *

   Хейлин протерла глаза, сев на кушетке и удивляясь тому, куда пропала ее одежда, она вроде, не раздевалась? Прислушалась к своим внутренним ощущениям. Пусто и гулко в желудке, есть хочется. Желудок тут же скрутило в комок. Хочется, но не можется! Лика расслабилась, чего же ей не достает. Чего-то очень важного и незаменимого. Боже! Она не заметила, как пропустила католическое рождество. Совсем скоро новый год, а у нее нет елки. Лика разревелась, она позорно жалела себя, и текли по щекам соленые слезы обиды. За этим благовидным занятием ее застал доктор.

   – Хейлин Кер! – совершенно изумился он. – Господи, что случилось! Приснилось что-то плохое?

   – Елка, – не стесняясь, ныла Лика. – Новый год, а я?

   – По мнению Зарона это был бред сумасшедшего. Новый год, конечно скоро наступит, но при чем здесь елки, у корпуса их куча, хочет, может пойти и обниматься. Но Кер была откровенно расстроена.

   – Хейлин, прекратите ныть! Объясните, ради бога, что произошло?

   – Я чуть не пропустила лучшие в году праздники, рождество и Новый год!

   – Вся ваша жизнь состоит решительно из одних праздников. День рождения вы встречали почти неделю, теперь собираетесь неделю встречать новый год?

   – Фигушки! – Возмутилась Лика. – Ничего вы не понимаете! У нас в стране два рождества, и два новых года, точнее три.

   Зарон внимательно разглядывал студентку, предполагая, что у нее, наконец окончательно сорвало крышу.

   – Не смотрите на меня как на ненормальную, – возмутилась Лика. – Католическое рождество, сегодня! Так?

   – Так, согласился Зарон.

   – Значит, пост у меня закончился! Новый год первого, это и ежу понятно! А вот православное рождество – седьмого, и Новый год – четырнадцатого! Что вы на меня так смотрите, я же не предлагаю вам еще раз отметить Новый год двадцать первого, по восточному календарю!

   – Нет, это безумие, отмечать один и тот же праздник несколько раз! – возмутился Зарон. – Вы что, предполагаете начать праздновать с сегодняшнего дня и до середины следующего месяца без перерывов? Или у вас все же будут выходные. Бред, выходные от праздников! Только в этой стране может такое быть!

   – Это у нас называется Рождественские каникулы. А потом долго никаких праздников не будет. – Возмущалась Мышка.

   – Долго, это как долго? Месяц или больше?

   – Больше, до двадцать третьего февраля, но мы этот праздник только недавно сделали выходным, поэтому еще не привыкли отмечать на широкую ногу. Традиции еще не сложились, понимаете? А потом полноценный праздник только восьмого марта.

   – Ужас, как страшно! Отдохнете первого января. К тому же у вас сессия.

   – Елка, я хочу елку. Я пропустила такой праздник!

   Зарон покачал головой с сожалением. Случай, с его точки зрения был клиническим. Он ничего не мог с этим поделать, если только не окатить Кер холодной водой из ведра, тогда, возможно, она бы и пришла в себя. Но слезы? Она плакала, неужели расстроилась до такой степени?

   – Хейлин, ваша одежда высохла, одевайтесь и идите на занятия, хорошо? – Спорить с ней по поводу елки Изеру совершенно не хотелось. Лика вышла, тихо всхлипывая, а Зарон мысленно представил, что ждет Клозе в группе по поводу елки, и содрогнулся, привидится же такое!

   В кланах и гнездах отмечали совсем другие праздники. Один из них, День черных врат, Кер победоносно сорвала, превратив в день траура по исчезнувшим зеркалам и погибшим родственникам. Люди называют этот день – днем зимнего солнцестояния. Поделом ей, подумал доктор, не будет другим праздники портить.

   Хейлин с мокрыми от слез глазами дошла до группы и вспомнила, что у нее ничего с собой нет, ни тетрадей, ни ручки, ни часов. Что у них сегодня по расписанию, теургия? Интересно, но бесполезно. Этому предмету практического применения она не видела. Хейлин постучала и вошла. Рудольф что-то вещал со своей кафедры.

   – Наконец проснулись, Кер?

   – Я работала!

   – Рад за вас, садитесь, – ответил ей тем же тоном куратор.

   Лика нырнула за парту и сунула нос в записи Аллана. Так, что это у нас... м...м... разделение космических энергий в сторону материальности. По-моему это как каббала, решила Мышка. Кажется, они разбирают особенности энергетики сефирот, точнее слоев реальности. Скучновато. Впрочем, как не назови...

   – Аллан, время сколько, ты уже обедал? Ну вот, похоже, мне придется терпеть до ужина. – Она снова дернула Аллана. – Бэкк, а как в гнездах отмечают рождество и новый год?

   – Никак, – отпихнул ее Аллан. – Не мешай, нам объясняют билеты по теургии.

   – Угу, – согласилась Мышка, – тетрадку на переменку дашь?

   – Дам, только отстань, мы много записали, за перемену все равно не спишешь.

   – Хотя бы посмотрю, – с чистой душой соврала Лика, надеясь найти у кого-нибудь в институте ксерокс или сканер. Под этим кем-то она подразумевала Шлоза или отца Роне, они ей должны, грех не воспользоваться. – Чего ты злишься?

   Аллан поднял глаза к потолку, так, словно он радетель за веру и его пытают злобные варвары. Молитвы его без сомнения были услышаны, потому что Клозе тут же дернул Лику.

   – Кер, оставьте в покое Бэкка, в отличие от вас, он занимается. А вы ему мешаете.

   Лика вздохнула и отвернулась к окну. Зима в разгаре. Морозно и ясно. Ветки покрыты инеем, только птиц не видно. Лика вспомнила институтскую ворону и снова расстроилась. Сначала неудачное рождество, теперь ворона. Она вывернула на пальце парэморское кольцо и ушла взглядом в кристалл. Куратор что-то вещал о двухмерных сферах, как о воплощениях и материализации единого, а Лика гуляла взглядом по парэморским равнинам и дубовым рощам. Она пожалела, что в Пар-э-Море совсем нет морей, много речушек, пара крупных рек и много-много болот, а вот морей совсем нет. Нет, точно решила она, у меня будет мир с морями, обязательно теплыми, ласковыми тропическими морями. Мне подойдет мягкий климат, пожалуй, не холоднее субтропического. А снег пусть идет только высоко в горах, и зимой на полюсе. Она зажмурилась, глубоко погружаясь в грезы. Ее обволакивал теплый, до жаркого упоительный мир тропиков, экзотических фруктовых деревьев и гигантских летающих насекомых. Эльф в легкой тунике скользил по лесу, одетому в изумрудную зелень, багрянец и золото цветов. Где-то в горах усердно копошились гномы. Лика отодвинула от себя планету подальше, пока она не сжалась в голубовато-сиреневый шарик. А шарик превратился в роскошный фиолетовый кристалл со множеством граней. Отсвечивающий, то пурпурным, то синим, мир Геранта, мир ее прадеда по материнской линии. Мир без владетеля и без кольца.

   Желто-красный берег глубоко врезавшегося в сушу залива. Отвесные скалы с огромными пещерами внутри. Старый и запущенный дворец в скале. Дом без хозяина. Огромный розовый камень – скала на берегу моря. Но нет, море давно ушло от этой скалы, теперь розовая кварцитовая глыба стоит посередине песчаной равнины, где чередуются красные и желтые волны песка. Когда-то здесь было море. Целые эпохи моря и суши сменяли друг друга. Красный песок, розовая скала. Лика сидит на песке и пересыпает его с одной руки на другую. Кажется, она видела это во сне, или в зеркале. Построить бы замок с огромным рвом...

   Внутри песок может оказаться холодным и влажным. Она копает и копает, пока недостает из песка кольцо, перстень с фиолетовым камнем в тяжелой желто-красной оправе.

   – Кер, вы что еще не выспались? – раздался над ухом голос куратора. – Сейчас будет звонок.

   – Я устала, можно я поеду домой, господин Клозе?

   – Хейлин, перед самой сессией, вы и так много пропустили, запустили занятия. Как вы собираетесь сдавать экзамены?

   – Как все, – обиделась Лика. – Анекдот о студенте, сдающем китайский язык, знаете? Это когда у студента, аспиранта и профессора спрашивают, за сколько они выучат китайский язык.

   – И в чем его соль?

   – Студент говорит: – а когда сдавать?

   – Ясно, с таким настроением можете не продолжать, никогда не станете магом, настоящим магом, я хочу сказать.

   Раздался звонок на перемену.

   – Аллан, – вспомнила Лика, – дай тетрадку?

   Бэкк нехотя протянул ей свои записи. Лика выскользнула из группы, на ходу переворачивая кольцо, слава богу, никто не заметил. Зачем лишний раз дразнить преподавателей. Она поднялась на третий этаж к Шлозу. постучалась и толкнула дверь, не заперто. Шлоз сидел, до подбородка обложившись толстыми папками.

   – Входи, буркнул он.

   – С прошедшим вас праздником, наставник. – Издалека начала Лика. – Ксерокс у вас есть?

   – Зачем? Сканер есть. Как поработала? – продолжал недовольно бурчать Шлоз.

   – Мерзко. – Содрогнулась от неприятных воспоминаний Лика. – Есть не надо было.

   – Вы что, в первый раз?

   – Нет, но после вчерашнего есть хотелось зверски.

   – Ясно, зачем тебе ксерокс?

   – Лекцию отксерокопировать, мня же не было.

   – Брось, я тебе дам лекцию Клозе, только никому ни слова. У меня есть обязательные вторые экземпляры всех лекций. Возьми на второй полке, в шкафу. Там все его лекции.

   Лика открыла стеклянные дверцы. Там, за стеклом аккуратными рядами стояли все преподавательские лекции, по всем дисциплинам в отдельных папках.

   – Здорово, они по всем предметам! – Восхитилась Лика.

   – Бери, но чтоб никто не узнал. – Злорадно сказал Шлоз, а то потом Рудольф разовьет из этого такую демагогию... Так как работалось? Много перенесли?

   – Много, литров четыреста с гаком.

   – Ну да? И все из Альвэ?

   – Нет, из Альвэ как раз, было мало. Местная кровь, чем она хуже? Тем более, прямо под нами.

   – Да? – засомневался Шлоз. – Хорошего качества?

   – Вполне. Меня Канел уговаривает с ним работать.

   – Жить надоело? – Поинтересовался наставник.

   – А что он может мне сделать? – Не сдавалась Лика.

   – Не знаю, с кем работать, решай сама, но это глупости. Лучше не работать, с Канелом, во всяком случае. Что тебе, денег не хватает? Странно, у драконов их всегда было больше, чем у других магов. А они тебе должны по гроб жизни, разве нет? Тогда что ты расстраиваешься? Новый год? Скоро? И что? Елку хочется? Хейлин, я тебя совсем не понимаю. Какая елка, если со следующей пятницы у вас сессия? Что вы первым сдаете? Основы биоэнергетики и начальный биоэнергетический синтез. Лекции есть? Если нет, возьми, почитаешь. У тебя же литературы совсем нет, возьми, вам ведь теорию биоэнергетики вовсе не читали? Ладно, иди, зайдешь, когда решишь, что тебе нужно.

   Лика вышла, держа в руках увесистую папку, и еще файл с сегодняшней лекцией. Что делать, не тащить же это в группу, еще засекут. Настроилась, щелкнула пальцами и оказалась дома. Сначала просто положила папки на стол, потом передумала, быстро приняла душ и переоделась. Не торопясь, направилась на кухню, выпила стакан апельсинового сока и только после этого махнула в институт. Мышка вылетела в коридор третьего этажа, чтобы не напугать парней, но в разные стороны от нее шарахнулись Ник и Валер. Лика пожала плечами, эти не маленькие, не облезут.

   Все, думала Лика, как угодно, но мне нужна елка, гирлянда, подарки. И вообще, скоро праздник, какая сессия! Не забыть бы, купить фейерверк и позапускать с мальчиками или со Стрэссом. Вместе с такими праздничными мыслями она добралась до группы, отдала Аллану тетрадку и села на парту спиной к доске, свесив ноги.

   – Парни, – торжественно начала свое выступление Мышка, – а как здесь отмечают новый год?

   – За учебниками. – Быстро сориентировался Вейс. – Самое полезное дело.

   – И самое последнее, – не уступала Лика. – Все знают, как встретишь новый год, так его и проведешь! Примета такая есть, как пройдет двенадцать часов после нового года, так пройдут и все месяца в новом году.

   Ответила она на недоумевающие взгляды студентов

   – Будем работать! – Обрадовался Бэкк. – Чтобы в следующем году было много работы.

   – Аллан, – укоризненно покачала головой Лика, – работать может каждый дурак, а правильно отдыхать, только особо одаренные.

   – Да отстань ты со своим новым годом, – замучено отозвался Руда, – мне хватает головной боли с Рыжим хвостом. Она меня достала. Куда мы поедем? Хочу на Кипр, или в Абзаково.

   – Правильно, Ленчик расслабляться умеет. И куда поедете?

   – На экзамены.

   – И что, экзамен в пятницу, к тому же биоэнергетика. Тебе ведь этот предмет хорошо знаком.

   – Кер, интересно как ты собираешься теорию по биоэнергетике сдавать? – удивился Скола. – Ты ведь почти ничего по теории не знаешь, нам теорию не читали, как само собой разумеющееся. Ты же не сдашь?

   – Глупости, осталось больше недели. Анекдот о студенте и китайском языке знаете? – Группа в ответ слабо застонала.

   Вошел Клозе и живо оценил ситуацию. Кер разлагала его студентов. Это безобразие нужно было прекращать.

   – Хейлин, я поменял расписание. Вы ведь философию сдали? Вот идите и отдыхайте, а мы позанимаемся.

   Хорек, подумала Лика, хочет отделить меня от коллектива. Огляделась по сторонам и остановилась взглядом на Бэкке. Аллана буквально перекосило известие.

   – В чем дело, Аллан?

   – Я философию в колледже сдавал, у меня зачет. Сколько можно эту муть учить. Пользы от нее все равно никакой нет. Что я, эту философию, преподавать пойду?

   – Правильно, пошли лучше по магазинам пробежимся, подарки купить нужно. – Поддакнула Лика.

   – Если Клозе отпустит, – насупился Бэкк.

   – Господин Клозе, если вы меня отпускаете, можно Аллан меня домой отвезет, холодно, он ведь тоже зачет сдал в колледже?

   Рудольф изумленно уставился на соседей по парте. Вот так, уже спелись. Понятно, что Бэкку на философии сидеть не охота, а Кер ее умудрилась сдать, как будто ей это поможет. Если отпустить их обоих, то воспитательного момента никакого, наоборот. Точнее отпускать Аллана совершенно не хочется, но оставлять Кер с таким настроением на занятиях опасно.

   – Идите. – Выдохнул Клозе.

   – Ур-ра! – Не стесняясь, обрадовалась Лика. – Главное купить елку и начать покупать подарки. Она вылетела из группы на крыльях собственного везения. Аллан что-то бурча под нос, поплелся следом. Клозе подумал, что Кер, совершенно точно ненормальная.