Текст книги "Земля неведомая"

Автор книги: Елена Горелик

3

Сан-Хуан-де-Пуэрто-Рико был типичным испанским городом с типичной испанской архитектурой. От белого, светло-серого и светло-жёлтого камня, из которого были сложены почти все здешние постройки, под ярким солнцем слепило глаза… Галка только теперь поняла, зачем знатные испанки так пудрятся. Крем от загара не в моде, понимаешь. Кроме того, в её случае слой пудры был необходимостью – загорелая мордашка могла бы без всяких слов поведать испанцам, что их гостья «из Польши» уже провела длительное время под солнцем Мэйна. Но костюмированное представление удалось, и сейчас они прогуливаются по городу… Вообще-то, испанские города архипелага всегда приятно отличались от английских, французских и голландских – если далеко не уходить от престижного района, конечно. Каменные мостовые, аккуратные линии улиц, чудесные белые лестницы, ухоженная зелень, барельефы на жилых зданиях и церквах, статуи, даже фонтаны. И радовавшая глаз чистота. В то время, как в Порт-Ройяле даже на Квин-стрит или на выходе из губернаторской резиденции можно было ненароком вляпаться нарядным башмаком в лужу, а Рю-дю-Руа-де-Франс в Кайонне до сих пор не замощена. Хотя, у д'Ожерона для этого благого дела деньги при желании наверняка бы нашлись. Наскрёб же на свою долю в финансировании изготовления новых нарезных орудий? Испанцы были изрядными эстетами, и не жалели денег на украшение своих городов. И двум пиратам было на что посмотреть. Но если Галку радовала эта красота, то Дуарте явно пребывал в своих невесёлых воспоминаниях. И не сразу заметил, что спутница дёргает его за рукав.

– В чём дело? – он наконец остановился, сообразив, что что-то не так.

– Вон там, у белого особняка, – Галка зыркнула из-под кружева мантильи. – Видишь? Пожилой испанец и молодой.

– Вижу. Ну и что? Я их не знаю, и они меня тоже навряд ли знают, – пожал плечами Жозе.

– Ну, да, тебя-то они могут и не вспомнить, зато со мной три часа в одном трюме просидели, – Галка сделала вид, будто её заинтересовал магазин, на вывеске которого красовались нарисованные веера – галантерея. А объявление на двери обещало свежий завоз из метрополии. – Помнишь мой первый бой? Испанский галеон, капитана, его жену и трёх его детей?

– Чёрт!

Они тут же пошли к магазину, и вовремя: двое испанцев направились как раз в их сторону. Пришлось заходить внутрь и купить модный дамский кошелёк, дабы не вызывать подозрений. Зато по выходе из магазина никаких "старых знакомых" на улице не обнаружилось.

– Этот испанец вообще-то тебе жизнью своей семьи обязан, – Жозе тоже вспомнил тот день и тот бой. – Кто знает, может, и не выдал бы тебя, столкнись вы лицом к лицу.

– Я бы не стала так сильно полагаться на его благородство, – резонно заметила Галка. Хоть она и обходилась с пленными испанцами довольно гуманно, но те нечасто проявляли затем признаки благодарности. Пятьдесят тысяч песо за её голову. Достаточная сумма, чтобы за пираткой Спарроу охотились все мерзавцы Мэйна. Из тех отморозков, кто не боялся мести её братвы или был попросту слишком глуп, чтобы не подумать об этом. – Тем более, что закат уже не за горами. Пора выдвигаться в порт.

По пути они старались не упустить из виду ни единой подробности, способной подсказать, какими силами располагает алькальд Сан-Хуана для обороны города. Оказалось, не такими уже и большими. Форт имел довольно грозный вид, его тяжёлые пушки, выглядывавшие из бойниц, были способны доставить любому агрессору массу неприятностей. Но сейчас в гавани стоял корабль, перед которым они были бесполезны. «Кастилец» – прошу прощения, сменившая масть «Гардарика» – мог отойти на безопасное расстояние и расстрелять форт из своих новых, более дальнобойных и скорострельных пушек. А большего сейчас и не требовалось. Город пиратам пока был ни к чему, они пришли за линкорами.

На пирсе их уже ждал взволнованный Хайме, изо всех сил пытавшийся изображать преданного слугу, и даже поклонившийся обоим «хозяевам» – неловко, но старательно.

– У нас мало времени, – сразу сказал он, стараясь говорить так, чтобы никто посторонний его не слышал. – Сегодня они весь день набивали трюмы провиантом, завтра с утра должны погрузить порох и боеприпасы.

– Ага, – усмехнулась Галка. – Значит, команды будут на берегу до утра. Тогда главное – проделать всё очень тихо и очень быстро.

– Ещё бы нам не проделать всё тихо и быстро! Знаете, капитан, кто командует «Кристобалем»? Дон Педро Колон де Португаль. Вчера он прибыл сюда, чтобы починить линкоры и отвести их в Санто Доминго.

– Неудивительно, что он сделал флагманом корабль, названный в честь его предка, – хмыкнул Жозе. – Что ж, ничего не поделаешь, придётся нанести неслыханное оскорбление такому важному гранду.

– Шлюпка, – Галка первой заметила судёнышко, отвалившее от борта «Кастильца». – Тише, сеньоры пираты, и у камней иногда вырастают уши. Обсудим всё по пути на борт.

Над гаванью уже сгущались сумерки, когда шлюпка пришвартовалась к борту «Кастильца». Галка, путаясь в своих юбках и тихо матерясь, кое-как взобралась по штормтрапу на борт, где Джеймс подхватил её за талию.

– Господи! – взвыла женщина. Тесный корсет не только надавил ей рёбра, но и изрядно натёр кожу. – Джек, если ты сейчас же не снимешь с меня это орудие пытки, я тебя прибью!

– Вот что я сделаю с особенным удовольствием, – усмехнулся Эшби.

Присутствовавшие при этой сценке пираты заржали и начали сыпать беззлобными, но солёными шуточками на эту тему. Это ещё было терпимо. Вот если бы кто-то вякнул, что не против помочь Джеймсу в таком важном деле, муж и жена, сразу превратившись в штурмана и капитана, отбрили бы нахала по самое некуда. Команда, впрочем, была в курсе – шутить с кэпом можно, если знать меру.

Освобождение от корсета Галка сопроводила таким стоном, что Джеймс зарёкся когда-либо предлагать жене надевать это сооружение. Тем более, трофейное, сделанное не по её фигуре. Пришлось доставать из походной аптечки баночку с мазью и обрабатывать натёртую до крови поясницу. Не лучше дело обстояло с ногами: тесные, ещё не разношенные туфли немилосердно растёрли пальцы, не спасли даже чулки. Галка наспех смыла косметику, освободила волосы от шпилек и жемчуга, сбросила с себя всю одежду и без сил повалилась на кровать.

– Господи, Джек! – стонала она, осторожно ощупывая пальцами намятые ребра. – Зачем ты меня так сильно затянул? Я дышать не могу!

– Прости, дорогая, я не мог сделать по-другому – Эшби присел рядом и погладил жену по локонам, еще сохранившим свою форму. – Если бы я зашнуровал корсет слабее, ты бы не влезла в платье. Ты у меня миниатюрная – но испанки, видимо, еще субтильнее тебя.

– Ага, они же не машут саблей по полдня, и понятия не имеют, что такое айкидо… Ох, ладно, – Галка с трудом села, подогнув ноги под себя, хотя, её сейчас тянуло пролежать без движения ещё минут пятьсот. – Но больше я это в жизни не надену! Хватило с меня и одного дня такой пытки!

Эшби вздохнул, с нежностью глядя на эту маленькую сильную женщину. Ему безумно нравилась Галка в таком её подчеркнуто-женственном виде; конечно, ему хотелось бы видеть её такой всегда. Ну, или почти всегда. Но – при их-то сумасшедшей жизни – это было совершенно невозможно.

– Как скажешь, Эли, – проговорил он, стараясь отогнать печаль, неизменно приходившую с мыслями об их…мягко говоря, нестандартной по тем временам жизни для семейной пары. – Прости, но у меня странное ощущение, будто ты из каких-то одной тебе известных соображений отказываешься от облика женщины. Это можно было понять до того, как тебя избрали капитаном. Это можно было понять, когда ты вела нас в бой. Но природу не обманешь. Рано или поздно ты встанешь перед выбором, и тогда я не стал бы тебе завидовать.

– А кто поставит меня перед таким выбором? Ты, милый?

– Нет. Сама жизнь.

– Жизнь – это мы и есть, Джек, – Галка обняла мужа, прижалась, впитывая тепло его тела. – Знаешь, я ведь меньше всего на свете думала оказаться здесь, и тем более – командовать пиратами. В том мире пределом мечтаний для меня был большой чёрный мотоцикл. Это что-то вроде такого самоходного двухколёсного экипажа для выезда в свет, – она улыбнулась. – Ещё бы годик, и я бы заработала денег на его покупку. Чтобы управлять такой штукой, нужна большая ловкость. Чуть зазеваешься – и ты валяешься на дороге со свёрнутой шеей. В этом мире для меня всё обстоит примерно так же. Чуть зазеваешься… В общем, здесь и мужчина не имеет права быть слабым, если хочет выжить. А женщина – и подавно. Тут у меня попросту не было никакого выбора… и ты это знаешь.

Эшби с едва заметной улыбкой погладил её по руке. По загорелой руке с парочкой шрамов и огрубевшей от сабельных рукоятей кожей.

– Владик прав, – Галка повернула ладонь кверху. – Ручки у меня и в самом деле не как у принцессы. Хотя, у тебя, милый, дело обстоит не лучше.

– Издержки профессии. Сабли, пистолеты… – не без едкой иронии произнёс Джеймс. А затем добавил без особой связи с вышесказанным, – Для всего мира мы с тобой презренные пираты, Эли. Но мало кто знает, кто ты на самом деле. Если бы знали…

– …то награда за мою голову была бы несколько больше пятидесяти тысяч, – едко усмехнулась Галка. – И назначили бы её не испанцы. Но давай не будем о грустном, Джек.

– На "не грустное" у нас, боюсь, не будет времени до самой Мартиники, дорогая, – улыбнулся Эшби, осторожно – помня о помятых корсетом рёбрах – обнимая жену.

– Что ж, успех, как и женская красота, тоже требует определённых жертв, дорогой, – улыбнулась его «половина». – Не будем терять времени, Джек. Сегодня ещё очень многое нужно сделать…

4

Как только спустилась непроглядная тропическая ночь, на палубе «Кастильца» началось странное оживление. Из трюма, пользуясь темнотой, немного раздвигаемой лишь носовым и кормовым фонарями, полезли люди… Собственно, люди и были главным грузом на скорую руку перекрашенной ради этого дерзкого рейда «Гардарики». Её команда в двести семьдесят человек плюс братва ещё с двух пиратских кораблей – «Амазонки» и «Дианы». Эти фрегаты сейчас стояли на якоре у Анегады под охраной «Королевы Марго» с «Афиной». Остальная эскадра под предводительством Требютора пошла вдоль восточного края Малых Антильских островов в сторону Антигуа и Мартиники, у них были свои дела. Итого на борту «Гардарики» сейчас находилось около пятисот человек. Людьми было забито всё, что можно: трюм, кубрик, обе батарейные палубы, две офицерские и две пассажирские каюты, кают-компания и коридор. Кроме крюйт-камеры и оружейной, конечно: тут рисковать не стоило. Время от времени пираты из трюма менялись местами со своими товарищами на батарейных палубах – всем хочется хоть немного подышать чистым воздухом. Галка собиралась отдать под заселение и собственную каюту, Джеймс её в этом поддержал, но тут уже братва отказалась. Мол, мы хоть и морские волки, однако стеснять даму… Тем более, что ей по ходу событий приходилось переодеваться, а делать это на глазах у собственной команды не стал бы и матёрый мужик. Урон престижа, как-никак. Максимум, на что согласились пираты – разместить в капитанской каюте запас воды и продуктов на этот рейд, так что даже здесь было довольно тесно от бочонков и душновато от издаваемых ими запахов… Проведя целый день взаперти, флибустьеры теперь с наслаждением вдыхали свежий прохладный воздух. Но приказ есть приказ, и они старались затаиться за фальшбортом, у мачт, у рундуков и бухт каната, лишь бы их никто не заметил с других кораблей.

– Всё готово, кэп, – тихо доложил Жером, когда отбили три склянки "собачьей вахты". – Шлюпки на воде.

– С Богом, – проговорила Галка. Она снова была капитаном Спарроу – в штанах, высоких ботфортах, чистой белой рубашке и кожаной длиннополой безрукавке. При пистолетах и сабле. Уверенная в себе и в своих людях. – Давай сигнал. Пусть Билли и Жозе действуют. И я тебя прошу, пригнись, – улыбнулась она. – А то испанцы ещё подумают, будто у нас на корабле две грот-мачты.

Меченый гыгыкнул в кулак.

– Скоро им будет не до того, – проговорил он, стараясь не засмеяться в голос.

От борта галеона, со стороны, обращённой к линкорам, тихо отвалили несколько шлюпок, набитых вооружёнными людьми. Вёсла ради бесшумности пираты обмотали тряпками. Шлюпки шли без фонарей, и остановились примерно в пятидесяти метрах от своих целей. Тогда в воду один за другим бесшумно скользнули четыре десятка пловцов с ножами в зубах. Разумеется, это были наиболее опытные диверсанты, специально отобранные капитанами среди своих команд, имевшие за плечами не одну такую вылазку. И часовые на юте «Кристобаля» не успели даже понять, что случилось. То же самое происходило сейчас и на юте «Сан-Пабло». Пираты-диверсанты, убрав испанцев на ютах обоих линкоров, частично заменили их, спешно надев кирасы и шлемы – чтобы коллеги покойных, стоящие по бортам и на баке, не подняли тревогу. А через несколько минут в этой маскировке вообще отпала всякая необходимость: часовых вырезали полностью. Лишь одному из них удалось вскрикнуть перед смертью, но вряд ли за плеском волн и на таком расстоянии от берега его кто-то услышал… Сперва мигнул, закрытый какой-то тряпкой, кормовой фонарь «Кристобаля», минутой спустя такой же сигнал подали с «Сан-Пабло». Шлюпки сдвинулись с места, и вскоре пираты, поднявшиеся на борт линкоров, уже занимались такелажем, тогда как диверсанты методично вырезали всех испанцев, кого обнаружили на борту.

Всё это время «Гардарику» верповали с помощью единственной оставшейся в распоряжении Галки шлюпки. Галеон развернули так, чтобы форт Сан-Хуана оказался в пределах досягаемости пары новых орудий по левому борту. И на его манёвры на берегу не обращали особого внимания: дон Франсиско Хименес знал, что «Кастилец» должен поднять якорь глубокой ночью. Теперь оставалось лишь дождаться, пока он поднимет паруса и покинет бухту. Но «Кастилец» уходить не торопился. Зато неожиданно проявили признаки жизни два линкора. Они поднимали паруса и разворачивались на северо-запад, к выходу с рейда!

Когда дону Франсиско доложили о непорядке, он первым делом подумал, что это какая-то неуместная шутка. А затем похолодел: до него наконец дошёл смысл происходящего. Пираты! Спаси и помилуй нас, Пресвятая Дева! Он распорядился немедленно сообщить алькальду: нужно немедленно поднимать гарнизон по тревоге! С пиратами действительно шутки плохи…

Галка не могла видеть, что творилось сейчас в Сан-Хуане и на батареях, но прекрасно знала одну вещь: сейчас придётся стрелять, пока пушки форта не потопили её добычу. То-то испанцы удивятся сюрпризу. Но испанский комендант её опередил. На бастионах Сан-Хуана загрохотали тяжёлые пушки, и тридцатидвухфунтовые ядра врезались в корпуса обоих линкоров. Это было, конечно, неприятно, но для таких мощных кораблей пока не смертельно.

– Пьер, огонь по форту! – звонко крикнула Галка.

Два нарезных орудия громыхнули так, будто «Гардарика» сделала полновесный бортовой залп. Галеон задрожал от киля до клотика. Два снаряда с жутковатым завыванием понеслись к ближайшему бастиону форта Эль Морро. Где-то там что-то взорвалось. Ага, кажется, угодили в порох, сложенный у пушек. А канониры уже перезаряжали орудия, и через минуту – немыслимая по тем временам скорость! – Бертье крикнул:

– Левый борт – готовы!

– Огонь!

Ещё грохот, ещё одно сотрясание корпуса, ещё два снаряда пошли к цели. Не зря они полдня простояли в гавани: Пьер Бертье за время стоянки так хорошо изучил цели, что теперь мог палить по ним и в темноте… Испанцы впрямь были удивлены – и напуганы – до предела: мало того, что у этих malditos ladrones[Проклятых воров (исп.)] вдруг нашлись такие дальнобойные пушки – они ещё и фантастически скорострельны! А тут в довершение ко всему открылись порты похищаемых линкоров, и форт отхватил два ошеломляюще мощных залпа практически в упор. Один бастион превратился в кучу камней, батареи других оказались повреждены настолько серьёзно, что второй раз выстрелить форту удалось лишь минут через десять, и вполсилы. За эти десять минут пушки «Гардарики» так хорошо «поработали» над дизайном форта, что остался бы доволен и Сальвадор Дали. Особенно после того, как один из снарядов попал в пороховой погреб. А линкоры спокойно направились из гавани восвояси.

Конечно же, бравые кастильцы попытались дать сдачи! Кроме двух линкоров, на якоре стояли ещё пять военных кораблей, и, видя непотребство, чинимое пиратами, их капитаны приказали ставить паруса. Драться так драться, чёрт побери! Испанцы вполне дельно помыслили: раз "эти собаки" явились по линкоры, то высадили на них почти весь свой экипаж, и сами остались лишь с минимумом людей. Так что подворачивалась возможность взять пиратский корабль на абордаж или расстрелять его. Но – не тут-то было. «Гардарика», поднимавшая паруса, повернула на два румба к северу, и сразу же рявкнули две нарезные пушки её правого борта. Один из разрывных снарядов провыл в паре метров слева от борта шедшего впереди галеона, не уступавшего «Гардарике» по размерам и количеству орудий. И врезался в идущий следом двадцатишестипушечный фрегат. Пробив нос корабля, снаряд взорвался уже внутри. На батарейной палубе сдетонировал порох, и на борту испанца начался пожар. Фрегат выбыл из боя ещё до его начала. Команда бросилась тушить огонь, а при таких делах воевать как-то не с руки… Второй же снаряд достался самому галеону, и угодил не куда-нибудь, а прямиком в крюйт-камеру… От взрыва нескольких тонн пороха, надо полагать, заложило уши не только у пиратов, но и кое у кого на берегу. Пьер не зря так тщательно тренировался, оставляя порох в крюйт-камерах своих мишеней. Зато теперь мог «положить» снаряд точнёхонько туда, куда следовало. Благо, конические болванки, пущенные с двух кабельтовых, прошивали деревянные борта и переборки словно бумагу… Завидев, какая участь постигла коллег, два других испанца поспешили свернуть паруса. Они уже поняли: если не рыпаться, по ним никто не выстрелит. А если так, то они наверняка догадались, с кем имеют дело.

– Наглядное преимущество высоких технологий, – недобро хмыкнула Галка, наблюдая горящие останки испанского галеона, быстро погружавшиеся в воду. – Пьер, ты – гений! Теперь дело за малым: вывести линкоры из гавани. Право на борт! Паруса к ветру!.. Рано праздновать победу, братва: мы ещё не познакомились во-о-он с тем фрегатом.

…Дон Франсиско клял себя последними словами. Как он не догадался, что этот чёртов дон Мигель – пират! И не просто пират, а офицер капитана Спарроу, которая имела наглость явиться в город лично! Полячка… Одно это должно было насторожить: Польша ведь соседствует с Московией, откуда родом эта разбойница, и ей, московитке, ничего не стоило прикинуться полячкой. Пресвятая Дева, теперь её дьявольские пушки, доставленные, видать, прямиком из ада, почти сровняли форт Сан-Хуана с землёй!

И что он теперь должен сказать дону Педро Колону? Не говоря уже о предстоящей весьма…содержательной беседе с сеньором алькальдом.

Дон Франсиско, чувствуя, как пухнет от боли голова, смотрел в окно. До рассвета ещё далеко, но пожар, только что охвативший один из крупных фрегатов, иллюминировал поле боя достаточно ярко. Над развалинами форта стояло зарево – горели деревянные постройки. Кругом слышались крики, зычные команды офицеров, беготня, звон железа – это подняты по тревоге гарнизон и часть команд похищенных линкоров. Увы, напрасно. Пираты и не думали нападать на город.

Им нужны были корабли.

При одной мысли о том, для чего этим грязным собакам понадобились могучие линкоры, дон Франсиско закрыл глаза и застонал.

5

– Наше счастье, что у них пушки были заряжены, – рассказывал Билли, когда Галка осматривала захваченный его людьми «Кристобаль». – Крюйт-камера пуста, как головы некоторых коронованных придурков. Весь наличный порох оказался в картузах, на батарейных палубах. В оружейной нашли только сотни две ядер и ящик пуль. Каким местом думали эти чёртовы испанцы, пригнав сюда пустые линкоры, хотел бы я знать?

– Видно, сочли за лучшее вооружить корабли здесь, в колониях. За счёт местной казны, – иронично предположил Эшби. Он нашёл в каюте испанского штурмана (море ему пухом, зарезан спящим) набор великолепнейших карт и навигационных инструментов, чем был весьма доволен.

– В следующий раз они учтут свою ошибку… надеюсь, – проговорила Галка. – А кораблики ничего, только на поворотах тяжеловаты. На таких маневрировать будет не так-то просто. Но зато для нашей задачи подойдут идеально.

– Если Требютор справится со своей задачей, – скептично заметил Дуарте.

– Это Франсуа не справится? – рассмеялась мадам капитан. – Да он лично знает половину французских флибустьеров Мэйна, а вторую половину – по байкам первой. Будь уверен, Жозе, мы не успеем дойти до Мартиники, а эти два красавца уже будут укомплектованы под завязку!

После похода в город у Жозе капитально испортилось настроение. На захват линкоров он пошёл как обычно – максимально собранным и совершенно трезвым. Но когда их флотилия оказалась в открытом море, тут же приложился к бутылке. И Галке это совсем не понравилось.

Поднявшееся солнце выбелило небо – денёк, несмотря на январь, намечается жарким. Северо-восточный ветер не очень благоприятствовал пиратам, но от Пуэрто-Рико до Анегады сотня морских миль по прямой. А при такой незначительной волне, даже идя в крутом бейдевинде, три крупных корабля, не обременённых излишним грузом, могли преодолеть это расстояние меньше чем за сутки. Что Галку в общем-то устраивало. Нужно было заделать пробоины от испанских ядер в бортах линкоров, и хорошенько обследовать корабли на предмет чего-нибудь ценного. К великой радости пиратов в капитанской каюте «Кристобаля» обнаружился сундук, доверху набитый реалами. Вероятно, казна этой небольшой – всего два корабля – но мощной эскадры. Будет на что их оснастить на Мартинике, и ещё братве на премию хватит. Под началом дона Педро Колона, если верить бумагам, находилось более восьмисот человек на обоих линкорах. Грозная сила. При боевом столкновении с этими красавцами пиратам не светило бы ничего, кроме смерти или плена. И не только пиратам. Всего два бортовых залпа, сделанные этими кораблями, превратили вполне боеспособный форт Сан-Хуана в вяло сопротивляющуюся развалину. Даже «Гардарике» с её новыми пушками пришлось бы несладко, напади на неё полностью укомплектованные и вооружённые испанские линкоры. Так что захватом «Сан-Пабло» и «Кристобаля» пираты попросту обезопасили от испанской проблемы французские и английские города архипелага.

"Гардарика", будто стыдившаяся своего зелёно-жёлтого «грима» и чужого имени, возглавляла кильватерный строй. Осмотрев призы, Галка вернулась на свой флагман, и сейчас ходила по квартердеку, обдумывая планы на будущее. Линкоры у неё в руках. Теперь дело за Требютором, который пообещал навербовать на них команды и закупить боеприпасы… На минутку она представила себе ситуацию, если бы ей не удалось взять линкоры. "Воображаю, что бы тогда было: мы являемся без кораблей, а на пристани нас встречают семьсот или восемьсот матерящихся французов… Картина маслом, – при этой мысли у Галки даже вырвался короткий нервный смешок. – Вот что значит лишить себя права на ошибку".

Удача? Какая, чёрт подери, удача? Где вы её тут обнаружили?

То, что братва считает моей удачей, на самом деле не что иное, как тщательная подготовка. К любой операции я готовлюсь настолько придирчиво, насколько это вообще возможно. Некоторые капитаны даже бурчат – мол, чего ты там мудришь? Пошли, постреляли, пограбили – и до свидания. Я уже язык намозолила, талдыча этим месье и джентльменам, что удача редко сопутствует лентяям. Коль хочешь, чтобы в твоём кармане постоянно звенело золотишко, изволь приложить к делу и голову, и руки. Причём, ещё до его начала. Так что в моей удаче самой удачи всего процентов десять. Остальное – рабский труд.

Многие капитаны уже включились в новый режим, стало полегче. Раньше вообще было хоть вешайся: заваливались ко мне и требовали немедленно идти в рейд. Куда-нибудь. Авось что-то попадётся. В какое-то время даже надоело их посылать по известному адресу. Чуть было не плюнула на всё и не свалила в Европу. Остановило только то, что Джека в той самой Европе ничего хорошего не ждёт. Впрочем, и меня тоже. И братву – даже если бы кто-нибудь решился пойти за нами. Осталась… И теперь чувствую себя проходной пешкой. Премерзкая штука – ощущать, что все твои шаги не более, чем кем-то просчитанная комбинация. И как бы я ни пыталась вырваться с шахматной доски, меня так или иначе, явно или тайно, загоняют в жёстко прописанный алгоритм…

С тех пор, как «Гардарика» прочно прописалась на Тортуге, порядки на корабле почти не изменились. Изменился разве что национальный состав команды. Если раньше французов было около трети, то сейчас они составляли большинство. Французы, англичане, метисы, немного индейцев, голландцы-ренегаты, португальцы, датчане, несколько испанцев, находящихся не в ладах со своими властями. Даже один швед, непонятно каким ветром занесенный в эти воды. Словом, коктейль ещё тот, что по тем временам совсем не было типично для пиратов. Что уже говорить о религиозных пристрастиях команды? Все христианские конфессии Европы, включая православных – если учитывать Галку и Влада. Вот это частенько становилось для мадам капитана головной болью. Католики с гугенотами в Европе царапались до крови уже больше ста лет. Англикане кичились своей независимостью от Рима. Пуритане – это вообще был тихий ужас. По крайней мере, для Галки. Индейцы предпочитали придерживаться своих традиционных верований, хотя, большинство из них номинально считались католиками – были крещёными. Словом, весьма взрывоопасная смесь. На иных кораблях это становилось причиной вражды, и даже резни. Скольких усилий Галке и её офицерам стоило убедить «своих» пиратов, что дело по любому важнее разницы в вероисповедании – знали лишь они сами. Ну, и ещё один немаловажный момент: она ведь продолжала обучать новичков айкидо, а там немалая часть приходилась на теорию – читай, идеологическую нагрузку. И отсев при приёме в команду был высоким. Галка предпочитала иметь дело с умными людьми, даже если они неграмотны. При количестве желающих попасть на её корабли она могла себе позволить отбирать самых лучших… Острые углы ей пока обходить удавалось, но сама она считала, что это до поры, до времени. Пока не найдётся какой-нибудь стервец, задумавший раздуть огонь вражды, который она всеми силами старалась загасить.

С батарейной палубы, где сейчас наводили порядок орлы Пьера, доносилась песня. Французская песня о далёкой родине, о любимой, ждущей моряка на берегу…

 
Но на вахте, у штурвала
Вижу сквозь шальную ночь,
Как стоишь ты у причала,
Обнимая нашу дочь,
 
 
Как ты молишься и плачешь,
Как стираешь и поёшь,
Вынимаешь хлеб горячий,
Как меня, родная, ждёшь.
 
 
Как долго скитаться
По дальним морям!
Как долго, как долго
Не видеть тебя!
О, Анна-Мария, как долго!
 
 
Тяжек ворот кабестана,
Мокрый шкот – тянуть, тянуть…
Ну, а нрав у капитанов,
Что ни охнуть, ни вздохнуть!
 
 
Этот – пьёт, а тот – дерётся,
Этот – в карцер, тот – псалом!
Только мне и остаётся,
Что тянуть дешёвый ром.
 
 
Как долго скитаться
По дальним морям!
Как долго, как долго
Не видеть тебя!
О, Анна-Мария, как долго![Стихи Светланы Головко]
 

Галка так погрузилась в раздумья, что не сразу заметила поднимавшегося на мостик Владика. Названый братец тоже имел задумчивый вид, а это означало, что ему позарез надо с ней поговорить. Вообще они имели такую привычку – обсуждать друг с другом более-менее важные события своей жизни. Но в последнее время это стало происходить реже. Хотя, «важных событий» в их жизни не убавилось, скорее даже наоборот. Где-то в глубине Галкиной души всё-таки шевелилось что-то, похожее на затаённую ревность. Три года она вытягивала соседа на себе, три года ждала, когда он наконец начнёт жить своим умом. А когда дождалась – поди ж ты, накатило. Так привыкла о нём заботиться, что забыла об одной существенной вещи – у Владика и своя голова на плечах имеется, и гордость. Хотя, эту гордость в былые времена он частенько пытался применить себе во вред.

– Что-то ты не по делу грустная, – сказал Влад, облокотившись рядом с ней о поручни, и кивнул на шедшие за «Гардарикой» линкоры. – Радоваться надо: вон каких красавцев отхватили.

– Сказать тебе честно? – покривилась Галка. – Знаешь, Влад, у меня нет особого повода для радости. Я жду беды.

– Типун тебе на язык, – опешил Владик. Такого признания он от «сестры» не ждал.

– Рада была бы ошибиться, но предчувствие у меня хреновое до невозможности. Три года нам неприлично везло, попользовались этим подарком вдоволь. А теперь вот стою и думаю: а не было ли это везение сыром в мышеловке?

– Ну тебя с такими пораженческими настроениями, – отшутился Владик. – Ты знаешь, что мысль материальна, и способна влиять на реальность?

– Читала такое, – вздохнула Галка. – Не боись, о моих страданиях знают только три человека: я, ты и Джек. Для всех остальных я по прежнему неунывающий капитан Спарроу… Ещё один момент, братец: ты удивишься, но я тихо ненавижу этот образ. И тот карикатурный фильм с Джеком-Воробьём вовсе даже не при чём.

– С каких это пор? – Влад и правда был удивлён. Неподдельно удивлён. Ему всегда казалось, будто Галке нравится кочевая жизнь и репутация грозной пиратки.

– С тех пор, как не стало Моргана, – призналась Галка. – Но уже тогда было поздно дёргаться, а сейчас и подавно. Помнишь, у Соловьёва – Ходжу Насреддина побили за то, что он посмел разрушать миф о Ходже Насреддине? Я поняла, что если вздумаю отвалить в сторону, то наступлю на те же грабли. Бить меня, может, и не стали бы. Просто начали бы презирать, а я не хочу, чтобы братва меня презирала.

– Я тоже всё понял: у тебя депрессия, – Влад говорил совершенно серьёзно – шутить над такими вещами не стоило. – Хочешь выйти из игры, но не знаешь, как? Лично я бы на твоём месте прикинул все возможные варианты.

– Эх… – вздохнула Галка, наблюдая, как матросы укрепляют треснувшую ещё во время шторма бизань-мачту, и негромко добавила: – Прикидывала. От самых реальных до самых фантастических. Потом как-нибудь результатами поделюсь, не при братве. А то они, жучары, все по-русски неплохо понимают, только никто не признаётся.

– У меня тут один вариант наклёвывается, – так же негромко проговорил Владик. – Может, ты такой уже и прокручивала, но речь идёт обо мне.

– Интересно, – Галка хитро усмехнулась. Сосед в последнее время был богат на сюрпризы.

– Д'Ожерон предлагает мне место второго помощника на своём фрегате.