Текст книги "Частная школа (СИ)"
Автор книги: Елена Шолохова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
65
– Дин, тебе нужно уйти. Прямо сейчас, пока он не вернулся. Скорее! – Эрик подтолкнул Дину на выход. Обернулся на пороге, окинул взглядом тренерскую, проверив, всё ли так, как и было, не осталось ли следов их вторжения.
– А ты?
– А я тут доубираю. Как будто туда и не заходил.
– А вдруг он догадается?
– Да как? Дин, пожалуйста, иди уже, а?
Эрик снова выглянул в коридор – физрука, к счастью, пока не было видно. Но в любую минуту тот мог вернуться, и совсем не хотелось, чтобы он столкнулся здесь с Диной. Страшно за неё вдруг стало так, что сердце заколотилось. Да и у неё ещё на лице всё написано: и ужас, и шок, и отвращение. Притвориться она явно не сможет и выдаст их с головой.
Наконец удалось её выпроводить. И очень вовремя – не прошло и пяти минут, как вернулся физрук. Придирчиво оглядел спортзал, проворчал, что мало сделано, и закрылся в тренерской.
Вскоре от Дины одно за другим полетели сообщения: «Он пришёл?», «Ничего не заподозрил?», Ты как?», «Я за тебя боюсь!».
Эрик заверил, что всё нормально и пообещал как можно быстрее покончить с уборкой и затем сразу же подняться к ней. А там уж они решат, что делать дальше.
Но быстро освободиться не получилось – Дмитрий Константинович попросил его заодно помочь собрать новые тренажёры.
– Ну? Это же всё для вас, а одному несподручно, – уговаривал его физрук, решив, что он колеблется, потому что лень. Хотя на самом деле Эрику просто хотелось поскорее убраться из спортзала подальше.
– Ладно, – буркнул Эрик, нахмурившись. Сейчас даже находиться с ним в одном помещении было неприятно. Одно хорошо: физрук, похоже, ничего не заподозрил.
Когда Эрик наконец постучал к девочкам, Дина уже вся извелась. Зато Полина с Катей проявили понимание и деликатно удалились, оставив их наедине.
– Что делать будем? – спросила Дина. – Чуме доложим?
– А вдруг она с ним заодно? В смысле, не заодно, а в курсе. И покрывает его. Я слышал, что она всё сделала, чтоб дело тогда замяли.
– Ну да, ты прав… – задумалась Дина. – Чума вообще мутная такая тётка. А что тогда делать? Мы же не можем просто об этом забыть…
– Я этого и не говорю. Но пока лучше делать вид, будто мы ничего не знаем. Вдруг он опасен, а я не могу быть круглосуточно рядом с тобой.
– Может, по сети пустить инфу, что вот, мол, в элитном пансионе физрук убивает девушек? Ну, знаешь, как вирусный ролик запускают. Поднимется шум, и Чума уже не сможет ничего замять.
– Ну вот это вариант. Только тут надо быть твёрдо уверенным, что это точно он столкнул её.
– А ты разве не уверен? Сам же сказал – откуда у него то видео? Ясно же – выследил их или даже случайно встретил и заснял. Ну и воспользовался. Ты говорил, в том дневнике Алиска писала, что её ДК шантажировал фотками. Так? Ну вот тебе и ДК. Что ещё нужно? И что за фотки – тоже теперь понятно. Только что он с неё мог требовать… Деньги? Ей же уже исполнилось восемнадцать, и в права наследства она вроде должна была вступить. Я просто в этом не очень разбираюсь, ну и мы тогда уже перестали общаться.
Эрик пожал плечами.
– Ну а что? Обычно же шантажисты денег просят. Приходько, конечно, не нищенствует, но с капиталами Поляковых не сравнить.
Помолчав, Эрик всё же выдвинул свою версию, хоть самого и передёрнуло от гадливости.
– Может, и не деньги он от неё требовал. Может, хотел с ней переспать. Ну, склонить… В дневнике она про деньги ничего не писала, зато писала, что ДК требует от неё сделать то, от чего ей мерзко…
Лицо Дины исказилось от отвращения.
– Ужас… Он же нас учил с самого детства. И я никогда ничего такого за ним не замечала. Ну, в смысле, он ни к кому не приставал из девчонок. Не видела я, чтоб он на нас смотрел как-то не так. Я бы скорее на Карла Ивановича подумала. Вот у него вечно сальный взгляд. И голосок такой вкрадчивый. А физрук… ну просто обычный мужик, да и всё. Отец нашей одноклассницы! Хотя какие он сегодня песни слушал, а? Алиска, кстати, в прошлом году под конец на физру вообще не ходила. Теперь ясно, почему. Она, конечно, сама не ангел, но все равно… так гадко! Хотя о чём я? Если мой собственный папаша не лучше. И я ведь, почему думаешь, никому ничего не сказала про них? Не потому что Алиска с отцом просили молчать про них. А потому что сама не хотела опозориться. Это ж реально позорище. А если б не боялась тогда, если б не смолчала, она бы наверняка осталась жива!
– Дин, это не факт. Но в любом случае уж ты-то точно здесь ни при чём.
– Я просто хочу сказать, что нельзя об этом молчать.
– Нельзя, но, понимаешь, для таких обвинений надо быть уверенным на все сто. Нет, я не сомневаюсь, что наш ДК и есть Приходько. Но зачем ему сталкивать её с крыши?
– А может, она пригрозила ему, что всем расскажет о том, что он её домогается?
– Шантажировала шантажиста? – хмыкнул он, но увидев, как Дина нахмурилась, примирительно сказал: – Ладно, прости. Просто надо убедиться, что это точно он.
Дину такой расклад явно не устраивал. Ей не терпелось рваться в бой с шашкой наголо. Не терпелось судить и казнить. И она, в общем-то, права: умалчивать такое – преступно. Но Эрик чувствовал: что-то ему мешало…
Он и сам не знал, что именно его останавливает. Точнее, откуда взялись эти сомнения, но почему-то в голове не укладывалось, что столкнул Алису с крыши физрук. И чем дольше он это обдумывал, тем больше сомневался. Вот в том, что тот шантажировал её, в том, что домогался, – он поверил, не колеблясь, а тут тихо, но настырно зудело: «А вдруг не он?».
– Ладно, и как мы можем убедиться? – сердито спросила Дина.
– Не знаю пока, надо подумать.
С минуту она молчала, а потом, улыбнувшись победно, заявила:
– Зато я знаю! Создадим новый аккаунт в контакте. Левый. И напишем ему, мол, мы всё знаем. Ну, что он домогался до Алиски, что шантажировал её и что убил…
– А дальше?
– А дальше будем за ним наблюдать, тайком. Ну и посмотрим, что он нам ответит. В любом случае его надо вывести из зоны комфорта, чтобы он как-то себя выдал.
Затея с левым аккаунтом у Эрика не вызвала особого энтузиазма, но он уступил Дине, поскольку и правда не мог ничего придумать получше.
Новую страницу они зарегистрировали тем же вечером с его телефона. Прежде Эрик соцсети упрямо игнорировал, так что сим-карту свою нигде не засветил. Но всю остальную творческую часть взяла на себя Дина. У неё аж глаза горели азартом – так её захватило это дело.
В качестве имени она выставила невнятную аббревиатуру. На аватарку прицепила картинку из интернета – девичий силуэт на краю крыши какой-то высотки. А статус украсила латинским изречением: nil inultum remanebit* (* с латыни: Ничто не остаётся безнаказанным).
В другой раз его бы от такого пафоса передёрнуло – не любил он ничего напоказ, но тут, глядя, как усердно и увлечённо Дина заполняла аккаунт, не сдержал улыбки. Было в этом что-то детское.
– Всё, готово, – объявила она. – Ну? Что пишем? Я знаю, что вы сделали прошлой весной? А если серьёзно, то… может, напишем просто: мы знаем, что это ты виноват в смерти Алисы Поляковой?
– Ну, давай так, – кивнул Эрик.
Дина отыскала страницу Приходько.
– О, смотри, он как раз в сети! – воскликнула она и, открыв окно диалога, быстро набила и отправила сообщение.
Оба замерли в ожидании…
66
Ждать пришлось недолго. Через пару минут Приходько прочёл их обличительное послание, но… ничего не ответил. Вообще ничего.
Эрика это совсем не удивило, примерно такую реакцию он и предугадывал, а вот Дина выглядела разочарованной.
– Он что, решил отмолчаться? А может, он думает, что мы просто на понт его берём?
Эрик пожал плечами.
– Дин, ну а чего ты ждала? Немедленного покаяния в ответ? Или того, что он начнёт отпираться, даже не зная точно, кто ему пишет? Честно говоря, будь я на его месте, тоже бы проигнорил.
– Ну а что ты предлагаешь? Ты же хотел удостовериться. Как тогда это сделать?
– Да я без понятия.
– В таком случае продолжим. Пусть знает, что мы не блефуем, что у нас кое-что есть.
Эрику этот её энтузиазм совершенно не нравился, хотя и Дину он понимал: покорно мириться с тем, что ей противно, – вообще не в её духе. Да и самого его корёжило от отвращения. И оставить всё, как есть, тоже не мог. Но вот пока он бы предпочёл немного подождать, понаблюдать украдкой, а там, глядишь, и пришла бы на ум какая-нибудь дельная мысль, как со всем этим разобраться.
Сейчас же у него возникло ощущение, что ни к чему хорошему их угрозы не приведут. И это были не доводы рассудка, а нечто необъяснимое, больше всего похожее на тревогу или страх, только безотчётный. Смутное чувство неотвратимой беды.
Но как это объяснить Дине, он не знал. Не находил слов. Не говорить же, что у него просто нехорошее предчувствие. Это звучало даже не то что неубедительно, а вообще несерьёзно, и попахивало дремучим суеверием.
– Дин, давай не будем? Если это он, то это опасно. А если нет – бессмысленно.
– Опасно то, что педофил, шантажист и убийца живёт среди нас. Где гарантия, что он прямо сейчас не окучивает новую жертву, какую-нибудь другую девчонку, которая так же загнана в угол? Я не могу просто сидеть, сложа ручки, и ждать неизвестно чего, зная, что этот урод в любой момент может сломать ещё чью-нибудь жизнь, – Дина выпалила всё это пылко, на одном дыхании. Глаза её на бледном лице горели так, будто у неё лихорадка. Эрику аж не по себе стало.
Но затем, выждав паузу, она уже спокойнее добавила:
– А если вдруг это не он, в чём я сильно сомневаюсь, то ничего страшного не случится. Он просто сочтёт, что это чья-то дурацкая шутка, и ничего делать не станет. И никак не отреагирует.
– Но он уже никак не отреагировал.
– Это мы непонятно написали.
Эрик видел, что спорить с Диной бесполезно. И если не здесь, в контакте, так иным образом она всё равно физруку всё выскажет. А тут хотя бы была какая-никакая анонимность.
– Ладно, но обещай мне, что пока всё не разъяснится и не закончится, ты не будешь оставаться одна. Ни на минуту. Всегда будь с кем-то, если меня рядом нет. И, пожалуйста, никому не говори пока ничего и не подавай виду. Он не должен тебя заподозрить, понимаешь?
– Хорошо, хорошо, – бездумно согласилась Дина, уже вовсю увлёкшись сочинением нового послания.
Эрик наблюдал, как она торопливо набирает строки, удаляет, снова печатает, и у него щемило сердце.
– Всё, готово! – Она нажала отправить и только потом показала своё сообщение.
«Ты шантажировал Алису и думал, что никто ничего не узнает? А ты в курсе, что она вела дневник и всё-всё про тебя записывала? Как ты угрожал ей, как фотки подкинул в книге и т. п.? Однако у нас есть ещё один сюрприз для тебя. Это запись, на которой прекрасно видно, как кое-кто в красной куртке столкнул Алису с крыши. У тебя есть один день, чтобы пойти в полицию и во всём признаться. Потом эта запись разойдётся по всему интернету».
Дмитрий Константинович сообщение прочитал почти сразу, но опять же никаким ответом его не удостоил. А затем и вовсе вышел из сети.
– Ну как? – спросила Дина. – Что думаешь?
Дурное предчувствие стало во сто крат острее. Казалось, в груди образовалась ледяная пустота, в которой неистово и гулко колотилось сердце.
– Думаю, что ты выдернула чеку из гранаты, – мрачно произнёс Эрик. – Послушай, тебе нужно уехать. Прямо сегодня, сейчас.
– Куда? Зачем?
– Ну, домой, например. Не знаю. Хоть куда, где ты будешь в безопасности.
– Мне кажется, ты слишком всё сгущаешь. Ты же думал, что это вообще не он наш убийца.
– Я и сейчас так думаю. Не могу толком объяснить, но всё это… очень опасно. Я боюсь за тебя. И это видео… Кто бы ни был тогда на крыше, твоя угроза может подстегнуть его… заставить сделать всё, чтобы тебе помешать. И Чуму не сбрасывай со счетов. Она уж точно не заинтересована, чтобы этот ролик всплыл и пошёл в массы. Хоть там и не понять, кто это, но видно же, что Алиса не сама… что это убийство. У Чумы же тогда большие проблемы начнутся. Ладно, если школу закроют и всё. Но её и посадить могут запросто. Не за халатность, так за взятку. А то и за всё сразу огребёт. Думаешь, она это допустит?
– Но как она узнает? Мы же только физруку написали.
– Да он ей сам и скажет! Он ведь тоже понимает, что для неё это разоблачение такая же катастрофа. А с её возможностями им нас… утихомирить будет гораздо легче. И вычислить ей, кто ему написал, тоже проще простого. Только свистнет программёрам. Да там и вычислять особо не надо.
– И что делать? – теперь встревожилась и Дина.
– Говорю же – уезжай. Вызывай такси и уезжай домой.
– А ты?
– А я попрошу Прочанкина залить этот ролик на ютуб. Не знаю, что из этого выйдет, но, по моим соображениям, после этого пытаться тебя… ну или меня… заткнуть будет уже бессмысленно.
– Эрик, а давай поедем вместе ко мне? Переждём бурю там.
– Твоя мама сама нам бурю устроит, если я с тобой заявлюсь, – невесело усмехнулся Эрик. – Слышал я, как она разорялась на Валика…
– Да нет, она тогда просто перенервничала. А вообще, у меня есть квартира в Москве. Своя. Отец подарил после… ну того случая с Алисой. Там нет никого, можем туда отправиться.
Эрик пожал плечами.
– Да не знаю даже…
– Что тут думать? Я без тебя никуда не поеду, – заявила Дина. – Так что ты сейчас иди к Нику. А я пока…
Тут у неё зазвонил телефон. Она посмотрела на экран, затем перевела удивлённо-настороженный взгляд на Эрика.
– Чума звонит… то есть из её приёмной это… Ну не могла же она так сразу вычислить… Совсем мало времени же прошло…
Дина включила громкую связь.
– Дина, это Наталья Викторовна, – назвалась секретарша директрисы. – Я отчётные документы оформляю, и мне срочно нужна твоя справка. Можешь сейчас занести?
– Хорошо, – вымолвила Дина и вопросительно посмотрела на Эрика.
– Может, ей и правда всего лишь справка нужна. Но всё равно как-то странно совпало. Попроси лучше кого-нибудь, Полину ту же. Пусть она занесёт.
– Да ладно! Она и раньше всегда с нас справки требовала для отчётности, даже если всего один день болеешь. Да и вряд ли Чума стала бы всех кругом вовлекать в свои тёмные делишки. И что она мне сделает, когда кругом люди? А там же вечно кто-то ошивается. Но чтобы тебе было спокойнее, я буду держать телефон наготове. Чуть что – позвоню тебе, и ты меня спасёшь.
Дина коротко засмеялась, но смех получился вымученным.
– Лучше не теряй времени. Иди сейчас к Никите, заливайте ролик. И сразу же потом уедем.
Она достала из сумки телефон и справку, накинула кофту.
– Зябну всё время теперь почему-то, – грустно улыбнулась Дина.
Эрик приобнял её, поцеловал в висок.
До лестницы они шли молча, словно опасаясь, что их могут подслушать. Потом Дина спустилась на первый этаж, он проводил её взглядом и, развернушись, отправился на третий. И хотя её доводы казались логичны и убедительны, на душе́ всё равно было тягостно и тревожно.
67
Эрик уже поднялся на «мужской» этаж, когда его сзади окликнули.
– Маринеску! Погоди-ка. Разговор есть.
Сердце пропустило удар, а на загривке ощутимо встали дыбом волоски. Эрик, сглотнув, медленно оглянулся.
С четвёртого этажа к нему спускался Приходько…
Эрик замешкался, и это не укрылось от внимания физрука. Покачав головой, Дмитрий Константинович усмехнулся.
– Сами придумали, сами испугались, да?
В голове сразу щёлкнуло: «придумали» – выходит, он и про Дину знает? Чёрт! Мысли лихорадочно заметались: что делать, как себя повести, как, самое главное, отвлечь его от Дины? Может, прикинуться, что они ни при чём? Не мог же он так быстро пробить, кто ему писал. Наверняка просто догадался, что они забрались в тренерскую, пока его не было, и порылись в ноуте. И сразу помчались строчить ему послание. Если эта идея и сразу не нравилась Эрику, то теперь показалась верхом идиотизма. Дурак, ну почему он не настоял? Почему не убедил Дину подождать?
Дина… Только бы он до неё не добрался!
– Да не очкуй, Маринеску. Ничего я тебе не сделаю, – всё с той же снисходительной усмешкой добавил физрук. – Просто поговорим, как мужик с мужиком.
– Ну говорите, – хмуро ответил Эрик, пытаясь подавить волнение.
– Не здесь же. Разговор, как ты понимаешь, щекотливый. А тут мало ли кто может пойти…
Хорошо бы, подумал Эрик. Только, как назло, никто не шёл.
Ну это ладно, пусть. С физруком Эрик попытался бы и сам справиться, если вдруг что. Тот, конечно, здоровый, крепкий, тренированный, спортсмен ведь, но Эрика это никогда не останавливало. Лишь бы Дину никто не тронул.
А вдруг её намеренно вызвали в приёмную? Вдруг Чума с физруком заодно, и его послала за ним, а Дину взяла на себя…?
Правда, мысль о том, что чопорная и высокомерная Нонна Александровна причинит ей физический вред, казалась абсурдной, но страх за неё всё равно не отпускал. Лучше бы он пошёл вместе с ней!
Стараясь не выдать страх, спросил:
– Ну а куда? В спортзал?
– Там сейчас секция у шпаны. Просто поднимемся наверх, чтоб никто не мешал.
– Как скажете, – дёрнул плечом Эрик и пошёл за физруком по лестнице наверх.
Они поднялись на три пролёта и остановились на площадке перед дверью на чердак. Физрук облокотился рукой о перила, и вообще его поза не выказывала ни малейшего агрессивного намерения.
Эрик тоже привалился спиной к стене, сунул руки в карманы и нащупал телефон. Позвонить бы, но Приходько стоял напротив, буквально в шаге, и смотрел на него. Причём так цепко и внимательно, словно мысли хотел прочитать.
– Ну? – не вытерпел Эрик.
– Сам додумался написать мне такую чушь или подружка сочинила?
– Какую чушь? Я вас не понимаю.
– Ой не надо только ломать комедию. Я знаю, что кое-кто сунул свой нос куда не просили. На будущее – в спортзале есть камеры. Нонна установила их ещё три года назад, когда один ленивый говнюк нажаловался ей, что я его типа обижаю на своих уроках. Пендели раздаю… Вот так. Думаешь, иначе я бы оставлял спортзал и тренерскую не запертыми? Так что видел я ваши с Ковалевской шалости. Только с чего вдруг такие выводы?
– Какие?
– Идиотские! Будто я кого-то там столкнул.
Понятно, что теперь отпираться было бессмысленно и глупо.
– Не кого-то, а Алису Полякову. Ну раз вы знаете, что мы заходили в тренерскую, то поняли наверняка, что нашли у вас запись, которой вы шантажировали Полякову. О том, что вы ее шантажировали, она написала в своём дневнике.
– Прям так и написала, с именем-отчеством-фамилией? – он насмешливо вскинул брови, словно точно знал, что кроме инициалов там ничего нет.
– Ну и главное, у нас есть видео, где отчётливо видно, что её столкнули.
– И на вашем видео прям видно, что это я? – хмыкнул он.
Непонятно откуда, вдруг пришло чёткое осознание: не он это. Не он сталкивал Алису. Не он убийца. Интуиция ли подсказала, логика ли, может, что-то ещё – неизвестно. Просто стало совершенно ясно, что это не он.
Но не сливаться же теперь: простите, мы погорячились. Это тупо. Да и шантажировал её всё-таки он.
– Там видно, что её столкнули. Издалека, конечно, ну и снято с телефона. Невооружённым глазом лица не разглядеть. Но мы же понимаем, что если эта запись попадёт куда надо, то с теперешней техникой всё там легко распознают.
Физрук шумно вздохнул, на автомате достал пачку сигарет, но, опомнившись, убрал обратно. Курить на территории пансиона запрещалось строжайше. И преподавателей этот запрет касался ничуть не в меньшей степени, что и учеников.
– Ясно, – сказал он наконец. И выглядел при этом не злым, не рассерженным, не ухмыляющимся, а просто каким-то усталым, ну и, пожалуй, озадаченным.
– Что за тусовка? – неожиданно услышали оба.
Пролётом ниже, на площадке четвёртого этажа стоял Валентин Владимирович и взирал на них с нескрываемым интересом.
– Да вот… Нонна выделила мне твоего бойца в помощь. Надо тут кое-какой инвентарь перенести… – быстро нашёлся физрук.
– Мм, – кивнул куратор понимающе и уже завернул на этаж, как Эрик его окликнул:
– Валентин Владимирович! Тот вернулся.
– Вас Дина Ковалевская искала. Что-то срочное… Она сейчас в приёмной должна быть.
– А, ну окей, я ей позвоню. Или загляну в приёмную.
– Это срочно, – повторил Эрик. – Что-то там с документами…
– Я понял, понял, – улыбнулся куратор.
Едва Валентин Владимирович спустился, как снова раздались снизу чьи-то шаги и голоса.
– Так вот, всё вообще не так было, – сообщил Приходько. – Не сталкивал я Алису, и не мог её столкнуть, потому что…
Голоса приближались.
– Да кого там ещё несёт? – поморщился раздражённо физрук. – Пошли, я покурю. И расскажу заодно, как дело было. Раз вы влезли, что уж теперь…
68
Не дожидаясь ответа, будто даже не сомневался, что Эрик последует за ним, Дмитрий Константинович развернулся к нему спиной и толкнул дверь на чердак.
Немного поколебавшись, Эрик всё же пошёл следом, хотя внутренне отчего-то весь напрягся. Но, чёрт, не говорить же, что туда ему не хочется. Он ведь не боится физрука? Не боится. Он ему противен, это да, но страха нет и быть не может. Да и любопытно, конечно, что же всё-таки тогда произошло.
Однако доводами эту невнятную тревогу было не унять.
Пока физрук шёл впереди, не оглядываясь, Эрик на всякий случай незаметно набрал Дину и, как только она ответила на звонок, сунул телефон в карман. Пусть она тоже послушает.
Дмитрий Константинович изрядно поплутал, сунулся сначала влево, потом – вправо, споткнулся о какой-то ящик, громко выругнулся. Наконец еле отыскал дверь на крышу, достал ключи, целую связку.
На чердаке было холодно и сумрачно, того света, что проникал в маленькие круглые окошки башенок, явно не хватало. Да и вообще, неуютно тут было. Почему это место так привлекало многих старшеклассников – Эрик искренне не понимал.
– Кажется, этот… – пробормотал под нос. – Нет, не подходит…
– Да курите тут, – подал голос Эрик. – Кто вас тут увидит?
– Ну да, потянет же вниз! Сразу учуют и Нонне донесут. Что я, не знаю, что ли? Да и пожар можно устроить – сколько тут всякого барахла. Макулатура вон…
Наконец один из ключей подошёл, физрук отомкнул замо́к и выбрался на крышу.
Солнце уже клонилось потихоньку к закату, но всё равно после тёмного чердака свет неприятно резанул по глазам.
Эрик на мгновение зажмурился, вдохнул морозный воздух, содрогнулся, накинул капюшон.
Физрук подошёл ближе к краю крыши, обнесённой по периметру невысоким ограждением – железной балкой на низеньких опорах. Глянул вниз, закурил, присел на корточки. На Эрика даже не смотрел, словно вообще забыл о том, что тот рядом. Эрик подошёл ближе, встал к стене ближайшей башенки, настороженно следя за физруком. Тот ещё несколько секунд молчал, потом наконец заговорил, не оглядываясь.
– Не сталкивал я её. Это был несчастный случай. Я бы ей никогда ничего плохого не сделал. Уж тем более не стал бы убивать. Зачем? Я любил её. Я с ума по ней сходил.
– Она же ровесница вашей дочери.
– И что с того? Ты её знать не знаешь. Да её толком никто не знал. Не понимал её сущности. Она уже в шестнадцать была женщиной. И я не только о физическом развитии. Хотя Алиса… из тех, про кого говорят: из молодых, да ранних. Думаешь, меня на девочек тянет? Думаешь, типа я такой урод? Педофил? Да ничего подобного. Я до неё кроме жены вообще ни на кого не смотрел. Всё дело в ней, в Алисе. Она любому мужику могла голову вскружить. Завести могла одним взглядом да так, что крышу рвало напрочь. Смотреть умела так, что вообще всё забываешь, кто ты, что ты… Господи, да я до сих пор вижу этот её взгляд, стоит закрыть глаза. Такой, знаешь, влекущий и слегка насмешливый. И когда она вот так смотрела, ты вообще ничего не соображал и готов был на всё… Как будто под гипнозом… И она прекрасно это знала. И вовсю этим пользовалась. Любила поиграть наша Алиса, развлекалась так… Читал Бунина «Лёгкое дыхание»? Была там такая гимназистка Оля Мещерская – вот прямо точь-в-точь как Алиса…
Дмитрий Константинович затянулся, выпустил облако дыма, повернулся к Эрику.
– Думаешь, я не понимал, что это… ненормально? Что нельзя так? Что она – одноклассница моей Олеси и вообще? Понимал! А ничего не мог поделать. Нет, поначалу как мог боролся с собой. Не позволял себе даже по имени её называть. Даже смотреть в её сторону себе запрещал. Старался быть этаким суровым преподом. С ней так вообще очень строг был, чтобы никто не догадался… Хотя тогда я и сам ещё не понимал толком, что со мной творилось. Даже себе не мог признаться, просто подумать о таком было противно. Психовал постоянно. Ну и срывался чуть что. Вот тот говнюк у меня и отхватил пенделей за то, что с ней… зажимался в раздевалке. Но она сама явно не возражала. А училась тогда в восьмом классе. Тот говнюк был из одиннадцатого. Олеся моя рисовала фломастерами и играла в куклы, а Алиса… Алиса давала мальчикам трогать грудь… и не только, как я подозреваю. Это было просто какое-то безумие, наваждение… Я даже уволиться хотел из-за неё, лишь бы кончился этот дурдом, но Нонна уговорила остаться, она ж не знала причину. И я не мог никому сказать. Ну и Олеся плакала, ей тут нравилось. Ни в какую не хотела уезжать, истерику закатила… Мне её жалко стало, конечно. Матери лишилась, ещё и из-за отца-урода должна страдать… Решил терпеть. Воля есть. А лучше бы ушёл.
Приходько снова замолк, сделал несколько затяжек, поднялся с корточек.
– Два года держался, никто не догадывался даже. Кроме, наверное, Алисы. Она всегда знала, чувствовала такое… А я даже с учительницей одной закрутил, чтоб худо-бедно снимать напряжение. Старался для неё. Но она как-то догадалась в итоге, что я просто… ну, типа замещаю ею другую. Слава богу, не поняла, кого именно. Ну всё равно оскорбилась, уволилась, уехала отсюда. А в сентябре прошлого года у Аксентьевой был день рождения. У меня как раз дежурство выпадало. И Алиса накануне вечером пришла сама ко мне, в комнату. Как сейчас помню, стоит напротив и говорит вроде бы обычные слова. Типа, Дмитрий Константинович, можно мы завтра немного посидим и выпьем… Ну, чтоб разрешил, прикрыл их перед Нонной. Многие прикрывают, как я знаю. Тот же Валик ваш. Но сам я в этом плане никогда… у меня с этим строго всё – нельзя значит нельзя. И тут она… И смотрит этим своим проклятым взглядом. Так, что дышать нереально. Даже не помню, что я там ответил. И ответил ли вообще что-нибудь… Стоял в каком-то ступоре, трансе, видел её губы и… Ну а потом она подошла совсем близко, вплотную. Ладонью провела по шее. И поцеловала… сама… не, не так чтобы… а просто еле коснулась и сразу отошла. И говорит, мол, буду вам очень благодарна. И ещё голос у неё такой… устоять тупо нереально. Ну я и сорвался тогда, поцеловал её. Она сразу вывернулась, оттолкнула меня. Говорит, мол, что вы творите, Дмитрий Константинович. Вы же взрослый, а я – девочка. Сейчас закричу. И сама типа, возмущается, а по глазам видно, что насмехается, играет. Пригрозила ещё: «Я про вас всё директрисе расскажу». Или, говорит, не расскажу, если будете паинькой. Вот так прям и сказала – паинькой, ***.
Я тогда отпуск взял на две недели, а когда вернулся, попросил её на мои уроки не ходить. Она только рада была. Сказала ещё: «Спасибо, вы такой милый. Душка просто». То паинька, то душка… Кто когда меня так называл?!
Физрук на мгновение вспыхнул, но быстро угас и даже как-то поник.
– На уроки она не ходила. Но всё равно встречались же в школе иногда. Ну а потом вот… увидел её с мужиком, который меня старше… Ну, вот он на том видео, я их снял. Я тогда совсем с катушек слетел. Тоже мне девочка, чёрт подери. Просто хотел, чтобы она… чтобы с ней тоже… хоть раз. Восемнадцать ей уже на тот момент исполнилось, – уточнил Приходько. – Так что законов я не нарушал. Ну а она сказала, что я урод и педофил. А того мужика престарелого она типа реально любит. Я был зол на неё, конечно. Но всё равно ничего плохого не сделал бы ей. Да я даже то видео не стал бы никому показывать. Это так, просто попугать хотел, потому что она мне всю кровь свернула…
– Ну а тут что произошло? – подал голос Эрик. Его уже изрядно потряхивало от холода – зима как-никак, пусть и довольно тёплая. А физрук как будто не замечал ничего, хотя одет был так же легко, в одном лишь спортивном костюме.
– А тут… – Приходько на мгновение замялся, потом снова достал сигарету, чиркнул зажигалкой, закурил. – Да просто несчастный случай. Она… ну она просто стояла вот тут, на самом краю, и говорила, что спрыгнет, если я кому-нибудь покажу видео. Ну или фотки. А потом она оступилась, я кинулся к ней, наоборот, удержать хотел, а она… не успел, короче.
Впервые за всё время его рассказа Эрик почувствовал фальшь. Она сквозила и в бегающем взгляде, и в нетвёрдом голосе, и в слегка подрагивающей руке, что зажимала сигарету.
Приходько продолжал говорить, но Эрик его едва слушал, пытаясь понять, почему он врёт. Была ведь ещё какая-то мелкая деталь, которая сразу зацепила, но не отложилась чётко и за разговором забылась… Какая вот только?
И тут он вспомнил, что его немного обескуражило. Приходько бродил по чердаку так, будто был там впервые. И ключ долго не мог подобрать. И на крыше потом долго присматривался, глядя вниз. Словно прикидывал, откуда она должна была упасть, чтобы оказаться там, где оказалась после падения. Прикинул-то, в принципе, верно, но вот эта неуверенность буквально лезла в глаза.
– Это тут было, говорите? – на свой страх и риск переспросил Эрик. – Здесь она стояла?
– Да, примерно тут, – физрук снова посмотрел вниз. Ещё раз удостоверился?
– Но на видео она упала не отсюда, а вот оттуда, – Эрик наобум показал правее.
Физрук сглотнул, занервничал.
– Ну… может, и оттуда. Я не замерял. Это же всё произошло быстро, ну и не до того было, знаешь ли.
Теперь даже сомнений не осталось – он врал. Врал отчаянно и неумело. И сам понимал, что это заметно, что враньё его шито белыми нитками. И оттого нервничал ещё сильнее, почти паниковал.
И тут Эрик понял всё, просто сложил два и два. Чёрт, это же очевидно! Зачем бы тот стал так откровенничать с учеником? Зачем стал бы рассказывать про свою больную любовь или страсть? Такое ведь и правда держат втайне. Просто физрук хотел отвлечь его этим своим признанием, пусть и жутким, и правдивым, от чего-то другого. Более жуткого. Пытался кого-то покрыть или защитить. А кого он мог защищать так отвержено, даже ценой собственной репутации или вообще свободы? Только одного человека – свою дочь…
Физрук замолк, щелчком отбросил сигарету, повернулся к Эрику. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. И оба друг друга понимали без слов. Между ними словно случился мысленный диалог: «Я всё знаю». «Я знаю, что ты знаешь».
Эрик неосознанно попятился назад. Холода он теперь не чувствовал. И хотел только одного – немедленно убраться с этой проклятой крыши. Прикинул по памяти (почему-то оглянуться, оказаться к физруку спиной было страшно) – дверь где-то слева, до неё всего каких-то два-три метра. Быстрый рывок и всё…
