Текст книги "Дьявол начинает и... (СИ)"

Автор книги: Елена Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

   Или все-таки зря?

   Он с легкостью перехватил мою ногу и едва не повалил на землю. Мне с трудом, но все же удалось удержать равновесие. Попыталась перевести дух, но незнакомец мне не дал. Сделал ловкую подсечку и повалил меня на пол, прижал руки и ноги к полу, чтобы я не брыкалась.

   – Чего тебе надо?! – тихо, чтобы не разбудить бабулю (сердце у нее слабое, уже не раз скорую вызывала) прошипела я.

   – Ты готова к конструктивной беседе? – он удивленно приподнял левую бровь, даже не подумав ответить на мой вопрос. – Кстати, предупреждаю, конструктивная беседа не предполагает разговора на кулаках. Не то снова на полу окажешься!

   – Да поняла я! Может, теперь встанешь с меня?

   – Прошу! – он ловко подпрыгнул и подал мне руку, язвительно проговорив, – Не побрезгуешь?

   – Вот еще! – я коснулась его пальцев своими, и он легко поднял меня на ноги. – Кто ты? Как здесь оказался?

   – Здесь я задаю вопросы! – он по-хозяйски осмотрел мою комнату и присел на расстеленную кровать. Мне осталось довольствоваться стулом. От незнакомца хотелось держаться как можно дальше. Черт бы его побрал!

   На шпану, которая однажды решила поживиться моим кошельком (впрочем, сама виновата, нечего шастать в двенадцатом часу ночи в темном пустом переулке), мои приемы подействовали. Это-то и вселило в меня излишнюю самоуверенность. Как оказалось, зря. Незнакомцу все мои умения были как с гуся вода.

   – А если я не захочу на них отвечать? Сейчас заору погромче, бабушку разбужу, она полицию вызовет. Будут тебе твои вопросы-ответы!

   – Если бы ты хотела ее разбудить, не разговаривала б сейчас шепотом, – не дал себя обмануть незнакомец.

   Я снова чертыхнулась. Помянув про себя и наблюдательность парня, и его способности к логическому мышлению. Сейчас ведь каждый второй психолог, так и норовят твои действия объяснить!

   – Ладно, чего ты хочешь?

   – Прежде всего, ты меня узнаешь? – спросил он.

   – А должна? – я скептически подняла брови и с ног до головы осмотрела незнакомца: сделать это раньше у меня просто не хватило времени. Темноволосый, черноглазый. Лет эдак двадцать пять-двадцать. Фигура спортивная, сквозь расстегнутый ворот рубашки отчетливо проступали мускулы. Сразу стало понятно, почему в драке я его не победила. Что бы там не говорили, а физическое превосходство противника имеет важное значения, если, конечно, у тебя нет черного пояса (у меня, к сожалению, нет). Рост у незнакомца был немногим больше моего (это я еще во время драки заметила, сейчас-то не поймешь: мы оба сидим). Из одежды темные джинсы и светлая рубашка. Ну, и на ногах кроссовки. Удобная одежда, что ни говори. Не то, что моя ночнушка. Это только в фильмах девушки в бальных платьях (порой еще и с корсетами) на раз-два раскидывают противников. В реальной жизни все по-другому. В общем, знакомых, что соответствовали бы названым параметрам, у меня не было. Впрочем, об этом я и раньше догадалась. Кто знакомый не вломился бы ко мне в квартиру. Он бы позвонил в двери, а не возник из ниоткуда. – Как ты сюда попал?

   – В окно влез, – незнаомец саркастически усмехнулся. – В дверь, понятное дело, вошел. Замок у тебя хлипкий.

   – Сменю на днях, – пообещала я.

   – Для меня любой замок не проблема.

   – Ты вор? – удивилась я. Незнакомец на вора не походил. Разве что на убийцу. И то, на тех, что любят в фильмах изображать. В реальной жизни убийцы неотличимы от простых людей. Помню, как во время практики допрашивала я одного. Казалось бы, обыкновенный старичок, а на деле двоих убил!

   – Специалист широкого профиля.

   – Если я себе руку сломаю, тебе звонить можно? Поможешь, специалист широкого профиля? – съязвила я.

   – Конечно, вторую для симметрии сломаю. Совсем не узнаешь? – снова вернулся к своему вопросу он.

   – Я ведь уже сказала... – внезапно меня пронзила мысль. Я еще раз внимательно посмотрела на его лицо. – А ты не тот турист, которому Катька показывала город?

   – Наконец-то! А я уж думал, у тебя преждевременный склероз.

   – Где Катька? – я не обратила внимания на его сарказм. – Ее отец уже обыскался!

   – Я заметил! – парень достал из кармана какой-то бланк. – Мы уже познакомиться успели. Очаровательный человек. За одну встречу воспылал ко мне братской любовью. Теперь расставаться не хочет. Смотри, – он передал мне бланк. – Бумажку оставил, даже расписаться заставил.

   Я взяла в руки бланк, быстро просмотрела его.

   – Ну что ж, стандартная бумага. Подписка о невыезде на время проведения расследования. Скажи спасибо, тебя за решетку на двое суток не бросили. Катькин отец и не такое мог. Впрочем, еще не вечер. Ты под подозрением. Так что вламываться ко мне было рискованно. Может, еще и залетишь в тюрьму. Да не на двое суток, а, по меньшей мере, на месяц. И то, если адвокат подсуетится. За взлом.

   – Я туда попаду, только если ты меня заявишь. А тебе это не нужно.

   – С какой стати? – удивилась я. – Назови хотя бы одну причину, чтобы мне не стукнуть, куда следует?

   – Ты не дятел, чтобы стучать, – парень нагло усмехнулся. Потом заговорил серьезно. – У нас цель одна – твою подружку найти. Вот я тебе и помогу, точнее... Ты мне поможешь!

   – Катьку? – мой голос был полон скептицизма. – Да она уже завтра наверняка найдется. Может, мобильник забыла зарядить, он и вырубился, или украли его. Дядя Павлик покричит на нее для порядка, Катька расплачется, он еще и виноватым окажется, купит ей очередные туфли. Или сумочку. Я как раз недавно видела подходящую к ее крокодиловым ботфортам. И все успокоятся.

   – А если нет? Мне через две недели нужно быть в другом городе. Если эта твоя Катька к нужному времени не вернется? Давай так, – предложил парень. – Твоя подруга находится, этого разговора не было. Я благополучно сваливаю. За то, что к тебе в квартиру ввалился, веду в ресторан. Самый шикарный.

   – Перебьюсь! – вставила я.

   – Если нет, – продолжил незнакомец, – ты мне помогаешь ее искать.

   – Как, интересно?

   – Я города не знаю, ваших порядков, кому Катька могла насолить.

   – Ну, если я такая умная, все знаю, зачем мне твоя помощь нужна?

   – Я умею у людей правду выпытывать, – внезапно он посмотрел мне в глаза. Я вздрогнула, такой мрак плескался в его темных очах. Отчаяние, безнадежность, ненависть, боль, а еще страсть, сила. Я тряхнула головой, отмахиваясь от дурного предчувствия. А когда вновь на него поглядела, увидела расцветшую на лице насмешливо-презрительную улыбку. – Мне не лгут.

   – Полиция тоже не любит лжецов. У нее для них даже санкции предусмотрены. Почему бы не оставить дело профессионалам?

   – Они могут не успеть. А я не собираюсь сидеть в вашей дыре и лишнего часа. К тому же, ты ведь сама будущий профессионал. На юриста учишься, в полиции собираешься работать. Мне Катька многое успела про тебя рассказать, – заметив удивление от его осведомленности в моих глазах, с улыбкой объявил незнакомец. – Можешь считать, мы уже знакомы, Виттория.

   – Забавно. Только я даже не знаю твоего имени, знакомый.

   – Дамиан.

   – Не здешнее имя.

   – Так и я нездешний, – парень снова улыбнулся. Вообще, настроение у него было, видно, превосходным, так как, он постоянно демонстрировал мне свои белые зубы. Но странно, его веселье совсем не радовало меня. Наоборот, от каждой улыбки по коже, как от холода, начинали бежать мурашки.

   – Я бы помогла. Но мне на работу с утра нужно. У нас на город одно туристическое агентство. А экскурсоводов не так много. Если Катька завтра не вернется, нас еще меньше останется. Не приду я, мне за месяц зарплаты не видать.

   – Скажешь, что тебя уже наняли. Я. Сколько у тебя сутки стоят?

   – Двести.

   – Всего-то! – Дамиан удивленно присвистнул. – Тогда, считай, я тебя нанял. На все две недели. Встречаемся завтра у твоего дома. В десять утра. До встречи, – он махнул мне рукой и вышел за дверь.

   Я слышала его стихающие шаги в коридоре. Потом еле слышный хлопок входной двери и тишина.

   Кто же ты такой?

   Я задумчиво смотрела на двери, пока она вновь не открылась.

   – Вить, ты до сих пор не спишь? – бабушка смотрела на меня с укоризной во взгляде.

   – Уже ложусь. Ты вон тоже, погляжу, не спишь.

   – Да голоса мне какие-то почудились, будто в доме кто чужой. Ну, оно знаешь, в старости всяко бывает. Померещилось мне. Ложись.

   Я кивнула, легла на кровать и накрылась одеялом. Бабушка выключила свет и засеменила по коридору. На ее шаги я даже внимания не обращала, все думала о недавнем визитере. Странный он какой-то, очень странный. Вроде и тон шутливый, а в глазах блеск опасный. Не зря он мне сразу не понравился. Еще когда Катька поменяться предложила. Да и не вламываются обычные люди среди ночи к тебе в квартиру. А если вламываются, не для того, чтобы поговорить.

   Я присела на кровать и потянулась к мобильному. Может, Олежке звякнуть? Пусть бы по базе Дамиана пробил. Имя уж больно редкое. Может, и без фамилии кого отыщет. Затем взглянула на циферблат, покачала головой и отложила мобильный в сторону. Нет, в час ночи Олежке звонить поздновато. Ему ведь завтра на службу. Сейчас человека разбужу, потом неделю сволочью себя чувствовать буду. Особенно если Дамиана не обнаружат, или если он простым форточником окажется. Внешность обманчива. Впрочем... Не в этом случае! Форточники деньгами не разбрасываются и не спешат будто на конец света. Надо будет присмотреться к парню пристальнее. А Олежке завтра звякну. Все равно он раньше девяти на работу не попадет.

   Из снов Витториии...

   Высокий мужчина с плотным брюхом, словно метеор, ворвался к дочери в опочивальню. А злой, как тысячи голодных псов. С ненавистью во взгляде.

   – Ты не произвела нужного впечатления!

   – И что? – Габриэлла – уже не маленький ребенок с любопытными глазками, а высокая девушка лет пятнадцати с еще не полностью сформировавшейся фигурой, мягкими, будто кукольными, чертами лица и копной светлых волос – медленно снимала с волос драгоценности. – Я никогда и не рвалась в жрицы.

   – О чем ты говоришь? Это самая почетная должность. Все только о ней и мечтают!

   – Они идиоты! – отрезала девушка и, сняв с волос последний камень, поднялась на ноги. – Сколько их уже было на моей памяти. Сначала тетка, теперь Карен, а год-другой, ищут новую. Не хочу подыхать, не дожив до тридцати лет! Но тебе-то все равно. А если меня заберут, тебе и кормить меня не надо, и приданое за меня давать. Еще и сами церковники приплатят, не говоря уже о людском почете, уважении.

   Граф резко ударил дочь по лицу.

   – Заткнись!

   – Ударь меня еще! – взвилась девушка. – Каждый твой удар уменьшает возможность того, что в следующий раз придут за мной. А они придут, – на мгновение ее подбородок затрясся. – Меня не могли забрать сейчас. Мне еще даже кос на голову не уложили. Но через год... – от злости она сжала зубы. – Ударь меня!

   Граф замахнулся да так и замер, глядя на ее холодное и, даже несмотря на красный след от пощечины, прекрасное лицо. Затем сплюнул в сторону и вышел из комнаты, громко хлопнув за собой дверью.

   Габриэлла стояла и смотрела отцу вслед, затем медленно подошла к окну, улыбнулась и махнула рукой прощающейся с семьей Карен. Сегодня кузина, как всегда, улыбалась, была счастлива. Словно бабочка, летящая навстречу огню.

   Идиотка, она думает, что будет нести людям свет!

   Как же!

   Сегодня Карен стала жрицей, одной из пяти. Радость-то какая! Немногим судьба преподносит такой дар. Габриэлла последний раз махнула рукой кузине и отвернулась от окна, зажала рот ладонью, чтобы не разрыдаться. Но предательские слезы все равно покатились по щекам.

   Не праздник сегодня пришел в их дом – беда.

   Когда-то Габриэлла восхищалась, завидовала жрецам и их власти. И до безумия хотела стать одной из них. Давно это было. До того, как эти ублюдки убили ее мать! Девушка заскрипела зубами от бессилия и злости. Теперь она бы с радостью убила всю эту мразь, прикрывающуюся благими намерениями. И ни за что в жизни не захотела бы стать одной из этих убийц. Такой, какой стала ее кузина, не понимавшей, на что она себя обрекла.

   Не долго живут жрецы. Особенно девушки, особенно такие добрые, сопереживающие всем, глупые, как Карен. Габриэлла сложила руки в молитвенном жесте, но не смогла произнести ни слова, вместо этого встала и подошла к зеркалу.

   Ее лицо покраснело и распухло от отцовской пощечины и слез, нос выглядел ужасно, волосы, и те спутались. Девушка медленно достала платок и начала осторожно вытирать лицо.

   Больше никогда не будет она плакать. Хватит! Если она не станет жрицей, в одну ночь в дверь их замка постучат и объявят ее ведьмой. Как когда-то пришли за ее матерью за то, что посмела отказаться от предложенной чести.

   Все равно смерть.

   "Но я не мать, не тетка, не Карен! – она высоко подняла голову. – Мне не станет никого жаль. Я выживу. Если понадобится, сделаю все. Но я выживу!"

   А Карен... Что ж... Габриэлла не сомневалась, что для ее кузины настали последние деньки!

 ***

   – Мы должны об этом сообщить!

   – О чем? – двадцатилетний Демитрий, с мягкими женственными чертами лица, только-только ставший жрецом, растянулся на траве, жуя колосок, будто самый настоящий пастух.

   – О Кристофе, Микхале и Дерни. Они оболгали невиновную!

   – Что? – от удивления парень едва не подавился. – Ты для этого меня сюда пригласила?! А я-то думал...

   – О чем? – не поняла Карен, ни капли не изменившаяся с того дня, как покинула родной дом. Невысокого роста, но подвижная, с ладной фигуркой, которую так и хотелось обхватить руками да привлечь к себе. Длинные рыжеватые волосы обрамляли красивое, немного простоватое лицо. Дополняли картину большие глаза болотного цвета да курносый нос. В общем, не красавица, но и глазу есть за что зацепиться. – Я к тебе-то пришла, потому что ты еще не увяз в этом...

   – Болоте, – подсказал парень, глядя на глаза собеседницы и мечтая... Впрочем, нет, не мечтая, жалея. Жалея о тех временах, когда любая рыжая девушка считалась ведьмой, жалея, что сам родился не тогда – двадцать лет назад – когда епископом был настоящий Светоч, а не мягкотелый, дряхлый старикашка, что сейчас занимал его место. Так и эта Карен. Родись она двадцать лет назад, не нужно было бы выслушивать всю ее глупость, нелепые обвинения...

   – В грехе! – отрезала девушка. – Ты ведь только стал жрецом, твои руки чисты. Но вот остальные, – она покачала головой. – Они убийцы! Мне говорила об этом... – ее голос дрогнул. – Мама. Она тогда последний раз домой приезжала. Давно это было. Я еще совсем маленькой была. Но помню, как сейчас. Белую кожу, впалые, усталые глаза. Она все время кашляла и заслоняла рот платком. А потом служанки пытались его отстирать от кровавых пятен. Одна из них тоже заболела, а потом исчезла. Помню, повариха долго рыдала, что ее дочери пришлось уйти. Меня к маме в комнату не пускали, я только из окна могла и глядеть на ее поникший силуэт, худые, словно высохшие руки, дряблое лицо. Я все хотела поговорить с ней, рассказать, как жила во время ее отсутствия, помечтать о том, как мы заживем теперь, когда она вернулась насовсем... – девушка помолчала. – А она умерла. И поговорить с мамой удалось только раз. Да и то не разговор. Мама все шептала, что болезнь – это кара за грехи ее, что они все грешники. Отправляют на костер невиновных. Что Господь отступился от детей своих. Что и Микхале, и Дерни, и Винс, чье место ты, Демитрий, занял, убийцы! А Кристоф... Кристоф хуже всех! Мама говорила: он понимает, что делает. Понимает, что поднимает руку на невиновного... И все равно созывает людей на новый костер!

   – Это большое обвинение. В ереси, – Демитрий сел на траву и прищурил глаза. – Карен, ты ведь обвиняешь Кристофа в том, что он не верит в силу Господа. Ты понимаешь это?

   – О чем ты? – девушка отшатнулась от Демитрия, как от прокаженного. – Я сказала, что все трое наших братьев – убийцы! Мы все... Мы не спасаем заблудшие души, мы убиваем невиновных!

   – Это ложь! – Демитрий встал и холодно кивнул девушке. – На епископе, на нас, на карателях... – с каждым словом он говорил все громче. – Держится весь мир! Мы не можем сомневаться в наших братьях, в нашем деле. Больше мне нечего добавить!

   Парень вскочил с насиженного места и поспешил в замок, который грозной тенью возвышался над полем в версте ^[7]от пары. Прошел в парадные ворота, не глядя на сторожевого. Так же быстро миновал лестницу, а затем без стука ворвался в покои.

   – Кристоф, может, хватит проверок?!

   Темноволосый черноглазый мужчина одних лет с Демитрием с загорелой кожей, немного резковатыми чертами лица и колючим от щетины подбородком поднял голову от своих записей и с удивлением посмотрел на гостя.

   – О чем ты говоришь, Демитрий?

   – О Карен, о ком же еще?

   – Что с ней? – Кристоф заметно нахмурился.

   – Это бы я и хотел знать. Ты используешь ее как марионетку, как подстилку, как...

   – Думай, что говоришь! – Кристоф со всей силы врезал Демитрию. – Я твой старший брат, она сестра, дочь высокого рода. И ты посмел...

   – Она приходила ко мне с еретическими суждениями, говорила, что мы убиваем невиновных.

   – Я поговорю с ней! – отрезал Кристоф.

   – Скажешь, что я прошел проверку на верность? – Демитрий едва не расхохотался. – Но знаешь, Микхале и Дерни может возмутить то, что ты считаешь себя старшим среди нас. У них ведь больше прав рассчитывать на эту должность, чем у тебя.

   – О чем это ты? – встревожился Кристоф.

   – Это ты приказал Карен устроить мне проверку. Иначе она бы не стала выделять тебя среди других жрецов.

   – Я ничего никому не приказывал. Если не веришь, идем вместе с ней поговорим, – Кристоф отбросил в сторону бумаги и поднялся, вслед за Демитрием вышел из комнаты.

   Замок жрецов никогда не славился роскошью. Длинные полутемные коридоры, висящая кое-где паутина. Тот, кто впервые видел их жилище, поневоле начинал сравнивать жрецов с аскетами, истовыми служителями, безразличным к телесному комфорту.

   Только частые гости – те, кто удостаивались чести проникнуть в покои самих жрецов -знали правду. Мягкие ковры, скрадывающие движения, золотые подсвечники на стенах, огромные зеркала, столы из красного дерева с ажурными ножками, широченные кровати, на каждой из которых поместилась бы большая крестьянская семья.

   Такими же были и те покои, что принадлежали Карен. Но не убранство комнаты интересовало ее братьев.

   – Где она?! – Демитрий со злостью ударил по стене.

   – Тебе лучше знать, – Кристоф еще раз окинул комнату взглядом. – Можешь точно повторить, что она тебе говорила?

   – Ересь! Что наши жертвы невинны, что мы не слепое оружие в руках Господа, не карающие за зло клинки, а самые настоящие убийцы!

   – Дьявол! – в глазах у Кристофа промелькнуло понимание, а затем он опрометью кинулся в коридор, моля про себя: "Только бы я ошибался!"

   Жрец не ошибся.

   – Я принесла вам воды. Выпьете, – она поднесла бокал к кровоточащим губам старухи. С высокой ножкой, россыпью камней на прозрачном стекле, он совершенно не гармонировал с остальной картиной: огромной пыточной камерой, ржавым молитвенным крестом, к которому была привязана еще не сознавшаяся жертва и самой ведьмой в разорванной одежде, с седыми волосами, что грязными прядями лежали на сером от грязи лице. – Вам станет легче. Обещаю! – Карен погладила ладонью морщинистую щеку. – Выпьете, а затем я вас освобожу.

   Пустое, невыполнимое обещание. Лишь только губы ведьмы коснулись воды в бокале, из тени выбрался Демитрий. Короткий взмах кнута. Карен закричала. Но разве мог какой-то жалкий крик остановить палача? Кнут со страшной силой полоснул девушку по руке, выбил бокал из трясущихся пальцев.

   – Нечестивая! Тварь! – заорал Демитрий, замахиваясь для нового удара.

   Кристоф перехватил руку брата, сдавил ее, причиняя боль.

   – Что?! Она предала нас, предала Господа, отдалась Лукавому...

   Кристоф, вгляделся в полубезумные глаза Дамиана, чистые глаза Карен, потухшие глаза ведьмы и скрипнул зубами.

   – Бей сильнее!

   **********************************************************

   Я открыла глаза, вздрогнула, мгновением позже села на кровать и прижала колени к своему лицу. Страшные картины все еще стояли перед глазами. Губы дрожали, да и по телу, как от страшного холода, проходила судорога за судорогой. В горле пересохло.

   Нет, ну почему другим могут сниться нормальные сны?! Или даже вовсе ничего не сниться! Только у меня, чуть глаза сомкну, новая картина, чем дальше, тем хуже.

   Катька, помешанная на очередном мистическом веении, заявляла, что я свою прошлую жизнь вспоминаю. Будто бы один из тех людей, которого я видела, является моей реинкарнацией, жаловалась, что сама такого не видит. Уж она-то смогла бы воспользоваться полученными знаниями!

   Я не раз заявляла, что безвозмездно отдала бы ей эти сны, если бы могла. Что в них хорошего? Да и ее идея о прошлой жизни казалась мне бредом. Не знаю, что я видела. И честно, не хочу знать. Слишком страшные порой являлись сны. Не хотелось бы мне присутствовать на них по-настоящему, а не только невидимым зрителем.

   Я встала с кровати и пошла на кухню. Горло все еще было сухим. Вот я и подумала, что стакан воды мне не помешает. Налила из бутылки воды, залпом выпила. Затем, немного подумав, налила еще немного. Только в этот раз пила медленно, глоточек за глоточком.

   – Вить, неужто уже встала? – на кухне появилась бабуля. Как всегда по утрам полная бодрости и сил на весь день. Не то, что я, пока душ не приму, как муха сонная хожу.

   – Да, буду с тебя пример брать! – я улыбнулась, привычно решив не нагружать бабулю своими проблемами.

   Помню, лет в двенадцать приснился мне такой же страшный сон, как сегодня. Я прибежала к ней вся в слезах. Кричала даже, что не могу так больше, что, если еще хоть раз такое увижу, из окна выброшусь. Понятное дело, не выбросилась бы. Простой детский страх. Бабушка меня успокоила, а на следующее утро в больницу с сердцем слегла. Навсегда я запомнила ее посиневшие руки, еле слышный голос и свои собственные дрожащие пальцы, набирающие номер скорой.

   – Ну, иди в душ! Я тебе завтрак приготовлю, – предложила бабушка, видя, что я ушла в свои мысли.

   От сна я отвлеклась только поев и вспомнив, что мне Мироше нужно бы позвонить. Я зашла к себе, по памяти набрала номер и прислушалась к раздавшимся в трубке протяжным звукам.

   – Алло! – уже после второго гудка Мироша снял трубку.

   – Привет! Это Виттория.

   – Только не говори, что ты заболела и сегодня не явишься на работу! – простонал Мироша. – Кстати, голос у тебя вполне бодрый.

   – Спасибо за заботу. Я вполне здорова.

   – И ты не звонишь, чтобы отлынить от работы? – сразу обрадовался Мироша. – Чудно, тогда встретимся на месте. Надеюсь, сегодня ты не опоздаешь.

   – Не опоздаю, – со смешком заявила я. – Я вообще не приду. Ко мне знакомый из другого города приехал, попросил ему достопримечательности показать. Так что я сегодня работаю за бесплатно.

   Мироша взвыл.

   – Нет, ну ты точно издеваешься! Как узнала, что я в эпидемию гриппа не верю, придумала себе родственника!

   – О какой эпидемии ты говоришь? – не поняла я.

   – Будто не знаешь! Сегодня почти никто не захотел на работу выходить. Все заболели. У одного насморк с кашлем, другая хрипит, говорить не может. А Люська с Мариной одновременно подвернули ноги. Теперь вот ты со своим гостем. Спорим, сегодня еще к троим родственники нагрянут?!

   – А что происходит?

   – Будто ты не знаешь! – снова заворчал Мироша. – Катька пропала. Говорят, она последняя жертва того маньяка, что у нас орудует. По телеку же вчера показывали. Папа говорит, пытались они это скрыть. Режим секретности проводили, чтобы паника в городе не поднялась. Так, где там! Журналисты все равно пронюхали. Надька эта! Ты ведь помнишь, она со мной на первом курсе училась. Впрочем, нет. Мы тогда и знакомы не были. Так вот, она со мной сначала училась, а потом на журналистику перевелась. Черт же ее дернул! А сейчас только выпустилась (даже в магистратуру не поступила: решила, что четырех курсов ей хватит) и сразу же такую новость отрыла. Кто же проговорился?

   – Не знаю. Я и телек вчера только мельком смотрела. А про Катьку думала, что она уже вернулась.

   – Если бы! – взвыл собеседник. – И знаешь, что самое паршивое? Она исчезла после того, как с тем туристом ушла. Ну, который на мафиози был похож. Он еще хотел, чтобы ты ему экскурсию проводила. Черт, как подумаю, ты ведь как Катька вчера могла исчезнуть! Этот "мафиози" ведь теперь главный подозреваемый. Вот девчонки и боятся на него нарваться. Отказываются работать. Одни убытки!

   – Ничего, переживешь! Главное, чтобы Катька нашлась. Может, загуляла она где-то, скоро вернется.

   – Надеюсь. Ладно, давай, до скорого. Буду другие отмазки, почему они на работу не явились, слушать. Вдруг что-то интересное придумают. Я у себя в институте использую. Не каждый же день туда ходить!

   Я хохотнула, но Мироша уже повесил трубку. Я тоже нажала отбой. Посидела немного, задумавшись. Потом встала и пошла к двери. За разговорами и раздумьями незаметно пролетело время. Дамиан, наверно, уже заждался. Впрочем, пусть подождет!

   Список вопросов к "главному подозреваемому", как его окрестил Мироша, у меня все рос и рос. Неудивительно, что еще вчера меня так и подмывало ему сказать:

   – Я тебе не верю!

   – Ну что, нашлась твоя подружка? – спросил Дамиан, лишь только я вышла из дома.

   Я сокрушенно покачала головой.

   – А говорила-то! Вот где ее носит?

   – Ну, ты же у нас детектив, вот и ищи. От меня ведь только знание города требуется.

   – Не только. Расскажи все, что знаешь о Екатерине.

   – Что знаю? – я задумалась и присела на свободную от ребятишек скамейку. – Катьке двадцать лет, как и мне. Мы с ней познакомились четыре года назад. Она тогда в нашу школу перешла. До этого возле певческого поля училась. Но ее отец, говорят, что-то с тамошним директором не поделил, вот она к нам и перешла. В одиннадцатый класс. Через год мы выпустились, по институтам разбрелись. Я на юриста поступила, а она тогда с отцом поругалась, ему назло на исторический пошла. Дядя Павлик ведь хотел, чтобы она на управленческий шла. Туда, где Мироша учится. Потом они с отцом помирились. Даже не помню, чего они поссорились. Кажется, Катька в очередной раз потребовала, чтобы они с города нашего уехали. Она его, как и ты, дырой считала.

   – Мы настоящие родственные души, – с насмешкой заявил Дамиан.

   – Тогда скажи мне, почему вчера ты меня в качестве экскурсовода хотел взять? Тебе ведь Катька родственная душа, не я.

   – Одноименные заряды отталкиваются. Физика, – он насмешливо посмотрел на меня. Но я продолжала глядеть на парня, прищурившись и ожидая настоящего ответа. Жаль только, Дамиан со своими секретами расставиться не хотел. Он, как ночью, посмотрел мне в глаза. – Здесь я задаю вопросы!

   Я на мгновение отвернулась, а затем снова посмотрела на него.

   – Уверен?

   Новый поединок взглядов длился меньше минуты. Я снова продула. Смотреть Дамиану в глаза, как разговаривать с темной стороной своей души, что нет-нет, и брала верх над моей натурой. Я закрыла глаза, пытаясь вернуть все, как было. А, когда вновь открыла, почувствовала, что почти лежу в объятиях Дамиана.

   Только этого мне не хватало!

   Я отстранилась и поднялась.

   – У тебя есть еще вопросы?

   – У тебя появились на них ответы? – с интересом спросил не то домушник, не то детектив.

   – Нет. Оказывается, я не так хорошо знала Катьку. Даже странно, давно дружим. А кроме ее любви к ночным тусам, большим каблукам и огромного желания выбраться из нашего города, даже ничего не вспомню.

   – И что предлагаешь?

   – Давай в управление полиции наведаемся? Катькин отец уже наверняка всех на уши поставил. Там о ней все должны знать.

   – Идет! Далеко здесь?

   – Три остановки на троллейбусе. В половину, – я бросила взгляд на часы. – Должен подойти.

   – Вот еще! – Дамиан фыркнул и показал на черную машину. – Садись. Домчим за пять минут.

   Так и оказалось. Ближайшее отделение полиции находилось недалеко от запрудной улицы. Странно, у нас в городе отродясь прудов не было. Откуда ж такое название? Впрочем, мысли были мимолетными. Я остановила Дамиана, собравшегося выходить из машины.

   – Подожди, у тебя пропуска нет. Не попадешь внутрь. Я сама схожу. У меня там знакомый работает, все у него и выспрошу.

   Я вышла из машины и приблизилась к дежурному.

   – Кость, привет! Я в прошлый раз забыла на подпись документы отдать. Можно, сейчас забегу, мне распишутся, что я практику прошла, я и убегу?

   – Так Максима Григорьевича сейчас нет.

   – Давай я хотя бы на столе у него оставлю? Меня же на четвертый курс не переведут, если я им до понедельника бумагу с подписью не отдам. А я только сейчас об этом вспомнила.

   – Забывака! Ладно уж, иди. С тебя пиво.

   – Договорились!

   Я прошла в управление, но к Максиму Григорьевичу не пошла. Поднялась по лестнице на второй этаж и постучала в крайний кабинет.

   – Входите!

   Я заглянула в середину.

   – Привет!

   Олежка закатил глаза.

   – Чего тебе? Или ты раньше времени к нам на службу решила перебраться?

   – Не совсем. Тут дело другое.

   – Знаю я, можешь не продолжать, – Олег махнул рукой на свободный стул. – Катька? Ее отец уже приходил. И чего раньше времени панику поднимать? Ну, загуляла девчонка, с кем не бывает?

   – Сама не понимаю. Еще и эти убийства...

   – Так, катись отсюда!

   – Что, так достали? – поинтересовалась я.

   – Просто кошмар. Чуть что вызывают на ковер. И откуда эта журналистка обо всем пронюхала? Сейчас такая паника поднялась. Жуть просто! Нет бы, подумать, прежде чем такой материал давать.

   – Заметила. Но я не по этому поводу. Новый у меня знакомый появился. Не внушает он мне доверия. Может, пробьешь его и его машины номер по базе?

   – Что тебя интересует?

   – Все. Кто, откуда, – я подошла к окну и посмотрела на стоящую внизу машину. – Не нравится он мне. Совсем не нравится...

 Глава 3. Охота на маньяка 

   – Ну что, все в порядке? – спросил Дамиан, когда я села в его машину.

   – Катька пропала, думаешь, все в порядке? – съязвила я.

   – Она пропала еще вчера, а волноваться ты начала только сейчас? – удивленно поднял брови Дамиан.

   – Я же говорила, думала, она в ночник пошла, о времени забыла. Но она давно должна была позвонить!

   – У нее же телефон свистнули?

   – Тогда вернуться! – отрезала я.

   – Ладно, – отмахнулся от меня Дамиан. – Что ты узнала о ней?