Текст книги "Дьявол начинает и... (СИ)"

Автор книги: Елена Козак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

   – Витька, ты уже определись, ты на работу спешишь или с меня картину пишешь. И то и то одновременно вряд ли возможно. Ты ведь уже опаздываешь.

   – Да? – я поглядела на часы. – Точно! Ну вот, сегодня влетит, не от начальства, так от Катьки! – я чмокнула бабулю в щеку, схватила последний кусок пирожка и выскочила в коридор. Вдела ноги в шлепки и бросилась к двери. Хорошо сейчас лето, не надо с пальто да сапогами мучится. Пока все замки застегнешь, точно опоздаешь! Впрочем, я в любом случае опоздаю. Не умею вовремя приходить. Всегда хоть на пять минут да опоздаю!

   – Где тебя носит?! – набросилась на меня Катька, не успела я прийти на остановку, где мы заранее договорились встретиться. – Опоздаем ведь. Или попутку ловить придется.

   – Еще только двадцать минут. За полчаса, если не дойдем, то добежим.

   – Добежим? – Катя рассмеялась. – Да я скорее ногу по дороге сломаю. Давай пошли уже, чтоб не особо спешить.

   – Глазам не верю! – я опустила вниз глаза, уделив особое внимание обуви подружки. – Ты снова напялила каблуки! Ты ведь по прошлому разу в этих же босоножках себе ногу подвернула.

   – То другие были, – заспорила Катя. – Эти я только на той неделе купила, все придумать не могла, куда бы их надеть!

   – Решила, что в лес самое то, – ехидно поддакнула я.

   – Не в лес, на работу.

   – А работа у нас какая? Туристов по городу водить, достопримечательности показывать. Наверняка кто-то из них в лес захочет или на речку. Как по песку да по корням на шпильках своих ходить будешь?

   – Делать-то что? – Катька достала из сумочки сигарету и прикурила. – С Мариком я рассталась еще на той неделе. Уже неделю сама. Плохо мне. Найти бы кого-то. Может, сегодня повезет. В городе-то, как назло, ни вечеринок никаких, ничего. Валить пора отсюда, да все отца никак не уломаю! И что он в этом городишке паршивом нашел?

   – Думаешь, где-то еще лучше будет? – оскорбилась я за город. – А у нас хорошо, красиво. И куда тебя все тянет?

   – В далекие края, – отрезала Катька таким тоном, что стало ясно: продолжать этот разговор просто бессмысленно.

   Дальше мы шли молча. Но тишина, прерываемая шумом от проезжающих машин, была недолгой.

   – Эй, красавицы, давайте подвезу! Зачем же вам ножки сбивать? У меня с ветерком будет! – у тротуара остановилась черная тачка.

   Марку не назову. Не разбираюсь я в машинах. Это Катерина в них спец. У нее уже глаза загорелись. И что идти-то дальше не надо, и что с парнем с тачкой классной познакомится. Мечты разбились о скалистый берег реальности. Из окна высунулся полноватый мужчина под сорок с кроличьими зубами.

   – Спасибо, мы пройдемся, – я подхватила подружку под локоть и потащила дальше.

   – А, может, все-таки подъедем? – попробовала убедить она меня.

   – Действительно, девчонки, садитесь! Я не укушу.

   – Кусать, не укусишь, а целиком заглотнешь, – хмыкнула я, потом уже громче проговорила. – Не надо, нам тут недалеко осталось. Но за предложение спасибо.

   Мужчина цокнул языком и отъехал.

   – Вот ты всегда так! – Катя задумчиво смотрела на меня. – Если один отморозок попался, думаешь все такие.

   – При чем здесь ... Серый?

   – Вот видишь, – заметив паузу в моем ответе, еще убежденней заговорила Катька. – Ты даже по имени назвать его не можешь, не успокоишься никак. Как рассталась с ним, так даже, наверно, не целовалась ни с кем. Я уже о большем не говорю.

   – Серый ни при чем. Я просто статистику преступлений изучала, когда в управлении работала. Неутешительная статистика.

   – Статистика... Глупость все это!

   – Глупость? Вот попадешь к маньяку в руки, тогда про меня и вспомнишь.

   – Тоже мне, предсказательница нашлась! – подружка фыркнула. – Мне хоть будет что вспомнить. А у тебя даже парня нет. Не жизнь, а мытарства сплошные! Ты ведь не веришь никому из мужчин. – Катя покачала головой, с сожалением на меня глядя. – Как выходить замуж-то собираешься?

   – Здравствуй, бабушка, ты, я как вижу, помолодела!

   Катька расхохоталась.

   – Ладно, ладно. Давай так, я тебя за Серого не цепляю, а ты меня за каблуки мои, и в следующую попутку, если она останавливается, мы садимся?

   – Уговорила!

   Но других "добрых самаритян" (по мнению Кати), или же "опасных элементов" (как твердила я) нам не встретилось. Я раздумывала. Не о том, что сказала подружка. Мы с ней через день на эту тему (о моей маниакальной подозрительности и ее, не менее маниакальной, доверчивости) ссоримся, о своем будущем. Я студентка юридического факультета в местном университете. В этом году окончила третий курс. Недавно практику в управлении полиции проходила, вот и пугаю теперь Катьку страшной статистикой. Она сама на историческом учиться.

   На лето мы обе экскурсоводами устроились. Подружка, чтобы не скучать (у нее с деньгами проблем нет, отец в городе нашем большой человек), я, чтобы эти самые "капиталы" подзаработать. Ведь что пенсия у бабушки, что у меня стипендия (когда ее не забывают выплачивать) маленькие. Родители мои погибли. Отец еще до моего рождения. Мама, когда мне было лет десять. Давно это случилось. Ненависть к миру давно прошла. Слезы, которыми я не так давно орошала подушку, иссохли. Только ноющая боль в глубине души и осталась.

   Но новый год приносил новые беды. Например, деньги. Их ощутимо не хватало. Я и устроилась на работу. Все равно ведь каникулы. Катька меня с историей подтянула, а город я и без нее хорошо знала. Сейчас вообще эксперт. Столько интересных уголков нашла. Есть, что туристам показать.

   У нас ведь в основном индивидуальные программы. Кто хочет в лес по грибы сходить (хорошо, если эти искатели в грибах разбираются, я-то в них ничего не смыслю, о чем честно предупреждаю туристов), кому панораму города показать или по музеям поводить (гордо звучит: "По музеям", у нас в городе их раз-два и обчелся), а есть отдельные оригиналы – под землей полазить. У нас после войны много ходов осталось. Надо только очень осторожной быть, чтобы ход такой не обвалился. К счастью, таких оригиналов немного. Большинству хватает панорамы.

   – Виттория, Катерина, идите сюда! – на работе нас сразу окликнули. – Опять опоздали? Нет, девчонки, это не дело! – мы послушно внимали Мироше. – Вчера вы на пять минут опоздали, сегодня на десять, завтра вообще не придете? Разве так можно?!

   – Можно! – Катька внезапно расхохоталась. – Мирош, хватит! Не могу больше.

   – Что я такого сказал? – парень одного с нами возраста весело подмигнул подружке. Мироша учился на каком-то управленческом факультете, вот и тренировался командовать на нас. Ни я, ни Катька обычно не протестовали. – Ладно, – сменил тему Мироша. – Вы и впрямь постоянно опаздываете. Так нельзя. Вас уже клиенты дожидаются. К тебе, – парень подмигнул Кате. – Вон семья. Еще разбираться придется, чего они хотят. Детям жарко. Им лишь бы покупаться, мать их хочет по музеям походить. К культуре, так сказать, приобщится, а отец – страстный грибник. Ладно, сама разберешься. Вон они стоят, – он показал на четверых людей. Мужчина лет сорока, подтянутый, в очках, женщина на пару лет младше супруга, но уже успевшая оплыть жиром, и два ребенка лет семи-десяти. Мальчик и девочка.

   – Удачи! – я сочувственно хлопнула Катьку по плечу. – Она тебе понадобится.

   Подружка скривилась.

   – Мирош, а у Виттории-то кто?

   – Да вон, – парень кивнул куда-то вправо. – Парень в очках. Запросил индивидуальную программу. Причем исключительно у Виттории.

   – Какой красавчик! – Катька картинно поднесла руки к груди. – Я влюбилась. Отчаянно и... – она щелкнула пальцами. – Забыла! Как ты там говорила? Слово еще такое...

   – Бесповоротно, – подсказала я.

   – Точно!

   – Подожди, но ты ведь всегда терпеть не могла очкариков? – я повернула голову в бок, чтобы узреть, кто произвел на Катьку столь неизгладимое впечатление. – Теперь понятно, очки-то черные. Прям мафиозий какой-то.

   – Откуда ему взяться в нашем-то городишке? Тут даже карманники не водятся! – огорченно заявила подружка.

   Мы с Мирошей переглянулись и расхохотались.

   – Знаешь, а я не жалею об этой потере!

   – Да это я так, – Катя сложила руки в умоляющем жесте. – Виттория, давай мы с тобой заказами поменяемся? Можно сказать моя судьба решается.

   – Да ты его первый раз в жизни видишь! – поразилась я.

   – Видишь, это судьба! – с патетикой воскликнула Катька. – Вить, ну, чего тебе стоит?! Тебе ведь он не понравился. А я... А я ведь если пойду с этой семейкой и на пляж, и по грибы-ягоды, ноги себе поломаю. Посмотри ведь какие каблучища!

   Мироша свистнул.

   – Ну, ничего себе!

   – Вот-вот, – решила усилить натиск Катя. – Я ноги поломаю, а тебе потом в больницу ко мне таскаться, фрукты носить, варенье разное. Твоя бабушка, знаешь, какое вкусное делает!

   – Знаю! – я рассмеялась! – Ладно, договорились. Хотя подожди, дети...

   – Ну, заодно и поучишься с ними общий язык находить. Ты же хотела этого.

   – Когда это? – подозрительно спросила я.

   – Может, это не ты хотела... Ну, удачи! Тебе, мне... Я побежала.

   – Она – ангел! – проговорил вслед Катьке Мироша.

   – Она?! – я повертела головой, пытаясь понять о ком, кроме Катьки, мог говорить парень. Но рядом никого больше не было. Подружка и та скрылась. – Если ты о Катьке, то она, скорее, демон в юбке. Ладно, пошла показывать гостям город. Эти люди уже достаточно заждались, – я посмотрела на туристов. Родители спокойно ждали. Но дети... Мальчик корчил рожицы, девочка показывала язык... – Мирош, напомни мне убить Катьку. Эти дети сведут меня с ума!

   Из снов Виттории...

   Сон не шел, как светловолосая девочка с двумя забавными косичками лет шести на вид не пыталась его призвать. Ее кузина Карен заснула сразу после того, как выпила молоко. А у Габриэллы даже просто закрыть глаза выходило с трудом. Она зажмурилась.

   "Раз, два, – начала медленно считать про себя, – три, четыре..."

   Габриэлла досчитала уже до ста. А сон все не явился.

   "Нет, так не выйдет!" – она быстро спрыгнула с кровати и, ступая босыми пятками по ковру, приблизилась к двери. Осторожно потянула на себя ручку, надеясь, что в этот раз няня не стала запирать двери. Габриэлла тихо хихикнула. Попробовала б нянюшка закрыть их, ух, ей бы и досталось! Прошлая ведь пару раз так и делала – запирала их с сестрой, а сама шла спать. В одну из таких ночей Карен какой-то страшный кошмар приснился. Она кричать начала страшно, била ногами о кровать. Габриэлла даже испугалась. Подумала, в ту Дьявол вселился. Сама едва не закричала. Но вовремя вспомнила слова матушки о том, что Карен недавно свою мать потеряла. "Бедное дитя" – отзывалась о той графиня Миконская Марта де Соузи ^[6]– мать самой Габриэллы.

   Графиня тогда раньше самой няни проснулась. Подошла к детской, а там заперто. Ну, и скандал же был! Няньку сразу выгнали. А им с Карен нашли новую. В основном та возилась с кузиной Габриэллы, отец которой уже давно умер, а мать была одной из пяти жрецов города Искарены.

   Габриэлла еще раз повторила про себя: "Одной из пяти!" Какая это все-таки честь – быть одной из ближайших помощников епископа – человека, который несет свет в их мир, спасает заблудших. Жаль только, погибла жрица. С того дня, как отпели ее, уже почти месяц прошел. А на прошлой неделе к ним другие жрецы заезжали. Некие Винс да Дерни. Оба высокие, плечистые с густыми темными волосами. У одного – у Винса – возле виска шрам в виде змеи имелся. У Дерни лицо чистое. Приехавшие жрецы говорили с отцом и с матерью Габриэллы.

   Девочка не слышала того разговора. Но гордость от того, что такие важные люди к ним заехали, переполняла ее сердце.

   Жаль, что не ее мать жрицей была. Сейчас-то почти все почести доставались Карен, а так бы...

   "Нет, не жаль, – внезапно передумала девочка. – Тогда нам расстаться бы с матушкой пришлось бы. А так хорошо было. И жрица в семье есть, и матушка рядом. Сейчас я к ней и загляну, она точно придумает, как мне уснуть!"

   Габриэлла осторожно продвигалась вглубь роскошного, по-королевски обставленного коридора. Яркие стены темно-алого цвета с множеством портретов. Высокие белые потолки. Теплый ковер под ногами из разноцветных нитей. Габриэлла не обращала внимания на всю эту роскошь. Она родилась в этом замке и знала здесь все как свои пять пальцев.

   До материных покоев девочке дойти не удалось. Габриэллу привлекли громкие голоса, доносящиеся из маленькой гостиной. Во время балов, когда к де Соузи приезжали гости из соседних земель в этой комнатке отец Габриэллы со своими друзьями говорили о последних новостях и курили трубки, пока их жены болтали о хозяйстве в саду, а юные девушки отдыхали в спальнях наверху. Но в этот вечер в их замке гостей не было. Габриэлла осторожно, одним глазком, заглянула в середину, пытаясь узнать, что там происходит.

   – Как вы могли отказать жрецам?!

   – Неужели вы не понимаете? – Марта подняла взгляд на своего мужа. – Я сделала это ради нашей дочери, ради вас.

   – Ради меня?! – граф наотмашь ударил супругу по лицу с такой силой, что она отскочила на шаг в сторону, а Габриэла вскрикнула, но родители не обратили на ее возглас внимания. – Ради меня вы должны были согласиться. Да и не только ради меня, ради всего нашего рода. Это ваш долг с того дня, как вы стали частью семьи де Соузи! Наши сыновья, дочери, жены и мужья часто становятся жрецами. Это великая честь, когда выбирают именно их. А вы смели отказаться?!

   – Разве я могла бросить Габриэллу?

   Отец, не говоря ни слова, снова ударил ее мать. Габриэлла чувствовала, как по щекам катятся слезы, как вздрагивает ее тело в ответ на удары отца, будто бы били ее саму. Но что она могла сделать? Бежать туда? Так матушке ведь еще больше достанется.

   "Я ненавижу его!" – подумала девочка. И когда-нибудь его не станет. Скоро. Очень скоро!

 ***

   Она стояла, уткнувшись лицом в оконную раму, и чувствовала, как по щекам катятся слезы. Нет, этого не могло быть. Это сон. Простой сон. Сущий кошмар, а не реальность. Такого просто не могло произойти с ней – Габриэллой де Соузи.

   И все же это случилось!

   Прошлой ночью жрецы вновь явись к ним в дом. Как и прежде из-за ее матери. Вот только в этот раз они пришли не для того, чтобы просить...

   – Марта де Соузи, вы обвиняетесь в колдовстве. С помощью злых чар вы женили на себе графа де Соузи. Теперь вам придется ответить за это, а так же многие другие прегрешения... Вы...

   Габриэлла больше не слушала Винса. Ее мать не может быть ведьмой. Только не это! Девочка побежала вниз по лестнице, чтобы остановить его. На последней ступени она поскользнулась, больно ударив лодыжку, но хотела тут же вскочить, побежать дальше, ворваться в большой зал...

   Кто-то схватил ее, не давая встать.

   – Пустите меня!

   – Леди, не надо, – служанка зажала ей рот и потащила в дальний угол. – Ваша мать меня просила особо. Она знала, что за ней явятся, что ее судьба дело решенное, но если там появитесь вы, они заберут и вас.

   – Но мамочка... Пустите меня! Я – ваша госпожа! – гневно воскликнула девчонка.

   – Вашей матери уже не помочь, – твердила служанка монотонным голосом. – А вас еще можно спасти. Графиня была добра ко мне и в память об этом попросила, чтобы я не пускала вас туда ни за какие сокровища мира. И я исполню ее волю, чего бы это мне ни стоило.

   Габриэлла не помнила, что было потом. Все смешалось, перепуталось. Казалось привидевшимся страшным сном, а не жизнью.

   Девочка резко выпрямилась и прошептала:

   – Я отомщу вам за ее смерть. Всем отомщу: отцу, жрецам... Всем!

   **********************************************************

   – Когда мы пойдем на пляж? Пляж...

   – Скоро, дети, потерпите, разве не интересней улицами города пройти? В музеи заглянуть? Пляж, ведь он как, везде есть, а вот такого музея и нет.

   – Ну, мама, жарко!

   Маленькие исчадия ада сводили меня с ума своим нытьем. Их мать сносила все с безграничным терпением. Я даже позавидовала ее выдержке, отец мелюзги вообще ушел в себя, не обращая внимания на чад.

   – У меня язык больше!

   – Нет, у меня!

   Дети затянули новую песню. Мне оставалось либо взвыть от отчаянья (так ведь подумают, что я сумасшедшая), либо смирится. Отнести их к разряду необходимого зла, неподлежащего дрессировке. А, может...

   – Мы уже посетили самые известные музеи, – если точнее, то мы уже посетили все, но туристам о скудности "культурной" жизни знать не обязательно. – Я могу предложить кое-что еще. Наш город всегда славился прекрасными пляжами. Чистая вода природных источников, песочные пляжи, будто сошедшие с обложек гламурных журналов...

   – Да, мама, да! – разом загалдели дети. – Мы хотим на пляж. Ну, пойдем, пойдем!

   – Ладно, на пять минут, – она кивнула мне. – Отведите нас.

   – Прошу!

   Туристов я не обманула. Так, слегка преувеличила, кое о чем умолчала. Но ведь пляжи были, вода тоже. А то, что она холодная, ледяная даже – не важно. Меня только ноги в ней помочить в особую жару и тянет. Да и сам пляж. Песка там немного. В основном мелкие камешки, что так и норовят впиться в ногу. Так что ходить там босиком, я не рекомендую.

   Но меня об этом не спросили, а дети, как замерзнут, хоть минуту помолчат! Через несколько минут я прервала воцарившееся после моего предложения молчание, вспомнив о своих обязанностях экскурсовода.

   – Сейчас мы проходим по улице, известной благодаря музыканту, что некогда жил на ней. К сожалению, его дом сожгли лет пятьдесят назад. Остался только фундамент, несколько валунов да оболочка. Мы к ней сейчас и подходим.

   – А пляж? – заныла девочка. – Вы же обещали нам пляж, а не старые развалины! Мы уже их много за сегодня видели. А пляжа ни одного!

   – Пляж как раз за этими развалинами. Музыкант тот (мне никак не удавалось вспомнить имя мэтра) любил там сидеть, на воду глядеть.

   – Ура!

   – Ура! – разом заголосили дети, заставляя меня сомневаться в правильности выбранного пути. В музеях они, по крайней мере, не орали. Только жалобно ныли.

   За поворотом действительно показался ручей. Дети взвизгнули и, взявшись за руки, побежали вперед.

   – Там безопасно? – спросила меня мать юных оболтусов.

   – До сегодня никто не тонул, – оптимистично заявила я, не уточнив, что там и купаются редко. Разве только если лето особенно жарким выдастся. Но этому до него далеко. Дети тотчас подтвердили мою мысль.

   Мальчик с разгону, даже не успев толком раздеться, бросился в воду да так и замер, зайдя по колена, с минуту постоял, а затем с криком бросился обратно:

   – Холодно!

   Я рассмеялась, потом, кинув еще один взгляд на мальчишку, бросающего боязливые взгляды на воду (будто бы там чудовище какое-то сидело), вообще сложилась пополам от хохота. Нет, все-таки, дети – это не так плохо!

   Домой я возвращалась в сумерках. Усталая, но улыбающаяся. Дети здорово меня повеселили. Только их поиски грибов чего стоят. Туристы все-таки уломали меня показать им лес. Вроде как они в наш город только на один день заглянули, а хотели бы побывать везде.

   Леса наши загляденье. Деревья красивые и грибов много. Вот только, заглядевшись на местные красоты, легко заблудиться. Потому-то и нужны проводники.

   Едва завидев первые деревья, дети бросились вперед.

   – Мы далеко отходить не будем! – крикнула девочка. – Сейчас здесь грибы глянем. Спорим, мы первые их найдем?!

   Нашли. Не отрицаю. Притащили целую корзинку мухоморов (эти-то грибы единственные, что я от других отличаю), а за одну поганку так и вовсе разгорелась драка.

   – Моя!

   – Нет, моя!

   К счастью, отец просветил юных натуралистов, прочел целую лекцию. Судя по его виду, не первую, а судя по виду детей, не последнюю. Потом выбросил грибы в ближайшие кусты.

   – Ладно! Мы теперь другие будем искать. Как ты говорил?.. ЛИСИЧКИ, – по буквам произнесла девочка. – Такие красные. Я их тут недалеко видела.

   – Не было там красных! – заспорил мальчик. – Только голубые.

   – Не бывает голубых грибов!

   – Бывает! Я видел.

   – Ты слепой! Не ты этот... – девочка сложила губы в трубочку. – Мама, ну помнишь, ты говорила: даль... Дак... Вспомнила, – от радости она захлопала в ладоши. – Дельтоник!

   – Дальтоник, – сквозь смех поправила я.

   – Не важно! – отрезала, мгновенно насупившаяся девочка, – Дельт... дальт... Ну, вы меня поняли. Так вот ты... Этот самый...

   – Да хватит вам! – прикрикнула на детей мать семейства.

   Отец уже давно не обращал на них внимания. Сделав из газетки шапочку, он углубился в изучение грибов. Осторожно подрезал ножку и клал в корзину. Я даже залюбовалась его напористостью и способностью отключатся от внешнего мира. Повезло мужику!

   Выйдя из леса, мы простились с туристами. Дети даже подарили мне по одному грибу. По мухомору. Они заявили, что это самые красивые грибочки, они вместо цветов пойдут. Я покивала и заспешила домой. Видя, что дети с родителями исчезли за поворотом, выбросила мухоморы в кусты. Ну, в самом деле, не нести же их домой.

   Дорога до родных пенатов заняла немного времени. Всего-то полчаса и потратила. Можно, конечно, было на автобусе подъехать, но я никуда не спешила. Дома никаких особых дел не было, а ночные тусы я, в отличие от Катьки, не особенно люблю. Лучше уж ночью поспать лишние пару-тройку часов, а не дремать, прислонившись к постаменту, пока туристы осматривают одну из местных достопримечательностей. А вот Катька вполне могла такое учудить.

   Постепенно землю окутывали сумерки. Хоть на дворе и лето, а время уже позднее. Прямо передо мной внезапно зажегся фонарь, затем еще один. Вскоре показался и родной дом – обыкновенная серая девятиэтажка.

   Я кивнула соседке с большой пушистой собакой и зашла в подъезд. На лифте поднялась на последний этаж. Хорошо хоть его – лифт – починили, до этого с месяц вынужденной зарядкой занималась. Открыла дверь в квартиру, крикнула приветствие бабуле.

   – Витька, это ты? – бабушка вышла в коридор.

   – Я, кто ж еще?

   – Думала это от Катьки. Весь вечер мне ее отец названивал.

   – Дядя Павлик? – удивилась я.

   – Да, дядя... Подожди, какой дядя Павлик? Сто раз ведь говорила, Павел Григорьевич.

   – Ага, и что?

   – Никак он ее найти не может. Мобильный ее не отвечает. Он весь город на уши поднял. Поздно ведь уже. Я и за тебя волноваться начала. Думала, вы вместе пропали.

   – Да я Катьку с утра не видела. Нам Мироша задания дал, мы и разделились.

   – А я волнуюсь, – бабушка вздохнула. – Даже капли вон себе капала. Сердечко билось. Все никак успокоиться не могла. Одна ведь ты у меня. А вдруг, куда денешься?

   – Да, куда я денусь? Чего задержалась я, по лесу долго гуляли, все грибы диковинные разыскивали. Так и Катька, наверно, увлеклась. Она ведь не в первый раз дома не ночует, – попыталась я успокоить бабулю.

   – Отец ее говорит, до этого она всегда звонила. А тут молчит. А еще, чего он переживает, говорит, в городе сейчас какая-та неспокойная обстановка, убийства всякие происходят. Вот и волнуется он, да и я, – бабушка покачнулась и уперлась рукой в стену. – Витька, ты не бросай меня. Куда ж я одна денусь?

   – Да что это с тобой? – я удивилась. – Я не Катька, уезжать отсюда не собираюсь. Пошли лучше чаю попьем. Твой любимый со смородиной. Ты и успокоишься, – я взяла бабулю под руку и повела на кухню.

   Но попить чаю не удалось. Чайник не успел закипеть, как раздался звонок в двери.

   – Ты ждешь кого-то? – удивилась бабушка.

   – Нет. Пойду, посмотрю, кто пришел, – я поднялась на ноги и направилась к двери.

   – Ты хотя бы в глазок глянь, – прокричала бабушка. – Мало ли кто там. Может, с оружием.

   – Ничего, я ему под дых дам. Не зря ведь меня в управлении стажировали. Справлюсь! – привычно, не глядя в глазок, я распахнул дверь. – Дядя Павлик? Ой! Извините, Павел Григорьевич, – поправилась я.

   – Да ничего, – он смущенно улыбнулся. – Можно, зайти?

   – Конечно, – я пропустила его внутрь. – А что случилось? Катька нашлась?

   – Нет, потому и зашел. Может, ты знаешь, где она, куда вечером собиралась? Так пропасть средь бела дня не похоже на нее. Жена ведь еще днем ей звонила. Телефон уже тогда не отвечал.

   – Она должна была экскурсию одному парню проводить. Мы и расстались с ней.

   – Что за парень? – навострил уши дядя Павлик.

   – Не знаю. Он с Мирош... с Мироном договаривался. Я его только мельком видела. Высокий, темноволосый, на вид ему лет двадцать пять-тридцать. Но, может, и больше. Он в черных очках был. А так, никаких особых примет. Турист какой-то. Я его первый раз видела. Поговорите с Мироном, может, он его лучше запомнил.

   – Ладно, спасибо, обязательно потолкуем с ним. Не скажешь, где он живет?

   – Мирон? В центре. Возле музея истории. Сейчас я вам его адрес на бумажке напишу.

   Я зашла в комнату, взяла со стола блокнот с ручкой и черканула адрес, затем вырвала листок, вернулась к гостю и подала ему адрес.

   – Хорошо, – дядя Павлик взял у меня из рук бумагу. – И, Виттория, если что-то узнаешь, может, вспомнишь. Что угодно! Позвони мне. Знаешь ведь номер, – я кивнула. – Вот и хорошо. А то волнуюсь. И зачем только Катерина на эту работу устроилась? Чего ей не хватало? Ладно, – он кивнул мне. – Пойду я. И, если что...

   – Я позвоню! – улыбнувшись, перебила я его.

   Из наблюдений Дамиана...

   Что за мир? Что за нравы? Не понять этих людишек! Весь день из-за их глупости прошел в пустую! А ведь все так хорошо начиналось. Привлекательная девушка, мечтательница к тому же (иначе не сидела бы полночи на подоконнике в ожидании чуда). Он бы ее минут за десять, как орешек раскусил. И в себя бы влюбил, и все, что она знает, вызнал бы.

   Так нет же!

   Сначала один идиот перепутал его заказ, отправил к нему не Витторию, а эту болтушку. Но отделаться от девчонки не удалось. Демон от человека отделаться не может. Главное, в аду об этом не рассказывать – засмеют! Но Люцифер запретил пользоваться силами демона, а отделаться по-другому от Екатерины, как она представилась, не представлялось возможным.

   Самолюбию ухищрения девчонки: лесть, падения ему на руки на ровной дороге, конечно, льстили. Но и раздражали безмерно. До чего же все это примитивно!

   С Екатериной удалось распрощаться только к обеду. Но кто знает, куда Виттория к тому времени делась? Можно бы заклинанием поиска воспользоваться. Но ведь запрет стоит!

   К вечеру, да после выпитых нескольких бокалов вина Дамиан начал приходить в себя. Он не раз слышал, что миры, будь они человеческими, эльфийскими, оборотническими или любыми другими, действуют на Высших, меняют их, подстраивают под себя. Возможно, это произошло и сейчас.

   Пора становиться самим собой!

   Виттория никак не находится. Не важно. Отыщет ее завтра. Времени хоть отбавляй. Демон разлегся на широкой кровати, думая ночью снова к окну Виттории податься. А завтра и поговорить с ней.

   Но куда обычно отправляются тщательно продуманные планы? Правильно, в бездну. Странно только, Дамиан считал, это людишек да ангелов касается. Но он, демон, кому не угодил?

   Раздался стук в двери. Дамиан помянул имя Создателя и пошел к двери. На ночь он остановился в небольшой гостинице. Думал, неплохо здесь развлечется после ада-то.

   Скучать действительно не пришлось!

   В апартаменты заглянул человек с сединой. Лет... Ну, по людским меркам, он был еще не очень старым (это демоны-то, если и седели, то после того, как отмечали сто тысячелетние юбилеи). Лет пятидесяти. Лицо насупленное, злое, будто бы ему Дамиан пакость какую сделал. Это если учесть, что демон его в первый раз видел.

   – Куда ты дочь мою дел?! – с порога начал орать визитер.

   – Дочь? – от неожиданного обвинения опешил демон. – Какую дочь?

   – Ту, которая исчезла. Единственная родная кровинка у меня была, ты и ту. А ну, признавайся...

   И все в таком же духе. Дамиан уже не знал, что и делать. К счастью, визитер все же успокоился (а то еще немного и Дамиан сам бы его успокоил, точнее, упокоил), объяснил, чего хочет, кто его дочь. Екатерина... Нет, Дамиан знал, что одной сделанной пакостью девочка не ограничится! Теперь она исчезла. То проходу не давала, то исчезла.

   Поистине сумасшедший мир!

   К счастью, папашу удалось убедить, что он к таинственному исчезновению непричастен, и выпроводить из номера. Правда, тот какую-то бумажку оставил. Вроде, чтобы Дамиан из города не смел исчезать.

   Будто бы бумажка его остановит!

   Дамиан сел в кресло. Нет, оставаться в этом сумасшедшем мире нельзя, нужно побыстрее с этой Витторией разобраться и вернуться в ад. Завтра. Хотя... Зачем ждать до завтра? Напугать ее и...

 ***

   – Ну что, спать пойдем? – предложила бабушка после того, как мы все-таки выпили по чашке чая.

   – Да ты что, рано ведь еще. Даже десяти нет. Давай лучше телевизор посмотрим, хотя бы новости. А то даже не знаем, что в городе происходит. Может, дядя Павлик прав.

   Я включила телевизор. Реклама, снова реклама, о звездах передача (точнее, о жизни звезд). Наконец, я набрела на новостной блок. Ведущая рассказывала о новостях спорта.

   – Новый рекорд по кролю на пятьдесят метров был зарегистрирован сегодня. Спортсмен преодолел необходимое расстояние за...

   – Ну, и что нового ты хочешь услышать? – перебила дикторшу бабушка. – О рекордах каких? Давай спать, завтра ведь снова не проснешься.

   – Ты разбудишь, в чем проблема? – отмахнулась я, потом снова поглядела в экран. – Погляди, наш город. Уже интересно.

   – За последние две недели было совершено четырнадцать убийств. Многие молодые люди просто исчезли. Через несколько дней находили их тела, – на экране промелькнули кадры с обезображенными трупами. – Всем, у кого есть хоть какая-то информация...

   – Витька, выключи ты эти ужасы! – обратилась бабуля ко мне. – Сил моих нет, на такие зверства смотреть. Что ж за тварь такое сделала? Вить, выключи, а то я не усну.

   – Конечно, – я щелкнула пультом. – Давай ложиться!

   Бабуля быстро выключила свет, я прошла в душ, затем к себе в комнату, немного почитала, потом отложила книгу и потянулась к выключателю, когда за спиной раздалось:

   – Ну, здравствуй, красавица...

 Глава 2. Главный подозреваемый  

   Я вздрогнула от неожиданности, когда услышала незнакомый мужской голос. Откуда, скажите на милость, чужому человеку в двенадцатом часу ночи в моей комнате взяться? Даже хотела обернуться, проверить, не начались ли у меня глюки на почве увиденных новостей, исчезнувшей подружки и прочитанного на ночь детективу. Но «глюк» прикоснулся к моему плечу. Теплая широкая ладонь явно принадлежала человеку из плоти и крови.

   Так что с вопросом, как парень здесь оказался, пришлось повременить. Я перехватила его руку, сжала, затем быстро присела и сделала ему подножку. Не зря я год на единоборства проходила!