Текст книги "Путь варга: Пастыри чудовищ. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Елена Кисель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

– Может быть, потому что меня это устраивает, – тут же летит в ответ. – Поверь мне, аталия, у меня хватает причин ещё и сейчас. Мои исследования, к примеру. Огромное поле для наблюдений. Ты не забыла, кстати, что скоро придёт весна? Брачные игры, зов крови… увлекательное время, иногда, впрочем, чуточку сложное… для варгов особенно, верно?

Он поворачивается к выходу, и я понимаю, что нужно уйти, ныряю на лестницу и закутываюсь в тени в уголке. И Дар обжигает мою ладонь с его прощальными словами.

– Моя комната всегда к твоим услугам – можешь входить без стука.

Тихо приоткрывается дверь, и потом звучат шаги – самые мягкие в мире, самые любимые… Смолкают. Рихард застывает посреди коридора, будто он почувствовал чужое присутствие, но потом шаги звучат опять – и вот открывается дверь его комнаты.

Я стою на тёмной лестнице, ошеломлённая. Я будто бы сама уснула, потому что этого не может быть, получается ведь теперь, что он избавился от неё, он наконец-то от неё свободен… И теперь, когда мой Ледяной Принц освободился от оков этой – может, он наконец-то оглядится, посмотрит пристальнее, увидит…

Это словно самый лучший сон.

Или, может быть, сказка.

ТОЧНО В СКАЗКЕ. Пролог

«…верно то, что старые сюжеты могут получать

новую жизнь в произведениях современных авторов.

Вопрос же об исторических корнях данных сюжетов

следует посчитать спорным и недовыясненным.

Верно, впрочем, и то, что такие великие трагедии,

как Война за воздух, Пламенный мор, Сонный мор породили

множество произведений фольклора, в том числе легенд,

преданий и сказок…»

Энциклопедия Кайетты

ЙОЛЛА ДОМЕРТ

Вотчина Морвилы Глубоководной, Хозяйки Вод расплескалась по бумаге. С отмелями, омутами и с диковинной разной рыбёхой. Посреди моря развалился разбитый ковчег – Кайетта. Нос от удара скособочился, корма раструхлявилась. Вокруг – осколки-Рифы.

– Поглядим, как у тебя с этим, – говорит Гроски. – Дай-ка подумать… Акантор?

Атлас мне подарил Янист к Перекрёсткам. Передать нельзя – до чего ж шикарная вещь: переплёт роскошный, и красочные страницы, и карты самые разные: на какой звери обозначены, а на какой крупно каждая страна с городами.

На такой-то красоте и не найти Акантор. Вон, в самом центре Кайетты воткнут. Почти круг, самую малость неровный.

– А что надо-то? Если всё государство с землями – то во, земель немного, Акантор больше по другому делу. Законники там… Ордена, которые для всей Кайетты, то есть. Учёные, вирники главные. Совсем все главные, словом. А посередь Акантора – Башня Кормчей. Там Кормчая и жрецы её, да ещё Ковен Камня собирается.

А ещё лежит клятая Каменюка, которая кому даёт силы, а кому и нет.

– …а из-под камня источник течёт. Магия в нём великая, сильная. Этот-то источник и вирам силу несёт, и остальным водам магию даёт… Гроски, а правда, что воды молчат иногда?

Гроски моргает, щурится – вроде как вопрос недослышал.

– Чтобы воды молчали… да, бывает такое дело. Воды, понимаешь ли, смолкают, когда Кормчая назовёт преемницу. Обряд у них там какой-то особенный. В этот день – всё. Не связаться по сквознику, не пройти через вир. Кстати сказать, последний раз был в двадцать шестом году, так что кто там знает – может, ты застанешь такое.

Ага, жди теперь, пока Кормчая сменится, когда они до двухсот дотягивают. Не все, правда – но Шестая даже перетянула! Потому что была она до того благонравной и достойной, что Великий Камень определил ей прожить аж две сотни лет уже после того, как её выбрали, а выбрали-то уж после семидесяти.

– А как они это определяют… ну, Кормчие? Кто их преемницей будет? Они что, правда все души видят людские, вот все-все сразу? И кто самый лучший – того называют?

– Думаю, об этом неплохо бы Яниста спросить, – чешет в затылке дядька Лайл. –Парень-то уж наверняка знает наизусть биографию каждой, до нынешней Девятой.

Я тоже это всё дело знаю наизусть. И про то, что Кормчими становились великие целительницы или просто те, кто много добра сотворил. И про Летейю Стриан, нынешнюю Кормчую. Как она людей лечила да целила, имение своё богатое раздала…

Только мне Гриз большую ответственность поручила. Присмотри, говорит, за Лайлом, что-то сердце не на месте у меня. Ну, я и присматриваю, даже к нам в домик заволокла, все равно ма сейчас на кухне с Фрезой, а в «Ковчежце» не поучишься. Там Сирил, и он орёт.

– Гроски… слышь, а не-маг может стать Кормчей? Ну, понимаешь, если она самая лучшая?

– Боженьки. Если ты поступишь в Академию – а я в этом не сомневаюсь – задай этот вопрос на философском диспуте. Драчка среди профессоров будет нехилая. Так. Дай-ка я воображу себя аканторским профессором, чтобы осчастливить размытым и многоумным ответом. «С моей точки зрения, если данный феномен до сих пор не был зафиксирован в природе Кайетты – это, однако, не обозначает, что такое явление не может иметь место в будущем…»

Почти даже весёлым выглядит. Только это он от жалости ко мне бодрится. Думает, я это про себя, насчёт Кормчей – чтобы без магии…

Смешной какой. Нашёл самую лучшую.

– Что-то мы заплутали в дебрях учёности. Вейгорд?

– Ха! Это б и Сквор нашёл.

Вот они мы – Вейгорд. В кормовой части Кайетты разлёгся возле моря. Косо протащился с юга на восток – продолговатый, как рыбина. Смотрит глазом-столицей в море, на Южные Рифы.

– …а вот тут, сталбыть, столица, Вейгорд-тэн, где сидит Илай Башкой Бахнутый, да его стерва-королева, да кузен-Мечник, Горбун который…

– Бо-оженьки, от кого ты набралась?!

– Так Мел говорит.

– Про остальной двор можешь не рассказывать, а то моё сердечко не выдержит. А что за государство повыше нас?

– Айлор, ясное дело. Вражины злобные! Змеищи лютые! Аспиды-василиски!

Перехихикиваемся. Потому что – Братские Войны, Хартия Непримиримости, торговать нельзя, жениться нельзя, а если кто из двора Айлора приедет в Вейгорд – тому башку открутить должны. И наоборот. Армия на границах двести лет друг в друга магией поплёвывает, привыкли уже все.

– Ай-яй, где ужас на лице, где? – дядька Гроски трясёт пальцем перед носом, шамкает, как бабка из деревни: – Да эти-то айлорцы спять и видять, как наши порты отжать. Да они нам тут все реки потравили, и Душителя заслали, и короля ума лишили, а по ночам, небось, через виры так и пруть, сотнями-тысячами – да по углам гадють!

Выпучиваю глаза и за сердце хватаюсь. Скулю, как соседская кумушка:

– Ой, ни гавари, ни гавари, у них же ж там етот… Хромец! Душу-то он заложил, а под перчаткой у него – знак чёрный, чтобы плесень людям сквозь ухи заползала. Вона, королеву-то он уж обморочил…

Гроски фыркает носом: «Плесень в уши? Я-то только про хвост слыхал и насчёт армии демонов».

– Айлор-тэн, – злобно тычу во вражескую столицу. – Тут этот гад сидит. Умышляет разное. Как народу больше заморить.

Айлор похож на кошку. Расселась сверху на Вейгорде, хвостом границу проложила, а головой в земли Акантора упирается.

По карте выходит весело. У воды лежит рыба-Вейгорд: небось, выкинуло на тарелку. Кошка-Айлор следит за рыбой: утащить бы! А под боком и той и другой, на востоке…

– А это вот Триграничье, а тут вот Дамата. Белое ханство там правит. Меж собой грызутся, торгуют всяким: специи, ткани, табак… Богатые… как их, лихо… эйшееты. Зверинцев там у них много, зверей много, Гриз говорит.

Дамата пусть побудет змеёй. Свернулась – песчаная, с зелёным убором. Уткнулась в море. По чешуе рассыпались города.

– Это вот Дамата-тэн, столица, а вот Тавентатум, там всем торгуют, и рабами тоже. Вир знает, как. Служба закона же есть и Кормчая.

– Выгодное дельце. На словах эйшееты открещиваются и порицают, а на деле туда съезжаются со всей Кайетты. Фабриканты, владельцы борделей, те, у кого есть грязная подпольная работёнка. Прикрыть эту лавочку непросто, Корпус пробовал много раз, но у Даматы достаточно денег и наёмников, чтобы заткнуть рты даже в Корпусе. Отлавливали, конечно, кое-кого – так, мелочь, шушеру…

Голос у Гроски ровный, глаза остановились, на карту уставились. Ой, ой, надо уводить от Триграничья, подальше от замка Шеу и этого вот всего.

А то как бы снова с мамкой вместе не напились.

– О, а вот это ж Фениа – где колония фениксов и священная роща тейенха, да? Этот город фениксы во время Войны за Воздух дотла спалили. Хотя все говорят – не могет такого быть. И Мел говорит. Мол, не нападают фениксы на людей, мутная там история. А это охвостье откуда?

У рыбы-Вейгорда будто хвост торчит. Или это хвост змеи-Даматы? Вроде как, от кормы Ковчега кусок отвалился.

– Велейса Пиратская. Полуостров, только краем граничит с Вейгордом и Даматой. Тут рулит совет пиратских капитанов, ну как совет – одно название только. Мощные порты, хорошее прикрытие отмелями. И покровительство тех, с кем они торгуют. Это если ты спросишь – почему Корпус или кто ещё не прикрыл эту лавочку.

Что ж я, дурная совсем. У нас же тут Фреза. Она мне и про шторма, и про абордажи, и про кристаллы ускорения – завсегда с радостью. Я спросила чисто чтобы Гроски отвлёкся малость. Теперь мотану-ка на запад.

– Хорошее соседство нам досталось, а? Сверху Айлор и Хромой Министр. С востока Дамата и Велейса с пиратами. А с запада Вольная Тильвия притёрлась!

Прислонилась пьяновато: пардон, мы загулямши. И одежды как у пьянчужки – сплошь из заплаток да кусков. У них король для виду – у тильвийцев. А рулят аристократы да магнаты, а уж как между собой грызутся, как земли делят! Их совет – всей Кайетте посмешище.

– …пару войн так и вовсе продули Айлору и Вейгорду, земли потеряли. Тут тоже на границах вечно стычки. Гриз ещё оттуда, из Тильвийских лесов. Хаата, може, тоже – там и терраанты ютятся. Большие леса там и болота. А в них контрабандисты, наёмники, полно уродов всяких. Да они даже столицу не могут выбрать! То у них Хартрат – вот, на границе с нами, правильно?

– Чем знаменит?

– Большой порт. А то Ойтэр – тут на границе с Ирмелеем…

– А этот чем?

– Ну… тоже порт, в общем. А можно я про Ирмелей рассказывать не буду? Скучища.

Закон и Мудрость, этот их Совет, добропорядочность, травы, стада и прочее. Щурюсь – с чем сравнить? Пусть бы – птица: вытянулась в полете, крылья прижала. Клювом – тюк в Айлор, хвост широкий обмакнула в море, под одним крылом внизу – Тильвия, на голове стоит храм Ракканта.

– Про Раккант тоже не хочешь рассказывать?

Здорово показывать, чего знаю. А только как подумаешь: Гроски же, наверное, был во всех этих городах и странах. До единой. И Гриз была, и Мел, Янист вот ездил… а я нигде совсем не была, так, байки одни слушаю.

– Королева там об благопристойность треснутая. Сто тыщ правил придумала для всех: как в обществе себя вести, да при дворе, да дома. А вон Эрдей. Город храмов. Там жрецов мильён, наверное.

Гляжу на Раккант, будто он меня разозлил. Пряничный домик, а может, храмик. Встрял между Ирмелеем, Акантором и Дурными Землями.

– Я бы так сказал, это сильно преувеличено, кхм. Ладно, что там осталось ещё… Крайтос?

Крайтос разлёгся на севере – занял здоровущий кусок у носа «ковчега». Жирный, ленивый, как объевшийся шнырок. Шкура поросла зеленоватым мехом-соснами, нацеплялись колтуны – горы и холмы. Интересно, найдётся на карте поместье Драккантов? Или деревня Гроски?

– …а вот тут Скорпионьи Горы, это вы туда к ним близко мотались, когда за йоссами. Вот оно, Заброшье-то, и на карте вида. А если дальше – там уж пойдёт Морозный Надел, Усклепье… суровые места. Разве что морозные гиены да снежные антилопы там водятся. Король в Крайтосе… забыла, как бишь его. Но его все Стариком обзывают. За него всё министры да дети правят – а уж жадные! Податями всё пооблагали. Сволочи. Давай лучше ещё спрашивай, а то чего тут интересного-то.

Дядька Лайл вскидывает брови: изумление корчит.

– Я даже и не знаю, про что спросить. Что там осталось-то – Рифы? Или Академия Таррахоры?

Будто сам не знает, что от Акантора до Крайтоса лежат Дурные Земли. Или Странные Земли, или Ничейные Земли – долины, окружённые горами. Люди там жили раньше, в вотчине Дарителя Огня, а потом Йенх-Даритель напустил на людей Пламенный Мор да по своей вотчине сильнее всего и вдарил. Теперь туда мало кто суётся, да и соваться-то опасно – там горы да пещеры, пустоши да странные твари. Виров мало. А интересного пропасть найти можно.

К Крайтосу прижались Чёрные Льды – как чаша в ущелье, а в ней озеро под вечным льдом, а лёд чёрный – будто горел! Алчнодол там тоже – этот к Ирмелею поближе подкатился, да не докатился. А ещё есть Закрытые Города – Мастерград тот же, куда только Мастерам ход есть. И Гегемония там же, в Странных Землях окопалась, пустошники то бишь.

И сейчас я это всё расскажу Гроски – а может, ещё о чём у него спрошу, пусть видит, что со вниманием. А деревенские пусть утрутся – им-то таких атласов в жизнь не дарили, по географии вот так не спрашивали.

Открываю рот – сказать про Ничейные Земли. И тут от «Ковчежца» звенит колокольчик, зовёт на общий сбор. В неурочный час – стало быть, срочный вызов.

А потом Гроски хватается за карман – наверное, его по сквознику как раз вызвали.

Во какие совпадения бывают.

Глава 1

ЛАЙЛ ГРОСКИ

«От Ковчежца» долетал заливистый звон артемагического колокольца – срочный общий сбор. Налившийся холодом карман подмораживал левый бок. Внутри голосила крыса, которая ни на миг не верила, что это совпадение.

– И я ещё на безделье жаловался, – подхватился на ноги, подмигнул на прощание Йолле. – Потом закончим, а?

Теперь, вкрадчивой рысцой… куда? Водная Чаша в «Ковчежце», но там сейчас Арделл, значит, нужен водоём без лишних глаз.

Хотя я же давал право вызова тройке-четвёрке поставщиков, да и тому же Тербенно – в свете нашей маленькой договорённости следить за одним устранителем. Может быть и совпадение. В жизни же бывает куча совпадений, да?

Судьба переждала, пока я преисполнюсь надежды и добегу до ближайшего ручья. После чего размахнулась и привычно треснула по черепушке.

– Приехал Робби, передаёт приветы, – весело заговорило лицо связного Гильдии в ручейковых водах. – Готовы твои часики. Цену вопроса знаешь, а как подойдёшь – это уж сам решай. Забирать будешь?

Стандартные фразочки Гильдии на случай связи. Любое имя – задание, приветы – время выполнять, часы – напоминание не медлить. «Сам решай» – любой способ выполнения задания.

«Заказчика волнует только один заказ. Но если ты вдруг пустишь ко дну всю контору или решишь их всех вдруг вырезать…»

А цена вопроса – это я. Бляха гильдейца и пыльная крысиная шкурка.

– Что ж вы так тянули-то?

– Вышло так, – отрезал связной тоном «тебе ещё вот не сказали». – А что, проблемы? Так будешь забирать-то?

А, ну да, точно. Стандартный отзыв на подтверждение заказа.

– Сразу как выберусь в столицу. Я сообщу.

Связной Гильдии фыркнул и пропал. Я остался ловить кристалл связи в ледяной воде непослушными пальцами.

В голове вместо визга крысы ни к селу ни к городу звенел колокольчик.

Хотя это не в голове. Общий сбор. Задание, которое я должен «утопить».

Выражения лиц у ковчежников были такими, будто им тоже только что приказали кого-нибудь утопить. Например, свою мать.

Нахмуренная Гриз Арделл отмахнулась от моих попыток изобразить пантомиму на тему «Извините, срочные естественные надобности». Махнула мне на кресло и выпалила:

– У меня в кабинете сидит доверенное лицо заказчика. И предлагает нам пятьсот золотниц только за выезд на место.

Задание Гильдии начало сходу приобретать зловещий размах.

– При этом посыльный отказывается сообщить – кто заказчик, в чём проблема и даже куда нам придётся направиться, – добила Арделл и скрестила руки на груди. – Более того – он требует выезда на место всей группы сразу. И нам придётся оставить боевые артефакты – в том числе атархэ – и любые яды. Иначе нас просто не пропустят внутрь поместья.

Я задался резонным вопросом – почему Гильдия решила, что я могу сорвать задание, которое мы вообще не возьмём.

– Очень подозрительно, – озвучил очевидное Янист. – А после того, как мы схлестнулись сперва с прогрессистами в Энкере, теперь вот с работорговцами… и, думаю, старшие Линешенты тоже не желают нам добра…

Олкест малость приуныл, осознав, сколько разных сущностей не желают добра королевскому питомнику Вейгорда. Мел выручила уже-не-суженного, выпалив:

– Ловушкой за милю несёт.

– Настораживает. Особенно последнее условие и то, что он принёс с собой половину денег, – согласилась варгиня. – Так вот, это ещё не всё. Посыльный настоял на том, чтобы пройти проверку под зельями. Аманда?

Нойя с сокрушённым видом прищёлкнула пальцами:

– Тот человек не лжёт. Он и впрямь служит какому-то высокому и могущественному дому, и ему приказали пригласить нас. Потому что это крайне деликатный и очень важный вопрос – вопрос жизни и смерти, так ли он сказал, золотенькая? Тот, кто инструктировал посыльного, знал, что делал. Отводов от зелий у него в крови не было – даже противоядий! И он согласился на любые зелья, включая «Истину на ладони».

– И не побоялся, что разболтает лишнего? – удивился я, как заслуженный эксперт по потреблению зелья правды.

Травница обогрела меня теплейшим взглядом:

– Представь себе, сладенький. Либо он настолько стоек, что преодолел эффект, который вызывает желание говорить, либо ничего не знает, либо же…

– Связан магической клятвой, – припечатал Олкест. – Клятвой служения – кровной или на Печати. Он сказал что-то ещё?

– Только то, что нам ничего не угрожает – и со стороны заказчика мы в полной безопасности.

Со стороны заказа, надо полагать, нам никто такого не гарантирует.

– И он обещает, что мы можем продумать любые гарантии – в разумных пределах, конечно. Например, оставить Фрезу на связи за пределами имения. Всё это как минимум странно, а после выезда на вызов Аграста, в Заброшье…

Я почесал пузико, в которое угодил кинжальчик Аграста-младшего.

– …не хочется рисковать, – договорила Гриз. – Мел, Янист, вас я поняла, Аманда, ты тоже сомневаешься, так? Остальные?

Она с сомнением скользнула взглядом по предвкушающей физиономии Нэйша, покосилась на безучастную даарду и Уну под волосами.

– Лайл?

– Ну, похоже, что нам сделали предложение, от которого мы не можем отказаться.

Общество посмотрело с обоснованным сомнением.

– Буквально не можем отказаться, – уточнил я и попытался принять полную внушительности позу прямо в кресле. – Много вы знаете в Кайетте особ, которые могут выложить пятьсот золотниц только за выезд? Если там настолько большая шишка, а надежда… как там, только на нас? Вряд ли мы можем сходу заявить: «О, привет, вы нам подозрительны, мы решили не брать заказ». Учитывая, что клиент может быть не в Вейгорде – мы еще и можем вляпаться в международный инцидент. Раз уж питомник под покровительством короля. Не говоря уж о том, что особа влиятельная и разозлённая может и так некисло нагадить.

– О таком раскладе я не думала, – призналась Арделл. – Так твоё мнение – нужно ехать?

– По крайней мере – выслушать, что нам собираются подкинуть. И решить на месте. Само-то собой, обговорить страховку. Если, конечно, мы не собираемся склепать себе коллекцию могущественных врагов.

Судя по кое-чьей скульптурной физиономии – у нас даже есть те, кого вдохновляет такая идея.

Начальство оглядело ковчежное тело и особых трепыханий не выявило. Так что варгиня прибегла к последнему аргументу:

– Сквор?

Горевестник в клетке откликнулся грустным предвесенним сипом. Пара девятниц в радостных весенних воплях малость ограничили его предсказательную мощь.

– Посмотри на нити, Сквор, – мягко попросила Гриз. Открыла клетку и позволила халадриану прогуляться по руке. – Погляди вперёд. Кто-то умрёт?

– Кхррр… – жалобно выдал Сквор, топорща перья. Я мысленно поставил золотницу на то, что он прохрипит что-то наподобие «Красавица! Красавица! Любви!» – Крыс-с…Грыз-з…Кхрис-с-и…

Шипение на первом слове так живо отдалось Рифами, что я успел облиться холодным потом – ещё до того, как со стула подорвался Янист.

– Он сказал «Гриз»?!

– Или «Крис», – предположила нойя. – Сладенькая, ты можешь взглянуть в его сознание?

Арделл только головой качнула: смотреть в сознание горевестника можно, а вот поймать момент прозрения будущего – тонкое и сложное мастерство. Особенно когда у тебя на руке полуохрипший и полуобалдевший от воображаемой весны птах.

– Неясно.

– Ещё раз, – умолял Олкест, – это же не шутки, Сквор. Почётче… почётче…

– Кр-р-ы-з-с-и, – как полному идиоту, сообщил Сквор. – Кры-ы-ы-ыси-и-и-ивое!!!

После чего перешёл на свист и потрескивания, похожие на язык терраантов.

Если Янист не плюнул с досады в горевестника – то из опасений попасть в Арделл.

Оная Арделл сгрузила горевестника назад. Пробормотала: «Надо бы ещё того бальзама в поилку…» и подняла начальственный взор.

– Сбор на выезд всем «телом». Идём налегке, оставляем боевые зелья и артефакты здесь. Время сбора – час, я раздам распоряжения вольерным.

– Клянусь тропами Перекрестницы, – проворковала Аманда, улыбаясь. – Мы словно семья, что едет навестить дальних родичей.

Умеренной дружности семейка: мама при кнуте, папочка в белом костюмчике, отмороженные детки на любой вкус. Воображение пририсовало ушибленной семейке пожилую крысу-питомца и тётушку нойя в провожатые, икнуло и отвалило.

– …нойя так любят навещать родичей – особенно тех, о ком ничего не знаешь. Скажи, золотенькая – если нельзя брать опасные зелья, то об ингредиентах же речи не было, так?

А что ты, собственно, трясёшься-то? – резонно вопросил внутренний голос. Нет, ты их видел? Как тебе Мел, которая шипит что-то трудноопределимое и крутит в пальцах метательный ножичек? Или Олкест с «готов жертвовать собой» на лице? Перепуганная Уна, раздражённая Хаата (кстати, тоже шипит) – и здоровенная вишенка на этом десерте из малость неадекватных людей. В белом костюме и с ухмылочкой – будто с рождения мечтал пойти незнамо куда, а дарт оставить рядом с бабочками.

Боженьки, Гроски, тебе и делать-то вряд ли что придётся. Так, порыдать за компанию с заказчиком над эпическим провалом.

* * *

Представитель клиента нам с крысой категорически не понравился.

Светскость, скромность и спокойная, предупредительная повадка общения, от которой зубы ноют. Ни малейшего проблеска чувств на неприметной физиономии. Идеальный сейф для хранения секретов: по одежде не узнать – из какой страны, возраст может колебаться от тридцати до пятидесяти, а на ладони – боевая перчатка. Идеальная штука, если хочешь скрыть Печать и врезать сквозь ткань неожиданным ударом. Применяется у наёмников и в тайных службах.

Посланник отрекомендовался господином Даллейном и окинул нас взглядом так, будто каждого знал с колыбели. На долю мига задержал водянистый взгляд на мне.

На пристани он вежливо напомнил, что нам придётся оставить магическое оружие, боевые артефакты и опасные зелья. После чего безукоризненно светским жестом предложил занять места.

– Я помогу госпоже Ингворт с выбором дороги.

Очевидный вопрос укусил Яниста за бочок, только когда мы оказались внутри «поплавка».

– Какой… госпоже Ингворт?

– Я и не знала настоящую фамилию Фрезы, – задумчиво вставила Аманда из голубоватой полутьмы. Арделл прочистила горло.

– Я тоже.

«Бульк-бульк», – сказала мрачно вода за толстыми стёклами. Да и вообще, молчание установилось довольно тяжёлое. Переполненное взглядами – в основном направленными на меня. Во взглядах явственно было что-то насчёт моей ответственности за аргументы в пользу миссии.

Нужно было сказануть что-нибудь эпическое.

– Всегда, знаете ли, мечтал узнать: как это гиппокампы понимают, куда именно нужно плыть под водой? Или как Фреза путь находит – под водой-то?

Взглядов стало меньше, потому что кое-кто закатил глаза. Аманда тихонько рассмеялась и прижалась в полутьме покрепче (я был бы в положительном восторге, если бы моя левая сторона не упиралась при этом в Нэйша).

– Самое время для таких вопросов, да-да-да? Гриз может тебе рассказать, что гиппокампы очень умные и привязчивые – запоминают место, куда плыть, с одного раза, можешь себе представить?

– Не помнят. Знают.

В свете флектусов глаза Хааты чуть заметно светились зелёным.

– Водные скакуны все связаны. Сохранили остатки кэлда-ард, Древней Пуповины, что всех соединяла. Теперь каждый знает, куда плыть. Она говорит им.

Дарду заговорила при всех – это уже новость.

– Она, сладкая? – рассеянно переспросила Аманда. – Ардаанна-Матэс? Но ведь гиппокампы же обитают в воде…

– Разве ваши воды не говорят теперь? В них Её кровь. Она говорит с ними. Указывает путь.

Показалось в призрачном свете флектусов – или лицо Хааты стало чуть ли не мечтательным?

– Среди варгов ходили легенды о такой способности гиппокампов, – Арделл вглядывалась в бурлящую за окном воду. – Только мы считали, что они памятью могут делиться, передавать друг другу водные маршруты. Вот, значит, как…

– Только вот гиппокампы – истинные нойя среди морской живности, прошелестела над ухом Аманда. – Любят людей… особенно когда те бросают им блестящие монетки или ракушки. А больше всего любят свободу. Водную волю – в море ли, в реке, неважно. А не любят – служить. Гиппокампов не посадишь силой в упряжку – они всё равно будут плыть туда, куда захотят. И делать то, что захотят.

– Черти водные, какие занятные миляги. Стало быть, с ними никак не сладить?

– Если только они не решат подарить тебе себя, – уточнила Аманда мне на ушко. – Как те трое, что здесь, у нас. Фреза спасла их, когда они были израненными малышами. Выкормила и вырастила, а теперь вот…

Ну да, неплохое подспорье для ковчежников. Если учесть, что гиппокампы преодолевают грандиозные расстояния, проплывают невесть какими путями и спокойно тащат нехилые грузы. Да к тому же ещё перемещение с гиппокампами и не отследишь – не то что через вир. Контрабандисты были бы в восторге, да и вообще – Фрезуанда Волнорезка могла бы зашибать нехилую деньгу, не то что в питомничке. Вот и ещё вопрос – что она-то тут делает со своими лошадками?

Ох, что-то многовато тумана в этом вызове.

В туман мы и высадились, прямо в белесую мглу. Непонятно было, на чём даже покачивается «поплавок»: речка это, ров или озеро. Вдалеке виднелся прихотливо изогнувшийся мостик.

– Прошу сюда, – позвал проводник. – Сейчас ваш «поплавок» погрузится. Госпожа Ингворт донесла до меня, что она получила от вас все желаемые инструкции. На случай, если вы не выйдете на связь или останетесь в опасности.

Фреза в своей кабинке свирепо жестикулировала. С предельной ясностью обозначая, что мы – безмозглые яприлеголовые, смотреть надо в оба, а ежели с нами чего случится – все живые тут позавидуют мёртвым.

– Да, разумеется, – отозвалась Арделл, глядя, как Фреза с кровожадной физиономией откручивает кому-то воображаемую головушку. – Донесла…

Туманное шествие началось от пристани по аккуратной аллее, потом продолжилось вдоль ограды примечательного вида. С виду она служила чисто для декораций – изящная ковка, хитросплетения металла – но увидеть, что по ту сторону ажурной ограды, не выходило. Взгляд словно расплывался, соскальзывал, смешивал детали или вовсе рисовал что-то удивительное – нагромождение крыш, пышные кроны деревьев – зимой-то! – исполинские букеты цветов…

Воздух над оградой посвёркивал и отливал едва заметными бирюзовыми искрами, а туман останавливался точно возле неё.

– Высшая магическая защита, – пробормотал Янист, поравнявшись со мной. – Всё это… и даже туман, могу поспорить, он далеко не простирается, только будто укутывает поместье. Сколько ж тут артефактов?

Неудивительно, что нас попросили оставить боевые артефакты и яды. Ограда такого типа может попросту не пропустить гостя с магическим оружием.

– Сейчас, сейчас, – бормотал Олкест, потирая виски. – Поместий с таким уровнем защиты на всю Кайетту с полдюжины – не считая некоторых королевских дворцов, но… Какая страна? Не Крайтос – там холоднее. В Вольной Тильвии такого нет, и это точно не Дамата… стоп.

Он отстал, и до меня долетело поражённое: «Ковка и цветы… да не может быть!»

А впереди нарисовались высокие ворота – тоже ажурные и изящные, словно состоящие из переплетений цветов. По бокам ворот располагалось два здоровенных щита с гербами.

С каждым шагом гербы проступали яснее. Вот выплыл из тумана первый – вставший на дыбы виверний, в синем пламени и в обрамлении синих же цветов – под сапфировыми изящными буквами «Чисты как пламя».

– Постойте-ка, – раздалось позади. – Это же может быть только… мы что, в Айлоре?!

Со следующим шагом из белой пелены на меня неспешно выплыл второй герб.

Тускло-серебристый меч, наискось перечёркнутый стеблем полыни. Два слова над ним – «Любыми путями».

Герб и девиз, которые в Кайетте знает последний придорожный нищий.

За гербом и девизом – грозная тень с тростью. Тень заговорщика, интригана и предателя, отравителя и устроителя козней, того, кто пережил Плесенный Мор, двух королей и собственную ночь Искупления.

Плесневого Министра.

Хромого Министра.

Первого министра Айлора.

Эвальда Шеннетского.

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

Это похоже на сказку. Ту, что прячется в старинном, потёртом, запылившемся томе с полустёртым названием. Вычурная и страшноватая сказка о заколдованном поместье, полном цветов.

Цветочный Замок, Единый Премилосердный! Мог ли я поверить, что мне придётся оказаться в одном из самых таинственных поместий Кайетты? В месте, где воспитывалась Арианта Целительница перед тем, как взойти на престол? Мог ли представить себе, что своими глазами увижу произведения мастерства – дивные оранжереи?

Сразу же за воротами мы вступаем под высокий купол – и окунаемся в душистое тепло, в сияние преломлённого солнца, тонем в кружеве вьющихся роз. Шаг за шагом – мы словно уже внутри дворца, и вправо и влево от дорожки разбегаются живые аллеи. Оранжереи огромны, ими обнесён весь дворец, и всё это – под защитой особых стёкол и артефактов, которые помогают сохранить тепло и влагу.

Диво Цветочного Дворца выстроил Халест Виверрент вскоре после окончания Братских Войн. Он безумно любил жену, а Рия Виверрент опасалась выходить из поместья, боялась сквозняков и холодов, и ей везде мерещились наступающие воины. И тогда Халест решился подарить своей жене вечное лето. Он перестроил замок, превратив его в удивительный Цветочный дворец – и он же при помощи магов из Мастерграда воздвиг оранжереи, равным которых нет и при дворах королей.

Уже можно рассмотреть здание впереди – похожее на причудливый букет, каждая стена – сложная мозаика или каменная вязь. И щебечут птицы над нами, за стеной зелени журчат фонтаны…

А Гриз Арделл так мрачна рядом со мною. Она идёт вслед за нашим провожатым – не желающая вчитываться в сказку. На лице у неё тревога, и жаль, что нельзя взять её за руку, но может, я могу как-то утешить… или помочь?

Вполголоса рассказываю то, что мне известно об истории Цветочного дворца и о том, чем он знаменит.