Текст книги "Тара (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Храплю во сне, – огрызнулся Богдан и направился к дороге ловить попутку. Оставаться здесь не хотелось ни минуты.

Не дойдя и десятка метров до асфальтового полотна, он замер. Подпрыгивая на ухабах с уверенностью молодого быка на корриде летел чёрный джип, сильно смахивающий на Ромкин. Круто обогнув некстати вышедшую на дорогу козу, он рванул вслед красной тойоте. Богдан облегченно вздохнул. Догонят. Догонят, а что дальше? Этой гадости сбежать – раз плюнуть.

Прихрамывая, он побрёл по дороге в сторону города. Подберут на обратном пути. На душе было пусто. Пиная выкинутую кем-то бутылку из-под пепси-колы, он прошел довольно много, успел устать и перегреться под солнцем.

Мимо промчался джип. Сердце ёкнуло. Не подобрали? Не разглядели? Но вот затормозила тойота. Аринина. За рулём сидел Саня. На заднем сидении, поджав ноги, устроилась Алёна. Значит, поймали!

– Поехали, хватить любоваться сельскими пейзажами! – поторопил его астролог.

Богдан не заставил себя просить дважды. Устроился на сидение, с которого его недавно так усердно стаскивали, и все три часа до города промолчал. Да и его коллеги не спешили делиться впечатлениями. Из приёмника на уши давила неинтеллектуальная попса, сыпали пошловатыми шуточками ведущие... Жизнь возвращалась на круги своя.

4.

В офисе уже гудел кондиционер. Привязанная к стулу Тутохина заинтересованно рассматривала рисунок на бордовом ковре. Ромка широкими шагами ходил из угла в угол, заложив руки за спину, точно узник в темнице. И действительно, рол-ставни опущены, дверь открыли только после Алёнкиного звонка на мобильный Олега. Включена одна настольная лампа. Конспирация...

– Что-нибудь прояснилось, – спросил Саня, вытирая платком бритую голову. – Когда будем обряд проводить?

– Вас ждём, – Ромка не останавливался, мотался маятником неустанных часов.

– Да не мельтеши ты! – одёрнул его Богдан.

– Вообще-то мадам утверждает, что чувствует ловцов. Говорит, их шестеро, – Олег уселся на стол и принялся болтать ногами. Былая весёлость постепенно возвращалась к нему. – А знаешь, как её поймали, Богдаша? Совсем не так, как бы ты представил, видя нашу за ней погоню. Поняла, мадам, что не уйдёт, выскочила из машины, подняла руки вверх, точно раскаявшаяся девочка в голливудском фильме, и затараторила: не убивайте меня, я вам ещё пригожусь.

– И тут же открыла часть козырей, – добавил Ромка, вытянувшийся теперь по стойке смирно рядом с психологом. – Уверен, у неё ещё припрятано.

Богдан смотрел на Тутохину. Внешне пленницу нисколько не волновало, что её обсуждают в её же присутствии. Завитки, круги и ромбы ковра под ногами не теряли свою привлекательность в её глазах.

– Кристина, – он присел на корточки рядом, коснулся плеча. – Кристина кто та женщина, худощавая, высокая, черноволосая... Варвара.

– Она звала тебя, – Мара подняла на него глаза. В глубине зрачков блеснули красные искры. – Она из Запредельного. Посланница.

– Зачем ей жертвы, Кристина?

– Не знаю. Но хорошо, что на прощание ты, наконец, выучил моё имя.

Олег многозначительно хмыкнул.

Кто-то зажег остальные лампы. От неожиданности Богдан вздрогнул и ухватился за ножку стула. Тени напряжения, ожидания испуганными птицами рванулись прочь из красного интерьера приёмной. Но пятеро людей до сих пор не могли решить, что им делать с пленницей. С одной стороны процедура обратного вызова Арины представлялась не слишком четко. Да и предложение помощи было заманчивым...

– Как правило, Мара уходит сама, когда её миссия будет выполнена, – в который раз авторитетно заявил ведун-психолог. – Память моей прабабки и всех, носивших этот дар до неё, говорит об этом.

– Она должна была уйти после разговора, – возразил Роман. – Мы бы её допросили и всё...

– Мальчики, вы хоть понимаете, – попыталась встрять в их разговор Алёна, – чем дольше эта тварь будет сидеть в Арине, тем сложнее её будет выдворить обратно! Вы пробовали посмотреть, где теперь сущность Ари? Наверняка в этом самом Запредельном!

– Кристина, – Богдан снова опустился на корточки. – Где теперь Арина?

– Ушла на пятнадцать минут, будет через три дня, – встрял Олег.

– Не перебивай. Где она, Кристина?

– Там. Отвяжите меня, – попросила она. – У меня руки-ноги затекли.

– Ещё чего! – фыркнул Саша.

– Не сбегу. Надо. Не далеко, – упорствовала Тутохина.

– Я посмотрю за ней, – вызвалась Алёна.

Когда за ними захлопнулась дверь подсобки, Роман подхватил со стола бутылку минералки, налил в пригоршню воды и взъерошил ею ёжик волос на голове.

– Алёна права. А мы уже размечтались, как нечистая сила на нашей стороне сражаться будет! Что делать будем?

Только тиканье часов да гул начавшего от жары подтекать кондиционера укоризненно торопили их с ответом.

– А нельзя сделать так, чтобы обе были в этом мире? – робко заикнулся Богдан. – И Арина, и эта...

– Да что ты говоришь! Рыцарь изменил даме своего сердца? – искренне ахнул Саня. – Погулял ночку и запал?

– Она тоже человек, – Богдан вздохнул. – Но прежде всего Арина, вы правы.

– Значит, обряд, – спрыгнул со стола Олег. – Чур, по моим правилам.

Как всё быстро приготовили, Богдан даже удивился. Ведун-психолог, гремя стопками компакт-дисков, рассыпая на пол скрепки, рылся в своём столе, поочередно извлекая белые баночки из-под витаминов, пузырёчки с ароматическими маслами и прочее полезное при "правильном" обряде.

– Смотрите, что у меня есть, Ромка с гордостью продемонстрировал извлечённую из недр кабинета смирительную рубашку, пахнущую сыростью и пылью. – Так и знал, что когда-нибудь пригодиться.

– Чёрные свечи есть? – закончив рыться в столе, поинтересовался Олег.

– Целых четыре с половиной штуки, – сообщил Саня. Богдан вспомнил, что тот заодно выполнял и обязанности завхоза.

– Сойдёт, – ведун развинтил одну из баночек и сунул в неё свой острый нос. – Жаль, чёрного петуха нет... – с сожалением заключил он.

Когда вошла Тутохина в сопровождении Алёны, всё поняла сразу. Обведя взглядом четырёх мужчин, задержавшись на подготовленной смирительной рубашке, она заплакала. Слёзы брызнули из её глаз ливнем. Так плачут малые дети, полностью отдаваясь процессу, беззастенчиво, с упоением. Тутохина безропотно дала себя запеленать, усадить на стул, даже привязать к нему (на этом настоял Роман).

– Я на практике в психушке работал, – коротко пояснил он. – Этой дуре нечего терять. Ещё Аришу покалечит.

Ведун тем временем включил музыку на максимальную громкость, на разных компьютерных проигрывателях запустив несколько тяжело-металлических мелодий. От такого музыкального гамбургера выворачивало наизнанку. Но раз так надо, придётся терпеть.

Тутохина рыдала в голос. Олег, поджав губы, готовился к ритуалу экзорцизма. Он смешивал ингредиенты из баночек и пузырьков в чайном блюдце, нюхал, размешивал колпачком от ручки. Запах эвкалипта главенствовал в ароматической какофонии. Олег морщился, снова нюхал, досыпал, капал... Затем помусолил носовым платком по лицу жертвы, вытирая слёзы. Мара извернулась, схватила зубами его за запястье. Психолог даже не попытался вырваться, просто передал блюдце Алёне и зажал Тутохиной нос. Несколько секунд, и челюсти разжались, оставив на светлой коже запястья глубокие красные следы.

Смочив край платка в получившемся буром месиве, Олег помазал Маре виски. Тутохина подпрыгнула вместе со стулом, завизжала, как поросёнок на убое. Хорошо, что кроме "музыки" никакие звуки пробиться на улицу не могли. Ведун уже тёр ей уши и за ушами. Мара перешла на ультразвук.

Бросив платок в угол, Олег ухватил Арину за голову, склонился к ней и принялся что-то шептать на ухо. Мара подёргалась и затихла, изредка поскуливая. Алёна, верная помощница, встала сзади ведуна, положив руки на плечи, и замерла, закрыв глаза. Остальным выпала участь быть свидетелями странного ритуала.

Сквозь хрипение компьютерных колонок пробилась барабанная дробь в дверь. Приникший к дверному глазку Саня потыкал пальцем вверх, подёргал себя за мочку уха, затем показал многозначительный кулак. На первобытном языке жестов сие гласило: пришли соседи, если не отрубим столь экзотическую музыку, поколотят.

Раз Тутохина больше не орала, сжалились, убавили звук, оставили одну мелодию, оказавшуюся вполне приятной.

Ожидание томило. Богдан вдруг понял, что со вчерашнего вечера он ничего не ел и не пил. Впрочем, ужин в родительском гнезде Тутохиной тоже не в счет. Живот подводило от голода.

К своему стыду Богдан не выдержал, сбежал в Сашкин кабинет – единственный, где за ширмой стоял холодильник. Кульминация чуда затягивалась, а голод терпеть не желал. Воровато раздобыв кусок сыра, вскрыв нарезку колбасы, в отсутствие хлеба сложив это всё бутербродом, он едва приступил к трапезе, как очарование уединения разрушил Саня.

– Вот это ты молодец. Ну их, баб вздорных. Давай я кофейку поставлю. Олежка Аришу вытащит, зуб даю. Уж слишком старается. А мы люди простые. В Алёнином понимании вообще пропащие бездарности. Нам бы брюхо набить...

Есть почему-то сразу расхотелось. Оставив недоеденный бутерброд на пластиковой тарелке, бухгалтер вылетел из приёмной, чтобы убедиться – мало что изменилось за пять минут его отсутствия. Разве что бледного ведуна уже пошатывало. Ромка сидел по-турецки на полу у стены и с меланхоличным видом наблюдал за происходящим. Богдан, не долго думая, присел рядом.

Голова Тутохиной стремилась выскользнуть из рук Олега. Лицо ничего не выражало. Вспомнился вчерашний разговор, рассказ о лишенной радости жизни, отвергнутой любви, забытом призвании, слепой покорности судьбе. "Многие так живут, – прозвучал в мозгу Богдана оправдательный голос. – Ты разве не так же существуешь? Завидуешь другим, мечешься, а сам ни на что не способен?" "Я не такой, она сама это признала вчера", – возразил сам себе Богдан.

– И Кристина была другой. Она цеплялась за жизнь, не смотря на все подножки действительности...

Он сам не уловил, что пробормотал эту фразу вслух. Понял только тогда, когда Ромка взял его за руку и потянул прочь, мол, не мешай.

Пришлось вернуться в Сашкин кабинет к недоеденному бутерброду. Ромка плотно затворил дверь и сел рядом.

– А теперь рассказывай, – врач упёрся в Богдана цепким взглядом конкистадора, разглядевшего золотую цацку на шее краснокожего.

– Что именно? – не понял Богдан.

Сашка, до этого доедавший колбасную нарезку и запивавший её кефиром, тоже перестал работать челюстями, вытер губы тыльной стороной руки и уставился на бухгалтера. Тот чувствовал себя раскрытым разведчиком на допросе.

– Всё, что ты узнал о Тутохиной. Это поможет нам понять, чем именно она привлекла охотников. Хоть какую-нибудь бы зацепку, – терпеливо объяснил конкистадор.

– Хорошо, – нехотя согласился бухгалтер.

Он не любил разбазаривать чужие секреты. Но если это спасёт чью-нибудь жизнь...

– Это больше по профессии нашего психолога, задумчиво протянул Ромка, едва Богдан закончил изложение. – Но он после подобных упражнений неделю будет отлеживаться под присмотром Алёны.

– Ключевая фраза – "под присмотром Алёны", – подмигнул Саня, возвращаясь к колбасе и кефиру.

– Вот что, не теряй времени, – Ромка схватил со стола астролога блокнот, безжалостно вырвал первые несколько страниц, посвященных стратегии морского боя (когда с клиентами не густо, чем ещё заняться?) и передал бухгалтеру. – Запишешь мне её исповедь во всех подробностях.

– Прямо как в прокуратуре. Подсудимый, вы согласны со стенограммой допроса? Подпишите показания! – в дверь просунулась светлая голова ведуна-психолога.

– Всё? Готово? – в едином порыве вскочили истомлённые ожиданием.

– Могу обратно вернуть. А то меня успели обвинить во всех смертных грехах, – пожаловался Олег.

– Чем ты меня намазал, живодёр? – знакомый голос долетел до Богдана, заставив его сердце биться сильнее. – Все уши выжгло!

Аринка! Живая! Аринка!

Алёна, сияющая как новогодняя ёлка, развязывала рукава смирительной рубашки.

Внутренне Богдан напрягся, ожидая, что всё это обман, что сейчас по лицу директора "Протуберанца" проскользнёт Тутохинская ухмылочка. Но Вязова высвободилась, взглянула на идиотский халатик, пробормотала не лестную фразу в адрес изгнанной Кристины и поспешила в свой кабинет переодеваться.

– А теперь рассказывайте, что я творила, пока во мне гостила эта страхолюдина? – поинтересовалась она, выйдя к коллегам через пару минут. Теперь на ней был серый брючный костюм – не очень по погоде, зато куда больше подходящей Арине. – Никого не покалечила?

– Почти, – капнул ложку дёгтя на её душу Саня. – Расшвыряла ты нас как супермен новой версии.

– Ясно. Годзилла в городе – сотая серия.

Обеими руками она отвела назад густую челку, но непослушные пряди опять упали на глаза. Типичный её жест. У Богдана отлегло от сердца.

– Давайте по очереди выкладывайте правду, – скомандовала она.

Один за другим они не скупились на краски, излагали историю Тутохинских похождений. Богдан тоже слушал с интересом. Только сейчас он узнал, что Ромку, кинувшегося вслед Маре, на светофоре тормознул гаишник. Что Ромка вернулся и остановил готового отправиться в погоню Саню. Вместе они подумали и поехали к бабусе, ведь Кристя двигалась именно в этом направлении. Но опоздали совсем чуть-чуть.

Самым пугающим было, что вчерашним вечером на емейл фирмы пришло письмо: "Хотите жить, не лезьте в это дело".

– Занимательно, – пробормотала Вязова. – Что ж, я вернулась. Теперь вплотную займёмся этими самыми зас... посланцами...

Она поднялась со стула и принялась осматриваться в поисках сумочки.

– Домой, в душ, – мечтательно проворковала Арина. – Даже не знаю, как вас благодарить, ребята!

– Погоди! – в один голос остановили её Олег с Ромкой.

Арина удивлённо воззрилась на них.

– Что такое?

– Ты никуда не выйдешь отсюда, – произнёс маг, предупреждающе кладя руку на плечо начальнице. – Никуда, пока не расскажешь, где обреталась твоя душа всё это время, и тем более, кем к нам вернулась. Если надо, мы тебя разговорим сами. Но лучше, чтобы ты нам помогла.

– Ромка, уж от тебя-то я ожидала такого в последнюю очередь! – нервно усмехнулась она. – Но, вы молодцы. Правильно поступаете. Хотя, я хотела отложить откровения до следующего дня, обдумать всё, переосмыслить.

– Погоди, – Олег включил диктофон и положил его на пол рядом с Ариной. – Теперь мы тебя внима-а-ательно слушаем.

Богдану стало неприятно. Они не доверяют Арине? Хотя, он сам минуту назад не доверял. А они куда более опытные....

Было тихо. Шум машин, уличная болтовня не долетали в офис. Рассевшиеся вокруг рассказчицы коллеги напоминали пионеров вокруг костра, или нет, первачков вокруг трудовика, наряженного Дедом Морозом. "Вот сейчас я вам тако-о-ого нарассказываю! Жуть!" – читалась в глазах Арины. Богдан мотнул головой, чтобы избавиться от не совсем удачного на его взгляд сравнения. Не вышло.

– Сказать честно, я так и не поняла, где это место. Начало моего путешествия чем-то напоминало рассказ переживших клиническую смерть... – произнесла она тихо.

Вместо привычного забытья, когда часть сознания контролирует вхождение в транс и выход из него, обрывочно сохраняет воспоминания о сеансах, на этот раз она ощутила падение.

Чувствуя себя листом, гонимым ветром, она летела куда-то в сторону и вниз, кружась, цепляясь за стены лабиринта... Тела больше не существовало. Осталась кляксоподобная субстанция, наделённая способностью ощущать. Лабиринт озарялся всполохами света. И там не было тишины. В какофонии звуков слышались вопли, просьбы, шепотки и угрозы, рёв моторов и тиканье часов, крики птиц и песни цикад... А потом она во что-то вляпалась. Скорее не паутину, а кокон, комок ваты напоминала эта вещь. И она двигалась, сворачивая не туда, куда так хотелось лететь. Сущность Арины попыталась вырваться, но ещё больше запуталась... Дальше в воспоминаниях зияла дыра.

Так или иначе, существо привело её на пляж. Арина вновь в человеческом обличье очутилась на берегу океана под синим солнцем. То, что это именно океан, а на море или огромное озеро, она откуда-то твёрдо знала. По лилово-фиолетовым водам плавали черно-белые неповоротливые лодки, похожие на вынырнувших на поверхность морских скатов. Подчиняясь нежданному порыву, Вязова помахала им рукой.

– Странно, мне совсем не было страшно. Только очень холодно. И мне там понравилось. Вначале.

В неподвижном воздухе, тем не менее, чувствовалась легкость. Пахло мятой и мёдом. Песок под ногами шуршал, мгновенно засыпая, заглаживая оставленные следы. Волны тоже шуршали. Только звук был металлическим, как от работы небольшого бытового прибора.

У моря лежал город. Высокие дома, словно собранные ребёнком из разных конструкторов, лишенные каких-либо пропорций, соседствовали с бутылкоподобными строениями. По цвету они странным образом вписывались в гамму местности: коричневатый песок, серое высокое небо, лиловый океан... и лилово-розово-синие постройки. Только людей там почти не было. Разные твари: ушастые, многолапые, многоглазые, покрытые шерстью или щупальцами, лазили, ползали, прыгали, ходили по улицам, закручивающимся в тугую спираль. Чей-то материализовавшийся кошмар, на вид оказавшийся совсем не страшным... Твари спокойно отнеслись к появлению человеческой женщины.

– Я брела по улицам, подныривала под арки, слишком для меня низкие и узкие, смотрела на вывески и не разбирала букв. Мостовые под ногами чуть заметно пружинили. Они были выложены тёмным камнем – серо-зелёным, точно болотный мох. Неровные карая идеально соприкасались друг с другом, но ни один узор не повторялся. Я задумалась – как их подгоняли друг к другу...

Она вздохнула, попросила попить. Саня принёс ей клюквенный морс из своих запасов. Арина быстро выпила и торопливо продолжила рассказ, точно боясь упустить самое важное.

– Люди попадались мне редко. Я окликала их, но не получала ответа. Одного схватила за руку, он молча высвободился и пошел прочь, точно я была пустым местом. Мне стало обидно. Я накричала ему вслед, высказала всё, что думаю.

К ней подошла крапчатая малиновая многоножка с четырьмя ушами, сочувствующе потрогала щупальцем локоть и попросила: "Не зовите их впредь. Зря потратите время и силы. Они вас всё равно не слышат и не видят. Для них и города нет".

"Как это?" – удивилась Арина.

"Скоро увидите", – ответили другие, такие же непостижимые существа, выступившие из-за зданий. Арина мысленно стала называть их чудиками.

– Я спросила, почему здесь так мало людей. Мне ответили, их намного больше. Просто они заняты. По городу бродят те, у которых нет какой-нибудь цели. Вообще. Остальным пришлось принять условия чудиков.

"Не думай о них. Они того не достойны. Ты теперь одна из нас".

– "Как это?" – изумилась я, на всякий случай проверив, не выросли ли у меня рога или третья рука.

"Пошли с нами. Скоро поднимется ветер, а в это время лучше быть в укрытии".

– Меня отвели в нечто похожее на бомбоубежище, но со смотровыми площадками, в виде пирамид и полусфер выступающими над брусчаткой. Как новенькой мне отвели самое лучшее место.

И точно, над нами вскоре полетела пыль, песок, начали рушиться здания, сминаемые, точно бумажная салфетка. Потом опустился тёмный хобот смерча и довершил своё чёрное дело.

– "И часто это у вас?" – спросила я. Мне ответили: "Каждый раз, как приносит нового работника. Тогда всё окружающее ненадолго начинает меняться в соответствии с его видением мира".

Стало абсолютно темно. Чудики с любопытством всматривались в беснующуюся стихию, наступали друг другу на лапы, карабкались на спины, отдавливали хвосты и лапы, пищали и верещали. Вроде бы мелкие, смешные тварюжки, но во всех их движениях была скрыта грация диких зверей, хищников.

– Они очень опасны, это я поняла сразу, – поделилась своим выводом Арина. – Небо очистилось довольно быстро, но окружающего нас города уже не было. Когда мы вышли, обнаружили скалистую местность, изрытую трещинами и пропастями. На краю одной такой подле полуразвалившейся хижины стоял мужчина в набедренной повязке. Фигуру он имел кряжистую, ноги кривоватые. Он оглядывался по сторонам, не замечая приближающейся процессии, и повторял: "Пить. Пить!" Губы его растрескались, на них засохла кровь...

"Плохо дело, – сказал один из чудиков, обладатель чешуйчатого зелёного хвоста с кисточкой на конце. – Наверняка он из безнадёжных. Если и заставить работать, толка будет мало".

Они подошли к мужчине вплотную. Искаженное от ужаса лицо покрывали морщины, хоть он и выглядел ещё молодым.

Чудик бесцеремонно развернул человека спиной к зрителям. Оказалось, между лопатками красовалась табличка "Сергей Петрович Рыжонов. Город N-ск. Токарь. Последняя стадия алкоголизма".

Едва надпись прочли, табличка осыпалась вниз прахом.

"Пить, значит, хочешь, – протянул чудик. – К океану его! Пусть пьёт океан! Надо же его кому-нибудь пить. А то обидится за невнимание".

Остальные захлопали, затопотали, радостно скандируя "К океану! К океану!"

Тут же земля под ногами пришла в движение. Закипела, заклубила пыль вокруг собравшихся. Целый пласт почвы задрожал, пошел трещинами, и делегация вместе с новоприбывшим и его хижиной поползла к берегу. Вначале медленно, затем всё ускоряясь. Остановилась у самой кромки лиловой воды.

– Странно, та пахла плохим самогоном. В первый раз я этого не заметила.

Одной из многочисленных своих ног чудик поддал пинка жертве, и та полетела к воде. Волны брезгливо отодвинулись от шлёпнувшегося лицом вниз Рыжонова. Почуяв знакомый запах, тот кинулся к воде, и океан вновь отступил. Через несколько минут вкруг жертвы было кольцо воды, а Рыжонов бегал по сухому песчаному дну, словно шарик под стаканом у шулера. Брызги не долетали до него. Отчаявшись, он наклонился, зачерпнул песок, поднёс ко рту в надежде извлечь хотя бы каплю влаги... Но тут же выплюнул. Песок был сух, точно его прокаливали на сковородке много часов.

– Я спросила, зачем бедняги такие мучения? – глухо произнесла Арина.

"Он пил всю жизнь, – безразлично отозвался чудик. – По его вине на заводе погиб человек. От него ушла жена. Когда ей не на что стало кормить ребёнка, она подбросила его в приют. А сама повесилась. Теперь она у нас работает, рубит деревья на виселицы..."

"Но это ужасно", – возмутилась Арина.

"А жить так, как они жили, не ужасно? – возразил винторогий. – Учись. Ты теперь одна из нас".

– "Не хочу!" – ответила я, отвернувшись от них и замерла. За спиной моей, как ни в чём не бывало, высился город. Синее солнце щедро сыпало лучи на розово-фиолетовые и грязно-голубые строения.

"Он изменился. Приобрёл новые конструкции с твоим появлением. Значит, принял тебя", – сообщили ей. И тогда она испугалась. По настоящему.

– Я побежала прочь. Я бежала до изнеможения. Пот застилал мне глаза. Каждая мышца тела ныла и просила пощады. Я мчалась, не разбирая дороги, прочь, прочь из этого страшного места.

Но всякий раз, когда она оборачивалась, он, ГОРОД, был рядом. Они тоже разноликой толпой уродцев, бредом переусердствовавшего с зельем наркомана стояли и ждали, пока ей надоест.

– Тогда я заключила с ними соглашение. Я выжидаю, осматриваюсь, изучаю ритм их жизни, и только тогда говорю своё решение. Они согласились.

За это время она многое повидала и уверилась: это не ад и не чистилище. Это скорее складка во времени и пространстве, "карман бытия", куда затягивает пропащие души. Местные звали его Хааа или Запредельное. И там не действовали законы нашего мира. Идти можно было и по вертикальной стене, и по потолку. Стоило только пожелать этого.

– Летать я не пыталась. Даже крылатые чудики не летали. Или не додумались? До сих пор жалею, что не попробовала.

Обитатели Запредельного не ограничивались чудиками и их жертвами. Но с другими Арина почти не пересекалась. Сами чудики существовали за счет бесцельных, бездумных, безыдейных людишек, лишившихся веры в себя и в жизнь.

– Скорее всего, именно оттуда мы и забрали Тутохину. Я попыталась выяснить, были ли случаи побега, чудики только злорадно усмехались в ответ.

На следующий день цвет окружающего пейзажа сменился на песочно-желтый и тёмно-коричневый. Причём, океан стал желтым. По берегам выросли "соборы" – нагромождения ракушек и водорослей, издали напоминающие шедевры готической архитектуры.

– Я отправилась посмотреть на них поближе, ведь мне сказали – это очень редкое явление. С моим приближением из песка поднимались призраки.

Они были не в силах причинить ей какой-нибудь вред. Просто поднимались, смотрели, вращая песочными глазами, тянули руки, чтобы коснуться её колен, и рассыпались, тотчас убегая песчаной позёмкой и вновь ненадолго обретая форму поодаль.

Арина подошла к "собору". Вблизи он оказался не таким красивым и пах гвоздикой. Подчиняясь ритму волн, он легонько раскачивался из стороны в сторону и стонал. "Почему ты плачешь?" – спросила она. Сверху слетела ракушка и упала к её ногам, не разбившись.

"Ты за что-то наказан? – продолжала она расспросы? – Кем ты был до этого?"

В ответ он ныл, как прогнивший зуб под сверлом дантиста.

"Они оплакивают несбывшиеся мечты", – сказал за него крошечный чудик, отдалённо напоминавший перекормленную чайку, только с чешуйчатым гребнем вдоль спины. Арина хотела его расспросить поподробней, но он приподнял край волны и поднырнул под неё, как под одеяло. Вязова попыталась повторить его действие, но только зря намочила руки и подол платья.

К обеду "соборы" потеряли свою форму, оплыли. К вечеру их смыло волнами.

Следующий день принёс ещё больше открытий. За короткие сумерки, именуемые здесь ночью, пришел ветер, принёс Горы, полукольцом обступившие город и протянувшиеся вдоль побережья.

Они казались ещё выше, чем были на самом деле, эти Горы, беременные кладами и гордые оттого, что в них столько обрывов, готовых обрушиться лавин, ледяных водопадов, проложивших путь с вершин и теряющихся в песках у подножия.

Обрадовавшись неожиданному приобретению, чудики устроили праздник, украсили себя бумажными цветами, ленточками, засохшими огрызками и обглоданными костями. Они танцевали по улицам, приближаясь постепенно к таким дорогим каменным гостям.

– Я пошла за ними следом, ибо в городе было нечего делать.

Чудики вооружились стеклянными клетками и, соблюдая ими же придуманные правила, послушно карабкались по крутым склонам "дабы не обидеть Горы".

– Вы спросите, что они искали? Они выискивали водопады, открывали клетки, и струйка воды послушно перепрыгивала из каменного гнезда в стеклянное.

Когда в округе не осталось ни единого звонкоголосого источника, чудики поднялись на самую высокую вершину. Они смеялись там, плясали, поливались водой из этих водопадов. А потом все вместе раскрыли дверцы клеток, выпуская пленников наружу, слагая в один мощный поток...

– Поток устремился вниз, двумя рукавами обтекая город, но не щадя поселений тружеников. Многих из них унесло в море. Мне не было их жаль. Наоборот. Я знала, сегодня прекратились их мучения в Запредельном.

Оставшиеся пытались броситься в воду, но та избегала их, уносилась прочь, не приняв. Они не были до конца опустошены своей бесцельностью, не изжили её, превратившись в лёгкую скорлупу. Им предстоит ещё долго трудиться на чудиков.

– Обратно я попала быстрее, чем сюда. Поднялся ветер слишком быстро и неожиданно. Чудики ринулись в укрытия. Меня же подхватило щупальце смерча и утащило вверх. Дальше я увидела вас.

Что рассказала Арина? Неужели подобное может случиться в действительности? Богдану и верилось, и не верилось. Лица его коллег были серьёзны. Улыбался только ведун.

– Тебя не Аришкой надо было назвать, а Алиской, – произнёс он, первый нарушив воцарившуюся тишину. – То белое и пушистое, поймавшее тебя в лабиринте, случайно не кроликом было?

– Нет. И Чеширского кота, и Шахматную Королеву я тоже не встречала, – губы начальницы тронула мимолётная улыбка. – Самое страшное, я не всегда себя помнила. Сознание было ясным с момента попадания в "карман бытия". Прошлое возвращалось проблесками. Минуту назад я знала, что меня зовут Ариной Вязовой, а потом – чистый лист. Смешно, это меня даже не пугало. Забавляло, да. Наверно, так превращаются в чудиков...

– За всё Богдашу благодари, – встрял Саня, как всегда некстати. – Его приятель банкир подбросил задачку.

Богдан был готов поколотить вредителя, но Саня сидел слишком далеко. Что с ним поделать? Провокатор – это навсегда. Вот ему, простому бухгалтеру, куда деваться от взглядов коллег, разом обратившихся в его сторону?

– Арина, – попытался он перевести стрелку. – А эти ловцы, ты их не встречала?

– Если и встречала, не знала, ловцы ли они. И зачем они ловят, тоже пока непонятно. Работники попадают к ним сами. Что может заинтересовать в живых людях? Над этим стоит подумать. Ваша Тутохина знала, но торговалась.

В голосе Арины прозвучало сожаление. Но она встряхнула темноволосой головой, встала и, указав на диктофон, произнесла:

– Всё, сеанс окончен. Нам всем необходим отдых.

Она собралась и, повернувшись к Ромику, попросила:

– Подвези меня. Я сегодня не в том состоянии, чтобы сидеть за рулём.

Маг кивнул, отпер дверь. Арина повернулась, помахала на прощание... И Богдану на миг почудилось, что в глубине её зрачков мелькнули красные искры. Или это только отблеск от красного покрытия стен?