Текст книги "Тара (СИ)"
Автор книги: Елена Ларичева
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
3.
Кристине Тутохиной на момент исчезновения было двадцать четыре года, семь месяцев и шестнадцать дней. Чёрная и Белая Луна у неё в гороскопе грызлись похлеще двух голодных собак за мозговую кость. К июлю у депутатской супруги назрела такая необходимость перемен, что хоть подкоп делай из прошлой жизни.
Алёна, поводив руками над трофейной маечкой, подтолкнула к ней Ромку. Тот долго возился с маятником, бормотал непонятные заклинения, брызгал наговоренной водичкой, катал гематитовый шарик по тонкой ткани.
Переглянувшись с ним, Алёна вынесла свой вердикт:
– Ни жива, ни мертва. В этом мире среди живых не числится.
– Среди мёртвых тоже на перекличку не пришла, – попытался пошутить Ромик. Он стоял у самой стены, и из-за плеч у него выглядывали косо ухмыляющиеся страхолюдные маски, точно демоны ночи, следящие за людьми и подсчитывающие все их ошибки.
– А Попугаев? – Богдан чувствовал себя слепым и глухонемым в компании магов-провидцев-целителей.
– Аналогично, – Ромка нервно потрогал серебряную волчью морду на цепи.
Бухгалтеру показалось, что маски на стенах ухмыльнулись ещё более злорадно. Даже еле слышная музыка из компьютерных колонок стала надрывно печальной, подавляющей любые светлые мысли.
– Итак, что мы имеем? – Арина собрала всех в приёмной, когда поток посетителей сошел на нет. – Двух выпавших из реальности человек с непохожей биографией, но сходными переменами в гороскопе, и непонятную контору, вербующую себе жертв.
– Как туда попала Тутохина, если не пользовалась интернетом? – вырвалось у Богдана.
– Ты судишь по словам бабуси, год назад перебравшейся из села в город? – удивился Олег. – Сама хвасталась – у неё целых четыре класса образования и ударный труд в колхозе. У Кристи записная книжка пестрит адресами сайтов косметических и модных фирм.
– Принимается, – кивнула Арина. Взгляд зелёных глаз сосредоточился на Богдане.
– Я напишу им. Скажу, заинтересовался, – выдавил из себя Богдан.
– Не выйдет. Ты неискушенный в психотехнологиях домашний мальчик. Они тобой даже не подавятся. Или вообще не пожелают иметь дело с таким бедным.
Арина обвела задумчивым взглядом подчинённых, словно выспрашивая: кто смелый? Все резко замаскировались под трусливых.
– А что сразу Роман?! – забеспокоился маг, в строну которого повернулась директор. – У меня ребёнок маленький. Двое. Случись что, кто семью прокормит?
– Сиди тихо, – Вязова улыбнулась. Роману она симпатизировала больше других. – Что за гадостная привычка ныть. Не о тебе речь. Я сама с ними потолкую. Попозже.
– Ты? – Богдан чуть не свалился со стула. Его Арина готова рисковать жизнью из-за какого-то сомнительного дельца?
– Больше некому. Судя по материалам сайта, им нужен человек придавленный жизнью, либо изнывающий от скуки. Причём, не бедный, – принялась рассуждать Вязова. – Ромку с Саней не трогаем. У них семьи. Олег с Алёной? Так на них даже смотреть противно, такие весёлые. У Алёны нашей ещё и характер со школьных времён – не мармелад.
– На мармелад, так шоколад, – хихикнула Алёна. – А лучше творожный торт.
– Молчи, Елена Александровна, а то снова математику пойдёшь преподавать, – отмахнулась от неё Арина. – Тебе ещё предстоит мне дорогу разминировать к прыгунам. Завтра хватай Богдашу и айда к банкиру на крышу. Может, в квартиру Попугаева попасть удастся. Помедитируешь там, посмотришь. Ты почувствительнее Ромки. Если посетителей утром будет не слишком много, отпустим с вами Олега. Для психологической поддержки. После обеда навестите старушку-депутатшу. Народ в окрестностях порасспрашивайте.
На том и порешили. Вердикт директора обжалованию не подлежит. Все остались довольны, кроме Богдана. Куда его Арина лезет, во что ввязывается? Его? Эка, он размахнулся...
... Ночь рухнула на землю театральным занавесом, щедро побитым молью. Воздух горячий и пыльный стоял в квартире киселём. Закрыть окна, так ещё хлеще станет. Вентилятор скончался в далёком мае, таинственным образом намотав на себя тюлевую штору. Теперь починить недосуг. На кухне звякнули колокольчики. Странно там окно закрыто, сквозняка нет...
Богдан потянулся к компьютеру, но передумал. Ни играться, ни бездумно листать интернет-страницы не тянуло. Даже переживать по поводу Арининого решения не хотелось. В конце концов, у неё опыт – всю Россию и прилегающие страны исколесила. И с этим справится. Никто её не тянул.
Развалившись в кресле, заложив руки за голову, он прислушался к своим чувствам. Беспокойство грызло изнутри некормленым волчонком. Чувство, что за ним следят не оставляло бухгалтера с момента визита к депутатской матери.
"Стой, не впадай в паранойю. Мания преследования не по твоей части!"
И всё же за ним следили.
Полистав книгу при неярком свете спрятанной под абажур лампы, он не выдержал, подбежал к окну и замер. Внизу стояла женщина и смотрела на Богдана. Лицо незнакомки оставалось в тени, но Исаков мог поклясться – это та самая, которая угробила Попугаева. Роковая женщина пришла по его душу. Длинное платье, расширяющееся книзу, тонкая гибкая фигура. И глаза... женщина так смотрела на Богдана, что отдавалось в пятках.
"Я следующий", – пришло отчётливое осознание. Срочно позвонить Сане, выпросить гороскоп.
Сил закрыть окно не хватало. Даже пошевелиться сил не было. Пальцы точно приросли к раме. Бездна, раскрывшаяся с пятого этажа, притягивала. И женщина... Она что-то говорила. Слова на неведомом языке плясали в мозгу точно... точно отблески далёкого пожара.
Сознание мутилось и таяло, оплывая бесформенными сгустками идиотских мыслей. Ноги наоборот стали лёгкими. Пятки жаждали оторваться от пола. Вылететь бы в ночную мглу, будто Питер Пен. Когда-то прочитанная в детстве сказка обрела притягательность и глубину. Один шаг. Всего один – на подоконник. Дальше можно просто падать, чтобы взлететь, перейти в парение...
Богдан был готов. Женщина, словно мифическая Сирена, звала корабль его жизни на свои рифы.
– Дззззззззззззззззз! – ворвалось что-то в его сознание.
Вниз, к неведомым берегам. Один шаг и прыжок. Это страшно только в первый раз. Потом легко.
– Дззззззззззз!
Ты мой. Соверши это. Ты способен. Ты можешь. Ну, давай...
Дзззззззззззззззззззз!
Да что же такое! Очарование рассеялось. Магия перестала существовать, обратившись пахнущей плесенью присказкой беззубых стариков и бульварных писак. Бухгалтер Исаков с шумом захлопнул окно и пошел открывать. На пороге стоял Саня и обмахивался пластиковой папкой с бумагами.
– Вот, думаю, тебе это будет интересно, – изрёк он, с любопытством заглядывая через плечо к коллеге. В квартире бухгалтера "Протуберанца" астролог ещё не был. – Арина, между прочим, категорически запретила тебе заниматься этим делом. Звёзды тебя предали, дружок.
– Уже, – вяло ответил Богдан, сторонясь, чтобы пропустить гостя. Голова закружилась, ноги подогнулись. Взмахнув рукой, но так и не сумев ухватиться за вешалку, он начал оседать на пол. Лицо Саши расползлось, потемнело, истаяло.
Пришел Богдан в себя, когда в квартире прибавилось народа. Роман и Арина, вызванные Саней, хлопотали возле болезного. Скосив глаза, Богдан рассмотрел – рукав его рубашки задран, а на столе лежат ампула со шприцом. Ромка, как ни в чём не бывало, убирал спирт в аптечку.
– Очнулся! Ромик, ты гений! – обрадовалась Арина, восхищённо поглядывая на доктора. – Скажи спасибо Роману. Он ближе всех к тебе живёт. А я как раз была на дне рождения Сони, его жены! Успели, не смотря на градус веселья!
– Обижаешь, – фыркнул богданов спаситель. – Шесть лет в реанимации проработал, пока семьёй не обзавёлся. И не к таким успевал!
От Романа веяло дорогим коньяком. Арина, похоже, вообще не пила. Руки её, трогавшие его лоб, пахли ванилью и апельсинами.
– Богдаша, что случилось-то? – Сашка ещё не оправился от произошедшего, нервно вертел головой, топтался на одном месте, не решаясь присесть.
– Там, – Богдан ткнул пальцем в сторону окна. От этого вроде бы простого жеста мир снова пришел в движение, закружился, отдался болью в висках.
– Где? – Арина постояла у окна, даже выглянула вниз. – Я ничего не нахожу.
– На улице. Под фонарём. Та девица, что мужика с крыши сбросила.
– Нет там никого, – Арина даже растерялась. – Ты уверен, что это она была?
– Да.
Роман молча встал с кресла и вышел вон. Сашка зашелестел гороскопом, не представляя, что сказать.
– Когда ты понял, что это она? – не отставала Вязова.
Богдан рассказал, как всё было. На несколько минут в комнате повисла тяжелая тишина. Наконец Сашка бросил папку с распечатками гороскопа на стол.
– Держись, друг. Чем можем, поможем. Звёзды сулили тебе гибельную встречу с женщиной-огонь. А после ты надолго выпадаешь из-под звёздного покровительства, и с тобой может произойти всё, что угодно. Не хочу пугать, но в таких случаях люди иногда не доживают до возобновления звёздной помощи.
– Сколько мне осталось? – с обречённостью ребёнка, больного ветрянкой, спросил Богдан, ещё до конца не веря словам астролога.
– Под покровительством – от силы два дня. А потом посмотрим. Поверь, это не приговор, – запоздало попытался успокоить его Сашка.
– Весело, – Арина поёжилась.
Часы на стене отметили половину первого. В прихожей хлопнула дверь, вернулся Ромка. Его фигура в тёмно-зелёном костюме показалась всё ещё нехорошо себя чувствующему Богдану лесным духом, колдуном или даже самим Обероном из легенд.
– Не догнал, – выдал маг, пытаясь отдышаться. – Уехала. Даже номера не разглядел. Машина чёрная или какая-то очень тёмная. Иномарка. Мерс, вроде бы.
– А след нащупал? – приступила к расспросам Арина.
– След у неё, что у целой толпы воинствующей молодёжи. После рок– концертов или футбольных матчей такой остаётся. Меня аж подташнивает от проверки.
– Вампирша, – предположил Саня, разглядывая корешки книг на полках, лишь бы не встречаться взглядом с Богданом.
– Почему-то я не удивлюсь, если узнаю, что подобные твари существуют.
Впервые бухгалтер видел мага таким растерянным. Поглаживая конкистадорскую бородку, Роман то и дело посматривал в окно. Бледный свет лампы не был способен добраться до его лица, лишь блестели в полумраке чёрные глаза и крупные камни в перстнях на левой руке. И Богдан окончательно уверовал, что перед ним существо не из провинциального городка в самом центре России, а из средневековой Англии или Ирландии. Даже Арина казалась нездешней, сошедшей со старинных гравюр. Исаков вдруг решил, что так могла бы выглядеть родная сестра Жанны д`Арк... Но Вязова не позволила долго предаваться фантазиям.
– Что с Богдашей делать будем? – строго спросила она. – Будем оставлять его одного, или кому-то поручим дежурить возле кровати?
– Нет-нет, – почему-то ещё больше перепугался Богдан. – Ни в коем случае. Она уехала и не вернётся. Вы её прогнали. А я посплю спокойно. Спасибо.
Переубедить потерпевшего не удалось. Впрочем, уставшие сотрудники магического агентства не очень-то и старались. Последовали недолгие прощения, и за тремя спасителями сомкнулись двери тёплой июльской ночи, пахнущей цветущей липой.
Богдан завесил окно. Подумав, он примотал ручку рамы к батарее и карнизу. Ещё подумав, рассыпал по подоконникам коробку канцелярских кнопок. Если вновь потянет на прогулки по подоконнику, будет шанс отрезветь.
Сделанный бывшим реаниматологом укол, наконец, подействовал полностью. Головокружение пропало, ноги-руки перестали дрожать. Зато спать расхотелось точно после литра крепкого кофе. Оставалось до утра читать, разгадывать кроссворды, пытаясь не думать о мрачной участи, ожидающей его через два дня. Только к шести его снова сморило в кресле.
Следующее утро началось в половине десятого с контрольного визита Олега и Алёны. Эта парочка мало того, что разбудила его двойным звонком – одновременно и на мобильный, и в дверь квартиры, так и умудрилась высмеять его вчерашнее состояние.
– На тебя, гляжу, мадам запала, уже под окнами дежурит, серенады поёт. После такого ты просто обязан на ней жениться. А ты в обморок, как барышня чувствительная.
Олег отдёрнул штору, распутал верёвку, распахнул окно, впуская в комнату стайку солнечных зайчиков и прохладный, ещё чистый воздух. Разглядев кнопки, захихикал, подозвал Алёну. Похихикали вместе.
– Ого, он "Оракул" читает, к чудесам приобщается. И фантастику покупает? Прогресс! – Алёна уже успела "просканировать" комнату на предмет интересного, и теперь листала стопку газет на столике, скользнула взглядом по полкам. – Колдуй баба, колдуй дед...
– Растёшь, друг, – долетел с кухни голос Олега. – Ещё духов не вызываешь, кактусы не ешь?
Звякнули колокольчики на шкафах, задребезжали тарелки.
– Почему у тебя в холодильнике нет свежих коготков летучей мыши? Одно пиво, сыр и колбаса? Фу, с чесноком! О, грибочки! Надеюсь, галлюциногенные.
Успевший умыться Богдан прошлёпал на кухню.
– Обижаешь, опята, – попытался он прекратить насмешки в свой адрес.
– Ложные? – с надеждой в голосе переспросил Олежка.
– Обойдёшься. Съедобные.
– Жаль, – почти искренне вздохнул психолог, возвращаясь к приготовлению завтрака.
Богдан уселся на табурет, поджав одну ногу под себя. Алёна тем временем принялась протирать стол. Такая забота о его состоянии льстила бухгалтеру. Раз беспокоятся, значит, ценят. От нечего делать Богдан принялся разглядывать узоры на розово-алом платье волшебницы.
Расставив тарелки, Алёна потрогала его лоб, поводила красивой ручкой над макушкой и грудью. На пальце вспыхнул радугой опаловый перстень.
– Твой гороскоп настораживает, – вновь нагнала она туч. – Если выдержишь следующие две недели – будет тебе счастье. Нет, – извини.
На сковороде жарилось нечто душистое. Психолог колдовал над чашками, рассыпая по ним порошок, отдалённо напоминающий кофе. Богдан потянулся к пакетику. Цикорий. Чародеи, блин, всё у них не по-людски!
– Тут Ромка до работы заезжал, показывал, где мадам стояла, – подал голос Олежка. – До сих пор мороз по коже идёт. Ну, и энергетика!
– Сам почувствовал, или Алёна подсказала? – предпринял вялую попытку уколоть коллегу Богдан.
– Пошел бы я в магическую фирму, если бы не... – он хмыкнул. – Прабабка у меня была ведьмой. Настоящей. После революции её всем селом судили, как антикоммунистический пережиток прошлого. Раскулачили. А потом в хате заживо сожгли, за то, что на колхозных коров порчу напустила. В семье о ней почти не вспоминали. А она мне в двенадцать лет приснилась. Во сне учила. До восемнадцати. Искусство передала.
Олег замолчал, залил смесь цикория с сахаром кипятком. Вскрыл банку сгущёнки, нацедил вязкой белой массы в свою чашку, уселся на стул рядом.
– Ты ешь, омлет остывает. Нас твой банкир в одиннадцать ждёт. Сам позвонил.
Находясь под впечатлением от услышанного, Богдан подчинился. Он считал Олежку единственным нормальным парнем в компании магов-паропсихов. А психолог оказался самым, что ни наесть... Вот жизнь!
"Выходит, я один тут остался адекватный. Хотя, после вчерашнего..." Исаков в который раз ощутил сожаление от того, что не наделён чудесными талантами.
Уже на пороге банка он задал спутникам целый год терзавший его вопрос:
– А Арина тоже ведьма?
– Как тебе сказать... – Алёна улыбнулась. – Человек она неординарный. Сильный медиум. Духов вызывать умеет, хоть и не любит. Иногда сны толкует. Больше ни в чём компрометирующем не замечена.
– А я? – вырвалось у Богдана. – Есть у меня паранормальные таланты?
– На этот вопрос, прежде всего, каждый отвечает себе сам, – волшебница потянула стеклянную дверь банковского офиса.
Внутри пахло так, как пахнет пачка только что вскрытой бумаги. У окошка валютного обменника стояли трое человек. В дверях сонно моргал охранник.
– К Василию Ивановичу? – спросил он, узнав Богдана. – Вас проводят.
Он коротко сообщил об их прибытии по рации, и через две минуты из подсобного помещения вышел сотрудник, провёл гостей к директору.
Кабинет Чапая, по размеру сравнимый со школьным спортзалом, оказался шикарным, выполненным в желто-коричневых тонах. Даже корпус компьютера на столе был цвета майских одуванчиков.
Не гармонировал с интерьером только сам хозяин. Был он хмур, бледен, "с чёрной думой на челе".
– Что же ты, Богдик, ту тварь не поймал? – укоризненно произнёс он.
– Работаем, – уклончиво ответил бухгалтер. – Какая-то новая информация появилась?
– Как же! Вчера коммерческий директор силикатного завода, нашего главного клиента, на глазах у жены в окно шагнул. И пропал. Восьмой этаж.
– Во сколько это произошло? – подалась вперёд Алёна.
– Около часа ночи. Говорят, встал покурить, на балкон вышел. Жена видела, как он через перила перелезал. До земли не долетел, растаял.
– Интернет есть? – Олег, не дожидаясь согласия Чапая, молниеносно оказался у него за спиной, протянул руки к клавиатуре, как ребёнок тянется к яркой погремушке. Щёлк-щёлк по клавишам.
– Вот! Они уже похвастались!
Оставив Чапая изучать сайт "Всемирной ассоциации прыгунов" он, как ни в чём не бывало, вернулся на место в кожаное кресло.
– Нам бы осмотреть крышу, – когда озадаченный директор банка поднял глаза, попросила Алёна. – И адрес квартиры свежевыпрыгнувшего коммерческого директора. Ромку направим, – сказала она чуть тише.
– У вас есть версии, что тут за чума? – Чапай ткнул пальцев в монитор. Богдан отметил, с какой опаской бывший одноклассник посматривал в сторону окна. Первый этаж, чего бояться? Или к нему тоже уже приходила гостья?
– Версии есть, – ответил Олег, одарив банкира лучезарной улыбкой. – Но нуждаются в тщательной проверке. И нам требуется ваше содействие, плюс ключ от чердака.
... Открывшаяся им с крыши восемнадцатиэтажки картина впечатлила Богдана ещё больше, чем на видеозаписи. Город, самые высокие дома которого не превышали девяти этажей, а чаще довольствовались всего пятью, нисколько не напоминал о том, что на дворе двадцать первый век. Рекламных билбордров и модных вывесок с такой высоты было не разглядеть. Крыши и улицы неровно тянулись в разные стороны. Посеревшие от выхлопов, поблекшие от времени, выцветшие на солнце здания затерялись где-то в середине двадцатого столетья, запутались в клубке времени. Несколько восемнадцатиэтажных гигантов, выросших на месте частного сектора, смотрелись на их фоне этакими пугалами прогресса.
– У меня ещё дела срочные есть, – Чапаю было неуютно. – Я, пожалуй, вас внизу подожду.
И он скрылся на пыльном чердаке, успевшем обрасти никому ненужным хламом, украситься гирляндами паутины. Пока Богдан осматривался да провожал банкира, его спутники уже во всю "работали".
Будто Кейт Уинслет и Леонардо Ди Каприо на носу "Титаника", или нет, скорее как капитан Грей и Ассоль, они стояли совсем рядом с краем крыши и...
Богдан впервые видел Алёну в деле. Словно не человеком исторгнутые звуки вырывались из груди волшебницы. Голос её погрубел. Странное эхо вторило каждому слову или всхлипу, точно подтверждая их правдивость. Глаза закатились, в горле клокотало и хрипело. Олег держал девушку сзади за плечи, сконцентрировавшись на том, чтобы не дать ей вырваться, вспорхнуть белой птицей с крыши ввысь.
Богдан хотел помочь им, сделал шаг навстречу и словно натолкнулся на невидимую границу. Меловой круг на крыше, как в гоголевском "Вие", не подпускал к оградившимся от мира и чистое, и нечистое.
Бормотанье волшебницы завораживало и одновременно беспокоило. Богдану то хотелось броситься наутёк, подальше от этой зачарованной крыши, то подпрыгивать на месте резиновым мячиком. Противоречивые чувства и ощущения множились, раздирали тело и душу на части. И в тот момент, когда стало совсем уже невтерпёж, Алёна умолкла, повисла на руках коллеги, но Олег не расслабился, наоборот, перехватил девушку посильнее, встал поустойчивей. И было от чего. Волшебница изогнулась, рванулась вперёд и зашептала зло, надрывно, яростно.
Богдан не выдержал. Подгоняемый новой волной страха, он выскочил на чердак, чтобы потом оказаться на лестничной клетке. Там он смог перевести дух. Спокойствие длилось недолго. Зазудела, зачесалась тыльная сторона левой руки. Бросив взгляд на неё, бухгалтер скривился от отвращения. Из-под рукава рубашки ровной струйкой сочились муравьи. Вернее, муравьихи. Крылатые, толстые, тяжелые. Добравшись до безымянного пальца, они срывались и взлетали, чтобы через миг шлёпнуться на чей-то полосатый коврик у двери.
– Что за гадство!
Стянув рубаху, он с ужасом увидел – вся спина рубашки покрыта чёрным слоем копошащихся тварей. Давить такое бесполезно. Отряхнувшись, как мог, он побежал по лестнице вниз, пренебрегая лифтом. Покрытая тварями рубаха так и осталась лежать на площадке последнего этажа.
В кабинете у Чапая, ещё не справившись с внутренней дрожью и периодически продолжая отлавливать муравьёв то на голове, то на штанах, он дождался спутников. Те вернулись через четверть часа и выглядели усталыми, но вполне довольными.
– Эй, красавчик, ты уже стриптизом подрабатываешь? И много дают? – удивлённо поинтересовался Олег, демонстрируя хозяйственно поднятую рубашку. – Кому телеса показывал, не признаешься?
Выражение лица Богдана, по-видимому, было таким, что словоохотливый психолог не стал предлагать коллеге одеться, только кивнул на дверь.
– С выводами повременим, – Олег остановил открывшего, было, рот банкира. – Богдик, пошли, нам ещё бабусю навестить надо. Дело попахивает нехорошей магией. Мы тут своими чарами некстати спугнули чужую порчу, а ты её и зацепил, – он встряхнул рубашкой. – Хороша материализация наговора, а?
Богдан недоверчиво покосился на ведуна. О чём это она? Какая чужая порча? Кого-то из местных жителей извести пытались? "Чушь всё это!" – не очень уверенно подумал он. Раскрутив Чапая на старую куртку охранника, бухгалтер поплёлся вслед коллегам, недоумевая, откуда на восемнадцатом этаже мог завестись муравейник?
... Взобраться на крышу дома, где когда-то проживала депутатская семья Тутохиных, оказалось проще, чем купить семечек. Не потребовалось даже беспокоить старушку. Стоило дождаться, пока кто-то откроет подъезд, прошмыгнуть внутрь, подняться наверх, вылезти через незапертый люк на крышу. Горка окурков в консервной банке и пустая пиво– водочная тара возле невысокой, но довольно длинной скамьи, указывали на наличие любителей созерцать красоты родного микрорайона с высоты.
На этот раз Богдан дал себе зарок присутствовать при процедуре дознания полностью, опасаясь снова вляпаться во что-нибудь гадкое.
Думать о чём-нибудь не хотелось, как не хотелось смотреть на коллег за волошбой. Но любопытные глаза всё равно следили за парочкой: беснующейся в круге Алёной и терпеливым Олегом.
Когда изо рта девушки повалил чёрный дым, а глаза закатились, первым порывом было вызвать неотложку. Но психолог наоборот расслабился, даже вытер со лба пот. А потом Алёна очнулась, заплакала, задрожала.
– Всё хорошо, я рядом. Я всё слышал и запомнил. Отпусти кошмар прочь. Он чужой. Пошли вниз, милая, – утешал её помощник.
Минут пять ждали, пока Алёна успокоится. Потом молча ехали в "Протуберанец", где ещё час ожидали Ромку. Всё это время Богдан мучился миллионом вопросов, то и дело осматривал себя на предмет насекомых, и пил кофе чашку за чашкой в кабинете у Сани. Астролог единственный хранил спокойствие. Ещё бы, нагадал порядочным людям всякой гадости, теперь наслаждается произведённым эффектом.
Маски на стенах кабинета в ожидании бури насупились, наморщились. Жар-птицы на картинах хищно щурили глазки-бусинки, багрово сияя перьями. Модели самолётов, составлявшие большую коллекцию, расправляли крылья, словно жаждали взлететь. Даже висящая над Сашкиной головой балалайка, подаренная кем-то из благодарных клиентов, казалось, была готова заиграть сама по себе. В её расположении и натяжении струн копилась тревога всех, собравшихся в офисе.
Да что там все? Достаточно было бросить взгляд на молчаливую Алёну. Та сидела за своим столом напротив Богдана и сосредоточено раскладывала на компьютере пасьянс, словно от её выигрыша или проигрыша зависело – настанет ли завтра Армагеддон, или снова пронесёт.
Наконец долгожданный Роман соизволил явиться. На двери тут же вывесили табличку "закрыто". Арина даже предложила опустить ролл-ставни, чтобы особо настырные посетители не беспокоили. Но предложение большинством голосов отклонили. И так мрачно.
Совещание устроили в просторной приёмной. Алёна, не позволив сказать ни слова даже Арине, первая начала речь.
– Это самое странное и страшное дело в нашей практике. Действительно, страшное. Я не сумела проследить убийцу, зато прошла путь жертвы. Дважды. И дважды убийца оказывался хорошо знакомым. Кстати, Тутохину убил мужчина, её любовник. Но это не главное.
– Это как раз важно, – заметила Арина. Алёна аж притопнула ногой: не перебивай.
– Палач накачивает жертву энергией под завязку, затем сбрасывает с крыши. В момент падения до жертвы, наконец, доходит вся глубина предательства. Когда это происходит, накопленная в ней сила приходит в действие. Жертва не погибает. Её словно выталкивают куда-то далеко. Не в параллельный мир, о котором пишут фантасты. Это нечто иное, тёмное, первобытное, злое.
Она замолчала, нахмурилась, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное.
– Там очень холодно, – из своего угла добавил Олег. – И оттуда нельзя вернуться не изменившись. Капут, ребята. Эти странные покемоны не успокоятся. И пока мы не поймём, что им нужно, мы их не завалим.
Волшебница только кивнула и села на стул, не намеренная больше предаваться воспоминаниям.
– Роман, что у тебя? – озадаченная Арина обернулась к магу.
– Несколько иное видение картины.
Маг не стал вставать. Развалившись на гостевом кресле, закинув ногу на ногу, поблескивая золотой булавкой на галстуке, сейчас он напоминал породистого дворянина из иностранных фильмов...
– Я встретил её, – начал он неторопливо. – Красивая женщина, умная. Она беседовала с вдовой, когда я пришел, утешала её. Увидев меня, постаралась убраться. Вряд ли узнала, я бы почувствовал.
– Запал на вампиршу, – фыркнул Саня.
Богдан покрылся холодным потом. Это они про ту гадину, которая его едва не выманила из окна?
– Нет, но узнал много интересного про неё. Зовут вашу роковую даму Варварой. Трудится она то ли в архиве, то ли в библиотеке. С женой жертвы знакома больше года по фитнес-клубу. Вдова поведала, кстати, что год назад эта Варя попала в автокатастрофу, два месяца провалялась в больнице. И с тех пор в голове у неё замкнуло. Поменялась до неузнаваемости. И внешне, за проведённое в больнице время уменьшив себя со ста пятидесяти килограмм до нынешних габаритов. И внутренне. Её даже коллеги по первости не узнавали.
– И где мадам обитает, выяснил? – поинтересовался Олег.
– Не знаю. Настя, вдова силикатного директора, её к себе приглашала всё время.
– Будет толк, если вызвать её на разговор? – вдруг спросила Алёна.
– А она выдержит? – поинтересовался Саня.
Свет в лампах дрогнул. За окнами прогрохотал грузовик. Волна холода прошла по позвоночнику Богдана нехорошим предчувствием.
– Правильнее спросить, подействуем ли мы на неё хоть как-нибудь? – осмотрительно поправил Роман. – У нас нет вещи-проводника.
– А что если вызвать Тутохину? У нас её маечка есть. На кружевных бретельках, – из полутёмного угла донеслось предложение Олега.
– Не надо, – попыталась возразить Алёна. – Не тот день.
– Самое то. Совсем про маечку запамятовали! – Арина аж встала, прошлась по приёмной, потрогала за рога лося (на удачу). – Где бы не была эта пропащая барышня, она перед нашим вызовом не устоит.
Вязова обвела изучающим взглядом коллег и принялась распоряжаться.
– Готовьте инвентарь. Богдан, закрывай ставни, отключай технику, вплоть до мобильных телефонов. Олег, сегодня ты на вызове. Я как всегда буду говорить.
– Ариш, я не готов, – попытался отказаться психолог. – Мы с Алёной вымотаны до предела. И вообще это не моё. Вот Ромка...
– Отмазки не работают. Это пустяк. Причём, для твоего же блага. За полчаса управимся.
... От свечей ползли по стенам, кривлялись и паясничали кривобокие тени. Поверх ковра в приёмной раскатали кусок вонючего бежевого линолеума. Сразу видно – дешевого. По его однотонной поверхности принялся ползать Саня, вооруженный линейкой, циркулем и транспортиром. Чёрным маркером он вычерчивал "колючую" многоугольную фигуру, то и дело сверяясь с потрёпанной книгой, пестрящей буржуйскими символами.
Недовольный психолог потоптался за спиной астролога, вяло попытался пошутить про олимпиаду по геометрии для детсадовцев и удалился в их с Ромкой кабинет готовиться к обряду. Сам Роман разливал по маленьким пиалам свежекупленную водку, подкладывал под них лоскуты от тутохинской майки и расставлял на краях звезды. Алёна "чистила" помещение от ненужных энергий, обмахивая все вещи пучком тлеющей травы, отчего в приёмной запахло гарью.
– Ни яви, ни нави, ни незваной твари, ни ветру, ни воде, ни земле, ни огню, ни боли, ни крови, никому. Дом закрыт, порог очерчен. Нет пути сюда без приказа, без вызова, без дыма сизого. Ни живому, ни мёртвому, ни ночному, ни дневному, – твердила она по кругу заговор.
И вот всё готово. На серебряных блюдах курятся пучки трав. Цветные свечи в тяжелых подсвечниках по три в каждом расставлены особым образом в узловых точках фигуры. В центре восседает Арина в просторном наряде очень смахивающим на ночную рубаху, только без кружевных рюшечек. На шее у неё висит лист с фотографией Кристины Тутохиной.
Олег тоже в одних просторных шароварах, босой сидит на корточках пред кособокой звездой. Остальные участники действа стоят в тёмных одеждах, сориентировавшись по четырём сторонам света. У Богдана в руках красная свеча. Он на юге.
Арина уже вошла в транс, раскачивается, бормочет невнятицу. Голова её наклонилась на бок, глаза полуприкрыты, взгляд расфокусирован. Из угла рта вытекает струйка слюны.
Психолог тоже в полутрансе. Спина натерта чем-то жирным и в свете свечей блестит. На плечи и предплечья нанесён узор из переплетающихся букв и символов. Вот Олег раскидывает в разные стороны руки, точно желая поймать кого-то невидимого, и начинает читать вызов слишком низким для него голосом.
– Семь ветров с семи сторон. Семь рек с семи краёв. Семь звёзд с семи небес. С семи земель семь чудес. Найдите мне Кристину. Из яви, из нави, из земли небывалой, из беды нежданной, из дали дальней, из тоски осенней, из любви весенней, отыщите мне Кристину Тутохину, сюда приведите, водкой напоите, травой окурите. Пусть она мне всю правду расскажет, ничего не утаит...
Богдану вдруг стало смешно. Очень уж театрально выглядела эта процедура. Как на новогоднем утреннике в ТЮЗе. Не так он представлял себе настоящую магию. А отрепетированный до мельчайших деталей спектакль, хоть и мог произвести впечатление на неподготовленных клиентов, вряд ли был способен принести пользу...