Текст книги "Тара (СИ)"

Автор книги: Елена Ларичева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

2.

Холостяцкая квартирка бухгалтера Исакова, вопреки общепринятым представлениям о холостяцких квартирах, была аккуратной, уютной. Всё потому, что Богдана воспитывала мама, одна, без отца. Едва сынок научился ходить, она принялась приучать Богдана к взрослой жизни, только результат почему-то выходил обратным.

Научившись всё делать по дому, за его порогом сын боялся что-то предпринять самостоятельно, без маминого одобрения. Кончилось всё тем, что мама настояла – пошел в институт – изволь начать самостоятельную жизнь. Но и из общежития, и из съёмных квартир сын каждый раз возвращался под крылышко к родительнице. Так проще.

Метания продолжались до тех пор, пока мать не привела в дом некого Андрея Максимовича, вальяжного старика с тяжелым лицом и внушительным брюшком, зато директора обувной фабрики. Только тогда Богдан осознал – детство закончилось, и окончательно перебрался на доставшуюся от бабки квартиру, завёл подругу...

В квартире было прохладно и одиноко. Положив стопку купленных в киоске газет на системный блок компьютера, вытащив из пакета пару ледяных баночек "Балтики" на десерт, Исаков направился переодеваться, мыть руки и готовить нехитрый обед. Разогреть куриную лапку, порезать помидоры с майонезом и укропом, заварить ароматный зелёный чай... Как раз и пиво согреется до нужной температуры. Не обжигающе ледяное, не приторно тёплое, а именно такое, каким и положено быть пиву. Холодным...

Есть не хотелось. Готовил Богдан скорее по инерции. Кухня показалась слишком большой. И не спасала иллюзия уюта. Бывшая пассия Маргарита развесила на дверцах висячих шкафов, на плафоне разноцветные колокольчики, у плиты – вышитые варежки-прихватки. На подоконник посадила куклу в украинском народном наряде. От этого кухня казалась игрушечной, детской.

Немного жаль, что после устройства Богдана в "Протуберанец" черноглазая Маргарита похныкала о неперспективности конторы, о низком заработке, о неспособности вывезти её, красивую, даже на отдых в Турцию, собрала вещи и ушла к владельцу казино. Маргаритка увяла, весёлые игрушки остались.

О нежданно-негаданно свалившемся деле думать не хотелось. По дороге домой бухгалтер струсил. "Я? Я не справлюсь. Вот Ромка или Саня... У них мозги под это заточены. У них опыт. А я кто?"

Солнце укуталось тучами, вдалеке заворочался, забурчал гром. Или это на стройке за домами загрохотало? Мелодией из индийского фильма запел мобильник. В трубке зазвучал вкрадчивый голос Олега.

– Я тут кое-что нарыл. Проверь почту.

– Что именно? – вытирая пальцы о салфетку, осведомился Богдан, отодвинув остывающий ужин.

– Увидишь. Мы с Алёной в шоке.

"Мы с Алёной". Видать, выгорело у парня. Смягчилась великая волшебница.

В почтовом ящике среди гор спама отыскалось олегово письмо с одной единственной ссылкой на "Всемирную ассоциацию прыгунов". Логотип в виде чайки с парашютом настораживал. Над колонкой новостей была изображена картинка с парашютистом.

"Если вы молоды душой и инициативны. Если хотите добиться от жизни большего. Если любые трудности для вас – повод к дальнейшему самосовершенствованию. Тогда дорога вашей жизни непременно ведёт к нам.

Мы поможем вашим талантам раскрыться. Совершите прыжок в своё будущее!"

В колонке новостей как раз под парашютистом красовалась надпись:

"В июле к нам уже присоединились Семён Макарович Попугаев и Кристина Афанасьевна Тутохина. Их первый прыжок в успех завершился. Прочите отчёт об их достижениях"

Кликнув по ссылке, Богдан попал на страничку, где красовался портрет Попугаева в цветастой рубахе, улыбающегося, ещё более округлившегося, и дамы, чьё вытянутое лицо рождало ассоциации с грустной овцой. Впечатление усиливали белокурые локоны а-ля дочь провинциальной помещицы восемнадцатого века. Далее следовали пространные фразы о том, насколько "прыгнувшим" сейчас здорово.

Едва Богдан закончил чтение, вновь затрезвонил Олежка.

– Я пробил мадам Тутохину по адресной базе. Это жена местного депутата. Его посадили месяц назад за то, что крупной взяткой не поделился.

– Как связаться с этой Ассоциацией? Ни адреса, ни мейла, – в ответ пробормотал Богдан.

– Что же ты так невнимательно читаешь! Они просят в полночь стать нагишом на холодильник и выкрикнуть "Припрыгайте ко мне прыгуны".

– Идиотизм.

Богдан почему-то не удивился. Внутренне он настроился на восприятие чудес.

– Шучу, – пошел на попятную психолог. – Емейл прописан в гостевой книге на первой странице. Но проситься в гости к ним пока не советую.

– Что так? – приготовившись к очередной шуточке коллеги, Богдан внутренне собрался.

– Сильно смахивает на секту. Завлекли, одурманили, денежки отобрали и шлёпнули. Только целевая аудитория у них резко ограничена доверчивыми богатеями.

– Сам додумался, или Алёна подсказала? – не удержался от мести бухгалтер.

Он тут же мысленно обругал себя за длинный язык. Ссориться не хотелось. Хороший парень, только посмеивается над ним, Богданом. Словечки свои заумные психологические вворачивает. "Интроверт ты, Богдаша, законченный, – говорит, – инфантилист пролонгированный". Противно.

– У меня хоть подсказать есть кому, – парировал собеседник.

Богдан закусил губу. Так и хотелось, чтобы в голове сложилось готовое решение поставленной задачи. Щёлк пальцами – и вот оно тёпленькое гениальное. Но на чердаке сознания качались на пыльных паутинах сонные пауки.

– Эй, заснул, инспектор Мегре? – в трубке зазвенел голосок Алёны. – Обдумывай ситуацию, копи предположения. Завтра поутру с тобой в гости в депутатский дом поедем. До обеда надо управиться, а то потом с абитуриентами работы выше проводов будет.

– Угу, – мысленно кляня собственную непроходимую тупость, выдохнул Богдан. И поскорее отделавшись коротким "Пока" оборвал связь. Настроение испортилось окончательно. Ужин остыл. Пиво перегрелось.

Включив музыку в случайном порядке воспроизведения, Исаков уселся в кресле, водрузил ноги на стол в полной решимости обдумать сложившуюся ситуацию и... уснул. Во сне ему явилась femme fatal, скинувшая с крыши Попугаева. Вот только лицо у неё было Аринино.

Проснулся он в пять с небольшим утра, когда бушевавшая всю ночь гроза улеглась, тело окончательно задубело от неудобной позы, а в голове отбойным молотком завибрировала тупая боль. Даже выпив две таблетки обезболивающего и перебравшись в кровать, уснуть он так и не сумел. Мысли тяжелые, как бомбовозы, неуклюже кружились в сомнамбулическом вальсе.

...Утро босыми ногами прошлёпало по лужам, таща за собою упирающегося Богдана. Бухгалтер оказался в офисе "Протуберанца" непростительно рано для себя. В половине девятого. Внутри царило оживление. Как всегда в горячее время контора по оказанию магических услуг населению работала без выходных и перерывов на обед с восьми до восьми. Только отшумели выпускные экзамены и защиты дипломных проектов в местных учебных заведениях, как начались вступительные испытания.

Уйма желающих за умеренную (и не очень) плату вырвать перо из пёстрого хвоста птицы-удачи толпилась в приёмной. Приём до обеда вёл Ромка. Словно кошки на недостижимую птицу на ветке, смотрели затуманенными взглядами на дверь его кабинета взволнованные мамочки. Верили они или не верили в магию, но для устройства жизни обожаемых чад были готовы использовать все доступные кошельку способы, "лишь бы детям хорошо было"! Чада скептически ёрзали на стульях, рассматривали маски, косились в строну следящего за порядком Сани.

Дверь Ромкиного кабинета распахнулась. Родительница с фигурой воздушного шара, ещё находясь во власти мрачного обаяния конкистадора-Мефистофеля, щуря и без того узкие глазки, визгливо выспрашивала:

– Так мой оболтус поступит, Роман Гидеонович? Хотя бы на платное. Может, его в университете человеком сделают.

На Ромкином лице отразилась вымученная улыбка, мол, сделают, почтенная, если он сам того захочет. А не захочет, тут и магия бессильна.

Шелестя квиточками об оплате и шумно сопя, мамаша направилась к выходу, едва не сметя при этом Богдана.

– Так он поступит? – обернулась она на пороге. – У него ЕГЭ не безнадёжное...

– Конечно. Даю слово мага, – ответил Ромик и скрылся успокаивать очередную клиентку.

Конечно, поступит, раз на платное. Списки прошедших "магический обряд" уже у Сани. Сейчас он позвонит нужным людям, и гарантия поступления вышеперечисленных абитуриентов станет если не стопроцентной, то весьма ощутимой. Тем более на платное. Туда и с нулевым ЕГЭ возьмут.

– Кто ещё не успел заключить договор и оплатить наши услуги? – напомнил присутствующим Саша. – Проходите, не стесняйтесь. Иногородним без очереди.

На кассе, естественно, сегодня Арина. Столь важные обязанности ему, Богдану, не доверяли.

Вот и вся романтика. Магия большого города. Девяносто процентов прибыли фирмы составляла такая халтура, воспринимая сотрудниками как весьма невесёлая повинность. Зато оставшиеся десять процентов компенсировали все нервные затраты. В практике "Протуберанца" действительно были дела, заставляющие поверить, что окружающий тебя мир не наделён прямолинейностью асфальтоукладчика на боевом задании, а чарующе таинственен.

– Подежуришь за меня? – лениво потянулся Саня. – Вчера до двух шли, а потом ни души.

Богдан отрицательно мотнул головой и прошмыгнул в их общий с Ариной кабинет.

– Есть результат?

Вязова не сочла нужным поздороваться. Только кивнула, пересчитывая деньги и оформляя договор на оказание консультационных услуг.

– Работаем, – уселся за свой стол Богдан.

– Кто? Ты или Олег с Алёной? Нам позарез нужен ещё один полноценный сотрудник. Вливайся, или дам объявление в газету, – произнеся эти безжалостные слова, она переключилась на мамашу. – Вот здесь подпишите, пожалуйста. И сюда паспортные данные. А теперь на приём к магу Роману. Удача с вами. Приглашайте следующего.

Богдан несколько минут сидел, переваривая обиду. Она готова найти ему замену. Как же он без... без... без неё?! Без энергичной яркой Арины, его музы, его электростанции? Опять серые будни? Ни за что!

– У меня почти готово заключение по ситуации... – пробормотал он. – Только уточню некоторые детали...

Арина вопросительно приподняла одну бровь, но ничего не сказала. Ясно, сегодня ей не до него. Придёт Алёна, тогда...

Алёна не пришла. Её старинная клиентка затеяла переезд. И потомственная ведьма помчалась помогать с дизайном новой квартиры. Чтобы всё было по правилам феншуя и старорусским обычаям. Взамен её прибыл Олег. В потёртом джинсовом костюме, с плейером в ушах, нарисовался он в дверях и подмигнул из-под длиной светлой челки.

– Поехали, о, наследник блистательного Шерлока и добрейшей мисс Марпл, почти брат великого и ужасного сэра Макса, плюющегося ядом на преступников.

– Я Богдан Мстиславович Исаков, собственной персоной. Мне чужая слава ни к чему, я свою завоюю, – рядом с насмешливым коллегой чувствовал он себя не лучшим образом. Но всё лучше, чем со строгой Алёной.

– Растёшь, приятель, – похвалил его Олег. – Уже осознание собственного я появилось.

Богдан стиснул зубы, но промолчал.

Добравшись до депутатского жилища в новом микрорайоне, поплутав среди похожих на перекормленных инкубаторских цыплят многоэтажек, Богдан наконец вырулил к нужному дому N17.

От шедших всю прошлую неделю дождей свежая синеватая штукатурка вклинившегося в ряды квартир магазина вспучилась, потрескалась, хоть ещё не обнажила серое тело кирпичей. Из окон первого этажа тянуло жареной рыбой и подгоревшими блинами. Где-то вверху на балконе заходилась в бессильном лае позабытая хозяевами собачонка. Ещё выше музицировали на расстроенном пианино. Богдан, когда-то отмотавший срок в музыкальной школе, брезгливо поморщился и, оглянувшись, понял – Олег уже вовсю переговаривается по домофону.

– ... не журналисты... Нет, к прессе отношения не имеем. И к милиции тоже. Мы по поводу Кристины Афанасьевны. Да, у нас есть информация про неё. Всего пять минут уделите, будьте так добры.

Олежкино красноречие возобладало. Пискнул замок, и довольный переговорщик потянул ручку металлической двери на себя.

Проигнорировав лифт, психолог взбежал на третий этаж, требовательно потыкал в белую кнопку звонка, пока дверь не открыла худая женщина очень преклонного возраста с ввалившимися рыбьими глазами на морщинистом смуглом лице и родинкой посреди невысокого лба.

– Я всё равно не верю, что вы не из газеты! – прокаркала она и вороной полетела в сумрачную глубину квартиры.

Олег только пожал плечами и нырнул следом. Богдану ничего не оставалось, как присоединиться. Странное волнение пополам со страхом охватило его. Почему-то вспомнилось, как его в школе на спор подбили проколоть шилом подошву завучевых сапог. "Слабак, трус, боишься!" – подначивали двое старшеклассников, верховодившие малышнёй. Выглядеть трусом было страшно. Засмеют, запинают... Как его тогда не поймали в методическом кабинете, остаётся загадкой. Сейчас чувство было похожим, будто из-за двери следят наглые физиономии приятелей, а по коридору, пока ещё за поворотом, идёт Виктория Альбертовна, физичка, классуха и по совместительству завуч.

В квартире пахло касторовым маслом. Сквозь задёрнутые на всех окнах тяжелые шторы робко пробивались тонкие лучики света, в которых плясали пылинки. На диване в большой комнате, куда привела гостей старуха, дрых чёрный нестриженый пудель. Нисколько не боясь чужих, он приоткрыл один глаз, зевнул и отвернулся к спинке. Гостям пришлось удовлетвориться не вписывающимися в интерьер табуретками. Бабка и вовсе выбрала диванный пуфик.

– Спрашивайте, – проскрипела она. – Только я сразу предупреждаю, мой Федя честно служил Родине.

– Уважаемая, – Олег решил прояснить ситуацию. – Мы верим в кристальную честность вашего Федора. Нам интересна Кристина Афанасьевна, его супруга. Мы проводим частное расследование исчезновения финансового директора одного крупного банка, и подозреваем, что мадам Тутохина может быть в курсе его местонахождения.

Бабка скуксилась, будто проглотила бочку лимонного сока. Узловатые пальцы комкали подол клетчатой юбки.

– Умотала, мегера! – изрекла она наконец. – Так вот на кого она моего Феденьку променяла. А я к ней, как к дочери, со всей добротой!

Бабка поджала губы и отвернулась. Богдану стало её нестерпимо жалко. Сын непутёвый, невестка – не подарок. Измотали старуху.

– Мы сочувствуем вашему горю, но скажите, когда именно она исчезла? И как она себя вела перед этим? – не отставал Олег.

– Она всегда была ненормальной! – фыркнула бабка. Пудель аж вздрогнул, заворочался, недовольно урча. – Детей ей, видите ли, рано было заводить. Учиться, работать не хотела. Мужа заимела, можно на шею сесть! Охламонка! По парикмахерским и обувным магазинам бродила, по дому ничего делать не хотела! И зачем Феденька ради неё Свету бросил! Детишек даже сюда привозить перестал.

Бабка всплакнула.

– Феденьку пилила, чтобы в столицу рвался. Я терпела, надеялась, одумается. Мол, молодая ещё, дура набитая! Перед самым судом присмирела, а потом как заявит мне: "Теперь, тёть Маруся, я новую жизнь начну. Не держите зла за прошлое". Мне казалось, переживает за мужа. А она сгинула, нечистая! Исчезла, даже туфли свои не забрала! Целая комната обуви! Вот оторва!

Бабке хотелось выговориться. Наболело, накипело.

– Действительно, оторва, – встрял Олег. – А перед исчезновением она стала больше общаться по интернету? Переписку там вести, в "Одноклассниках" сидеть?

– Одноклассниц я её не знаю. Она после училища сразу за Федю вышла, – всхлипнула старуха.

М-да, слово "интернет" бабуся то ли проигнорировала, то ли вовсе не знала.

– Компьютер у вас где? – впервые решил подать голос Богдан.

– Нет у нас такого. У Феди моего горемычного на работе был. И маленький, который в сумке помещался. Тоже на работе остался...

Бабка снова захныкала, запричитала. Пришлось подождать. Помочь – не поможешь, а лишние утешения вызовут новый ливень слёз.

– Из дома она надолго отлучалась? Подруг, друзей водила? – продолжать наседать Олег.

– Не-е-е, Феденька ревновал.

– А как он отнёсся к тому, что...

– Кристя ушла? – закончила за него бабка. – Плюнул и назвал так, как эта мегера называется!

Как именно, старуха уточнять не стала, и так было понятно. Знала бы ты, баб, что Кристя твоя нелюбимая, наверняка, так же с крыши сиганула...

– Выходит, девка с богатеем сбежала! – сделала нехитрый вывод свекровь. – Вот шлюха!

– Нет, уважаемая, – вновь взял бразды управления беседой Олег. – Банкира обокрали и, как мы полагаем, похитили или убили какие-то маньяки. В интернете его имя упоминается вместе с именем вашей невестки. Может быть, и Кристю вашу...

– Куда же милиция смотрит?! – свекровь уже была готова разрыдаться от жалости к исчезнувшей невестке. – А Феденька не знает, что его Кристя...

– Думаю, следует заявить о её исчезновении, – предположил Богдан.

– Я сейчас, сынки, сейчас!

Бабка схватилась с пуфика, довольно резво выбежала из комнаты. Олег тем временем прошелся по затемненному помещению, подсвечивая себе мобильным телефоном, осторожно заглянул в приоткрытую дверь в соседнюю комнату.

Богдан же не мог избавиться от чувства, что за ним следят. Оно возникло ещё в подъезде. Или на улице? Стоит выйти за порог этой квартиры и в спину упрётся прожигающий душу насквозь чей-то злой тяжелый взгляд.

Боязливо оглянувшись, бухгалтер обнаружил только пыльный журнальный столик и занавешенный кружевной салфеткой старый телевизор в деревянном корпусе. Похоже, эта часть внушительной депутатской квартиры принадлежала бабке.

Чтобы хоть как-то успокоиться, бухгалтер протянул руку погладить вытянувшегося во весь диван пуделя. Тот неожиданно резко повернулся и клацнул зубами в сантиметре от богдановых пальцев.

– Я готова, – заявила старуха минут через десять, явившись в выцветшем платье времён юности Надежды Константиновны Крупской, и в деревенском зелёном платке с кистями. Новенькая молодёжная сумочка с кисточками и стразами, доставшаяся в наследство от сгинувшей невестки, дополняла портрет.

– Отвезёте меня! – бабка уже не просила, приказывала. – И подождёте, пока заявление примут.

Богдан отчего-то сразу засомневался в том, что Фёдор Тутохин верно и бескорыстно служил Родине.

На удивление, Олег согласился. И всю дорогу туда и обратно, сидя рядом с бабкой, терпеливо выбалтывал у неё семейные секреты. Богдан следил за дорогой, слушал в пол уха, и пропустил момент, когда психолог, уже ставший для бабы Маруси вторым по значимости после сына человеком, получил право порыться в Кристиных вещах.

– Учись, стажер! – подмигнул довольный собой Олежек, когда они возвращались в "Протуберанец". В пакете на коленях психолога лежала записная книжка, мобильный телефон и маечка мадам Тутохиной.

– А майка тебе зачем, фетишист? – Богдан не желал упускать такой случай. – На стену повесишь, или по запаху беглянку искать собрался?

– Не-е-ет, – довольно промурлыкал Олег. – Алёне или Ромке дам. Они поколдуют над ней куда точнее меня. Саня гороскоп пропавшей составит.

– И это поможет? – скептически хмыкнул Богдан, едва успев затормозить на светофоре и не въехать в хвост и без того потрёпанной жизнью грязно-серой иномарки.

– Когда на рынке привидение ловили, помог. Во всяком случае, не помешал, – здраво рассудил психолог.

Воспоминание об этом деле заставило Богдана улыбнуться. Весть о том, что ночью по крытым рядам гуляет шайтан с помощниками-демонами и портит продукты, докатилась до "Протуберанца" в первый месяц после открытия. На тот момент несчастным торговцам не смог помочь ни специально привезённый мулла, ни православный батюшка. Белые фигуры в светящихся зелёным пятнах продолжали разгуливать по рядам, надкусывать овощи, заливать краской ягоды. Не спасало и ночное дежурство. Фигуры бродили вокруг рядов, без зазрения совести резали полотняные палатки не нашедших место под рыночной крышей торговцев. Охраняющие территорию собаки никак не реагировали на пришельцев. Вскоре дошло до порчи продуктов на рыночных складах.

Разгадка оказалась проста. Развлекались дети четверых сторожей. Верную догадку, как ни странно, высказал Саня. Он не поленился "прогороскопить" весь персонал. У кого-то из сотрудников Чёрная Луна оказалась то ли в Козероге, то ли в Скорпионе, то ли ещё пробралась куда не следует и наследила. Два дня проверки, и полная победа магии над рыночными шайтанятами.

Конфликт быстро замяли. Обошлось парой синяков и сломанным пальцем. Даже милицию привлекать не стали. Но и без того имидж "Протуберанца" взлетел до небес. Именно после этого случая и пошла клиентура в фирму Вязовой.