Текст книги "Путь Святозара"

Автор книги: Елена Асеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 51 страниц)

– Но, ты смог преодолеть благодать в своей душе, и побороть наслаждение?

– Да, корова Земун, я вспомнил свою прекрасную землю, мой народ и тот путь, которым я иду, – добавил Святозар.

– Ты, молодец, дитятко, молодец. И теперь ты достоин, излечить себя и своего брата. Но прежде, чем это случится, ты должен, по велению ДажьБога, познать свою душу, и узнать, кто ты есть на самом деле, – сказала Земун и с такой нежностью посмотрела на наследника, что на миг ему показалось, словно смотрит на него его отец.

– Как же мне – это сделать? – спросил Святозар.

– Подойди ко мне еще ближе, закрой глаза и прикоснись к камню, что сияет в моем лбу. Этот ка-мень называется " Око мира". Он показывает все, что было на земле вчера, позавчера, десять, сто, тысячу лет назад.

Святозар сделал шаг вперед, протянул руку, дотронулся до камня и закрыл глаза. И тогда он уви-дел себя, словно со стороны, словно на Святозара смотрел кто-то другой.

Теперь перед ним стоял высокий, рослый юноша с темными, каштановыми и немного волнисты-ми волосами, у юноши высокий лоб, прямой нос и большие голубые глаза. И жизнь этого Святозара полетела в обратном направлении, точно раскручивалась назад. Вот он видит, как Святозар идет по Беловодью, а вот приникнув головой к валуну, горько плачет о потере друга, огромный восьмиугольный дворец, а на нем широкий балкон огражденный золотыми и серебряными изваяниями, на балконе мирно беседующие Святозар и царь Альм. Мгновение спустя Святозар отплывает на ладье от Новыграда, а вот выходит из озера на Синь-камне, еще несколько ярких картин, и вот темная ночь высокий дремучий лес, а в нем лазурное сияние души Святозара, которая держит за руку вздрагивающего Эриха. Изображение вновь сменяется, а на нем Святозару лет восемь он на берегу Северного моря, жаркий летний день, а он плывет в воде, обгоняя Сема. А вот Святозар младенец, он завернут в толстый плащ, он лежит на коленях у человека который едит в рыдване, младенец громко плачет, он голоден и ему холодно, а человек этот страшен, и от него исходит зло, которое ощущается даже во времени.

Но изображение опять меняется, и теперь Святозар старец с длинной седой бородой, он стоит на Синь-камне, и, подняв руки вверх, что-то шепчет и внезапно в камне появляется узкая, словно щель дыра, старец вставляет в щель меч ДажьБога, и, взмахнув руками, смыкает камень. Но вот Святозар… Да, нет, то не Святозар, то уже Богомудр… Ведь и Богомудр, и Святозар – это одно единое, неразделимое целое, потому, что душа Святозара прежде жила в теле Богомудра. И вот Богомудр зрелый мужчина, он со своей крепкой дружиной стоит в покрытых ковылем лугах и смотрит на находящееся перед ним большое войско врага. Теперь Богомудр молод ему около двадцати пяти лет, он стоит около границы Беловодья на вершине Сарачинской горы и из кожаной кубышки, поливает светлые валуны водой из молочной реки и читает заговор. А вот Богомудр еще моложе, одной рукой он обнимает молодую, белолицую, с длинными темно-рыжими до пояса волосами, с нежными алыми губами и ярко-зелеными глазами, деву. На другой же руке он держит маленького мальчонку, у которого каштановые волосы отца, да зеленые глаза матери. Затем изображение меняется и видит он Богомудра в Сумрачном лесу около Старого дуба, а высоко в поднебесье поднимается Бог Свято-Бор. А вот юнный Богомудр скачет на коне, и, спрыгивая, спешит на помощь к попавшему в беду красивому, беловолосому, высокому человеку. Теперь Богомудр очень мал, совсем дитя, его держит на руках нежная, молодая женщина с длинными белокурыми волосами и голубыми глазами, она крепко прижимает его к груди и, что-то ласково напевает.

Но проходит и эта картина и по полю скачит всадник. Он останавливает коня, поворачивает голо-ву, и сразу видно, что этот человек, снова Святозар и Богомудр, только живший еще раньше. У воина темные, каштановые волосы, высокий лоб, прямой нос и большие голубые глаза. Мгнове-ние спустя, возле большой избы стоит молодая красивая девушка, ее белая кожа, да длинные, белокурые волосы аккуратно заплетены в широкую косу. Дева спешит к всаднику, обнимает его и тихо шепчет: " Отец, отец", а затем оборачивается и вновь ясно, что это очень юная дева, есть ведунья Дарена, Баба Яга. Но вот этот воин значительно помолодевший, нет, он еще юный, он протягивает руки, а Бог Велес в ярком сиянии лучей передает ему маленькое словно светящееся дитя. Картина вновь меняет изображение и тот же юноша идет по лугу и держит за руку женщину высокую, белолицую с неземной красотой, с длинными до земли светлыми волосами и небесно-голубыми глазами. Юноша поет для нее прекрасную, любовную песню, а она нежно ему улыбается. Но вот вместо юноши маленький мальчик лет семи, он стоит около дородного мужчины и смотрит, как тот низко опускается перед ним на колени. Мальчик поднимает глаза на небо и в вспышках молний видит дорогое и близкое, словно в небесной голубой дымке лицо своего отца ДажьБога. Он спускается на белом пенном облаке и подает мальчику меч. Теперь мальчик еще совсем дитя, он лежит на зеленой, мягкой траве, а рядом с ним корова Земун и великий ДажьБог, который бережно берет дитя на руки и летит высоко по небу.

И последнее, что увидел он, это тихий, темный полумрак, наполненный теплой водой, и гулко бухающее рядом сердце матери.

Святозар открыл глаза и убрал руку от камня, он стоял и обдумывал виденное только что, а потом поднял голову и спросил корову Земун:

– Мать моя, это в твоем чреве, я был только что?

– Да, сын мой, в моем. Ты первый восурский ребенок, которого я породила. Твой прародитель ДажьБог дал тебе первое восурское имя Святозар и вел тебя по пути жизни, всегда помогая и поддерживая, – ответила корова Земун.

– Значит, при первом своем рождении я был Святозаром вождем восурского племени. Это я по-любил Бурю Ягу Усоньшу Виевну, которая родила мне дочь Дарену. А когда я возродился на зем-ле во второй раз, я был ведуном Богомудром, это я победил великана Горыню, первый приходил в страну Беловодья за водой, и оставил своим детям заветы и магию. Я вспомнил, как когда я был Святозаром, то отец мой ДажьБог подарил мне меч Кладенец, а я перед смертью бросил его в воды холодного озера позади Синь-камня, чтобы вернуться за ним, когда буду жить вновь. А когда я, будучи Богомудром познал свою душу в Беловодье, то пришел к Синь-камню и достал меч из озера. И это именно я вложил перед своей смертью меч ДажьБога в Синь-камень, чтобы, когда я возродился и пошел, как положено наследнику престола в Сумрачный лес он смог вернуться на службу ко мне. Теперь мне все стало ясно. Понятно, почему я испытывал такое тепло к Дарене, ведь она моя дочь. Понятно, почему меня вернула к жизни Буря Яга, потому что мы когда-то любили друг друга. И понятно, почему не заживала у меня рана, потому что мой отец ДажьБог хотел, чтобы я пришел сюда к тебе и познал свою душу и вспомнил, что я должен исправить в этой жизни. И теперь ясно почему, ты корова Земун, называешь меня сыном. Потому что ты впервые породила меня, дав мне не только бренное тело, но и бессмертную душу.

– Да, дитятко мое. Да, мой ненаглядный первенец, ты все правильно понял. А теперь войди в молочное озеро и окунись в него с головой и тогда ты избавишься от своей раны, а твой брат избавиться от своей. Иди, дитятко, иди, – сказала корова Земун.

Святозар подошел к озеру, и, раздевшись на берегу, вошел в священную молочную воду. Вода была густого белого цвета и теплая, как парное молоко. Зайдя почти на середину озера, где вода доходила Святозару до груди, он остановился, набрал воздуха и нырнул. И в тот же миг сквозь белесый туман воды открытыми очами он увидел, что рубец на груди ярко засветилась, запылал, а потом по нему побежали тонкие, словно хвойные иголочки нити. Нити легли вертикально, и втянулись в кожу, теперь пылал уже не рубец, а сама кожа, которая появилась на его месте. Некоторое время кожа светилась, а затем брызнула во все стороны ярким светом и разлетелась по воде. Святозар вынырнул, и, пройдя немного, осмотрел грудь, лишь легкая белая полоска напоминала о былой ране.

Выйдя из воды, Святозар приблизился к Земун, а та тихонько дунула на грудь и пропала даже эта легкая белая полоска.

– Так лучше, мое дитятко, – сказала она ласково.

– Спасибо, – поблагодарил ее Святозар, а потом спросил, – Скажи мне, мать моя, а что с моим бра-том?

– Твой брат, мой первенец, излечился в тот же миг, что и ты. Ведь по сути та рана, которую он но-сил, была твоей.

– Светлая, моя матушка, – прерывающимся голосом начал Святозар, – Когда я был Богомудром и приплывал в Беловодье, то в бою с василиском потерял пятерых своих другов, но я смог их спасти. Я взял воду из молочной реки, и, обрызгав их ею, прочитал заговор и мои други вернулись к жизни. Разреши мне матушка поступить и сейчас также, и помочь моим, горячо любимым другам, вернуться к жизни.

– Ах, дитятко ты мое ненаглядное, конечно ты можешь взять воду, но когда ты подойдешь к воротам из Беловодья, твои други окончательно превратяться в камень, а души их уйдут в Ирий-сад, – грустно покачивая своей большой головой, ответила Земун.

– Почему, матушка?

– Потому, что прошло уже много времени, лишь три месяца души еще находятся в валуне, а затем уходят. А ты, дитятко, так долго шел по Беловодью, что, скорее всего не успеешь помочь своим другам.

– Матушка, я не понимаю тебя, – почему – то сотрясаясь дрожью, от слов коровы, сказал Свято-зар, – Какие три месяца? – он поднял голову наверх, посмотрел на высокое солнце и добавил, – Мы – то шли меньше трех часов. Посмотри, солнце едва сдвинулось.

– Здесь, мое дитятко, в стране Беловодья время идет подругому. И если здесь прошел лишь час, то там за воротами Беловодья, на вершине Сарачинской горы, пробежал почти месяц. И ты, прав, говоря, что вы шли меньше трех часов, но это здесь, а там за воротами, день и ночь уже много раз сменяли друг друга, – тихо ответила корова Земун.

– И, что же делать? – спросил Святозар и из глаз его потекли слезы.

Корова посмотрела на Святозара своими зелено-карими очами и добавила:

– Не плачь, дитятко мое родное. Ну, же не плачь, утри свои глаза и подумай, как ты можешь по-мочь своим другам, ведь ответ находиться в тебе.

Святозар отер глаза рукой и задумался над словами матери, а потом улыбнулся и сказал:

– Я знаю, что можно сделать. Но тогда мне прийдется покинуть дружину. А я боюсь, что они смогут совладать с собой и останутся тут навсегда.

– Возьми дитятко воды из молочной реки обрызгай ею каждого своего дружинника и прочитай над ними заговор, который скрепит их связь с матерью землей восурской, и тогда можешь быть спокоен. Они не услышат песен волшебных птиц и не увидят красоты этой страны, потому что их будет звать Восурия, – добавила Земун.

Святозар радостно встряхнул головой и побежал одеваться. Затем взял у Звенислава пустую кожаную кубышку набрал в нее воду из молочного озера. Поставил своих другов в ряд, и, обрызгав каждого водой, прочитал заговор: " О, великая Богиня Мать Сыра Земля, ты, что полна пшеницей и рожью ядреной, лесами высокими и могучими, ягодами спелыми и пахучими, птицами и зверями, да реками полноводными! Укрепи неразрывную связь между собой и своими детьми! Защити их в пути по волшебной стране Беловодья! И не на миг не прекращай звать их, словно мать, к себе! Да, укрепит мое слово, слово Святозара, сам великий ДажьБог!"

Святозар вновь наполнил кубышку, и плотно ее, закрыв, обратился к другам, сказав:

– Слушайте меня внимательно, други. Мать наша, корова Земун, рассказала мне, что мы пробыли в стране Беловодья не больше трех часов, но там, на вершине Сарачинской горы уже прошло почти три месяца. Сейчас я обращусь в коня, посажу на спину Молчуна и поскачу к воротам, потому что наши други еще живы и если я обрызгаю водой и прочитаю заговор то смогу снять с них каменные оковы. Но мне надо торопиться потому, что время их пребывания в камне на исходе. Вас я обрызгал водой и укрепил заговором, вашу связь с нашей родной землей. Но покидая вас, я буду очень тревожиться, поэтому прошу, следите, друг за другом, а ты Лель, – и Святозар посмотрел на брата, – Пой и играй на гуслях, чтобы мысли ваши были далеко от этих красот. Искрен, – окликнул он друга, – Тебя оставляю за старшего. Иди впереди и все время помни, кто ты и куда идешь. А теперь, Молчун одень на себя мой меч и лук, да возьми кубышку, а я попрощаюсь с матерью.

Святозар вновь подошел к Земун, приник головой к ее большой морде, и нежно поцеловал ее в очи.

– Прощай, мать моя! – сказал он ей и голос его дрогнул.

– Нет, дитятко мое светлое, лишь до свидание. Ты еще не раз прийдешь ко мне, когда вновь воз-родишься на земле. А теперь ступай, береги те знания, которые тебе открылись тут, и да поможет тебе твой отец великий ДажьБог.

Святозар провел напоследок по гладкому, влажному носу, а потом развернулся, и, глянув на Молчуна, который был уже готов к дороге, отошел от коровы Земун и зашептал заговор. " На море, на окияне, на острове, на Буяне, светит месяц на волшебный пень, а тот пень не простой. Коли я его рукой трону, коли я его мыслью задену, да через него перекувыркнусь, то силой, которую мне Боги даровали, превращусь в коня", лишь произнес Святозар последнее слово, как сейчас же перекувыркнулся через голову и обратился в белого, как снег коня. Громко заржал конь и забил копытом по земле. Молчун подошел ближе и запрыгнул на него, а Искрен подал брату кубышку с водой. Молчун обнял коня за шею, как огромную драгоценность прижал к своей груди кубышку. Святозар – конь обернулся, кинул последний взгляд на Земун, а та нежно как мать посмотрела на него и тихо добавила: " В добрый путь, милое мое дитятко!" Конь оглядел другов, громко заржал, словно пытаясь им сказать, чтобы не задерживались, да шли следом, и поскакал по тропе.

Глава сорок седьмая

Наверно Святозар еще никогда в жизни так не торопился, мысль, что он может не успеть спасти другов подгоняла его, сильные молодые ноги ни на миг, ни останавливались. Конь скакал и ска-кал вперед, лишь убыстряя свой бег, и дорога, которая только, что началась, внезапно также быстро и закончилась. Святозар увидел на возвышении стоящие и все еще открытые ворота, да вывез Молчуна прямо на вершину Сарачинской горы. Не успел Молчун толком то и спешится, как Святозар стал читать заговор, а затем перекувыркнулся через голову, обернулся собой и упал на грудь, но тут же вскочил, и, взяв кубышку у Молчуна побежал ко все еще светлому валуну, в который был обращен Стоян, и начал обрызгивая его водой шептать заговор, который когда-то шептал над другами Богомудра. « О, небесный отец и кузнец, великий Бог Сварог! Ты когда-то обтесал камень, в который попала молния Бога Перуна! Ты когда-то стал бить по камню молотом и тот лопнул и вышел из него сам ДажьБог, мой отец и прародитель восурского народа! Так и ныне ударь по камню молотом и разрушь его, да выйдет из него живой и невредимый, брат и друг мой, Стоян! И слово мое крепко, как нерушимая во веки великая Сварга!», как только прочитал заговор Святозар, тут же протянул руку к валуну и почувствовал, что по камню словно пошла волна. Он весь задрожал, напрягся и начал лопаться, точно переспевший плод, вначале совсем небольшие трещины побежали от его верхушки к основанию, но затем трещины увеличились, камень весь покачнулся, громко затрещал, а затем в разные стороны полетели его осколки. При первой же трещине показавшейся на камне, Святозар отступил подальше, а когда в разные стороны полетели его осколки, то Молчун и наследник накрыли головы руками и пригнулись к земле, а подняв головы, увидели фигуру Стояна, покрытого толстым слоем светлого песка. Мгновение спустя песок стал осыпаться с фигуры друга сначало лишь по одной крупинке, совсем чуть-чуть, а потом все больше и быстрей. И видно было, как вначале волосы, затем лицо, голова, грудь, тело и ноги освободились от песка. Стоян покачнулся, а после плашмя рухнул спиной на землю. Святозар подбежал к другу, упал на колени и приложил ухо к его груди и услышал тяжелое дыхание и надрывно-стучащее внутри сердце.

– Жив, – радостно сообщил он Молчуну, – Ты побудь с ним, а я освобожу Часлава.

Святозар вскочил с коленей и побежал к валуну Часлава, но приблизившись, тревожно вскрикнул, так как самое основание его стало медленно покрываться черным цветом. Святозар принялся обрызгивать валун водой и особенно его основание и шептать заговор, а потом все повторилось как раньше со Стояном, валун задрожал, напрягся, лопнул, при этом мелкие камни разлетелись в разные стороны. А когда Часлав покрытый толстым слоем песка освободился, и рухнул на землю Святозар подскочил к нему и наклонился над другом. Но Часлав уже не дышал, и сердце его не билось. Святозар положил руки ему на грудь, устремил взгляд в небо и громко крикнул: " О, отец мой, ДажьБог, молю тебя помоги!", и закрыв глаза, зашептал заговор, один, другой. И вдруг почувствовал, как под руками вздрогнуло тело друга, он приоткрыл рот и вздохнул. Святозар открыл глаза, вновь склонился над другом и услышал его тяжелое дыхание и биение сердца внутри.

Радостно выдохнув, Святозар вернулся к Стояну и Молчуну, который сидел рядом и беспокойно отирал лицо брата ладонью. Святозар вновь опустился над Стояном и осмотрел его, тот был очень бледен, и так тяжело прерывисто дышал, словно дыхание его постоянно сбивалось.

– Иди, Молчун, разведи костер, – но Молчун, словно не слышал наследника, лишь тревожно смахивал оставшийся песок с волос Стояна, – Ты, слышишь меня, Молчун? – спросил его Святозар, и похлопал по плечу.

Молчун поднял голову, посмотрел на наследника и тихо добавил:

– Погляди, погляди, как он тяжело дышит.

– Молчун, друг мой, я помогу ему, не переживай. А ты пойди, пока разведи костер, их надо будет согреть и напоить чем-нибудь теплым, – очень мягко сказал Святозар.

Молчун кивнул и побежал вниз по склону срубать мелкие ветви кустарника и собирать мох. А Святозар тем временем положил руки Стояну на грудь и зашептал заговор, а когда он сказал последнее слово, дыхание друга выровнилось, и сердце внутри застучало тише, ровнее, мгновение спустя веки Стояна дрогнули, он тяжело открыл глаза, посмотрел на наследника, и даже попытался, что-то сказать.

– Нет, нет, друг мой дорогой, ничего не говори. Молчи, прошу тебя, – обрадовано сказал Святозар, и закрыл другу рот ладонью.

Когда Молчун развел костер, они вместе перенесли к нему Часлава, а потом и Стояна, тяжело дыша Святозар, поднял голову, посмотрел на Молчуна, и добавил:

– Ну, и тяжелые же вы Дубыничи. Что Стоян, что ты, Молчун. Вот поверь мне друг мой, всю ты мне спину в пути отбил. Я даже думал, не довезу тебя, так она у меня и разломится надвое под твоим богатырским весом. До сих пор гудит и ломит, прямо хоть иди и опять ныряй в молочное озеро.

Молчун услышал слова наследника и впервый раз за последнее время улыбнулся. А Святозар обрызгал оставшейся водой из кубышки Стояна и Часлава и вновь прочитал над ними заговор.

– Посмотри, Святозар, – подозвал его Молчун и указал на ноги Часлава.

Наследник приблизился и увидел, что подошвы сапог Часлава оторваны, и торчат оттуда лишь голые ступни друга потертые о камень и кровоточащие.

– Я прочитаю заговор, а ты сними сапоги, и я их позже исправлю. Знаешь Молчун, это верно по-дошвы его сапог уже окаменели, я видел, что основание валуна почернело. Ох! Друг мой, еще бы немного и мы не успели бы его с тобой спасти.

Через некоторое время Стоян, а позже и Часлав пришли в себя, открыли глаза. Стоян приподнял голову и заплетающимся языком пролепетал:

– Святозар, ты жив, я так испугался за тебя… Мы победили василиска…? – и уронил голову.

Наследник присел рядом со Стояном, оправил волосы на голове друга, и тихо сказал ему:

– Дорогой мой друг, беспокойная твоя душа. Лежи спокойно и не тревожься. Тебе надо сохранять силы и отдыхать. Пройдет еще какое-то время прежде, чем ты поправишься… и, да…, мы василиска победили, и цели своей достигли.

– Святозар, – обратился к другу Молчун, отозвав его в сторону, – Что мы будем делать?

– Как, что Молчун? Будем ждать возвращения другов из Беловодья и выздоровления Стояна и Часлава, – ответил Святозар.

– Но, как долго – это будет? Ты, сказал, что время там и тут идет поразному. И даже если они будут идти быстро, даже если будут бежать, не более получаса, то у нас… – Молчун не договорил и замолчал.

– У нас пройдет дней пятнадцать, – досказал за друга Святозар.

– Может нам лучше вернуться в Беловодье и на границе, в долине, что лежит перед воротами дождаться их?

– Нет, Молчун, мы не можем больше войти в Беловодье, – заметил Святозар.

– Почему? – не унимался Молчун. А так как Святозар не отвечал, он развернулся и пошел к воро-там. Но приблизившись к границе, наткнулся на невидимое препятствие, и, повернувшись к наследнику, недоуменно посмотрел на него.

– Потому, что Молчун в Беловодье можно попасть, только если ты пройдешь все испытания. Победишь василиска, ответишь на вопрос грифона. Только тогда открываются ворота, и убирается невидимое препятствие. Ты же уже переступил черту, отделяющую волшебную страну от нашего мира, и если захочешь вернуться в Беловодье, должен будешь пройти этот путь вновь, – объяснил Святозар, а затем махнул рукой, и, позвав за собой Молчуна, приблизился к расщелине, в которой укрывалось яйцо василиска. – Но это случится не скоро, прежде должны закрыться ворота, и появится на свет василиск. А это произойдет тогда, когда наши други покинут Беловодье.

– А, если бы мы не вернулись, – тревожно спросил Молчун и потер рукой лоб.

– Если бы мы не вернулись, и, окончательно забыли свой путь и себя, то ворота бы закрылись. Не знаю, обратил ли ты внимание, – и Святозар указал рукой на ворота, – Что правая створка ворот, распахнута не так как левая. Наверно, когда мы забыли себя, она стала закрываться, а когда мы вернули себе свою цель, остановилась, – заметил Святозар.

– Значит, если наши други, потеряют себя и забудут свой путь, мы это увидим? – чуть вздрогнув телом, поинтересовался Молчун.

– Да, по закрывающимся воротам. Но я знаю точно, что этого не случится, и они вернуться из страны Беловодья.

– Знаешь, – немного погодя продолжил Молчун, – Я только переживаю, как мы сможем здесь вы-жить. На этой продуваемой со всех сторон вершине, без еды и воды?

– Не тревожься Молчун. За последнее время, мои знания так пополнились, что я смогу нам в этом помочь, – улыбнувшись, добавил Святозар.

Молчун некоторое время молчал, а потом поднял голову, посмотрел на наследника, и почему– то очень тихо сказал:

– Ты какой-то стал другой Святозар. У тебя даже пропал блеск в глазах, словно ты узнал, что-то таккое… Что – то такое, что вроде как придавило тебя к земле.

Святозар тяжело вздохнул, губы его дрогнули, и он также тихо ответил:

– Ты, прав, Молчун. Я узнал такое… Такое, что любого может придавить к земле. Но я, друг мой, не могу позволить жалеть себя потому, что то, что теперь гнет меня так к земле, нужно обязательно исправить… А теперь, более не будем с тобой об этом говорить, да пойдем заниматься делом.

Святозар выбрав более пологое место на вершине, невдалеке от ворот, создал шатер, наподобие того в котором жил во время похода к Синь-камню, затем наполнил водой одну из расщелин, вызвав при помощи заговора тучу с дождем. А после Молчун и Святозар перенесли в шатер другов, при этом Стоян так возмущался, пытаясь подняться, что даже потерял сознание от слабости, а когда наследник прочитал над ним заговор и он очнулся, то Святозар ему сказал:

– Вот, что Стоян. Покуда я тебя лечу, ты должен меня слушаться, а иначе мне прийдется восполь-зоваться своим правом наследника и я буду уже тогда не уговаривать, а приказывать тебе.

Стоян посмотрел на Святозара и добавил:

– Ты ведь ранен, а где все други, где Искрен?

– Послушай меня, Стоян, сейчас ты закроешь глаза и уснешь. И запомни, на этой вершине сейчас болен лишь ты и Часлав. Когда тебе станет легче, мы все вам с Молчуном расскажем. А теперь, спи, – сказал наследник и вышел из шатра.

– Вот, что Молчун, – начал Святозар, когда подошел к другу, который разжигал костер возле шатра, – Пусть Стоян и Часлав отдыхают, ты им нагрей воды в той чаше, что я создал и напои их, а я полечу вниз в долину, поохочусь. И знаешь, все же поглядывай за воротами и василиском. Я вернусь скоро, – а увидев тревожный взгляд Молчуна, добавил, – Не беспокойся, все будет хорошо, я это знаю точно.

Святозар отошел от шатра, прочитал заговор, обернулся орлом, и, взмахнув своими огромными крыльями, полетел вниз. Тревожась за другов, которых, оставил на вершине, Святозар торопился, и поэтому его полет был быстрым и стремительным. Приближаясь к пологой долине поросшей травами, Святозар рассмотрел, как за это время изменилась кругом местность. Вначале их подъема, эта долина была покрыта зелеными травами, да цветами, теперь же травы пожелтели, пожухли, лишь кое-где сохранялась еще зелень. Летая высоко над поляной, Святозар высматривал какую-либо дичь, внезапно его зоркие глаза увидели небольшого серого зайца, затихшего под кустом. Святозар наполовину сложил крылья, вытянул далеко вперед лапы и полетел к зайцу. Но тот верно давно приметил орла и как только заметил, что птица к нему подлетает, выскочил из-под кустов и кинулся бежать. Святозар приближался очень быстро, еще немного и он схватит зайца, но тот внезапно прыгнул влево, затем вправо, а потом и вовсе сделал огромный прыжок и пропал в лесочке, что раскинулся впереди. Орел, потерпев неудачу, поднялся выше и принялся кружить над поляной, однако дичи больше не было видно, верно его охоту видел не только удирающий заяц. Тогда Святозар поднялся еще выше в само поднебесье, и почти не махая крыльями, стал парить высоко в небе, надеясь, что звери, увидев, как орел улетел, выйдут на поляну. Немного погодя, Святозар опять снизился и закружил над поляной и тогда заметил, что на нее вышло небольшое стадо оленей. Это были самки с еще не взрослым потомством. Святозар внимательно осмотрел стадо и заметил одного олененка, который немного прихрамывал на правую переднюю ногу, и, изменив само нападение, внезапно, словно камень упал на этого олененка и лишь перед самой землей вытянул лапы, и, растопырив когти, схватил олененка за шкуру. Еще мгновение и орел оторвал олененка от земли и взмыл с ним в небо, а испуганное стадо побежало в лес.

Теперь лететь было тяжело потому, что олененок яростно брыкался, мотался из стороны в сторону, и все время норовил ударить своей головой по лапам орла. Тяжело взмахивая крыльями, Святозар приблизился к вершине Сарачинской горы и увидел Молчуна, который спешил к нему навстречу. Молчун обхватил олененка крепко руками и тогда Святозар выпустил его из своих когтей, а затем приземлился, и, обернувшись, лег на землю, чтобы передохнуть и отдышаться.

Когда Святозар наконец-то поднялся, то Молчун уже разделывал олененка.

– Ну, вот, а ты тревожился, попусту. Теперь, когда я понял, как надо охотиться, я буду вылетать в долину и добывать дичь, лишь она закончится. А сейчас, я опять обернусь орлом и улечу, но ненадолго, ты, же Молчун готовь оленя.

Святозар вновь обернулся орлом и направил свой полет вниз, но теперь орел не искал дичь, он летал высоко в небе, то снижаясь над поляной, а то подлетая к лесу. И наконец, он увидел то, зачем сюда прилетел. Невдалеке от него скользила маленькая птичка, орел погнался за ней, а догнав, аккуратно схватил когтями, стараясь не навредить ей, и полетел к лесу. Опустившись на дерево, Святозар оглядел птицу – это была маленькая серенькая птичка с блестящими, черными глазками. Великий певец Восурии – соловей. Птичка была так напугана, что вздрагивала всем те-лом и тяжело дышала. Святозар открыл клюв и тихо шепнул ей: " Не бойся, я тебя не трону!", а соловей, как будто поняв его, стал спокойней и задышал ровней. Святозар оглянулся, сорвал с дерева тонкую зеленую веточку и протянул соловью, а когда тот принял веточку в свой клюв, вновь шепнул ему: " О, брат мой, соловей, лети быстро. Быстрее, чем ветер лесной, к берегу Восточного моря, прямо к ладье. Отнеси весть обо мне моему другу Путяту. Скажи ему, что мы живы и здоровы. Скажи ему, чтобы не уплывал, а ждал нашего возвращения! Исполни повеленье мое, так как орел есть птица великого Бога Перуна, и ей подчиняются все птицы и выполняют его поручения. Именем Бога Перуна– лети!" и тут же разжал когти и положил птицу на ветку. Соловей подпрыгнул на ветке, сел, наклонил голову, словно кланялся, и вспорхнув с нее, полетел по направлению к берегу Восточного моря. Святозар некоторое время наблюдал за полетом соловья, а потом и сам взмахнул крыльями, да полетел на вершину Сарачинской горы.

– Где, ты был? – спросил его Молчун, когда он, обернувшись собой, подошел к костру.

– Я, отправлял послание Путяту, чтобы он знал, что мы живы и скоро вернемся, – ответил Святозар.

Через два дня совсем оправившиеся от окаменения Стоян и Часлав, стали подыматься, и ходить, потихоньку набираясь сил, всякий раз как над ними прочитывал заговоры Святозар. Молчун, в отсутствие наследника, когда тот летал на поляну за дичью, рассказал брату и другу, обо всем, что за это время случилось, и где находятся други.

Когда уставший от охоты, Святозар вернулся, принеся в когтях добытого серого зайца, к нему подошел Стоян и сказал:

– Друг мой, я обязан тебе жизнью.

– Нет, Стоян, – покачал головой наследник, – Это я тебе обязан жизнью. Ведь ты спас меня от васи-лиска, закрыв собой от его взгляда и клюва. А ты, что совсем ничего не помнишь, что с тобой произошло?

Стоян посмотрел на наследника, подумал и негромко ответил:

– Я помню только, что отбиваясь от змей, оглянулся и увидел, что на тебя напал василиск. Я кинулся к тебе на выручку, а потом только большие оранжевые глаза и все.

– А, я, – добавил рядом стоявший Часлав, – Помню не только эти глаза, но и высокое золотое небо с белыми пушистыми облаками, плывущими по нему, а потом я летел в глубокую черную пропасть.

Святозар глянул на Часлава, вздохнул и не решился сказать тому, что друг видел Ирий-сад.