Текст книги "Путь Святозара"

Автор книги: Елена Асеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 51 страниц)

Глава шестнадцатая

Последний осенний месяц грудень подходил к концу. Керк знал, что начинающийся следом за ним зимний месяц студень был важным и любимым месяцем в жизни восурского народа, так как с шестого дня начинался праздник посвященный Богу Велесу, а заканчивался этот месяц не ме-нее важным праздником рождением Светлого Бога Коляды.

Праздник, посвященный Богу Велесу, был особенно любим молодежью, именно она резвилась и гуляла, веселилась и гадала, а под самый праздник Коляды начинала еще ходить по дворам и колядовать. До своего возвращения в семью, Керк очень любил этот светлый и радостный праздник потому, что именно тогда можно отдохнуть и вдоволь повеселиться. Но теперь жизнь изменилась, и Керк не знал, сможет ли он получить былое удовольствие от этих праздников.

За несколько дней до начала гуляний, с позволения отца Керк, Дубыня и Тур выехали на конную прогулку, а возвращаясь, заехали в одну из деревень, что лежала в непосредственной близи от крепости. Подъехав к большому, деревянному дому, остановились. Дубыня спешился, и, велев Керку и Туру обождать его, поднялся по высокому крыльцу, и вошел в дом.

– Святозар, – обратился к брату Тур, – Ты наверно не знаешь, что это дом Дубыни.

Керк осмотрел двор и богато украшенные резьбой окна, ставни и двери дома, когда двери открылись, и из него вышел наставник, а следом за ним, как сразу догадался Керк, его сыновья. Сыновья Дубыни были под стать отцу, трое рослых, дородных юношей, похожих внешне на наставника. У всех троих парней были такие же как, и у Дубыни добрые, простые лица, белокурые, прямые волосы и серые глаза, лишь у старшего из них высокий чуб едва ложился волнами, да в отличие от Дубыни, у всех троих были негустые бороды. Сразу было видно, что они унаследовали от Дубыни его необычайную силу и мощь. Спустившись с крыльца, они разом как по команде вытянулись перед Керком, и, поклонившись, замерли на месте.

– Это мои сыновья, Святозар. Старший Стоян, ему восемнадцать лет, средний Искрен, ему семнадцать лет, а третий Молчун ему шестнадцать лет. Правитель Ярил, хотел, чтобы я познакомил тебя с ними. Скоро будут гулянья в честь Бога Велеса, и чтобы тебе удалось хорошо погулять и отдохнуть ты должен быть знаком с нашей молодежью, и мои сыновья в этом тебе помогут, – сказал наставник и подтолкнул Стояна в спину. Тот, смущаясь, подошел к Керку, а когда Керк спешился с коня, и, держа в левой руке уздечку, протянул Стояну в знак приветствия и доброй воли правую руку, то Стоян широко улыбнулся, став еще больше похожим на отца и крепко ее пожал, следом руку пожали Искрен и Молчун. Братья толпились около Керка, молчали да бросали на него неуверенные взгляды. Дубыня не выдержал нерешительности сыновей и начил их понукать:

– Ну, чего вы. Чего я вам говорил вчера? Стоян, ты же старший, ну чего молчишь, – но братья, разом поглядев на отца, опустили глаза, – Ну, и храбрецы же вы, – уже совсем недовольно проворчал Дубыня.

Керк решив прервать, затянувшееся молчание, негромко спросил:

– А, вы что ж гулять-то будете?

Стоян и Искрен как будто ждали этих слов, в миг, подняли головы, и, заулыбавшись, закивали, сказав:

– Ага, ваша милость… Будем, будем гулять-то…

– Святозар, – поправил братьев Керк, – Уж если вы меня возьмете на гулянье, то зовите просто Свя-тозар.

– Хорошо, – пробасил старший Стоян, и искоса поглядев на отца, добавил, – Пока еще избу для гуляний не выбрали, но завтра Искрен с ребятами пойдет к бабке Умиле, она нам каждый год свою избу предоставляет для посиделок. Так, что дня через два все будет точно известно. А я, тебе, – и запнувшись, и беспокойно глянув на отца, который возился около лошади Тура, добавил, – Приеду к тебе, Святозар, во дворец и все расскажу.

– Ну, что ж, Стоян, тогда я буду ждать тебя, – согласно кивнув, сказал Керк.

Керк сел на коня, а братья вновь вытянулись, как по команде в струнку, и выехал со двора сле-дом за Дубыней и Туром, да на прощание, махнув им рукой.

Возвращаясь обратно во дворец, Керк благодарно думал об отце, который позаботился о другах для него. Ехавший рядом Дубыня, некоторое время молчал, поглядывая в сторону Керка, а потом спросил:

– Святозар, ну как тебе мои сыновья?

Керк улыбнулся, посмотрел на наставника и ответил:

– Очень уж они на тебя похожи, словно одно лицо. Видно сразу, что подобно отцу будут доблест-ными ратниками.

Дубыня удовлетворенно хмыкнул в бороду.

– А, я и не знал, Дубыня, что у тебя семья есть и такие славные сыновья, – добавил через некоторое время Керк.

– А, то, как же, Святозар, конечно есть семья. И супруга и дети. Это ведь мои старшие Стоян, Ис-крен, Молчун. А у меня еще и помельче имеются, как раз для дружины Тура, – и он бросил довольный взгляд на Тура, – Остромиру двенадцать лет, Путиславу одиннадцать лет, Разумнику девять лет. И еще у меня Святозар дочь есть Рада ей всего лишь третий год пошел, – наставник на миг прервался широко, счастливо улыбнулся, и досказал, – Вот как Святозар, шестеро сыновей и дочь.

– Значит ты, счастлив, Дубыня? – радуясь за наставника, осведомился Керк.

– Счастлив… Наверное, Святозар, счастлив. А, что ж. Я в свое время хорошо и славно бился, защи-щая мою любимую Родину, много видел чудес, а теперь вот сыновья мои жить будут, род мой продолжать. Я ж вроде как дерево, рос, цвел и наконец, завязался плодами. Да человеку так и положено жить. А без плодов, что ж человек, не человек он, так сухая ветвь.

Керк был еще слишком молод, чтобы понять всю мудрость слов Дубыни, но почувствовал глубокий смысл в словах наставника.

Вечером в светлой комнате Керк раскрыв книгу, изучал очередной заговор, когда в комнату вне-запно вошел отец. Керк привыкший к тому, что теперь самостоятелен в занятиях по магии поднял голову и вопросительно посмотрел на правителя, все еще обдумывая слова заговора, а потом вдруг резко поднялся, проявляя уважение, да почтение к отцу, и добавил:

– Отец, прости, что сразу тебя не приветствовал.

– Что, – улыбнувшись, спросил правитель, – Интересный заговор нашел, – и когда Керк утвердительно кивнул головой, махнул рукой, разрешая Керку сесть, а сам сев напротив, добавил, – Но я пришел поговорить с тобой вовсе не о магии, в которой я как посмотрю, ты и так преуспеваешь.

Правитель замолчал, с нежностью посмотрел в глаза сыну и спросил:

– Ну, что, Святозар, ты сегодня познакомился с сыновьями Дубыни.

– Да, – коротко ответил Керк.

– Ну, и как они тебе. Что ты о них думаешь?

– С виду они, отец, славные ребята. Ну, а судить о них пока рано.

– Что ж разумно, ты говоришь, Святозар, – согласившись, сказал правитель, – Но я не просто так тебя с ними познакомил. Знаешь, в народе говорят: " Каков отец, таков и сын". Дубыня – это самый славный воин в моей дружине, один из ближайших моих другов, поэтому я выбрал его в наставники своим сыновьям: тебе, Эриху и Туру. Но скоро ты станешь наследником престола, а значит, сможешь набрать свою дружину, ближайших людей, на которых сможешь всегда опереться. Вот я и подумал, про сыновей Дубыни, я уверен, что это будут смелые и преданные други. Конечно выбор за тобой, после праздника в честь Бога Коляды молодые люди, смелые и храбрые, будут устраивать состязания на Ратном дворе. Самые лучшие, победители, могут быть отобраны в твою дружину. Но ты сам будешь ее набирать и отбирать тех или иных по своему усмотрению. Однако я повторюсь, присмотрись к сыновьям Дубыни.

– Хорошо, отец, – кивнув головой, ответил Керк, но немного подумав, спросил, – Отец, а сколько людей я могу набрать в свою дружину?

– Ну, пока, немного лишь человек двенадцать. А, что? – удивился вопросу сына правитель.

– Это хорошо, что двенадцать. Потому что я хочу оставить там место для своих братьев: Сема и Леля. Ведь насколько я знаю, ты их уже отправил в город Святоград, к воеводе Горазду.

– Что ж Святозар, я выполнил, что обещал и отправил Сема и Леля на обучение, но если Сем еще, и может стать неплохим воином, со временем, то Лель…,– и отец замолчал, многозначительно посмотрев на Керка.

– Отец, ты же сам сказал, что в дружине должны быть смелые и преданные. А, я знаю, что Сем и Лель меня очень любят, и мне очень преданы, и может быть иногда это значит даже больше, чем сила. Хотя силы в Семе не меньше, чем в Стояне, старшем сыне Дубыни. А, Лель… – Керк замолчал, обдумывая, как объяснить отцу, в чем сила Леля, – Он знаешь, как прекрасно играет на гуслях, какие песни и сказания знает, заслушаться можно.

– Гуслями бой не выиграть, – качая головой, заметил правитель.

– Это еще неизвестно, чем бой выиграть можно. Иногда и гусли помочь могут. Вот ты отец зна-ешь, как Богомудр бой с нагаками выиграл, а? – и так как отец молчал, Керк договорил, – Ни одной капли крови не пролил. Он гусли заговорил и в стан к нагакам подбросил. Солнце взошло и нагаки стали плясать, солнце ушло на покой, и нагаки без сил упали и уснули. А на утро все повторилось, днем они плясали, ночью обессиленные спали, и так много дней подряд. Пока не послали к Богомудру посланников и те не выпросили мира. Вот как.

Отец звонко засмеялся, да так, что на глазах выступили слезы, и утерев глаза рукой, сказал:

– Сын, ну как можно верить в такое, это ведь сказанье.

– Нет, отец, это не сказанье, это я в книги прочитал.

– Ну, Святозар, значит это поверье, однако я никогда не поверю, что так можно победить врага, – все еще продолжая улыбаться, заметил правитель.

– Почему ты так думаешь, отец, – не унимался Керк, – Знаешь, я теперь после испытания, пройденного в Сумрачном лесу, на поверья по-другому стал смотреть. Так, что кто его знает, может на самом деле, все так и было. Просто Богомудр не только был великим ведуном, но и хорошо играл на гуслях.

– Ну, что ж, хорошо…., убедил, ты меня, сын…, убедил, – согласно кивнул правитель. – Верно, твоему сердцу, виднее кого себе в други выбирать. И еще, сын, я хотел, чтобы ты смог хорошо отдохнуть на празднике в честь Бога Велеса развеяться и погулять, тем более, что пройдя испытание, ты просто это заслужил, поэтому, – и он достал из кармана небольшой мешочек набитый монетами и положил на стол, – Это тебе на гулянье. Но помни, что ты будущий правитель. Гулять гуляй, но голову не теряй. Чтобы не мог потом люд восурский сказать, что наследник неразумен, и потерял свое достоинство.

Керк слушал правителя внимательно, а когда тот закончил, ответил:

– Отец, я всегда участвовал в гуляньях, но никогда не позволял себе ничего недостойного. Будь спокоен за меня, – и подумав, добавил, – Отец, а можно Эриха позвать на гулянье.

Улыбка с лица правителя тут же сошла, он сдвинул брови, вздохнул и сказал:

– Эрих, никогда не участвует в этих гуляньях. Хотя и я, и мой отец всегда веселились на праздниках. Но верно Эрих считает ниже своего достоинства бывать на них. Поэтому не стоит звать его с собой. Если Святозар твое отношение и изменилось к нему, после того, что ты для него сделал. То напомню тебе, Эрих не знает, кому обязан жизнью, а значит, его отношение к тебе не изменилось.

Отец замолчал, поднялся из-за стола, и, напомнив Святозару, чтобы тот долго не засиживался, так как завтра с утра он ждет его в тронном зале, попрощался и вышел.

Керк сидел и обдумывал разговор с отцом. Да, Керк изменил свое отношение к брату, видя в лесу искренние слезы и слова его, Керк почувствовал, что внутри Эриха живет добрый и чистый юноша, который по какой-то причине не может показать это ни отцу, ни ему Керку. И казалось, Керку, что на Эриха, словно кто-то очень сильно давит, и почему-то казалось, что этот кто-то слуга Нук. После возвращения во дворец Керк практически не видел Эриха, хотя знал от вездесущего Тура, что отец очень сердит на брата за то, что тот не прошел испытание, да еще и ко всему прочему потерял в лесу меч деда Лучезара. Когда Тур рассказал об этом Керку, то того пробил холодный пот, и стало плохо от мысли, что выводя брата он не заметил отсутствия меча. Мысль, что может быть он повинен еще и в этой неудаче Эриха, долгое время не давало покоя Керку. А когда он попытался поговорить об этом с отцом, пытаясь объяснить, что в потере меча виноват не Эрих. То был очень грубо прерван отцом, который заметил, что Святозар сделал, для Эриха и, так много, и оправдания сыну– Эриху он искать не хочет, а говорить со Святозаром об этом более не желает. И сейчас разговаривая с отцом о брате, Керк видел обиду в отношении правителя к Эриху. Керк знал, что отец лишил права Эриха обедать и ужинать в белой столовой со всеми вместе. И все это словно тяжелым камнем давило на Керка. " Все-таки", – подумав, решил Керк, "Встречу Эриха и приглашу его на гулянье". Успокоив себя принятым решением, Керк открыл мешочек, который оставил правитель, и пересчитал деньги, отец был очень щедр. В мешочке лежало десять серебряных монет, целое богатство, для непривыкшего к такой роскоши Керка.

Когда он жил с тетей и дядей в рыбацкой деревне, там тоже устраивались молодежные посидел-ки в честь Бога Велеса. Чаще всего избу, которую называли жировой, для таких посиделок за не-большую плату выкупали у одинокой старухи. Юноши выносили всю домашнюю утварь, оставляя лишь скамьи и табуреты. Плату за избу вносили все, не только юноши, но и девы. Иногда, когда дядя и тетя, по какой-то причине, не давали им необходимые деньги, то Сем и Керк отрабатывали ее у старухи: рубили дрова, ухаживали и убирали за скотиной, вообще делали все, что потребует старуха. Керк с детства наблюдал за такими посиделками, пока не повзрослев, смог в них влиться. На посиделках всегда присутствовали младшие ребятишки: братья, сестры, а то и во все соседские дети, которым свезло попасть на веселье старших. Ребятня, пристроившись в основном на печи, с интересом наблюдала, как играют, поют и пляшут старшие, учась у них обычаям своего народа.

Теперь же у Керка были деньги, чтобы заплатить за себя, были деньги, чтобы купить гостинцев для дев и ребятишек. Но все-таки Керк чувствовал себя не уверенно, не зная как должен себя вести наследник, и как он должен обряжаться.

Стоян, как и обещал, приехал на второй день, после встречи. Он пришел на Ратный двор, где Керк и Храбр, упражнялись на мечах. После встречи с Карбадосом Керк крепко держал меч в руках, и легко отражал выпады Храбра, но до совершенства наставника ему было еще ой как далеко. Стоян подошел к скамейке, на которой лежал обессилиный Тур, что-то рисующий палкой на снегу, и, поклонившись на приветствие Тура, остановился, застыв и ожидая разрешения подойти к Керку. Увидев прибывшего Стояна Керк на миг отвлекся, и, получив крепкий удар по левому боку полетел в грязь, которую они с наставникам замесили под ногами. Трепыхаясь, словно, рыба на берегу Керк пытался подняться, когда к нему подбежал Стоян, и, подав руку, помог встать, а затем с почтением поклонился ему и наставнику.

Храбр недовольно глянув на испачканного Керка, и ничуть не стесняясь Стояна, забурчал, словно старый дед:

– Вот и немудрено, что рану в лесу получил. Все головой, как сорока, вертишь. Никак сегодня со-браться не можешь, – а после, перевел взгляд на Стояна, и таким же раздраженным голосом, спросил, – А ты чего явился, кто звал?

Стоян от вопроса наставника, вдруг стал покрываться красными пятнами и невнятно забормотал:

– Я…, да, я…

– Он ко мне, Храбр, приехал, – прийдя на выручку Стояну, ответил Керк и вытер грязные руки о штаны, – Нам надо об одном деле переговорить. Можно, – со всем почтением в голосе спросил Керк.

Храбр оглядел вымазанного в грязи Керка, махнул рукой и ответил:

– А, что ж теперь, каков ты теперь воин. Вон весь в грязи, да мокрый. Поди, приведи себя в поря-док, не хватало еще вновь тебе заболеть, – и, смирив недовольство в голосе, добавил, – Ах, вы молодежь только о гулянье и думаете. Ну, иди, иди Святозар. Да переоденься.

Керк со Стояном только и ждали разрешения, тут же развернулись, прихватив со скамьи шапку и овчинник– короткополый тулуп, овчиной вовнутрь, да разговаривая, поспешили вон с Ратного двора. Тур было решивший бежать за ними, резво спрыгнул со скамейки, но был остановлен Храбром:

– А, Тур, я гляжу, ты уже отдохнул. Тогда прошу тебя ко мне.

Керк повернул голову и глянул на брата, лицо последнего недовольно вытянулось, и что-то бурча себе под нос, он двинулся к наставнику.

– Святозар, – рассказывал Стоян, когда они покинули Ратный двор и шли теперь по заснеженному саду, – Ну, жировую избу мы выкупили, как я и говорил, с бабкой Умилой сговорились, мы последние три года у нее гуляем. Завтра Искрен, Молчун, да другие ребята с утра сходят всю утварь вынесут, все для посиделок приготовят. Так, что мы как свечереет, собираемся. А я за тобой приеду, ты будь готов. Хорошо.

– Хорошо, Стоян, я только спросить хотел, у нас положено за жировую избу плату вносить так, что, сколько я должен, – спросил Керк.

Лицо Стояна зарделось, он снял шапку, оправил свои волосы, и тихо добавил:

– Ну, я думаю, что с тебя как с правителя мы брать не будем.

– Э, погоди, Стоян, во-первых, правитель не я, а мой отец. Во-вторых, кто не заплатит за жировую будет лишен достатка и здоровья, – накидывая на плечи овчинник, заметил Керк, – Ну, а я болеть не хочу, так что какова плата?

– Ну, тогда, – одевая шапку, но все еще неуверенно, ответил Стоян, – Мы собираем по сереб-ряному.

– Вот – это, другое дело, – радостно сказал Керк, и, достав из кармана грязных штанов мешочек, вынул серебряный и передал его Стояну.

Тот принял серебряный с почтением, зажал в руке и досказал:

– Да, и еще ты, Святозар, обрядись как-нибудь. Хорошо бы в медведя. Мой отец, сказал, что пра-вители так всегда обряжались.

– В медведя, – задумчиво проговорил Керк.

– Ну, да, – добавил Стоян, – Изображая бога Велеса.

– Хорошо, Стоян, я что-нибудь придумаю, – согласился Керк, и протянул Стояну руку.

Тот с достоинством пожал протянутую руку, подошел к коню, которого держал слуга, сел на него, и, развернув коня, понукая его поехал вон с дворцовой площади.

Керк стоял и смотрел вслед удаляющемуся Стояну, да думал о том, где же он сможет взять шкуру медведя. Наконец он решил спросить об этом своего слугу Борща, и отправился к себе в покои.

Борщ пообещал Керку разыскать медвежью шкуру среди старых вещей, что хранятся в кладовых. А к вечеру, когда Керк вернулся из светлой комнаты, слуга принес ему старую облезлую шкуру медведя, увенчанную такой же облезлой головой.

Когда Борщ положил шкуру на пол в опочивальне, то по покоям разошелся горьковатый запах полыни, которой та была обложена. Керк сел на ложе и уставился на шкуру, обдумывая какой же заговор применить, чтобы придать этой рухляди более-менее приличный вид. Внезапно на ложе Керка возник добрый старичок доброжил. Он церемонно поклонился Керку, и, получив в знак приветствия кивок от того, уселся рядом и уставился, как и Керк, на шкуру.

Некоторое время спустя доброжил потер нос, волосатой ладошкой, верно пытаясь отогнать застоявшейся запах полыни и сказал:

– Что, хозяин, жуткий вид у нее?

– Угу, доброжил, согласен. Ужасно жуткий, – улыбнувшись старичку, согласился Керк.

– А, что, если ее поправить немного заговором? – спросил старичок.

– Да, я о том, же и думаю. Вот только не знаю, какой заговор выбрать, – ответил Керк.

– Ну, а если, – доброжил чихнул, утер нос, и договорил, – Я попробую поправить. У меня на примете есть один заговор.

Керк утвердительно кивнул и добавил:

– О, добрый, доброжил, поправь, если тебе нетрудно.

Доброжил поднялся на свои маленькие ножки, потер ладошки, словно разогривая их, и, выпучив вперед прикрытые бородой едва заметные губки, что есть мочи, дунул на медвежью шкуру, да так, что шерсть, кое-где еще сохранившаяся местами, заколыхалась, будто трава в поле и зашеп-тал заговор. Тогда прямо на глазах в местах, где раньше были плешни, стала расти бурая, медве-жья шерсть. Доброжил дошептал заговор и еще раз дунул, теперь уже вся шерсть и сохранившаяся и только, что вылезшая на шкуре заколыхалась, а подровнявшись замерла.

– Красота! – очарованный, свершившимся чудом, вымолвил Керк. – Спасибо, добрый, доброжил.

– А, ничего, – довольный собой, как бы нехотя ответил старичок. – Я думаю, ты бы и сам справился. Но помочь тебе, мне всегда приятно. Так ты, значит, собираешься на гулянье?

– Угу…, доброжил, собираюсь. Ведь завтра уже шестой студень, а значит, начнутся молодежные гулянья. За мной приедит сын Дубыни– Стоян. И мы поедим на посиделки, – объяснил Керк.

– Ну, что ж, ты заслужил отдыха. А в шкуру, верно, обрядишься, чтобы Бога Велеса изображать? – спросил старичок и глянул на Керка, а тот в ответ утвердительно кивнул, – Это дело хорошое. Ведь правители всегда изображали Бога Велеса, так уж положено, – сказал старичок, а затем вновь присел на ложе рядом с Керком.

– А, что, доброжил, все хочу тебя спросить. Ты, Богомудра видел ли?

– Нет, хозяин, твоего предка Богомудра я не видел. Ведь этот дворец построил его правнук Ярил, по реклу Разумный, и когда дворец построили в него явились хозяйничать я со своими братьями, – ответил доброжил.

– Значит, до этого ты жил в другом месте? А, где? – заинтересованно спросил Керк.

– До этого, – начил старичок и расправил свою бородку, – Я жил в другом месте и у меня был другой хозяин. Но мой дом разрушили, хозяина убили, а маленькая дочь хозяина собрала золу и угольки из сломанной печи, и сохранила в них нас. А потом она выросла и вышла замуж за Ярила, по реклу Разумный, и когда тот построил для своей семьи этот дворец, принесла в него нас, и с тех пор мы тут хозяйничаем.

– Значит, ты пришел в нашу семью, через мою прабабку?

– Ага, через твою пра-пра-прабабку, – добавил старичок, все еще продолжая поглаживать свою бородку, – Хорошая она девочка была, а потом славная девушка, достойная женщина и мать. Восьмерым сыновьям жизнь подарила, да сыновья все были под стать матери и отцу, красивые, да удалые воины, – закончил старичок, замолчал и тихонько хлюпнул носом.

Тишину некоторое время никто не нарушал, а затем старичок сказал, обращаясь к Керку по новому имени:

– Я, что пришел тебе сказать, Святозар. Твой брат Эрих, что-то худое против тебя замышляет. Я недавно был у него в опочивальне, и видел, как он бегал по покоям из угла в угол, рвал на себе волосы, плакал и причитал. " Не могу, не могу, не хочу, не хочу слушать". Не знаю, кого он там слушать не хочет, но чувствую я, что-то тут нечисто. Знаю я, ты хотел его на гулянье позвать. Так вот ты его на гулянье не зови. Помни, что до дня рождения Бога Коляды на землю выползает всякая нечисть, они есть верные дружинники самого Бога Велеса и веселятся, празднуют в честь него. Будь очень осторожен и один никуда не ходи. Понял? – вопросительно глянув на Керка, спросил старичок.

Керк посмотрел в черные угольки глаз доброжила, и, уловив в них тревогу, ответил:

– Знаешь, добрый доброжил, я это никому не говорил, но тебе скажу. Раньше мне казалось, что это мать Эриха натравливает на меня, но теперь… – он немного потянул и продолжил, – Когда я был на испытании в лесу то взглянул ночью на костер, за которым сидел слуга Эриха Нук, и заметил два горящих глаза, да силуэт волка, я отер глаза, и, взглянув вновь, ничего не увидел. Но, потом чуть позже я дотронулся до спящего Нука и почувствовал словно не живое тело, а холодный безжизненный камень, и знаешь, доброжил, я просто уверен, что Нук не тот за которого себя выдает.

– Ты, думаешь, он вурколак человек-волк, – озабоченно спросил старичок.

– И не только это. Мне кажется он злой ведун, – понижая голос, заметил Керк.

– Что ж, хозяин, может ты и прав. Я за ним понаблюдаю. А ты об этом правителю говорил?

– Нет, доброжил, ведь это только мои ощущения и точно я не уверен. Поэтому я не хочу наводить напраслину на Нука.

– Тогда, хозяин, будь вдвойне внимательней и осторожней. Прощай, а я буду за тобой пригляды-вать, – негромко сказал доброжил и в тот же миг исчез, да, так внезапно, что Керк протянул руку и провел по тому месту где только, что сидел старичок, но ничего не почувствовав, и не уловив, очередной раз подивился великой магии духов, и пошел укладываться спать.