Текст книги "Путь Святозара"

Автор книги: Елена Асеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 51 страниц)

Керк замолчал, пытаясь понять, подействовал ли заговор, и заметил, что смотрит он в лес и как бы покачивается на ветру. Керк поднял руку и увидел очертания ее в легкой, прозрачной лазури, он посмотрел на вторую руку и вновь увидел лишь ее очертания в прозрачной лазури, такими же еле очерченными и лазурно прозрачными были ноги и тело Керка. А потом разглядел Керк, что он вовсе и не стоит на земле, а парит в воздухе, Керк обернулся и увидел себя со стороны. Тот другой стоял на земле с закрытыми глазами и тяжело дышал, из груди того Керка шла тонкая лазурная нить, вроде толстой паутины и уходила во внутрь души, крепко связывая их. И тогда Керк понял, что заговор действует, что душа его покинула его тело, и теперь может отправляться на поиски брата. Душа Керка развернулась к лесу и полетела.

Керк летел не высоко, но очень быстро, едва касаясь верхушек деревьев, не причиняя, ни себе, ни им никакого вреда. Он оглядывал все деревья, мимо которых пролетал, иногда опускаясь вниз и заглядывая в расщелины дубов. Керк пролетел уже довольно много, когда внезапно заметил впереди над одним из деревьев еле видимый легкий туман, он догадался, что этот туман оставила Баба Яга, чтобы помочь ему. Керк подлетел ближе и осмотрел дерево. Это был большой дуб с расщелиной в середине. Подлетев прямо к дубу, он заглянул в него. Дупло было очень глубокое и темное. И тогда легонько приоткрыв рот Керк, выпустил пузырь прозрачного, светящегося света. Пузырь стал опускаться на дно расщелины, а когда достиг дна, упал на Эриха и рассыпался на сотни маленьких огоньков, и в миг в дупле стало светло. Керк посмотрел на спящего брата, тот лежал на дне, свернувшись калачиком, и спал. Его кафтан был изорван, лицо местами покарябано и измазано в грязи, временами он вздрагивал всем телом и тихонько стонал, а на лице попеременно отражалась то обида, то боль, то страдания. То он вдруг выпячивал губы, вперед превращаясь в маленького обиженного мальчика, а то вдруг его лицо кривилось, подергивалось и казалось, что он вот-вот заплачет. Керк улыбнулся, а потом принялся будить брата:

– Эрих, Эрих, проснись, пробудись!

Брат проснулся не сразу, а когда наконец-то открыл глаза и увидел Керка, то громко закричал, да вновь закрыв глаза, замахал руками, пытаясь отогнать страшный кошмар.

" Неужели он меня узнал", – испугался Керк, но через мгновение догадался, что Эриха просто напугал вид прозрачного лазурного человека. Керк понизил голос и стал уговаривать брата.

Видно, Эрих, натерпевшийся за последние дни, впервые услышав добрые слова, стал успокаи-ваться. Вначале он перестал кричать и прекратил махать руками, а мгновения спустя открыл глаза и спросил дрожащим голосом:

– Ты, кто?

– Я, твой друг, – ответил Керк, – Вылезай из этого дуба, возьми меня за руку и я выведу тебя из ле-са.

– Тебя Нук, прислал, – не сразу соглашаясь, поинтересовался Эрих.

– Почему, Нук? – удивился Керк и зачем-то вспомнил силуэт волка над костром, – Нет, меня прислал не Нук, – и видя, что Эрих не торопиться вылезать из дуба добавил, – Поторопись Эрих, я не могу долго тут быть, я скоро уйду, и ты тогда останешься здесь один навсегда, – и вытащив голову из дупла, отлетел от дуба.

В тот же миг Эрих, что-то крикнул и бросился вылезать из расщелины следом за Керком:

– Погоди, погоди, я уже выхожу, – добавил он и спрыгнул вниз, а очутившись на земле, опасливо оглянулся по сторонам, но не заметив ничего страшного, обратился к Керку, – Ты пришел мне по-мочь, это хорошо. Ты доведешь меня до Старого Дуба?

Керк покачал головой, а потом сказал:

– Нет, Эрих, до дуба я не могу тебя довести. Я только могу вывести тебя из Сумрачного леса.

Эрих посмотрел на Керка, тяжело вздохнул и согласно кивнул головой, при этом на лице его внезапно отразился весь страх и ужас, который он пережил за это время в лесу. Керк протянул свою еле уловимую руку, и когда брат схватился за нее, внезапно почувствовал и это пожатие, и едва различимое подергивание пальцев брата от волнения.

Керк развернулся и двинулся вперед, ведомый лазурной нитью. Вначале они шли, молча, Керк одной рукой держался за нить и как бы втягивал ее в себя, а другой рукой крепко держал брата. Эрих постоянно оступался, ветви карябали его лицо и рвали кафтан, несколько раз он срывался в овраги, но Керк всякий раз поддерживал его и помогал ему встать и идти дальше, словно брата вела не душа Керка, а он сам. Однако надо отдать должное Эриху, как не тяжел был их путь, брат стоически переносил все невзгоды, выпадавшие на его долю, и терпеливо шел следом. Через некоторое время Эрих заговорил, спросив:

– Так значит ты, дух?

Подумав немного и в очередной раз, придерживая Эриха за руку, когда тот чуть было, не упал с поваленного дерева, через которое перелазил, Керк ответил:

– Да, скорее всего, дух.

– А почему ты пришел мне помочь, кто тебя послал? – допытывался Эрих.

– Я сам пришел. Меня никто не посылал.

– Так не может быть. Не может быть, чтобы ты пришел сам, помочь мне, – не унимался Эрих.

– Почему же не может быть? Разве нет тех людей, которые любят тебя и захотят тебе помочь? – спросил Керк.

– А, так значит, тебя все-таки кто-то прислал. Я так и думал. И кто это? Кто? – но Эрих не успел получить ответа, так как внезапно его рука резко вырвалась из ладони Керка, и он кубарем поле-тел в овраг.

Керк ринулся следом, а когда опустился на дно, стал беспокойно осматривать брата, который при падении, сильно стукнулся головой о камень, что как черная громадина лежал на самом дне оврага. Эрих сел и стал потирать место удара.

– Больно? – участливо спросил Керк.

– Ничего, – ответил Эрих, – Крови нет, просто будет шишка, – и тихо добавил, – Так ты мне не отве-тил, кто тебя прислал.

Керк посмотрел на брата и свет, который исходил из него, вдруг озарил, лицо брата, и он увидел, что у Эриха точно такие же голубые глаза, как и у него. Керк оторвался от земли и завис в возду-хе, протянул брату руку и сказал:

– Пойдем, нам надо торопиться. Я тебе уже сказал, что пришел сам, по своей воле и меня никто не посылал.

– Знаешь, – протяжно заговорил Эрих, – Ты мне кого-то напоминаешь…,– он пристально вгляделся в лицо Керка, и договорил, – Точно. На кого-то ты похож. Вот только не могу понять на кого.

– Эрих, это не важно, на кого я похож и кто я, потому что скоро взойдет солнце и мне придется тебя покинуть, а до этого времени я хочу как можно ближе подвести тебя к краю леса, – негром-ко сказал Керк.

– А, имя, ты мое, откуда знаешь, – поднимаясь, и подавая руку Керку, спросил Эрих.

– Ну, ты даешь, Эрих, ведь я же дух, я все знаю. Но оставим с тобой разговоры и продолжим наш путь, – сказал Керк, увлекая брата за собой.

Оставшуюся часть пути оба молчали, дорога теперь стала ровней, меньше было отмерших де-ревьев и сломанных ветвей, владения пущевика братья покинули. Вскоре слабый ветерок подул из глубин леса, возвещая новый день, темнота сменилась полумраком. И Керку внезапно показалось, знакомой местность, он оглянулся и вспомнил, что именно здесь был последний его привал. Керк внимательно пригляделся и увидел едва различимое место костра, а невдалеке заметил и тропку, что вывела его из леса в стан. Керк подлетел к тропе и повел по ней брата, а затем остановился, и, указывая рукой на тропу, обратился к брату:

– Эрих, видишь тропу?

Эрих посмотрел туда, куда указывал Керк, и радостно закивав головой, ответил:

– Ага, вижу дух. Вижу тропу.

– Это хорошо, – промолвил Керк и добавил, – Слушай меня внимательно, – и пристально посмотрел на Эриха, – Ты дождешься, когда взойдет солнце, и тропу будет видно хорошо, и тогда пойдешь по ней прямо, не сходя с нее и никуда не сворачивая.

Эрих посмотрел на брата и тревожно спросил:

– А, ты, меня, что дальше не проводишь?

– Нет, дальше ты пойдешь один. А мне надо возвращаться. Ты понял все, что я сказал, – переспросил Керк, а когда брат утвердительно качнул головой, добавил, – Эрих единственное, что я хочу попросить за свою помощь, это то, чтобы ты смерил злобу в своем сердце и перестал ненавидеть, да враждовать со своими близкими: отцом и братьями. И тогда у тебя может быть будет еще возможность вернуться в Сумрачный лес и пройти испытание.

Пока Керк говорил, Эрих стоял, молча, опустив голову, и смотрел себе под ноги, но как только Керк закончил, Эрих поднял глаза полные слез, и еле сдерживая рыдания, и понизив голос, почти до шепота, ответил:

– О, добрый дух, ты который пришел ко мне в тяжелый час, не проси меня о том, что я никогда не смогу выполнить, даже если бы я захотел. Есть вещи, которые я не могу изменить. Увы, и мой отец, и мои братья ничего от меня кроме нелюбви не могут получить. А теперь прощай. Лети свободный дух и помни мое сердце, никогда не забудет то, что сделал ты для меня.

Эрих выпустил руку Керка, и, развернувшись к нему спиной, горько заплакал. Керк еще неко-торое время оставался на месте потрясенный увиденным, еще какое-то время он был, рядом с братом ощущая, его искренние слезы, и едва уловимой рукой погладил брата по волосам, дунул ему: " Прощай". И схватившись за паутину, двумя руками полетел к собственному телу. Теперь Керк мог позволить себе лететь быстро, не выбирая дороги. Через некоторое время он очутился у края леса и замедлил свой полет. Миновав последние деревья, на самом краю луга он увидел себя, тело стояло на месте, немного покачиваясь и, что-то шептало. Керк подлетел ближе и посмотрел самому себе в лицо. Тот Керк был очень бледен, в лазурном свете, душа Керка разглядела синие, с черными прожилками губы, впавшие щеки, и закрытые, едва подергивающие глаза и мышцы лица. Керк обратил внимание, что губы монотонно, что-то шептали, он прислушался и разобрал повторяющиеся, отрывистые слова: " ДажьБог– спаси брата, ДажьБог– верни душу". Верно, тело Керка все еще продолжало шептать заговор. И тогда душа Керка просунула голову сквозь кафтан и грудь, и, втянув тело, оказалось на прежнем месте. Теперь слева от Керка едва колыхалось сердце, но, как только душа заняло свое положенное место, оно вдруг на мгновение остановилось, а потом застучало, как бешенное так, что казалось, еще миг и разорвется на части. Душа легонько дунула на него и выпустила изо рта пузырь прозрачного, светящегося света, а когда пузырь коснулся трепещущегося сердца, то тут же лопнул, рассыпавшись на сотни маленьких огоньков, которые окутали все сердце, и оно стало биться ровнее и тише.

Глава пятнадцатая

Когда Керк очнулся, то обнаружил, что он лежит на земле. Солнце уже озарило землю и стало подниматься на небосвод, а это значит, что Керк лежал в таком состоянии уже долго. Он попытался сесть, но руки, ноги и тело его плохо слушались, казалось, что он еще не до конца обрел его. Тогда Керк глубоко вздохнул и попытался ощутить каждую частичку тела, а также всю плоть в целом. И через некоторое время к Керку вернулось ощущение жизни, ощущение цельного, нераздельного, телесного существа. И как только это ощущение вернулось, Керк почувствовал страшную слабость и боль. Болело не просто раненое плечо, болело все тело, и руки, и ноги, и голова, при этом оказалось, что тело Керка очень замерзло, и он весь дрожал, чувствовалось, что Керк занедужил. Не было сил не то, чтобы идти, не было сил даже подняться. Но Керк сделал над собой усилие, и подгоняемый мыслью, что из леса скоро выйдет брат, поднялся на ноги.

У Керка закружилась голова, тяжело ступая и покачиваясь, он двинулся к стану. Идти приходи-лось не спеша, часто останавливаясь и тяжело дыша, дорога до стана, казалось, никогда не кон-чится. Наконец он достиг едва видимого, прозрачного шатра, который защищал стан, остановился и начал читать заговор, чтобы разрушить щит: " Огненные стрелы Бога Перуна отскачите, земная любовь богини Мать Сыра Земля отпряди. Я создавший сей невидимый щит, его разрушаю, его разламываю. И слово мое твердо, и слово мое крепко!" – закончил Керк и тяжело задышал, словно старик утомленный прожитыми годами и долгой дорогой. Пригляделся, стараясь разобрать, спала ли защита или нет. А затем вытянул руку вперед и двинулся к стану, но пройдя лишь немного, наткнулся на еле видимую преграду и легонько вдавил ее. И тут, же уловил едва слышимый, словно кто-то в колокольчик звенит, звук. Рука Керка ощутила неясную рябь, которая пробежала сквозь ладонь и прямо по щиту. Шатер внезапно вздрогнул под рукой, натянулся, словно тугая тетива лука и оттолкнул Керка назад, да с такой силой, что тот не удержался, и упал. Оказавшись на земле, Керк сел, поняв одно, щит ему разрушить, не удалось. Посидев немного, собираясь с силами Керк, поднялся, и, подойдя почти вплотную к сквозному шатру, начал вновь читать заговор. И тогда заметил, как внезапно стали отрываться от земли, звеня тонкие полупрозрачные, еле видимые паутины и испаряться в вышине, и когда последнее слово было сказано, паутинка-тетива напряглась, вздрогнула, оторвалась от земли, и, звеня, исчезла. Теперь щит был разрушен, Керк вошел в стан, и, остановившись, над почти уже потухшими кострами, прошептал присуху, чтобы разрушить над спящими людьми царящий магический сон: " Как вылетал ворон из-за Смородины реки, огненной реки. Как пролился дождь, и упала огненная молния Бога Перуна. И как Вы от слова моего закрыли глаза и впали в сон. Так лишь я преклоню голову свою к Мать Сыра Земле, и вы пробудитесь и проснитесь. И слово мое крепко!"

Дошептал Керк заговор, и, спотыкаясь, пошел к своему костру, у него не было сил даже подбро-сить сучья в затухающий огонь. Подойдя к своему плащу, он повалился на него, и едва коснулся головой земли и закрыл глаза, в тот же миг услышал, как мерное дыхание Дубыни прервалось, наставник крякнул, и сев потянулся за ветвями стараясь поддержать потухший костер. Тогда Керк тяжело вздохнул, расслабился и позволил себе уснуть.

Керк спал совсем немного, да и сном то– это назвать было нельзя, скорей всего забытье какое-то. Когда Керк открыл глаза, солнце показывало полдень. Чувствуя ломоту и сильный жар, страшную боль в руке, продрогший Керк сел, и огляделся. Около ярко-полыхающего костра, где он сидел, никого не было. Керк посмотрел на огонь, и ему вдруг так захотелось лечь на него сверху всей грудью, и верно тогда он смог бы согреться, не успел Керк подавить в себе это желание, как к нему подошел правитель и остановился рядом. Керку следовало поднять голову и приветствовать отца, раньше бы он так и сделал, но сейчас навалившаяся на него слабость, не позволила проявить положенное уважение к отцу, правителю и старшему. Керку казалось, что на него наступила сверху лошадь, да верно не один раз, поэтому он не подняв лица, лишь неотступно следил за горячими искорками, которые отрывались от сучьев и улетали в небо. Наконец отец сел, протянул руку и потрогал лоб Керка, спросив сына:

– Святозар, что с тобой? Ты, болен?

Керк с трудом поднял голову, посмотрел на правителя и ответил:

– Наверно, отец, я захворал.

Отец понизил голос и заговорил так, чтобы дружинники за соседним костром ничего не услыша-ли:

– Святозар, вчера ты лег совершенно здоровым, а проснулся больным. С чего бы это?

– Во время испытания отец, я был ранен чудовищем, Баба Яга сказала, что в рубце осталось зло и рану надо заговаривать каждый вечер, а я вчера так устал, что забыл его прочитать, верно, поэтому и захворал, – ответил Керк, и протянул озябшие руки к костру.

Правитель некоторое время молчал, а потом сказал, обращаясь к сыну по старому имени:

– Ты вроде, Керк, всегда мне казался честным юношей, и никогда не врал. Так почему же сейчас не поднимаешь глаз и не говоришь правды?

И тогда Керк поднял глаза, посмотрел в расстроенное лицо отца, на котором от ожидания сыно-вей пролегла между бровями морщинка и промолвил:

– Отец, я не лгу, тебе, – а когда после этих слов едва дрогнули мышцы на лице отца, добавил, – Я просто не рассказал тебе всего.

– Почему, сын? Почему ты мне не говоришь всего? – повышая голос, спросил правитель.

– Я пожалел тебя, отец, – еле слышно произнес Керк и опустил голову.

– Святозар, – чуть тише начал правитель, – Ты ходил в лес, ты вывел из леса Эриха? – догадливо спросил отец и Керк едва заметно кивнул головой, – Как ты смог это сделать? И откуда узнал, что брату нужна помощь? Эрих сказал, что его вывел не человек, а дух. Я никогда не учил тебя ни-чему подобному, и я жду ответа, Святозар.

Керк некоторое время молчал, обдумывая свои слова, и вздрогнув от холода всем телом, ответил:

– Отец, я расскажу тебе все. Но я хочу попросить тебя об одном, – он поднял голову, посмотрел прямо в лицо правителю, и добавил, – Ты не расскажешь об этом никому, тем более Эриху, – и, уловив в глазах отца согласие продолжил, – Когда в лесу я понял, что лешак водит меня по кругу, то не вспомнив ни одного заговора, которые я учил с тобой, решил придумать свой, и это мне удалось. Я разрушил его чары и смог продолжить свой путь. Потом я встретил Бабу Ягу, которая объяснила мне, что я как и Богомудр– ведун. Баба Яга сказала мне также, что Эрих испытание провалил, – Керк тяжело вздохнул, и не глядя на отца, продолжил, – Она сказала, что пущевик затуманил его разум и из леса он не выйдет. Но она ему поможет. Она усыпит его. А когда я выйду из леса с древком я смогу создать заговор и помогу ему вернуться к нам. Вчера вечером, когда вы все легли спать, я так и сделал, я создал заговор, и помог Эриху дойти до нас.

Керк замолчал, тяжело переведя дух и поеживаясь от холода, а затем добавил:

– Отец, я просил за Эриха… Я просил самого Бога Свято-Бора, но тот… – Керк запнулся, вспоминая слова, которые услышал от Бога, – Сказал следующее: " Нет, Святозар, не проси за своего брата, потому что он недостоин древка. В его сердце нет чистоты и добра. Душа его обращена во зло, она жестока и нечестива. Такой человек не может владеть луком от Старого Дуба!" Поверь, отец, я сделал все, что мог, – Керк немного помолчал, вспоминая расставание с Эрихом и закончил, – Но, я думаю, что Бог Свято-Бор ошибается, сегодня утром я видел светлого и чистого Эриха, – и Керк улыбнулся своим ощущениям.

Керк посмотрел на отца и увидел, как черты его лицо поменялись, тысячи чувств, пробежали по нему. Правитель внезапно встал и отошел от костра, за которым они сидели, по направлению к лесу, постоял, повернувшись спиной к сыну и низко склонив голову на грудь, и также внезапно развернулся, подошел и сев очень близко к сыну, взволнованно спросил:

– И какой ты создал заговор, чтобы вывести Эриха?

Керк вновь вздохнул и монотонно продолжил:

– Ты, когда-то сказал отец, что в лес из рода Богомудра может войти только мальчик, и знаю я, что не один смертный не заходит в Сумрачный лес. А значит, была только одна возможность спасти брата, это разрешить моей душе покинуть тело и направить ее на поиски брата. Именно это я и сделал.

Керк замолчал. Молчал и отец, он сидел совсем рядом, но лица его не было видно, и было не понятно, сердится он или радуется, находчивости сына. Затянувшееся молчание наконец-то прервал правитель:

– Знаешь, Святозар, если бы, хоть, что-то пошло не так, сегодня я потерял бы двоих сыновей.

– Отец, я был уверен в успехе, – оправдывался Керк.

– Сын, я не могу, хвалить тебя за то, что ты сделал. Потому что, то, что ты сотворил, было крайне опасно. Лишь великие кудесники могут покидать свое тело, и отправлять в путь свою душу. Лишь немногие могут правильно и главное во время вернуться в свое тело, до того как жизнь оконча-тельно его покинет и оно остынет. Это было очень опасно. И я просто уверен, посоветуйся ты со мной, мы бы смогли, при твоих способностях найти более разумный способ, чтобы помочь твоему брату.

– Может быть ты и прав, отец, – негромко ответил Керк, – Но знаешь, мне кажется, что это было последнее испытание, – Керк немного помолчал, и посмотрев на искорку, которая оторвалась от дров и упала рядом с сапогами, да зашипев, потухла, добавил, – Испытание, которое было послано Бабой Ягой.

– И все же ты, Святозар, был в большой опасности, – сказал правитель, – Я уже не говорю про душу, но ты оставил свое тело на краю леса, совершенно не защищенное, любой зверь мог на-вредить тебе. Это было не разумно.

– Может быть, отец, но в свое оправдание я могу сказать одно, Эрих жив, а это главное, – ответил Керк.

– Да, Святозар, Эрих жив, но потерять тебя вновь…,– голос правителя дрогнул и он не договорив, замолчал.

– Скажи, отец, – тихо спросил Керк, – А как, ты, догадался, что это я помог Эриху.

Керк посмотрел на отца и лицо того наконец-то озарилось улыбкой:

– Ты, сотворил факел из ветки, и на том месте, где стоял, воткнул его в землю. Когда Эрих расска-зал мне, что его вывел лазурно-прозрачный дух, я прошелся к лесу и нашел факел и место где, ты стоял. В том месте земля была почти на четверть аршина вдавлена, я понял, что тут совершался какой-то необычный заговор, но кроме меня и тебя здесь никто на это не способен, – отец похлопал сына по спине и добавил, – Больше тебе нечего мне сказать?

– Дед Лесовик, – заметил Керк, – Сказал, что лишь четыре дня сможет сдерживать зиму, а это значит, завтра пойдет снег. И раз Эрих вернулся, теперь можно отправляться в обратный путь.

– Что ж, сын, мы так и сделаем. Сегодня я напою тебя снадобьями и прочитаю положенные заго-воры, а к утру, когда тебе станет легче, мы отправимся домой.

Но отец, оказался не прав, к утру Керку легче не стало. Несмотря на это в обратный путь отправились рано утром, когда на землю стал падать снег. Как и обещал отец он ничего ни кому не рассказал о поступке сына, объяснив его состояние полученной раной от чудовища. Дорогу домой Керк плохо запомнил, так как весь обратный путь очень плохо себя чувствовал. Сидя в седле и поддерживаемый отцом он был очень ослаблен и все его мысли были лишь о том, чтобы скорее лечь у костра и закрыть глаза. Из-за болезни Керка правитель делал частые привалы и давал тому отдых. Поэтому домой добрались только на восьмой день.

Вымотанный Керк уже плохо соображал, и даже не помнил, как сошел с лошади и оказался в своем ложе. Но попав домой, хорошо отдохнув, выспавшись, и попарившись в бане, Керк почувствовал себя намного лучше и понял, что болезнь стала отступать, и вскоре молодость и сила взяла свое, а спустя пять дней Керк смог вернуться к былой жизни.

Хотя теперь кое-что в ней изменилось, во– первых отец разрешил Керку заниматься магией самостоятельно, а во-вторых как будущего наследника стал привлекать его к управлению страной. Теперь каждое утро в тронном зале, Керк стоял позади трона отца, на котором восседал правитель Восурии, и вместе с ним выслушивал донесения от вельмож и воевод. По началу, Керку, все эти вещи казались непонятными и скучными, но Керк внушал себе, что необходимо вдумчиво разбираться во всех тонкостях управления страны, чтобы со временем быть подобным отцу-правителю.

Древко, добытое Керком, отец отдал лучшему мастеру Умельцу, который обещал к концу второго зимнего месяца просимец изготовить из него прекрасный лук.