Текст книги "Алмаз (СИ)"
Автор книги: Елена Макарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Елена Макарова
Алмаз
1. Крутые и культы
Я долго смотрела на записку, на которой размашистым почерком были сделаны для меня пометки.
– Дэн, это верный адрес? Не уверена, но, по-моему, это гостиница.
Он вынырнул из-за двери с кислой миной на лице. Мне кажется, или такое выражение у него появляется, только когда он видит именно меня? Да не зануда я, которая по пять раз уточняет адрес, прежде чем выехать! Просто не хочется зря тратить время из-за чужой ошибки. А такое случалось, и чаще, чем бы хотелось. Сегодня на телефоне была Ксюша, а она на редкость рассеянная девица, вечно витает в облаках.
– Все верно, – Дэн начинал заводиться. Так случалось всегда, когда пиццерия была переполнена. – Какая тебе разница?
– Я просто не хочу зря мотаться по городу, если тут ошибка.
– Нет там ошибки, – еще больше злясь, произнес он. – Иди уже и не доставай меня!
Я подняла руки ладонями вверх, покоряясь боссу. Нервишки у него были ни к черту.
– Меня уже нет.
Я прошла через кухню и взяла сумку с прикрепленной к ней запиской, где красовалось мое имя – «Маргарита». Ноша оказалась увесистой – сегодня меня ждала большая и голодная компания любителей пиццы.
По дороге к машине в кармане зазвонил телефон, заставив меня виртуозно изловчиться, чтобы открыть дверь и не выронить сумку. Звонок был от мамы, и я не собиралась его игнорировать.
– Мам, привет, – радостно воскликнула, услышав ее голос, и грузно ввалилась в салон автомобиля, чуть не плюхнувшись на стопку пицц.
– Милая, я точно тебя не отвлекаю? – заподозрила она неладное по странным звукам.
Я так давно не слышала мамин голос, что соврала, лишь бы она не отключалась.
– Нет, нисколько, – бодро уверяла, закинув сумку на заднее сидение. Меня мало беспокоило состояние пиццы. Заказавшие ее в таком большом количестве вряд ли будут придираться к внешнему виду, голод сильнее чувства прекрасного. – Ты как? Макс тебя навещает?
– Да, твой брат ходит ко мне, как на работу. Но это уже слишком, у него жена и дети.
– Не говори так, словно ты лишняя в нашей жизни. Мы все одна большая семья, не надо нас разделять.
– Я хочу сказать, что вы уже выросли и стали самостоятельными.
– Тем более, теперь мы с Максом должны заботиться о тебе.
– Родная, я довольна своей жизнью. У меня есть друзья. Я лишь хочу, чтобы ты наслаждалась своей. Мне не нравится, что ты так много работаешь.
– Я отдохну, когда мы поедем этим летом на море, как я и обещала.
Какой-то кретин подрезал меня и я едва удержалась, чтобы не обложить его ругательствами, но во время спохватилась – мама могла все услышать – и ограничилась лишь неприличным жестом, высунув руку в окно.
– Ты что, в машине? – мама все-таки раскусила меня.
Пришлось признаться, хотя это грозило неприятными последствиями:
– Я на работе. Знаю, ты не любишь, когда я, по твоему мнению, рискую жизнью, разговаривая за рулем по телефону.
– Тебе привести статистику? – ее тон звучал не хуже заправского полицейского.
Она не всегда была такой мнительной и помешанной на моей безопасности. Я прекрасно понимала, почему она себя так ведет и снисходительно относилась к ее приступам паники, лишь надеялась, что это явление временное и скоро пройдет.
В такие моменты я имела на нее только один рычаг воздействия:
– Я люблю тебя.
– И я тебя, – вернулась прежняя мама. – Поговорим позже. И, пожалуйста, будь осторожна.
– Как всегда, мам. Пока, – отключилась, и сосредоточила все внимание на дороге. Я дала маме обещание и не могла его нарушить. Правда, у меня никогда не было проблем за рулем. Отец уже в пятнадцать лет научил меня водить и требовал безукоризненного знания правил ПДД. Он не давал мне в руки права, пока я не сдала его личный экзамен.
Водительский опыт стал большим подспорьем при устройстве на работу, но жирным таким минусом оказалось полное незнание мной города. Когда четыре года назад я пришла к Дэну в поисках подработки, он отказывался меня нанимать. Какой из меня курьер, если я не ориентируюсь на местности? Только приехала из родного городка, чтобы учиться в институте, жила в общаге и едва сводила концы с концами, и мне жизненно необходима была работа. Смотрела на Дэна голодными глазами бедного студента, и он просто не смог отказать: для начала взял официанткой в свою пиццерию. И как говорил сам начальник, я не давала ему повода жалеть об этом. Никто не скажет, что я была плохим работником.
Периодически я подменяла заболевших или уволенных в кафе, а потом, когда уровень доверия ко мне возрос, Дэн позволил взяться и за доставку. Ближе к последним курсам нам строго-настрого запрещали работать, отвлекаясь от учебы, поэтому все свое материальное обеспечение на будущий год я старалась заработать за лето. В общем, я хваталась за любую возможность заработать, поэтому сейчас колесила по городу в поисках указанного на записке адреса. Меня продолжала тревожить его верность. На всякий случай я сверилась с навигатором: Мира, 2в – отель «Кристалл». Кто заказывает пиццу в гостиницу, причем одну из самых дорогих в городе? Боюсь, меня ждет встреча с неприятной компанией. Но делать нечего, это моя работа: пришла, оставила заказ, забрала деньги, и на выход.
По дороге пришлось немного постоять в пробке, и чтобы не скучать, включила радио. Звучала заводная музыка и с большим количеством ударных, как я люблю. Такая не давала заснуть на рабочем месте после целого дня беготни.
После красивого гитарного соло вступил вокалист. Я закачала головой в такт музыки и после второго куплет пела вместе с глубоким чистым голосом солиста:
Моя жажда неодолима…
Я желаю тебя познать…
В этом танце из вечной долины
заставляешь меня страдать!
Заведешь меня в мрака сердце,
Словно жертву на все согласную,
Приоткроешь невинно дверцу
И покажешь: «Смотри, я прекрасная!»
Я с ума по тебе схожу
В предвкушении жаркой ночи…
И на правила все соглашусь
Той игры, что ты так хочешь.
Но улыбка с лица сойдет,
Словно ядом твоим пропитанного:
«Гони денежки наперед!
Каждый платит мне за увиденное!»[1]
Вместо сопереживания герою песни я глупо хихикнула. Да, я бессердечная! Сожгите меня на костре! Но парни такие наивные: каждый неосторожный жест девушки они воспринимают, как согласие переспать. Даже в блеске глаз они умудряются разглядеть приглашение.
К концу песни навигатор сигнализировал, что я достигла пункта назначения. Все-таки это оказалась та сама гостиница.
Я вошла в огромных размеров отель, продолжая напевать навязчивый мотив: «Каждый платит мне за увиденное!» В просторном и кричащем о богатстве холле я почувствовала себя серой мышкой. Уверена, что постояльцы этого отеля носят одежду, на которой непременно красуется этикетка с дорогущим брендом. На моей красной униформе была лишь одна надпись: «Пицца от Дэна», но меня это не смущало: что мои хлопковые брюки, что самые дорогие наряды здешних постояльцев с логотипом «DG» шили в одном цеху в Китае. Я, наверное, должна бы этим гордиться, но меня не волновала вся эта мишура красивой жизни.
Чтобы не заблудиться в этом дворце из стекла и света, подошла к выглаженной девушке за стойкой администратора с официозной надписью на табличке «Reception».
– Не могли бы вы мне помочь, – любезно обратилась, но как только увидела надменный взгляд из разряда «кто ее сюда впустил?», пропустила часть с вежливыми манерами. – У меня тут заказ в триста пятый номер, где это?
– Третий этаж, – произнесла девушка таким тоном, словно ненавидя меня за то, что заставляю делать ее же собственную работу.
– Спасибо, – все-таки нашла в себе силы остаться воспитанным человеком, что прививали мне с детства родители.
Лифт стрелой домчал меня на нужный этаж, и теперь я брела по однообразным коридорам: двери были похожа одна на другую, различия были лишь в блестящем золотого цвета номерах на них.
Наконец, я нашла триста пятый номер и остановилась перед дверью, еще раз сверяясь с бумагами. Из-за нее доносились оживленные голоса и какой-то грохот, лишь отдаленно напоминающий музыку. Ну точно, какая-нибудь пьяная компания. Но мне не привыкать, я знала, как вести себя с подобного рода людьми. Их, как диких собак, надо держать на расстоянии, чтобы они не почуяли твой страх.
Я постучала:
– Доставка пиццы!
Последовали радостные возгласы и громкие приближающиеся шаги.
Дверь распахнул молодой парень лет двадцати пяти. Выглядел он потрепанным, как будто только проснулся. Это-то в четыре часа дня? Наплевать на его образ жизни, интересовало только, в состоянии ли он оплатить заказ, с которым я уже успела намучиться.
Парень потянул руки к коробкам, но я тут же отдернула их, прижимая ближе к себе.
– Сначала деньги, – заявила. Не хотелось обижать человека, но выглядел он непрезентабельно для постояльца такой шикарной гостиницы.
Он рассмеялся и начал копаться в карманах брюк.
– Пусто, – вынес вердикт, когда так ничего и не нашел.
Как будто я сама не видела. Так и знала, что не будет с ним все просто и гладко.
Боже, сонный мозг парня работал со скрипом. Он продолжал таращиться на меня, как будто я обязана решить его проблемы. Из комнаты прилетел чей-то смех, и я тут же нашла выход из ситуации.
– Может, у твоих веселых дружков найдутся наличные? – предположила.
– Точно, – вскинул руку вверх и шлепнул себя по лбу. – Пойдем, узнаем.
Я шла за ним по коридору, не скрывая брезгливости. Выглядело все, как после шумной вечеринки с погромом. Жуть. Не переплачивают ли они за номер с таким сервисом? Все, что мне хотелось, поскорей получить свои деньги и убраться отсюда. Оставалось надеяться, что здесь есть кто-нибудь, соображавший живей первого парня.
Перед телевизором собрались последние гости тусовки: трое парней распластались на диване, один из них лениво переключал каналы.
– Эй, парни, у какого есть нал? – всколыхнул мой провожатый все это сонное царство. – А то пицца стынет.
Они повскакивали со своих мест и с возгласами «еда» набросились ко мне, как стервятники. Я увернулась и забралась на журнальный столик, защищая сумку.
– Никто и крошки не получит, пока я не увижу свои деньги! – грозным тоном выставила условие.
Те в момент превратились в стадо зомби и стали шарить по карманам.
– Ну малышка, мы правда заплатим, – начал канючить самый высокий. Он взлохматил руками свои светлые, почти пепельные, волосы и так торчавшие во все стороны. – Умираю от голода.
– Это не мои проблемы, – безразлично пожала плечами. Если я буду бесплатно раздавать всем пиццу, то никогда ничего не заработаю, потому что потом оплачивать эти жесты доброй воли придётся мне из собственной зарплаты.
– Надо было спуститься в ресторан отеля, – обреченно произнес рыжий парень, уже не надеясь полакомиться пиццей.
– Только не это, – запротестовал третий с копной взлохмаченных волос. – Меня уже тошнит от этих мраморных говядин, соусов бешамель. Хочу человеческой еды!
Рыжий оживился, посмотрев на меня с блеском в глазах.
– Хочешь автограф? – предложил с игривой улыбкой.
ВСЕ! Не видать мне сегодня денег как своих ушей.
– На кой черт мне твой автограф? – разозлилась. – Еще душу мне свою предложи! Ты знал, что в мире товарно-денежные отношения?
– Отцепитесь от девушки, – в комнату вошел еще один страждущий, хотя он и выглядел поприличней других присутствующих. Его мокрые волосы говорили о том, что в отличие от остальных, он успел привести себя в порядок, приняв душ. Он подал мне руку и помог спуститься. Хоть один адекватный человек в этом балагане. – Простите парней, у них порой бывает звездная болезнь, – страдальцы подали недовольные возгласы, отрицая слова брюнета. – Сколько? – кивнул он на коробки в моих руках.
– Полторы.
Он достал из кошелька две купюры и протянул мне. Голодных парней больше ничего не сдерживало, и они чуть ли не вырвали у меня из рук долгожданную пиццу. Пока они были заняты поеданием итальянского блюда, я спрятала деньги в карман и собиралась уйти по-английски.
– Ты серьезно не знаешь, кто мы? – остановил меня высокий блондин, аппетитно смакуя кусочек пиццы.
Оглядела всю компанию в надежде всколыхнуть в памяти какие-нибудь воспоминания, но безрезультатно. Никто из них не был мне знаком.
– Нет, – отрезала.
– Да ладно? – удивился длинноволосый парень.
Видимо, они ожидали от меня восторженной реакции, но я на самом деле понятия не имела, кто они такие.
– Не обижайтесь, но вы похожи на бродяг в дорогом номере, – доходчиво объяснила, как именно они выглядят в моих глазах. Перевела взгляд на рыжего, который ел так жадно и неаккуратно, будто голодал до этого неделю. Когда он понял, что все смотрят на него, вытер лицо и выпрямился. – Вы точно никого не убили и не ограбили, чтобы жить в таком месте? – усомнилась в порядочности этой «банды».
– Ты что, телевизор не смотришь? – не унимался волосатый.
– Нет, – равнодушно призналась.
– Да ладно? – заладил он, как попугай. – Ты с какой планеты?
Не хотелось вдаваться в подробности своей жизни перед незнакомцами, но смолчать не смогла. Все мне твердят, что это моя главная проблема – неумение держать язык за зубами.
– Телевизор смотрят только домохозяйки и пенсионеры. Сегодня вся жизнь людей сконцентрирована здесь, – помахала в воздухе своим «андроидом». – Ты не знал? С какой ты планеты? – изобразила его манеру говорить.
Он повел себя еще более бесцеремонно и выхватил у меня из рук телефон.
– Ну а музыку ты слушаешь?
– Эй! – возмутилась, но наглец не реагировал и начал рыться в моем телефоне. С надеждой посмотрела на брюнета, похоже, он один знал, как усмирить этих недорослей. Но тот будто не обращал внимания на проделки друзей и пристально рассматривал меня. Мы что в музее?
– Ты работаешь курьером? – начал вдруг задавать странные вопросы. – Не боишься заходить в дом к незнакомым людям? Мало ли что? Ты же слабая девушка.
Слабая? Шовинист!
Постаралась не грубить и быть максимально дружелюбной – чаевые я так и не увидела, но надежду не оставляла.
– Думаю, маньяки-убийцы и психопаты не заказывают пиццу в надежде, что им ее привезет кто-то, как раз подходящий под типаж их жертвы.
Мне надоело вести светские беседы, и я попыталась вернуть свой телефон.
– Ты знаешь, что такое неприкосновенность личной собственности? – Парень продолжал спокойно копаться в нем и дальше. – Что ты там делаешь? – как любому человеку, мне не чуждо было любопытство.
– Выхожу в Интернет, – спокойно ответил тот, а когда поднял голову и увидел мои возмущенные глаза, добавил: – Не парься, здесь бесплатный вай-фай.
Он что, серьезно не понимает, в чем проблема?
Из динамика зазвучала та самая песня, что играла сегодня по радио в машине.
– Слышала ее? – заулыбался парень.
– Слышала, и что из этого? – не видела никакой связи между музыкой и этими … субъектами.
– Так это наша песня, – воскликнул парень, – мы и есть «Адамас».
– «Адамас»? – на этот раз уже устало пожала плечами. Долго они будут меня пытать? – Что это? – решила подыграть их унылой угадайке.
В номере повисла тишина, и все взгляды устремились на меня.
Нет, я все-таки точно в музее, причем сама главный экспонат!
Рыжий отложил очередной кусок пиццы и, порывшись в куче хлама на письменном столе у окна, вытащил тонкий рулон. Он взмахнул рукой, позволяя ему свободно разворачиваться. На глянцевом постере была изображена вся компания, только выглядели они лучше: в стильной одежде и с модными прическами. Как ни странно, даже волосатый выглядел на фотографии привлекательным. Фотошоп и ретушь способны и не на то: из мартышки сделать человека.
– Видишь, – рыжий затыкал в постер измазанным в соусе пальцем, отчего на идеальной картинке проступили жирные темные пятна. – Это мы, – смотрел на меня с таким выражением лица, будто я должна запрыгать от радости, что они изображены на глянце.
«Мы» – это неприятные и неопрятные типы?
Скептически оглядела присутствующих и снова обратила свой взор на плакат.
– Сходство есть, – подтвердила.
– Ну ты даешь! – блондин даже перестал жевать. – Вообще-то, мы звезды!
– Супер? – спросила. Он не понял и с бессмысленным лицом продолжал пялиться на меня. – Суперзвезды? – уточнила.
– Да, – довольно заулыбался и явно гордился собой.
– Понятно, – громко вздохнула, осознав, что мы разговариваем на разных языках и никогда друг друга не поймем. – Если это все, верните телефон, а то мне работать надо.
– Что значит это «понятно»? – брюнет был уязвлен.
– А у этого слова есть и другое значение? – все больше сомневалась в умственных способностях этой компании.
– Я имел в виду твой тон, – он вышел вперед, чтобы мы могли говорить лицом к лицу. – Мне кажется, или я услышал в нем пренебрежение? Добиться всемирного признания, это не достижение, по-твоему?
Ну вот, теперь мне начнут промывать мозги!
– А если я соглашусь на автограф, вы отпустите меня? – с надеждой спросила, предчувствуя долгу и нужную лекцию на тему достижений.
Брюнет отступил назад, осознав, что нарушает мою зону комфорта.
– Прости, не хотел тебя пугать. Просто шокирован.
Меня тронуло его раскаяние, и я без сарказма призналась:
– В моей жизни полно забот, и у меня нет ни сил, ни желания следить за светскими новостями. Как все нормальные люди я слушаю музыку, но не зацикливаюсь на ее исполнителях. Меня дрожь берет от одержимых фанатов. Все это выглядит, как идолопоклонничество. Чем не банальная секта?
– Ты это несерьезно? – нервно улыбнулся брюнет, не веря мне.
Не понимала, чему он удивляется, мне казалось все очевидным.
– Концерты – сборище неуправляемой толпы, – начала объяснять. – Так и ждешь, что сейчас кого-нибудь поднимут на руки и принесут в жертву прямо на сцене.
Взгляд парня продолжал оставаться ошарашенным, а одна бровь даже приподнялась от удивления.
– Нет, ты шутишь?
Я взглянула на свой «андроид», который мне, наконец, соизволили вернуть, и ужаснулась, взглянув на часы в углу экрана. Не могла себе позволить и дальше тратить время на пустую болтовню, что-то доказывая самоуверенному зазнайке.
– Извини, что покачнула твой идеальный мир, – убрала гаджет в карман и направилась к выходу.
– Как называется пиццерия, где ты работаешь? – крикнул мне вслед брюнет.
– Если хочешь оставить положительный отзыв, не трудись, – бросила, не оборачиваясь. – Лучше накинь чаевых, которых, кстати, я так и не увидела.
Сразу я не стала подавать вида, что разочарована в их отсутствии. В конце концов, парни живут в таком дорогом номере, могли и сами догадаться.
Брюнет догнал меня и протянул еще пару купюр. Я не стала церемониться и строить из себя уязвленную недотрогу и взяла деньги.
– Так как название? – не отступал парень.
– Оно указано на коробке, – пояснила. Как он сам не догадался? Видимо, популярность сушит мозг. – Кстати, песня мне понравилась, – потом решила уточнить и добавила: – и это не из-за чаевых.
Я собиралась открыть дверь, но брюнет снова остановил меня:
– Как тебя зовут?
– Знаешь, я уже начала сомневаться в своей версии про маньяков. Ты собрался меня преследовать?
Он протянул мне руку и представился:
– Я Кит.
– Кит? – удивилась. – Как большое млекопитающее?
– Нет, это прозвище, – и так очаровательно улыбнулся, что мне пришлось одернуть себя, чтобы не заулыбаться в ответ. Что за ерунда? – У всех крутых рокеров есть такие, – тем временем продолжал очаровашка.
Вот блин! Я сказала «очаровашка»?
– Так ты крутой? – призвав всю свою собранность и рассудительность, демонстративно оглядела его с ног до головы. – Извини, что сразу и не заметила.
– Так как твое имя? – пропустил колкость мимо ушей.
– Это конфиденциальная информация, – сделала беспристрастное лицо. – Если проголодаетесь, – постучала пальцем по логотипу кафе на своей униформе, – звоните, доставка в течение получаса.
***
Домой я вернулась только в девять вечера. Все тело ныло от усталости, а голова гудела от череды лиц, что целый день мелькали перед глазами. В прихожей сбросила кеды, облегчено вздохнув, и поплелась в ванную. На ходу стянула с себя форму и бросила на пол. Потом уберу. Сейчас мне больше всего хотелось принять душ.
Теплые струи воды массажировали тело, когда соседка Аня без стука ворвалась в ванную:
– Ритка!
– Ты что творишь? – возмутилась, прикрываясь занавеской. – Не видела, что занято? Проваливай! – попыталась выставить девушку.
Во время учебного года я жила в общежитии, но на лето всех студентов вышвыривали на улицу. Кто мог, уезжал домой, а у кого были другие планы на каникулы – снимал квартиру. Для меня это было дорого, поэтому по объявлению я нашла девушку, которая искала себе соседку. Она была из обеспеченной семьи и не нуждалась в деньгах. Сдавала комнату лишь из скуки и нежелания жить одной. Аня производила впечатление приличного человека, и я согласилась, но позже, познакомившись с ней поближе, узнала, что ангел она только с виду, а внутри настоящая дьяволица, но, правда, безобидная и милая. Иногда она могла позволить себе бесцеремонные вещи, например, такие, как сейчас, но в целом жить с ней было комфортно.
– Я провалю, когда ты уберешь из коридора ту кучу мусора, что называешь своей одеждой, – командным голосом заявила. – Ко мне сейчас придет Алекс, – ненадолго смягчилась, а потом снова завелась, – не хочу, чтобы он подумал, что я неряшливая свинота.
– «Свинота»? – показалось, что ослышалась. – Нет такого слова.
– Есть, потому что это ты! – указала на меня пальцев, выпучив глаза.
– И это не куча мусора, а моя униформа, – постояла за свои вещи. – Уберу, когда выйду из душа. Конечно, если ты дашь мне нормально помыться, – зыркнула на дверь, намекая, чтобы она, наконец, ушла.
– Твое барахло уже в комнате, – извиняющимся тоном произнесла Аня, – между прочим, аккуратно сложено на комоде, а ужин в холодильнике. Надеюсь, ты не питаешься этой дрянной пиццей, которой кормишь остальных? Это вредно для здоровья.
Об этом я и говорила. Она могла поскандалить, но и повиниться, если чувствовала, что неправа. Учила жизни назидательным тоном, но при этом могла позаботиться об уставшей соседке, оставив ей ужин. На самом деле она все заказывала из ресторанов, и за это я тоже была ей благодарна – повар из нее был ужасный. После первого и, надеюсь, последнего ее кулинарного шедевра мы провалялись с отравлением все выходные. С того дня мы заключили пакт «о не отравлении».
– Спасибо, я постараюсь не мешать вам с Алексом. Буду вести себя как мышка.
– Ладно, – и, уходя, закрыла за собой дверь.
Мне удалось спокойно помыться, а потом с разогретым в микроволновке ужином тихонькой прошмыгнуть в свою комнату до того, как заявился Анин парень. Тот еще неприятный тип. «Звезды» из отеля ему и в подметки не годились. Но подруге он нравился, и кто я такая, чтобы осуждать ее?
Устроившись на кровати с тарелкой, открыла перед собой ноутбук и погрузилась в социальную жизнь: проверила сообщения от друзей из городка, где выросла, и до сих пор живут мои родственники, посмеялась над забавными фотками из их жизни. От этого только сильней ощутила свое одиночество. В отличие от Ани, я не меняла парней как перчатки, у меня не было времени на свидания. Отношения требуют внимания, а я концентрировала свое только на учебе и работе. Нет, я не жалела себя и прекрасно понимала, что это все временно. Давно расставила для себя приоритеты, и сейчас главным было окончить институт и устроиться на работу, где не придется общаться с такими типами, как сегодня. Было поздно звонить маме, и, печально вздохнув, я закрыла крышку ноутбука. Скучала по семье, хотя уже несколько лет жила самостоятельно.
После того, как опустошила тарелку с едой, меня окончательно разморило и я, так и не найдя в себе сил отнести посуду на кухню, растянулась поперек кровати, заснув как убитая.
***
Сегодня была моя смена в кафе. Как обычно, первая половина дня оказалась не очень напряженной: любителей с утра пораньше съесть пиццу, видимо, немного. Позже, правда, пришлось изрядно побегать, и вечером я с облегчением приводила столы в порядок, готовясь к закрытию.
Перезвон колокольчика над входной дверью оповестил о новом клиенте и чуть не заставил меня взвыть. Что, никто не знает, есть после шести вредно?
Гнев улетучился, когда я увидела посетителя. Им оказался мой друг и по совместительству одногруппник – Олег.
– Вау! – ахнула от неожиданности, – ты же должен был вернуться только через неделю.
– Вот так, – развел руками парень. – Появляешься после долго отсутствия, а тебя встречают чуть ли не фразой: «Чего приперся?»
Мой рот выдавал все, что приходило на ум. Когда же научусь контролировать себя? Совсем не собиралась обижать своего лучшего друга.
Летние каникулы Олег проводил в Европе, и я не ждала его возвращения так скоро. Кто променяет романтику Италии на пыльный душный город средней полосы? Но я была искренне рада возвращению друга, поэтому без лишних приветствий обняла его:
– Как хорошо, что ты «приперся». Так пойдет?
Олег положил руки мне на талию и приподнял меня, позволив повиснуть у него на шее. Он был парнем немаленьким и с легкостью проделывал подобные трюки.
– Можно бы больше любви и экспрессии, но для такого сухаря, как ты, и этого достаточно.
Когда он отпустил меня, я сделала шаг назад, чтобы получше рассмотреть друга.
– Ненавижу тебя! – заявила и подставила свою бледную руку рядом с его плечом шоколадного цвета. – Какой ты загорелый! А я тут сохраняю аристократическую бледность. Еще немного, и моя кровь действительно станет голубой.
– Если тебе станет легче, мой зад так и остался белым.
Почему-то именно его скабрезности заставляли меня смеяться, а не корчить гримасы от отвращения.
– Ну, привет ему от моего белого зада. У него теперь есть пара.
Засмеявшись, он снова обнял меня.
– Я скучал по твоим шуткам.
– А как я скучала по разговорам о задницах. Никто не в состоянии поддержать такой интеллектуальный разговор, кроме тебя. – Ударила его дружески по плечу: – Мне тоже тебя не хватало.
Несколько секунд мы молча разглядывали друг на друга, пока Олег не ожил:
– Кстати, о задницах, – заговорил в свойственной ему манере, – отрывай свою и пойдем. Сегодня тебя ждет вечер историй из жизни одного зануды в Европе.
– Не верю, что в Европе может быть скучно, – скептически посмотрела на парня.
– Запомни, – назидательно взмахнул указательным пальцем, – в путешествия всегда надо отправляться с кем-нибудь, а лучше со второй половинкой.
Несмотря на позднее время, я была готова провести хоть всю ночь за болтовней с ним. На часах было уже за девять, поэтому Дэн без лишних вопросов отпустил меня домой.
Мы с Олегом еще долго бродили по городу. Он был кладезем нескончаемых историй, которые, одна за одной, сыпались из него, причем следующая забавней предыдущей. Несколько раз мы заходили в круглосуточные забегаловки и брали по порции кофе.
– Перейдем к пикантным историям, – коварно посмотрела на друга, грея руки о чашку с кофе в одной из таких кафе. – Признавайся, соблазнил какую-нибудь европейку?
– Разочарую тебя, но нет, – и тут же переключил разговор на меня, – а ты похитила чье-нибудь сердце?
– А как думаешь? – решила разыграть из себя кокетку.
– Думаю, что тебе надо больше расслабляться и иногда ходить на свидания.
Ну вот приятный вечер закончен, добрый друг окинул меня, и появился нудный учитель жизни.
– Или что? Я умру старой и одинокой? – давно научилась говорить на тему с иронией.
– Я понимаю, – потянулся к моей руке, желаю накрыть ладонью, тебе было нелегко, но у тебя должна быть полноценная жизнь.
– И ты меня тогда поддержал, – увела руку в сторону, и кисть выскользнула из-под его теплых пальцев, – я тебе благодарна, но не хочу об этом говорить сейчас.
– Прошло три года, – мягко произнес, стараясь, что бы я, как обычно, не зарубила этот разговор на корню.
– Спасибо, что напомнил, – как ежик выпустила колючки. – А то я сама не считаю каждый день.
– Об этом я и говорю.
Почему я злюсь, когда близкие люди переживают за меня? Это ненормально, так реагировать, но не любила, когда со мной носились так, словно я сахарная. Я сильная!
– Завтра мне выходить на работу, – поставила чашку на стол и шарила по сумке в поисках кошелька, но Олег опередил меня и расплатился за обоих.
Настроение было испорчено, и продолжать вечер не имело смысла. Олег проводил меня домой, где я заснула, как только голова коснулась подушки. Не было сил о чем-то переживать, слишком устала за сегодняшний день.
Перелив будильника заставил меня поднять голову. Одним открытым глазом, пока другой в это время продолжал спать, искала телефон, чтобы отключить этот чудовищный звук. Так хотелось еще поспать, но прекрасно себя знала – если сейчас опущу голову на подушку, то снова засну и в итоге опоздаю на работу.
Сегодня Дэн был в плохом настроении и ворчал с самого утро, так что я только обрадовалась избавлению от его общества, когда босс вручил мне новый заказ на доставку.
Адрес привел меня в центр города к высотному зданию, набитому офисами. Проникнуть в эту непреступную крепость акул бизнеса оказалось не так-то просто. На входе меня сразу же засыпали вопросами и оценивали придирчивыми взглядами суровые мужчины в форме охранников. Когда ров с крокодилами был пройден, меня ждало следующее испытание – лабиринт. Не работа, а настоящий квест, где главный приз – зарплата!
Сориентироваться в многочисленных однообразных серых коридорах оказалось ничуть не проще, чем в здании того дорого отеля. И спросить направление было не у кого: все люди оказались запертыми в своих офисах, а те, что попадались, были заняты телефонными звонками и лишь махали рукой в разные стороны на мой вопрос: «Где найти студию?»
Спустя три этажа, двух скупых на слова мужчин и одной стервозной женщины я добралась до победного финиша. На двери висела табличка с красной надписью: «Тихо. Идет запись». Последовала требованию и заявила о своем прибытии нескольким легкими ударами, но этого оказалось достаточно, чтобы мне открыли. Передо мной снова появился парень, что в прошлый раз принимал заказ в «Кристалле».
О боже, опять они! Только бы не стали постоянными клиентами! Хотя с другой стороны, если они будут оставлять мне щедрые чаевые, то я готова и потерпеть.
– О, пицца, – радостно произнес парень. – Только не шуми, – отступил в сторону, освобождая проход. – Парни уже заканчивают.
Так я попала в царство звукозаписи.
Пара техников сидела за огромной установкой, похожей на диджейский пульт, и что-то там регулировала, жестами общаясь с музыкантами по ту сторону стекла, что разделяло их. Играющих узнала сразу: рыжий сидел за ударной установкой, длинноволосый – за клавишными, у блондина и брюнета было по гитаре, последний еще и пел в микрофон. Когда последние аккорды стихли, он поднял голову и посмотрел так, будто ждал именно меня.
Я не осталась незамеченной остальными парнями, и из динамиков вместо музыки грянули довольные возгласы:
