Текст книги "Алмаз (СИ)"

Автор книги: Елена Макарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Тогда первый приказ твоей королевы – любить ее.

С нахальной улыбкой Костя стянул с себя футболку, и та составила компанию моему топу на полу.

– Слушаюсь и повинуюсь.

– Это совсем из другой оперы, – совершенно не к месту рассмеялась, если учесть, чем мы собирались заняться.

– Наплевать.

Костя потянулся к моей оставшейся одежде, ловко расстегивая все пуговицы и молнии на моих коварно скроенных джинсах, когда во дворе послышался шум, похожий на гул мотора. Затем донеслись сначала глухие шаги, потом и звонкий стук каблучков по мощенной камнем дорожке, ведущей к парадной двери.

– Что это? – встрепенулась я.

– Похоже на голоса моих родителей, – будничным тоном ответил парень, не отрываясь от основного занятия, то есть от меня. – Странно, они не должны сейчас быть дома, – все же задумался, подняв на меня голову. – А, неважно, – присутствие его родителей в доме в столь интимный момент, похоже, его совсем не волновало. – Пойдем, продолжим в моей комнате.

– Ты спятил? – оттолкнула парня и кинулась рыскать по полу в поисках недостающей части одежды. – Ни за что!

– Марго, какая ты суетливая, – разочарованно вздохнул Костя, так и продолжая сидеть полураздетым на диване. – Что на этот раз?

– Не так я представляла себе знакомство с твоими родителями, – вместо своего топа нашла футболку Кости и швырнула в него, попав прямо в лицо. – При первой встрече хотелось бы им понравиться, а не опозориться.

Музыкант наблюдал за моей возней на полу, потом перегнулся через спинку дивана, повернулся ко мне, протягивая злополучный топ.

– Хватай свои пирожные и бегом на кухню ставить чайник, – поднялся, одеваясь, Костя. – Тебе повезло, отец – сладкоежка. А вот мать не купишь красивым жестом.

– Тебя же я чем-то взяла, – приглаживала ладонями растрепанные волосы.

– Искренностью и непосредственностью, – музыкант подошел ко мне и аккуратно поправил перекрученное плечо топа.

– Вот и буду использовать эти козыри, – как собачонка в погоне за своим хвостом, заглядывала себе за спину, удостоверяясь в своем опрятном внешнем виде.

– Тебе везет в азартных играх? – поинтересовался парень, остановив меня и взяв за руки, ненавязчиво успокаивая мои разыгравшиеся нервы.

– Не уверена, но мне больше нечем похвастаться, кроме как «Искренностью и непосредственностью», – осознала свое плачевное положение.

– Хвастаться сегодня буду я, – он убрал прядь волос, что выбилась из моей прически, упав на лицо. – Тобой. А ты просто будь собой.

– Ты что, все рифмуешь? – улыбнулась от так удачно сложившихся слов.

Костя невинно пожал плечами, и я поняла, что это получалось у него само собой. Сердце наполнилось нежностью от таких милых странностей парня, и я не удержалась и поцеловала его.

Послышалась какая-то возня у дверей, и мы с Костей чуть ли не наперегонки бросились к кухне. Я понятия не имела, где она находится, поэтому чуть отставала от парня, позволяя ему вести меня.

Когда на кухню зашли Костины родители, я под размеренный шум согревающегося на плите чайника распаковывала пирожные, а сам парень стоял, облокотившись о стол, и наблюдал за мной в ожидании невиннейшего чаепития. Нелепей картины и представить было невозможно.

9. Страсть и пирожные (вторая часть)

– Костик, у тебя гости? – ледяной, практически надменный, голос женщины с идеально уложенными волосами, в дорогом белом костюме и туфлях-лодочках разрушил все мои надежды покорить мать Кости своей непосредственностью. Такие леди чураются общества деревенщин вроде меня. Я пропала.

Но тут вмешался мужчина, и я поняла, что обрела союзника в лице Костиного отца. Он тоже был одет по-деловому, но вел себя иначе, чем жена. От него исходила какая-то аура доброжелательности и искрящегося задора.

– Вот это я понимаю! Смотри, какой здоровый румянец, – думала, вот-вот, и он подойдет ко мне и потреплет за щеки, – не то что у этих бледных селедок, называемых моделями, которых ты приводил раньше, – неприятно было слышать, что до меня здесь прошествовала целая вереница «селедок». Это я дала понять Косте, свирепо зыркнув на него, а тот лишь весело улыбался. Ни стыда, ни совести! Приметив десерт в моих руках, мужчина радостно воскликнул: – Она и сладкое принесла! Вот же умница! – он обратился к жене, жестко постановив: – Олечка, она должна остаться на ужин!

– Непременно, Лева, непременно, – от этих слов стало не по себе.

Мне предстояло пройти непростое испытание, которое по сравнению с глупыми проверками Максима казалось мне хождением по канату надо рвом с крокодилами. Не сомневалась, у Костиной матери острые и опасные зубки, которыми она намеревалась проверить меня на прочность и пригодность на роль подруги ее богатого и знаменитого сына. Тут отбор будет пожестче, чем при королевском дворе.

Но как обманчивы бывают внешний вид и первое впечатление. Через несколько минут Ольга Алексеевна вновь вернулась на кухню, переодевшись в домашнее – удобные пуловер и брюки, и ничего кричащего о высокомерии. Только идеальная прическа осталась нетронутой, на создание которой, наверное, было потрачено немало времени в салоне, чтобы просто так расстаться с ней. Да и какая женщина добровольно откажется от возможности чувствовать себя красивой?

Готовить Ольга Алексеевна намеревалась сама и как бы невзначай попросила меня присоединиться к ней. Другого выбора, кроме как согласиться, у меня не было. От таких предложений не отказываются. Слава богу, готовить я умела, и хотя бы в этом смогу не ударить в грязь лицом.

– Вы давно знакомы с Костиком? – начался долгожданный допрос.

Что там Костя говорил? Быть самой собой? В этом случае провал мне обеспечен. Мой мозг и язык плохо скоординированы.

– Пару месяцев, – прозвучало как-то расплывчато, потому как я сомневалась в точности ответа. Если на войне один год считается за два, то в случае же с музыкантом день в его компании – за неделю. Смешно, но иногда мне казалось, что знаю его долгие годы.

– И как это произошло? – Ольга Алексеевна продолжала сыпать вопросами. Не уверена, что не пропустила еще парочку, отвлеченная так некстати вернувшимися мыслями о Косте. – Вы его поклонница?

Вот и каверзный вопрос. В пору было спросить, не сумасшедшая ли я фанатка или охотница за деньгами и красивой жизнью.

– Мы познакомились на моей работе, – она была не хуже любой другой, и я не стыдилась ее, поэтому не стала ничего приукрашивать, – когда я доставила ему и ребятам из группы заказ. Я курьер.

Приготовилась увидеть на лице женщины отражение всего ужаса, что она испытала, представив, кого выбрал ее сын, но, скорей всего, мое собственное перекосило от удивления после ее слов.

– Вы работаете в столь юном возрасте, – не повела Ольга Алексеевна и бровью, пропустив мимо ушей мою должность и сферу, где я трудилась, будто ее это не волновало, – это похвально, – губы женщины тронула едва заметная улыбка, а в глазах промелькнула та же хитринка, что я так часто замечала у ее сына. – В молодости я сама подрабатывала на рынке, – в очередной раз ошарашила меня эта холеная дама. – Торговала овощами.

Кто бы мог подумать, что она делала нечто подобное.

– Вы начинаете мне нравиться, – не задумываясь, поделилась с ней своими мыслями, о чем тут же пожалела.

– Спасибо, – спокойно отреагировала Ольга Алексеевна. – Вы очень… очаровательная девушка, – уж слишком долго она подбирала слово. Явно так не считает.

Некоторое время мы готовили молча, пока женщина не заговорила снова, начав издалека, и теперь тема касалась самого Кости.

– Одни считают, что жизнь по ту сторона экрана настоящий праздник, непрекращающийся ни днем, ни ночью, другие – фальшивкой, где люди всего лишь играют свои роли. Доля правды в этом есть, – она перевела на меня взгляд и внимательно следила за моей реакцией. Но на этот раз я держала себя в руках, хотя мне было неприятно слышать, что жизнь Кости проходит среди таких людей, и я боялась, что он сам может оказаться им под стать. – Но кто не притворяется, что им нравится новое платье жены, или не улыбается при встрече боссу, которого недолюбливают? – сняла Ольга Алексеевна возникшее напряжение.

– Надо уметь притворяться? – только таким образом смогла расценить ее слова.

– Надо уметь быть разным: в кругу семьи быть любящим и заботливым, на работе – жестким и несгибаемым. Но при всем при этом не заигрываться и не забывать, что всем не угодишь, и оставаться порядочным человеком.

– А Костя живет по тем же правилам? – не хотела бы обмануться в нем и спустя время обнаружить, что влюбилась в человека, которым он на самом деле не является.

Ольга Алексеевна догадалась о моих опасениях и, как любая мать, стала защищать своего сына.

– Костик живет по своим законам и правилам, и остальным, тем, кто рядом с ним, трудно подстроиться под них. В одну минуту он душа компании, в другую – замкнутый и нелюдимый.

– Я уже это заметила, – вспомнила съемки в Нууке и необузданное поведение парня.

– Это же касается и личной жизни, – это была тема, которую мне не очень хотелось обсуждать с матерью своего парня, поэтому я просто молча слушала. – У Кости были девушки, были отношения, но, как видишь, он все еще один. Кто-то говорит, что это из-за того, что не нашлось подходящей, или причина в специфике его творческой деятельности, но тут большую роль играет и его характер, – она смотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами, и в них читалась неподдельная тревога за сына. – Он перфекционист, идеалист и романтик – безумное сочетание, с которым не каждый сможет примириться. Слабые сдавались и уходили, – Ольга Алексеевна ненадолго задержала на мне взгляд, будто проверяя, из какой я категории: сильных или слабых.

– Но были и сильные, те, что стремились только к красивой жизни, – припомнила рассказ про мегеру, с которой встречался Костя.

– И такое было, – кивнула женщина. – Но их не стоит осуждать, просто у них другие ценности в жизни.

– Неужели вы защищаете ту корыстную стерву, что использовала вашего сына и, возможно, разбила ему сердце? – эмоции взяли верх, и я не смогла вовремя закрыть свой болтливый рот. Брови Ольги Алексеевны взметнулись вверх от неожиданности, но через секунду выражение лица женщины вновь стало безмятежным. – Простите, – опомнилась я.

– Ничего, дорогая, – казалось, теперь она сдерживает улыбку, словно вспомнила что-то забавное. – В тот день, когда они, Костя и корыстная мегера, – уточнила женщина, – расстались, я сказала ей в лицо что-то вроде этого. Только слова там были не такие мягкие. Работа на рынке среди простых трудяг, которые порой выражались так, что у меня уши в трубочку cворачивались, весьма расширила мой словарный запас. Так что если и ты выкинешь нечто подобное, то я обложу тебя похлеще заправского сапожника, – шутя, она пригрозила мне пальцем.

– Не придется, – страх перед этой авторитетной женщиной отступал, я все больше расслаблялась и даже начала откровенничать с ней. – Деньги – это не та причина, по которой мне нравится ваш сын.

– Да? А по какой? – теперь мне казалось, что рядом со мной подружка-ровесница.

– О, тут целая история, достойная экранизации, – заинтриговала ее, за что получила просьбу рассказать о подробностях.

Мы, наверное, заморили мужчин голодом, потому что еще долго болтали и смеялись на кухне. Я делилась с Ольгой Алексеевной историей того, как ее сын завоевывал мое сердце, исключая, конечно, личные моменты, что касались только меня и Кости. При воспоминаниях обо всем этом мной все больше овладевали чувства к парню и сожаление, что мы никак не можем остаться наедине, чтобы я смогла выразить их так, как мне того хотелось. Ну а что? Я же тоже человек!

– Не думала, что мальчик на такое способен, – смеясь, подытожила Ольга Алексеевна мой рассказ.

– А я не думала, что для меня кто-то будет делать нечто подобное.

Потом она сказала мне странную фразу, которая накрепко засело в моей голове:

– Рита, если ты искренне хочешь быть с моим мальчиком, тебе понадобится много терпения. Люди постоянно что-то выдумывают, таким образом украшая свою серую жизнь, только им невдомек, что чья-то из-за этого страдает, и нельзя поддаваться на эти провокации. Хочу, чтобы ты восприняла мои слова как добрый совет. Костик часто обжигался, и я не хочу, чтобы это повторилось вновь. Я не королева-мать, и мне не нужна принцесса голубых кровей на место жены моего сына. Если он будет по-настоящему счастлив, я приму любой его выбор. Ты понимаешь?

Я понимала, что она устала смотреть, как ее сыну разбивают сердце. Многое из услышанного мне только предстояло прочувствовать на себе, и я до конца не представляла, насколько это сложно быть девушкой Константина Соболева – фронтмена группы «Адамас», поэтому согласно кивнула, надеясь, что не напрасно обнадеживаю женщину.

Голодающие семьи Соболевых уже толпились под дверью кухни, полные возмущения. Первым из-за приоткрытой двери показался Лев Леонидович.

– Олечка, сколько можно ждать?

– Марго, ты не забыла, что у нас есть планы на вечер? – следом возник Костя со своими претензиями.

– Брысь с кухни! – шутливо погнала их прочь мать семейства, и они, не хуже тараканов от неожиданно включенного света, бросились врассыпную.

– Да у вас талант управлять мужчинами, – позавидовала ее способности.

– Научишься тут, – в ее тоне появилась игривость, – когда ты единственная женщина в семье.

Ужин прошел в такой же непринужденной атмосфере, на которую я даже и не надеялась, впервые взглянув на родителей Кости. Я делилась впечатлениями об отдыхе, Костя перебивал меня рассказами о коротком пребывании у меня в гостях и знакомстве с моей мамой. В общем, к концу вечера я была сыта и едой, и положительными эмоциями.

Костя как можно скорей пытался вырваться из объятий семьи, периодически напоминая родственникам, что у него еще есть важные дела, но родители не спешили так быстро отпускать меня, не узнав получше.

– У вас еще будет время познакомиться поближе, – уверял их Костя, увлекая меня за собой к выходу, крепко держа за руку. – Сейчас моя очередь.

– Спасибо за приятный вечер! – только и успела произнести до того, как скрылись из вида озадаченные странным поведением сына лица его родителей.

Мы спустились в гараж, где Костя выбрал одну из множества своих дорогих машин и стремглав вылетел из выездных ворот, окунаясь в темноту ночи. Гул мотора и эмоционально напряженный день, да еще плотный ужин, приправленный чрезмерной материнской любовью, когда в тебя пытаются запихнуть каждое блюдо, приговаривая, что наконец в доме девушка с нормальным аппетитом, под вечер вымотали меня, и глаза волей-неволей то и дело закрывались.

– И куда мы едем? – поинтересовалась у Кости, чтобы окончательно не заснуть.

– Ко мне, – в отличие от меня он был бодрым.

– Если не ошибаюсь, мы только что «от тебя», – запуталась я, сонный мозг плохо соображал.

– То был дом родителей, – пояснил, – в городе у меня есть собственная квартира.

– Как предусмотрительно, – зевнула, прикрывая рот рукой.

– Марго, только не засыпай! – взвыл парень, одновременно прибавляя скорость.

– Прости, – удобней устраивалась в кожаном кресле, которое так и манило подремать в нем, – твои родители выкачали из меня все силы.

– Именно это сегодня намеревался сделать я, – я тут же взбодрилась и шлепнула его по плечу тыльной стороной ладони. – Эй! – возмущенно отшатнулся от меня.

– Я так не даю себе заснуть, – пояснила свои действия.

– Вроде бы надо бить или щипать себя, а не соседа.

– У меня свой метод, – улыбнулась, увидев недовольное лицо парня.

Так, перебрасываясь колкими фразами и смеясь, мы добрались до места. Это была высотная новостройка практически в центре города с собственной стоянкой, охраной и камерами видеонаблюдения.

– Прям крепость супергероя, – пришлось запрокинуть голову, чтобы, стоя у входа, охватить взглядом здание до самых верхних этажей, – где он скрывает ото всех свое истинное лицо и строит планы по спасению мира.

– Да, мой бастион одиночества, – пошутил Костя, хотя по некоторым ноткам в его голосе, выдававшим его, я поняла, что в какой-то степени он говорил правду. Грустно и, наверное, нет никакого желания возвращаться домой, где тебя никто не ждет.

Лифт домчал нас на нужный этаж, и уже через несколько минут я разглядывала словно созданную из стекла и стали современную квартиру-студию музыканта. Если загородный дом, обустроенный его матерью, с порога окутывал уютом и теплом, то здесь каждая деталь интерьера была рябящим в глазах символом достатка и демонстрацией новых веяний моды.

– Какое безобразное место, – повернулась к Косте, улыбнувшись. – Теперь понятно, почему ты проводишь большую часть времени в доме родителей.

– Эта квартира покупалась не в качестве жилья, – заговорил парень и резко замолк, а я задумалась. Из каких соображений можно купить квартиру, если не жить в ней?

– Так ты водишь сюда девушек? – пронзила меня догадка, от которой захотелось покинуть этот дорогой и дизайнерский… бордель.

Костя осознал всю отвратительность ситуации и пустился в извинения.

– Рита, прости. Я самый настоящий идиот. Уйдем.

– Почему же? – не стала показывать, насколько меня ранил его поступок. – Я, вроде как, девушка, и ты привел меня сюда с той же целью, что и других до меня – заняться сексом. Все совпадает.

– Нет, все не так. Ты достойна большего.

– Куда же достойней этой шикарной квартиры? – усмехнулась, но вышло надрывно, будто я собираюсь расплакаться.

– Поехали к тебе, – предложил музыкант, видимо, первое, что пришло ему в голову.

Неужели он думает, что я все еще планирую сегодня заняться с ним любовью?

– Там Аня, – привела аргумент, на самом деле являющийся поводом для отказа.

– Мне все равно, – он заключил мое лицо в плен своих ладоней. – Я настоящая свинья, – посмотрел прямо мне в глаза, – и буду счастлив уже тем, что ты разрешишь мне спать рядом с тобой.

– Просто спать? – засомневалась. Только Костя мог, не желая того, обидеть и тут же, искренне каясь, заглаживать свою вину.

– Просто спать, – еще раз подтвердил он, покрывая поцелуями мое лицо, – моя королева.

***

Я потянулась, разминая тело после сна, и сразу столкнулась с сопротивлением – Костя крепко держал меня в своих объятиях. Я больше не злилась на него за вчерашнее. Оценивая свежим взглядом ситуацию, сегодня видела ее глупой и нелепой. Какая разница, куда он меня привел? Я знала, что он далеко не святая непорочность, у него были девушки до меня. И сама я не идеал. Развивать эту тему неблагодарное дело и ничем хорошим кончиться не могло, поэтому я решила забыть этот неприятный эпизод. Каждый может ошибиться, и каждый заслуживает шанс все исправить. Ну и как не простить, если так искренне извиняются, да еще и держат слово? Как и обещал, Костя без каких-либо претензий на «десерт» мирно спал рядом.

Я перевернулась на другой бок, чтобы поумиляться видом спящего музыканта, но тот смотрел ясным взглядом, проснувшись раньше меня.

– А ты красивая по утрам, – вынес он шутливый вердикт, рассматривая мое лицо.

– Ты уже видел меня с утра пораньше, – напомнила про инцидент в Нууке.

– Ну, тогда ты была с похмелья, – не погнушался уколоть меня тем моим промахом.

– Что?! – я начала ерзать и брыкаться, чтобы выбраться из его рук. – А ты по утрам просто невыносим!

– Невыносимо обаятелен и притягателен? – не давал послаблений и еще ближе прижимал меня к себе.

– Да, так чрезмерно, что я готова тебя выставить за дверь!

– Не сможешь, – самоуверенно заявил и поцеловал меня.

Сначала я хотела отбиться, но постепенно сопротивление ослабевало. Не было смысла изображать из себя недотрогу, когда я самой себе призналась, что этот назойливый, шумный и просто безумный сумасброд нужен мне.

– Не смогу, – подтвердила, как только парень отстранился, и в следующее мгновение сама потянулась к нему за еще одним поцелуем.

Постепенно эта невинная игра переросла в то, что никто из нас уже был не в силах остановить. И уже было неважно, подходящий сейчас момент или нет. Любовь не выбирала ни место, ни время, ни сердца.

Мое тело, невзирая на мою неопытность, прекрасно знало, что делать, и предательски покорно подчинялось Костиным рукам. Здесь как в танце: если партнер уверенно ведет тебя, то невозможно ошибиться.

Или же любовь, если верить некоторым теориям, словно музыка? Пленяет и одухотворяет тебя своим звучанием? Может, каждый видит ее по-разному? Меня, например, она делала бесстрашной.

Я больше не боялась. О каком страхе может идти речь, если рядом с тобой мужчина, который дарит тебе звезды с небес и украшает ими твое тело? Рыцарь, который поборол твоих внутренних драконов, взобрался на башню твоей неуверенности и спас тебя от одиночества. Сказка и только. Но моя сказка. И мой прекрасный принц.

– …моя королева… – слышался нежный шепот.

Или все-таки король?