Текст книги "Три дороги на двоих (СИ)"
Автор книги: Эль Бланк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 37 (всего у книги 55 страниц)
– А ты? – окидывает меня вопросительный взор.
– Буду думать, как сбить амиотов с намеченного пути. Установки нужно запустить, иначе...
– Иначе фактически мы проиграли. Это последний рубеж, – соглашается брат. – Ты не против, если я здесь поработаю? – Получив разрешение, активирует технику и с ходу погружается в сваливающиеся на него данные и информацию.
***
– Остались сутки, – информирует нас Рирон.
На уровне подсознания я воспринимаю его слова, невидящим взглядом пронзая пространство.
Время идёт, а нужное решение так и не найдено. Группа Алара вывела установки на расчётные орбиты, но в этом не будет никакого смысла, пока они обесточены. Так что нам нужно срочно найти объект...
– Можно использовать сферу, – неожиданно рядом раздаётся тихий голос.
Забыв о присутствии брата, я удивлённо осматриваюсь, стряхивая оцепенение.
– Сферу лазалваков? – уточняю.
– Ну да! – Воодушевлённый собственной идеей, тот даже с кресла подскакивает. – Ту, что захватили на Земле. По-моему, она идеально подойдёт. Достаточно крупная и маневренная.
Появившийся энтузиазм, спустя минуту размышлений, превращается в весьма ощутимые сомнения.
– Не пойдёт. На ней нет оружия. Лаонные заряды не в счёт, для борьбы с амиотами они бесполезны. К тому же сферой должен кто-то управлять, её нельзя перенастроить на автоматический полёт.
– Я полечу на ней, – твердо заявляет Ратнал.
– Нет, – категорично отрезаю. – Ты нужен здесь.
«Послушай брат, – экранирует мысль блондин. – Не забывай, что я – пилот. К тому же никто не знает стратегии амиотов лучше меня. Ты же помнишь, что это я вывел наш корабль из-под удара тогда у Раминара. Так что ни один навигатор не сможет сделать того, что смогу сделать я. Ты не имеешь права послать никого другого».
«С ума сошёл? Ты хочешь, чтобы я позволил тебе идти на верную гибель?»
«Неужели ты позволишь личным предпочтениям и желаниям возобладать над жизненно важной необходимостью? Да, любой, кто поведёт сферу, обречен. Я не глупец и прекрасно это осознаю. Но это наш единственный шанс и мы должны использовать его, пока не поздно, иначе погибнут все. Корабль мы уже потеряли. Нельзя допустить, чтобы амиоты добрались до остальных объектов! А я задержу их, даже если это будет стоить мне жизни».
Не отвечая, я долго всматриваюсь в лицо Ратнала. Тот молча ждёт, не опуская решительного взгляда.
– Один ты не справишься. Это же сфера, тебе нужен дублёр, – наконец, озвучиваю то, что крутится в голове.
– Мистар, – не раздумывая, коротко обозначает блондин.
С силой сжимаю зубы. Потерять двух лучших пилотов! Что же такое происходит! Но иного выхода действительно нет.
Шагаю к брату и кладу руки ему на плечи.
– Сделайте это, – даю разрешение.
Ратнал повторяет мой дружеский жест и, вдруг о чём-то вспомнив, достаёт из кармана модуль.
– Отдай это Дэйву, – протягивает мне серый накопитель. – Я не успел.
Забрав предмет из его ладони, я коротко киваю и брат, резко развернувшись, направляется к траду.
– Ратнал, – окликаю.
Уже у самого круга тот оборачивается.
– Это почти невозможно, – стараюсь произнести это спокойно, – и всё же я скажу: постарайтесь вернуться.
Улыбнувшись, Ратнал шагает в трад.
«Это же самоубийство! – телепатирует мне Рирон. – Он понимает, что делает?»
– Понимает, – тихо отвечаю.
Мне никак не хочется верить, что я вижу брата в последний раз. Так же, как не хочется думать о том, что произошло с Вероникой на «Треоне». Чтобы не сходить с ума.
Почти без сил падаю на ближайшее сиденье. Бессонная трёхдневная гонка вымотала организм похлеще любых тренировок.
Понимая, что ближайшие пару часов принципиальных изменений в ситуации не предвидится, позволяю себе расслабиться и закрываю глаза.
***
«Утро» застаёт меня работающим за вильюрером.
– Рирон! – вспоминаю, что времени прошло достаточно. – Ты фиксируешь местоположение сферы?
– Да, я веду её, – получаю закономерный ответ.
– Сколько им осталось? – стараюсь сориентироваться.
– Два перегона. Прямого канала, к сожалению, открыть не удалось.
Я прикрываю глаза и едва заметно вздыхаю. Впрочем, уже через секунду вновь возвращаюсь к работе, активируя мерцающее извещение вызова с Земли. Приняв его, вижу обеспокоенное лицо начальника отдела контроля земной безопасности.
– Слушаю, Вират.
– Советник, – приветствуя меня, чуть заметно кланяется тот. Видимо, информация о моём назначении уже дошла и до него. – Я хотел узнать, не изменилось ли решение насчёт моей группы? Ты же понимаешь, что мы все готовы помочь?
– Нет, – холодно отрезаю. Твоя группа должна работать в прежнем режиме!
– Но, – вспыхивает, сверкнув чёрными глазами, Вират, – если амиоты доберутся до Земли, улаживать будет нечего!
– Ты не прав, – смягчаю интонацию, поняв причину негодования безопасника, – именно в этом случае ваша работа будет важна как никогда. А сейчас проявленная инициатива похвальна, но в ней нет необходимости. Мы сделали всё, что возможно в данных условиях. А вам нужно поддерживать достигнутый статус-кво. Разве мы зря потратили на это столько усилий?
Жгучий брюнет недовольно хмурится.
– Не забывай, – добавляю я, чтобы окончательно убедить колеблющегося старка, – что только твои ребята действуют инкогнито. Кроме тебя и Азарата, остальных в лицо не знает никто. Их будет крайне трудно вычислить, так что вы окажетесь единственными, способными оказать реальное сопротивление. И ваша задача – сохранить планетарные защитные установки.
Вират, нервно облизнув губы, кивает и выключает связь.
Киваю в ответ и задумываюсь. Правильные ли решения я принимаю? И посоветоваться не с кем. Трокстар, скорее всего, уже мёртв, да и связи с Советом Ракдала больше нет.
Но как же это в стиле Совета – переложить ответственность на других и самоустраниться! Ответственности я не боюсь, однако внезапно свалившиеся на меня обязанности советника кажутся чужими, ведь с ними всегда разбирался Трокстар, а теперь выбора не осталось и приходится принимать непривычные решения.
– Кэп! – Рирон по привычке называет меня капитаном. – Есть!
На боковом экране возникает изображение блокированного амиотами кусочка пространства.
Окидываю взглядом проекцию и хмурюсь:
– Где они?
– В шестом секторе. Выходят из канала.
Среди пустоты, где-то между установкой и каким-то безымянным осколком метеорита, мерцает призрачный свет. Бело-голубая сфера медленно всплывает на его поверхности.
– Слишком далеко, – оценив расстояние, выношу вердикт. – Как амиоты?
– Я не уверен, но, по всей видимости, уже начали перегруппировываться.
– Ребята успеют? – прищуриваюсь.
Рирон пожимает плечами:
– Только если сделают так, чтобы их заметили, – нерешительно предполагает.
Словно услышав его слова, поверхность сферы темнеет. Мощный лаонный заряд выстреливает в космос. Едва не пронзив установку – у меня даже дыхание перехватывает – ударяет в скопление амиотов.
– Молодцы, – усмехается диспетчер. – Пусть и бесполезно, но это здорово разозлит их.
И действительно, огоньки амиотов, поглотив разряд, словно рой разъяренных ос, мчатся по направлению к сфере. И теперь, несмотря на то, что та продолжает удаляться, расстояние между ней и амиотами неуклонно сокращается.
Напряжённо слежу за происходящим.
– Они напрасно рискуют, – комментирует Рирон. – Им не хватит мощности оторваться.
Внезапно сфера, заложив крутой поворот после разгона, резко сбрасывает скорость и разворачивается. Несколько минут, и она уже летит обратно. Прямо на движущиеся к ней огни амиотов.
Чёткий строй их распадается, пропуская вторгающийся в стабилизирующее поле объект, а сфера, пролетев ещё немного, вновь меняет траекторию, направляясь в открытое пространство.
– Что они делают? – недоумённо бормочет Рирон. – Ведь поле протянется за кораблём! Его всё равно вернёт обратно!
– Зато заставит амиотов остаться на месте и увеличит время до контакта.
Подтверждая мои слова, коконы амиотов снова группируются, но преследовать сферу не торопятся, продолжая удерживаться в одной точке пространства. Прямолинейная траектория движения корабля меняется. Он начинает неуклонно забирать в сторону, словно его тянет гигантская резиновая нить.
Время идёт. Медленно, но неуклонно корабль всё сильнее притягивает к разгорающимся огням.
Я обеспокоенно смотрю на диспетчера:
– Рирон! Не хочу отвлекать Алара, сколько установок осталось?
– Мы только что закончили подключать последнюю, – раздаётся неожиданно громкий голос из динамика. – Нам нужно ещё около часа на пробный запуск и активацию. Как там Ратнал и Мистар?
– Всё ещё водят амиотов за нос, если это выражение уместно, конечно. – Я стискиваю зубы.
– Это не может продолжаться долго, – добавляет Рирон. – Очень скоро они окажутся в ловушке.
– А что мы в состоянии сейчас сделать, чтобы им помочь? – обрываю его рассуждения. – Давай-ка лучше просчитай, достаточен ли будет радиус защитного поля для срабатывания кинжальных лучей. Или оно только частично экранирует систему и выбросит амиотов за её пределы?
Сосредоточившись, инженер запускает соответствующую программу и приступает к моделированию. Варьирует настройки, меняет локализацию установок. Морщит нос недовольно.
– Что? – тут же реагирую я.
– Выбросит, даже если работать установки будут на половине ресурса, а вот стазис не разорвать, даже при полной интенсивности полей. Слишком далеко амиоты от базовой станции.
– Значит, нам их не уничтожить... – Я вновь смотрю на экран.
Н-да, можно было догадаться, что амиоты не подставят себя под удар так легко. Кинжальный луч хорош, и это пока единственное оружие позволяющее разорвать стазис коконов, без которых у амиотов падает плотность энергии, но его эффективность высока только на небольших расстояниях. На которые амиоты приблизиться навряд ли пожелают.
Жаль, что Лоет так и не смог найти другого способа их уничтожать!
– Мы активировали установки, – наконец докладывает Алар. – Все функциональны. Поля генерируются без искажений. Увеличивайте нагрузку.
– Рирон! – немедленно командую. – Переключай энергопотоки!
Минута, две, пять... и никаких изменений. А сфера подошла к амиотам совсем близко.
– Что происходит!? – нервно бросаю, непроизвольно сжимая подлокотники кресла. – Почему не срабатывает защита?
– У нас проблема, – растерянно сообщает диспетчер. – Подтверждаю, все установки работают, но ни одна не выдаёт нужную мощность. Защита есть, однако держится в пределах двух третей радиуса. А сфера немного дальше! И довести радиус до максимального у меня не получается!
– Алар?! – бросаю в пространство.
– Технически всё в норме, – немедленно отзывается тот, – установкам не хватает энергии. Слишком мало её поступает.
– Проверь куда уходит энергия! – приказываю Рирону.
– Отток в зону перехода, – пробежав пальцами по панели, определяет тот.
– Бездна! – раздражённо активирую ещё один канал связи. – Тилсан!
Возникшие изображение демонстрирует мне техника, озабоченно рассматривающего показания приборов.
– Кэп? – оборачивается тот, отреагировав на мой окрик.
– Что у вас происходит?! – У меня практически не остаётся сил контролировать эмоции. – Почему активирован орбитальный комплекс? Я не отдавал приказа!
– Я сам не понимаю, – в недоумении разводит руками Тилсан. – Модуль начал поглощать энергию. Но, клянусь, я не включал систему...
Резкий, пронзительный сигнал заставляет его обернуться к консоли. На мгновение он застывает в неподвижности, а когда поворачивается обратно, на лице его ясно читается ужас.
– Совет Ракдала дал команду на перемещение! Это он активировал комплекс!
– Невозможно! – с силой ударяю ладонью о поверхность стола. – Нельзя перемещать Илькуту, пока остаётся угроза разрушения канала перехода! Выход из гипер-туннеля сейчас на самой границе защитного поля! И нам радиус не удержать, там же нет установок! Если мощность упадёт ещё больше – канал окажется в зоне атаки! Это погубит планету! Ты должен отключить систему!
Поспешно развернувшись к консоли, Тилсан пытается вмешаться в управление, но нарастающий гул переходит в оглушающий визг.
– Я не могу остановить процесс! – сквозь жуткую какофонию звука едва слышен голос техника. – Я не могу отменить запуск! Канал открывается!
– Прекрати это! Пока ещё не поздно!
Не сдержавшись, я вскакиваю и слышу обескураженный голос Рирона:
– Поздно. Они начали...
С замиранием сердца слежу, как над столом возникает объёмное изображение кусочка космического пространства, расцвеченного холодным блеском равнодушных звёзд и далёкого, крошечного солнца – Прис. В центре проекции медленно вращается планета – небольшой, красноватый, каменистый шарик с грязно-белыми проблесками застывшей воды на поверхности.
Илькута. Колыбель нашей цивилизации. Цивилизации старков. Хранилище древних знаний, тщательно охраняемых тайн и головокружительных открытий. Гибнущая в безумной войне двух непримиримых врагов.
Неожиданно возникший, тонкий голубой луч устремляется с поверхности планеты в космос и лихорадочно мечется, будто отыскивая что-то в окружающем её пустом пространстве. Останавливается, упёршись в перекрестные элементы конструкции гигантского орбитального комплекса, некоторое время стоит неподвижно, словно раздумывая, и чуть смещается в сторону, освещая центральное утолщение. Несколько минут бездействия, и луч снова оживает. Мелькают переменные вспышки, несущие энергию с поверхности планеты, тут же поглощаемую ненасытным механизмом. Медленно начинают работать ранее мертвые системы, управляющие работой всего сооружения. Неторопливо расходятся в стороны спицы гигантского колеса, разворачивается и раздаётся в стороны обод, сверкнув холодным металлическим блеском.
На мгновение погаснув, луч ослепительно вспыхивает, ярко осветив транспортное кольцо, начавшее вращаться вокруг комплекса. Следует новая серия аналогичных вспышек, предшествующая запуску.
Мерно гудят плазменные установки. По периметру кольца бегают световые пучки. Вначале разрозненные, они ускоряют своё движение и вскоре сливаются в единый струящийся поток, истекающий призрачной дымкой. Ещё немного, и в сторону планеты устремляется мощный столб энергии. Развернувшееся на его пути зеркальное поле заставляет плазменный поток распасться на миллиарды едва заметных ручейков. Обогнув планету, они уходят в матрикс подпространства, формируя туннель перехода.
Истекая потоками плазмы, установка неутомимо продолжает подпитывать энергией новообразованный канал.
Вздрогнув от мощности возникшего притяжения, Илькута сдвигается с привычной орбиты. Невообразимо медленно, едва заметно смещается в сторону затягивающей её установки. Постепенно убыстряя полёт, планета подходит к пустоте раскрытого канала и начинает свой путь.
В бесконечность.
Книга 3. Путь в неизвестность
Судьба решила жестоко пошутить, отправив в путь, где всё делится на два. И жизнь, как дотошный репортёр, следуя за тобой, задаст немало вопросов, на которые придётся ответить. Легко ли жить на два мира? Безумно трудно, но ни один из них меня не отпускает! Можно ли любить на два фронта? Неправильно, нечестно, но оба мне нужны! Как выжить между двух огней? Наверное, нереально, ведь идёт война и я не в состоянии ни спрятаться, ни сбежать, ни понять кто прав. Сможешь ли выбрать из двух зол меньшее? Не хочу принимать ни иллюзию свободы, ни призрачное счастье. Тогда зачем тебе всё это нужно? Задумываешься и наперекор судьбе делаешь то единственное, что тебе остаётся: разделить два на ноль и получить неопределённость – последнюю дорогу, которая ведёт в неизвестность.
Меняем реки, страны, города...
Иные двери... Новые года...
И никуда нам от себя не деться.
А если деться – только в никуда.
Рубаи Омара Хайяма
ЧАСТЬ 1
На грани миров
ГЛАВА 1
Границы понимания
Вероника
Чем больше ты узнаёшь о мире, тем болезненнее осознание того, что знаешь всё меньше и меньше.
– Хом-м-м-м-м.....
Безумно тягостной, вибрирующей волной окутывает меня монотонный, навязчивый звук. Раскачивает тело, пробуждает сознание, заставляет чувствовать холод и что-то неприятно жёсткое под моей спиной, смешивает палитру эмоций, поднимая волну беспокойства.
Как же он меня раздражает! Я не хочу просыпаться. Не хочу двигаться. Мне не нравится то, что я чувствую. О, как было хорошо в полном покое и забвении!
Блямс!
Звон разбитого стекла сопровождается резким, болезненным ударом от падения вниз. Отзывается головной болью и ощущением впившихся в кожу острых граней.
Организм реагирует соответственно воздействию. Не дожидаясь, пока мой мозг, находящийся в состоянии медитативной расслабленности, соизволит сообразить, что именно происходит и отреагировать, надпочечники выдают в кровь гигантскую порцию адреналина. Сердце немедленно принимается выбивать бешеный ритм, мышцы сокращаются с невероятной силой, помогая рукам оттолкнуться от опасной поверхности, а телу принять вертикальное положение.
Дольше оставаться безучастной к происходящему я уже не могу. Встряхиваю головой, концентрируясь на происходящем, стараясь сориентироваться и понять – что всё это значит?
Вот только глаза упорно не желают выдавать нормальную картинку, и всё, что я вижу – размытый серо-коричневый фон и что-то тёмное в непосредственной близости.
Зажмуриваюсь, растирая лицо холодными ладонями.
– И как тебе такое пробуждение? – совсем рядом раздаётся едкий смешок. – Нравится?
– Что? – убираю дрожащие руки, вглядываясь в того, кто столь бесцеремонно со мной разговаривает. Нет, мне в принципе всё равно, просто нужно же хоть какие-то правила приличия соблюдать. Поздороваться, например... Ой!
Всё чётче проявляющийся образ, словно бритва проходит по сознанию, обнажая то, что затаилось в глубине моего тормозящего мозга. Карие глаза, завораживающие своей шоколадной сладостью. Каштановые волосы, волной откинутые со лба. Тонкие, чуть кривящиеся в усмешке губы, к которым безумно хочется прикоснуться своими. Борис!
Непроизвольное движение ему навстречу, отзывается ноющим ощущением неправильности и абсурдности того, что происходит, вынуждая остановиться и не совершать необдуманных действий. Почему он так со мной разговаривает?
Взгляд невольно фокусируется на окружающей обстановке и, в ответ на медленно прорисовывающиеся контуры, лавиной накрывает мощная паническая волна. Господи, где я?
Затемнённые своды пещеры, с которых свисают грязно-бурые сталактиты, похожие на оплывшие перевёрнутые свечи, рыхлая, совершенно непередаваемого цвета тёмной охры, пыль под ногами, почти чёрные и от этого теряющиеся в мрачном полумраке стены. Даже воздух здесь тяжёлый, пронизанный неприятными нервирующими запахами. И холод. Не ледяной, вымораживающий, скорее мучительный, медленно вытягивающий тепло из тела.
Это – вокруг.
А внутри моего мозга, словно желая усилить негативное впечатление, чередующимися волнами накатывают на восприятие реальности воспоминания, создавая резкий контраст происходящему.
Борис, нежно обнимающий меня пред тем, как улететь на Превентир.
Дейван, с беспокойством в глазах, вручающий мне йкурпа и убегающий к ожидающему его у двери отцу.
Бледное, фиолетовое марево за барьером из трипслата, хищно окутавшее корабль.
Мужская рука, безжалостно убивающая ни в чём не повинное существо.
И яростно блеснувшие глаза, словно грозные предвестники вспышки боли от удара по щеке.
Амиот!
В ужасе смотрю на того, кто позволяет себе так нагло использовать чужой образ. Я ведь знаю, что он... оно... всего лишь форма ментальной энергии, способная материализоваться в реальный объект. То есть субъект. Но как он это делает? Да и зачем?
Впрочем, последний вопрос у меня какой-то глупый. А как ему, невещественному, иначе контактировать со мной, весьма-таки осязаемой?
Кстати. Вот и подтверждение.
По всей видимости, решив, что слова до меня не доходят, эта тварь весьма так оперативненько шагает ко мне, оказываясь настолько близко, что я даже чувствую жар его тела.
Теперь уже движение назад, в попытке отстраниться, оказаться как можно дальше, заканчивается новым болезненным ощущением врезающихся в спину жёстких и острых каменных граней.
– Боишься? – с придыханием и явным удовольствием в голосе продолжает издеваться надо мной эта инопланетная.... нет, стоп... иномирная? Тоже не то. Как же назвать-то его? А! Иноформенная сволочь.
Нет, ну а правда! Присвоил себе облик моего мужа. Раз. Ика убил. Два. Меня с корабля умыкнул. Три. Ой! Где Алина?! Я неожиданно вспоминаю, что вовсе и не одна была, когда сиреневый смерч затянул нас в свои объятия.
Быстрый взгляд в сторону, и никаких признаков присутствия кого-то ещё. Только я и этот... это... Застонать от бессилия хочется, честное слово!
И вновь, перетягивая моё внимание на себя, амиот делает шаг вперёд. Теперь отступать совершенно некуда. И уже не остаётся ничего, кроме как замерев в неподвижности, ждать. Вот что ему нужно, а?
Две ладони мощным движением впечатываются в стену по бокам от моей всё ещё плохо соображающей головушки. Лже-Борис наклоняется так, что его лицо оказывается совсем рядом.
На мгновение встречаюсь с ним глазами и отвожу взгляд. Не хочу. Не буду я на него смотреть. Ну почему он выбрал именно такой облик?!
– Трусишка, – выносит вердикт наглая зараза. – А на корабле вела себя так реши-и-и-ительно, – сладко тянет.
Решительно? Это он о том, как я ему материальность нарушила? Ну да, было дело. Только получила я потом за это по полной программе! По крайней мере, скованные руки мне не понравились. Да и пощёчина тоже. Так что повторять свой «эксперимент» у меня желания нет.
Упрямо продолжаю смотреть в сторону. Есть же определённый смысл в его попытках добиться от меня эмоциональной реакции? Значит, нальзя поддаваться!
Видимо, сообразив, в чём причина моего молчания, амиот как-то тяжело вздыхает и отступает на пару шагов.
– Ладно, – коротко бросает. Теперь в голосе только холодный расчёт. – Можно и иначе.
Едва заметный взмах ладони, и мои запястья тяжелеют, оказываясь в плену толстых металлических браслетов. А потом ещё и непроизвольно разлетаются в стороны, потому как нежданно приобретённые "украшения" намертво прилипают к стене.
Естественное движение, в попытке выдернуть руки из захватов, приводит только к тому, что оковы невероятно сильно впиваются в кожу. Даже в глазах темнеет, и я, не сдержав стона, прикусываю губу. А по щекам катятся непрошеные слезы.
– Ах, сколько боли, – с мягкой улыбкой смотрит на меня мой мучитель. – Как сладко... – хищно втягивает носом воздух. – Но недостаточно, – недовольно решает. Усмешка немедленно пропадает, и на лице вновь рисуется весьма серьёзное выражение. – Давай, попробуем добавить ещё.
– Не надо! – срывается с губ быстрее, чем я успеваю проанализировать ситуацию.
– А я тебя не спрашиваю, – тонкогубый рот снова растягивается в ухмылке. – Это предупреждение!
Не дав мне опомниться, резким движением руки он выхватывает из воздуха плётку.
Молниеносный, хлёсткий удар, и мой комбинезон, который теоретически мог защитить меня от подобного воздействия, рвётся в клочья. С каждым новым взмахом безжалостной руки плеть, словно огненная, раскалённая змея, ложится на обнажённое тело, сжигая кожу и заставляя кричать, срывая голос.
Я снова почти ничего не вижу, теперь из-за пелены слёз, застилающей глаза. Во рту солёный привкус. И я уже не понимаю – это потоки слёз? Или же я искусала губы в кровь?
– Этого хватит? – звучит в ушах вкрадчивый голос.
Стараюсь вернуть себе ясность восприятия, а амиот шагает ко мне, отшвыривая орудие пытки, которое разлетается мелкими ярко-жёлтыми искрами, не успев коснуться земли. Неуловимо быстрым движением он вздёргивает голову вверх, сильно прижимая моё тело своим к стене, и заглядывает в глаза.
– Да-а-а, – тянет на выдохе и впивается в губы.
У меня уже нет сил сопротивляться. Тело стонет от боли. Страх, сковавший мышцы, теперь отзывается нервной дрожью. Сознание словно небо, то заволакивается мрачными тучами беспамятства, то вновь проясняется, и тогда я с пугающей ясностью осознаю, что происходит.
Именно в один из таких моментов я наконец соображаю, что назвать поцелуем это безумие невозможно. Да, он всё также упорно не желает разрывать появившееся между нами физическое взаимодействие, но ощущения иные. Такие, как если бы гигантская пиявка высасывала из меня то, что я сейчас чувствую. Боль постепенно начинает уходить, и страх уже не так сильно сковывает моё тело. Всё исчезает, будто амиот забирает это в себя.
Он резко отрывается от моего рта и... И в душе не остаётся ничего. Полное опустошение. Никаких ощущений, никаких эмоций, никаких желаний. Словно я и не человек вовсе, а робот какой-то.
Оковы, фиксирующие запястья, исчезают, и тело мешком падает вниз. Но я даже не придаю этому принципиального значения. Просто сажусь, опираясь руками на грязный грунт.
Всё также бесстрастно наблюдаю, как насытившаяся тварь, плотоядно облизнув губы, потягивается и медленно теряет материальность, скручиваясь в фиолетовый поток, растворяющийся в пространстве. А в моём разуме, потерявшем способность чувствовать, медленными, холодными узорами рисуются мысли.
Амиоты. Страх и ужас Вселенной. Те, кто рвёт пространство, разрушает материю и несёт смерть всему живому, которое с ними соприкасается...
Вот и моя очередь. Соприкоснуться и умереть.
***
Умереть?
Ну нет! Не хочу!
Вскакиваю, в бессознательном стремлении избежать незавидной участи, и замираю, анализируя свои ощущения. Неужели ко мне возвращается способность переживать? Значит, потеря была временной? Ох, лучше бы она продлилась дольше! Вместе с душевной болью возвращается телесная. Начинают ныть следы от ударов, повреждённые запястья, искусанные губы, саднит горло.
Едва удерживаю тело в вертикальном положении, прислоняясь к стене. Не падать физически! Не падать духом! Сейчас мне нужно сориентироваться и разобраться, что конкретно я могу сделать для того, чтобы... чтобы... Ну не знаю... Сбежать? А что? Может получиться. Тем более амиот ушёл.
Осматриваюсь, настороженно обходя пещеру по периметру и понимаю, что впечатление, которое я получила при первом беглом взгляде, было слишком мягким, нежели то, которое складывается у меня сейчас.
Здесь не просто мрачно, а угнетающе страшно. Свисающие с потолка сосульки, которые я приняла за сталактиты, при ближайшем рассмотрении оказались скелетами подвешенных за ноги существ с мягкой, стекающей вниз, разлагающейся плотью. Разных существ. Хотя я даже примерно не могу определить, как они выглядели при жизни. Да и не хочу. Так вот откуда этот запах! Я с трудом подавляю накативший приступ тошноты и отступаю в то место, с которого этого ужаса уже не видно.
Желание избавиться от кошмара усиливается до максимума. Оказаться там, стать ещё одной висящей фигуркой мне не хочется категорически! Вновь охватывает паника, и я решаю больше не медлить. Стараясь не поднимать голову вверх, продолжаю своё исследование.
В одном из углублений стены неожиданно обнаруживаю кувшин и небольшой кусок хлеба. И этот факт удивляет меня безмерно. Неужели убивать меня в планы амиота не входит? Впрочем, еды мало. Может, он просто желает продлить моё жалкое существование, чтобы иметь возможность издеваться дольше?
Оба варианта крайне неприятные. Но и оставаться голодной тоже смысла никакого нет, так что просто съедаю и выпиваю то, что нашла.
Вода почти не утоляет мучительную жажду, и я с сожалением возвращаю пустой кувшин на место, а оглянувшись замечаю ещё один ход. Более узкий и светлый. Выход?!
Постепенно вязкая чёрная пыль под ногами сменяется на поскрипывающий, словно снег, красноватый песок. Лаз расширяется, открывая глазам совершенно нереальную перспективу. Ох, мамочки!
Гигантский простор чужой планеты раскидывается перед моим взором. Унылый, мрачный, пустой. Нежно-сиреневого цвета небо, тусклый маленький диск красной звезды, скупо освещающий местность, бордовые камни, земляничный песок, малиновые горы, гигантские трещины, разломавшие их на куски. Ни воды, ни зелени. Розовая тоска...
Проваливаясь по щиколотку в мелкий песок, я бреду прочь от пещеры. Бесконечно долго петляю среди камней, чертыхаясь, когда спотыкаюсь о те, что присыпаны песком, а посему не видны, но вскоре это «удовольствие» мне надоедает. Надо же понимать куда топать? Раз уж сбежала...
Выбираю небольшой холмик, чтобы получить возможность оглядеться, и штурмую осыпающуюся поверхность. Склон словно не желает, чтобы я на него поднималась. Его поверхность, как живая, течёт под ногами, мелкие камушки так и норовят коварно скатиться вместе со мной вниз. Идти трудно, но надо. Надо. Вот и иду. А когда оказываюсь на самом верху и обвожу взглядом открывающийся неземной вид, совсем падаю духом. Потому как ничего нового не вижу, всё тот же унылый, безрадостный пейзаж. Разве что на самом горизонте сгущающиеся мрачные, пурпурные облака, да ещё у самого подножья холма, с противоположной стороны, среди камней лежит неопределённой формы тёмная рыжая масса, похожая на небольшой ком меха. Любопытно. Ведь явно не камень...
Почти на «пятой точке» съезжаю с крутого склона и осторожно приближаюсь к меховой тушке. Всё новое может стать спасительным. Как и губительным, кстати. Вот только выбора у меня нет
Вблизи объект оказывается довольно крупным, метра два в поперечнике. И живым! Потому, что, когда я подхожу совсем близко, начинает шевелиться и издавать тихое угрожающее ворчание.
Резво отскакиваю в сторону. Ох ты ж...!
Из пушистого комка появляются ушки, а затем своеобразная такая мордочка с тонкими, но о-о-очень остренькими зубками, которые мне тут же демонстрируются.
Впечатлённая опасным зрелищем, я готова удрать со всех ног. С таким столовым набором оно меня в минуту сожрёт и не поморщится. Интересно, а как быстро оно бегает? Я, в своём потрёпанном состоянии, вообще удрать-то от него сумею?
Однако животное так медленно ворочается, пытаясь одновременно угрожать, подняться и спрятать что-то под своим телом, что я вдруг осознаю – оно совершенно не в силах причинить мне какой-либо вред. Мне даже начинает казаться, что это существо умирает. Его заваливает на бок, а рычание иногда срывается, становясь похожим на стон.
Жалко-то как! Стараюсь понять – что же с ним случилось? Вроде шкурка целая, внешних повреждений нет, крови тоже.
Вот всегда я так. Сама не пойми где, в совершенно безвыходной ситуации, а жалею кого-то... непонятно кого. Ещё ведь и помочь попытаюсь! Если пойму, каким образом, конечно.
Неожиданно комок прекращает свои попытки встать, и чёрные глазки-бусинки уставляются на меня.
И чего это оно? Впрочем... Ведь бывает же так – смотришь на животное и сразу понимаешь – нехороший у него взгляд или добрый. Вот и сейчас. Его глаза злыми ну никак назвать нельзя. И ещё. Оно взирает на меня с надеждой. Это я определяю точно.
