Текст книги "Будь моим Пассажиром (СИ)"

Автор книги: Екатерина Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

  – Я вот тоже не загораю, – сказал Вадик, кивнув на свою футболку. – Только позавчера приехали, и вот.

  – Мы точно не родственники? – прищурился «ангел». – Хотя у меня их и так больше, чем хотелось бы. Да, с кем имею честь?

  – Птаха.

  – Вадик. Или еще Камаринский, – он впервые сам так назвался в разговоре.

  – Заславский. Или Стас. Зовут меня так – Станислав Заславский, – в слове «Станислав» он сделал ударение на "и". – Главное, не Засланец, а то повадились некоторые.

  «Точно он!» – шепнул Птаха. А вслух сказал:

  – Стас так Стас. Я тебя вроде встречал пару раз, вот и познакомились.

  – Я тебя тоже смутно помню, – кивнул Стас. – Но ты был один.

  – Взял Пассажира. Почти два года назад.

  – Здорово, – Стас искренне улыбнулся. Вообще он Вадику уже нравился. «Тоже мне, воплощение смерти». Так что Вадик решил не стесняться и прямо спросил:

  – А почему ты так произносишь свое имя?

  – Я же поляк. Наполовину. И вообще, СтанислАвов много, а СтанИславов – я и Лем, – рассмеялся он. – А ты почему Камаринский, если не секрет?

  – Мне «Шевроле Камаро» очень нравятся. Совсем еще мелкий был, в кино увидел и запал. Так-то я еще Пассажир, но... – Вадик почему-то смутился. Так с ходу рассказывать про свой паблик показалось неловко. Выручил Птаха:

  – Но этот мелкий – талантливый аэрографист, хотя и прибедняется. Работает под таким вот псевдонимом. Как знать, может, и дальше так зваться будет.

  – А что, неплохое имя, – кивнул Стас. – Только длинное. По-любому сокращать начнут. Главное, чтобы до «Комара» какого-нибудь не досклоняли.

  – Урою! – мгновенно выпалил Вадик. «Понабрался от Некроманта», – фыркнул в сторону Птаха. А Стас примирительно улыбнулся:

  – Лично я – не собираюсь. Я сам, если на то пошло, жертва сокращений. Еще в школе повадились звать «дважды Славиком». Терпеть не могу эту форму, и вообще, какой я Славик? Полякам – Сташек, русским – Стас. Но привязалось. Не знал, куда деваться, пока «Тараса Бульбу» проходить не начали. Тут же стал «проклятым ляхом», но уж лучше Лях, чем Славик!

  Рассмеялись все. А Стас продолжал, словно просто размышлял вслух:

  – Камаринский, значит... А вообще, есть такое польское имя – Марек. Может, так? На поляка ты реально похож...

  – Марек, – повторил за ним Вадик. До сих пор мысли о том, чтобы зваться как-то иначе, у него не задерживались – это фамилию свою он не любил, а против имени не имел ничего. На «Скайуокера» он откликался, но просто в шутку. «Камаринского» и то вон Алекс придумал. Но вот это «Марек» внезапно подошло. – А что, мне нравится.

  – Заметано, – Стас протянул руку.

  Так у Вадика появилось новое имя, а у них с Птахой – товарищ по отдыху. Стас прекрасно плавал, любил гулять по берегу (за что в первый же день и поплатился) и мог без конца рассказывать истории из своих путешествий. Обещал доехать и до столицы – только, наверное, в следующий сезон. Ему очень понравились рисунки Вадика, и он даже задумался, не украсить ли чем-нибудь свою «Хонду». По мнению самого Вадика, она и так была безупречна.

  – Если только совсем что-то акварельное...

  – Вот я в ту же сторону думаю, – закивал Стас. – Может, свечение какое-то...

  – Крылышки ангельские! – сквозь смех выговорил Птаха.

  – Точно! – хором ответили Стас и Вадик.

  А еще Вадик, ужасно стесняясь, попросил Стаса ему попозировать. Тот охотно согласился и живописно уселся в тени акации. Вадик делал набросок и отгонял от себя непрошеную мысль «и что, вот это вот – тоже Внешний?». В конце концов, знал же он Форестера. Алекс тоже, прямо скажем, не слишком походил на выходца из постапокалипсиса. Но Стас был какой-то чересчур безупречный. Как всегда, ответ пришел сам:

  – Вот говорят, – задумчиво произнес Стас, – что во Внешние от безысходности подаются. Когда идти уже совсем некуда. Ну или просто, так сказать, по зову души. Я, наверное, единственный, кого во Внешние практически под зад коленом выпнули.

  – Это как? – удивился Вадик. – А как же... это... никаких связей с прошлым...

  – А их и нет, – Стас лучезарно улыбнулся. – Я ношу настоящую фамилию, но она, в общем, не из самых редких. А про мое семейство от меня не узнает никто и никогда, потому что обещание. Сами они, думаю, мое имя вообще торжественно вычеркнули из всех архивов. Да и пожалуйста. Жил, понимаешь, горя не знал, говорил себе на двух языках, ездил летом в гости к бабке... А тут вдруг выясняется, что бабка не просто бабка, а вокруг нее имеется древний и состоятельный род. Который, видите ли, я как полукровка своим существованием порчу и позорю.

  – Это как? – повторил Вадик. Нет, Никитос любил что-нибудь высказать про семейные традиции, но Вадику всегда было смешно это слышать – тоже мне, аристократ нашелся. Видимо, физиономия у него была очень озадаченная, потому что Стас подмигнул:

  – Вот я такую же рожу сделал. Главное, восемнадцать лет никому ничего не мешало, а тут вдруг вспомнили и забеспокоились, что я на какие-нибудь доли и привилегии начну претендовать. Я, естественно, разъяснил и по-польски, и по-русски, где я все эти привилегии видал, но дорогое семейство, кажется, не впечатлилось. Там народ такой... по-моему, они в принципе не могут поверить, что кому-то может быть от них ничего не нужно.

  Вадик фыркнул – Никитос был ровно таким же. Его послушать, все вокруг только и ждут, как бы какую выгоду получить, просто так дружить и общаться никто не будет. Может, Стас прав насчет родственников?

  – Короче, орали друг на друга битый час, тут вылезает дед, патриарх, так сказать, всей этой лавочки, и говорит: давай, дорогой потомок, условимся. Фамилия за тобой остается, вот тебе счет на твое имя, вот тебе мотоцикл, и уматывай на нем куда подальше, чтоб духу твоего здесь не было. Помянешь хоть где-нибудь родство с нами – из-под земли достанем, и больше тебя не найдет никто и никогда. Я, в общем, и так был согласен хоть вообще забыть об их существовании, в конце концов, я всю жизнь в России живу и дальше собираюсь, но раз у них просто так ничего не бывает – ну пусть считают, что откупились. Сел на этот самый мотоцикл и гордо уехал в закат, – Стас пафосно вскинул голову и изобразил откручивание ручки газа. Вадик покатился со смеху.

  Через пару дней обгоревшие на солнце плечи поджили. Разумеется, ни намека на загар по-прежнему не осталось, впрочем, Вадику тот загар и не нужен был сто лет. Стас – тот, похоже, и правда расстраивался, что не может загореть, но ему тем более не светило. Птаха критически осмотрел Вадика и сообщил, что, по его мнению, продолжать тренировки ничто не мешает. Предложил Стасу присоединиться, но тот шарахнулся еще дальше, чем Алекс от Некроманта, аж на польский перешел в порыве эмоций. Но быстро поправился:

  – Ой, нет, это не ко мне. Я человек мирный, ничего такого не умею и вообще. Хотя посмотрел бы, если вы не против.

  – Свидетелей обычно не оставляю, но для Внешнего сделаю исключение, – ухмыльнулся Птаха. Стас поежился, но пошел с ними.

  Птаха еще в первый день присмотрел участок на берегу, отгороженный от кемпинга и пансионата полуразрушенным волнорезом. С другой стороны незваных гостей тоже ждать не приходилось – песчаная коса вскоре заканчивалась большим лиманом. По вечерам там не было никого. Песок вместо травы или земли под ногами был непривычен, но постепенно Вадик приноровился и даже обнаружил, что у него есть преимущество – он намного легче Птахи и не так увязает даже у воды. Опять же, падать мягко. А вскоре он и вовсе перестал обращать внимание и на песок, и на Стаса, устроившегося на обломке волнореза, и на сам этот волнорез. И вот это было зря.

  – Ах ты ж!..

  От резкой боли Вадик пошатнулся, не удержался на ногах и шлепнулся в воду. Отступая от Птахи, он влез на мелководье и не заметил наполовину занесенный песком обломок, а тот то ли оброс ракушками, то ли был острым сам по себе. Шипя сквозь зубы, Вадик поднялся на ноги и собирался продолжить, но Птаха жестом остановил его и показал вниз. Вадик присвистнул – он располосовал голень аж в четырех местах, и порезы сразу наполнились кровью.

  – Так, на ногах стоишь, уже хорошо, – кивнул Птаха. – Сейчас обработаю, у меня тут с собой было. Эй, Стас, ты живой?

  Стас смотрел на все это широко распахнутыми глазами, а цвет его лица окончательно перестал отличаться от белой рубашки.

  – У меня... это... кровь не выношу, – с трудом выговорил он. – Стыдобища, но вот так вот. Сейчас... отдышусь...

  – Давай уж, – буркнул Птаха, – двоих я обратно точно не дотащу.

  – А меня тащить и не надо, – отозвался Вадик, – сам дойду. Кровищи я, что ли, не видел? В том числе своей.

  Стас только закатил глаза.

  Счет дней опять потерялся, да и кому он был нужен. Было море, причем Вадик уже не боялся выдохнуться при заплыве, были прогулки по берегу и болтовня со Стасом. А еще была куча рисунков и фотографий, посиделки за чаем в кемпинге и невероятно вкусный деревенский творог. Бабка действительно появлялась почти каждый день и часто задерживалась поболтать. Звать себя просила «бабой Надей» и любила расспрашивать, кто откуда приехал и как оно там. «А то сижу здесь, ничего и не знаю, телевизор и тот сломался...». Птаха предложил помощь с ремонтом, чем привел «бабу Надю» в бурный восторг. В кемпинг он вернулся с ведром черешни, которой они с Вадиком объелись так, что смотреть не могли, и даже поделились с соседями. Денег за ремонт Птаха брать не стал, но отпускать его просто так «баба Надя» отказалась наотрез, еще и скидку на творог стала делать.

  – Бери-бери, младшему твоему, вон, расти надо! Ох и издалека же вы к нам, и не боитесь?

  – Не умеем, – коротко ответил Птаха. «Баба Надя» засмеялась:

  – Да уж вижу! А вот рассказывали тут, что Москва совсем закрытым городом стала, на дорогах очень уж страшно...

  – Пустоши и зомби, – встрял Вадик. «Баба Надя» только кивнула:

  – Совсем, говорят, экологию испортили, позакрывались в высотках, как в бункерах – ну у кого деньги есть, до остальных-то какое дело, пусть хоть помирают, эх! – она махнула рукой. – Да только я смотрю – вы хоть и оттуда, а ребята здоровые...

  – Всяко бывает, – дипломатично ответил Птаха. «Баба Надя» еще повздыхала о столичных нравах и ушла болтать с дядькой в панаме – тот был разговорчивее и охотно поддержал тему. Слышала «баба Надя» не очень хорошо, так что вскоре весь кемпинг был в курсе, как в далекой Москве шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться на террористов, сатанистов и прочих извращенцев. Ну и, разумеется, не обошлось без Внешних, террористов и сатанистов в одном лице, которые, видимо, и загнали все городское население в высотки, потому что кто выйдет – того немедленно похитят, принесут в жертву и разберут на органы. А полиция, как водится, бессильна. Особенно усердствовал в описаниях дядька в панаме, «баба Надя» только ахала и всплескивала руками.

  – Как только вырвались-то оттуда! – кивнула она на Птаху и Вадика. – Ну старший-то здоровый парень, может, еще и побоялись связываться...

  – Кто со мной свяжется – дня не проживет, – громко сказал Птаха. «Баба Надя» испуганно перекрестилась и продолжила:

  – Ну да, вот такие вот, может, еще и прорвутся, да и то, говорят, их на заметку берут, выследят потом и все равно уведут. И не найдет потом никто. Наркоты или отравы какой долго ли сыпануть! Ой, не знаю, как ребята обратно собираются...

  Тут Вадик с Птахой не выдержали и все-таки расхохотались в голос. «Баба Надя» неодобрительно покосилась, махнула рукой – мол, что с безрассудной молодежи взять! – и ушла.

  – В бабуле автор боевиков пропал! – с трудом проговорил Вадик, давясь от смеха. Птаха кивнул:

  – Посланником ада был, сектантом был, просто отморозком был, а жертвой отравителей еще не был! Хотя если вспомнить про чай Некроманта... А также про близкое его подобие, которое ты сотворил...

  – Да ну тебя! Ну забыл, ну перестояло, что ж теперь...

  – Не загоняйся... Марек. Хм, а тебе правда идет.

  Вадик расплылся в улыбке.

  И снова было сияющее море, кружевная тень акации и чай под тентом. Вадик уже мог держаться на воде столько же, сколько Стас и Птаха, чем был очень горд. Стас называл его исключительно Мареком, и это имя словно прирастало все больше с каждым повтором. Пользуясь моментом, когда местная нестабильная сеть все-таки работала неплохо, Вадик зашел в свой паблик и дописал к фразе в шапке «Меня зовут Камаринский» два слова: «Или Марек». Буквально через пять минут прилетело сообщение от подписчицы: «Вот как раз думала, как сокращенно обратиться». Она уже заказывала несколько рисунков на схемы для вышивки и теперь хотела еще. Вадик написал, что сейчас в отъезде, но как только вернется, так все и будет, и долго смотрел на ответ: «Спасибо, Марек, буду ждать!». У него было странное чувство, что это имя он взял... как будто авансом, что ли. Все-таки еще Пассажир. Он уже видел, что многие Внешние получили свои имена не только без всякой связи с машинами, а вообще еще до того, как стали Внешними, а кто-то, вроде Анны, Алекса или того же Стаса, и вовсе не стал морочиться и остался при прежнем имени. В общем, как обычно, никаких жутких и символических ритуалов перехода на самом деле не было. Но в то же время он ясно понимал, что по возвращении не будет просить Некроманта и Прокси звать его Мареком. Пока не будет.

  Тем временем Стас уехал, обменявшись с Вадиком контактами и пообещав непременно наведаться в гости. Они с Птахой снова остались вдвоем. Все так же купались в море, объедались черешней и посмеивались над жуткими историями от «бабы Нади» – население кемпинга периодически менялось, а значит, у нее появлялись новые слушатели. Но все когда-нибудь заканчивается, и Птаха объявил, что пора собираться домой. Хотя «собираться» – это сильно сказано, все их вещи и так были в машине. Уложить все покомпактнее, запастись водой и, разумеется, черешней – и белая «Тахо» снова на дороге. Как будто и не останавливались. А точнее – как будто все время были дома.

  – Как будто не мы едем, а просто обстановка меняется, – сказал Вадик вслух. Птаха улыбнулся:

  – Для Внешнего машина – его дом, так ведь рассказывают?

  – А это не так? – подмигнул Вадик.

  – Быстро учишься! – рассмеялся Птаха. – Так, а это кто тут в чистом поле?

  Вадик сначала напрягся, но в голосе Птахи не было ничего, кроме простого любопытства. Действительно, на обочине стоял маленький синий внедорожник. Вадику он был смутно знаком. По ассоциации с цветом в памяти всплыла потрепанная джинсовка, а затем – угрюмый взгляд и голос с легким акцентом: «Так что я за помощью. Если не откажешь, конечно». Дальше полезли совсем ненужные ассоциации, Вадик мотнул головой и сказал:

  – Это Джимми. Ну или у кого-то такая же машина.

  – Машины все-таки совпадают редко, – задумчиво проговорил Птаха. – Это, значит, того нижегородского?

  – Угу. А, тебя же не было тогда... он к Некроманту чиниться приезжал.

  – Отчаянный, однако, парень... – присвистнул Птаха. Вадик удивился:

  – Ну слушай, он же тогда не стал... И отдельно даже сказал, что у него претензий нет.

  – Еще бы они были... Но я знаю многих Внешних, которые уж лучше любыми подручными средствами починятся, чем к Ликвидатору за помощью пойдут. А то очень уж интересные истории ходят про цену той помощи, не все рискуют проверять. Ладно, ко мне у Джимми еще тогда вроде вопросов не было, давай глянем, не нужно ли чего.

  – А что за истории-то? – полушепотом спросил Вадик. Птаха подмигнул:

  – У самого Некроманта спроси, когда вернемся. Смотри-ка, а Джимми не один!

  Теперь Вадик уже точно видел, что это Джимми. Даже джинсовка та же. А с ним был парень примерно тех же лет, подозрительно оглянувшийся на «Тахо». Джимми хлопнул его по плечу и сказал, видимо, что-то успокаивающее. Чем-то этот парень был Вадику смутно знаком, хотя в то же время Вадик был совершенно уверен, что повстречаться раньше им было негде. Не так много он знает Внешних и не так часто путешествует, а Джимми вон в прошлый раз куда-то далеко собирался. Вроде бы парень немного напоминал Сталкера, только более худощавый и волосы темнее. «Тьфу, нашел кого вспомнить». Что-то нижегородская история лезла просто-таки со всех сторон. Тем временем парень подошел ближе, и Вадику окончательно стало не по себе. Нет, на Сталкера он был не особенно похож, это издали показалось. Черты лица поострее, другая манера двигаться – какая-то более хищная, что ли. Только и сходства, что короткая стрижка, ну так мало ли таких, вон хоть на Птаху посмотреть. Зато очень настойчиво вспоминался примерно такого же типажа парень... валяющийся на набережной у ног Вадика.

  Птаха чуть настороженно обернулся к Вадику, но спросить ничего не успел – их заметил Джимми. В его глазах мелькнула смутная тревога, но он все же подошел и поздоровался.

  – Привет-привет, – кивнул Птаха. – Все в порядке?

  – В полнейшем, – голос Джимми по-прежнему звучал напряженно. В общем, не сказать, чтобы ему было не с чего, он и от Вадика-то старался держаться на расстоянии. – Так, перекусить остановились.

  Второй парень молчал. У Вадика сложилось впечатление, что он никак не может решить, как ему себя вести. «Тоже Пассажир, что ли?». Ну да, если подумать, кто еще может быть в машине с Внешним, тем более таким, как Джимми.

  – Я недавно Пассажира взял, – так Вадик и думал. – Сань, не шарахайся, все свои.

  Саня подошел, глядя все так же исподлобья. Сходство с тем парнем на набережной было просто поразительным. Вадик взглянул на Птаху – тот едва заметно кивнул, явно думая о том же. Понятно, что выглядеть каждый вправе как угодно, один Некромант чего стоит, но что-то во всем этом было вот вообще неправильно. И дело даже не во внешности этого Сани. Вадик прекрасно помнил свои первые дни с Птахой – он же, когда понял, что никаких страшных испытаний не будет, только что на шею другим Внешним не кидался! Да и в целом все, кого он до сих пор встречал, видеть друг друга были скорее рады. Потому что Внешних немного. Сталкер (опять!) выглядел достаточно нелюдимым, но приютил же этого Ящера и охотно помог Птахе. А по виду Сани – он как минимум драки ждет. Но если он Пассажир Джимми – тот же должен был ему объяснить! Джимми, с его уважением к традициям, точно не станет рассказывать сказки про поединки насмерть и прочую лабуду – уж кому, как не ему, знать, чем заканчивается нападение на Внешнего. Ну и как это понимать тогда?

  – Саню я недавно встретил, – как бы извиняясь, сказал Джимми. – Точнее, он сам меня нашел, уж не знаю, как, но опознал во мне Внешнего.

  – Что тут опознавать, – впервые подал голос Саня. – Кто ж еще на машинах везде гоняет. Кто из городских – те к нам не заезжают, боятся.

  Вадик пометил для себя, что Саня, видимо, родом из тех же краев, что и он сам. И явно из Нижнего города. «Как и тот, на набережной». Собственно, и что с того? Мало ли из-за чего человек может уйти к Внешним, в Нижнем городе для этого ничуть не меньше поводов – даже, пожалуй, больше. Но с собственными ассоциациями сладить никак не удавалось. Ладно, в конце концов, с Джимми они не друзья и не враги, делать им вместе особо нечего, так что и черт бы с ним. Взял Пассажира – и отлично, ему, должно быть, очень надоело быть одному. Ну и пускай себе колесят вдвоем по стране и радуются. Хотя Птаха, кажется, так не думал. Пользуясь тем, что Саня полез в машину за продуктами, он тихо спросил Джимми:

  – Уверен?

  Почти как Некромант самого Птаху... Джимми так же тихо ответил:

  – Я знаю правила.

  И отвернулся – то ли в знак того, что продолжать разговор не намерен, то ли просто принять от Сани плитку и установить на ровном участке.

  – Черешни хотите? – спросил Птаха, меняя тему к большому облегчению Вадика. – Боюсь, не довезем.

  Тут даже Саня наконец улыбнулся и стал вполне похож на нормального человека, а не на шпану, неизвестно как забредшую к Внешним. Вадик мысленно выдохнул – в конце концов, его видом после той драки тоже можно было народ пугать. Ну, из Нижнего города, ну, судя по всему, из довольно неприятных районов, ну мало ли что бывает. Уж если попал к Джимми – со временем оттает. Просто он у Внешних еще совсем недавно, скоро поймет, что тут и как.

  И действительно, за черешней и чаем с травами вся эта напряженность и неправильность постепенно рассеялась. Джимми спокойно болтал с Вадиком и Птахой о своих маршрутах, Саня в основном отмалчивался, но изредка все же вставлял реплики, в общем, все было хорошо. Птаха переспросил название какого-то неизвестного ему городка на севере, Джимми рассказал, что там очень красиво, и показал пару фотографий на телефоне. Вадик успел увидеть заставку – там его маленький «Джимни» стоял рядом с огромным синим пикапом. Очень хорошо ему знакомым. На фоне «Тойоты» компактный внедорожник выглядел совсем игрушечным. Но Джимми ни словом не упомянул Тундру, и Вадик развивать тему не стал.

  – Ладно, поедем мы, – сказал Птаха, вставая. – До темноты хочу до цивилизации добраться, не люблю в здешних местах в поле ночевать.

  – Боишься, что ли? – хмыкнул Саня. И его тон Вадику опять сильно не понравился.

  – Я такого слова не знаю, – отрезал Птаха. – Просто ночью предпочитаю спать, а не гонять комаров и мутных типов, а тех и других здесь хватает.

  Он задержал взгляд на Сане. Тот чуть отошел и натянуто усмехнулся:

  – Ничего, мы полуночники! Правда, Джимми?

  Джимми ответил еще более натянутым смешком. Вадику все это окончательно разонравилось, но Птаха уже снова улыбался:

  – В общем, мы поехали. Спасибо за чай!

  Уже в машине Вадик увидел, как Джимми что-то энергично объясняет скептически ухмыляющемуся Сане, но что – его не слишком интересовало. В конце концов, взял Джимми этого гопника Пассажиром, пускай сам теперь и воспитывает. Птаха резко тронул с места и не глядя ткнул в магнитолу. «Псы с городских окраин – есть такая порода...» – сообщила она. «Гав», – сказал Птаха и рассмеялся. И вот они ехали, подпевали «Чайфу» и радостно завывали на припеве. Совсем как в самый первый раз. И через пару километров Вадик и думать забыл обо всех на свете Джимми и Санях. А уж когда Птаха включил подборку «Металлики» – тем более. Вадик распустил волосы – наконец было не жарко! – и от души мотал головой в такт любимым песням, стараясь не думать о том, как потом расчесываться. В мотель – тот же, что на пути туда – они приехали в отличном настроении.

  Второй день дороги прошел спокойно. Птаха опять пустил Вадика за руль, на привале была очередная тренировка, а вечером «Тахо» уже стояла в гараже – Птаха сказал, что не видит поводов что-то проверять, все работает отлично, и Вадика это очень обрадовало. А то уж очень явственно вспоминалось то пробитое колесо под Нижним и все, что было потом. А сейчас они просто спокойно вернулись домой. Вадик затащил сумку наверх, закинул вещи в стирку и, радуясь нормальной сети, отправился отвечать той подписчице, которая спрашивала, как называть его сокращенно. Она хотела что-нибудь на морскую тематику, и Вадик, у которого до сих пор в глазах стояли блики на морской воде и выгоревшая зелень, пообещал прямо завтра и взяться за рисунок. «Спасибо, Марек!» – прилетело в ответ со множеством смайликов. И Вадик снова долго не переключался с этой переписки.

  На следующий день Вадик, вопреки своему новому обыкновению, проспал едва ли не до полудня. Он еще раздумывал, вставать или поваляться еще, когда завибрировал телефон. Некромант писал: «Если ожили с дороги – приходите чай пить, что ли». Вадик скатился с дивана и пошел звать Птаху.

  – Рассказывайте, что ли, – усмехнулся Некромант, устраиваясь нога на ногу в кресле и взяв кружку с чаем. – Судя по всему, в кои веки и правда съездили спокойно.

  – Угу, – после некоторой паузы ответил Птаха. Некромант пристально смотрел на него. Птаха не отводил взгляд. Некромант уже был готов махнуть рукой, когда Птаха сказал:

  – На обратном пути Джимми встретили. Нижегородского.

  – А, помню его. Шарахался от меня, как от огня, не могу сказать, что без повода. Скорее уж нормальная реакция для Внешнего. Ну и чего он теперь?

  – Пассажира взял. Где добыл – не рассказывает, вроде как тот сам на него вышел...

  Птаха осекся. Некромант на мгновение скривился, словно от боли, и проговорил: «Что ж им всем неймется-то...». Птаха хотел что-то ответить, но Некромант жестом остановил его. После некоторой паузы он заговорил снова:

  – Ладно, время покажет. Джимми очень правильно все понимает, жаль только, Сталкера остановить не смог. Глядишь, этого воспитает. Что там за Пассажир-то?

  – Из Нижнего города, судя по всему. Мутноватый, как по мне, тип, на чужих только что не кидается. Одна надежда – на Джимми с его правильностью.

  Некромант помрачнел еще больше и долго молчал. Потом резко махнул рукой и стал повторно разливать чай.

  – Ладно, – еще раз сказал Некромант, – хочется надеяться, что больше не пересечемся. Разве что по техническим делам.

  – Кстати, – вспомнил Вадик, – а почему к тебе боятся обращаться за помощью? Птаха тут говорил...

  Некромант хищно усмехнулся:

  – А потому, юный Скайуокер, что я – Ликвидатор. А Внешний и его машина неразрывно связаны. И кто обращается в мою мастерскую – над тем я получаю власть. Дальше версии немного расходятся. Одни говорят, что я, конечно, Внешним не отказываю, но потом, если будет нужно, сам кое о чем попрошу, и мне точно так же отказать не смогут. Хоть машину в ближайшую стену развернут, хоть глотку себе тупым ножом перережут. А другие утверждают, что мне и просить не надо, потому что жизнь того, с чьей машиной я работал, и так в моих руках. И в какой-то момент срок выйдет – и все, конец.

  Вадик почувствовал, что его пробирает дрожь. Понятно, что легенды, но недобрая усмешка и бездонно-черные глаза Некроманта... Может, просто свет так падал, но смотрелось жутко, даром что Вадик давно ко всему привык. А Некромант продолжал уже с совсем другой интонацией:

  – А вообще, есть у меня подозрение, откуда это пошло. Был один деятель, Михой звали. Вроде Ящера, только что не такой колоритный. Я неплохо его знал, он у меня чинился несколько раз и своих звал, кто не очень суеверный. Да только однажды решил, что со скоростной машиной и хорошими способностями ему все можно. Гонялся я за ним долго, одну из машин тогда и угробил. И боец был отличный, я сам от него отхватил. В общем, когда он все-таки свалился, я просто в пространство сказал: «Ну все, отъездился». А кто-то из его тусовки, видимо, сопоставил факты и пошел сочинять. Потом где-то на трассе мне же самому это в кафе рассказали – а вот, мол, есть такой механик... Так, кружки не ронять!

  Некромант перехватил кружку за секунду до того, как покатившийся со смеху Вадик сшиб бы ее локтем. Птаха и сам окончательно развеселился и рассказал про «бабу Надю», а заодно про Стаса с его семейной историей. В конце концов, и правда ведь хорошо отдохнули. Про «Марека» Вадик пока упоминать не стал. Пусть Стас и подписчики обращаются к нему так, пусть его даже Птаха один раз так назвал, но... еще не время. Он сам не знал, когда это самое время будет, но точно не сейчас.

  Лето выдалось во всех смыслах жарким. Во-первых, солнце припекало точно так же, как в прошлом году – впрочем, Вадик уже научился в этом жить, а многочисленные озера и вовсе спасали. Благо теперь он умел плавать гораздо лучше и уже не выдыхался. Во-вторых, на аэрографию желающих пока не было – и Вадик, при всей любви к процессу, был только рад, потому что слабо представлял, как работать в таком климате – зато много кто хотел рисунков, на схемы или просто так. Рисовать в прохладной комнате было одно удовольствие, но тренировки тоже никуда не делись – Некромант не слишком давал расслабляться. Зато потом было очень здорово уехать на очередное озеро и плюхнуться в воду. Некромант, как и в прошлом году, периодически ездил вместе с ними. Не очень часто – говорил, что не хочет распугивать своим видом мирное население. Вадик сам порой ежился, глядя на его шрамы. И не раз задавался вопросом, как Некромант вообще дожил до своих лет. Даже если он выглядит старше, чем на самом деле.

  В самую жару внезапно явилась Джерри. На этот раз, конечно, не в кожаных штанах, а в камуфляжных шортах и высоких брезентовых кедах. Вадик решил, что это хороший случай попрактиковаться в портретах с натуры, и Джерри охотно согласилась позировать. Включив любимых «Кошек», она живописно устроилась боком на водительском сиденье своего «Паджеро».

  – Спасибо, кстати, за наводку, – сказала Джерри. Вадик вопросительно поднял бровь.

  – Ну кто мне про Форестера рассказал? Вроде ты. Отличный парень и отличный филин. Я же от вас на Питер и двинулась. Теперь дружим зверями. А какая у него коллекция старого рока!.. – Джерри восхищенно вздохнула. Вадик представил, как огненно-рыжая Джерри и Форестер, по обыкновению в черном, сидят в гостиной «усадьбы» и что-то слушают, и захотел это нарисовать.

  – Кстати, – снова заговорила Джерри. – Ты художник, ты оценишь. Я не могла это не сфоткать!

  На экране ее телефона Вадик увидел ровно то, о чем только что подумал. Форестер и Джерри сидели на том самом диване, где Вадик спал в поездке. Закатный свет из окна делал волосы Джерри просто-таки огненными, и тем резче был контраст с черными локонами Форестера.

  – Пришли мне, а? – попросил Вадик. – Может, и это тоже нарисую.

  – Да не вопрос! Та-ак, кого я вижу!

  Из гаража высунулся Некромант – сегодня он, в виде исключения, работал без музыки. Точнее, выключил ее, как только Джерри запустила «Кошек» – хотя ее магнитола никак не могла бы пробиться через его мощнейшую аудиосистему.

  – Кто ко мне взывал? – привычно поинтересовался Некромант.

  – Пока не взывал, но была такая мысль, – рассмеялась Джерри. – Видимо, ее и уловил. Так, кто это тебя разукрасить успел?

  – Он, – Некромант кивнул на Вадика. Джерри уважительно присвистнула.

  – Ну, с таким наставником чего еще ожидать! В общем... – она выразительно размяла пальцы. – Реванш?

  – К твоим услугам.

  Вадика чуть передернуло – он далеко не первый раз слышал эти слова от Некроманта, но сейчас это было сказано точно таким же тоном, как ему тогда. И пусть в его руке всего лишь тренировочный нож, прозвучало это как-то... Но Джерри лишь радостно кивнула, поймав на лету второй.

  Вадик отложил в сторону блокнот и залюбовался. Назвать это реваншем было проблематично – Джерри совершенно очевидно проигрывала, но каждый раз поднималась и с азартом бросалась в атаку. Да и у самого Некроманта глаза горели характерным блеском – Джерри была интересным противником, с такой же стремительной и хищной манерой двигаться. В какой-то момент ее нож все же скользнул по боку Некроманта. «Ур-рою!» – процедил он сквозь зубы, так что Джерри на мгновение даже шарахнулась. Вадик понял, что дальше сидеть в стороне не может. Воспользовавшись замешательством Джерри, он вскочил на ноги, выдернул из валяющегося рядом рюкзака свой тренировочный нож и атаковал сбоку. «Ах ты ж диверсант!» – возмутилась Джерри, развернулась к нему и ожидаемо получила в спину от Некроманта. «Двое на одного, да?» – Джерри хмурилась, но в глазах светился азарт. А потом Вадик перестал что-либо замечать.