Текст книги "Будь моим Пассажиром (СИ)"

Автор книги: Екатерина Полякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

  – Купаться тут не особенно получается, – Тундра, конечно, тоже уловила волну. – Байкал очень долго стоит подо льдом, да и глубины огромные, прогревается только на севере, и то не очень. Отметиться, конечно, надо, но не сегодня.

  У Андрея оказался самый настоящий корабль, даже с каютой. Но Вадик, Птаха и Тундра выбрались на нос и стояли там, любуясь на воду и небо. Правда, это самое небо стремительно менялось – набегали тучи. Андрей сообщил, что будут волны, да Вадик и сам чувствовал, что качает гораздо сильнее. Корабль был узким и длинным, так что на волнах нос, казалось, то взлетал в небо, то нырял куда-то в самую глубину. «Держись за канаты, никуда не денешься», – советовала Тундра. Сама она спокойно стояла на самом носу, и никакая качка не могла сдвинуть ее с места. Птаха тоже ни за что не держался, но где Птаха и где маленькая Тундра. А она смеялась и подставляла ладони брызгам, и Вадику казалось, что волна действительно, играя, запрыгивает точно к ней в руку.

  Ветер набирал силу, на палубу летели уже не брызги, а реально волны. Вадик весь промок, но уходить не хотелось. Очередная волна ударила в борт и окатила его с ног до головы. Тундра нахмурилась.

  – Что же ты маленьких обижаешь? – проговорила она, протягивая руку. – Мы же дети перед тобой, Байкал!

  А ведь и правда – дети, подумалось Вадику. Их корабль выглядел среди огромного Байкала игрушечной лодочкой. Словно и правда они, и даже Андрей – ребятишки, притащившие любимую игрушку старому шаману. А он и не прочь позабавить и покачать на коленях, вот только увлекся. «Скоро сам на пару с Тундрой сказки начну придумывать», – фыркнул про себя Вадик, но тут ему стало не до смеха – как бы то ни было, а после слов Тундры волны утихли. Корабль по-прежнему качало, но до палубы брызги уже почти не долетали. Тундра взглянула за борт и чуть кивнула, как будто в знак благодарности.

  Спуститься в каюту все-таки пришлось – с футболки Вадика только что на пол не текло. Спасибо еще, Тундра напомнила взять запасную. Джинсы, правда, были ненамного суше, но это ладно. Птаха переодеваться не стал, сказав, что и так высохнет. Пока обсыхали, Тундра извлекла бутерброды и термос с чаем – где все это помещалось в ее небольшом рюкзачке, было не очень понятно, но поместилось. Андрей предложил посмотреть, как он управляет кораблем, и Вадик завис надолго, наблюдая за его действиями. Его любовь к машинам, конечно, ничто не могло поколебать, но в том, как эти загорелые руки направляют корабль среди волн огромного Байкала, было что-то завораживающее. Потом волны почти совсем успокоились, и Вадик снова ушел на нос.

  Как и на дороге, он потерял чувство времени. Вроде бы они были на пристани всего несколько минут назад – а может, уже несколько дней плыли, видя с одной стороны лес, а с другой – далекие горы. Как бы то ни было, сходить обратно на твердую землю было странно и немного жаль.

  – Ты еще паром увидишь, – утешила его Тундра. – На остров Ольхон иначе не попасть.

  Тепло попрощавшись с Андреем, они вернулись в дом. Бутерброды бутербродами, а Вадик чувствовал, что голоден как волк. На этот раз Тундра даже сама попросила Птаху помочь с обедом, хотя и много раз извинилась – «ну просто для скорости, почистить-нарезать, а то вы же с голоду помрете, после воды аппетит всегда зверский!». Птаха столько же раз заверил ее, что никаких проблем нет. Вадик тоже включился в готовку, насколько мог, и в шесть рук они соорудили огромную сковороду омлета с начинкой из всего, что попало под руку. А попало много чего – и грибы, и колбаса, и помидоры, Вадик нашел сладкий перец и с согласия Тундры подкинул и его. Исчез омлет еще быстрее, чем возник.

  За чаем Тундра взялась за гитару. Петь она, по собственным словам, почти не умела, зато любила вот так, как в тот свой приезд, речитативом рассказывать сказки под импровизированный мотив. Вадик опасался, что опять все прослушает, и действительно как будто бы начал задремывать, но даже в полусне отчетливо слышал голос Тундры, рассказывавший о волшебной собачьей упряжке, которая унесла свою маленькую хозяйку от злых людей на небо. Он вспомнил, что пикап Тундры синий, как ночное небо, и ему вдруг подумалось, что там очень здорово смотрелась бы аэрография с такими собачками. И он даже, наверное, мог бы ее сделать.

  – Ты чему так улыбаешься? – надо же, Тундра выглядела полностью ушедшей в себя.

  – Да так... Вдруг подумал, что эти собачки из твоей сказки у тебя на борту круто смотрелись бы. Меня же Прокси аэрографии учит. Так что если захочешь...

  – ...ты можешь на мне потренироваться? – улыбнулась Тундра.

  – Ну вроде того, – смутился Вадик. – Я уже помогал машину Форестера расписывать, там мой эскиз, но вообще в основном Прокси рисовал. А тут я прямо увидел – такая равнина и шесть лаек бегут, то есть последние еще бегут, а первые уже в небе, и луна. Должно быть красиво.

  – Почту за честь, – серьезно сказала Тундра и протянула руку, как бы скрепляя договор.

  Время словно остановилось. Даты на телефоне, конечно, менялись, как им и полагается, но Вадик ими не интересовался. Какая разница, если день за днем он просыпался среди ярких покрывал (он начал задумываться, не завести ли что-нибудь такое в своей комнате), пил очередной необыкновенный чай, куда Тундра, кажется, оборвала половину ближайшей лужайки, а днем его ждала удивительная голубая вода Байкала? И да, он в нее окунулся, хоть она и была ледяной, несмотря на жаркий день. И даже немного проплыл, а потом долго грелся на берегу, а Птаха смеялся: «Как видишь, не мутировал и не сожран подводными чудищами». Тундра рассказала, что воду из всего Байкала можно пить просто так, зачерпнув горстью, и немедленно это продемонстрировала.

  – С нашей речкой повторять номер не советую, – предупредил Птаха. – Треплют, конечно, много, но вода там дрянная, это факт. Лезть туда я бы тоже не стал. Но ничего. Ты теперь опытный путешественник, – Вадик задрал нос, – мы с тобой еще до моря доберемся.

  На море Вадик был очень давно, еще с родителями, и ему не понравилось. Ну то есть море понравилось, не понравилось, что его вечно куда-то гнали – то пора вставать, чтобы не упустить утреннее солнце, но при этом надо практически утопиться в солнцезащитном креме, потому что солнце опасное, то нечего столько копаться в песке и надо искупаться, то сколько можно сидеть в воде и пора вылезать, а еще он все равно обгорел на солнце, а вечером мешали спать дурацкие дискотеки. Но ведь с Птахой точно все будет иначе! Они найдут пляж, где не будет толпы придурков, которые считают, что очень смешно попытаться кого-то утопить, да Вадика теперь и не утопишь – он чувствовал, что стал сильнее. Птаха точно не будет грузить утренним, дневным или вечерним солнцем, он сам светлокожий и явно не станет валяться на пляже, как дурак. Тем более что кто его знает, сколько правды в тех разговорах об агрессивном солнце. Сейчас вот вроде лето, и ничего, Вадик пока не изжарился, правда, Птаха или Тундра регулярно напоминали ему надеть бандану. А подарила ее, собственно, Тундра, вместе с еще парой штук на смену. Вадику уже даже было немного неловко от валившихся на него приятностей, но Тундра только смеялась и повторяла, что гостей надо любить и радовать, и вообще здесь все Внешние и все свои. И замешивала в чайнике очередное зелье.

  А однажды Тундра уже с самого утра вывела свой пикап из гаража – точнее, из-под навеса, и «синий кит и белый кит» двинулись в путь. Дорога была очень странной – пара километров хорошего асфальта вдруг сменялась гравием или грунтовкой, а дальше снова шла трасса. Впрочем, ни «Тахо», ни «Тойоту» таким было не напугать. Остров Ольхон был отделен узким проливом, и машины въехали прямо на палубу большой баржи, въезд поднялся, как стенка коробки, и баржа отчалила. Вадик не успевал вертеть головой по сторонам – до сих пор в его воображении паром ассоциировался с плотом или вовсе лодкой, которой управляет дед с шестом. Нет, насколько он увидел, капитан парома тоже был весьма немолод, но на этом все сходство и заканчивалось. Они пристали к другому берегу, «коробка» открылась уже с другой стороны, и Птаха вслед за Тундрой направил машину на твердую землю.

  – А теперь представь, что ты верхом на лошади, – сказал Птаха. – Я понимаю, что опыт взять неоткуда... но, в общем, сам поймешь, дорог тут просто нет.

  Вадик «сам понял» абсолютно все на первом же холме, чудом не высадив головой боковое стекло, даже несмотря на ремень. Вот пусть Прокси еще хоть раз скажет «дорог нет» про окрестности их гаражей! Там просто-таки гоночный трек! А здесь не было не то что асфальта, а вообще хоть какого-то намека, где именно предполагается ехать. Тундра просто брала курс туда, где ее пикап пролезет между деревьями и не сядет на пень, Птаха следовал за ней. Впрочем, Вадик быстро наловчился балансировать на сиденье и даже стал получать удовольствие, когда «Тахо» ныряла в очередную ложбинку, где, казалось бы, никак не могла проехать.

  Тундра остановилась на открытой местности с видом на вырастающую прямо из озера скалу, спрыгнула из кабины и замерла, запрокинув голову и раскинув руки. Птаха опустился на одно колено и коснулся рукой земли. Вадик просто стоял, озираясь вокруг и понимая, что хотел бы нарисовать тут вообще все – только вот как передать на бумаге эту невероятную древность и эту силу, которой пропитана земля? Вот Птаха отошел чуть в сторону – и короткая жухлая трава, примятая его тяжелыми ботинками, упруго распрямилась. Словно здесь вообще никто не мог оставить следов. А люди-то здесь есть?

  – А здесь вообще люди есть? – повторил Вадик вслух. Тундра ответила не сразу, словно просыпаясь:

  – Мало. Немного стариков осталось, а в основном все на большую землю уехали. В праздники вот приезжает народ, фестивали проходят, это да... – она снова чуть помрачнела. – Только вот на таком фесте я во Внешние и ушла, а то, как знать, предсказания моего семейства могли и сбыться.

  Сейчас она резко показалась намного старше. Но тут же тряхнула головой – только бубенцы в волосах звякнули:

  – А, ладно, дело прошлое. Ольхон точно не виноват, что бывают на нем... всякие. Я с ним дружу и подарки стараюсь оставлять, – она извлекла из прически затесавшуюся среди бубенцов рыбку и положила на траву. – Хочешь, и ты оставь.

  Вадик вспомнил, как в книгах время от времени кто-нибудь срезал прядь волос, чтобы оставить в памятном месте или, там, подарить кому. А почему бы и нет, собственно. У него на поясе висел складной нож – подарок Птахи. Отрезанная прядь завилась в кольцо, и Вадик положил ее так, чтобы рыбка Тундры оказалась в центре. Тундра коротко сжала его руку и показала одобрительный жест.

  Они вернулись уже к ночи, но Вадик не смог уснуть, пока не набросал в блокноте скалу, высокий берег с жесткой травой и силуэт Тундры. Ее туника получилась похожей на балахон шамана, и Вадик не стал ничего менять – так было правильно.

  И снова были странные чаи и сказки под гитару, ледяная вода Байкала и поездки по окрестностям – а потом Тундра сказала, что ей пора уезжать. Она везла свои расписанные камни на выставку. Но, по ее собственному признанию, роспись была для нее скорее развлечением, всерьез она занималась переводами – она знала несколько языков, в том числе и редкие северные. Работать она могла везде, где была связь, потому и путешествовала. И вот она снова собиралась в дорогу. Птаха усмехнулся: «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?». Тундра невероятно смутилась и принялась объяснять, что всегда и всем рада, и хоть на все лето, но вот такие дела...

  – Да верю я, верю, – Птаха положил ей руку на плечо, и Тундра не без труда устояла на ногах. – Нам и самим пора уже обратно. Что-то мне кажется, по возвращении... будет чем заняться.

  Он хищно оскалился. «Да ну тебя...» – пробормотала Тундра и нырнула в недра своих бездонных шкафов. Отпускать гостей без вкусностей на дорогу она была решительно не согласна, и в багажнике «Тахо» оказалась целая куча вяленого мяса и банок с вареньем. А еще Тундра отсыпала им чая из чаги, вложив в банку инструкцию, как лучше его заваривать.

  В последний вечер перед отъездом Вадик решился и попросил Тундру научить его, как расписывать камни. Она с радостью кинулась показывать, и под ее руководством он изобразил на гальке удивленную сову. Сова отправилась в рюкзак к кролику, и Вадик решил при случае подарить ее Форестеру. А может, оставить себе – первый опыт все-таки.

  И вот они с Птахой снова остались вдвоем. Снова дорога ложилась под колеса «Тахо», сменяли друг друга леса и равнины, и Вадик снова терял всякое представление о времени, глядя в окно – но теперь он уже выискивал знакомые пейзажи, вспоминая, как они проезжали здесь. Снова огромный багажник становился самой уютной на свете спальней, снова продолжались тренировки на стоянках, и раз за разом Вадик замечал одобрительную улыбку Птахи. Вот интересно, что скажет Некромант, когда они вернутся? Конечно, не такой большой срок, чтобы заметно продвинуться, но все-таки Вадик не терял времени зря. По крайней мере, ему очень хотелось так думать. И Птаха вроде как был согласен, а ведь Некромант считает его равным себе... Развивать эту мысль Вадику не захотелось, и чтобы отвлечься, он попробовал, как учил его Некромант, неожиданно перебросить нож в левую руку. Застать Птаху врасплох, конечно, не удалось, но в принципе с левой руки тоже удобно. Удар слабее, а так...

  – Правильно-правильно, – кивнул Птаха, – я чистый правша, и то научился.

  – Э... а я, что ли, нет? – сколько Вадик себя помнил, он все делал правой рукой. На левую переходил разве что для развлечения.

  – Похоже, что нет. Про обоерукость я бы не говорил, но зачатки есть. Может, потому и подстраиваешься так под нас обоих. Говорю же, далеко пойдешь.

  Под Нижним Новгородом их угораздило пробить колесо. Вадик даже не успел ничего понять – просто «Тахо» вильнула вбок, но Птаха удержал машину и съехал на обочину. Вадик хотел помочь – не зря, в конце концов, у Некроманта в гараже лазил столько времени! – но оказалось, что помочь намерен не он один. Рядом затормозила еще одна «Тахо», только черного цвета. Спрыгнувший с водительского сиденья парень был таким же коренастым и коротко стриженным, как Птаха, только что немного уступал ему по комплекции. Почему-то Вадику сразу же подумалось, что это тоже Внешний. «Ага, не бывает одинаковых машин, как же!». Хотя в глубине души ему было слегка тревожно – они ведь действительно впервые встретили «двойника».

  – Что, сказок небось наслушался? – обратился к нему водитель черной «Тахо». – Ерунда это все, мелкий. На дороге делить нечего, нам с твоим брательником так точно.

  Надо же, выходит, они даже постороннему кажутся братьями! Вадика неприятно задели слова про «ерунду» – он, конечно, уже убедился, что про Внешних болтают много чепухи, но ко многим историям и Птаха, и остальные относились с уважением. Впрочем, как бы то ни было, парень, назвавшийся Сталкером, помог Птахе поставить запаску и предложил заглянуть к ним – «и колесо посмотрим, да и вообще, в кои веки к нам из столицы заехали!». Птаха с улыбкой согласился, но, когда белая «Тахо» тронулась с места вслед за черной, Вадик почувствовал, что он как-то странно напрягся. Почти как тогда в Нижнем городе.

  – Что-то не так? – спросил он почему-то шепотом. И Птаха ответил не сразу.

  – Не знаю, мелкий. Сразу успокою, одинаковые машины точно ни при чем, хотя совпадение, конечно, на миллион. Но Сталкер прав – это чистой воды треп. Я... сам знаешь, я чувствую, когда происходит что-то не то. Пока сам не пойму, в чем дело, но на всякий случай – осторожнее и держись меня.

  – А почему ты тогда согласился?

  – Ну, знаешь ли, законы гостеприимства – тоже не пустой звук. Нас немного, встречаемся редко. Да и действительно надо глянуть, что за дрянь я поймал, так на обочине разбираться не дело. Скажем так, по моей части, – знакомый хищный оскал, – я проблем не жду, иначе и правда не стал бы соглашаться. А точнее, не дожидался бы, пока позовут. Ты помнишь.

  Вадик помнил. Хотя сейчас ему было почти стыдно за то свое желание спрятаться. Когда-нибудь он встанет с Птахой рядом.

  – Так вот, – помолчав, сказал Птаха, – у меня нет ощущения, что будет что-то подобное. И меня это, честно говоря, даже больше напрягает. Отбиться я в большинстве случаев могу, а что тут за дела – пока не понимаю. Но этот Сталкер вроде нормальный парень, а там посмотрим. Держись!

  Предупреждение было вовремя – черная «Тахо» ухнула с дороги как будто вертикально вниз, и белая нырнула за ней. На самом деле, конечно, уклон был вполне приемлемый, но в сочетании с крутым поворотом выглядело это именно так. Ладно, после Ольхона Вадика было уже не напугать.

  Нижегородские Внешние словно вышли из Валеркиных историй. Во-первых, обитали они, похоже, прямо здесь – над гаражами шел второй этаж, и судя по тому, что в окнах виднелись шторы или жалюзи, а на одной открытой форточке висели чьи-то джинсы, это были жилые помещения. Во-вторых, все как на подбор были крепкими ребятами угрюмого вида, вроде Сталкера. Но с Птахой и Вадиком поздоровались вполне дружелюбно, посмеялись над внезапными «двойниками» и принялись разбираться, что же там с колесом. Собственно, ничего из ряда вон выходящего там не было – некстати подвернувшаяся кривая железяка, со всеми бывает. Хотя Вадика это неприятно зацепило – ведь до сих пор с «Тахо» ничего не случалось! И тут он вспомнил, как Птаха просил Некроманта посмотреть его машину – мол, «расход что-то вверх полез». И было это как раз после истории с Пассажиром Лансера. Нет, понятно, что это не могло мгновенно произойти, насколько Вадик научился понимать устройство автомобиля, такие вещи надо наблюдать некоторое время, чтобы заметить изменения... Но легенда про единство Внешнего и его машины сюда просто напрашивалась. Хотя тот же Некромант уже сколько их сменил – но про него вон еще того круче рассказывают, дескать, машина принимает удар на себя... И перед глазами возник Птаха, обессиленно прислонившийся к косяку, и разорванный рукав его футболки. Вадик тряхнул головой, отгоняя назойливое видение, но уходить оно не торопилось. Словно издалека он услышал вопрос Сталкера: «Торопитесь куда или зависнете? Вписать, если что, есть где, у нас вон и еще один проездом...». И был очень рад, когда Птаха ответил: «Да тут ехать-то – к вечеру дома будем, так что спасибо, но мы немного выдохнем и двинем». Хотя и сам бы не мог сказать, почему.

  – Чего грустим?

  На плечо опустилась чья-то рука. Вадик вздрогнул и поднял голову – на него с улыбкой смотрел незнакомый парень, которого минуту назад здесь точно не было. Потому что настолько колоритного персонажа Вадик бы не пропустил. Потертая косуха, даром что день был не самый прохладный, футболка в психоделических разводах – Прокси бы оценил – с изображением ящерицы, причем эта картинка, похоже, должна была еще и светиться в темноте, и все это дополнялось такой же прической, как у Прокси, только волосы были покрашены не в зеленый, а в медно-рыжий, и уже успели отрасти, судя по темным корням и темному ежику на выбритой части.

  – Да так, задумался, – ответил Вадик. Парень улыбнулся еще шире:

  – Будем знакомы? Я Ящер. А это мой тираннозавр! – он показал на стоящий около одного из гаражей пикап, расписанный роскошной аэрографией в виде чешуи неизвестной рептилии. Надо сказать, выглядело стильно.

  – Вадик. Я пока Пассажир, меня никак не прозвали, – упоминать про «Энакина» ему не хотелось. Ящер чуть скривился:

  – О, ритуалы и традиции, как же иначе! Я, правда, не ждал милостей от природы, Ящер я по жизни, в Пассажиры меня никто не брал, сам ушел. Что-то пока возмездие не настигло, – он ухмыльнулся.

  – А ты местный? – Вадик не стал развивать тему.

  – Я повсеместный, куда хочу, туда лечу, а пока завис здесь.

  Тут к ним подошел Сталкер:

  – А, Ящер, ты выполз из норы? А кто обещал до ночи не высовываться?

  – Да чего только с перепугу не пообещаешь! – Ящер беспечно махнул рукой. – Солнышко светит, башку мне никто оторвать не хочет, вот и красота!

  Вадик поймал себя на мысли, что хмурый вид Сталкера ему как-то симпатичнее улыбок и шуток Ящера. Какой-то он был слишком... точнее, его самого было слишком много. Слишком широкая улыбка, слишком активные движения, ему вечно надо было к кому-то прикоснуться, что-то повертеть в руках, размять пальцы... При его пестрой футболке от всего этого начинало рябить в глазах.

  – А кто башку-то оторвать хотел? – подал голос Птаха. Ящер резко – опять слишком резко – развернулся, в карих глазах мелькнула смутная тревога и даже испуг, но через секунду он снова ухмылялся до ушей:

  – Да так, вышло тут небольшое недопонимание. Уж я не знаю, насколько это все серьезно, но решил пока у ребят отсидеться, а то мало ли, народ нынче нервный...

  – Что конкретно произошло? – с расстановкой проговорил Птаха, подходя ближе. Ящер с опаской оглядел его массивную фигуру и как-то весь сжался, комкая в пальцах шнуровку косухи:

  – Эй, слушай, ты так не пугай, смотришь прямо как этот отмороженный. Ну это... я Сталкеру говорил уже, махач тут с одним вышел под Ярославлем, говорю ж, не поняли друг друга, а дальше все как в тумане... – его пробрала дрожь, хотя в этой косухе холод ему точно не грозил. – Эй, да не смотри ты так! Ну свалил я его, он сам, между прочим, нарвался, а тут этот... прямо как из сказочек, которые в гаражах рассказывают! Смотрит вот прямо как ты и давай втирать про нерушимые законы, ну я дурной, что ли, ждать, пока башку оторвут, я в машину и по газам, здесь только и затормозил!

  Ящер говорил быстро и сбивчиво, постоянно оглядываясь по сторонам. Сталкер положил ему руку на плечо:

  – Ты не Ящер, ты уж на сковородке! Не вертись ты, никто тебя не тронет. У нас так точно. Ручаюсь.

  – Ох, надеюсь! А то как вспомню... Я ж на пару минут аж сам поверил, что про Ликвидатора правду рассказывают!

  Вадик открыл было рот, но Птаха одними губами приказал: «Молчи!». Под его взглядом возражать не тянуло.

  – Это про какого Ликвидатора? – хмыкнул Сталкер. – Который призрачный «Кадиллак»? В призраков я как-то еще в детстве верить перестал, а если настоящий – так рассыплется за тобой по регионам гоняться! А и явится кто, мы гостей в обиду не дадим.

  – Хороший ты парень, Сталкер, – Ящер снова расплылся в широченной улыбке, но внезапно переменился в лице. Вадик всегда считал, что все эти книжные фразочки про мгновенно посеревшие, побелевшие или позеленевшие лица – чушь собачья, но с Ящером произошло именно это, причем одновременно. Он резко утратил дар речи и лишь с каким-то невнятным хриплым звуком показал на въезд в гаражи, перекрытый серебристым «Кадиллаком».

  – Однако, – Сталкер был по-прежнему спокоен. – Слушай, успокойся ты, мало ли олдтаймеров на свете! Ну хочешь, я пойду поговорю, кто там такой?

  – Нет... – наконец выдавил из себя Ящер. – Не надо... Это... за мной... надо... уходить...

  Он метнулся к своему пикапу – и замер. Между ним и его машиной стоял Некромант.

  На лице Ящера возникла какая-то совершенно безумная улыбка. Все его метания прекратились, он сжался, словно пружина – или готовая к прыжку змея. Выхватив нож, он бросился в атаку. Вадик невольно залюбовался его движениями, хотя до сих пор Ящер его скорее раздражал. Некромант шагнул вперед – и Ящер, словно врезавшись в стену, отлетел и рухнул навзничь. В тот же момент нож Некроманта прошил насквозь его правую руку, пригвоздив к земле. Второй удар был последним.

  – Ты!.. – задохнулся Сталкер, сжимая кулаки. – Ты вообще знаешь, что за такое бывает?

  – Лучше, чем вы все вместе взятые, – равнодушно отозвался Некромант. – С дороги.

  – Да я тебя сейчас!..

  Сталкер кинулся на Некроманта и тут же покатился по земле – Некромант попросту смахнул его с пути без особых видимых усилий и продолжал идти вперед. Сталкер нашарил на земле обломок кирпича и изо всех сил метнул в спину Некроманту. Бросок вышел даже слишком метким. Некромант пошатнулся, потерял равновесие, и на него накинулось сразу несколько человек. Вадик увидел, как Сталкер повторно замахивается тем же обломком, целясь явно в висок. Он рванулся вперед – но Птаха железной хваткой заблокировал его руки.

  – Пусти! Как ты... Он же... – Вадик попытался вырваться, но безуспешно. Птаха силой развернул его к себе:

  – Стоять. Ты здесь не поможешь, а Некромант в своей стихии.

  – Но там же... А ты... – Вадик осекся – такого взгляда у Птахи не было даже тогда, в Нижнем городе.

  – Я – Внешний. Я не сделаю того, за что поплатился Ящер.

  Вадик доверял Птахе, но сейчас успокоиться было просто невозможно. Он снова обернулся к драке как раз в тот момент, когда нож Некроманта по рукоять вошел в горло Сталкеру. Сам Некромант уже снова стоял на ногах, а вот большинству его противников, судя по всему, подняться уже не светило. Он скользнул невидящим взглядом по Птахе и Вадику, словно не узнавая их, и направился к машине, небрежным движением вытирая лезвие ножа. Не прошло и минуты, как серебристый «Кадиллак» исчез так же мгновенно, как появился.

  – В машину, – коротко приказал Птаха. – Я не хочу продолжения.

  Вадик его прекрасно понимал, да и спорить, после всего произошедшего, не тянуло вообще – Птаха опять оказался прав. Кто-то из уцелевших в драке с Некромантом попытался заступить им дорогу, но Птаха лишь устало спросил:

  – Хочешь быть следующим?

  – Да не хочу я драться, – хмуро ответил Внешний, худощавый смуглый парень в обтрепанной джинсовке. – И так понятно, что против тебя не выстою. Только я же тебя знаю, вы с этим из одной тусовки. Ты... знал?

  – Нет, – коротко ответил Птаха. – Некромант в наводках не нуждается. В некоторых сказках немного больше правды, чем кажется.

  Парень в джинсовке помрачнел еще больше, но отошел. Птаха дал Вадику знак держаться рядом, сам подсадил его в машину и только потом сел за руль. Больше задержать их никто не пытался.

  В машине Вадик долго молчал. Да, теперь он в полной мере понимал слова Птахи, что Некромант «действует быстрее». Ящер ведь явно был очень опасным бойцом, если отбрасывал эту свою развинченность – но среагировать на стремительную атаку Некроманта просто не успел, Вадик со стороны вообще увидел только финал. И эта общая свалка... они с Птахой переговаривались от силы несколько секунд, и все уже было кончено. А сколько их там было? Человек шесть минимум, если не десяток, и в живых остался этот смуглый и еще один-двое. Вадик был уверен, что Некромант бил только насмерть, как со Сталкером. Там уже реально речь шла о жизни и смерти, даже для него. Но почему Некромант как будто не заметил их? И почему все же Птаха не вмешался? «Он – защитник, я – ликвидатор», – говорил однажды Некромант...

  – Сильно я упал в твоих глазах? – проговорил наконец Птаха, в точности как тогда. И, в точности как тогда, Вадик отчаянно замотал головой.

  – Да при чем тут «упал». Понятно, я перепугался, уж если даже Некроманта свалили, а ты такой боец и мог бы помочь... но я, кажется, понимаю. Это получилось бы, что ты сам пошел против Внешних, да?

  – Именно так. Ты не представляешь, как хотелось вмешаться, все-таки Некромант – мой друг. Но я понимаю, что я ему там не нужен. Ты его глаза видел? В таком бою он вообще не здесь.

  – Это поэтому он нас не заметил?

  Птаха молча кивнул. После небольшой паузы он заговорил снова:

  – А еще это значило бы, что я оставлю за спиной тебя, а ты еще не готов. И кстати – Некромант, возможно, нас видел, но сознательно не привлекал к нам внимание. Иначе отбиваться от оставшихся пришлось бы уже мне. А у меня за спиной, опять же, ты.

  – Я научусь, – твердо сказал Вадик, сжимая кулаки. Птаха лишь молча накрыл его руку своей.

  Остаток пути они ехали молча. Птаха сосредоточился на управлении, но Вадик подозревал, что обоих тревожит одно и то же. До сих пор лично он просто ждал, когда наконец снова увидит Некроманта и Прокси, но после всего этого... Вадик опять многократно проклял свои познания насчет скрытых последствий всякого мордобоя. Да что там «скрытых» – тот прилетевший обломок кирпича был более чем открытым. Некромант, конечно, благополучно сел в машину и стартовал, но впереди ведь еще четыре сотни километров. Даже Птаха выглядел усталым, а он ведь не дрался! Самого Птаху явно одолевали те же мысли, и Вадик ничуть не удивился, что Птаха без комментариев направил машину в гаражи.

  Некромант был там. Сейчас он походил на выходца с того света больше, чем когда бы то ни было – точнее, его вид назывался «краше в гроб кладут». Он сидел у ворот своего гаража, уронив голову на грудь, рубашка перепачкана кровью, глаза закрыты. Но на шум мотора «Тахо» он поднял голову и даже улыбнулся.

  – Уф, живой, – одновременно произнесли Вадик и Птаха.

  – Что мне будет... – хмыкнул Некромант.

  – Ну, знаешь ли! – возмутился Птаха. – Когда ты рухнул, я только из-за мелкого не кинулся помогать.

  – Правильно не кинулся, – голос Некроманта звучал еще более хрипло, чем обычно. – Мне не впервой, таких свалок еще дома навидался. А ты, юный Скайуокер, смотри и учись, как не надо делать. Я-то встал, а вот ты не сможешь. Пока не сможешь, – он подчеркнул «пока».

  Вадик задохнулся от восторга, но очередное «правда?» застряло в горле. Некромант по-прежнему не поднимался с земли. Наверное, тревога была написана у него на лице слишком явно, потому что Некромант усмехнулся:

  – В порядке я, в порядке, просто вымотался. Честно говоря, не ожидал, что за этого Ящера такой толпой полезут мстить. Расслабился народ в регионах, забывает старые страшные сказки. Ничего, напомнил вот, – он размял пальцы. – Переходы, опять же, тяжело даются, не знаю, говорил тебе Птаха или нет. Как я это дело не люблю, кто бы знал! Но выбирать не приходится.

  Он помолчал, собираясь с силами, затем обратился к Птахе:

  – Дай руку, псина. Повалялся и хватит. Еще дверь вон править, – он кивнул на свой «Кадиллак», где на водительской двери красовалась продолговатая вмятина. Опять же, с кем не бывает, но Вадик почувствовал неприятный холодок – он снова вспомнил слова Некроманта, что удар принимает на себя машина... Он вздрогнул – Некромант уже стоял на ногах и привычным жестом положил ему руку на плечо.

  – И следующее, чему я тебя научу, юный Скайуокер, когда немного выдохну – как драться против нескольких. Ты уже пробовал потренироваться на Форестере, не преуспел, но попытка хорошая. Поможешь, псина? – кивнул он Птахе.