Текст книги "Невесомость (СИ) "

Автор книги: Екатерина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

Но договорить мне Анжела не дала, крепко прижав к своей груди. В то мгновение с меня словно сбросили оковы, сняли с креста. Дали глоток воздуха. Выпустили из заточения. Как же я любила эту девушку.

– Я думала, что уже никогда не почувствую твоего тепла, – прошептала Анжела. Моё плечо становилось мокрым – я знала, что она плачет. – Значит, мир?

– Только у меня есть к тебе одна просьба, пообещай, что исполнишь её.

– Обещаю, -кивнула Анжела, слегка отстранившись. – Что за просьба?

– Поговори с Денисом, хорошо? Я видела, что после той сцены на даче вы перестали общаться, поэтому ты просто обязана с ним поговорить.

– Как это? А разве... – в недоумении протянула Анжела.

– Нет, я осознала, что у меня к этому человеку нет и не было никаких чувств, в этом можешь не сомневаться. Я безумно хочу, чтобы вы были вместе, Анжел. Ты дорога ему, ты вернула его к жизни. Мне очень стыдно перед вами, и...я не хочу быть разлучницей, поэтому если ты с ним не поговоришь, то я сама поговорю.

– Карин, я не верю... – ошарашено гладя на меня, произнесла Анжела. – Я уже не различаю границы между реальностью и сном.

– Анжелочка, главное исполни мою просьбу, хорошо? Иначе этот груз всю жизнь будет висеть на моём сердце.

– Я попробую, – кивнула она, всё ещё находясь под впечатлением от моих слов. – Карин, значит, ты всё-таки поняла, что любишь Костю?

При упоминании об этом человеке все мои органы будто бы сжались в тугой узел.

– Поняла, но, к сожалению, слишком поздно.

– Что это значит?

– Мы с ним виделись несколько дней назад, я наговорила ему очень плохих вещей, за которые теперь нестерпимо стыдно. Анжел, я никогда ещё не делала так больно, я даже в глаза ему теперь не смогу посмотреть.

– Костя любит тебя и поймет.

– А я ему сказала, что люблю другого человека, – призналась я, после чего Анжела медленно опустила взгляд. – Ну всё, это мы решим в другой раз. Давай вернемся ко всем?

– Да, конечно. Но только мы обязательно договорим об этом, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась я, убрав за уши мешавшиеся волосы.

В приемном покое посетителям находиться было больше нельзя, и было решено разъезжаться по домам.

– Анжел, возвращайся сегодня, пожалуйста, домой, – протянула я, пока папа с дежурным врачом обсуждали выписку тёти Нади, назначенную на следующий день. – Давайте заедем к Елизавете Михайловне, ты возьмёшь свои вещи, вещи тёти Нади и к нам? Без вас квартира опустела.

– Я так и хотела, – тепло улыбнувшись, ответила она.

И решив все организационные дела, мы попрощались с тётей Надей и направились к выходу.

28 глава

Рядом

(Анжела)

– Девушки мои, никто не будет против, если к нам на ужин придет Ярослав со своей семьей? – произнес дядя Паша за завтраком.

– Ярослав? Твой подзащитный, пап? – оживилась Карина, уплетая мамины оладьи. – Ты хочешь пригласить его?!

– Именно, – кивнул он, – хочется посидеть в неформальной обстановке, отметить, так сказать, благополучный расклад событий.

– А если выражаться точнее – твою блестящую победу в жутком деле, – добавила мама, поставив на стол ещё одну только что приготовленную порцию оладий.

– Это слишком громко звучит. Если бы не отец Кости, то, без сомнений, всё обернулось бы крайне плачевно. Его показания вытащили это дело.

– И дали пищу для заведения нового, – дополнила довольно Карина.

– Да уж, сильно он, конечно, всполошил строну обвинения, не поспоришь. Ну так что, значит, я приглашаю?

– Конечно приглашай, о чём речь? – ослепительно улыбнувшись, пропела мама, приобняв дядю Пашу со спины. – Только тогда с тебя бутылка коньяка, а с меня – мясо по-французски, идет?

– Идёт! А вы, девушки, ничего не планируете сегодня на вечер?

– Так-то планируем, пап. Мы с классом после экзамена собирались посидеть где-нибудь, поэтому во сколько вернемся – пока неизвестно. Но если что, то назначайте встречу независимо от нас, а мы как придем, подтянемся, ладно?

– Хорошо, – улыбнулся дядя Паша. – Вы математику сдаете сегодня?

– Её злосчастную, – вмешалась я в диалог. – Слава Богу, что нам с Кариной она только для галочки, эти балы не будут учитываться при поступлении.

– К счастью, – рассмеялась Карина. – Иначе я бы ни за что никуда не прошла.

– Скорее я. Мои технические познания и до тройки на деле не дотягивают.

– Говори – говори!

Как я была счастлива вновь сидеть вот так вот со всеми вместе на кухне, завтракать вкуснейшей стряпней, приготовленной волшебными мамиными руками, говорить на какие-то отвлеченные темы, чувствовать тепло и просто знать, что у меня есть семья. Неважно, что будет завтра, неважно, как сложится наше будущее, главное – это то, что мы были вместе. Как это мало, но как несказанно много.

Мама провела в больнице всего одну ночь, и на следующее утро, забрав по пути бабушку, мы все вместе поехали её встречать. Дядя Паша купил огромный букет белых лилий, мы с Кариной предварительно приготовили вкусный обед из запеченной в специях и пряностях куриной грудки и множества салатов, желая сделать всё возможное, чтобы от нашего конфликта не осталось и тени, и запаха в воздухе. Чтобы мама вернулась домой в полной уверенности того, что всё произошедшее было страшным, кошмарным сном. Конечно же, за обедом мы не могли обойти стороной случившееся, и все друг перед другом дали обещания доверять друг другу. Доверие – вот она основа человеческих отношений. Ни любви, ни дружбы невозможно построить, не будучи уверенным в человеке. В искренности его слов, его поступков.

Теперь я для себя знала точно: что бы ни случилось, я никогда не буду утаивать это от близких мне людей. Лучше один раз поговорить, чем мучить и себя, и тех, кому ты не безразличен своими недомолвками. Именно поэтому, разговаривая прошлой ночью с Кариной, я призналась ей в том, что мне жутко не хватало Дениса, на что вновь услышала: "Ну я ведь говорю, тебе нужно поговорить с ним и всё решить. Как говорится в одной очень хорошей книге: " Самое страшное в жизни – не успеть". Поверь мне, я убедилась в этом, когда узнала, что тётя Надя в больнице". Так оно и было. Я понимала, что должна была сделать это, но как смотреть Денису в глаза после всего, что между нами произошло, не знала. Со всеми домашними событиями мысли о нём ушли на второй план, но теперь осознание того, что мне вновь придется пережить очередной день с ощущением его холода, больно покалывало в груди, что-то тревожно шепча на ухо.

Попрощавшись с родителями и получив пожелания на предстоящий экзамен, мы с Кариной покинули квартиру, отправившись навстречу самой настоящей неизвестности.

– Ну что, забежим за минералкой? – спросила она, подставляя лицо теплым, июньским солнечным лучам.

– Мне кажется, необязательно, Карин. Я обычно от волнения и глотка сделать не могу, – ответила я ни капли не кривя душой, переступив через тротуар. Пить или есть в минуты высшего нервного напряжения мне никогда не удавалось.

– А у меня наоборот – когда волнуюсь, так в горле пересыхает, что дышать становится трудно. Поэтому ты не против, если всё же свернем перед остановкой?

– О чём речь? Когда это я была против? – улыбнулась я, коснувшись теплой ладони своей сестры, которая вновь светилась и посылала в воздух волшебные искры счастья, каких мне так долго не хватало.

Впервые за последние дни я увидела Карину на каблуках, которые безумно ей шли, и всем своим видом она демонстрировала тот свет, так рвавшийся из неё на волю. Я не могла насытиться им, боясь, что в любую секунду всё это может внезапно исчезнуть. Только, к счастью, ничего не исчезало. И Карина была рядом, была прежней. Моей прежней самой родной, самой любимой и близкой сестрой.

Для ощущения полного счастья не хватало только одного.

К школе мы подошли одними из последних – так сказался наш теплый, семейный завтрак, но спешить было и некуда. Все были в ожидании ещё нескольких человек.

– Привет! Смотрю, у вас всё хорошо?! – с ликованием в голосе и искренней радостью воскликнула Вика, встретив нас в толпе одноклассников. И всё-таки иногда для того, чтобы понять человека, слова не нужны. – Как же я рада за вас!

– Привет, милая! Спасибо за такие искренние, теплые эмоции, – улыбнулась Карина, стиснув её в ответных объятиях. – Смотрю, ты тоже в самом бодром расположении духа перед математикой?

– Ох, ещё в каком, – протянула она, в смехе закатив глаза. – Я вчера потратила день на всё, что только можно, кроме подготовки к этому муторному экзамену, поэтому не представляю, как буду писать сегодня.

– Это взаимно, Вик, – добавила я, вновь почувствовав себя частью коллектива, а не просто оторванным от пиджака манжетом. – Остается надеяться на счастливые КИМы.

– Ну и на то, что, возможно, получится воспользоваться шпорами, – заговорщески подмигнув, рассмеялась она. – Хотя, зная, какие на ЕГЭ надзиратели, это будет дохлым номером и очень рискованным. Вы слышали, что на экзамене по русскому несколько человек отстранили от написания теста из-за того, что застукали в туалете с поличным?

– Да, это в местных новостях передавали, – кивнула участливо Карина. – Только несмотря на это, вот увидишь – всё равно большая часть выпускников умудрилась скатать с ответов.

Найдя глазами Дениса, я уже абсолютно не слышала девчонок и находилась где-то далеко от того места, от той реальности, в который мы пребывали. Денис вновь овладел всем моим сознанием, всем моим существом. Чувства к нему не стали меньше ни на одну сотую долю от того потока, той энергии, что поднималась во мне при одном взгляде на этого парня. Нет, я не сумела бы его забыть, даже если б мы не виделись месяцы, годы, и неужели могла позволить себе так просто отпустить его?

– Подойди к нему, – шепнула мне на ухо Карина, для которой все мои чувства были написаны на лице. – Прошу тебя, сделай это.

– Я не могу, – проговорила я одними губами, попробовав эту мысль на вкус. – Он не захочет говорить со мной.

– Уверяю тебя, он и сам этого безумно хочет. Подойди, тем более он пока что один, Вика забрала Кирилла.

Недолго поколебавшись, я всё же собралась с духом.

– Только не волнуйся, – добавила негромко Карина мне вслед, но, конечно же, не волноваться было невозможно. Более того, меня била такая дрожь, что её удары эхом отдавались где-то у самого горла.

Денис стоял немного отстраненно ото всех, листал что-то в телефоне и в какое-то мгновение мне хотелось развернуться и убежать как можно дальше. От него, от своих чувств. Но...далеко ли убежишь от самой себя?

– Привет, – неуверенно и чуть слышно произнесла я, боясь не услышать ответных слов. – Как у тебя дела?

Денис поднял голову и посмотрел на меня так, словно ожидал услышать кого– угодно, но только не меня. Это было ударом под дых. Пусть и заслуженным.

– Привет. Всё отлично, – ответил он безо всяких эмоций. – А как ты?

– Теперь уже лучше. Столько всего случилось за последние дни, – призналась я, выжидая его реакцию, но...её не последовало. Денис вновь опустил голову, уткнувшись в телефон. Я знала, что другого шанса у меня уже не будет. – Послушай, если ты не торопишься, дождись меня, пожалуйста, после экзамена. Я знаю, что ты вряд ли уже хочешь говорить со мной, но мне нужно рассказать тебе кое-что. Это очень важно, Денис.

– Не тороплюсь, – ответил он в недоумении. – Если так важно.

– Очень, – кивнула я. – Значит, договорились?

– Да, договорились.

Что я собиралась сказать Денису, с чего начать, чем закончить, у меня не было даже в мыслях, но одно я знала точно – нужно сказать всю правду, нигде не увиливая в глубокие, темные закоулки. Слишком долго я боялась этой правды, но пусть лучше он отвергнет меня, пусть скажет, что слишком поздно я спохватилась, но только не недомолвки. Только не они. Я хотела полностью открыться Денису, не думая о том, чем всё это для нас обернется.

Как ни странно, экзамен прошёл, на удивление, быстро и благополучно. Я выполнила всю часть заданий, с которой с легкостью справлялась в пробных школьных тестах, прорешала несколько заданий из части "С", пусть и не все они были доведены до конца, и оставалось только молить Бога о том, чтобы мои ожидания в отношении балов оправдались. То ли меня так вдохновило предстоящее объяснение с Денисом, то ли вернувшиеся в нашу семью гармония и мир, однако, покидая стены школы, в которой проходил экзамен, я оставалось довольной собой.

– Ну как? Ну как?! – воскликнула Карина, встречая меня у парадного входа. – Всё хорошо?

– Да! Я сама от себя такого не ожидала, но сделала больше, чем рассчитывала.

– Ну вот видишь! Я ведь говорила тебе, а ты не верила. Нужно позвонить родителям, обрадовать их тем, что аттестат мы уже получим в любом случае.

– Значит, у тебя тоже всё хорошо? – искренне обрадовалась я, хотя даже не сомневалась в том, что Карина напишет этот экзамен достойно.

– К моему удивлению, да! Как камень с плеч. Я правда намудрила в одном задании, ну это ничего. Всё-таки большую часть сделала, и уж балов шестьдесят наберу точно.

– А как все остальные? – поинтересовалась я, глядя на ребят, которые оживленно что-то обсуждали, сидя на скамейке напротив школы с листочками в руках и крайне эмоционально что-то доказывали друг другу. Денис в том числе.

– Они задания заново прорешивают из "С" части. Как видишь, очень бурно, – рассмеялась она. – А так вроде все справились по силе своих возможностей. Кто чего ожидал от себя, то и получил.

– Фух, я рада, – от всей души улыбнулась я. – Лишь бы никаких сюрпризов не выпало, когда придут результаты.

– А вот это вполне возможно. Ну...будем на лучшее надеяться. Главное, что самое страшное уже позади.

Встретив всех до последнего человека, ребята начали спорить, где лучше всего отметить успешную сдачу нашего второго экзамена.

– Предлагаю зависнуть в боулинге, там и покушать можно, и поиграть, и пообщаться. Пусть чуть дороже выйдет, чем в обычном кафе, зато оно того стоит, – произнесла Ярослава, полностью абстрагировавшись от экзамена. – Или суши-бар.

– Только не боулинг! – взмолилась Карина. – Давайте просто посидим, пообщаемся безо всяких игр.

– А я за суши, – вмешалась Алина. – Здесь как раз недалеко японский ресторанчик. А при заказе более, чем на тысячу, в подарок вино. При нашем количестве нам и две бутылки дадут.

– Вино – это, конечно, хорошо, но я в таком случае я предлагаю посидеть в обычном баре с хорошей живой музыкой, как вы? – вмешался Артем. – Покушаем, выпьем. Может, что и покрепче вина.

– А без выпивки никак нельзя? – запротестовала Рита. – Просто хочется, чтобы всё культурно закончилось. Тем более впереди ещё экзамены, плохая примета гулять раньше времени.

– Может, всё-таки, мы не будем верить в приметы? Хочется просто расслабиться, зарядиться энергией и позитивом перед следующей сдачей, – улыбнулась Саша. – Я тоже за бар.

– Полностью поддерживаю, – добавил громогласно Андрей.

В результате продолжительной дискуссии всё-таки был найден компромисс. Решено было пойти в пиццерию, где можно было и суши заказать, и выпивку, и пообщаться. Только вот, конечно, без живой музыки.

– Ну что, тогда двигаемся?

– Ребят, вы простите, но я не могу сегодня, – бросив взгляд на Дениса, произнесла я, чувствуя свою вину перед классом, но Денис, в свою очередь, поддержал меня безо всякого смущения.

– Да, я тоже как-нибудь в другой раз.

– О-о, ну всё понятно! – пропела с ликованием в голосе Оксана. – Кажется, кто-то хочет уединиться!

– Оксан, вот давай только без этого, ладно? – вмешалась Вика. – Нечего не в своё дело лезть.

Тут уже все заулыбались, поняв, чем всё это пахнет.

– Кажется, мы о чём-то не знаем? – с нескрываемым любопытством протянула Рита.

– Так, народ, всё, куда мы собрались? В пиццерию? Вот туда и идем, – с энтузиазмом громко проговорила Карина, разворачивая всех в противоположную сторону. – Анжел, Денис, вам до встречи! Всё, пошлите!

– Пока – пока! – слышалось нам на прощание, во время которого я была готова провалиться сквозь землю, зато Дениса, похоже, не слишком это задевало.

– Прости, что поставила тебя в неловкое положение, – произнесла я, не зная, куда себя деть от смущения. – Неудобно вышло.

– Всё нормально, не извиняйся, – отмахнулся он, впервые взглянув на меня за последние часы. – Я и внимания на это не обращаю. Куда мы пойдем?

– Может быть, в сторону набережной прогуляемся?

– Я не против, – пожал он плечами. – Идём.

Несколько минут нашего пути я не могла вымолвить ни слова. Только смотрела под ноги, видя свои голубые конверсы и черные кеды Дениса, ощущая исходивший от него пленительный запах свежести и чего-то сладкого. Аромат, пробуждавший внутри какие-то далекие, нереальные воспоминания.

– Так о чём ты хотела поговорить?

Этот вопрос застал меня врасплох. И в самом деле, о чём я хотела поговорить? О своей жизни? О нашей семье? О нас с Денисом? Конкретно я не знала, но нужно было во что бы то ни стало начать этот непростой разговор.

– Как бы это некрасиво ни прозвучало, о том, почему я бегала от тебя, – Денис ждал продолжения. – Я не хочу, чтобы эта история осталась в твоей памяти серым пятном, поэтому для меня очень важно, чтобы ты знал всё с самого начала.

– С самого начала чего?

– Моей новой жизни. Вернее жизни, в которой я почувствовала себя счастливой. Понимаю, что глупо всё это звучит, но я не могу назвать это по-другому.

Денис смотрел на меня с явным недоумением и непониманием.

– Только можно я начну тогда, когда мы дойдем до набережной? Так будет спокойнее.

– Хорошо, – не отводя взгляда, кивнул он.

Улицы тянулись череда за чередой. Мы миновали проспекты, сворачивали то направо, то налево, ни обмолвившись ни единым словом. Однако каждый раз повернувшись в сторону Дениса, я чувствовала, как по всему телу разом пробегал разряд электрического тока. То ли от страха, то ли от осознания его близости, то ли от чувств, которые было больше невыносимо держать в себе. Но что испытывал в те минуты он, мне было знать не дано. То, что Денис был на меня обижен, не могло быть сомнений, но я старалась по возможности не думать об этом. Всё, что я должна была сделать – рассказать ему свою правду, а там будь что будет. Только эти мысли спасали меня и не позволяли развернуться и убежать в другом направлении. Наверное, это зовется надеждой. Я всем сердцем надеялась на счастливый исход всех этих событий, хотя понимала, что это слишком наивно.

Набережная, как и всегда, была полна людей, по большей степени выпускниками школ, прогуливающихся в парадном виде после экзамена огромными компаниями за женским смехом и мужским гоготом. В какой-то момент я подумала, а не лучше ли было в это самое время и нам находиться рядом со своим классом? К чему я задумала весь этот разговор? Но отступать было уже нельзя.

Не сговариваясь, мы неторопливо заняли с Денисом свободную лавочку, с которой открывался потрясающий вид на реку, искрившуюся на солнце миллиардами переливающихся кристалликов. Как мне хотелось стать частью этой безмятежной, свободной природы. Существовать независимо ни от кого, купаться в солнечных лучах под бесконечным, невесомым небом, смотреть на людей со стороны и знать, что твоё предназначение в этом мире куда более значимо, чем их. Природа так безгранична в своей гуманности к нам, людям, так тепла, так терпима. Её двери всегда для нас распахнуты. Она наш дом, наш воздух, наше исцеление, лекарство от душевной боли. Не помню, кто из великих людей сказал, что наедине с природой невозможно долго пребывать в депрессии, и я полностью с этим согласна. Как жаль, что в своей повседневности, загруженные бытовыми проблемами, мы этого не замечаем.

– Красиво, правда? – нерешительно произнесла я, взглянув на Дениса. Он сидел подавшись чуть вперед, его каштановые волосы спадали на правую сторону, губы замерли в завороженной полуулыбке, расстегнутая рубашка василькового цвета, из под которой виднелась белая футболка, как нельзя лучше сочеталась с повисшими над нами небесами, и от всего этого вида меня с невероятной силой захлестнула непоколебимая, глубочайшая волна нежности. Только тогда я четко для себя поняла, что если Денис меня отвергнет, я не знаю, как переживу это. Он был мне очень нужен.

– Да, обожаю смотреть отсюда на реку. Невероятный вид!

– Денис, можно я начну?

– Конечно, можно, я только этого и жду, – заглянув мне в глаза, негромко произнес он, облокотившись на спинку скамейки.

– Хорошо, – собрав себя по частицам, прошептала я. – Помнишь, когда мы с тобой как-то сидели на этом самом месте, я рассказала тебе, что у меня много лет назад развелись родители? – он кивнул. – Так вот, я очень люблю свою маму. Она всю жизнь старалась заполнить отсутствие папы, делала для меня всё от неё зависящее, никогда ни в чем не упрекнула, но знаешь...как ни крути, один родитель никогда не сможет заменить тебе второго. Мне грех жаловаться на свою жизнь, потому что как ни было в первое время плохо, мама своими силами поставила нас обеих на ноги, обеспечила нам существование в достатке, в спокойствии, в любви. У нас был свой маленький мирок, в который всегда хотелось возвращаться, так называемый тыл. Но это не было полноценной, большой семьей, где папа – это опора, плечо, защита, на которую всегда можно рассчитывать. Не знаю, понимаешь ты меня сейчас или нет, но я часто мечтала о том, как было бы здорово, если бы у меня был папа, как мы выбирали бы вместе с ним подарки для мамы перед праздниками, как бы мы ужинали за большим круглым столом за шутками, смехом, как бы он крепко обнимал меня перед сном, говоря, что никогда не даст никому в обиду. Мне очень хотелось такой вот отцовской заботы, проявления отцовского внимания, – говорила я, глядя вдаль, но чувствуя на себе ясный взгляд Дениса. – Дядя Паша, отец Карины – это первая и единственная мамина любовь. Они расстались по глупой ошибке, по нелепости, когда только – только поступили в университеты, и с тех пор не виделись до прошлого лета. Не думаю, что эта встреча была случайностью, скорее что-то свыше послало им её. Дядя Паша тоже был одинок, его жена погибла в автокатастрофе... и вот так вот внезапно мы стали одной семьей: я, мама, Карина и её папа. Первое время я не верила в это, не могла привыкнуть к мысли, что в нашем с мамой мире появилось ещё два человека, которые стали так дороги мне, так близки, что за какие-то несколько месяцев нашей совместной жизни я в полной мере ощутила, как все пробелы в моей душе постепенно заполнились счастьем. Карина стала мне родной сестрой, она полностью поменяла мои взгляды на жизнь, открыла меня, научила радоваться жизни, рядом с ней я словно проснулась после долгой спячки, – должно быть, Денис, не совсем понимал, как мой рассказ связан с ним, но слушал в полной мере, ни раз не прервав мою исповедь. – Когда я перешла в эту школу, то почувствовала, что это такое – иметь друзей. Не просто одноклассников, с которыми нужно как-нибудь доучиться до выпуска, а самых настоящих друзей, по которым я буду скучать, которых мне очень будет не хватать в студенческой жизни. Но самое главное – я встретила человека, в котором нашла что-то родное, что-то до боли мне знакомое, – с этими словами я безо всякого стеснения, смущения подняла глаза на Дениса и прочитала в его взгляде полное понимание. Он знал, о чем я говорила. – И как-то неуверенно, робко я влюбилась в него, боясь самой себе в этом признаться, не говоря уже о том, чтобы сказать о своих чувствах кому-то ещё. А потом...выяснилось, что этот человек дорог не только мне одной, но и кому-то ещё. Кому-то, кого я не могла предать.

– Карине? – несмело прошептал Денис, не отрывая от меня взгляда.

Я кивнула.

– Она призналась мне в этом, и я решила, что не должна ничего говорить ей о своих чувствах, чтобы не разрушить мир в нашей семье. Чтобы сохранить то счастье, к которому мы все так долго шли. Думала, пусть всё идет своим чередом, время покажет. Но время шло, а я не могла ничего с собой поделать. Денис, ты не представляешь, как мне было больно отталкивать тебя, я никогда не смогу простить себя за это, но...ничего другого, как мне тогда казалось, сделать я не могла. Нужно было выбирать: или поддаться своим чувствам, или подумать о Карине. И я поддалась. Тот поцелуй у реки...поверь мне, я никогда не испытывала ничего подобного.

– Подожди, Анжел... – сомкнув глаза, заговорил он с нотами боли в голосе. – То есть мы сейчас сидим здесь для того, чтобы ты мне сказала, что у нас ничего не может быть? Что ты не можешь предать сестру?

– Нет, всё не так. Дослушай меня, Денис, хорошо? наступал самый тяжелый момент. – Когда Карина увидела нас, то решила, что у нас с тобой отношения, и что я намеренно ничего об этом ей не сказала. Мы несколько дней не разговаривали, она даже слышать меня не желала. Ты мне писал, спрашивал, в чём дело, но как я могла тебе сказать о том, что происходило в нашей семье? Я знала, что ты захочешь поговорить с Кариной, если узнаешь правду, но это сделало бы только хуже. Хотя...не знаю, могло бы быть ещё хуже, чем было. Несколько дней назад Карина случайно встретила на улице мою маму и отца. Он вернулся из Италии, предложил ей встретиться, якобы поговорить насчет меня, – при этих словах лицо Дениса исказилось от удивления. – У нас произошёл огромный скандал дома, потом ещё последовали звонки от папы, дядя Паша всё это увидел в совсем ином свете, наговорил маме кучу неосознанных, обидных слов, и после этого мы собрали вещи и уехали с мамой к бабушке. А через сутки у мамы случился сердечный приступ. Ей давно поставили диагноз аритмии, но ничего подобного с ней никогда ещё не было. Она потеряла сознание и несколько часов не приходила в себя. Не передать словами, что со мной было всё это время...вспоминаю сейчас это как страшный сон. Но как ни странно, именно мамин приступ спас нашу семью от краха. Дядя Паша осознал свою ошибку, до сих пор просит у мамы прощения, Карина тоже выплакала в те дни все свои слёзы, поругалась с Костей, но лишь благодаря этому поняла, что любит она только его и никого больше. И на то, чтобы я поговорила сейчас с тобой обо всём этом, настояла именно она.

Денис молчал. Я не решалась посмотреть на него, боясь увидеть равнодушие. Боясь холода, но он продолжал молчать.

– Ну, вот и всё. Спасибо, что выслушал, – улыбнулась я, теребя ремешок сумки. – Мне стало гораздо легче теперь, когда ты всё знаешь. И, наверное, я лучше пойду.

– Подожди, – мягко прошептал он. – Не уходи, у меня...просто шок от всего, что ты сейчас сказала, Анжел. Пожалуйста, останься, – добавил он, ласково коснувшись моей руки. Мне ничего не оставалось, как только посмотреть в бездонные, самые красивые, самые искренние глаза человека, которого я так любила. – Я счастлив, что ты открылась мне, Анжел. Ты даже не представляешь, насколько счастлив! Я, конечно, догадывался, что ты не просто так избегала меня, но сейчас понимаю, что девушка, сидящая рядом со мной, гораздо лучше, чем я только мог подумать.

– Не говори так.

– Говорю так, как есть. И...если я правильно понимаю, теперь между нами ничего не стоит?

– Ничего, – проговорила я одними губами, чувствуя, как расстояние между нами становилось всё меньше и меньше, пока губы Дениса не оказались так близко, что меня обдало огнём его горячее дыхание. Я не верила. Осознание того, что отныне нам не нужно бояться быть застуканными, подействовало как обезболивающее, разливая сладость и нежность поцелуя по всему телу, проникая в каждую его клеточку. Наслаждение накрыло меня самой безумной пеленой забвения.

– А я думала, что потеряла тебя, – проговорила я в нирване, не открывая глаз, впуская в себя свежий воздух.

– Никогда не потеряешь. Обещаю, что бы ни случилось, – прошептал он, разбудив во мне миллионы мурашек. – Я слишком многое отпустил в жизни, Анжел, и не хочу повторить свою ошибку. Поэтому...считай, что ты попала в мои сети.

– Это самый сладкий плен, – улыбнулась я небрежно, вновь ощутив вкус его нежных, мягких губ.

Могла ли я предвидеть такой исход событий? Даже в самой заветной мечте – нет. Максимум, на что рассчитывала – это возобновить с Денисом общение, вернуть доверие, тепло, наши разговоры, но...никак не это. Я мечтала об этом парне, я вспоминала о нашем поцелуе с трепетом и дрожью, каждой клеточкой чувствуя его снова и снова как наяву. Я увидела в Денисе не просто хорошего друга или красавчика – одноклассника, а человека, перед которым хотелось полностью открыться. Открыть всю себя, все свои мечты, все тайны. Я, как ничего другого, желала открыть вместе с ним новую жизнь, но и подумать не могла, что это произойдет так внезапно. Ещё несколько дней назад у меня не было ни малейшей надежды на такое счастье, а теперь...

– Ты что, плачешь? – в волнении прошептал Денис, легонько отстранившись. – Ну ты чего? Я сделал что-то не так?

– Нет, всё хорошо, я просто боюсь проснуться. Не могу поверить в то, что ты сейчас рядом.

– Хочешь, я ущипну тебя, чтобы ты убедилась? Только безо всяких обид, если вдруг станет больно, – улыбнулся он, ласково вытирая мои слёзы. – А хотя...у меня есть идея получше. Ты не хочешь перекусить, Анжел? Может, до кафешки прогуляемся?

– Было бы неплохо! Я жутко проголодалась и была бы не против горячего чая.

– Я как раз недавно получил зарплату, поэтому сегодня можем позволить себе королевский ужин.

– Зарплату?!

– Именно, я вновь занялся фотографиями, и это только благодаря тебе. Сделал уже пару заказов. Конечно, снимать для кого-то – не то, о чём я мечтал всю жизнь, но зато довольно неплохо совместить приятное с полезным.

– Боже, Денис, я очень рада за тебя! Мне безумно хотелось, чтобы ты вернулся к этому занятию! – с ликованием воскликнула я, крепко сжав его мужественные ладони. – А от кого поступают заказы?

– Ну, – задумчиво начал он, – вчера вот довелось снимать молодую пару. Я пробую немного отойти от своего прежнего стиля, добавить больше эмоций. Жизни в снимки. И... сейчас у меня появилась огромная мечта пофотографировать девушку с самой красивой улыбкой. Обещаешь, что подаришь мне это?

– Что? Никакая у меня не самая красивая улыбка, – в смущении рассмеялась я. – И я не очень-то люблю камеры.

– А тебе и не нужно будет в неё смотреть. Просто нужно будет быть собой, вот и всё.

– Денис...

– Ну так что, идём кушать?

– Да, конечно, – кивнула я, поднявшись со скамейки, всё ещё находясь словно под действием довольно сильного наркотика. – А куда?

– Это будет сюрпризом, хорошо? – заманчиво улыбнулся он, не выпуская моей руки.

– Хорошо!

Мы отошли от лавочки, прошли набережную, но Денис так и не разжал свою ладонь. Идти вместе с ним по улице, держась за руки, было неописуемо волшебно. Раньше мне не нравились все эти ручки, нежности, но когда это происходит с человеком, которого ты любишь, то всё вдруг обретает совсем иные очертания. И совсем не важно, смотрят ли на вас, слышат ли...всё это остается где-то вне сознания, нет ни смущения, ни стеснения, ни самодовольства. Я никогда прежде не испытывала ничего подобного. Теплая ладонь Дениса – это самое приятное, к чему мне довелось прикасаться. К тому же он держал мою руку так бережно, так нежно, будто опасался, что малейшее неверное движение – и мы что-то уже упустим.