Текст книги "Невесомость (СИ) "

Автор книги: Екатерина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

– Мне не терпится уже спросить, как прошла ваша свадьба? – произнесла я наконец, когда мы сели с моей учительницей напротив друг друга за круглым столом.

При этом вопросе лицо Лизы Алексеевны озарилось счастьем и приятными воспоминаниями о прошедшем торжестве.

– Всё было великолепно, Анжел! – ликовала она с улыбкой. – Я так волновалась накануне вечером, но как выяснилось, всё зря. Никогда в жизни я ещё не получала столько наслаждения, как в тот день.

– Денис сказал, что ему тоже очень понравилось, – искренне радовалась я услышанным словам. – И особенно ваша с Мишей пара.

– Он тоже нам безумно понравился. Очень остроумный, улыбчивый и доброжелательный парень. Правда сначала держался немного закрыто, сдержанно, но потом втянулся и незаметно влился в обстановку.

– Когда мы впервые с ним увиделись, он вёл себя точно так же, – призналась я.

– А вы давно знакомы? – спросила Лиза Алексеевна с интересом.

– Не очень, всего лишь три недели. Он мой новый одноклассник и сосед по парте.

– Вы, наверное, очень хорошо ладите, да ведь? – произнесла она с теплой улыбкой, делая глоток горячего чая. – Оба творческих человека.

– Да, нам есть о чём поговорить, – кивнула я, – но он непростой человек. Мы долго не могли начать общаться, потому что ему, кажется, было хорошо в одиночестве, и поэтому я до сих пор боюсь, что однажды он снова уйдёт в себя.

– Правда?– задумчиво протянула моя учительница. – Денис совсем не производит впечатление высокомерного или надменного парня. Наверняка, есть какие-то серьёзные причины тому, почему он так себя ведет?

Я колебалась в том, стоило ли говорить с Лизой Алексеевной на эту тему, но в её вопросах было не просто любопытство или вежливость, я чувствовала в ней искренний интерес и участие, поэтому решила довериться.

– Он раньше жил в Питере, а прошлым летом в его жизни что-то произошло, и из-за этого он приехал на год в наш город к бабушке. Что-то случилось, отчего он ушёл так глубоко в себя.

– Это очень страшно, когда такое происходит с человеком, – после небольшой паузы произнесла эта теплая, внушающая доверие девушка. – Страшно, когда человек тушит свой внутренний свет.

– А что в таком случае может помочь человеку? – задала я вопрос, внимательно глядя на Лизу Алексеевну так, словно она могла мне дать ответ на всё, что меня мучило.

Но как это ни удивительно, она дала мне такой ответ.

– Важно найти того, кто сумеет вновь зажечь этого человека, – улыбнулась моя учительница, светло и глубоко заглянув в мои глаза. Казалось, что в тот момент она видела меня насквозь.

"Важно найти того, кто сумеет вновь зажечь этого человека", – повторила я мысленно эту фразу и осознала, что я всё это прекрасно знала и раньше. Найти человека, которому ты будешь дорог, найти того, кто излечит твои раны, – вот оно спасение, но была ли я готова к этому? Внутренний голос твердил мне, что я не просто была готова, я как никогда ничего другого желала взять Дениса за руку и вывести его на свет, хотела подарить ему всё тепло, что накопилось во мне, хотелось безвозвратно открыть его и вернуть к жизни, как Карина когда-то вернула к жизни меня. Вот только...было ли ему это нужно? Хотел бы Денис снова зажечься? Никто не мог мне дать ответы на эти вопросы, кроме него самого.

Больше Лиза Алексеевна не стала меня ни о чём спрашивать, и мы плавно вернулись к разговору о свадьбе.

– До сих пор не верится, что мы с Мишей официально стали мужем и женой, – призналась моя учительница, мечтательно посмотрев в окно. – Столько всего преодолели вместе.

– Лиза Алексеевна, – начала я несмело, – наверное, не очень тактично с моей стороны спрашивать об этом, но как у вас всё начиналось?

– Анжел, ты очень близка мне, поэтому можешь спрашивать о чём угодно, – растянулась она в теплой, искренней улыбке, слегка дотронувшись до моей руки. – Как у нас всё начиналось? – задумчиво протянула она. – В нашем случае тоже всё было не так просто. Мы с Мишей познакомились в университете, я тогда училась на первом курсе, а он на третьем на факультете рекламы. На тот момент он встречался с другой девушкой, причем отношения у них были очень серьёзными, – Лиза Алексеевна сделала паузу. – Миша мне нравился, но я старалась держать это в тайне и никогда в серьёз не задумывалась о нас, как о паре. Представляешь, как бывает, – улыбнулась она.

– А что было потом? – осторожно спросила я.

– Так продолжалось довольно долго, а когда через два года он закончил университет, то мы стали редко видеться. Он связался с не очень хорошими людьми, расстался со своей девушкой, сменил номер, и я практически ничего о нём не знала, а встречая наших прежних общих друзей, только и слышала, что Миша уехал в Москву делать карьеру. Тогда я стала забывать о нём, – произнесла она, немного погрустнев. Я же не стала её перебивать, хотя чувствовала, что зря затеяла этот разговор. – А однажды он позвонил и признался, что любит меня. Как я в те секунды была счастлива, Анжел, – искренне улыбнулась Лиза Алексеевна, делая глоток чая.

– И с тех пор вы вместе? – улыбнулась я в ответ.

– Ну, не совсем. Мы так и не договорили по телефону, как он бросил трубку. Номер был засекречен, поэтому сделать обратный звонок у меня не было возможности, и тогда я решила сходить к его родителям. От них я узнала, что Миша лежит в московской наркологической клинике, лечится от наркотической зависимости. И не думая ни о чём, я в тот же день собралась и поехала к нему в больницу.

– Лиза Алексеевна, неужели это всё правда? – произнесла я тихим голосом, осознавая, как глупо прозвучал мой вопрос. В голове никак не укладывалось воедино услышанные слова с успешным, интеллигентным и довольно представительным Мишей.

– Я понимаю, как сложно в это поверить, но это так, – кивнула моя учительница, слегка улыбнувшись. – Через год Мишу выписали, и с тех пор мы стали жить вместе. Он с головой ушёл в карьеру, наладил общение со старыми друзьями, и...вот так мы пришли к тому, что имеем на данный момент.

– Не верится, – протянула я, всё ещё пытаясь осмыслить сказанное. – Я думала, что у вас всё было идеально, без таких серьёзных проблем.

– Анжел, мне и самой сейчас не верится, что мы через всё это прошли. А в жизни, наверное, без проблем никак. Они делают нас сильнее, – проговорила моя учительница, допивая свой чай.

Мы ещё довольно долго говорили на какие-то отвлеченные темы, и если бы не мои курсы по живописи, то, наверное, наша беседа ещё долго бы не заканчивалась. Тепло попрощавшись со своей учительницей, я направилась в студию заканчивать постановку с самоваром и сушками на фоне теплых пастельных оттенков драпировок.

Всё двухчасовое занятие я думала о Денисе, о разговоре с Лизой Алексеевной и пыталась понять, как мне быть дальше. "Может быть, стоит поговорить с Кариной?" – спрашивала я себя, но тут же отмахивала эту мысль. Не хотелось никого впутывать в эту историю, да и выяснять за спиной Дениса его прошлое, было тоже не самой лучшей идеей. Я надеялась, что время само всё расставит по своим местам, а пока, думала я, пусть всё будет так, как будет.

Вернувшись с курсов, я застала дома кромешную тишину и потемки, которые были для нас непривычны. Разувшись и пройдя в нашу с Кариной комнату, я обнаружила её уснувшей в своей постели с книжкой в руках. Это была "Вино из одуванчиков" Рэя Брэдбери – любимое произведение моей сестры, которое она не раз уже перечитывала. Я невольно улыбнулась, глядя на сладко спящую Карину, прижавшую книжку к груди, и осторожно, стараясь её не разбудить, взяла из шкафа своё голубое полотенце, чистые шорты с футболкой и пошла в ванную. Когда вышла, то застала свет на кухне.

– С легким паром! – воскликнула Карина бодрым голосом.

– Спасибо, Карин, – просияла я, увидев её теплую улыбку и рыжие волосы, собранные в слабую косу. – Я всё-таки разбудила тебя?

– Да нет, я даже не слышала, как ты вернулась. Мне Вика сейчас просто позвонила насчёт алгебры, – ответила она, попивая свой кофе. – Я тебе кофейку тоже сделала, попьешь со мной?

– Конечно! – бросила я, присаживаясь рядом. – Как прошла ваша репетиция?

– Да можно сказать, никак, – звонко рассмеялась моя сестра. – Почти всю репетицию проржали, пробесились и ни одного движения не выучили. Даже песню не смогли выбрать.

– А Вика всё-таки с Кириллом?

– Да, она на протяжений всей репетиции так неописуемо светилась от счастья. Как бы я хотела, чтобы у них всё сложилось.

– Я уверена, что так и будет, – наслаждаясь ароматом кофе, искренне заметила я. – Просто всему своё время.

– Они были бы идеальной парой, да ведь?

– И гармоничной, – согласилась я, глубоко желая, чтобы наши с Кариной предположения оправдались.

– Анжел, а как отреагировала Лиза Алексеевна на твой подарок? Ей понравилось?

– Кажется, что да, – не в силах сдержаться от улыбки, ответила я. – Самое главное, что эти светильники очень подошли по стилю их спальни.

– Ну я ведь говорила, что она будет в восторге, а ты мне не верила. Подарок, к которому приложена твоя рука, не может быть плохим.

– Не скажи, Карин, – прыснул я от смеха, припомнив, как однажды несколько лет назад вязала маме на Новый год свитер, а уже почти при завершении своей работы потянула не за тот конец, и случайно половина моего рукоделия распустилась. – Мне далеко немногое удаётся сделать своими руками.

– Снова ты себя недооцениваешь, – протянула Карина, оставив кофе и нежно приобняв меня сбоку, положив голову на плечо.

– Мне не верится, что всё подходит к концу, – произнесла я расслабленно, спустя небольшую паузу. – Через месяц последний звонок, через два уже выпускной...и вся эта школьная жизнь останется в прошлом.

– Ты ни разу не пожалела, что перешла в наш класс? – с интересом спросила Карина, продолжая обнимать меня.

– Ты ещё спрашиваешь? Перейти в ваш класс – это лучшее, что со мной только могло произойти.

– Не представляешь, как мне приятно это слышать, – радостно проговорила она. – Хочу чтобы наш выпускной запомнился нам на всю-всю жизнь. Хочу, чтобы он прошёл так ярко, как ни у кого никогда ещё не было.

– Было бы здорово, если бы вы с ребятами сыграли несколько песен на выпускном, – заметила я с улыбкой.

– Ой, особенно будут рады родители, я чувствую, – рассмеялась Карина, оторвавшись от меня. – Скрим-партии Игоря придутся им по душе.

– Да ну тебя! – поддержала я смех. – Я ведь серьёзно.

– Анжел, я знаю, – мягко произнесла она, вернувшись к своему кофе. – Мне очень нравится эта идея, и если никто не будет против, то, конечно же, мы выступим.

В эту секунду из прихожей раздались родительские голоса, а через минуту мама с дядей Пашей уже прошли на кухню с огромными, полностью забитыми продуктами двумя пакетами.

– Привет, мамуль, – чмокнула я её в щечку, выйдя из-за стола. – И здрасте, дядя Паш!

– Привет, привет, – поздоровался он, приобняв меня. – Кофейко попиваете?

– Ага, а то вы ушли, и меня что-то так разморило, – кивнула Карина, помогая маме разбирать пакеты. – Тёть Надь, что сегодня будем готовить?

– Предлагаю сегодня сделать картошку с мясом и грибами в духовке? – предложила мама, улыбнувшись, расставляя в холодильнике йогурты. – Как вы на это смотрите?

Я обожала это коронное блюдо моей мамы. Ни у кого не пробовала такого вкусного жульена, как у неё, поэтому услышав мамин ответ, просияла так, как только могла, представив запеченную картошечку с нежными ломтиками мяса и грибами, покрытыми вкусной корочкой натертого сыра.

– Я только "за"! – воскликнула Карина, прочитав мои мысли. – Давно мы это не готовили.

– Значит, у нас сегодня праздничный ужин? – поинтересовался дядя Паша, выпив стакан воды.

– Именно, – произнесла нежно мама, обняв его широкую, развитую спину. – За ужином я вам скажу кое-что важное.

– Постой-постой-постой... – аккуратно развернул её к себе дядя Паша. – Надь, ты хочешь сказать...

Мы замерли в ожидании ответа.

– Да, сегодня утром я отвезла рукопись в издательство, – выждав паузу, ответила мама, и в то же мгновение её глаза засветились от счастья, а мы с Кариной, не сговариваясь, завизжали от этой радостной новости.

– Мамуль! – в эмоциях воскликнула я, со всей своей любовью обрушившись на неё с объятиями. – Как же я счастлива!

– Тёть Надь, не представляете, сколько я ждала этого момента! – поддержала меня Карина. – Вы такая умничка!

– Надюш, – нежно прошептал дядя Паша, ласково притянув маму к себе. – Любимая, ты видела, как мы все этого ждали, но я знаю, что ты ждала этого момента ещё больше, родная. Я так рад за тебя!

– Родители, я знаю, что у нас в шкафу завалялась бутылка вина, – начала Карина, заинтригованно. – Мне кажется, что сегодня самый подходящий повод её открыть.

– Ох, кому что! – рассмеялся дядя Паша, и глядя на Карину, которая светилась в предвкушении веселого вечера, мы с мамой тоже взорвались от смеха.

– В общем, девочки, давайте я сейчас переоденусь, и мы начнем с вами готовить?

– Я пока начищу картошку, – заявила Карина, сполоснув наши бокалы из под кофе.

– А я тогда буду нарезать её, – произнесла я в нетерпении, повесив мокрое с головы полотенце на кухонную дверь.

Мама вернулась на кухню к тому моменту, когда мы с Кариной, возившись с картошкой, снова вернулись к разговору о предстоящем выпускном вечере.

– Что это вы так бурно обсуждаете? – поинтересовалась она, расплывшись в улыбке. Мама одела свой лиловый недлинный халат на замочке, собрала распущенные волосы в хвост, и несмотря на такой домашний вид, выглядела безупречно и тепло, как может выглядеть только мама.

– Мы вот обсуждаем свой будущий выпускной, – ответила за нас двоих Карина, бросив почищенную картошину в блюдо с водой.

– Мам, а расскажи, как у вас прошёл выпускной вечер, – попросила я, улыбнувшись.

– Наверное, это было не так интересно, как вы себе представляете, – слегка рассмеялась мама, приготовив себе доску и нож для нарезки мяса. – В ваше время выпускные проходят куда веселее.

– Но а всё же, тёть Надь?

– Ну хорошо. Это было в восемьдесят восьмом году, – начала мама, подавшись воспоминаниям. – Перед выпускным все мои одноклассницы, и я в том числе, сами шили себе платья, потому что вы знаете, что тогда достать хорошие вещи было практически невозможно. А так, как на тот момент каждая семья выписывала журнал "Крестьянка", то у половины девочек платья оказались одинакового фасона, сшитые по одной выкройке, – при этих словах мы с Кариной во все глаза взглянули на маму, рисую в своих мыслях тот неловкий момент. – Да, да, да, – смеялась мама. – Примерно такими же были лица моих одноклассниц, у которых оказались одинаковые наряды. К счастью, папа ездил в тот период в командировку в Москву и привез мне оттуда "Burda Moden", где я увидела очень красивое и необычное платье, которое и решила себе сшить.

– Значит, ты была в самом красивом платье, мам? – спросила я с улыбкой, зная, что мама была не просто в самом красивом платье, она была самой красивой девушкой на том вечере.

– Нет, нет, Анжел, оно просто было необычное, но у других девочек были платья куда красивее моего.

– А папа? – вмешалась Карина, вспомнив о дяде Паше.

– А вот Паша был действительно мечтой всех наших одноклассниц тем вечером. Несмотря на то, что весь класс знал тогда о нашей дружбе, тем не менее многие, девочки приглашали его на танец, да и просто ни на минуту не оставляли его в одиночестве, – ответила мама с улыбкой. – Так что Паша всегда пользовался большой популярностью у женской стороны.

– То есть за весь вечер вам так и не дали побыть вместе? – спросила Карина, в её голосе я чувствовала неловкость.

– Мы сами решили дать себе такую возможность, – засмеялась мама неожиданно. – Ушли от одноклассников и до утра гуляли по городу, забыв обо всём и обо всех. Это было незабываемое время.

– Это так романтично, – протянула я, представив семнадцатилетних маму и дядю Пашу, гуляющих за руки по ночной набережной.

– Тёть Надь, а вы говорите, что ничего интересного, – подначила Карина. – По-моему, ваш выпускной прошёл куда лучше, чем пройдёт наш.

– А о чём это вы тут секретничаете? – заинтересованно спросил дядя Паша, заходя на кухню.

– Тётя Надя рассказывала нам о вашем школьном выпускном, пап, – подмигнув ему, ответила Карина с улыбкой.

– У вас снова ностальгическое настроение? Хотел бы я вернуться в ту ночь, – добавил дядя Паша, нежно чмокнув маму в шею.

Вспомнив о выпускном, родители так прониклись настроением прошлого, что с энтузиазмом начали рассказывать о годах своей юности и молодости. О последнем школьном годе, о своих старых друзьях, о вечеринках, которые устраивались в то время на квартирах у одноклассников. За этой дружной беседой мы незаметно для себя приготовили жульен, нарезали овощной салат и, не прекращая разговаривать, сели за стол ужинать.

Дядя Паша откупорил бутылку красного вина, разлив его небольшими порциями в четыре фужера, а мама нарезала к нему фруктов. Надо заметить, что я любила сладостный и немного горьковатый привкус вина, хоть и пила его только в особых случаях, например, таких, как тот вечер в честь маминого завершенного романа, который мне не терпелось прочесть.

После ужина мы с Кариной убрались на кухне, а затем выключив свет и удобно расположившись в нашей комнате на мягком, светлом уовре, решили посмотреть перед сном какую-нибудь американскую легкую комедию. К счастью, уроков на следующий день нам не задали никаких, и можно было полностью расслабиться.

– Блин, я ведь хотела Косте позвонить, – внезапно опомнилась Карина, вскочив с пола, пока мы выбирали фильм для просмотра. – Анжел, я сейчас вернусь, хорошо? – бросила она, взяв с письменного стола свой белый телефон.

– Да, конечно, – кивнула я, продолжая листать список фильмов на сайте.

Хотелось посмотреть что-то осмысленное, глубокое, но в то же время светлое. Простые американские комедии или мелодрамы отпали сразу же. Пролистав длинный список фильмов под категорией "Драмы", я наткнулась на французский фильм с красавцем Гийомом Кане в главной роли. "Влюбись в меня, если осмелишься" – именно такое озорное название было у фильма, который, судя по описанию, являлся совершенно иным по содержанию.

Карина вернулась в комнату очень расстроенной. И привыкнув видеть свою сестру только с улыбкой и блеском в глазах, я не могла не заметить резкой смены в её настроении.

– Ну что ты решила? – стараясь натянуть улыбку, спросила она, опустившись на коврик рядом со мной.

– Карин, что-то произошло? – произнесла я обеспокоенно.

– Я сейчас так и не дозвонилась до Кости, – ответила она без улыбки. – Представляешь, трубку взял Антон и сказал, что вечером к Косте приходил отец, они поссорились, и тот неслабо ударил Костю. А он из-за всего этого напился и лёг спать.

– Они поругались из-за развода? – спросила я, спустя небольшую паузу.

– Видимо, да, – вздохнула Карина. – Наверное, Костя высказал отцу всё, что о нём думает, а тот не стал этого терпеть.

– Но всё же бить своего сына – это последнее, что может быть, – протянула я в эмоциях.

– Вот именно, – кивнула моя сестра, задумавшись. – Как там дела с фильмом? – вдруг неожиданно спросила она.

– Тебе ещё хочется смотреть?

– Честно говоря, не очень, – пожала плечами Карина, обхватив колени руками. – А тебе?

– И мне, – призналась я. – Тогда выключаю ноут?

– Выключай. Пойдем к родителям в зал, Анжел? Они там какой-то концерт смотрят.

И до глубокой ночи мы просидели все вместе, глядя на выступления современных российских исполнителей и параллельно болтая обо всём на свете между шутками дяди Паши и нашим женским смехом. Я видела, что Карина хоть и желала отвлечься, но новость о Косте серьёзно задела её, и, как она ни старалась, скрыть своё подавленное настроение ей не удалось.

Уже перед сном, лёжа в постели, она внезапно повернулась в мою сторону, видя, что я всё ещё лежала с открытыми глазами.

– Анжел, – прошептала Карина мягким, но грустным голосом. – Я не переживу, если вдруг наши родители когда-нибудь решат развестись.

– Карин, этого никогда не будет, – негромко произнесла я, удивившись такому заявлению. – Наши родители бесконечно любят друг друга.

– Я знаю, но ведь в жизни разные ситуации бывают. Я просто смотрю сейчас на то, как рушится семья Кости, и...понимаю, как это больно.

– Но я надеюсь, что нам не грозит такое, – искренне прошептала я. – Я уже не смогу вернуться в прежнюю жизнь, Карин. Ты и дядя Паша стали моей настоящей полноценной семьёй.

– Анжел, то же самое могу сказать о тебе и тёте Наде, – улыбнулась Карина, бросив на меня полный тепла и нежности взгляд. – Поэтому давай пообещаем, что никогда не дадим нашей семье разбиться?

– Обещаю.

– И я обещаю.Что бы ни случилось.

С этими словами на губах мы уснули.

Этот момент глубоко поселился в моей душе и сознании, воспоминания о котором стали причиной сильнейшей, дикой боли через какое-то время. Мы дали обещания, но сами же стали виной тому, чего боялись больше всего на свете.

12 глава

Эффективное лекарство

(Карина)

– Привет, – тепло улыбнулся Костя, увидев на следующий день меня на пороге своей квартиры.

– Кость, я так испугалась за тебя! – обрушившись на друга с объятиями, протянула я в порыве чувств. – Как ты себя чувствуешь?

– Голова немного болит. Прости, я сейчас, наверное, так помято выгляжу.

– Перестань, – бросила я, прижавшись к нему ещё крепче. – Это всё неважно, главное, что с тобой всё в порядке.

– Спасибо, что пришла, Карин, – проговорил Костя, слегка отстранившись от меня. – Проходи, хорошо? Я пойду чайник поставлю.

Я с детства воспринимала душевную и физическую боль Кости равно, как свою, поэтому когда он отпрянул от меня, дав возможность раздеться, то меня передёрнуло изнутри от увиденных вблизи его разбитых губ. Однако желая не показывать своего волнения, вспомнив о цели своего визита поднять Косте настроение, я постаралась придать себе как можно более весёлый вид.

– Я по пути зашла в магазин за киви, ты ведь любишь их.

– Спасибо. Ты такая заботница, – радостно прошептал он, снова крепко прижав меня к своей груди. – Сразу после школы?

– Да, и сегодня я полностью в твоём распоряжении.

– Ловлю тебя на слове, – аккуратно выпустив из объятий, рассмеялся Костя, дотронувшись до своей губы.

– Больно?

– Есть немного, но это не страшно. Ты, наверное, хочешь услышать, что произошло?

– Ещё со вчерашнего вечера, – призналась я, присев на кухонный стул. – Со слов Антона, я поняла, что вы не по-детски поругались с отцом?

– Мы просто никогда не поймём с ним друг друга, – невозмутимо пожал он плечами, достав из пакета фрукты.

– А зачем он приходил?

– Он пришел лично сказать о разводе. Знаешь, сначала начал играть роль заботливого папы, поинтересовался моими делами с группой, с учёбой, посмотрел обстановку в квартире, потом начал говорить, что ему жаль, что в нашей семье случилось то, что случилось, что он бы хотел вернуть время назад и всё изменить.

– Серьёзно? Не могу себе этого представить.

– Ты забываешь, что мой отец за столько лет работы адвокатом не научился красиво и чисто врать? – ухмыльнулся Костя. – Он вроде и говорил всё это, но глаза– то не обманут. Я видел, с каким осуждением он смотрел на меня, словно это я был виновен в том, что он променял нас с мамой на какую-то дешевку. Я держал себя в руках, Карин, но в тот момент, когда он начал оскорблять маму, припоминать её ошибки в их супружеской жизни, я сорвался и спросил у него про любовницу.

– И тогда он ударил тебя? – спросила я осторожно, глядя на то, как он аккуратно укладывал вымытые фрукты в фруктовницу.

– Да, но на прощание бросил мне, что он воспитал ублюдка.

– Кость... Не нужно воспринимать его слова близко к сердцу. Этого человека уже не переделать.

– Я знаю, Карин. Но это так больно, когда родной отец говорит такие слова.

– Кость, ты очень хороший сын. Ты безумно хороший человек и друг, у тебя есть мы, Кость. Когда-нибудь отец поймёт, что был не прав.

– Честно, я на это уже не надеюсь. Ну и Бог с ним! Спасибо тебе за всё, Карин, – добавил он с нежностью.

– Кость, не могу видеть тебя таким поникшим. Предлагаю нам собраться и сходить прогуляться по городу, – предложила внезапно я, оживившись. – Хочу поднять тебе настроение.

– Карин, я сейчас своим видом только распугаю весь народ на улице.

– Не говори глупостей! Всё, решено. Иди собирайся, а я пока заварю нам кофе.

Костя знал, что меня практически невозможно было переубедить, поэтому покорно кивнул и с улыбкой на лице покинул кухню.

– И он ещё говорит, что будет пугать народ! – заявила я в восторге, как только он переодетый и причёсанный через несколько минут вернулся обратно. От этого парня тянуло соблазнительным ароматом парфюма, белая рубашка как нельзя лучше контрастировала с темно-карими, ясными глазами, волосы, как и всегда, находились в небрежной укладке, а улыбка на лице дополняла его обаятельный и вполне здоровый, свежий вид. – Кость, ты очень обалденно выглядишь! – добавила я, восхищаясь элегантностью и естественной мужественностью этого привлекательного парня.

– Стал немного похож на человека? – улыбнулся он польщено, присев за стол и сделав глоток горячего кофе, заваренного мной несколькими минутами ранее.

– На человека, о котором мечтают сотни фанаток.

– Ой, да-да-да! – рассмеялся Костя. – Врёт в глаза и не краснеет.

– Я не вру! Ты действительно всегда выглядишь безупречно, Кость. Тебя ничто не может испортить.

Эти слова слегка смутили и поразили его, но вызвали на лице ослепительную, изумленную улыбку, которую я так любила.

– Карин, спасибо тебе за то, что ты есть у меня.

С Костей всегда так было – спокойно и просто. Что бы ни произошло, мы никогда не могли, находясь наедине, пребывать в плохом или унылом, упадническом настроении. Именно поэтому не умели обходиться друг без друга. Именно поэтому я пришла в тот день к Косте, полная решимости помочь дорогому мне человеку избавиться от неприятных воспоминаний прошедшего дня и подарить ему массу ярких, тёплых эмоций.

Закончив с кофе, мы стремительно обулись и, накинув на себя верхние вещи, покинули Костину съемную квартиру.

Стояло двадцать третье апреля, и весна полностью заявила о своих правах. Ясное, долгожданное солнце слепило глаза и со всей любовью и старанием согревало город, подобно камину, дарившему хозяевам своего дома семейное тепло и уют. Небо поражало нежной голубизной, а южный, несильный ветерок, словно желая укрыть и обезопасить от чего-то, ласково обволакивал всё вокруг и что-то нашептывал людям. Я обожала весну, поэтому идя с Костей по улице, ещё больше ощущала неожиданные приливы счастья и вдохновения. Было несказанно тепло как душевно, так и физически, безумно спокойно и легко.

– Карин, куда тебе хочется пойти? – спросил с теплом Костя, ловя губами весенний, мягкий аромат распустившихся и цветущих растений. – Может быть, посмотрим какой-нибудь фильм, а потом в кафешку?

– Я только "за". Вроде бы недавно вышла какая-то комедия, как насчёт такого?

– Я, конечно, давно мечтаю сходить с тобой в кино на ужастик, – заманчиво протянул Костя, – но комедия – как раз то, что нам сегодня нужно, да ведь?

– Именно! Хочется просто расслабиться и от всего отвлечься.

– Хотя, с тобой я уже давно отвлекся от того, что не давало мне со вчерашнего дня покоя, Карин. Благодаря тебе. Спасибо, что пришла и вытащила меня.

– Кость, я бы ни за что тебя не оставила в такой ситуации, ты знаешь.

– Знаю, – нежно произнес он.

В кинотеатре мы купили билеты на новый фильм, взяли по стакану попкорна и пепси и устроились на среднем ряду между смазливой блондинкой с одной стороны и немолодой, но ухоженной, изящной женщиной с ребенком – с другой стороны.

– Кость, эта блондинка слева от нас так и поедает тебя глазами, – шепнула я через тридцать минут после того, как начался фильм.

– Карин! – прыснул он от смеха. – Она же совсем мелкая. Ей на вид лет пятнадцать, не больше.

– Ну и что? – протянула я, глядя как наша соседка словно невзначай положила свою небольшую ручку с наманикюренными розовыми ноготками на подлокотник и едва заметно коснулась руки Кости. – Не говори, что ты сейчас ничего не видел.

– Если бы не сказала, то я бы ничего не заметил, – произнес он, под предлогом выпить пепси, убрав свою руку с подлокотника. – Блин, Карин!

Мы рассмеялись и вернулись к фильму. Однако спокойно просмотра так и не получилось, поскольку Костина соседка продолжала свои невинные попытки обратить на себя внимание парня, что вызывало у меня резкие приступы истерического смеха (благо, что шла комедия, и смех был в порядке вещей), а Костя чувствовал себя неловко и, глядя на свою содрогавшуюся подругу, каждый раз, когда блондинка слева клала голову на его плечо, сам еле сдерживался от того, чтобы не взорваться.

– Может быть, ей сказать, чтобы перестала это делать? – спросил он в безысходности, когда молоденькая девочка снова, притворившись спящей, облокотилась на него. – Уже не могу, – добавил он протяжно.

– Кость, – давилась я от смеха. – У меня уже мышцы сводит! Никогда не видела такого беспалевного подката.

– Ей бы лишь поржать. Лучше бы помогла мне.

– Ты правда хочешь?

– Ещё спрашиваешь! Ну, только ты помягче.

Я кивнула и, отсмеявшись, собралась с духом.

– Девушка, – потеребила я за плечо блондинку. Как ни странно, девочка сразу подняла голову и во все глаза взглянула на меня. – Ты извини, но мне немного неприятно, что ты спишь на плече моего парня, – в то мгновение Костя ошарашенно посмотрел на меня, явно не ожидая такого расклада.

– Ой, прости, – виновато бросила девочка, залившись краской. – Я не заметила.

– Всё нормально, – улыбнулась я, возвращаясь в своё прежнее положение.

– Решила не мелочиться? – шепнул через секунду Костя.

– Зато смотри, как подействовало, – негромко ответила я с улыбкой. – Теперь эта девочка даже не захочет взглянуть на тебя.

– Это было жестко.

– Но мягко, – бросила я, и мы снова увлеклись сюжетом фильма.

На этот раз я не испытывала того, что чувствовала в студии, когда Настя в наглую охмуряла моего друга. То было совсем другое. Подруга девушки Макса производила впечатление пошловатой, фальшивой и наигранной девицы, чего нельзя было сказать об этой девочке-подростке, которая начиталась книжек и просто искала героя своего романа. По отношению к ней я испытала лишь небольшое умиление и добрый юмор, но не неприязнь.

Вспомнив о Насте, я почувствовала, как внутри всё сжалось от вернувших в ту злочастную субботу ощущений. В мыслях всплыли картинки того, как нежданная гостья в открытую у всех на глазах приставала к Косте, негромко хихикая при этом и складывая свои губки бантиком, вызывая у меня сильнейшее раздражение и незнакомое чувство, о котором я так и не решилась поговорить с Костей. Когда всё встало на свои места, я пожелала просто забыть о том не очень приятном для меня вечере и не тревожить напрасно друга своим разговором. Никто из ребят больше никогда не заговаривал о Насте, и для меня этого оказалось более, чем достаточно, чтобы выкинуть эту девушку из памяти. Однако блондинка, положившая в кино взгляд на Костю, вновь напомнила мне те странные ощущения и неприятные моменты, от которых стало не по себе.