Текст книги "Невесомость (СИ) "

Автор книги: Екатерина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

Я не могла понять, почему эти фотографии пробуждали во мне столь разные чувства, но одно стало ясно, как Божий день, – эта девушка была неразрывно связана с прошлым Дениса, с тем, почему он покинул свой родной город и приехал жить к бабушке. Но что же между ними могло произойти?

Всё это оставило во мне такой глубокий след, что даже после разговоров с бабушкой до поздней ночи, после просмотра вместе с ней доброй российской комедии, я долго ещё не могла уснуть, думая о тех фотографиях.

Воскресным утром за завтраком мне неожиданно позвонила мама и сказала, чтобы я никуда не уходила, что через несколько минут они с дядей Пашей и Кариной заедут за мной сами, так как поехали в магазин за продуктами и всякой мелочью для дома и находились недалеко от дома бабушки. Эта новость резко разбудила меня, и, помыв за собой посуду, я с улыбкой направилась в комнату переодеть домашние вещи на джинсовую рубашку и джинсы.

– А ты чего, уже уходишь? – расстроено протянула бабушка, протирая пыль с книжных полок.

– Бабуль, мама позвонила сейчас, сказала, они тут недалеко и хотят меня сразу забрать домой, – чувствуя себя виноватой, что уделяю бабушке так мало времени, ответила я, помогая освободить ей книжные полки. – Мне совсем скоро к репетитору, бабуль, не обижайся, хорошо?

– Милая моя, я не обижаюсь, – улыбнулась она, вызвав в моей душе облегчение. – Мне просто так жаль тебя – совсем нет свободного времени. Даже в воскресенье приходится заниматься.

– Ещё немного осталось, ба. Когда весь этот кошмар с поступлением закончится, я обещаю тебе, что поживу у тебя несколько дней, – тепло улыбнулась я в ответ и со всей нежностью, со всей любовью обняла бабушку. – И мы будем заниматься тем, чем захотим. Если захочешь, можем даже съездить в деревню к тёте Ире. Ты ведь говорила, что она давно зовет нас на свою фирменную окрошку.

– Анжел, как бы это было здорово! Как-нибудь осталось перетерпеть эти месяцы. Ты у нас умница и обязательно сдашь экзамены и поступишь туда, куда захочешь.

– Бабуль, спасибо тебе! Я очень надеюсь, что так и будет.

Мама с дядей Пашей и Кариной приехали как раз к тому моменту, когда вскипел поставленный бабушкой чайник. Мы все вместе за разговорами попили чай с блинчиками (для меня вторая порция была уже явно лишней), а затем начали собираться к выходу. Я заметила, что как бы бабуля ни старалась, она никак не могла принять дядю Пашу в нашу семью. Да, она тепло относилась к Карине, моя сестра с первой встречи очень понравилась бабушке своей открытостью и естественностью, но вот её отношение к дяде Паше... Мама говорила, что это пройдет. Бабушка просто всё никак не могла простить его за мамины слезы, за то, что много лет назад у них вышла столь непростая история, хотя вины дяди Паши во всём этом абсолютно не было.

Сев в черную машину c логотипом четырех колец я вдохнула привычный аромат лесной свежести.

– Ну что, как прошла репетиция, Карин? – тепло спросила я, облокотившись на мягкую спинку сиденья, когда дядя Паша завел мотор, и они с мамой оживленно принялись обсуждать, в какой нужно заехать магазин и что купить. – Как настроены ребята перед выступлением?

– Лучше не спрашивай, – бросила Карина, прикрыв глаза. – Я так соскучилась по тебе, Анжел! – ни с того ни с сего тепло произнесла она и крепко стиснула меня в своих объятиях. – Не представляешь, как одиноко дома без тебя.

– Правда? – польщенная такими словами, протянула я в чувствах. – Карин, я тоже очень-очень соскучилась! С бабушкой, конечно, хорошо, но вас очень не хватало.

– А чем вы занимались? Наверняка, сериалы смотрели до ночи?

– Ну, можно и так сказать, – рассмеялась я. В моих мыслях возникла вчерашняя переписка с Денисом, но не зная почему, я решила не говорить об этом Карине. – А что случилось у вас на репетиции?

– Это разговор без родителей, – произнесла Карина, сев поудобнее. – Сейчас они выйдут, и я расскажу. Но знаешь, одно могу сказать сразу – мне давно не было так неловко и одиноко, как вчера.

Эти слова не на шутку удивили меня.

– Карин...

– Анжел, всё потом, – улыбнулась она снова. – Пока не думай об этом. Я с нетерпением ждала рассказа о том, что же всё-таки случилось, поэтому когда дядя Паша наконец припарковался у входа в магазин, и они с мамой вышли из машины, ощутила некое облегчение.

– В общем, – начала Карина свой рассказ. – Сначала на репетиции всё было хорошо. Мы непередаваемо легко и с чувствами отыграли большую часть песен, разобрали все сомнительные места и недочеты. Я даже удивилась, какой получался плодотворный и хороший вечер, а потом вдруг позвонила девушка Макса и заявила, что они со своей подругой Настей идут к нам в студию.

– Юля?! – удивилась я, зная, как "Illusion" не любили эту девушку. Сама же я её видела всего лишь один раз после концерта ребят и то недолго, поэтому мне сложно было делать о ней какие-то выводы. – И они пришли?

– Пришли, – кивнула моя сестра с яростью в глазах, чего я никогда прежде не видела. – Они сидели слушали оставшуюся часть репетиции, но продолжение, Анжел, было самым интересным! Представляешь, я случайно нашла в шкафу две бутылки вина, и Игорь предложил остаться с группой, посидеть немного, выпить. Все, конечно же, согласились. Юля с Настей тоже. И пока мы сидели, ребят так накрыло, что мне хотелось поскорее сбежать домой. Макс со своей Юлей чуть ли не оргии устроили за столом, Настя не отставала от Кости, что бесило ещё больше, и парни вели себя так, словно это не они несколькими часами ранее говорили, что никто не будет рад приходу этих девушек. Может быть, конечно, я всё слишком драматизирую, но, Анжел, я никогда не чувствовала в компании ребят того, что испытала вчера.

– Карин, а у вас всё благополучно закончилось? Вы не поссорились?

– Нет, они даже и не заметили моего состояния, – ответила Карина более спокойно. – И знаешь, я сама до конца не понимаю, что именно меня вчера так взбесило, но остался какой-то горький, неприятный осадок на душе.

– Послушай, ты сказала, что Настя не отставала от Кости... А как он сам себя вёл при этом?

– Он отвечал на её вопросы за столом, они о чем-то говорили, но я не знаю, о чем, и всю дорогу до нашего дома я только и слышала её заливистый смех. Только не подумай, что я ревную его, – словно прочитав мои мысли, вставила она. – Мы ведь друзья с Костей, я не могу его ревновать.

– Ты уверена в этом...? – аккуратно спросила я, с сомнением посмотрев на сестру.

– Конечно. Но что это было, я не могу понять. Может быть, мне стало просто неприятно, что Юля с Максом так развязно себя вели, и на этом фоне ещё вылезла Настя?

– Вероятно, что так, – пожала я плечами, стараясь оценить ситуацию с другой стороны.

– Но... – начала Карина, запнувшись. – Ужасно то, что я чувствую обиду к Косте. Я не хочу с ним разговаривать, Анжел. Не хочу его видеть. Ничего подобного нет с Максом, в случае с ним мне просто неприятно вспоминать их лобзания с Юлей, но чтобы обижаться – такого нет.

– Карин, – улыбнулась я. – Мне кажется, внутри ты и сама всё понимаешь. Тебе нужно просто увидеться с Костей, чтобы всё встало на свои места.

– Ты права, наверное, – вздохнула она, сделав паузу. – Нужно будет зайти к нему завтра вечером.

– А на ребят, я думаю, не нужно обижаться, ведь они ни в чем не виноваты. Тебе надо просто разобраться в самой себе.

Карина не стала ничего отвечать и лишь крепко обняла меня. Мне было очень непривычно давать ей советы, ведь у меня не было большого опыта в плане дружбы или отношений с парнями. Правильные ли я слова сказала Карине или нет – я не знала, но говорила то, что твердило сердце в желании помочь своей единственной и самой родной сестре. Однако это было подвластно только ей самой, потому что никто, кроме неё, не смог бы понять её истинных чувств к Косте.

После обеда я поехала к Лизе Алексеевне. В тот день мы должны были разбирать поэзию первой половины двадцатого века, что обещало очень приятное и душевное времяпровождение. Конечно, мне нравилось говорить с Лизой Алексеевной о любом произведении, потому что она мастерски умела подбирать такие глубокие и проникновенные слова, что даже роман "Война и мир", который был мне мало интересен при прохождении на школьных уроках литературы, со слов моего молодого репетитора вдруг обрел новые оттенки, и я действительно ещё раз с удовольствием перечитала его, но всё же в поэзии было что-то особенное.

Лиза Алексеевна встретила меня в очень хорошем, легком расположении духа. В ней словно самолично поселилась красавица-весна со своими ручейками, распускающимися ландышами, оттаявшими реками и нескончаемыми солнечными лучами – настолько она была хороша. Я знала, что через несколько дней у моей преподавательницы должна была состояться свадьба, поэтому искренне была рада за эту очень глубокую, милую, чувствительную и понимающую девушку. Лизе Алексеевне в прошлом месяце исполнилось двадцать семь лет, но она ни капли не походила на свой возраст. При нашей первой встрече, произошедшей осенью двумя годами раньше, я подумала, что она только-только закончила институт, поскольку выглядела она года на двадцать два, не больше.

В ней не угасал юношеский свет в глазах. К своему возрасту она не превратилась в амбициозную карьеристку или же ограниченную домохозяйку, как это часто бывает. В Лизе Алексеевне сочеталось и желание заниматься творчеством, и любовь, и забота о своем будущем муже. Это было для меня идеальным примером совместной жизни молодых людей. Я была уверена, что свадьба никак не нарушит эту гармонию. Да, разумеется, у моей учительницы и её будущего мужа появятся дети, другие обязанности, новые интересы, но что-то подсказывало, что семейная жизнь ни капли не поколеблет её внутреннего блеска, а наоборот, добавит в него ещё больше света и разноцветных искорок.

Сидя с ней за столом в большой гостиной комнате мы разобрали и проанализировали в тот воскресный день довольно много стихотворений Блока, Есенина и Ахматовой, и когда дошли до "Лилички" Маяковского, я вдруг вспомнила Дениса. Его слова о том, что люди, испытавшие любовь, заражены вирусом, глубоко и прочно засели в мыслях.

– Лиза Алексеевна, – начала я несмело, глядя в проникновенные большие карие глаза этой девушки. – А как вы считаете, такая всепоглощающая любовь – это счастье и страдание?

Она слегка улыбнулась и на несколько секунд задумалась.

– Анжел, на мой взгляд, любовь – это всегда счастье. Но и без боли оно невозможно. Радость и слезы – это две неотъемлемые составляющие любви, – произнесла она мягко. – А почему ты спрашиваешь?

– Просто один человек сказал мне недавно, что любовь – это болезнь, и я пытаюсь его понять.

– Думаю, этот человек однажды очень обжегся своими чувствами.

– А может быть, он просто никогда не любил? – предположила я.

– Возможно, и так, но по своему опыту могу сказать, что люди, утверждающие, что любви не существует, чаще всего когда-то сами горячо любили, – улыбнулась она, пожав плечами. – Я не психолог, Анжел, но мне кажется, что отвержение – это всегда самозащита. Хотя, конечно же, в мире миллиарды людей, и у каждого своя, не похожая на другие, история, и здесь можно делать только предположения.

– Наверное, это так, – кивнула я, подумав, что можно до бесконечности придумывать варианты причин и пытаться понять мотивы поступков человека, но пока он сам тебе всё не расскажет, все твои догадки не будут иметь смысла. А надеяться, что Денис мне когда-нибудь сам откроется, было бы очень наивно.

– Послушай, – начала оживленно Лиза Алексеевна. – Наше занятие уже заканчивается, Анжел, давай поужинаем с тобой сейчас, а потом Миша отвезет тебя домой? А то там за окном льет, как из ведра, не хочу, чтобы ты промокла. Да и прощаться мне с тобой очень не хочется, – добавила она, встав с дивана, на котором мы сидели. – Ты никуда не торопишься?

Это предложение не было неожиданным, поскольку мы уже несколько раз пили чай вместе с моей учительницей, иногда, вопреки моим возражениям, она угощала меня своей выпечкой и другими разными вкусностями, поэтому мне было очень приятно, что эта прекрасная девушка, которой я приходилась обычной ученицей, так заботилась обо мне.

– Я не тороплюсь, но тогда давайте просто чай? Я не голодная.

– Ну как скажешь. Всё, тогда я пойду ставить чайник, а ты пока складывайся и приходи на кухню, хорошо? Миша приедет не раньше, чем через час, поэтому у нас с тобой ещё предостаточно времени.

Я улыбнулась, польщенная таким отношением. Теплые чувства к Лизе Алексеевны у меня сложились ещё и потому, что пока я училась в прежней школе, пока в моей жизни не появилось ни Карины, ни Паши, ни той атмосферы счастливой полноценной семьи, ни друзей, Лиза Алексеевна была для меня словно отдушиной. Я всегда с огромным желанием приходила к ней на занятия и слушала, слушала, слушала, стараясь убежать от действительности. Я никогда в подробностях не рассказывала ей о своей жизни, о своих проблемах, но эта девушка была очень чуткой и сама всё видела. Она ни о чем меня не расспрашивала, но всегда умела подобрать такие нужные и дарящие силы слова, что я всегда уходила с её занятий с искренней улыбкой на лице и огромным запасом вдохновения.

Когда в моей жизни произошли изменения, то по моему счастливому виду Лиза Алексеевна не могла этого не заметить. Однажды она лишь спросила меня: "Вижу, у тебя случилось что-то хорошее?", и я в эмоциях, сама от себя не ожидая, с душой поведала ей о пополнении в своей семье, о Карине, с которой мы стали неразлучными, о том, как ко мне снова возвращается прежнее желание жизни. Лиза Алексеевна тогда искренне порадовалась, и я ни разу не пожалела, что открылась ей. С тех пор мы стали очень близки, и моя учительница всегда с участием интересовалась, как у меня обстояли дела.

Собрав свои тетрадки в коричневую сумку с длинным ремешком, напоминавшую мужской портфель, я расчесала волосы и направилась на кухню. Мне очень нравилось в квартире Лизы Алексеевны и её парня, который являлся директором рекламной компании. Они оба были творческими людьми, поэтому обстановка дома полностью раскрывала этот фактор. В гостиной, где мы занимались, стоял большой белый диван, белый журнальный столик, голубоватый торшер в форме волны и несколько огромных белых шкафов, полностью заставленных различными книгами. А довершали эту комнату в столь морском стиле картины с изображением кораблей и моря. Эта гостиная являлась моим раем – всё просто и со вкусом.

Кухня тоже не были лишена изящества и отражала приверженность своих хозяев к минимализму. Гарнитур персикового цвета с белыми вставками очень гармонировал со стенами мятного оттенка, в тон которым была и небольшая люстра в форме цилиндра. В центре кухни стоял белый круглый стол на твердых ножках со стульями в таком же стиле, а на подоконнике красовались нежные комнатные орхидеи.

– Может, вам помочь чем-нибудь? – поинтересовалась я, заходя на кухню, где Лиза Алексеевна в своих черных лосинах и удлиненной вязаной серой кофте с поясом заваривала чай, от которого весь воздух на кухне был пропитан свежим ароматом мелисы и какими-то ещё очень волшебными травами.

– Анжел, если несложно, достань, из холодильника пирожные. Миша сказал, они очень вкусными получились, сейчас проверим.

– Ого! Наполеон?! – воскликнула я в эмоциях, глядя на небольшие, безумно аппетитные пирожные, покоившиеся на средней полке. – Я их обожаю! Вы сами испекли?

– Да, решила попробовать, – кивнула Лиза Алексеевна, ставя белые небольшие бокалы с изображением лилий на обеденный стол. – По рецепту из интернета, поэтому не знаю, что вышло, но надеюсь, Мишка не обманул, – рассмеялась она. – И вот ещё слойки, Анжел. Угощайся! – добавила она, когда мы присели за стол.

Всё, что предложила мне моя учительница, оказалось невероятно вкусным, особенно я была в восторге от пирожных. Магазинные не шли ни в какое с ними сравнение. И это если учесть то, что я и от магазинных едва не сходила с ума. Сладкий заварной крем таял во рту, словно безе, а само тесто было невероятно мягким и свежим, что редко бывает в покупных пирожных. Одним словом, я была изумлена кулинарными навыками моей преподавательницы.

Потом постепенно мы начали разговаривать о моем поступлении, о будущем, и я решила спросить о том, что, вероятно, больше всего волновало в последнее время девушку, сидевшую напротив меня.

– Лиза Алексеевна, а как у вас обстоят дела с подготовкой к свадьбе?

– Ой, Анжел, я до сих пор не могу осознать, что она уже через несколько дней! Миша так спокойно всё это переносит, а меня сразу паника охватывает, как подумаю об этом дне.

– Но это, наверное, так здорово ощущать, что совсем скоро вы станете мужем и женой? – улыбнулась я мечтательно.

– Конечно, – протянула она радостно. – Но поверь мне, при всей этой организации свадьбы больше думаешь не о самом факте замужества, а о том, как бы ничего не сорвалось, как бы ни о чем не забыть, – рассмеялась она своей обаятельной улыбкой, отчего я вновь подумала о её невероятным сходстве с Кирой Найтли. – Вчера вот позвонил наш фотограф и сказал, что у него появились другие планы, так что теперь нужно искать другого. К счастью, в двадцать первом веке это не такая большая проблема.

Внезапно меня осенило.

– А хотите я помогу вам решить эту проблему? У меня есть знакомый, который делает безумно красивые фотографии. Не знаю, снимал ли он когда-нибудь свадьбы, но его художественные снимки просто завораживают.

– Серьёзно? Это бы очень выручило нас, – с энтузиазмом произнесла Лиза Алексеевна. – Тем более я знаю, что ты художница и полностью доверяю твоему вкусу. Главное, чтобы этот парень согласился.

– Да, я узнаю у него завтра и обязательно сообщу вам, – оживленно протянула я, предвкушая завтрашний разговор с Денисом.

– Если он не откажется, то пришлешь мне его номер, хорошо? Чтобы заранее обо всем договориться.

– Да, конечно, – кивнула я с улыбкой. – И он очень надежный, поэтому с ним вам не нужно будет волноваться в плане организационной части. Он точно не сорвется за несколько дней до свадьбы, как другой фотограф.

Не знаю, почему я была так уверена в тот момент в том загадочном, сложном парне, но что-то мне говорило, что на него можно положиться.

– Анжел, у тебя ведь скоро день рождения? – неожиданно спросила Лиза Алексеевна. – Что бы ты хотела получить в подарок?

– Лиза Алексеевна, единственное, чего мне хочется на данный момент – это путевку в счастливое студенческое будущее, – улыбнулась я, отвечая вполне искренно. – Если я поступлю в питерский университет, то для меня это будет самым лучшим подарком на несколько лет вперед.

– Ты обязательно поступишь, я в тебе уверена, – произнесла она без капли сомнения или фальши в голосе. – Но всё же ты ведь хотела бы что-то из материального? Я знаю, что творческому человеку сложно делать подарки, но я очень хочу сделать тебе приятно.

– Спасибо вам большое, но не нужно, – запротестовала я, отпив немного ароматного чая.

– Как это не нужно?! Я обязательно сделаю тебе подарок, просто хотела поинтересоваться, может быть есть что-то такое, что тебе необходимо? Может быть, новые холсты или краски?

– У меня всё это есть, Лиза Алексеевна, – улыбнулась я, пожав плечами. – И если уж на то пошло, я буду рада абсолютно любому подарку.

– Ну хорошо, значит, сама что-нибудь придумаю, – подмигнула она, улыбнувшись. – Посоветуюсь с Мишей, он очень оригинален в выборе подарков.

Я немного смутилась, но от этого разговора мне было так тепло, что моя неловкость на сей раз прошла как-то даже слишком быстро, оставив от себя лишь приятные ощущения.

Мы ещё долго говорили с Лизой Алексеевной на разные темы, она даже ещё раз заварила чай, и как раз к тому моменту вернулся её будущий муж. Я нередко сталкивалась с ним до своего ухода, поэтому спокойно отреагировала на его приход, хотя в первое время мне было не по себе.

– Пойду встречу его, – бросила моя учительница, встав со стула.

Через несколько минут они появились на кухне вместе. Мише было на вид приблизительно столько же лет, сколько и Лизе Алексеевне, и они как нельзя гармоничнее смотрелись вместе. Он был очень симпатичным, крепкого телосложения, со вьющимися, не слишком коротко остриженными русыми волосами, с легкой щетиной на лице, всегда в пиджаках и довольно ухожен.

– Здрасте! – поздоровалась я добродушно.

– Привет-привет, Анжел! Как у тебя дела? – произнес он своим приятным голосом, присаживаясь на стоящий рядом стул. – Очень хорошо выглядишь.

– Спасибо, – смутившись, ответила я.

– Миш, отвезешь Анжелу домой, ладно? А то там ливень страшный, не хочу, чтоб она вымокла.

– Конечно, не вопрос.

– А это точно будет удобно? – снова чувствуя себя неловко, спросила я. – У меня есть зонтик, поэтому я бы добежала до остановки.

– Никакие возражения в данной ситуации не принимаются! – с улыбкой и немного шутя бросил парень моей учительницы. – Сейчас уже поздно, и таким красивым девушкам опасно ходить в одиночку по улицам.

Я невольно расплылась в улыбке, глядя на эту весёлую пару.

– Лиз, заезжал к твоим родителям сейчас, – продолжил Миша, обращаясь к своей будущей жене, подогревавшей ему ужин. – Твоя мама в такой панике... Показала мне свое новое платье, и знаешь, оно безумно классное! А она стала уверять меня, что оно слишком молодежное, что её заговорила в магазине продавщица и втюхала платье против воли. Теперь не знает, в чем идти на свадьбу.

– Боже! – рассмеялась Лиза Алексеевна. – В этом вся мама! Я видела её платье, и мне тоже оно безумно понравилось. Она считает себя такой старушкой, что стильное и очень нарядное платье ей, видите ли, не по возрасту.

– Надо будет показать ей платье моей мамы, – прыснул от смеха Миша. – Тогда она точно оденет "втюханное" ей продавщицей.

– А что, у твоей мамы будет что-то очень смелое?

– У неё будет очень откровенное платье! Отец ни в какую не хочет пускать её в этом, а ни на что другое она не соглашается, говорит, что возраст ей ещё позволяет носить красивые вещи, а не мешки.

– Вот пусть она и мою маму убедит в этом! – смеялась Лиза Алексеевна. – Анжел, ты точно не хочешь кушать?

– Точно, – улыбнулась я, зарядившись этой дружной атмосферой.

– Она просто скромничает, – подмигнул мне Миша. – Лиз, так неудобно получается, давайте все вместе поужинаем?

И несмотря на мои возражения, меня всё же накормили, и после ещё одной порции чая, когда я была сыта до неприличия, Миша отвез меня домой.

– Вам очень повезло с будущей женой, – призналась я ему перед тем, как выйти из машины.

Он тепло улыбнулся, окинув меня внимательным взглядом.

– Я знаю. Лиза подарила мне вторую жизнь, я очень люблю её и благодарен за это.

– До свидания! – сказала я на прощание, открыв дверцу его автомобиля.

– Спокойной ночи, Анжел! И спасибо тебе за приятную компанию!

Я улыбнулась и счастливая направилась к крыльцу своего подъезда.

9 глава

На круги своя

(15 апреля)

(Анжела)

– Денис, я ведь видела твои фотографии, они великолепны! У тебя бы очень здорово получилось снять свадьбу, – с эмоциями говорила я на другой день перед началом первого урока. – И эта пара невероятно классная. ребята понравятся тебе.

– Анжел, я почти год не брал в руки фотоаппарат. Не уверен, что мои навыки сохранились. Сейчас ведь очень много фотографов, которые профессионально занимаются съемкой свадьбы.

– Я знаю, но ты снимешь не так заурядно и банально, как снимает большинство таких "профессионалов".

– А ты говорила молодоженам, что я никогда этого не делал?

– Я говорила невесте, и она сказала, что доверяет моему вкусу и будет только рада, если ты согласишься, – произнесла я, сомневаясь в том, что предложить Денису такое занятие, было хорошей идеей, поскольку убедить его в чем-то было не так просто, как мне казалось. – Значит, ты всё же не хочешь?

– Анжел, я не то, чтобы не хочу, я просто боюсь, что эти люди пожалеют потом, что взяли меня в качестве фотографа такого важного для них события , – ответил он, слегка улыбнувшись. – Послушай, спасибо тебе за веру в меня, но я не могу согласиться.

При этих словах я почувствовала, как внутри всё опустошилось. Конечно же, у меня не было оснований быть уверенной в том, что он примет это предложение, но я надеялась на него.

– Анжел, поверь, так будет лучше для всех, – добавил Денис мягче.

– Возможно, что так, – ответила я в расстроенных чувствах. – Это твое решение.

На этом наш диалог закончился, поскольку прозвенел звонок, и Дарья Андреевна начала новую тему урока.

За весь урок ни я, ни Денис не сказали друг друга ни слова. Я не осмеливалась посмотреть в его сторону, хотя осознавала, что не произошло ничего страшного. Лиза с Мишей в тот же вечер могли бы найти фотографа, который бы с радостью взялся за это дело, но мне было обидно, что парень, который имел огромный талант в творческой сфере, не хотел поверить в себя. Я знала, что Денис провел бы очень живую, оригинальную и неповторимую съемку, но он самолично отказывался от этого.

– Анжел, – услышала вдруг я за несколько минут до окончания физики. – Ты правда так хочешь, чтобы я пошел снимать эту свадьбу?

Убрав с лица волосы, я с удивлением повернула голову.

– Я просто знаю, что у тебя получилось бы.

– Хорошо, – улыбнулся он так тепло и искренне, что на несколько секунд я потерялась в пространстве. – Если ты уверена, что я справлюсь с этим, то я попробую. Но предупреди молодоженов, чтобы потом не ругались на меня, если им что-то не понравится.

– Денис! Спасибо тебе! Я знаю, что у них не будет повода ругать тебя, скорее наоборот.

– Посмотрим, – произнес он с сомнением. – Ты сказала, что это будет в пятницу на этой неделе?

– Да, ты не будешь занят в этот день?

– У меня репетитор по алгебре, но я отменю его. Знаешь, – рассмеялся Денис, – будет хороший повод прогулять уроки. Боже! Я сойду с ума, находясь весь день в окружении стольких людей и выпивки. – Надо будет сегодня распаковать фотоаппарат, а то он у меня ещё с лета лежит в коробке.

– Денис, и ещё я обещала невесте, что при твоем согласии я дам ей номер твоего телефона, чтобы вы всё обсудили... – произнесла я несмело. – Ты ведь не против?

– Конечно, – улыбнулся, он с удивлением взглянув в мою сторону. – Тебе на листке написать или лучше сохранишь его в телефоне, чтобы не потерялся?

– Да, лучше в телефоне, – кивнула я.

– Слушай, а кто эта невеста? Какая-то твоя родственница?

– Нет, это мой репетитор по литературе. Она очень классная.

– Серьёзно?! Это та журналистка? – он был явно шокирован. – Она настолько молодая или позднее замужество?

– Ей двадцать семь, – произнесла я с улыбкой, набирая имя Дениса в телефоне. – Обещаю, что она и её будущий муж очень понравятся тебе.

– До сих пор не могу поверить, что иду на это, – протянул Денис, откинувшись на спинку стула. – Ладно, надеюсь, всё пройдет хорошо.

Я верила, что так оно и будет.

Последним уроком у одиннадцатого "А" была литература. Мы написали небольшое сочинение по теме поэзии двадцатого века, с чем все справились довольно быстро, и оставшуюся часть урока Нина Евгеньевна решила посвятить, так называемому, классному часу, вернее "классным пятнадцати минуткам".

– Так, ребятки! Все помним, что у нас двадцать пятого мая последний звонок? – начала она в привычной ей мягкой манере. – Пора бы уже начинать учить вальс.

– О, балетная школа скоро будет открыта! – заявил Андрей, вызвав массовый смех.

– Да-да-да, называйте это как хотите, но я вполне серьёзно. Или вы не хотите танцевать?

– Эй, Нина Евгеньевна! – воскликнула Алина. – Мы будем танцевать, и всяких там балетмейстеров, – она бросила взгляд на Андрея, – тоже заставим.

– Нет, я хочу, чтобы было без принуждения, поэтому вы посоветуйтесь и скажите мне своё общее решение, – продолжала наша классная руководительница..

– В таком случае, Нина Евгеньевна, танцевать будет максимум четыре человека, потому что мальчики вряд ли добровольно принесут нам такую жертву, – вмешалась Рита. – Здесь можно только с помощью принуждения.

– Да ладно вам, – встал на защиту той части класса, которая, по мыслям одноклассницы, не стала бы танцевать, Артем. – Станцуем мы этот вальс. Парни, ведь так?

По классу пробежали не очень довольные, но удовлетворительные ответы.

– Тогда нужно решить, кто будет ставить танец, потому что я сама не танцующий человек и не смогу здесь вам помочь, – сказала Нина Евгеньевна озадаченно. – Можно пригласить профессионального хореографа.

– А у нас разве Ярослава не танцует? – спросил Андрей, глядя на девушку, сидевшую за первой партой рядом с Алиной. – Зачем звать какого-то чужого человека, если у нас есть свой хореограф?

– Вот именно, – поддержала парня Алина. – Ярослав, ты как? Не против?

Ярослава немного замешкалась, но все видели, что ей хотелось этого, поскольку танцевала с детства и была в этом деле настоящим мастером.

– Да, хорошо, если все согласны, – кивнула она задумчиво.

– Никто не против? – глядя на одноклассников, спросил Андрей.

Все единогласно поддержали это решение.

– Ты будешь танцевать? – произнес Денис, глядя на меня своими зелеными глазами.

– Скорее всего нет, – пожала я плечами, выйдя из раздумий. – Танцы – это не моё. А ты?

– Тем более нет, – рассмеялся он. – Но я думаю, у тебя бы получилось. Зря ты не хочешь.

– Ой, нет, – протянула я, улыбнувшись, – я похожа на цаплю, когда танцую. Пусть это делают те, кто умеют.

– А я бы на твоём месте согласился, – произнес Денис после того, как раздался звонок с урока. – И поверь, здесь найдутся желающие видеть тебя в качестве своей партнерши.

Я округленными глазами в ошеломлении взглянула на своего соседа, но не успела ничего ответить.

– Ладно, до завтра! – бросил он с улыбкой и направился к выходу.

Желающие? Откуда он мог это знать? Я подумала о Егоре, но неужели Денис обращал внимание на то, как тот парень постоянно пытался заговорить со мной на переменах, как иногда бросал на меня странные взгляды, от которых я была готова провалиться сквозь землю? "Быть такого не может!" – сказала я самой себе и, взяв сумку, направилась вслед за одноклассниками.

Погода начинала налаживаться. На протяжении всего дня солнце радовало людей своим теплом и ясностью, на небе не было ни единой тучки, а от воскресного ливня не осталось и следа, поскольку все лужи успели высохнуть. Такое состояние погоды уже больше напоминало весну.

Ученики начальных классов, расстегнув куртки, играли на школьном дворе в народный мяч и прятки, и глядя на это, я вдруг почувствовала, как уголки губ невольно начинали складываться в радостную улыбку. Когда-то я так же играла на школьном дворе, каталась на каруселях, строила шалаши из веток и школьных тетрадей, а потом пыталась дома очистить белоснежные когда-то странички от песка и пыли. Всё это осталось в далеком детстве, и уже не вернется, как ты ни мучай, ни терзай себя воспоминаниями.