Текст книги "Невесомость (СИ) "

Автор книги: Екатерина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 40 страниц)

И ребята, несмотря на воцарившее напряжение, которое вскоре исчезло, начали играть.

Через полчаса, как и обещалось, в студию нагрянули две девушки. Юля являлась высокой, фигуристой блондинкой с модельными данными. Макс даже как-то хвалился друзьям, что её неоднократно приглашали сниматься в рекламе, но она отказывалась, заявляя, что не хочет зарабатывать на своей внешности. Хотя мы очень удивились, узнав об этом, потому что девушка нашего друга производила впечатление довольно амбициозного человека, который бы не стал упускать возможности лишний раз показать себя. Тем более, что, несмотря на натянутые отношения, все замечали идеальную внешность Юли. Её длинные стройные ноги, подтянутую фигуру, тонкие черты лица. Не удивительно, что Макс запал на всё это.

Настя, подруга девушки, пришедшая с ней в студию, оказалась тоже из той среды "миленьких, но не упускающих своего" девочек. Однако в отличие от Юли, она была жгучей брюнеткой среднего роста, симпатичная, но в ней преобладала какая-то искусственность, ненатуральность. Словно вся она была собрана и склеена из журнальных штампов. Как только я увидела на пороге эту девушку, во мне мгновенно зародилась какая-то непонятная неприязнь, хотя обычно я редко когда испытывала подобное.

– Как же у вас тут офигенно! – в который раз восклицала Юля за те несколько минут, что они с Настей находились в студии. Девушки с интересом рассматривали аппаратуру, стены , наш скромный интерьер – всё, должно быть, казалось им настолько далеким от того, что окружало их в повседневной жизни. – Котик, – нежно обратилась она к Максу, когда тот приобнял её сзади. – Почему ты раньше не позволял мне приходить сюда?

– Потому что наши репетиции – это закрытое пати, – ставя кипятиться чайник, ответил Антон за друга. – Кроме вас, Юль, тут был только один человек, который не входит в состав группы. Так что можете считать, что вам повезло.

– Да, зайка, – произнес Макс ласково, – всё-таки репетиции – это рабочий процесс, и посторонние будут отвлекать.

– То есть, нам не надо было приходить?

– Кис, нет, никто не против вашего прихода, но просто я говорю на будущее.

Юля постаралась не вникать в суть этих слов, поэтому продолжила.

– Ребят, не нужно было ставить чайник, мы бы просто посидели и послушали.

– Да, я тоже так думаю, – улыбнулась Настя, присев на небольшой деревянный стул, положив ногу на ногу. Девушка была в синей облегающей юбке, поэтому такая поза как можно выгоднее подчеркивала её ноги в тонких капроновых колготках и черных кожаных ботильонах на каблуке в три раза выше моего. – Не хочется вас отвлекать.

– Да ладно, мы всё равно собирались сделать перерыв, – поставив гитару на подставку, сказал Игорь доброжелательно. – Вы присаживайтесь за стол, не стесняйтесь.

– У вас тут так уютно, прямо настоящий музыкальный рай, – проворковала подруга Юли, бросая заигрывающие взгляды на Костю. Я не могла этого не заметить. Однако Костя был занят настройкой гитары, поэтому ему было не до того.

– Карин, у нас там осталось что-нибудь к чаю? – тепло спросил Макс, бросив на меня вопросительный взгляд, пока я перебирала содержимое шкафа. – Если что, я сейчас сгоняю в магазин.

– Ну, тут осталась горсть шоколадных конфет, вафли и несколько круасан.

– Может, за тортиком сбегать? – произнес он, обращаясь к Юле. – Не хотите?

После этих слов у всей группы округлились глаза. Ближайший от театра магазин находился в тридцати минутах ходьбы.

– Макс, давай без вот этого, – заметил Антон с возмущением. – Сейчас пока ты сходишь, пока попьем чай – время не резина.

– Да, и в правду, котик, – кивнула Юля. – Тем более нам предстоит сегодня очень сытный и вкусный ужин. Кстати, ребят, а пойдемте с нами? Все вместе бы посидели, выпили.

– Я пас, у меня с финансами пока не очень, – пожал плечами Игорь, присев за стол. – Ресторан – слишком дорогое пока для нас развлечение.

– Да я бы занял тебе, Климт. Ну, парни, а вы? – спросил у друзей Макс, зная, что Игорь не любил быть в долгу, поэтому идея занять ему денег была не очень хорошей.

– Я тоже на мели, – протянул Антон. – Аванс только на следующей неделе, как раз перед поездкой, да и у Кости тоже.

– Что у Кости? – бросил парень, услышав свое имя и с интересом глядя на друзей.

– Макс с Юлей зовут нас в ресторан, – многозначительно улыбнулся Антон. – Я сказал, что у нас пока безденежье.

– О, в ресторан?! – рассмеялся он, поставив гитару. – Я в последний раз был там года три назад на годовщине свадьбы своих родителей. Один поход туда как раз будет стоить моей зарплаты за месяц.

– Ребят, – ошарашено протянула я. – А откуда у нас здесь это?

Все разом взглянули в мою сторону, и парни взорвались в эмоциях.

– А-а, это же с днюхи Климта осталось! – громыхнул в смехе Макс, глядя на две новенькие бутылки белого вина. – Как мы могли забыть о них?

– Как они могли вообще тут оказаться? – еле сдерживалась от смеха говорила я, всё ещё ничего не понимая. Насколько я помнила, день рождения Игоря отмечали в квартире парней, и алкоголя было предостаточно.

– Мы перед застольем зашли ненадолго в студию, а тут нагрянула сантехническая проверка, пришлось всё спрятать, – объяснял Игорь, взяв у меня бутылки. – А потом забыли о них и ушли. С тех пор они тут и пылятся. Так, ребят, – с расстановкой начал он. – Моё предложение, возможно, будет не таким заманчивым, но как вы смотрите на то, чтобы отрепетировать и остаться ненадолго в студии выпить этого вина? Заодно ещё раз меня поздравить, – рассмеялся он.

– Слушайте, а это неплохая мысль, – поддержал его Костя, садясь за стол рядом с ним и Антоном. – Мы давненько так не расслаблялись. От двух бутылок вина ничего плохого не произойдет. Карин, ты не против? Если не хочешь, я провожу тебя домой.

Мне пить совершенно не хотелось, и вообще всё происходящее, включая Юлю и особенно Настю, как-то немного напрягало, но уйти домой? Я бы, может, и хотела, но что-то заставляло остаться. Я не понимала, что это было, но мне это явно не нравилось. Я доверяла парням, знала, что из-за вина ребята даже при желании не смогут охмелеть и наделать проблем, но останавливало меня нечто совершенно иного рода.

– Нет, я с вами, Кость. Только пить не буду.

– Так что, значит, остаемся тут? – растянулся в улыбке Антон.

– Ребят, а можно с вами посидеть? – скромно поинтересовалась Юля, чем очень всех удивила. Она была готова променять простые домашние посиделки на поход в дорогой и престижный ресторан? Но Игорь оказался самым гостеприимным и доброжелательным по отношению к этой странной девушке.

– Да конечно, о чем речь? Эх, зря только Макс причепуривался, – подначил он нашего друга.

– Не страшно, зато вон он у меня какой сегодня красивый, – нежно произнесла Юля, повернувшись и чмокнув в губы своего парня. – Пиджак и рубашка придают тебе неописуемой деловитости и сексуальности.

Всё это время Настя не сводила глаз с Кости. Я видела это, но убеждала себя, что меня не должно волновать и задевать подобное. Что было такого в том, что какая-то смазливая девушка заглядывалась на моего друга? Костя являлся очень привлекательным парнем. Я прекрасно знала это, как и то, что он всегда пользовался популярностью у женской половины. Я замечала, даже просто гуляя на улице, какое поразительное Костя производил впечатление, не говоря уже о том, что ему и в социальных сетях постоянно писали симпатичные, надеявшиеся на ответ девушки. Не было ничего удивительного, что и Настя им заинтересовалась. Ко всему прочему, мы с Костей являлись лучшими друзьями, и у меня не было никаких причин следить за тем, кто оказывал этому парню знаки внимания. Но почему же это было так неприятно?

После чая, сопровождаемого звонким хихиканьем Юли и Настиными расспросами о фестивале, мы вновь вернулись к репетиции. Гостьи попросили нас сыграть их последнюю, расхваленную Максом песню, которая вызвала у девушек массу положительных, восторженных эмоций и нового прилива нежных взглядов Насти. Все видели, что перед Юлей Макс старался выложиться ещё больше, но из-за этого местами начинал халтурить, что не могло остаться парнями не замеченным. Однако никто не стал ничего говорить, потому что причина была очевидной и в тот вечер уже безвыходной.

С приходом Юли и Насти всё вдруг как-то резко изменилось. Ощущалось присутствие чужих людей, не было той легкости и домашнего воздуха, домашней атмосферы. Я не знала, чувствовал ли это ещё кто-то, кроме меня, но мне жутко не нравилось это новое, непонятное ощущение. Теперь я понимала, почему парни всегда были против посторонних на репетициях, за исключением лишь Анжелы. С Анжелой всё казалось по-другому. Она не забирала, а наоборот привносила своим присутствие свет и тепло. Она была родной.

Я вдруг ни с того ни с сего ощутила нестерпимую тоску по своей сестре, по её мягкости, смеху, по её глубокому и немного печальному взгляду. Мысль о том, что той ночью Анжела должна была остаться ночевать у бабушки, расстраивала. После столько времени, проведенного вместе, после постоянных вечерних посиделок и ночных разговоров перед сном было сложно представить себя врозь с сестрой.

Отыграв все запланированные песни, Игорь с Антоном вышли покурить, пока Костя с Максом отключали инструменты.

– Ребят, я пойду бокалы сполосну из-под чая, – произнесла я, собирая волосы в хвост.

Волею судьбы Настя отозвалась на это заявление.

– Может, тебе помочь? – сказала она с улыбкой и, не дождавшись ответа, аккуратно встала со стула. – А то их тут немало, не дай Бог разобьешь.

– Да мне несложно, – взяв в руки несколько бокалов, бросила я как можно невозмутимее, стараясь оставаться сдержанной. – Не так уж тут и много.

– Я помогу, – продолжала улыбаться она, схватив оставшуюся часть.

Возражать я не стала. В своих высоких ботильонах Настя была чуть ли не на голову выше меня, что очень смущало, а ей, похоже, напротив, – придавало уверенности в себе. Две совершенно не похожие друг на друга, мы, не сказав друг другу ни слова, вышли из студии.

– А что у вас с Костей? – словно невзначай поинтересовалась Настя, включив в дамской комнате кран с горячей водой. – Вы встречаетесь?

Нет, ну это уже было слишком. Меня здорово возмутило, что эта размалеванная девушка в коротком платье, которую никто не приглашал, совала нос не в своё дело. Как ей можно объяснить, думала я, какие у нас с Костей отношения? Разве она поймет? Как ей объяснить, что он не мой парень, но самый родной и самый близкий мне человек? Да и нужно ли? Но Настя выжидающе смотрела на меня в отражении зеркала и с нетерпением ждала моей реакции.

– Мы не встречаемся, но Костя мой самый лучший друг, – ответила я, усердно отмывая бокал от въевшихся следов чая. – А зачем тебе это?

– Просто у вас такие песни, словно вы пара.

– Но это ведь просто песни, а не дневник о нашей жизни.

– Ну, так-то да...просто мне показалось. Костя очень необычный парень.

– Чем же? – с вызовом спросила я, не поднимая глаз.

– Тебе ли не знать этого? – хихикнув, многозначительно прошептала Настя. – Он ведь твой лучший друг.

Мне не нашлось, что ответить. Настя оказалась не такой простой штучкой, какой хотела казаться. Я нередко сталкивалась с подобным типажом девушек, с одной из них мне даже приходилось учиться в одном классе, но в Насте было ещё что-то такое, что очень отталкивало.

Молча справившись с бокалами, мы вернулись в репетиционную комнату и застали у окна с широкой, рельефной рамой целовавшихся Макса и Юлю. Девушка нашего друга сидела на подоконнике и своими длинными ногами в плотно облегающих синих джинсах страстно обвивала его торс. Что-то начинало идти не так.

Мне всё это стало ещё больше не нравиться. В том, что делали ребята, не было ничего предрассудительного, и я вполне поняла бы это и отнеслась спокойно, если бы Юля являлась постоянной спутницей Макса, и такую картину я застала впервые. Но дело было в том, что свидетельницей таких недетских, бурных поцелуев этого парня с девушками я становилась уже не единожды.

– Макс. Мы вернулись, если что. А куда делся Костя?

– Его дядя Коля зачем-то вниз позвал, – спустя какое-то время ответил он, оторвавшись от Юли. – Так, надо, наверное, штопор поискать, чтоб бутылку открыть.

Настя подошла к освободившемуся месту около Юли, и они весело о чём-то защебетали. Мне, как ничего другого, хотелось бросить всё и как можно скорее уйти домой из этого места, которое Юля с Настей словно осквернили своим присутствием. И что меня возмущало больше всего, так это то, что ребят всё это, судя по всему, устраивало.

– Смотрите, что у нас есть! – вернувшись обратно, заголосил Игорь с радостной улыбкой. – Пока Костя отвлекал дядю Колю, мы взяли ключ от банкетного зала и, вуаля, настоящие фужеры из хрусталя.

– Игорь! – стараясь расслабиться, рассмеялась я, взяв из его рук принесший нам сюрприз. – Ни за что не поверю, что дядя Коля упустил вас из виду с его-то бдительностью!

– Ну а если серьёзно, то в театре сегодня была премьера "Бесприданницы", актеры устроили себе банкет, и мы скромненько попросили у них несколько фужеров.

– Нифига себе скромненько! – прыснул от смеха Антон, приобняв меня за плечо. – Мы вообще зашли туда вот за этим штопором, – резко положив его на стол, произнес он. – А ушли чуть ли не с ещё одной бутылкой вина.

– Это как тогда с соседкой? Когда вы зашли к ней с Костей за несколькими картошинами, а ушли с кастрюлей щей и салатиком?

– Тогда нам вообще несказанно повезло! – смеялся Антон. – А где Костян, кстати?

– Макс сказал, он куда-то с дядей Колей отошел, – беспечно пожала я плечами.

– Может, он пошел...покурить? Шучу, шучу. Он правда бросил.

– Народ! – воскликнул Костя в дверях студии. – Не поверите, но дядя Коля захотел зарегистрироваться на сайте знакомств! Попросил меня завести ему почтовый ящик.

– Охренеть! – вырвалось у Макса. – Ему ведь уже восьмой десяток пошел!

– Видимо, любви все возрасты покорны, – заметил Игорь, посмеиваясь. – Ну что, ребят, за стол?

– Да-да-да, – вмешалась в разговор Юля с энтузиазмом, спрыгнув с подоконника. – Давайте! Зайка, открывай вино.

После первой бутылки все немного повеселели, а при второй абсолютно расслабились. Я вместо вина пила малиновый чай с конфетами, поэтому мне невольно приходилось наблюдать, как по парням и двум нашим нежданным гостьям начинало разливаться тепло, как их взгляды становились смягченнее, а разговоры всё развязнее. Все уже спокойно и, казалось, даже доброжелательно воспринимали Юлю, её не прекращавшуюся болтовню, их с Максом страстные и раскрепощенные поцелуи за столом. Никто не высказал возмущения и тогда, когда девушка присела на колени к своему парню, и его руки то и дело скользили по её телу, нередко оказываясь под шифоновой блузкой. Что касалось Насти, то та настолько влилась в компанию моих друзей, что парни даже начали заигрывать с ней. Однако сама она не сводила глаз с Кости, остальные её не интересовали. Так получилось (разумеется, не случайно), что за столом она оказалась рядом с ним, поэтому каждый раз старалась ненароком задеть его тёплую руку, коснуться ботинком его ноги и всё тому подобное.

Мне становилось всё труднее и труднее смотреть на происходящее. Но самое страшное состояло в том, что я вдруг почувствовала себя чужой в этой дурманящей атмосфере. В этом царившем в воздухе сладком аромате белого вина и некой приторности, переходившей в пошлость. Меня начинало подташнивать. Хотелось, чтобы всё как можно скорее закончилось. Было невыносимо видеть, как Макс, мой надежный и заботливый друг, чуть ли не облизывал свою девушку, а та, словно змея, обвивала его шею, и все не обращали на это никакого внимания, словно такое явление стало в порядке вещей.

Было больно сидеть напротив Кости и невольно наблюдать, как Настя постоянно что-то ему нашептывала и с каждым выпитым фужером подвигалась к парню всё ближе и ближе, словно склизкая улитка, вылезшая из своей раковины. А в одно мгновение она настолько осмелела, что без всякого смущение положила голову на плечо Кости, чем вызвала у меня такой внутренний взрыв, сравнимый лишь с извержением вулкана. Я старалась не подавать виду, что для меня всё происходящее было невыносимо, старалась улыбаться, участвовать в разговоре, но я никогда так сильно не желала, как в тот момент, оказаться подальше от своих друзей и этой столь любимой и родной для меня студии.

Я понимала, что в любую секунду могла просто встать и сказать, что мне нужно домой, но знала, что Костя во что бы то ни стало захочет проводить меня, а оставаться с ним наедине в те минуты я ничуть не желала. Почему? И сама не осознавала причин тому. Всё, о чем я мечтала, – это оказаться дома рядом с папой, тётей Надей и Анжелой, пить чай в светлой кухне и разговаривать о жизни, да и просто о всякой ерунде, но никак не сидеть за этим столом и смотреть, как посторонние разукрашенные девушки висли на моих друзьях.

– Ребятки, а у меня предложение! – заявила Юля, сделав глоток вина. – Давайте летом поедем все вместе на море? У меня мама работает в турфирме и сделает нам скидки на путевки.

– Кис, Господи, это было бы потрясающе! – впившись во влажные губы девушки, поддержал идею Макс. – Парни, вы ведь как раз хотели летом съездить отдохнуть на юг!

При этом заявлении я едва не поперхнулась чаем.

– О, ребят! – рассмеялся Игорь. – Вы бы ещё запланировали, где следующий Новый год отмечать хотите. Надо дожить сначала до лета, мало ли какие там будут обстоятельства. Ну а в целом, конечно, было бы неплохо.

– Это было бы офигенно! – заявила Настя своим тоненьким голоском, который не на шутку раздражал. – Море, солнце, романтичные вечера... – при последних словах она бросила взгляд на Костю. – Что ты скажешь?

– А что я могу сказать? – не глядя на неё, ответил Костя, опустошив свой фужер. – Хотелось бы, конечно, отдохнуть, но с финансами ещё неизвестно как будет.

– Тем более мы только полгода работаем в магазине, вряд ли нам дадут отпуск этим летом, – кивнул Антон. – Но посмотрим, чего сейчас зря говорить об этом?

– Слушайте, бутылка ведь заканчивается, – улыбнулся Макс. – Может, ещё за чем-нибудь сгонять?

– Воу-воу-воу! – заголосил Игорь своим басом. – Хватит на сегодня, до отключки вроде нет повода напиваться сегодня. Вот выступим на фестивале, а потом отметим.

– Ой, а можно мне тоже поехать с вами на фестиваль? – вмешалась Настя. – Мне очень понравилось, как вы играете.

– Конечно, – кивнул Макс. – В чем вопрос? Мы всё равно целый автобус будем заказывать.

Мне становилось дурно. Представлять, что такой важный и ответственный день будет испорчен присутствием Насти, было очень невыносимо. Но в мыслях уже ясно возникла картина, как Настя сладко сопит в автобусе на плече Кости, а я сижу напротив и смотрю на это. По телу побежали мурашки.

– Макс, а разве с нами не собирались поехать ваши знакомые из института? – спросила я. – Думаешь, нам хватит пазика на такое количество людей?

– В крайнем случае закажем автобус побольше, – как ни в чем не бывало добродушно ответил он. – Это ведь не проблема.

Я не знала, что на это сказать, поэтому просто пожала плечами и вернулась к своему горячему чаю.

Допив вторую бутылку, парни сами убрали со стола, мы с Юлей и Настей сходили вымыли всю запачкавшуюся посуду, и лишь через полчаса все вместе покинули театр.

На улице было по-прежнему холодно и промозгло, но я с наслаждением глубоко вдохнула этот свежий, обволакивающий морозный воздух и, наконец, почувствовала себя свободно. Мне хотелось как можно скорее перестать ощущать тот дурман, от которого так мутило за столом. Хотелось поскорее проститься с ребятам и переступить порог своего дома, оказаться в тепле своей семьи.

Парнями, вопреки моим возражениям, обоюдно было решено всем вместе проводить меня до дома, а затем уже расходиться по своим делам. Чтобы хоть как-то ускорить время, по пути я увлеченно разговаривала с Игорем и Антоном о музыке, стараясь не замечать шедшего сбоку Костю. Он что-то обсуждал со своей поклонницей, отчего та время от времени заливалась звонким, но столь противным смехом. Я почувствовала себя героиней какой-то дешевой подростковой мелодрамы, и чувство это являлось одним из самых ужасных, что мне доводилось испытать в своей жизни.

Тепло пожелав друзьям сладких снов у подъезда нашего дома, я сразу же повернулась и направилась к крыльцу, ответив на просьбы Кости постоять с ними ещё чуть-чуть тем, что неимоверно замерзла. В некотором роде, так оно и было на самом деле. И оказавшись за тяжелыми дверями подъездных дверей, я ощутила небывалое облегчение. Скованность, которая невольно охватила с первого появления непрошенных девиц, постепенно отступала, оставляя от себя лишь неприятный, горьковатый осадок. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Даже когда Костя встречался с Ксюшей, позволяя себе в открытую демонстрировать свои чувства, я не ощущала того, что подарил тот вечер. И этот факт не мог не удивить. Но только ответов и объяснений всему происходящему у меня совершенно не было.

8 глава

Новые планы

(Анжела)

– Анжел, как у вас дома дела? – с интересом спросила меня бабушка, когда мы субботним вечером по моему возвращении с курсов пили у неё на маленькой кухне чай с несравненно вкусной ватрушкой. – Всё хорошо? Не ругаетесь?

– Бабуль, конечно, хорошо, – улыбнулась я, наслаждаясь нежной стряпней этой милой, хорошо сохранившейся женщины. – Да и из-за чего нам ругаться? У нас царит такая гармония, какую я никогда не могла даже представить в семейной жизни.

– Я очень рада за вас, – тепло улыбнулась она в ответ, делая глоток свежезаваренного мятного чая. – А дядя Паша не обижает тебя? Привыкли друг к другу?

– Дядя Паша очень хороший человек, бабуль. Он относится ко мне так, словно я прихожусь ему родной дочерью, не разделяет нас с Кариной, поэтому мне абсолютно не на что жаловаться. Лучше скажи, как ты поживаешь? Прости, что я теперь так часто не захожу к тебе, – дотронувшись до морщинистой, но очень ухоженной руки бабушки, виновато протянула я.

– Анжелочка, перестань, – отмахнулась она. – Я всё понимаю. У тебя поступление на носу, подготовка к экзаменам, домашние дела. А я пока и сама справляюсь. Недавно вот у коллеги юбилей отмечали (шестьдесят пят лет), и знаешь, как я там зажигала! Так что теперь ощущаю себя лет на двадцать моложе.

– Бабуль! – не в силах сдерживаться, глядя на игривые огоньки в её глазах, прыснула я от смеха. – Ты у нас ещё совсем молодая, и всем можешь дать жара! Я никогда не сомневалась в этом.

– Скоро надо на пенсию уходить, Анжел. Нужно давать дорогу молодым.

– Ба, какая тебе пенсия?! Ты взгляни на себя! Не представляю тебя пенсионеркой. Тебе ведь и здоровье позволяет работать ещё. Какая пенсия?

– Куда деваться, – улыбалась она. – Рано или поздно всё это приходит, Анжел.

– Разве ты сможешь сидеть дома и за вязанием смотреть сериалы?

– Ой, я сойду с ума, сидя дома! Ну, буду каждый день что-нибудь стряпать и ходить к вам в гости. Скажи: "Вот ещё!".

– Бабуль! Ты знаешь, что мы всегда тебе рады.

Моя бабушка, разумеется, с маминой стороны, всегда была очень заводной, эксцентричной и горячо темпераментной женщиной. Сколько я себя помнила, мне никогда не доводилось видеть бабушку в унынии, расстроенной или подавленной. Она с детства являлась для меня воплощением оптимизма, огня и надежности. Я всегда знала, что стоило мне в плохом настроении зайти к бабуле, как оно уже через полчаса становилось прямо противоположным изначальному, и все проблемы разом уходили на второй план. Мы с мамой очень боялись, что смерть дедушки, пришедшая шесть лет назад, сломит её харизму и жизнелюбие, ведь мало того, что у них был очень счастливый брак, так они к тому же ни на час не расставались – даже работали в одной больнице (дед хирургом, а бабушка стоматологом). Однако вопреки нашим опасениям, бабуля нашла в себе силы принять этот факт как должное и продолжить жить, радоваться жизни, а не посвятить оставшиеся годы сильнейшей скорби.

Она не махнула на себя рукой, продолжала, как и прежде, ухаживать за собой и создавать вокруг себя тепло. Сама, не сказав нам с мамой, переклеила обои в квартире, купила себе компьютер, чтобы быть ближе к миру, и вот так вот, встречая утро с улыбкой, жила и наслаждалась каждым днем. Я очень любила и ценила свою бабушку. Она была огромной опорой нам с мамой, несмотря на то, что между ними за все годы так и не сложились теплые отношения. Бабушка всегда хотела, чтобы мама состоялась в медицинской сфере и продолжила их с дедом ветвь, однако всё вышло по-другому. Конечно же, когда в продажу вышел мамин первый роман, высоко оцененный читателями и критиками, бабуля осознала, что была не права, и что её дочь когда-то сделала правильный выбор, но ближе от этого они не стали.

Как бы там ни было, я никого не осуждала и одинаково дорожила и мамой, и бабушкой.

– Бабуль, я включу ненадолго компьютер? – спросила я после чая, когда бабушка выгнала меня из кухни, сказав, что сама вымоет посуду.

– Дорогая моя, конечно, включай, зачем ты спрашиваешь?

Я переоделась в домашнюю серую футболку, спортивные штаны и решила зайти "В контакт" кое-что проверить. Дело было в том, что утром на уроке географии мы с Денисом разговаривали о музыке, о разных группах и случайно поспорили из-за одной из них. Он убеждал меня, что репертуар этих ребят состоит не только из тяжелых и резких песен, но в нем хватает и довольно лиричных, проникновенных композиций. Чтобы доказать это, мой одноклассник сказал, что специально ради этого восстановит свою удаленную страницу и отправит мне несколько песен. Честно признаться, я весь день с нетерпением ждала этого, казалось бы, незначительного события, поэтому когда зашла на сайт самой популярной в России социальной сети и обнаружила там одно новое сообщение, меня охватило огромное, непонятное волнение.

Денис оказался онлайн. Прослушав отправленные им песни, которые оказались действительно очень красивыми и глубокими, я решила послать ему в ответ несколько треков из под раздела "Редкое, но любимое". В этом списке оказалась Without you «Ashes Remain», Already over группы «Red» и Here comes the rain again не очень известного, но безумного любимого мною коллектива «Hypnogaja». Почему-то мне хотелось, чтобы он послушал именно эти композиции, хотя это была лишь единичная доля из того, что я любила.

Спустя несколько минут, мне снова пришло сообщение от Дениса. Несмело открыв его, я прочитала: "Мне понравилось. Эти песни очень много говорят о тебе". Несколько секунд я была в небольшом ступоре. Я совсем не ожидала, что он станет комментировать прослушанное, и то, что он написал в этом небольшом сообщении, нарисовало в моем воображении большой знак вопроса.

"Что же именно они говорят?" – отправила я с волнением, ожидая скорого ответа.

"Показывают твой внутренний мир. Сейчас смотрю твою страничку, ты, видимо, не любишь выставлять свою жизнь напоказ?".

"Могу сказать о тебе то же самое, – написала я, подумав о "Hollywood Undead", стоящих на его аватарке и нескольких сохраненных картинок моря. Ведь море было моей слабостью, моим вдохновением и мечтой, поэтому увидев эти светлые, но меланхоличного характера качественные изображения, я не могла не написать. – Ты любишь море?".

"Моя стихия. Ты посмотрела фотографии, да?".

"Да, это потрясающие фотографии! Живые. Очень передают атмосферу".

"Мое старое увлечение, – прочитала я, отчего у меня мурашки побежали по коже. Я была в восторге от этих фотографий, но никак не ожидала, что они были сделаны Денисом. Он продолжал меня удивлять ещё больше. – До переезда сюда я очень любил фотографировать".

"Похоже, у тебя хорошо получалось делать это. И, наверное, море было не единственной тематикой?".

"Одной из любимых. Мне и людей безумно нравилось снимать, а людей на фоне моря или реки – вообще было страстью".

"Хотелось бы посмотреть на другие твои работы, если можно", – ответила я с огромной надеждой на исполнение моего желания.

"Тебе это правда интересно?".

"Интересно – это мягко сказано. Ты очень заинтриговал меня".

Денис долго ничего не писал, и я всё это время гадала, отправлял ли он фотографии или же просто посчитал наш диалог законченным. Но через несколько минут мне всё же пришло от него сообщение.

То, что я увидела, повергло меня не просто в шок и восхищение, это заставило на несколько секунд лишиться дара речи, словно я внезапно оказалась в другом мире. Мире моего одноклассника. Фотографии Дениса были фантастически глубокими. На большинстве из них по-прежнему присутствовало море, но на каждой работе оно было разным. Спокойным, бушующим, умиротворенным, взволнованным. На одной фотографии на фоне высоких устрашающих гор была изображена ровная синяя гладь воды и стройная девушка в голубом платье, с темными собранными волосами, заходящая в эту бесконечную бездну. Глядя на снимок с оттенком грусти, я вдруг вспомнила композицию Stop crying your heart, которую исполняли «Oasis». Я не могла отвести взгляд от этой красоты. Пусть от неё веяло свежими порывами ветра, холодом и печалью, какой-то опустошенностью, пусть её характер в корне отличался от работ Карины, зато во всём этом я почувствовала что-то до боли родное и близкое. Словно уже не раз видела это фото, словно я сама стояла по колена в холодной морской воде и ощущала, как ветер пронизывал всё мое тело изнутри.

Но больше всего эмоций у меня вызвали следующие фотографии. На них была изображена неописуемой красоты девушка, и эти работы являлись настолько отличными друг от друга, словно были выполнены двумя разными людьми. На первом фото героиня фотографии с длинными светлыми волосами сидела на золотистом песке, глядя куда-то вдаль. Лучи заходящего солнца покрывали наполовину обнаженное тело крошечными искринками, отчего кожа казалась бархатной, усыпанной золотой пыльцой. Волосы этой девушки небрежно ложились на красивые плечи, покрытые темной тканью, а её взгляд выглядел настолько далеким и мягким, что создавалось впечатление, будто она была не из этого мира, будто художник по воображению написал свою вдохновляющую, прекрасную музу. От всей этой фотографии веяло теплом и невероятным светом, что очень отличало её от других работ Дениса.

На другом же фото я вновь увидела эту волшебную девушку, но тут она уже являлась совершенно иной. Её взгляд был потерянным и отрешенным, губы чуть заметно приоткрыты, словно хотели что-то сказать, светлые волосы на фоне бледного неба напоминали тонкий шелк, прохладный на ощупь. Фотография пробудила во мне ощущение какого-то важного мгновения, легкого касания ветра, полета птицы, исчезающий на горизонте, звуков доносящейся издалека музыки...что-то такое мимолетное и терявшееся в пустоте.