Текст книги "Невесомость (СИ) "

Автор книги: Екатерина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

– Анжел, забежим в магазин за мороженым? – спросила меня Карина, когда, спустя полтора часа, мы покинули открытые ворота школы. – Хочется чего-нибудь сладенького.

– Да, конечно, – улыбнулась я, любуясь тем, как распущенные рыжие волосы моей сестры поблескивали на солнце. – Тем более, нам всё равно нужно в магазин – мама ведь просила купить ей чеснок для курицы.

– А, да-да-да, точно. У меня совсем вылетело. Значит, у нас сегодня снова вкусный-вкусный ужин?

– Любимое блюдо всей нашей семьи.

– Тогда, может быть, купим овощи и приготовим к этому гарниру какой-нибудь легкий салат?

– Я давно мечтаю о крабовом, – призналась я, оживившись. – Ты как?

– Только "за", – с улыбкой проговорила Карина. – Значит, решили!

Купив ведерко клубничного мороженого, крабовые палочки, консервированную кукурузу, огурцы и, по настоянию Карины, малиновый джем к чаю, мы устремились домой. Радовало то, что в то воскресенье ни у меня, ни у Карины, ни у мамы, ни у дяди Паши не было запланировано никаких дел, и весь вечер был полностью в нашем распоряжении. Наконец, мы могли провести его все вместе, чего давно не случалось. То у меня были курсы, то занятия с Лизой Алексеевной, то Каринины репетиции, то мамины долгие вечера в издательстве, то дело дяди Паши...но сегодня все мы были от этого свободны.

– О, я вижу Костины кеды! Кажется, кто-то решил сделать сюрприз! – радостно пропела Карина, переступая через порог квартиры. – Как чувствовал, что у нас сегодня намечается что-то вкусненькое.

– Выходит, не зря мы решили приготовить крабовый салат, Костя ведь его обожает?

– Ещё как обожает! Равно, как и клубничное мороженое, – рассмеялась она, ставя на пол пакет.

– Вернулись, девчат? – весело проговорила мама, выглядывая из кухни. – Как порепетировали?

– Отлично, мамуль, – призналась я, ни чуть не кривя душой. – Правда с долей лиричности.

– У нас сегодня был массовый плач, тёть Надь: пока репетировали исполнение двух песен про школу, все девушки дали слабину, – объяснила Карина, расстегивая светлые плетеные босоножки. – Страшно представить, что будет на последнем звонке.

– Ну, так и должно быть, – с теплом произнесла мама, выйдя к нам в своем легком халате персикового цвета, в котором она вместе с собранными в красивый высокий хвост волосами казалась моложе своего истинного возраста настолько, что я могла бы принять её за нашу с Кариной сестру. Я всегда восхищалась маминой красотой, которую нельзя было ничем испортить. Даже домашним халатом, в котором большинство женщин превращаются в скучных домохозяек. – Искренние слёзы всегда прекрасны. Это ваши чувства и ваша дружба, поэтому не нужно сдерживать свои эмоции, – сказала она, зная на своём личном опыте, что это такое – разлука с друзьями.

– Не думала, что это будет так трудно, – улыбнулась Карина. – Просто смотришь на ребят и не веришь, что скоро все разъедутся, что наш класс займут другие ученики. Ну ладно, – резко оживилась она, – пока ещё рано тосковать.

– Именно, у вас ещё есть время, – поддержала её мама. – Рано прощаться.

– Прощаться с кем? – произнес Костя, выходя из зала.

– Привет нежданным гостям, – протянула радостно Карина, проходя с пакетом продуктов на кухню. – Как дела, Кость?

– Привет, девчат! Всё отлично, – произнес он, опершись о гардеробный шкаф в прихожей, засунув руки в карманы джинсов. – А как у вас? С кем вы собрались прощаться, Анжел? – проговорил он, с улыбкой глядя на меня.

– С одноклассниками, – призналась я, включив свет в ванную комнату. – Через неделю последний звонок, и осознание этого начало действовать в полную силу.

– А я радовался, когда заканчивал школу, – пожал он плечами. – Это ведь шаг в новую, самостоятельную жизнь.

– Но очень тяжелый шаг, – ответила Карина из кухни. – А ты давно у нас, Кость?

– Около часа, а что?

Помыв руки и сполоснув лицо прохладной водой, когда выходила из ванной я заметила, что дядя Паша сидел в зале за журнальным столиком и с серьезным, обеспокоенным видом читал какие-то бумаги. Это очень настораживало. Было ясно, что хорошего в этом крылось мало.

– Мам, а что произошло? – поинтересовалась я, ощущая некую тревогу, пока Карина с Костей сидели в нашей комнате, а мама занялась приготовление курицы. – Костя приходил к дяде Паше?

– Да, но они мне ничего не говорят, – с волнением в голосе ответила она. – Я чувствую, что что-то случилось, но Паша не скажет.

– Я думаю, он просто не хочет тебя беспокоить, мам. Поэтому не считает нужным сказать.

– Но от этого незнания беспокойства куда больше. Видела бы ты лицо Паши, когда я минут двадцать назад зашла в зал за стаканами из сервиза...в последнее время он всегда очень задумчив, но сегодня в его взгляде читалось столько тревоги, что мне подумать страшно, что там такого могло случиться в этом деле.

– Мамуль, потерпи ещё чуть-чуть. Скоро суд, и всё это закончится, – ласково проговорила я, наливая себе чай.

– Но только вот как это закончится? Если Паша проиграет дело, он себя не простит.

– Всё будет хорошо, поверь в него, – произнесла я с энтузиазмом, хотя и сама испытывала огромное волнение.

Через несколько минут мы с Кариной приступили к резке салата, а чуть позже, пока готовилась курица, Костя с Кариной решили пойти прогуляться, пообещав, что к горячему обязательно вернуться.

(Карина)

– Кость, ну что там? – в нетерпении спрашивала я, как только мы покинули стены подъезда. – Что случилось у папы?

– Давай пройдемся до парка?

– Хорошо, только не томи. Я давно не видела его таким подавленным. Что произошло?

– Карин, я не буду говорить слишком много, так как дал обещание, но...скажу лишь, что прокурор, работающий против твоего отца, имеет большие связи. Всю ту грязную историю с его подкупленными свидетелями чисто загладили, и у него теперь безупречная репутация, – произнес Костя, посмотрев на меня взглядом, полным разочарования.

– Подожди, а как же показания твоего отца? Разве они ничего сейчас не значат?! – говорила я в изумлении. – Неужели они никак не могут повлиять?

– Как выяснилось, этот человек работал тогда под чужим именем, и все следы того происшествия ему влиятельные люди и деньги помогли очень ловко замять.

– У меня нет слов...то есть, вообще не на что надеяться?

– Но подожди, ещё ведь ничего не ясно, Карин. Всё решится на суде.

– Кость, ты ведь лучше меня знаешь, как всё обернется, если ничего не удастся сейчас изменить: против Ярослава выступит человек, который на сто процентов якобы видел своими глазами преступление. Да и плюс его бывшая девушка, что тоже играет одну из главных ролей.

– Просто до даты суда ещё есть время, и кто знает, всё может измениться в любой момент. Мой отец, по словам мамы, едет завтра в Москву на несколько дней и будет там пытаться пробить этого Глебова. Наверняка были люди, которым он жутко мешал и обидел.

– Серьёзно?! – в шоке проговорила я. – Я не ожидала такого участия от твоего отца.

– Я и сам не ожидал, – переступив через бордюр, проговорил Костя. – И если честно, не понимаю его энтузиазма.

– Ну, судя по всему, он действительно от души хочет помочь невиновному человеку.

– Или же просто хочет возмездия. Насколько я знаю, отец проиграл одно дело из-за этого прокурора, – с сарказмом заметил Костя. – Не верю я в такие резкие перемены. Раньше он никогда ничего не делал, если в этом не было выгоды.

– Кость, но как бы там ни было, – улыбнулась я осторожно. – Если он поможет папе, я проникнусь к нему уважением.

– Я совсем не против, – улыбнулся Костя. – Главное, чтобы помог.

– Кость, кстати, а как прошла сегодня репетиция? – оживилась я, вспомнив о музыке.

– Ой, не спрашивай, – рассмеялся он, отмахнувшись. – Макс вчера расстался с Юлей и барабанил сегодня так, что у нас во время песни тарелка отлетела в другую часть зала.

– Да ладно?! Правда расстались?! – удивленно протянула я, не зная, радоваться ли этому или же стоит поддержать Макса и проявить сострадание. – А...кто кого бросил?

– Юля заявила, что устала от отношений, что она запуталась в своих чувствах и всё в этом роде, чего, в принципе, и следовало ожидать.

– Да уж, я ничуть не удивлена, – призналась я, испытывая в душе глубокую неприязнь к этой девушке. – Но ничего, это к лучшему. Макс встретит достойную девушку. Мы ведь сразу раскусили эту Юлю.

– Проблема в том, – улыбнулся Костя, – что Макса всегда тянет на подобных Юле. Вспомни его прежних девушек.

– Ну, это ведь всё не серьёзно, – протянула я. – Он ещё сам не повзрослел, мне кажется. А я говорю о том, когда ему захочется долгих, крепких отношений.

– В таком случае это наступит нескоро. Хотя...кто знает. Любовь ведь непредсказуема, так? – добавил Костя, улыбнувшись.

– Наверное, – кивнула я, стараясь не видеть его пронзительного взгляда.

Несколько минут до парка мы шли молча, думая каждый о своем.

– А ещё не поверишь, Карин, кто мне в последнее время постоянно пишет и предлагает встретиться, – присаживаясь на широкую скамейку с металлическими ручками, нарушил Костя наше молчание.

В то мгновение я, на удивление себе, почувствовала, как внутри вдруг что-то кольнуло.

– Кто же? – проговорила я, догадываясь, о ком шла речь. – Хотя, можно предположить?

– Конечно.

– Настя, да? – говорила я, стараясь, не выдать себя голосом, но и твердя себе при этом, что и выдавать абсолютно нечего.

– Угадала, – улыбнулся Костя, приняв расслабленную позу. – Не представляю, что у нас может быть общего.

– И что же ты? Не хочешь принять её предложение?

– Карин, разумеется, нет. Мне просто обижать резким отказом её не хочется, а тонких намеков она не понимает.

– А в чем же причина? Ты ведь можешь уделить ей один вечер, – произнесла я, глядя в сторону и понимая, что сама ничуть этого не хочу.

– Ты что, серьёзно?.

– Не серьёзно, Кость, – улыбнулась я, поправив джинсовую расклешенную юбку и желая как можно скорее сменить тему. – Ты можешь сказать ей, что тебя не привлекают девушки.

– О, это рискованно! – рассмеялся Костя. Смех этого парня был одним из самых обаятельных и красивых из всех, что я слышала в своей жизни. – В таком случае мы сразу лишимся половины наших фанатов.

– Да-да-да, не подумала, – взорвалась я от смеха, представив обсуждения в нашем сообществе в контакте: "Жизнь – дно. Правда раскрыта, и меня тошнит от любимых песен!". – Что-то я загнула! Ну, тогда ты можешь сказать ей, что у тебя уже есть девушка.

– Говорил, она не верит, – смеялся Костя. – Считает, что это просто отговорки.

– Получается, она настойчивая?

– Кажется, чересчур.

– Слушай, Кость, – немного смущенно начала я, отсмеявшись. – Давно хотела спросить у тебя насчет фанаток. Они ведь тебе пишут?

– Ну, не только мне, они и Антону пишут, и Максу, и Игорю, ведь они и тебе пишут, – говорил Костя, улыбаясь.

– Нет, я имею в виду различные признания, предложения встретиться и тому подобное.

– А, ну я читаю и удаляю эти сообщения.

– Не отвечаешь?

– Нет, а нужно? Я просто не вижу смысла отвечать на эти сообщения. А почему ты спрашиваешь?

– Было интересно, без всякого умысла, честно, – призналась я, сама не зная, почему задала этот вопрос, и почему он так меня волновал. – Не бери в голову.

– Хорошо, – с интересом продолжая смотреть на меня, проговорил Костя.

– Слушай, может быть уже пойдем, Кость? Курица, наверное, приготовилась.

– Да, конечно.

Но всю дорогу к дому я спрашивала себя, почему мне всегда было так неприятно говорить с Костей о других девушках.

21 глава

Поворот судьбы

(Анжела)

24 мая

Последний день школьной жизни. Последний урок...последние минуты того, что с такой безудержной болью не хотелось отпускать.

В ту пятницу, предшествующую последнему звонку, мы с ребятами сидели на классном часе и обговаривали с Ниной Евгеньевной мероприятие, к которому физически готовились больше месяца, но вот морально не успели. Неделя пролетела незаметно, и как бы ты себя ни настраивала, бороться со временем бесполезно. Оно не ждет, оно не торопит, а всего лишь идет своим чередом, однако поспеть за ним или же опередить мы не успеем никогда. Должно быть, так всегда было и будет. Человек находится куда ниже этой необъяснимой, непостижимой материи, но в этом суть нашей жизни, ограниченной временем.

И вот так, застигнутые врасплох, мы сидели, едва сдерживая слёзы, не веря, что этот страшный, но одновременно долгожданный день приблизился, избежать его было невозможно. Он ждал нас на пороге новой жизни.

– Ребята, завтра нам всем будет не до этого, поэтому я хочу сказать вам это сейчас, – говорила Нина Евгеньевна, опершись на свой учительский стол из темного дерева. Нашей классной руководительнице приходилось так же тяжело как и нам, это было видно без всяких лишних слов. Её глаза блестели, голос был окутан дрожью, а с губ срывались фразы, от которых сдерживать слёзы становилось всё сложнее. – Вы у меня первый выпуск, и я сейчас переживаю те же эмоции, что и вы, ребят. Очень грустно, очень скверно на душе...как будто вместе с вами из меня самой что-то уходит. Жуткие чувства. Мы с вами много лет были вместе: кто-то позже пришел, кто-то раньше. Я полюбила каждого из вас, как собственного ребенка, каждый из вас мне по-особенному дорог. Не знаю, будет ли ещё в моей жизни такой класс, как ваш, встретятся ли мне ещё такие яркие, живые, искренние дети, из которых вырастут прекрасные парни и девушки. Не знаю, ребят, – улыбнулась Нина Евгеньевна. – Мне, наверное, несправедливо с вами повезло. Я ни разу не пожалела о том, что пришла работать в эту школу, о том, что мне достались именно такие ребята. Конечно, очень больно расставаться, но сейчас, глядя на вас, я чувствую себя счастливой. Каждый из вас уже личность, и я полностью уверена в том, что всё в ваших жизнях сложится самым лучшим образом. Я спокойна за ваше будущее, ребята. И за это спасибо вам большое.

Я ощущала, как слёзы стекали по лицу, чувствовала губами их соленый вкус, мало что различала перед собой через эту пелену, но остановить себя была не в силах. Слова нашей классной руководительницы проникали в самые глубины души, становясь вечными. Я знала эту девушку два месяца, но полюбила её гораздо больше, чем каких-либо других учителей, что были в моей школьной жизни. Нина Евгеньевна была настоящей, полной чувств и жизни. Мы не были ей безразличны, а это являлось самым важным.

– Нина Евгеньевна, – заговорила Рита, вытирая слёзы внутренней стороной ладони. – Ой, ну вы совсем нас расчувствовали.

– Да уж, от ваших слов невозможно сдерживаться, – поддержала её Карина, которая также говорила со слезами на глазах.

– Девочки, ну вот, – проникновенно произнесла она в ответ со светлой, ясной улыбкой, хотя было видно, что ещё немного, и Нина Евгеньевна заплакала бы вместе с нами, – всё, значит, нужно заканчивать. Я оставляю вам ключи, ребят. Закроете, как будете уходить, хорошо?

– Нина Евгеньевна, подождите, – произнесла Вика второпях. – И мы очень вас любим. Вы учитель, о котором можно только мечтать.

– И спасибо должны говорить не вы нам, а мы, – вмешалась Ярослава с эмоциями. – Спасибо за то, что всегда были рядом.

– Так, всё, минутка лирика закончилась, – произнесла Нина Евгеньевна, улыбаясь, и со слезами на глазах выбежала из кабинета.

Есть такие минуты в жизни, забыть которые невозможно, несмотря ни на время, ни на обстоятельства. Эта сцена, я знала, не раз будет всплывать в моей памяти, сколько бы лет при этом ни прошло.

– Как я её обожаю, – снова пустившись в слёзы, призналась Рита. – Как же всё это тяжело.

– Не то слово! Ощущение, будто прощаемся навсегда, – сказала Карина, поддержав нашу одноклассницу.

– По-моему, нужно срочно отвлечься, ребят. У нас сегодня ещё генеральная репетиция, вы помните? – улыбнулась Ярослава, успевшая полностью прийти в чувства, остановив невыплаканные слёзы.

– Так, пока никто не разошелся, – заявил внезапно Андрей, поднявшись со стула, оглядывая всех нас. – У меня к вам очень заманчивое предложение, ребят. Как вы смотрите на то, чтобы завтра после линейки поехать с ночевой ко мне на дачу?

От этих слов класс заметно оживился.

– Ну ничего себе! Было бы здорово затусить до утра! – бодро и с изумлением воскликнула Оксана. – Я только "за"!

– Да, идея хорошая, мы давненько не собирались вместе, – с одобрением заметил Никита. – Я тоже поддерживаю.

– Только у меня небольшой вопрос, – задумчиво протянула Рита. – А как мы все расположимся на ночь? Обычно дачи не рассчитаны на такие глобальные вечеринки.

– Рит, поверь, у Андрея такая огромная дача, что места хватило бы и на параллельный класс, – улыбнулась Саша, которая, будучи с детства в дружеских отношениях с Андреем, наверняка, нередко там бывала. – Поэтому о расположении можно не волноваться. Главное решить, есть ли у вас желание провести столько времени всем классом.

– Желание-то, конечно, есть, да ещё какое! – оживилась Рита. – Значит, едем?

– Все согласны? – с улыбкой поинтересовался Андрей. – Просто мне бы хотелось, чтобы мы поехали полным составом, всё-таки неизвестно, когда ещё выпадет такая возможность выбраться куда-то с классом.

– Если едем, то едем все, правда ведь, ребят? – радостно говорила Карина, обводя взглядом каждого из одноклассников.

– Конечно, – кивнул Артем в эмоциях. – Ни у кого на завтра не было никаких планов?

– Были, – игриво улыбнулась Ярослава. – Посидеть с вами в кафешке и гулять допоздна, запечатлевая каждый момент.

– Значит, уже нет, – произнес Никита. – Тогда решено?

– Решено! – проговорила Вика, с энтузиазмом что-то уже обсуждая с Кариной. – Но мы ведь предварительно после линейки успеем забежать домой? Не сразу поедем?

– Это уже как вам удобно, – улыбнулся Андрей. – Лучше, конечно, сначала по домам, чтоб переодеться, взять всё необходимое.

– В общем, – заявил Артем с радостью в голосе, – предлагаю списаться сегодня в контакте и обсудить, по сколько сложимся, кому что купить, ну и различные другие организационные моменты. Идет?

– Да, сейчас мы все равно мало что успеем решить, – кивнула Рита с улыбкой.

– Ребят, значит, точно едем? – улыбался Андрей, как и многие из нас не в силах устоять перед предвкушением незабываемой ночи и незабываемого времяпровождения.

– Точно! – бодро проговорила Карина. – Это уже не обсуждается.

Я с чувством страха, неконтролируемого внутреннего волнения и соблазна слушала дискуссию ребят и замирала при мысли о том, что меня ждали целые сутки в компании безгранично любимого мною класса и...Дениса. Представлять, что мы встретим рассвет вместе, что мы проведем время рядом не за школьными партами, не в процессе вальса, а в неформальной обстановке, было очень сладостно, очень заманчиво, но бесконечно страшно и, как мне казалось, запретно. Спрашивать же о том, поедет ли Денис вместе со всеми, было бессмысленно, потому что его заинтригованное выражение лица говорило само за себя. И меня охватывала необъяснимая внутренняя тревога за то, чем обернется эта поездка.

25 мая

– Анжел, посмотри, тебе не кажется, что мне лучше собрать волосы в хвост? – в волнении говорила Карина, глядя в зеркало на свои золотистые длинные кудри. – Не нужно было на бигуди их накручивать, лучше б плойкой завила.

– Нет, нет, нет, ты выглядишь очень красиво, Карин! – произнесла я с восхищением, наслаждаясь этой потрясающе прекрасной девушкой, с недовольством смотрящей на своё отражение. Её волосы крупными рыжими прядями спускались вдоль лопаток, в меру скромное платье молочного цвета с тонким ремешком на поясе идеально подчеркивало тонкую талию Карины и прямые, словно созданные кистью художника ноги. Смотреть на свою сестру я могла часами, но вот она к себе относилась с огромной критикой и неудовлетворением. – Ничего не нужно менять, Карин. Ты обалденная!

– Не согласна ни с одним твоим словом, но спасибо, Анжел, – улыбнулась Карина, вздохнув и взяв со шкафчика тушь для ресниц. – А вот ты действительно красавица! Тебе очень идет это платье. Хочется скорее увидеть его с каблуками.

– А мне не нравится. Это платье с выпускного за девятый класс, – проговорила я, представляя его со стороны. Ничего примечательного в моем платье не было: черного цвета, простого прямого покроя, без всяких вставок или дополнений в виде пояса, пуговиц или бусинок. – Тогда я его купила просто от безысходности, да и ходить по магазинам часами в поисках не по мне.

– И правильно сделала, что купила именно его! Такое платье на все времена. Оно никогда не устареет.

– Не думаю, – улыбнулась я, принявшись складывать в пакет одежду, приготовленную мной с вечера на дачу. – Карин, главное – не забыть нам зубные щетки.

– Ты думаешь, они нам понадобятся? – заинтригованно посмотрела она на меня. – Мне кажется, этой ночью спать нам не придется. Ну, всё же на всякий случай да, нужно положить.

– Девчат, идемте завтракать, – мягко пропела мама, появившись в дверях комнаты, принеся с собой аппетитный, обволакивающий аромат гренок с кухни и только что сваренного кофе. – Какие же вы красивые, девочки, словами не передать! Паш, иди скорее сюда!

– Мамуль, ты и сама до безумия красивая! – призналась я, любуясь и маминой аккуратной замысловатой прической, и в меру скромным макияжем, и её невероятно воздушным, легким платьем кремового оттенка, с которым как нельзя гармонично смотрелась цепочка с красивым, мятного цвета камнем, обладавшим довольно изощренным названием. Все в маме говорило о том, что эта женщина имела тончайший вкус и глубокую, не увядающую с годами красоту. Глядя на неё, я испытывала непередаваемую гордость.

– У меня сейчас голова закружится от такой красоты! – с улыбкой воскликнул дядя Паша, заходя следом за мамой в нашу комнату, на ходу застегивая пуговицы белой рубашки. – Кажется, вас опасно выпускать сегодня из дома.

– Пап, а нам опасно каждый день выпускать из дома такого видного мужчину, правда ведь, тётя Надь? – оторвавшись от нанесения туши на ресницы, заметила, улыбаясь, Карина. – Женщины так и норовят познакомится с тобой.

– Ещё бы! Папа у нас очень завидный мужчина, – с нежностью взглянув на своего любимого, проговорила мама. – Нам нужно обязательно всем вместе сегодня сфотографироваться, запечатлеть такую красоту.

– Обязательно нужно, – подтвердил дядя Паша, управившись с рубашкой. – Надь, завяжешь мне галстук?

– Да, конечно, пойдем. Девочки, а вы, как соберетесь, начинайте завтракать, иначе всё остынет. В кофеварке кофе, но если хотите, заваривайте себе чай, хорошо?

– Хорошо, – в один голос произнесли мы с Кариной в нетерпении.

Когда же после завтрака вся наша семья начала готовиться к выходу из дома, то волнение захлестнуло меня с новой силой. Это было вполне объяснимое, но неописуемое словами беспокойство, когда тебя без причины бросает в дрожь, и по всему телу, словно от холода, начинают бегать мурашки. Когда садится голос, мысли клубятся и мечутся скорым потоком, и становится трудно дышать при мысли о предстоящем мероприятии. А событие, которое ожидало тем утром нас, было настолько значимым, настолько страшным и одновременно радостным, что волей-неволей на глаза наворачивались слёзы.

Я надела свои новые босоножки, повесила на плечо черню, небольшую мамину сумку с длинным ремешком и вышла в подъезд в ожидании всех. Солнечный свет просачивался сквозь большие окна помещения, окутывая светлые стены волшебными бликами, и от вида этого внутри разливалось легкое, сладковатое тепло. "Ведь всё, что ни делается, всё к лучшему", – говорила я себе.

– Так, девушки, в какой магазин заедем за цветами? – поинтересовался дядя Паша с переднего сиденья, заводя машину. – Где делают красивые букеты?

– Давайте доедем до центральной площади? У нас ведь есть ещё время? – спросила мама, повернувшись к нам с Кариной. – Там большой выбор цветов, и к тому же они всегда свежие.

– Тогда, конечно, – кивнула довольно Карина, поправляя платье. – Я просто по делу цветов не большой эксперт.

– Взаимно, – улыбнулась я, глядя в окно.

– Ну всё, значит, едем, Паш. Девочки, музыку включить?

– Конечно, нам нужно немножко отвлечься с Анжелой, а то мы с ума сойдем от волнения, пока доедем до школы.

И через несколько секунд из мощных колонок автомобиля Карининого отца разлились мягкие звуки довольно популярной песни Loreen Euphoria, которая являлась одой из немногих нравившихся мне в подобном стиле. В ней таилась глубина, которая завораживала изнутри. То ли дело было в голосе исполнительницы, то ли в музыке, но когда я слышала эту песню, ставшую хитом во всем мире, кожа покрывалась мурашками.

Купив цветы, мы прямиком устремились в школу.

Из огромнейших колонок высотой около метра, которые обычно устанавливались на различных крупных школьных мероприятиях, громко лилась музыка, подростки пятых-седьмых классов пританцовывали, прячась от горячего солнца на ступеньках крыльца, парни из десятых классов настраивали аппаратуру, кто-то измудрялся, вешая огромнейший плакат "До свидания, школа!" над аркой у входа в здание школы. Одним словом, шла активная, волнительная подготовка к значимому, важному для каждого из нас торжеству, намеревавшемуся остаться в памяти одиннадцатиклассников ярким, ничем не смываемым пятном.

– Так, ну всё девчат, ни пуха, ни пера! – бодро проговорила мама, повернувшись к нам с Кариной. Я видела, что её глаза находились на мокром месте, и знала, что как только мы с Кариной выйдем из машины, она тут же даст слабинку и расплачется. – Всё будет хорошо, мы вами гордимся, девочки.

– Тёть Надь, – мягко протянула Карина, легонько коснувшись маминого плеча, – только не плачьте. Не сейчас точно. Нам с Анжелой будет только тяжелее от этого.

– Хорошо, я постараюсь, – улыбнулась мама. – Хотя, сегодня это будет непросто.

– Пап, проследи за этим, – наставительно заметила Карина. – Ну всё, мы побежали.

– Вы в машине пока будете? – поинтересовалась я, открывая дверцу.

– Да, подождем начала, иначе сейчас только мешаться там будем, – ответил дядя Паша с теплом. – Удачи вам, красавицы! Чувствую, вы сейчас покорите сердца половины школы.

– Пап, ну вот без этого, – рассмеялась Карина, шурша цветочной упаковкой. – Всё, родители, увидимся через несколько минут.

– Удачи!

И со словами благодарности мы в волнении покинули машину.

Минуя площадку перед школой, где проходили наши репетиции, и где должна была проводиться школьная линейка, я чувствовала себя глубоко неловко, идя в этом облегающем платье, да ещё невольно цокая каблуками. "Слава Богу, – подумалось мне, – что мы не стали сразу вешать ленточки выпускников, иначе внимания со стороны этих учеников нам точно было бы не избежать". Однако и без ленточек тринадцати-пятнадцатилетние подростки смотрели на нас с Кариной с таким явным интересом, что выражение "провалиться сквозь землю" в те секунды было как нельзя кстати.

– Анжел, всё хорошо, они смотрят потому, что мы красивые, – приободряла меня Карина, однако легче от этого не становилось.

К счастью, в стенах школы царил такой кипиш, что нам удалось незаметно пройти к своему кабинету. Только вот...здесь оставаться незамеченными было уже невозможно.

– О, девчонки подтягиваются! – радостно заголосил Андрей, встречая нас у входа. – Привет! Выглядите потрясающе!

– Спасибо, Андрей! – в один голос проговорили мы с Кариной.

Затем она добавила.

– Ты и сам сегодня настоящий мачо!

И пока между ними шла небольшая дискуссия, я поздоровалась со всеми пришедшими ребятами и в нерешительности прошла к своему месту, где меня с нежной улыбкой на лице ждал Денис. Я старалась не смотреть на него, пока пробиралась к нашей парте, каждой клеточкой ощущая, как всё моё существо начинало гореть, а лицо покрываться яркой краской. Но долго избегать его взгляда было нельзя.

– Привет! – мягко произнес он на низких нотах. – Не передать словами, как ты красива, Анжел!

– Привет, Денис! Спасибо, – утопая в его зеленых, полных искренности глазах, проговорила я, вновь испытывая неловкость и смущение. – Чувствую себя не в своей тарелке во всем этом одеянии. А вот тебе очень идет костюм! – призналась я, любуясь аккуратно отглаженным воротничком его белоснежной рубашки, черным галстуком и того же цвета пиджаком.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Увидеть меня в костюме можно в крайне исключительных случаях. Знала бы ты, чего мне стоило одеть его!

– Поверь, я представляю! Равно, как и мне стоило одеть это платье.

– Оно до безумия идет тебе, – заметил он, продолжая смотреть на меня с той же нежностью, тем же трепетом, от которого я переставала замечать окружающих, словно выпадала на время из этой реальности и оказывалась где-то далеко. Где-то, где существовали только я и Денис. – Ты очень женственна, Анжел!

– Как твоё настроение, Денис? – поспешила я сменить тему, испытывая страшную нехватку воздуха.

– Очень бодрое. Сегодня нас ожидает насыщенный, эмоциональный день. Наверное, мне не хватало такого.

– Правда?

– Да, я сегодня как будто вернулся на несколько лет назад. Давно не чувствовал внутри такой легкости.

Эти слова дорогого стоили. Я не могла сдержать улыбки.

– Анжел, а что насчет тебя? – продолжил он. – Как твой настрой?

– Довольно двойственный, – призналась я, опустив глаза. – Вроде и грустно, и радостно одновременно. Не верится, что сегодня всё закончится.

– Или начнется, – заметил он с улыбкой, и я не знала, как реагировать на его ответ. Казалось бы, в нем не было ничего странного, ничего такого, что могло бы смутить. Однако, мне показалось, что в этой фразе заключалось нечто большее, чем общепринятый смысл. Я смотрела на Дениса во все глаза, стараясь найти в нём отгадки, и не могла отвести взгляда. Он завораживал меня с невероятной, неописуемой силой.

– Ребята, здравствуйте! – вернул меня из этого плена голос Нины Евгеньевны, вошедшей в класс в бежевых туфлях-лодочках, которые вместе со светлым платьем подчеркивали её женственность, её изящество и нежность. – Боже, какие же вы у меня красивые! Глаз не отвести!

– Нина Евгеньевна, это взаимно! – проговорил Андрей с эмоциями. – У нас самый красивый классный руководитель!

– Полностью согласна! – вмешалась Рита с улыбкой, которая также выглядела очень воодушевлённо и легко. – Вы будто ученица, Нина Евгеньевна!

– Спасибо, мои дорогие! Так, ребятки, а кого у нас ещё нет? – произнесла она, бегая глазами по классу. – Артема, Димы и Кирилла, да?

– Они уже подходят, – заметил Никита. – Скоро выходим, Нина Евгеньевна?

– Да, ребят, минут через пять будем строиться. Помните, откуда выпускники выходят?

– Справа от центрального входа? – поинтересовалась Карина.

– Да-да-да, я буду ждать вас там, хорошо? Всё, ребят, настраивайтесь!

С этими словами наша классная руководительница легкой походкой выбежала из кабинета.

– Как же я волнуюсь, Боже! – протянула Рита, оглядывая весь класс. – Как страшно!