Текст книги "Невесомость (СИ) "

Автор книги: Екатерина Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

– Да, – в один голос произнесли мы.

– Народ, – крикнула Ярослава, – сначала! Анжел, Денис, – снова посмотрела она на нас, – вставайте за всеми, ладно?

Передо мной оказалась Вика, поэтому мне было немного поспокойнее.

– Не волнуйся, – ласково подбодрила она меня, пока парни собирались у исходной позиции. – Всё получится! У нас с Кириллом на первой репетиции вообще чёрте что было, а сейчас уже начинаем втягиваться.

– У вас очень хорошо получается, – заметила я, ни сколько не кривя душой. – А вот что сейчас у меня будет...я никогда не танцевала.

– Я знаю, что всё будет хорошо, – улыбнулась Вика с теплом в глазах. Она всем своим видом говорила о том, что счастлива.

– И, начали! Раз, два, три, четыре....

Я повторяла за впереди стоящей Викой и ощущала себя самым нелепым человеком, делая маленькие шаги на носочках. У девчонок получалось это очень даже красиво, но я словно прихрамывала на месте, и от этого чувства хотелось стать невидимой. Когда мы собрались в центре в два круга: девочки образовали внутренний круг, а парни – внешний – нужно было развернуться к своему партнеру и сделать лодочку. С этого момента моё сердце начало играть со мной в очень опасную игру.

Стараясь не смотреть Денису в глаза, я взяла его за руки, и мы принялись делать то, что делали остальные Всё мое тело при этом было словно парализовано, и от тепла мужественных, нежных рук Дениса кожа покрылась мурашками. Я жутко боялась, что он почувствует это, заметит моё румяное, пылающее лицо, ведь сложно было этого не заметить, несмотря на то, что я была на голову ниже Дениса. К счастью, он принял это за волнение другого характера.

– Анжел, всё ведь получается, – пытался успокоить он меня, на что я лишь вымученно кивнула, не осмеливаясь встретиться с ним взглядом. Не могла же я ему признаться, что меня трясёт совсем не потому, что я боюсь ошибиться в движении.

Хотя...следовало бы побеспокоиться и об этом, потому что дальше из-за своих переживаний я забыла напрочь продолжение танца и растерянно смотрела на Дениса, когда все наши одноклассники что-то делали. Как мне было стыдно. Денис что-то говорил, пытался меня расшевелить, но я, вбирая в себя воздух, которого почему-то в секунду перестало хватать, абсолютно его не слышала. Создалось ощущение, что меня на время отключили, и все мои органы перестали работать.

– Ты вся побледнела, – обеспокоенно произнес Денис, когда мы, невзирая на крики Ярославы продолжать танцевать, из-за меня ушли из общего круга и встали в сторонке, чтобы никому не мешать. – Всё хорошо?

– Да, я, кажется переволновалась. Прости... – чувствуя себя последней идиоткой, вздохнула я.

– Ничего страшного, это ведь только первый раз, – заверил Денис, внимательно глядя мне в глаза. Я уже не пыталась отвести их в сторону, какой в этом был смысл? – Ты нормально себя чувствуешь?

Я согласно кивнула, но мое состояние было далеко от нормального.

– Ребят, ну вы чего? – протянула через пару минут подошедшая к нам Ярослава, затягивая волосы в тугой узел на затылке. – Нужно было продолжать делать хоть что-то. Вы забыли движения?

– Да, нам бы немного отработать их, – ответил Денис, пожав плечами.

– Ну, то есть пока подстроиться под всех вам тяжеловато?

– Именно, – произнесла я, чувствуя себя так, словно за мной было семь тысяч грехов. И это было истиной правдой. – Ярослав, можешь показать нам отдельно повороты?

– Конечно, – рассеянно бросила она с задумчивым взглядом. – В общем, смотрите, сначала про шаги в поворотах. Мы поворачиваемся под углом сто восемьдесят градусов, – говорила она, демонстрируя всё на себе. – Ну, это, я думаю, вам понятно. А теперь про позицию. Вставайте в пару.

Мы повернулись с Денисом к друг другу и медленно заняли позицию. Моё сердце бешено колотилось от близости этого парня, от теплого прикосновения его руки на моей спине, которое я ощущала несмотря на теплый вязаный свитер. Так близко мы ещё никогда не были, и от осознания этого, я снова почувствовала, как моё лицо начало заливаться краской.

– Ближе, ребят, – заметила Ярослава и, увидев наши удивленные взгляды, добавила. – Нужно, чтобы ваши правые бедра соприкасались, а корпусы были немного отстранены. Это стандартное положение в вальсе.

Мы сделали всё, как сказала наша одноклассница, которая, несомненно, была спецом в танцах, но от исходившего от тела Дениса тепла и дурманящего аромата свежести и чистоты меня бросило в жар. Я старалась не думать о том, что мы стоим с ним вплотную к друг другу, что мои глаза находятся в нескольких сантиметрах от его твердого правильного подбородка, что моя рука лежит на мужественном плече Дениса, но...всё было тщетно. Однако после нескольких минут объяснений стало легче и хотя бы что-то понятно, несмотря на то, что половину из сказанного Ярославой, я пропустила мимо своего слуха.

– В общем, отрабатывайте, – улыбнулась она, – а мы пока порепетируем под музыку.

– Всё хорошо? – мягко спросил Денис, не размыкая рук, когда Ярослава удалилась к ребятам.

– Да, – сглотнула я с облегчением. Мне не хотелось, чтобы эта девушка увидела то, что я хотела скрыть от себя самой. – Чувствую, ты намучаешься со мной.

– Ещё кто с кем, – беспечно подмигнул он мне.

– У тебя ведь здорово получается, а вот я как бревно.

– Анжел, – изумился Денис, подавшись смеху. – Если ты бревно, то мне вообще не подобрать названия.

После десятков попыток мы всё же освоили вальсовые повороты. Я уже привыкла к близости Дениса, поэтому было не так тяжело находиться рядом с ним, как в первые минуты, что очень радовало, поскольку выдать себя и то, что происходило у меня внутри, было последним, чего мне тогда хотелось.

Наши одноклассники несколько раз повторяли уже выученные движения под музыку, а затем приступили к изучению продолжения танца.

– Ребят, давайте вставайте в круг вместе с нами, будем все вместе учить, – обратилась к нам с Денисом Ярослава. – А то вам потом тяжело будет догнать нас.

Без всяких возражений мы направились к нашему классу.

– Ну, как идут дела? – приобняв, спросила меня Карина, пока Ярослава вспоминала то, что должна была показать всем нам. – Получается?

Ощутив родного человека, я испытала прилив спокойствия. Карина подействовала на меня так, как прохладный ветерок в жаркую погоду, ослабив мои бушевавшие внутри чувства.

– Вроде бы да, – призналась я с сомнением. – Я убеждаюсь, что танцевать вальс безумно сложно.

– Разве? Ты просто расслабься, не старайся всё делать идеально, а попробуй получать от этого удовольствие, – улыбнулась она.

– Как вы с Никитой?

– Точно, – рассмеялась Карина, посмотрев на своего партнера, который на противоположной стороне круга уже бурно обсуждал что-то с Артемом. – Мы вообще не паримся, просто танцуем, как получается, и всё.

– Легко сказать, – вздохнула я, желая, чтобы эта репетиция как можно скорее подошла к концу. – Я так неуютно себя чувствую, когда танцую.

– Это просто с непривычки, Анжел. Поверь, на следующей репетиции тебе будет уже гораздо легче.

– Всё, начинаем, ребят! – заявила Ярослава, беря Диму, с которым она танцевала в паре, за руку.

И наш круг, сопровождаемый мужскими смешками и женским щебетанием, начал постепенно принимать симметричную форму. Денис, который несколько минут назад отходил в сторону, чтобы позвонить кому-то, вновь вернулся на наше место, наградив меня теплой улыбкой.

– Сейчас будет одно из самых сложных движений, – подготовила нас заранее Ярослава, оглядывая каждую пару. – Смотрите, – начала она, сделав шаг в сторону от Димы. – Девушки делают выпад в право, парни стоят на месте, затем берут девушек за правую руку и... – говорила она, демонстрируя всё со своим партнером, который сам ничего не понимал. – И проворачивают девушек влево. Вот так.

Судя по удивленным возгласам, никому ничего не было понятно.

– Ещё раз, – заговорила Ярослава, пока массовые возражения не переросли в протест. – Дим, ты понял? – наш одноклассник сконфуженно кивнул, но судя по его сомнению в глазах, он тоже был далек от понимания.

– Денис, ты ещё не успел пожалеть, что пошёл на это? – спросила я, когда мы через несколько минут пытались повторить увиденное.

– Это очень забавно, – улыбнулся он, прокручивая меня в левую сторону. – Так что нет. А ты, я так понимаю, жалеешь?

– Немного, – призналась я начистоту. – Я всегда знала, что танцы – это не моё.

– Но по-моему, для первой репетиции у нас неплохо получается.

– Ты так думаешь? – проговорила я, едва не навернувшись и еле сдерживаясь от смеха.

После часа совместной репетиции мне становилось всё более менее понятно, и я даже начала на секунды так увлекаться процессом, что абсолютно не думала, что делаю и зачем я это делаю. Наверное, именно об этом говорила Карина. Однако всё же очень многое было неясно и туманно, и следовало работать и работать, репетировать и репетировать, чтобы нагнать уровень остальных ребят. А Денис, в чем я изначально не сомневалась, обладал отменной пластикой и чуть ли не с первого раза воспринимал слова и объяснения Ярославы. От этого мне было ещё больше перед ним стыдно за свою никчемность в этом деле, и по-прежнему напоминало о себе некое чувство вины.

Когда солнце постепенно начало прятаться за скоплением пористых облаков, наши одноклассники решили расходиться по домам и продолжить репетицию на следующей неделе, поскольку от переизбытка информации можно было вообще ничего не уяснить из выученного. Хотя, конечно, Ярослава была бы не против, но среди нашего класса можно было по пальцам пересчитать людей, которым нравилось танцевать.

– Анжел, Денис, вы не останетесь ещё сегодня минут на тридцать подучить?

Я, завязывая шнурки на своих черных ботинках в армейском стиле, растерянно взглянула на нашего одноклассника, ожидая его реакции. Конечно же, при мысли о том, чтобы провести с Денисом время наедине, как в тот воскресный вечер, когда мы случайно встретились в трамвае, меня словно обдало током, но я не могла не согласиться с тем, что невероятно желала этого.

– Анжел, а ты не торопишься? – вопросом на вопрос произнес он, остановив на мне свой взгляд. Я в замедленной реакции отрицательно качнула головой, гадая, хорошая ли это идея. – Ну, тогда я не против.

– Отлично, – растянулась в улыбке Ярослава. – Я просто хочу, чтобы вы не слишком отставали от нас. В общем, – добавила она, – тогда как закончите, занесите колонки в школу, окей? Ключ от кабинета лежит на них.

– Хорошо, – протянула я в потерянных чувствах.

Может быть, довериться времени и обстоятельствам было не самым удачным решением?

– Анжел, – воскликнула стоявшая с девочками в нескольких метрах от нас Карина, повесив свою сумку горчичного цвета на плечо. – Мы идем?

– У нас с Денисом продолжение репетиции, Карин, – пролепетала я сконфуженно через несколько секунд, подойдя к девчонкам.

Однако, вопреки всем моим опасениям, Карина вполне адекватно восприняла это заявление. Мы просто собирались остаться отработать вальс и тем более по наставлению Ярославы, поэтому в этом и не могло быть ничего предосудительного. Ведь так?

– А, ну тогда я пойду, хорошо?

– Да, конечно, – кивнула я, мысленно благодаря свою сестру за понимание. Наверное, она ни капли не удивилась этому факту, поскольку своими глазами видела, как нелепо я танцевала. – Не думаю, что мы тут пробудем дольше, чем полчаса.

– Я сейчас забегу домой, переоденусь и сразу в студию, Анжел, – мягко улыбнулась она. – Так что как освободишься, приходи к нам, ладно? Антон очень хочет тебя увидеть, – многозначительно пропела она последнюю фразу.

– Карин... – протянула я, не зная, как реагировать на услышанные слова.

– Я серьёзно, приходи, хорошо? – рассмеялась она, поймав на моём лице блики смущения. – Ребята будут рады.

– Хорошо, – пообещала я, крепко обняв свою сестру, ощутив цветочный аромат её распущенных золотистых волос.

Школьный двор постепенно пустел, а моё волнение набирало нешуточные обороты. Наконец, попрощавшись со всеми, мы с Денисом остались наедине. То, чего я хотела, но так боялась.

– Как ты себя чувствуешь, Анжел? – тепло произнес он, пока мы, провожая наших одноклассников взглядами, сидели на холодных ступеньках. – Всё хорошо?

– Всё хорошо, – призналась я, почувствовав, как невольно дрогнули уголки моих губ. – Я ведь предупреждала тебя, что ты намучаешься со мной.

– Хочешь сказать, что мы остались здесь из-за тебя? – рассмеялся Денис, заглянув мне в глаза. – Анжел, это не так, – добавил он уже серьёзнее, прочитав по моим глазам ответ на свой вопрос. – Поверь мне, для первого раза и ты, и я неплохо станцевали.

– Разве? – с надеждой произнесла я, не очень веря в эти слова.

– Конечно, поэтому не расстраивайся.

– Я не расстраиваюсь, – пожав плечами, улыбнулась я. – Просто немного стыдно, что я такая никчемная.

– Не соглашусь с этим, – оживленно возразил Денис. – Всё, сейчас будем танцевать до тех пор, пока ты не поменяешь своё мнение.

– Ой, лучше так не рисковать, – невольно рассмеялась я, с замиранием глядя на сидевшего в нескольких сантиметрах от меня парня.

– Советую тебе как можно скорее пересмотреть свои взгляды на себя. Иначе мы отсюда никогда не уйдем. Идет?

– Я попробую, – выдохнула я, поёжившись от непрошенного холодного ветра. – Тогда, может быть, начнем?

– Давай.

И поднявшись с крыльца, мы снова вернулись к танцу.

Было уже не так тяжело ощущать близость Дениса, его прикосновения, его тепло, и по крайней мере, теперь я хотя бы не забывала движения в процессе их выполнения. И это оказалась небольшая победа моего самообладания над чувствами. Но ключевое слово – небольшая, поскольку от исходившего от него сладостного аромата и теплого дыхания по мне продолжали бегать мурашки.

Я опасалась того, что оставшись с Денисом наедине, буду соображать ещё хуже и из-за своего смущения испорчу всю нашу репетицию, но, к моему удивлению, без окружавших нас одноклассников оказалось гораздо легче ориентироваться. Денис не осуждал меня за ошибки, не ругал за промахи и мою заторможенность, только заливался смехом, когда я наступала ему на ноги или зажмуривалась от осознания собственной бездарности. Это расслабляло, и когда я перестала бояться ошибиться и полностью отдалась во власть танца и музыки, то во мне словно проснулся другой человек. Девушка, обладавшая чувством такта, ритма и пластичностью. Я начала получать удовольствие от вальсовых поворотов, от многочисленных лодочек, мелких шажков, прокручиваний и других движений, которые нам с Денисом нужно было отработать. Мне было хорошо. Я не замечала течения времени, не замечала сновавших туда сюда учителей и учеников, пришедших в школу ко второй смене. Всё происходящее словно разделилось на две параллели – наш с Денисом танец и окружающая реальность. Это походило на сон. На мои мечты, мысли и несказанные в слух желания. Денис подпустил меня так близко, как я и представить себе не могла. Мы преодолели физический барьер, но оставалось кое-что другое. Кое-что гораздо серьёзнее.

– Ну что, ты по-прежнему считаешь, что не умеешь танцевать? – подначил меня он, когда мы без единой ошибки завершили вальс. Музыка продолжала играть, напрочь меня опьяняя.

– Уже нет, – призналась я, не в силах сдержать счастливую улыбку. – Кажется, научилась.

– Я ведь говорил, что с практикой всё получится, – улыбнулся Денис, затем, помедлив, добавил, – тогда будем расходиться?

Этого мне абсолютно не хотелось, но выбора не было.

– Да, нужно собираться, – бросила я, и чтобы он не увидел моего взгрустнувшего выражения лица, направилась к крыльцу выключить музыку.

И почему мне всегда было так тяжело прощаться с ним?

– Анжел, у меня есть предложение, – заинтригованно проговорил Денис неся колонки к кабинету, минуя голубоватые стены и различные плакаты с объявлениями. – Может, прогуляемся немного? На улице просто очень классно, не хочется так сразу расходиться.

Я едва не выпустила из рук серебристую колонку, услышав вопрос столь непредсказуемого парня. Он предложил мне прогуляться вместе...неужели то, о чём говорила мне Лиза Алексеевна, начало действовать?

– Почему бы и нет? – с улыбкой произнесла я, стараясь не дать воли своим бушевавшим от восторга эмоциям. – Погода действительно очень теплая.

Тут в моей голове пронеслось то, что я пообещала Карине прийти на репетицию "Illusion", но... отказать человеку, пробудившему во мне чувства, которых я никогда прежде не испытывала, я не могла. Что сказать Карине по телефону, не знала, но говорить правду мне не хотелось. Я никогда не обманывала эту девушку, подарившую мне вторую жизнь, но было страшно своей правдой спугнуть благосклонность судьбы.

– Отлично, – улыбнулся он, задержав на мне взгляд своих зеленых, излучавших тепло и искренность глаз.

Мы разобрались с музыкальным центром, отдали ключ от кабинета молодому молчаливому охраннику и, взяв свои вещи, покинули стены школы.

Я не стала звонить Карине, а вместо этого с огромным чувством вины послала сообщение с извинениями за то, что не смогу сегодня прийти в студию, так как иду к бабушке. Мне было жутко стыдно за свой обман, но предвкушение незабываемого времяпровождения с Денисом заглушало голос совести.

Миновав школьные окрестности, мы вышли на проспект и направились прямо в сторону набережной. Всю дорогу я ощущала внутри сосавшее под ложечкой чувство вины перед Кариной и волнительную дрожь при взгляде на Дениса. После поездки на фестиваль он здорово изменился. Стал открытее, легче, свободнее. Меня тянуло к нему, и я не могла ничего с собой поделать.

– Может, купим по мороженому? – внезапно спросил он, заглушив мой внутренний голос. – Ну или можно зайти куда-нибудь перекусить. Как ты?

– Давай лучше просто по мороженому, – улыбнулась я, не забывая о том, что у меня не было с собой достаточно денег на ужин в кафе, а быть в долгу у Дениса являлось последним, чего мне хотелось. Да и я действительно очень хотела мороженого.

Мы остановились у ближайшего ларька, и, вопреки моим возражениям, он взял за свой счет, два мороженого на свое усмотрение, пообещав обидеться, если я не перестану протягивать ему деньги.

– Чтобы тебе было спокойнее, тогда в другой раз купишь ты, идёт? – взяв через маленькое окошечко два брикета в насыщенно зеленой упаковке, заявил он. – Ну всё, заканчивай.

– Уговорил, – сдалась я, убирая деньги в карман сумки и невольно улыбнувшись протянутому мороженому. – Не поверишь, но это мое любимое. Оно словно из детства.

– Правда? – тепло спросил он, открывая обертку. – То есть я угадал с выбором?

– Ещё как, – кивнула я довольно, – спасибо тебе. Когда я ходила в детский сад, мама не могла меня постоянно забирать из-за поздней работы, поэтому часто я уходила с бабушкой, и по пути она всегда покупала это мороженое. Я никогда не была сластеной, но это мороженое – моя огромная детская слабость, – закончила я свою речь не бесшумно открыв обертку.

– А сейчас? – с интересом произнес Денис, заглядывая мне в глаза.

– Сейчас вкус этого мороженого уже не тот, но я, как и тогда, люблю его. С ним связаны очень приятные, светлые ощущения, – ответила я, чувствуя, как пломбир таял во рту. – Детство, одним словом.

– Значит, ты любишь вспоминать свое детство?

– Это было лучшее время в моей жизни, – призналась я с чувствами. – Ни что бы я не хотела так вернуть, как детство. Тогда всё было по-другому. И я была другой...а время всё меняет, и сейчас уже мир воспринимаешь иначе.

– Расскажи мне о себе, – внезапно попросил Денис, чем вызвал у меня приступ изумления. Я никак такого не ожидала, и от нового осознания , что я была Денису интересна, внутри стало волнительно, но гораздо легче. Моя прежняя скованность и безмолвный вопрос: "Не скучно ли тебе со мной", стали постепенно отпускать.

– Ты правда хочешь это услышать? – немного смутившись, произнесла я, боясь поймать во взгляде Дениса тень лукавства, означавшую отрицательный ответ на вопрос. Но...вместо ожидаемого, этот взгляд излучал свет и неподдельную искренность.

– Я бы не просил, если бы мне это было безразлично, – просиял он, наградив меня своей обворожительной улыбкой. – Ну так что?

– Впервые кто-то заинтересовался моей биографией, – улыбнулась я, гадая, чего именно хотел он от меня услышать.

– Нет, биография – это слишком грубо. Я хочу услышать историю твоей жизни.

– Тогда с какого её периода мне лучше начать?

– Мне интересно всё, поэтому давай прямо с детства.

Мне никогда не доводилось в такой форме рассказывать о себе, поэтому сложно было из всех пролетевших безвозвратно годах выхватить отдельные моменты, чтобы сложить самое ясное о себе представление. Чаще всего при общении с людьми мало кому важны твои ранние годы жизни и события, на неё повлиявшие, и если уж ты упоминаешь о себе, то лишь то, что будет звучать к месту, то, что будет отвечать на отдельные вопросы, но никто прежде не просил меня так полно рассказать о себе и представить свою жизнь как сюжет какой-то книги.

– Какие твои самые ранние воспоминания, Анжел? – видя, что мне тяжело начать, произнес Денис мягко.

– Новогодняя ночь, мне тогда было четыре года, – улыбнулась я, обратившись в дальний угол кладовой своей памяти. – Папа за несколько часов до боя курантов вернулся из двухнедельной командировки за границу, привезя с собой целую коробку жевательных конфет, шоколадок, красивые праздничные платья нам с мамой и высокую, невероятно красивую ёлку. Мы втроем наряжали её под песни "Roxette", и это было волшебно. В приглушенном свете разными цветами переливались гирлянды, серебристые шарики на ёлке выглядели, как только что выпавший снег, родители...они много смеялись, шутили, наверное, как никогда больше. Я тогда думала, что ничего лучше в жизни просто не может быть, особенно, увидев на утро под ёлкой огромную коробку в красной оберточной бумаге с куклами "Барби" в образах греческих мифологических героев. Тогда я впервые узнала, что мечты сбываются.

Мне хотелось добавить, что не прошло и года, как после этого отец нас оставил, уехав по контракту работать в Италию, но так как я решила сосредоточиться только на приятных воспоминаниях, говорить об этом было лишним.

– Ты была единственным ребенком в семье? – спросил вдруг Денис, увлекшись моим рассказом.

– Да, ну, до появления Карины.

– Не зная этого, я бы так не подумал. Обычно, когда ребенок у родителей один, его так лелеют и балую, что в результате он вырастает капризным и эгоистичным.

– Может быть, в моём случае так бы и случилось, – улыбнулась я, – если бы родители остались вместе. Но когда они развелись, нам с мамой очень тяжело жилось, поэтому особо при таких условиях не побалуешь. После их развода я много времени проводила с бабушкой и дедом, несколько раз они возили меня на море по рабочей путевке, что тоже оставило массу незабываемых воспоминаний. Именно тогда я и влюбилась в море. Не в такое теплое и спокойное, каким его любят большинство приезжих, а в бурное, страстное и обязательно вечернее. Вечером оно словно раскрывает себя.

Денис не перебивал меня, он внимательно слушал, ожидая продолжения.

– Так странно сейчас говорить о прошлом с тобой, – внезапно ушла я от темы, снова боясь наскучить ему. – Тебе это правда интересно?

– Поверь, Анжел, интереснее, чем ты думаешь. Зная прошлое человека, легче понять его.

Он словно прочитал мои мысли.

– Хочу узнать о твоей жизни ещё что-то, – добавил этот непредсказуемый парень, когда мы оказались на набережной, откуда открывался живописный вид и где не так давно я гуляла с Кариной и "Illusion".

– А что именно?

– Расскажи то, что считаешь нужным, – улыбнулся Денис, и после этой простой фразы вдруг стало так легко и свободно. Он всё понимал. Он не хотел бередить мои раны так же, как и я его, не хотел ненароком задеть за что-то живое.

– Хорошо, – глотнув свежесть апрельского воздуха и речной прохлады, произнесла я с энтузиазмом, – тогда хочешь узнать, почему и как я начала слушать рок?

– Конечно.

– Это было в шестом классе. Сложно поверить, но всё началось с легендарных "Ранеток", – при упоминании этой группы Денис разразился заразительным смехом. – Я знала, что ты так отреагируешь, – подхватила я его смех.

– Анжел, ты и "Ранетки" – это что-то несовместимое!

– Я знаю, но это именно так. Мне было двенадцать, когда по СТС вышел сериал про этих девочек, и среди тех, кого я знала, не было ни одного человека, кто бы его не смотрел. Как раз тогда нам подключили интернет, и я, сильно увлеченная музыкой, отправилась на поиски других рок-групп. Ну, это тогда мне казалось, что других. На самом-то деле тут нужно сказать просто "настоящих рок-групп".

– А что было потом?

– Потом начался мой фанатский период "The Rasmus", "Him","Sunrise Avenu", ну и всего в таком роде.

– И вот так вот от "Ранеток" ты пришла к "марсам"? – улыбался Денис, всё ещё находясь под впечатлением от моего заявления.

– Да, как бы странно это ни звучало, – ответила я, ни сколько не расстроенная тем, что в чем-то сломала представление Дениса о себе. Напротив, слышать его смех, видеть столь яркое проявление эмоций было одним лишь наслаждением.

– Так, теперь мне даже становится страшно, узнать, когда и почему ты начала рисовать, – подначив меня, заявил он с опаской.

– В этом плане не так страшно, – рассмеялась я, присев на свободную скамейку. – Мой отец архитектор, поэтому с детства прививал мне любовь к рисованию.

– Архитектор? Тебе повезло! Мои родители всегда были против того, что я рисую. Им казалось, что это несерьёзно.

– Значит, им не нравится твоё решение учиться на архитектора?

– Возможно, но в любом случае они смирились и воспринимают это как должное.

– У тебя хорошие с ними отношения? – я боялась, что переступаю через опасную черту.

– Да, – как-то неуверенно ответил Денис, улыбнувшись одними уголками губ, – они понимают меня. Может, не всё так идеально, но мне не на что жаловаться. А что насчет тебя?

– Хорошие ли у меня отношения с мамой и отчимом? – спросила я, облокотившись на спинку деревянной скамейки.

– Именно.

– Я никогда не желала лучшего. С мамой мы словно подруги. Она всегда была рядом, когда мне было плохо, поэтому я доверяю ей. И дядя Паша... мне долго не хватало такой заботы.

– А с Кариной вы тоже близки?

– Да, она для меня, как сестра, – произнесла я, невольно залюбовавшись проникновенным взглядом зеленых глаз Дениса. – Иметь рядом такого человека, как она, действительно дорогого стоит. В Карине есть что-то такое, что редко встречается в людях, – говорила я, полностью доверившись Денису. – Какая-то внутренняя искра. Она словно глоток свежего воздуха. Именно его мне долгое время не хватало.

– И сейчас ты полностью довольна своей жизнью? – спросил он, улыбнувшись.

– Думаю, да, – кивнула я, ни на секунду не задумавшись. – Я мечтала о такой жизни. У меня есть полноценная семья, любимое занятие, хорошие люди рядом...наверное, это называется счастьем.

Я видела, что Денис было хотел ещё что-то спросить, но внезапно передумал, устремив взгляд куда-то в сторону.

– Если честно, я не очень люблю говорить о себе, – призналась я, слегка поежившись. – Страшно увидеть в ответ равнодушие.

– Тогда почему ты мне всё это рассказываешь? – спросил Денис, всем корпусом развернувшись ко мне и положив голову на высокую спинку скамейки из темного обработанного дерева.

– Не знаю, – задумавшись, пожала я плечами, пытаясь подобрать подходящие слова. – С тобой всё по-другому.

– По-другому? – улыбнулся он, мягко посмотрев на меня из-под длинных ресниц. – А как со мной?

– С тобой свободно, – призналась я, ни сколько не испугавшись своих слов и реакции Дениса на эти слова. – Словно мы давно знакомы.

– У меня тоже есть такое чувство, – произнес он так же мягко. – И месяц назад я бы даже не подумал, что буду с кем-то так вот сидеть на набережной и, забыв обо всём, разговаривать.

Я улыбнулась, не зная, что на это ответить. У меня была возможность увести разговор туда, где таились ответы на мои невысказанные вопросы, но я не могла этого себе позволить. Денис был мне слишком дорог, чтобы пренебречь его чувствами и начать лезть к нему в душу, не ведая, чем это обернется.

– Анжел, а какая у тебя сейчас мечта? – внезапно спросил он, разрешив мои внутренние терзания.

– Ну, как и все выпускники школ, я мечтаю поступить, – поудобнее усевшись ответила я.

– Нет, это не то, – возразил Денис, не удовлетворенный моим ответом. – Это просто цель на ближайшее время, а я говорю о настоящей мечте. Ни за что не поверю, что у тебя её нет.

– Почему же? Есть, – улыбнулась я, понимая, что подпускаю этого парня слишком близко. Но как ни странно, эта близость была мне в удовольствие. – На самом деле этой мечте уже много лет, она растет вместе со мной. Когда мне было девять, в одной из поездок на море мне удалось побывать на заброшенном маяке, – начала я рассказывать то, о чем никогда никому не говорила, – который до самых глубин поразил меня своей атмосферой. Ночью с него открывается невероятно красивый вид всего побережья, – говорила я, полностью погрузившись в тот светлый образ, – морские волны омывают его со всех сторон, и от этого сердце замирает! Я не видела в жизни ничего более вдохновляющего... И этот маяк настолько покорил меня, что когда-нибудь я мечтаю открыть в подобном месте свою студию. Это, конечно, сложно себе представить, и вообще ты, наверное, посчитаешь меня ненормальной, но такова моя мечта.

– Я поражен, – после небольшой паузы произнес он.

– Все настолько плохо? – улыбнулась я, невольно смутившись.

– Нет, просто я впервые встречаю человека, который мечтает о чем-то подобном. И это очень здорово. Я больше, чем уверен, что твоя мечта исполнится.

– А о чём мечтаешь ты?

– У меня всё гораздо проще, – пожал он плечами, слегка улыбнувшись. – Хочу уехать на время куда-нибудь далеко, оставив всю свою жизнь и просто подумать. Узнать себя.

– Твоя мечта обладает большей вероятностью исполниться.

– Не факт, – заартачился Денис в эмоциях. – Мои мечты не часто сбывались, поэтому теперь я не особо во всё это верю.

– Твои мечты были настолько несбыточными? – спросила я осторожно, подставив лицо вечернему, ещё с отголосками зимней свежести ветру, трепавшему волосы.

– Возможно, – негромко произнес он, бросив взгляд на плывущий по реке теплоход.

Время летело незаметно. Мы продолжали разговаривать на разные темы, смотреть на гладь реки, на зажигавшиеся фонари, оповещавшие о сумерках, и всё остальное не имело никакого значения. Мне не верилось, что я могла не бояться остаться с Денисом наедине, не верилось, что когда-то мы и пары слов не могли друг другу сказать, а теперь говорили так, словно были близкими людьми, которые встретились после долгой разлуки и не могли насытиться разговором. Гармония, спокойствие в союзе со вспышками эмоций и пробивавшихся на волю чувств, ощущение умиротворения и чего-то родного – всё это царило в моей душе в тот неповторимый вечер.