Текст книги "За тридевять земель (СИ)"
Автор книги: Екатерина Филиппова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Глава 8. Возвращение
Василиса попыталась проследить взглядом за ребятями – не получилось, они как-то очень быстро смешались с толпой. С удивлением отметив, что девиц ни с букетами, ни без них в толпе не наблюдалось, она повернулась к Инге:
– Слушай, а где они тут девушек с цветами нашли? Я, кроме нас, вообще ни одной не вижу.
Инга раздражённо дёрнула плечом:
– Да у Гриши всё время какие-то идиотские идеи возникают – не хватало ещё в сказке деньги на цветы тратить, и наверняка ведь какая-нибудь дешёвка полевая. А девицы есть – вон, посмотри, с той стороны ринга пейзанка стоит, с васильками.
С другой стороны площадки, у входа, и действительно – стояла молоденькая девушка с премилым букетиком из васильков и маков в одной руке, пытаясь другой удержать удержать своего не менее юного спутника, который явно рвался сражаться. Василиса улыбнулась и примирительно сказала:
– Я тоже васильки не очень люблю. Вот ромашки…
– Ну, ты можешь себе позволить хоть с пучком петрушки ходить, а мне нужно статус поддерживать, так что – только розы.
С удивлением посмотрев на подругу, Василиса поинтересовалась:
– С каких это пор? Что ты вдруг такой привередливой стала?
– Поумнела. В Москве иначе не выживешь. Ну, ничего, я из Гриши ещё человека сделаю, а то какой-то деревенский простофиля, несмотря на все свои таланты. Вообще не соображает, как себя вести, чтобы нужные люди заметили и оценили. Конечно, лучше было бы за москвича выйти, ну, что удалось ухватить…
Василиса ошеломлённо посмотрела на Ингу и отодвинулась на шаг – стало неприятно. На пустой площадке тем временем ничего не происходило, и она попытала выбраться из толпы, но не получилось: и народу прибавилось, и Волк не пустил – мол, где потом тебя искать.
Серый посмотрел на её грустное лицо и, чтобы развеселить и скрасить ожидание, начал рассказывать про правила боёв. Заскучавшие зрители присоединились, и, перебивая друг друга, выплеснули поток информации. Правда, когда Василисе удалось этот поток отфильтровать, выяснилось, что правил, собственно говоря, только два – не убивать и не калечить. Всё остальное относилось к ставкам и шансам на победу над шустрым японцем, которые единодушно были признаны стремящимися к нолю.
Инга загорелась:
– А давай в следующий раз на Хэчиро поставим, хоть одну монетку – да заработаем.
Тут же со всех сторон посыпались советы – сколько нужно ставить, чтобы хоть что-то получить. А Василиса вдруг заинтересовалась: а как же местные деньги называются?
Оказалось, что так и называются – монетки. На одних рыбки изображены, на других – жёлуди, с зайцем ещё встречаются, а на совсем редких – цветочек. Но стоят все одинаково. Десять монеток – одна серебрушка, но их мало ходит, как в руки попадается – сразу в чулок складывают. А ещё чешуйки есть, совсем мелкие, на две как раз пирожок один купишь – так кто же их по одному покупает?
Василиса вытащила деньги, полученные от гида – не забыть бы Ренару долг отдать – и стала рассматривать. И действительно: одиннадцать рыбок и один заяц. Неожиданно ударил гонг, и распорядитель пронзительно завопил:
– А вот и нашёлся поединщик! Слушайте и смотрите, делайте ставки! Последний бой! Против непобедимого Хэчиро – Григорий, богатырь из заморской Московии!
Волк удивлённым не выглядел – то ли был предупреждён, то догадывался. Инга сначала взвизгнула, потом пообещала любезному всяческие кары, а под конец заявила, что отвернётся и глаза закроет, потому что иначе от переживаний сознание потеряет. Василиса посмотрела на так и не спрятанные деньги, отделила две монетки, подумала, прибавила ещё три, в итоге поймала за рукав одного и шнырявших в толпе пацанов, и поставила на Григория десять, получив в обмен белый деревянный кругляшок с соответствующей цифрой. Судя по тому, как долго малец его искал по карманам, такие ставки делали не часто.
Похоже, что на Гришу никто не ставил – окружающие получали в основном тёмные жетончики с единичкой, иногда – один на двоих-троих. Волк, задумчив наблюдавший за Василисой, подвигал носом и решился:
– И за меня один поставь, в счёт платы.
Инга, демонстративно развернувшаяся к площадке спиной, вынужденно наблюдала за процессом и в итоге возмутилась:
– А почему это на моего Гришу никто не ставит? Да он этого одним пальцем! – и, призывно замахав мальчишке, собралась было высыпать ему в ладонь всё, что было – семь монет – но передумала, и поставила одну.
Василиса добавил ещё одну, за Волка, и решительно развернула Ингу к рингу – мол, поставила – теперь изволь смотреть.
Волк скептически хмыкнул и посоветовал:
– Вы, главное, визжите погромче. Друг ваш к этому уже привычный, а противника и с ног сшибить может.
В толпе необидно засмеялись, и дружно уставились на площадку: представление начиналось. Под шумные одобрительные вопли распорядитель вывел Хэчиро, который тут же продемонстрировал несколько экзотических стоек, плавно перетекая из одной в другую.
Выход Гриши вызвал не восторг, а редкие сочувственные выкрики: вывел его давешний проигравший, которому самозваный боец не доставал и до уха, поэтому выглядел совсем худым и мелким, а на фоне алой рубахи совсем терялся.
Добровольный секундант что-то горячо втолковывал подопечному до тех пор, пока его не вытолкал распорядитель, что тоже выглядело забавно, учитывая чуть ли не троекратную разницу в размерах.
Ещё один удар гонга, и толпа замерла, но не очень напряжённо – бой обещал быть предсказуемым и коротким. И, действительно, начало таким и было: Григорий, расслабленно свесив руки, неуклюже топтался на месте, а японец, как и в прошлом бою, взмыл в воздух и через мгновение должен был повторить свой коронный удар пяткой в лоб.
Но дальше что-то пошло не так: в последний момент Григорий упал – некоторые даже решили, что бой окончен – и длинным перекатом ушёл в угол. Вскочил и замер, дожидаясь, пока не встанет промахнувшийся противник. Бойцы церемонно поклонились друг другу, и вот тут-то и началось! Прыжки, мелькание рук и вскидываемых выше головы ног – всё это напоминало какой-то дикий завораживающий танец, и могло вызвать восторг – если бы не непрекращающийся глухой звук ударов.
Толпа заворожённо следила за небывалым зрелищем, Василиса стояла, вцепившись за ограждение и, кажется, даже не дышала. Хотя с начала боя не прошло и двух минут, они показались вечностью; она внезапно не выдержала, и, переходя на ультразвук, завизжала:
– Беееей!
Непонятно, услышал ли её Григорий в горячке боя, но именно этот момент он выбрал для того, чтобы без всякого замаха нанести стремительный хук в челюсть противника. Хэчиро от удара отлетел в сторону и остался лежать, а победитель начал переминаться на месте в классической боксёрской стойке.
Василиса первая пришла в себя и закричала:
– Нокдаун!
Но её никто не услышал: толпа взревела и ринулась на площадку, сметая ограду. Григория подхватили на руки и начали качать, при этом участие в традиционном чествовании героя принимали все – и выигравшие, и проигравшие. Вернее, выигравшие как раз участия не принимали, так как их было всего четверо: девушки с Волком, и какой-то подвыпивший мужичок, который крутился вокруг Василисы, норовя её обнять. При этом он громко повествовал, что поставил-то по ошибке, и думал, что всё, убьёт его баба, а она как завизжала, и тут вот оно что вышло…
Оттёртый Волком счастливчик убежал получать выигрыш, девушки отправились следом. Василиса с изумлением спросила:
– Слушай, а где он так научился? Я даже не подозревала…
Возбуждённая Инга объяснила гордо, но с ноткой недовольства, что так промахнулась со ставкой:
– Да Гриша дома боксом занимался. Ну, и драки деревенские… А в Москве на первом курсе подрабатывал в боях без правил.
– Да? А почему никому не рассказывал? И как он, побеждал?
– А как же, целых два раза. И деньги зарабатывал – не то, чтобы много, но и то хлеб. А так ему несколько раз рёбра ломали, одно лёгкое сотрясение устроили, и нос набок свернули.
Волк удивился:
– Вроде бы, нормальный у него нос…
Инга ответила совсем сухо:
– Раньше намного лучше был. Так что, я это дело прекратила, пусть привыкает головой работать.
Сразу пробиться к герою дня им не удалось, поэтому сначала они получили весьма весомый выигрыш, который Волк не позволил там же обменять на серебрушки – для этого есть более надёжные места.
Григорий наконец-то вырвался из толпы поклонников с помощью своего секунданта, и в его же сопровождении пришёл за гонораром. Причиталось ему аж целых двадцать монет, из которых он тут же выделил одну – помощнику, пять – отнекивающемуся сопернику, и заявил, старательно не глядя на Ингу, что это срочно нужно отметить.
Инга не возражала. Хэчиро кланялся и отказывался, отказывался и кланялся. Особенно почтительно – Волку, пытаясь одновременно выяснить, не является ли Серый местным воплощением посланника богов, белого волка Оками.
Разобравшись в цветистых славословиях, Волк решительно ответил, что никто его не посылает, а вот он как раз послать может… И сейчас всех готов послать куда-нибудь поближе к еде, потому что проголодался. Так что в ближайший трактир ввалились все вместе, и после первой же рюмки рябиновки перешли к анализу боя. К единодушным выводам пришли быстро: Хэчиро от бесконечных побед расслабился, иначе Григорий бы его на удар не поймал. И если биться чисто по правилам, то японец явно сильнее. Но реванш необходим, тут никуда не денешься, народ просто так не успокоится.
Григорий пообещал, что в следующий приезд – обязательно. Потом жалобно посмотрел на Ингу и попросил:
– Инусь, глянь, что у меня с ухом, а то прямо горит всё…
Инга, всё ещё обиженная тем, что обещание покончить с боями было так нагло нарушено, ответила, не вставая с места, что это нормально, после удара ногой ухо и должно гореть, Потом она, правда, смилостивилась, исследовала травмы, намочила платочек и приложила его к похожему на вареник уху, успокаивающе пробормотав:
– Ничего страшного, у тебя и хуже бывало. Главное, что нос цел.
Великан тем временем подгрёб Хэчиро себе подмышку и учил жизни:
– Ты это, давай, настоящему бою учись. А то приноровятся наши, и будешь проигрывать. А что, и я могу какие-никакие ухватки показать. Правда, я в городе-то редко бываю, всё в лесу больше. Так ты как соберёшься, вон хотя бы трактирщику скажи, чтобы дядьку Михея оповестил – это я буду, лесник, значит – он мне весточку и пошлёт. А то с твоим ногомашеством только до поры-до времени…
Внезапно у тихо сидящего Ренара завибрировал жёлудь, над столом возникло расплывчатое уменьшенное изображение Миха, который завопил:
– Где вы шляетесь? Сейчас начнётся! – и отключился.
Ренар вскочил и начал всех торопить:
– Давайте, быстро! Мы же про турнир забыли!
Увеличившаяся компания, к которой присоединился и гид, наконец-то нашедший своих подопечных, рысцой отправилась к дальнему лугу, над которым мелькали какие-то огромные существа. Охранник на входе, узнав Ренара и Волка, тут же пропустил всех на верхний ряд трибуны, уныло бормоча, что его только насчёт четверых предупреждали – но особенно не возражал.
Скамейки оказались странными – с наклоненными назад спинками, так что на них можно было только полулежать. Волк объяснил, что всё действие будет в воздухе, так что так удобнее, поэтому и верхние ряды – самые почётные. И что ему самому будет хуже всех – ну, не приспособлен он так голову запрокидывать.
Василиса привстала и посмотрела назад, вниз – на вытоптанной траве, в некотором отдалении от ограды, расположились безбилетники, со всеми удобствами: на половичках, с корзинами и бутылями, и уже примеривались, как бы им поудобнее лечь, чтобы хорошо было видно.
Над центром поля светился огромный серебристый шар. Слева родственники Миха, похожие на него как две капли воды, выписывали в воздухе сложные групповые фигуры. Справа ещё более сложные плетения создавали типичные восточные драконы, практически такие же, какими их изображали на старых пергаментах: узкие, длинные, стремительные, с такими же крошечными крылышками, как и у их дальних русских родственников.
Вот они выстроились в ряды и начали по очереди пролетать через светящийся шар, каждый раз оказываясь в непредсказуемой для зрителей и, похоже, для многих из них, части поля.
Оживившийся гид начал объяснять:
– Видите, два кольца в воздухе висят? Вот туда они и должны забрасывать мяч. А через шар можно перемещаться, чтобы уйти от противника. Только это очень сложно: он каждый третий раз выкидывает не куда игрок хочет, а в случайное место. Поэтому все считают переходы и стараются на третьем туда противника втолкнуть.
Девушки переглянулись и кивнули: ничего сложного, помесь баскетбола с ручным мячом, только в трёх измерениях. Григорий, потирая ухо, поинтересовался:
– А который из них ваш Мих? Обещали ведь познакомить.
Волк, закинув голову, оглядел воздушное поле боя, и неуверенно ответил:
– Вроде бы тот, который у кольца вьётся. Если только это не его братец Мах. Они оба самые крупные, поэтому обычно кольцо и охраняют. Вот окончится – и познакомим.
Гид снова влез с объяснениями:
– А ещё бывают такие же игры, но с наездниками, народу тоже нравятся. Особенно, если кто-нибудь падает. Нет, обычно в воздухе ловят, но пару раз так об землю хряпнулись, еле-еле целители по кускам собрали.
Гриша, не дослушав про страшные травмы, оживился:
– А туда всех принимают? Я тоже хочу попробовать, – и воровато оглянулся на Ингу.
Девушка нежно улыбнулась и голосом покорной жены ответила:
– Конечно, дорогой. Как скажешь, дорогой. Вот только ухо заживёт…
Обсуждение наезднической карьеры было прервано внезапным шумом: откуда-то сверху спикировал небольшой дракончик и швырнул в шар огромный красный мяч. Пролетев через сияние, тот вылетел сбоку, как раз между командами, и был перехвачен сине-красным восточным игроком, который перебросил его назад, к своим.
Василиса только собралась поинтересоваться, это уже игра или ещё тренировка, как рядом с компанией возникла девушка в форменной курточке «Сказки-тур», а у их гида противно запищала говорилка. Девушка безапелляционно заявила, что Инге с Григорием пора домой, последний час на исходе, и вообще – предупреждать нужно, где будете, а то все с ног сбились. Их же гид, вскочив и вытянувшись чуть ли не по стойке «смирно», почтительно кивал неразличимому в солнечном свете собеседнику, и, закончив, истерически заверещал:
– Сам Деян Силыч звонили. Вы у Василисы Прекрасной и премудрой через час должны быть, а девушке ещё переодеваться.
Он схватил Василису за руку и потащил за собой, к выходу. Она только успела крикнуть друзьям, что завтра в Москве созвонимся, и побежала следом. Уже внизу оглянулась и увидела, что на скамье остался только Хэчиро, а дядька Михей идёт за ребятами следом, потирая шею.
Проследив за ней взглядом, Волк, уже на бегу, объяснил:
– Не любит он эти турниры – спинки скамеек не под его размер, голову приходится на весу держать.
Василиса согласилась:
– Да уж, громадина. Я таких огромных в жизни не видела.
Семенящий впереди гид равнодушно отозвался:
– Ну, медведи вообще крупные, а этот – особенно.
– При чём тут медведи?
Волк удивлённо ответил:
– А ты, что, не поняла? Дядька Михей – оборотень. А большой такой, потому что в предках у него, по слухам, то ли гризли были, то ли вообще, кадьяки.
До своего терема они добрались быстро. Василиса смоталась в душ и начала переодеваться. Не сразу, но разобралась разобралась с сарафаном, переплела растрепавшуюся косу, покрутилась перед небольшим зеркальцем и пришла к выводу, что не так уж и смешно выглядит. Попыталась отказаться от навязываемого гидом кокошника, но не удалось – Волк заявил, что раз приём официальный, то выглядеть нужно соответственно.
Перекинула косу на грудь, ещё раз посмотрелась в зеркало – вот теперь вид стал глупый, осталось только губы алой помадой намазать, щёки нарумянить – и хоть сейчас на сцену. Тут же выяснилось, что косу на грудь тоже нельзя – так только Сама ходит.
Потихоньку начиная закипать, Василиса, из чистой вредности, вытрясла все деньги, включая волшебные монеты, и засунула из в лифчик, а все вещи собрала в мешок и велела наконец-то появившемуся Ренару прихватить его с собой – а то мало ли, что…
Ренар отказывался, объясняя, что во дворец с мешками не ходят, но, после ласкового вопроса, успел ли он повидаться со своей персиянкой, – а то нехорошо, обнадёжил девушку и продинамил, – сдался, и мешок прихватил, перекидывая его из руки в руку, и стараясь сделать как можно менее заметным.
У дверей главного терема их встречал лично Деян Силыч. Внимательно оглядев Василису, он одобрительно кивнул. Потом он посмотрел на Ренара с мешком и вопросительно поднял бровь. Бард пожал плечами и сделал равнодушное лицо. Ключник оглядел всю компанию и, оттеснив гида в сторону, скомандовал,
– Вперёд. Кланяться, улыбаться и благодарить. – Пожевал губами и с некоторым сомнением добавил: – Может быть, и обойдётся.
В украшенном каменьями сарафане с золотой вышивкой, Василиса величественно, как ей казалось, вплыла в тронный зал, сожалея только о том, что нормальные туфельки так и не купила. С другой стороны – кроссовки под сарафаном, вроде бы, не очень заметны. Ренар с мешком и саркастической улыбкой остался у дверей.
Дойдя до середины зала в сопровождении Волка, девушка наконец-то прекратила рассматривать носки кроссовок, предательски высовывающиеся из-под подола при каждом шаге, и подняла глаза. Прямо напротив в огромном, слегка аляповатом кресле сидела полноватая блондинка, тоже немного аляповатая из-за невероятного количества каменьев, переливающихся и на красном сарафане, и на кокошнике. Неужели это Василиса Прекрасная? М-да, молодильные яблочки, видимо, не слишком помогают. Может, ей какую-нибудь диету посоветовать?
Рядом, на чуть меньшем кресле, восседал Иван-царевич с видом человека, жаждущего опохмелиться, и старательно делал вид, что видит Василису впервые в жизни.
Дама на троне гордо выпрямилась, неприязненно взглянула на Василису, оглядела напрягшихся придворных и немного скрипучим голосом изрекла:
– Мы признательны благородной девице за помощь нашему верному слуге Серому Волку. К счастью, недоразумение с его отставкой нашим радением разрешилось, должные указы подписаны, а все виновные уже наказаны. Вы же доказали, что гости из-за тридевяти земель никакого ущерба нам не нанесут, и даже могут оказать какую-то помощь, если не будут в разные сомнительные истории ввязываться.
Она перевела взгляд на зал, задержав его на Ренаре и, демонстративно не глядя на Волка, продолжила:
Вы вернули нам нашего верного слугу, и теперь мы спокойны. Надеемся, что Ренар сочинит соответствующую песню по этому случаю. А вы, милочка, можете быть свободны – миссию свою вы выполнили, плату достойную за подвиги и перенесённые трудности в итоге получили, даже с лихвой, и теперь и можете со спокойной душой возвращаться в свой мир.
Из-за кресла вывернулась давешняя старушонка в непонятной чёрной хламиде, и подала царице белоснежный шёлковый платок, предварительно над ним пошептав. Та платком взмахнула, произнесла что-то вроде «вон отсюда», и мир закрутился вокруг Василисы. С невероятным усилием она попыталась сначала броситься к бегущему через зал Ренару, потом уцепиться за холку схватившего её за подол Волка, но черный вихрь подхватил и куда-то понес. Обреченно закрыв глаза, Василиса провалилась во тьму, успев только схватить брошенный ей Ренаром мешок.
Открыв глаза, она обнаружила, что опять оказалась в том самом турагентстве, с дурацкими плакатами по стенам и с той же худосочной девицей. Девица радостно захлопала в ладоши и воскликнула:
– Я ведь говорила, что всё пройдет превосходно. Какой у вас роскошный сарафан! Я и не знала, что туристам такие дорогие теперь выдают. О, у вас и вещи с собой – я покажу, где можно переодеться. Вам ведь всё понравилось? На волке покатались? И, говорят, даже с Тави познакомились – вам повезло, обычно она очень, очень злобная.
Сообразив, что ляпнула что-то не то, она тут же исправилась:
– Не то, чтобы злобная, просто необщительная. И к туристам все с должным бережением относятся. Так что опасности никакой, совсем никакой не было. А правда, Иван-царевич просто супер?
В этот момент дверь в сказку распахнулась, и из нее, смеясь, выскочили Инга и Вадим. Довольные и, кажется, слегка пьяные. Инга тут же набросилась на Василису с вопросами:
– А почему ты уже здесь? Ведь должна была до завтра оставаться. А чем тебя Василиса наградила? А Анатоль тоже вернулся?
Григорий легонько дёрнул её за руку и сделал страшные глаза. Инга тут же сменила тему и начала бессвязно вываливать подробности последних часов:
– Знаешь, почему мы так поздно? Нам девица из «Сказки», Веселина, смешно, правда, у них там что, у вех гидов одинаковые имена, так вот, она нам помогла тур продлить. Всего на два часа, и денег содрала, конечно, но мы же теперь богатые, правда, Гриш? И дядька Михей нас к ювелиру сводил, и Гриша мне колечко купил, на помолвку, вот. А Михей, оказывается, оборотень, и он…
Не обращая на подругу внимания, девушка бросилась к двери в сказку и стала безуспешно дёргать ручку. Подошедшая сзади Арина вежливо сообщила:
– Туда можно попасть, только купив тур. А вам я его продать, к сожалению, не смогу – с той стороны сообщили, что при дворе Иван-царевича вы теперь нежелательная персона. Так что только в какие-нибудь японские или полинезийские сказки. Но это на любителя, да и денег на это у вас вряд ли хватит, по экзотике у нас скидок не бывает.
Продолжая дергать ручку двери, Василиса отчаянно звала Ренара и Волка, не обращая внимания на ехидные замечания хозяйки офиса о том, что ее спутника вроде бы звали Анатоль – так он оформил вид на жительство в сказке и теперь трудится у Кощея Бессмертного министром по связям с общественностью. Так что, сдайте переговорник, и до свидания, спасибо, что воспользовались услугами «Сказки-тур».
Василиса оторвалась от двери, глубоко вздохнула, подхватила свой мешок и пошла к выходу. На пороге приостановилась, бросила через плечо, что говорилку она оставит себе как сувенир, а обещанной половиной стоимости «Сказка-тур» может подавиться, или зачесть её как плату за никчемный жёлудь. Она с грохотом захлопнула за собой дверь, спустилась по ступенькам в весенние сумерки, и пошла к метро, время от времени вытирая слёзы.
