Текст книги "За тридевять земель (СИ)"

Автор книги: Екатерина Филиппова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3. Трактир «У Горыныча»

Трактирная публика наблюдала за разворачивающимся перед ней бесплатным представлением с не меньшим, а то и с большим интересом, чем за так неожиданно закончившимся концертом. Девицы завистливо кривили губы, а матроны умилённо вздыхали. Даже трактирщик прекратил протирать кружки и замер, подперев рукой окладистую бороду. Василиса, обычно не падкая на комплименты, неожиданно для себя пришла в благодушное настроение – надо же, не обманул Волк, ещё только до трактира дошли, и пожалуйста, уже добрый молодец нашёлся, да ещё какой! Поэтому последовавшие дифирамбы её красоте, грациозности, чарующему голосу и прочим прелестям она останавливать не стала, и внимала им даже с некоторой благосклонностью.

Голос барда становился всё бархатистее, обертоны завораживали. Только вот на Волка они явно не действовали: он обошёл Василису, встал перед певцом, и громко, угрожающе рыкнул. Тоже с обертонами, но крайне неприятными.

Ренар осёкся, замолчал, потёр пальцем ухо:

– Оглушил. До чего же у тебя мерзкий рык получается. Научи, а?

Демонстративно повернувшись к Волку спиной, он протянул Василисе руку:

– Начнём сначала. Я – Ренар, певец, в вашем мире известен как Лис. А ты как сюда попала?

Волк вмешался:

– Только не забудь уточнить, что ты – любимый и единственный ученик птицы Сирин, а по слухам – так и вообще родственник. Правда, она вроде бы тебе волшебный голос ставила, чтобы ты на в соседнем мире блистал, а не здесь девиц завораживал. Особенно тех, которые сюда на день-два приехали.

Брюнет так густо покраснел, что Василисе его даже стало жалко, хотя по-хорошему следовало разозлиться. Но разозлилась она только на себя: это надо же – так глупо попасться. Ведь никогда, в отличие от Инги, от таких вот проникновенно-сладких с ума не сходила. Вспомнив, с каким придыханием подруга говорила о Лисе, девушка улыбнулась:

– С начала – так с начала. Я – Василиса, из Москвы…

За спиной со звоном осколков упала кружка, взвизгнула девица, трактирщик с грохотом плюхнул обратно на стойку пустой бочонок из-под пива, который собрался было заменить на полный, и настороженно уставился на компанию. В зале воцарилась тишина.

Ренар, при имени «Василиса» вздрогнувший, а затем замерший, пришёл в себя, развернулся к залу, и полузаговорил-полузапел:

– Девица эта – туристка, из-за тридевяти земель к нам добравшаяся через леса дремучие, Тридесятого царства гостья дорогая, к самому Иван-царевичу путь держит. Чудесам нашим прибыла дивиться из краёв диких. От жары, а паче того от восторга и восхищения немного разумом повредилась. Сейчас охолонёт, отдохнёт, в себя придёт и дальше пойдёт. Так что пейте, веселитесь, а я девицу в разум приведу и вам ещё спою.

Вскочившие было посетители успокоились, и начали с грохотом скамеек усаживаться обратно, со смехом обсуждая диких туристов и их выходки. Почти у каждого нашлась забавная история, зал снова заполнился гулом голосов, звоном кружек и требованиями свежего пива.

Подталкивая изумлённую девушку к стойке, Ренар сквозь зубы прошипел понуро плетущемуся позади Волку:

– Идиот серый, неужели не предупредил?

– Старость, чтоб её, простые вещи забывать стал. Да и предупредил бы, коли имя спросил – так ведь на спрашивал, а она не называлась.

Василиса, в полном недоумении, послушно двигалась вперёд, подгоняемая толчками с обеих сторон, но не возражала: видимо, действительно что-то не то ляпнула. Только вот что, кто-нибудь объяснит?

Трактирщик, раскупоривший новый бочонок, укоризненно покачал головой, старательно пытаясь не смеяться, однако голос у него подозрительно подрагивал:

– Вы уж девице расскажите, как себя вести следует, а я сейчас народ обслужу и вернусь. Слушайте, а это не она ли котёнка у Тави утащить пыталась? Да уж, будет что рассказать…

Ренар вопросительно взглянул на Волка, тот с несчастным видом утвердительно кивнул. Оба синхронно вздохнули, и впихнули Василису в крошечную комнатушку за стойкой. Закрыв дверь, бард усадил девушку на широкую, покрытую овечьими шкурами скамью, сам молча устроился напротив. Волк привстал на задних лапах, взгромоздил на стол передние, так, что оказался вровень с собеседниками. Тишину нарушали только взрывы хохота, доносящиеся из зала.

Василиса не выдержала:

– Вы мне ничего не хотите объяснить?

Ренар немного подумал, открывая и закрывая рот, и наконец сформулировал:

– Ну, тебя в «Сказка-туре» обязаны были предупредить. Насчёт имени и вообще. И Серый тоже прошляпил.

– И что не так с моим именем?

Волк и Ренар переглянулись. Было заметно, что ни один из них объяснять ничего не хочет. Но, сообразив, что Василиса уже начинает закипать, Волк решился:

– Понимаешь, у нас Василисами никого не называют. Ну, не принято…

– Почему? Нормальное ведь имя. И как же тогда Василиса Прекрасная?

Опять сдвоенный тяжёлый вздох, и наконец-то объяснение, уже от Ренара:

– Когда-то – да, было такое имя. А теперь, уже давно, Василиса – это не имя, а, как бы это сказать, вот, должность. Василиса Прекрасная и Премудрая. Ну, как такой царский титул. Так что пока ты здесь – имя нужно другое взять. И не смотри на меня, сама видела, как народ отреагировал. У вас ведь президентами или, там, губернаторами детей не называют… Вот и представь себе, как в «Три угла» ввалился мужик в клоунском костюме и заявил, что его зовут Президент. Представила? А давай, ты будешь Лиса? Лиииска…

Василиса ошарашенно кивнула. С воображением у неё было хорошо, и сцену она увидела как наяву. Недоумение, смех, раздражение, и даже возможная драка. Ну, Лиса – так Лиса. Тем более, что так ее бабушка в детстве называла – за лёгкий рыжий отблеск в соломенных волосах и неисчислимые проделки, так что привычно будет. А с другой стороны – ещё не хватало, чтобы этот Лис ей имя выбирал. И голос свой волшебный включил, мерзавец. Лис и Лиса – как же, размечтался. Нет уж, она сама придумает:

– Раз уж у вас такой идиотизм на марше – буду Алисой. Устраивает? Может, тоже нельзя? Тогда – Асей.

Волк облегчённо выдохнул:

– Ася – в самый раз. Ну, раз с этим разобрались, давайте вместе думать, как твои дела устраивать.

Ренар от имени был явно не в восторге, но спорить не стал и помощь свою предложил:

– Я что-то могу сделать? И в чём, собственно говоря, проблема?

Волк обстоятельно объяснил:

– Асю вместо дворца в лес закинуло, что-то там с переходом напортачили. С суженым своим она разминулась, и друзей растеряла. Так что ей в местное платье переодеться нужно, чтобы по дороге не таращились, до столицы добраться, проводника от «Сказки» этой, чтоб ей пусто было, разыскать. Ну, и суженого своего найти.

Ренар поджал губы, помолчал, потом вернул на лицо немного искусственное проникновенно-ласковое выражение, и процедил сквозь зубы:

– Настоящие суженые не теряются. Ладно, всех найдём. Я сейчас трактирщика позову, яблочко у него стребуем и попробуем до твоих сказочников дозвониться.

Резко встав, он вышел в зал, при этом не сильно, но выразительно хлопнув дверью.

Волк сочувственно посмотрел на Василису, подёргал носом, и пробормотал:

– Ничего, побесится и успокоится. Ренар всегда…

Ничего нового про Лиса девушка узнать не успела, потому что он собственной персоной вернулся в комнатушку, окинул всех мрачным взглядом, и придержал дверь, пропуская трактирщика. Тот ступал осторожно, как по льду, не отводя глаз от налитой до краев глубокой тарелки, которую трепетно держал обеими руками.

Сокровище своё он поставил на стол аккуратно, не пролив ни капли. Василиса с интересом пригляделась: ничего особенно – обычная тарелка, даже скорее миска. Из грубоватого фаянса, с двумя наивными рисунками – синей и красной сороками. По центру, не касаясь дна, плавает достаточно непрезентабельное яблочко: мелкое, кривоватое, зеленоватое, со слегка порозовевшим бочком, даже на вид вызывающее оскомину.

Василиса непроизвольно сглотнула и спросила, ни к кому не обращаясь:

– И как этим предтечей смартфонов Эппл пользоваться?

Ренар хмыкнул и конспективно объяснил:

– Синий – включить, красный – выключить. То есть зажимаешь птичек и смотришь на яблоко. Как оно перестанет крутиться и засветится, нажимаешь на синюю, думаешь о том, с кем хочешь поговорить, и громко называешь имя. Разговариваешь. Нажимаешь на красную.

Глянул на все ещё недоумевающую Василису, пытающуюся втихаря потыкать яблоко пальцем, слегка хлопнул по руке, неприятно улыбнулся и приказал:

– Смотри внимательно, второй раз показывать не буду, оно денег стоит.

Усевшись за стол, он прикоснулся длинными музыкальными пальцами к птичкам, и, расфокусировав глаза, уставился на яблоко. Незрелый плод покачался и начал вращаться. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, пока не потерял очертания и не превратился в клубок бледно-зелёного света. Ренар легонько постучал пальцем по синей сороке, и отчётливо произнёс:

– Айгуль!

Над тарелкой появилось туманное облачко, немного померцало, и представило зрителям чуть размытое изображение черноокой и черноволосой красавицы в восточном шёлковом халате, что-то помешивающей в котелке. Края картинки терялись в туманной дымке, но лицо было видно достаточно отчётливо для того, чтобы понять, что красавица очень, очень зла.

Вот она вздрогнула, выронила ложку, повернулась, пытаясь сообразить, откуда исходит звук, что-то поняла – и радостно рассмеялась. Разгладилась морщинка между соболиных бровей, алые губы изогнулись в улыбке, засияли глаза:

– Ренар! Наконец-то! Я уже заждалась. Тебя так долго не было…

Лис нежно промурлыкал:

– Я тоже скучал. Дней через пять буду в столице. Так что готовься к встрече.

Постучал пальцем по красной птичке, изображение погасло. Повернулся к Василисе и снисходительно спросил:

– Ну, поняла? Кому первому звонить будем, суженому? Я бы всё-таки посоветовал сначала в «Сказку». Разумнее будет.

Василиса фыркнула, ткнула Ренара в бок, чтобы подвинулся, и уселась перед тарелкой. Осторожно потрогала края, не удержавшись, погладила бочок яблочка, прижала указательными пальцами птичек, дождалась вихря в центре, и громко позвала:

– Толя!

Яблоко долго крутилось, даже сдвинулось с места и прошлось по краям, но так и не засветилось – вернулось в центр и замерло. Попытки поговорить с Ингой и Гришей дали точно такой же результат.

Василиса откинулась на стену, немного посидела, закрыв глаза, потом выпрямилась и обвела мужчин внимательным взглядом. Волк заволновался, убрал со стола лапы и сдвинулся куда-то в угол, притворившись шкурой. Ренар поперхнулся, согнал с лица пакостливую ухмылку и преданно уставился на девушку. Трактирщик попятился и попытался угрём выскользнуть в дверь, но при негромком окрике Василисы «Стоять!» застыл гигантским испуганным сусликом.

Не обращая внимания на распушившиеся, слегка искрящие волосы и мечущийся по спине кончик растрепавшейся косы, девушка непочтительно щёлкнула по яблочку, потом по синей птичке и, даже не дожидаясь необходимой скорости вращения, злобно приказала:

– Сказка-тур. Быстро!

Изображение в этот раз появилось быстрее, и было намного более чётким, чем у Ренара. Сидящая в кожаном офисном кресле вполне современного вида блондинка в стандартном офисном костюме и мало гармонирующем с ним кокошнике, оторвалась от раскладывания пасьянса, и улыбнулась в пространство заученным оскалом:

– Благодарим вас за обращение в «Сказка-тур». Я – Ольга-искусница. Чем я могу вам помочь?

Василиса оскалилась не менее приветливо, и ласково, голосом, не уступающим по проникновенности Ренарову, ответила:

– Очень, очень многим. Вы даже не можете себе представить, как много помощи мне требуется.

Мужчины наблюдали за битвой титанов молча, и, кажется, даже не дышали. Только головами вертели, как на теннисном матче.

– Бэмс! Вы отвечаете…

– Вжжих! Вы нарушили…

– Бэмс! Подвергли опасности…

Вжжик-бэмс, вжжик-бэмс… А не нужно было руки отпускать, в разбойничий лес выбросили, остальные куда следует прибыли, у остальных отдельный договор и отношения к ситуации они никакого не имеют, пума, деньги, моральные страдания, всё включено… Секундная заминка, и финальное: и по поводу имени «Василиса» не предупредили в письменном виде. Всё, мэтч-болл.

Василиса потребовала: немедленно – местную одежду, приветственный коктейль и ужин для неё и спутника. Какого спутника? Который сопровождает и охраняет. Пришлось нанять, из-за разбойников и прочих опасностей. Да, и оплата его услуг за счёт «Сказки-тур» – хорошо, можно в столице.

Жизненные блага должен обеспечить трактирщик, а уж как с ним будут рассчитываться – не интересует. Продление тура на потерянное время. В столице – денежная компенсация в размере десяти монет, а в Москве – возвращение половины стоимости тура. Доставка в столицу воздушным путём. Бесплатная экскурсия на Змее-же к морю-окияну, Кощеево царство не интересует, скоморохи со своим представлением пусть тоже лесом идут, у неё и здесь скоморохов хватает. И ещё персонального гида и немедленную связь со спутниками.

Девица кивала как китайский болванчик и со всем соглашалась. Даже предложила увеличить компенсацию до двенадцати монет, но вот доставку воздухом придётся подождать – Змеи все в разгоне и раньше утра свободных не будет. Так что можно заночевать в трактире, а можно своим ходом двинуться, тогда транспорт на полпути подхватит.

А вот с товарищами она уважаемую туристку прямо сейчас связать не сможет, увы. Инга с Гришей доплатили за индивидуальную экскурсию в авторскую сказку, и сейчас они то ли в Зурбагане, то ли в Лиссе, а там связь плохо работает. Анатолю же гостевой терем не понравился, размещаться он в нём отказался, и отбыл в Кощеево царство, за что и доплатил. И – девица пригладила вздыбившиеся волосы – на связь не выходит. Но волноваться Василисе не следует, потому что у него совершенно всё в порядке, и лучший гид «Сказки-тур», Алёна-мастерица, абсолютно все его пожелания исполняет.

Наличие неведомой мастерицы Василису не потрясло, а вариант пешего перехода она решительно отвергла. Поманила пальцем трактирщика – утрясать с Ольгой оплату. Тот недовольно забубнил про какие-то старые долги, но покорно уселся на Василисино место и тут же на Ольгу по поводу этих долгов наехал.

Не дожидаясь окончания переговоров, девушка вышла в зал, расположилась за столом, поманила подавальщицу и стала выяснять, чем в сказках кормят. Список оказался не маленьким, но однообразным: входили в него исключительно пироги. С мясом, капустой, рыбой, визигой, грибами, малиной, яблоками… Василиса сначала заколебалась – пироги она последние года три не ела, в диету они никак не вписывались, а потом махнула рукой: после такого пешего перехода – заслужила.

Поздний обед прошёл весело. Ренар рассказывал байки про московскую бардовскую тусовку. Ни Василиса, ни, тем более, Волк, ни одного из персонажей не знали, но смеялись – истории были забавные. Сказочные пироги не заканчивались, шустрая молодуха исправно подтаскивала Волку пиво, а остальным – кувшинчики с ягодными взварами. Но всё хорошее имеет обыкновение заканчиваться: подошёл унылый трактирщик и положил на стол счёт, накарябанный на помятом листочке.

Василиса вопросительно подняла бровь, и ресторатор тут же пустился в объяснения, что платить ничего не нужно, всё за счёт «Сказки», как и договаривались, только пальчик достопочтенной гостье приложить. Счёт она по въевшейся московской привычке проверила, и как оказалось – не зря. Перечисленное количество пирогов не смогла бы одолеть и стая волков. Нервно наблюдавший за ней трактирщик бумажку утащил, немного поколдовал за стойкой, и принёс новую, с цифрами, чуть больше похожими на реальные.

Но вопросы всё равно остались. Например, почему обед Ренара тоже был сюда приплюсован. Не обращая внимания на унылое бубнение над ухом, что «Сказка» не обеднеет, и они вроде бы как одна компания, Василиса повернулась к певцу, наблюдающему за процессом с весёлым интересом:

– Ты здесь на каких условиях выступаешь?

– На стандартных. Еда, койка, и что слушатели накидают. А какая разница?

– Не очень большая, но есть. Если этот обед оплачиваю я, ну, сказочники, значит, тебе должны ещё один обед – или деньгами отдать. Вот как-то так.

И Василиса аккуратно приложила указательный палец к счёту, с любопытством потёрла проявившийся отпечаток – нет, не исчезает – и вернула документ погрустневшему трактирщику. Правда, он тут же повеселел, и предложил Василисе заняться примеркой положенного по соглашению сторон наряда, мол, он уже распорядился, и швея всё доставила.

Действительно, в давешней комнатке по стенам уже были развешаны платья и сарафаны – как выяснилось, произведения сельской мастерицы, у которой их охотно покупают проезжающие. А некоторые столичные боярыни с дочерьми даже специально прибывают, а кто побогаче – к себе Акулину вызывают.

Восхваляя достижения местной лёгкой промышленности, трактирщик через слово сетовал, что дорогу до моря-окияна никак не доведут, путников мало, и выручки никакой. Василиса отвлеклась от нарядов и заинтересовалась: вроде бы дорога из жёлтого кирпича – совсем из другой сказки.

Объяснение было простым и совсем не сказочным: уже много лет как всё дорожное строительство во всех сказках подгрёб под себя Изумрудной Город. Понятно, кто же с дуболомами ещё соперничать в такой работе может, без сна и отдыха вкалывают, да и кормить не нужно. А работы остановились потому, что кто-то из Василисиного мира цену перебил и предложил дорогу дальше делать не жёлтую кирпичную, а чёрную и гладкую. И строить её будут волшебные устройства, на телегах установленные. И ещё вдоль дороги устроят тропинки из плиточек, для пеших.

Василиса вспомнила недавний ремонт проезжей части и тротуаров на своей улице и взгрустнула – с асфальтом и плиткой сказка будет уже не та. Ну, её никто спрашивать не будет, так что и переживать нечего.

Отвлекшись от трактирщиковых причитаний по поводу убытков, она перевела взгляд на предлагаемые наряды и ошарашенно замерла. На самом видном месте висел роскошный, музейного вида сарафан – бирюзовый, весь в узорах, вышивке и каменьях. К нему прилагалась белая блузка с мелкими красными цветочками, и обязательный кокошник. Выглядело это очень сказочно и фольклорно, при этом аляповатостью сильно смахивало на облачения ансамбля русской песни.

Скептически осмотрев творение народных промыслов, Василиса поинтересовалась:

– И как в этом путешествовать? Да и таращиться на это великолепие будут, я думаю, больше, чем на мои джинсы. Вроде бы девицы в зале немного по-другому одеты.

Не слушая возражений, приоткрыла дверь и позвала Волка – в качестве консультанта. Сунувшийся было за ним Ренар был с позором изгнан совместными усилиями Василисы и трактирщика, который напомнил, что народ уже заждался, и давно пора петь – а то, как бы расходиться не начали. Волк согласно кивнул и подтолкнул певца к двери.

Ренар ушёл в зал и, похоже, в знак мести запел про «дивных животных невиданной красы». А Волк задней лапой с грохотом захлопнул дверь и вступил в оживлённую дискуссию с трактирщиком о том, что боярышне невместно, а что – вместно. Роль модного консультанта ему явно пришлась по вкусу.

Из эмоциональных препирательств Василиса поняла, что сарафан брать необходимо – во дворце, а тем паче – на официальных приёмах, только в них и ходят. А идти на мероприятие придётся – и посмотреть на Ивана-царевича со своей прекрасной и премудрой тёзкой хочется, и обстановка будет подходящая для того, чтобы как-то попытаться Волка обратно пристроить. Конечно, Трудового Кодекса здесь нет и не предвидится, но шанс уболтать местное начальство с помощью зубодробительных формулировок какой-никакой, а есть.

Ещё она себе присмотрела охотничий костюм с лёгкими брючками, шляпку с зелёным пёрышком, и белую пышную юбку с такой же вышивкой, как на блузке. Сарафан дома, конечно, не наденешь – разве что только на какой-нибудь маскарад или институтский капустник, а вот юбка с блузкой очень даже будут носиться. Да и костюм вполне интернациональный. Осталось только выяснить, сколько всё это будет стоить.

Трактирщик затребовал аж двадцать туристических монеток. Василиса уже собралась было приступить к торговле, как за дверью Ренар с трагическими подвываниями грянул про «одинокую волчицу». Не дожидаясь окончательного перехода к репертуару Стаса Михайлова, Василиса вышла в зал, переждала, скрипя зубами, многочисленные «ни купить нельзя её, ни приручить», и под шумные коллективные всхлипывания окликнула певца.

Тот радостно объявил перерыв и присоединился к компании. Выбор Василисы полностью одобрил, цену, к её огромному сожалению, признал разумной – ну, или почти разумной. И предложил платья ей просто подарить. Нет? Тогда он недостающее доплатит – а в Москве Василиса отдаст, если так уже не хочет подарок принимать. Пошевелил пальцами, потом губами и объявил результат подсчётов:

– Где-то тысячи две получится. Потянешь?

– Легко! И ничего себе здесь обменный курс! Всё равно дёшево получается. Как только вернусь – сразу тебе на карточку переведу. Ты только номер…

Ренар вкрадчиво возразил:

– Да зачем на карточку? Встретимся – и отдашь.

Волк сдавленно хрюкнул. Ренар демонстративно начал озираться:

– Откуда здесь поросёнок взялся? Хотя какой поросёнок, по звуку – целая свинья. Серый, ты не видел?

Василиса засмеялась:

– Давай деньги и встречи не смешивать, ладно? А так – мир тесен, может, и встретимся.

Перехватила короткую торжествующую улыбку красавца, и мстительно добавила:

– С другой стороны – можно и без рублей обойтись. Совсем забыла, что мне «Сказка-тур» доплатить обещала, вот в столице твоей Айгуль и передам. Заодно и поболтаем с ней о своём, о девичьем…

Ренара такой вариант явно не устраивал, но не успел он сформулировать, почему это невозможно, как трактирщик шумно завозился, явно намекая, что раз уж разговор пошёл о деньгах…

Василиса выудила из заднего кармана джинсов кучку монет – и десять сказочных, и мелочь от магазинной сдачи, и подарочные от загадочной бабушки, и начала разбирать. Отодвинула бабушкины, и только собралась убрать в карман, как на них легла толстая лапа трактирщика и потащила к себе:

– Смотри-ка, и доплачивать ничего не придётся. Вот этих денежек за всё как раз хватит, даже наши добавлять не нужно, да я ещё на сдачу пять, нет, даже десять монет дам.