Текст книги "За тридевять земель (СИ)"

Автор книги: Екатерина Филиппова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Эпилог

Прощание с родителями пришлось скомкать, отказавшись от посиделок и, заодно, от возможности пообсуждать Гришины синяки – время поджимало. В собственном доме, бросив мужа на попечение немного ошарашенного свалившейся ответственностью домового, Василиса рванула на Олимп, где была удивлена простотой технологии закрытия проходов: просто отстоять небольшую очередь, пообщаться со знакомыми и незнакомыми, приложить кольцо к огромному сияющему стержню, ответить на вопрос, почему она такая растрёпанная, хором заданный наблюдающими за процедурой бабушкой и Никифоровой – и всё, можно возвращаться.

Дома её встретил любимый муж, который тут же был обласкан и захвален за спасённую сетку. Таинственно улыбаясь, он поманил Василису за дом:

– Смотри, он буквально минуту назад изменился.

Василиса восхищённо ахнула: на взгорочке красовался исполинский дуб, разметавший по сторонам колья и жерди. По стволу вилась толстая золотая цепь, по которой разгуливала самодовольная Ликси в натуральную величину, а на ветвях, ближе к макушке, сверкали крупные жёлуди.

Домовой Филимон уныло бродил по опустевшему дому. Пусть и главный хозяин, и почти вся семья остались на месте – а всё равно тоскливо. Деревня опустела, и поговорить теперь совсем не с кем. К тому же Григория он любил больше других младших, а без суматошливой Василисы и вообще вдруг стало как-то тихо пусто. И закрытие дверей он сразу почувствовал – как половину мира вдруг отрезало.

И вообще, что это за глупость – сказочный мир закрывать. Испокон веку ведь туда-сюда ходили, и никакого вреда от этого не было. Нет, неправильно решили, уж им-то, исконным и прирождённым, могли бы проход оставить. Нужно будет к лешему сходить, посоветоваться – тот сразу заявил, что никуда из своего леса не двинется.

У Филимона тоже даже в мыслях не было свой дом бросать. Младшего своего с Григорием наладил – это да, так всё равно пора было его отделять, а куда здесь отделишь, если всего в десятке домов люди остались?

А ещё можно совет общий провести, со всеми домовыми. Леших – своего и заречного – позвать, мавок, что остались, ещё семейство лис-оборотней с хутора, а заодно и выяснить, сколько сказочного народа этот мир выбрало.

А потом – всем миром челобитную написать, чтобы, значит, к родне ходить можно было. Филимон вспомнил позапрошлогодний Совет и поёжился – главное, чтобы не превратился общий сбор в безобразную пьянку – что в прошлый раз мавки вытворяли!

И тут его взгляд упал на большой куль с приготовленными в дорогу пирогами, сиротливо лежащий на скамье. Он аж за голову схватился: забыли! А в новом доме-то – ни еды, ни посуды распакованной. Схватив пироги, домовой машинально рванул по знакомой, протоптанной лешим дорожке, и через мгновение уже вручал ещё тёплый мешок недовольному сыну:

– Что ты, батя, суетишься? И без пирогов бы прожили – я-то на что здесь тобой же поставлен?

Филимон огляделся и от изумления аж сел на землю и завертел головой:

– Подожди, а как я сюда попал? Ведь двери-то закрыты.

Сын солидно огладил бороду:

– Не всё вам там положено знать. А нам тут объяснили, что ежели кто сам, без проводника пройти может – то пожалуйста. Я тебя сейчас запишу, где положено, как постоянного гостя, и заходи, когда захочется, если дел особых нет. Но уж не слишком часто, чтобы хозяев не тревожить.

– А чем они таким заняты? Вещи разбирают? Это да, там на весь год работы хватит.

Сын довольно усмехнулся и назидательно ответил:

– Вещи – это моя забота. А хозяева занимаются чем обычно – целуются.