Текст книги "За тридевять земель (СИ)"
Автор книги: Екатерина Филиппова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
Глава 7. День в сказке
Спор за дверью закончился очередным падением чего-то тяжёлого, дверь распахнулась, и в зал влетела Инга – счастливая, загорелая, в цветастом платье до пят с оборочками и бантиками, и с зелёной косынкой на шее.
– Ой, Васька, ты уже здесь! Нашлась! А нас твой придурок-гид не пускал. Вот не повезло тебе, у нас-то нормальный был. Сейчас расскажешь, где пропадала, только поем сначала, а то мы так и не позавтракали. Гриш, иди сюда, здесь такая поляна накрыта, Турция отдыхает.
Григорий неторопливо вошёл, ногой оттолкнул что-то, мешающее двери закрыться, оглядел комнату и улыбнулся:
– Инусь, подожди, может быть, сначала с волком познакомимся?
– Где волк, какой волк, – Инга отодвинулась от стола и завертела головой.
Василиса рассмеялась:
– Да вот он, за угол отошёл, чтобы тебя не смущать. Иди сюда, Серый, знакомься – Инга и Гриша, мои друзья. А это настоящий Серый Волк, тот самый знаменитый, из сказки. Он меня, можно сказать, спас, и до столицы довёл, так что мы теперь тоже друзья.
Инга заверещала и полезла к Волку обниматься. Григорий, тоже загорелый, в светлых штанах диковатого фасона, свободной рубахе и такой же, как у Инги, зелёной косынке, похожий то ли на моряка, то ли на контрабандиста, с ласковой улыбкой понаблюдал за нежностями, освободил полузадушенного зверя и вежливо представился:
– Григорий. Василисины друзья – мои друзья.
Серый усмехнулся, обнажив клыки:
– Да я как-то догадался, кто здесь кто, тебя уж точно Ингой не стал бы называть. А про имя Василиса, пока ты здесь, лучше забыть, она у нас нынче Ася.
Компания разместилась за столом и начала делиться впечатлениями, забрасывая друг друга вопросами. Общий гомон остановил Волк, объяснивший засаду с именем – что вызвало изумление ребят и нервный смех Василисы.
– Подожди, – возмутился Гриша, – но в турагентстве были обязаны тебя предупредить.
– Обязаны, – согласилась Василиса. – Но забыли. За что и поплатились – я много чего с них за это стрясла, и деньгами тоже. Так что всё к лучшему.
Инга вдруг начала истерически смеяться, вытирая слёзы, с трудом выговорила:
– Ой, не могу, я ж теперь, когда дома буду к Ваське по имени обращаться, только о должности думать и буду, – и она опять захихикала. – Нужно и для имени «Григорий» должность придумать, например, Григорий Могучий, или Главный Григорий – чего вот, только? О, курса!
Гриша кивнул Волку – мол, не волнуйся, она сейчас успокоится, и потребовал рассказа об остальных похождениях – ну, кроме истории с пумой и котёнком, о которой они уже наслышаны. Он стоически перенёс пинок Василисы и укоризненный взгляд Инги, по-сообщнически подмигнул второму мужчине в компании, и приготовился слушать.
Историю Василиса изложила конспективно, не вдаваясь в детали и о монетах не упоминая, но она всё равно вызвала всеобщий восторг и завистливое восклицание Инги:
– Умеешь же ты знакомых заводить! Всего полдня, а уже и Волк, и певец местный, и Горыныч, и даже Иван-Царевич!
Василиса отшутилась:
– Да, и ещё пума Тави. А без Иван-царевича я бы прекрасно обошлась.
Она переждала смех и с притворной обидой заявила:
– Вот вы про меня всё теперь знаете, а я про вас – ничего. Девица из «Сказки» утверждала, что вы то ли в Лиссе, то ли в Зурбагане. Разве это сказки? И как вы туда попали?
Объясняли, перебивая друг друга, Волк и Гриша. Выяснилось, что сказочный мир – он был всегда. У каждого народа – свой. И когда эти народы начали между собой общаться, и чужие сказки читать, между сказочными странами тоже стало можно путешествовать. А потом то там, то сям стали неожиданно возникать новые сказочные миры, придуманные писателями. Какие-то просуществовали совсем недолго и то ли растаяли, то ли отсоединились и где-то там живут сами по себе. А некоторые появились – и без них уже мир и не представишь. Вот, например, Изумрудный Город – вписался в сказочный мир так, как будто всегда существовал.
Волк веско закончил:
– Гринландия – такая же страна, как любая другая. Для туристов основной плюс – туда виза не нужна. И нечисти там не бывает, даже не забредает, никто так и не понимает – почему. Ну, бывают такие сказки, к которым ничего чужого не прилипает. Только что-то не очень гости наши в Лисс рвутся. Хотя – «Сказка-тур» всего месяца три работает, так что ещё раскрутят. Сколько с вас содрали-то?
Григорий слегка покраснел, искоса взглянул на Ингу, но сознался:
– Да всё, что было, десять монет. Ну, я себе пять оставил, чтобы за гостиницу там… А остаток он согласился рублями взять.
– И сколько этот добрый человек за пять туристических монеток взял?
– Да всего две тысячи.
– И ты, наверное, ему сказал, что у тебя больше нет?
Гриша покраснел ещё сильнее:
– Ну, да. Получается, что обманул человека. А сколько реально они стоят?
Волк сморщил нос:
– Ну, это смотря где менять. Если спешишь, да не у знакомых – так и целую вашу тысячу отдашь. А для своих – рублей семьсот.
Инга встала и обняла совсем смутившегося парня:
– Не расстраивайся, Гриш. Ну, нет у тебя способностей к бизнесу – что тут поделаешь, нечего и пробовать. Мои деньги целы, ты ведь мне тратить не давал, так что половину можем прогулять спокойно. А ему наши копейки счастья не принесут, вот увидишь.
Она чмокнула Гришу в макушку, цапнула очередной пирожок и продолжила:
– И вообще, можно этого крысюка простить хотя бы за то, что он нам про Зурбаган и Лисс рассказал. Вы даже не представляете, как это… Мы из двери вышли, и сразу – высокий берег, внизу – мачты и паруса, а за спиной – улочки, площади такие крошечные, потом – лестница на соседнюю улицу, за ней мостик ажурный, на следующую. Проходишь через арку – и вдруг сад, а за ним – обрыв, и внизу море крыш, розовых. И когда солнце на закате садится в море…
Она тоже покраснела, запнулась и продолжила:
– Ночевать хотели в «Весёлом страннике», как гид советовал, а там очень дорого. Но Гриша какой-то бабульке корзину тяжёлую поднёс, и она нас к своим соседям устроила. А приятель соседей, он контрабандист, такой романтичный, обещал нам постоянный пропуск организовать, чтобы мы в любой момент могли обратно вернуться.
И, покосившись на Гришу, совсем нелогично закончила:
– Так что мы решили пожениться.
Григорий от этого заявления вздрогнул, удивлённо посмотрел на Ингу, потом пристально – на Василису, слегка пожал плечами и кивнул. Не успели стихнуть поздравления, как дверь распахнулась, и в зал величественно вплыл Деян Силыч в официального вида кафтане в сопровождении двух суетливых мужичков отчётливо крючкотворского вида. Он внимательно оглядел компанию, довольно кивнул, картинно отставил ногу и торжественно объявил:
– Василиса Прекрасная и Премудрая в неизречимой мудрости своей утвердила Серого Волка пожизненным советником главы Охранного Приказа, с назначением жалованья, прочего довольствия и прокорма, а также с предоставлением покоев во дворце и выделением слуг согласно должности. Подписано собственноручно две седмицы назад, и Иван-Царевичем удостоверено. Вторым же указом, от сегодняшнего дня, писец Дворцового Приказа, Серого Волка своевременно о монаршей милости не известивший, от должности отрешён и батогами выпорот.
Ключник протянул руку, передал Волку возникший в ней, как по мановению волшебной палочки, свиток, уселся на свободный стул, быстро сжевал пирожок, и уже нормальным голосом пожаловался:
– Не нравится мне всё это. Мутные дела какие-то творятся, да ещё этот контракт на дорогу, чтоб он был неладен. Что-то где-то мы упустили. Ну, посмотрим, как там обернётся. Так, а ввечеру Василиса Премудрая вас всех видеть хочет, чтобы, так сказать, самолично объявить…
Он тяжело поднялся, и, отдуваясь, пошествовал к двери. На пороге дождался, пока выйдут подручные, и вполголоса посоветовал:
– Вам двоим, – кивок в сторону Волка и Василисы, – присутствие обязательно. А остальным – по желанию. Соберётесь посетить торжество – время продлим до самого окончания. Но лучше бы вовремя, не задерживаясь, домой отбыть. Потому как не все довольны тем, что народу много лишнего и непонятного появилось. А кто доволен – тех не радует, что наши тридесятовские туристы время по заграницам проводят, вместо того, чтобы к нашему морю-окияну…
На крыльце ключник остановился ещё раз, погрозил кулаком вытянувшемуся в струнку гиду:
– Смотри мне там, со всем почтением чтоб. По базару проведи, без этих ваших штучек, наловчились уже… И куда там сами ещё захотят. А как завечереет – сюда проводишь с бережением, сам понимаешь, кто принимать и благодарить будет.
Гид, вид имеющий уже не щеголеватый, а довольно помятый, внутрь не вошёл, затормозил на пороге, опасливо поглядывая на Гришу, поклонился и предложил любые развлечения, какие душе угодно: базар, полёт на Змее, выступление скоморохов, поездка к морю, базар опять таки же…
Василиса заявила, что на Змее она налеталась на всю оставшуюся жизнь, Ингу воздушные приключения тоже не очень привлекали, она вообще летать не любила, даже к маме в Ригу ездила поездом, так что оставался только базар – к радости гида и огорчению Гриши. Правда, он немного утешился обещанием познакомить его с Михом и, может быть, даже на турнир сходить.
Собрались быстро, и, шумно переговариваясь, пошли через огромный двор. Василиса оглядывалась по сторонам: вот полуразрушенный фонтан, его уже ремонтируют. Наклонилась проверить – естественно, рыбы уже не было. Интересно, кому она в итоге досталась.
Два огромные терема, поставленные друг напротив друга, и соединённые галереей на уровне второго этажа, выглядели очень народно и сказочно, хотя были и не очень похожи на изображаемые в детских книгах и фильмах: не такие аляповатые, хотя буйство красок всё равно поражало.
Волк охотно принял на себя обязанности гида:
– Слева – главный дворец, Василисин, справа – поменьше, Иван-Царевича… Ну вот, как чувствовал, лёгок на помине…
И действительно, резные двери малого дворца распахнулись, и во двор вышел Иван-Царевич, по-простому, без свиты, всего с тремя охранниками. И выглядел, к сожалению, совсем не так, как на том плакате – постарше, попухлее, попотрёпаннее. Инга тихо пискнула рядом:
– Это Басков? Откуда он здесь?
Волк и Григорий одновременно наступили ей на ноги – один на правую, другой на левую. Инга ойкнула и спряталась за Гришу. К счастью, эта пантомима прошла незамеченной, потому что Иван-Царевич, не отрывая взгляда от Василисы, расплылся в улыбке:
– Как же долго вы, дорогая, переодеваетесь, чуть не целую ночь. А мы всё ждали-ждали… Но, должен признать, результат того стоил, вы прекрасны. И куда такая красавица в столь неподобающей компании собирается?
– На базар, Ваше…, – она запнулась, и посмотрела на Волка.
– Величество, – подсказал тот хриплым шёпотом, и с опаской оглянулся на окна соседнего терема.
Василиса проследила за его взглядом, чуть кивнула головой, и продолжила капризным тоном маленькой девочки:
– Ваше Величество. Чтобы найти достойное платье для вечернего пира. Но вы ведь не сможете меня сопровождать, у вас государственные дела, так что выбирать не приходится…
Иван-Царевич расцвёл:
– Так зачем же дело стало – и не нужно никуда ходить, сейчас купцов призовут – они сюда всё и принесут, во дворец ко мне. И подругу свою бери, и её приоденем, а то – как крестьянки ходите.
Инга заулыбалась и сделала шаг вперёд, а Василиса восхищённо всплеснула руками, и заговорила, постепенно повышая голос:
– О, как благородно! Но это, наверное, не очень неудобно? Что скажет ваша супруга?
Она оглянулась на приоткрывшееся окно, и перешла на восторженный визг:
– А купцы скоро придут? А они, правда, самое лучшее принесут? А мы…
На самой высокой ноте к царевичу подбежала низенькая старушонка, как будто выросшая из-под земли, и дёрнула его за полу кафтана.
Иван-Царевич погрустнел, скомкал разговор обещаниями «непременно, как только – так сразу», и поспешил к главному терему. Охранники рысцой последовали за ним, при этом не столько следили за безопасностью, сколько с улыбками очереди оглядывались на Волка, и даже по-заговорщицки подмигивали.
Глубоко вздохнув, Василиса беспечно махнула рукой и пошла к воротам, несколько раз машинально дёрнув плечами – не оставляло ощущение неприятного липкого взгляда между лопаток. Но оглядываться не стала, вместо этого спросила, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Интересно, а в каких-нибудь сказках демократия есть? Может, в следующий раз – туда?
Григорий рассмеялся:
– Только в страшных. Ты, вроде бы, обращаться с хамами при чинах и деньгах не в царском дворце научилась?
Девушки ответили практически хором:
– Разве этому учатся? Мы слабые, трепетные, беззащитные, так что оно само приходит, инстинктивно…
Из-за спин раздался радостный голос:
– Что там приходит инстинктивно? Я тоже хочу, чтобы ко мне пришло!
Инга обернулась первая и восторженно закричала:
– Не может быть, это же Лис!
Ренар обречённо вздохнул и сознался:
– Да, это я.
Гид, который всё время уныло и обиженно плёлся сзади, протолкался вперёд, и они с Ингой и проходившими мимо тремя местными девицами юного возраста начали брать барда в кольцо.
Положение спас Григорий – он не дал кольцу замкнуться, приобнял Ренара за плечи, закрывая своей массивной фигурой от окружающих, и решительно повёл вперёд, приговаривая:
– Ты не переживай, у Инги сейчас пройдёт, на неё временами накатывает, а так-то она нормальная.
Василиса с Волком догнали парочку, а местные красавицы остались стоять на месте, приоткрыв рты – мир патриархальный, соответственно, и фанатки не такие назойливые. Инга пристроилась рядом с женихом, и, с обожанием глядя на Ренара, начала скороговоркой перечислять, на каких его концертах она побывала.
Когда описание дошло до сцен закидывания певца трусиками и лифчиками, Григорий с интересом к ней повернулся, а Ренар заметно помрачнел, и объяснил:
– Поэтому я репертуар и поменял, на новый не так бурно реагируют.
Инга решила оправдаться:
– Так это всё было до того, как мы с Гришей… И вообще, я ничего не кидала, что я, ненормальная? Там девицы из первых рядов в основном тебя забрасывали, а я ни разу туда не пробилась…
Все дружно рассмеялись, а она, сообразив, что сказала что-то не то, покраснела и надулась.
Гриша усмехнулся, повернулся к Ренару и доверительно сообщил:
– Я вот тоже никогда на концертах всяких звёзд трусами не кидался. Хотя пару раз даже в первых рядах был. Интересно, почему бы это?
Бард ответил таким же тоном:
– Наверное, потому, что из-под брюк трусы тяжелее вытаскивать, чем из-под юбки? Хотя ведь и голой грудью дамы трясли, хотя некоторым и не стоило бы. А вот мужики ничем не трясли – нет, ни разу не видел…
Они переглянулись, засмеялись и обернулись к спутникам:
– Всё, вроде бы пришли.
И действительно, до собственно базара оставалось пройти ещё сотню шагов, но его близость уже чувствовалась: улица была заполнена народом – сновали разносчики кваса, воды, бубликов и неизбежных пирожков, кричали зазывалы, передвигались толпы людей с корзинами и мешками. Правда, большинство шло от базара – время уже было к обеду.
Пока Василиса на ходу объясняла Серому, кто и чем на концертах в певцов кидает, отчего он пару раз садился на хвост и обескураженно тряс башкой, компания дошла до ворот. Гид опять оживился, и завёл, видимо, традиционную для своих коллег из любых миров песню про лавки серебряных и золотых дел мастеров, начав деликатно подталкивать девушек куда-то влево. Традиционно же не найдя отклика у мужчин, он помрачнел и переместился назад.
Базар с первых шагов потряс безумием красок, звуков и запахов. Прилавки, столики, расстеленные прямо на земле полотна завалены грудами овощей, которые через десяток шагов сменяются фруктами. Продавцы – всех рас и цветов кожи. Вот толстый китаец в шёлковом халате, расшитом аистами и тиграми, протянул девушкам гроздь винограда, улыбаясь так, что его узкие глаза совсем скрылись под веками.
А вот от столов, заваленных низками сушёных грибов, заставленных кадушками и бочонками с ними же солёными, ребятам кивает высокий кряжистый мужик с аккуратной светлой бородкой – явный северянин, наверное, Гриша именно таким и станет, когда заматереет. Вышедшая из-за его спины немолодая женщина с уложенными в корону волосами одобрительно посмотрела на Василисину косу и поманила девушку к себе:
– Иди сюда, деточка, я тебе настоечку ромашковую для волос дам, у нас все только ей и споласкивают. Наша ромашка, северная, от других такого цвета золотого не будет.
Переведя взгляд на Гришу, который, вместе с Волком и Ренаром, что-то активно обсуждал с хозяином, она заинтересовалась:
– А ты чьих же такой будешь? Больно уж лицо знакомое, не земляк ли?
Оторвавашись от беседы, Григорий засмеялся:
– Это вряд ли, я из других краёв. А так – Урмановы мы.
– Это какие же Урмановы? Бирюки лесные? Как засели в своих чащобах, так и носа не кажут. Ну, хоть парня в столицу отпустили. А ведь я тебя узнала – ты пацанёнком ещё к нам на шхуне с контрабандистами приходил. А я – Ульяна, Ерофеева жена, неужто не помнишь?
Слегка смутившись, Гриша, тем не менее, возразил твёрдо:
– Обознались вы, тётушка. Отродясь с контрабандистами дела не имел. Ну, род у нас большой, и все похожи, не мудрено ошибиться.
Тётка Ульяна недоверчиво поджала губы, но не отставала:
– А что это девушка у тебя такая недокормленная? Красавица ведь, а глядишь – и ветром унесёт.
Инга, обиженная отсутствием внимания, вышла вперёд, демонстративно осмотрела пышную фигуру Ульяны и ответила резковато:
– Почему это недокормленная? По-моему, у меня практически идеальная фигура, правда, Гриш?
Тётка Ульяна, с изумлением посмотрев на Ингу как на заговорившую овцу, перевела взгляд на Василису, а затем вопросительно уставилась на Григория. Тот, виновато взглянув на женщину, подтвердил, что что в разных местах представления о красоте тоже разные, и для их мира фигура у Инги идеальная.
Фыркнув, тётушка ушла за прилавок и повернулась к ребятам спиной. Разговор сам собой закончился и дальше компания пошла в напряжённом молчании. Но тягостная атмосфера деражаласт не долго – от дверей крошечного трактирчика им замахал рукой смуглый красавец, краем глаза продолжая наблюдать, как два мужика прилаживают над входом вывеску «Гаэтано и Горо. Пицца и суши». Инга тут же захотела суши, а Ренар пробормотал, что он от пиццы бы не отказался, и Серому, наверняка, понравится… Но оказалось, что заведение пока не работает, откроется только через седмицу – в «Сказке-тур» обещали, что как раз самый туристический сезон и начнётся.
Красавец, назвавшийся Гаэтано, позвал своего японца-партнёра, который появился вместе с женой – высокой пышнотелой красавицей. По-русски он говорил так себе, но сумел объяснить, непрестанно кланяясь, что, как пятый сын, был отправлен на заработки в дальние края, вместе с младшим братишкой, Хэчиро. Брат в кулинарии не очень силён, но деньги зарабатывает хорошие – на кулачных боях. Правда, дерётся он не то, чтобы кулаками, но всегда побеждает. Пока ни разу не проиграл. А он вот, по совету старшего ключника, партнёра нашёл. И жену вот, тоже…
И вообще – здесь хорошо. И совсем безопасно, если, конечно, по лесам не ходить, не то, что дома: там намного, намного больше всякой опасной нечисти. Один лишь демон Рокурокуби со змеиной шеей чего стоит – как раз перед отъездом выяснилось, что их сосед – такой оборотень и есть, у двух прохожих успел кровь выпить, пока не поймали. Начнёшь ухаживать за девушкой, а она паучихой Йорогумо окажется, или вообще Хари-онна с волосами-щупальцами – сожрут и не поморщатся. Вот потому-то он дома так и не решился жениться, а здесь, – Горо с обожанием посмотрел на супругу – только увидел, и сразу…
Тем временем, вокруг хозяйки крутился гид, пытаясь уговорить её на регулярную выплату маленькой, совсем маленькой денежки – а уж он ни одного туриста мимо не проведёт. Вот и сейчас ведь – привёл! А так могут и не заметить, мимо пройти, да и вообще – им же интереснее будет местного попробовать – пироги, пельмени десяти сортов, сбитень – пиццы и суши-то они и дома наелись… Хозяйка с интересом слушала, кивала головой, потом задала вопрос по существу:
– А если в лоб?
Горо услышал явно хорошо знакомые слова, развернулся к гиду и напрягся в весьма характерной позе. Жена одной рукой ему успокоительно махнула, а другой легонько толкнула предприимчивого деятеля, от чего тот отлетел к ближайшему прилавку и еле удержался на ногах. В итоге путешественников всё-таки напоили слабеньким вином и накормили лепёшками непонятной национальной принадлежности.
Горо всё переживал, что саке ещё не готово, угостить дорогих гостей, но скоро будет, и отличное – он ведь и Тануки-помощника с собой привёз. На просьбу посмотреть на зверька, давшего своё имя большей части московских суши-баров, и, как сразу стало понятно, его потискать, он с поклонами отказал – не привык зверёк ещё, дичится. Вот в следующий раз приедете…
От дальнейших бесцельных блужданий по базарным рядам у Василисы начала кружиться голова. Краем уха слушая активно обсуждаемую мужчинами тему о грядущих выступлениях Ренара в новом заведении, что гарантированно обречёт харчевню на популярность и у местного населения, и у приезжих, она пыталась увидеть и услышать всё сразу.
Вот вдалеке раздаётся детский смех – в вертепе разыгрывают очередное представление; вот слева зазвучала быстрая звонкая дробь – медник, в окружении сияющих кувшинов и блюд, выколачивает замысловатый узор; проплыла тонкая струйка запаха корицы, тут же сметённая ароматом дынь; ткани, подушки, расписные горшки, оружие, упряжь…
Естественно, мужчины застряли возле мечей – еле удалось оттащить, одновременно отбиваясь от настырной цыганки, которая, подчёркивая, что никакая она не цыганка, а настоящая сербиянка, пыталась рассказать Василисе про скорую дорогу дальнюю…
Василиса со смехом отговаривалась, что про свою дорогу она и так всё знает, после экзаменов к отцу поедет, а уж ручку ей серебрить и совсем уж нечем.
Цыганка ныла, что всей правды девушке самой не узнать, особенно про суженого, красавца черноволосого и черноглазого, а много она и не попросит, хватит самой бросовой монетки, хоть старой, хоть дырявой. Услышавший последние слова Волк насторожился, сербиянку оттёр в сторону, и повёл народ за угол, к небольшой площадке, вокруг которой толпились возбуждённые мужики.
По раздающимся выкрикам стало понятно, что как раз здесь и проводятся кулачные бои, на которых подвизается братишка нового знакомого. Мужчины окружили девушек и аккуратно протиснули их через толпу, в первые ряды.
Бой, похоже, только начался, но продлился недолго. Не успел огромный медведеподобный мужик, расставив в стороны ручищи, сделать и трёх шагов в сторону противника, невысокого черноволосого юноши, как тот, в лучших традициях Джеки Чана, без малейшего напряжения взмыл в воздух и впечатал босую пятку сопернику в лоб. Потом перекувырнулся в воздухе и приземлился в полной боевой готовности. Гигант пошатнулся и сел, потом лёг. Правда, пролежал недолго – довольно быстро поднялся, потирая лоб, облапил противника, чуть не придушив, похлопал его по спине и громко заявил:
– Молодца!
Распорядитель ссыпал парню в подставленный мешочек кучу монет, и поинтересовался:
– Ну, кто следующий против Хэчиро?
Григорий оглядел толпу, досадливо щёлкнул языком, и попенял Ренару:
– Смотри, все девицы, какие есть – с цветами. А наши – как сироты убогие. Давай-ка им тоже по букетику купим, я тут недалеко цветочницу видел.
Он чмокнул Ингу в макушку, Ренар тут же проделал то же самое с Василисой, но промахнулся – попал в щёку, и парни исчезли. Волк саркастически хмыкнул и расположился между девушками и толпой – охранять.
