Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 53 страниц)

– Дэни смогла провернуть этот фокус с Ондзи потому, что он стал смертным, а со мной у неё не вышло. Я перерыл весь интернет, но без толку – стародавние письмена, ясное дело, не будут общедоступными, на самом виду. Пойми, что у меня нет другого выбора, если я хочу уберечь вас, – каждый раз сердце сжималось от боли, когда ему приходилось поступать таким образом, и это заставляло их с Маргаритой обоих страдать, – Если уж Лаурита имеет доступ к тайным знаниям древних библиотек в Каире и Мумбае, то я тоже могу кое-что сделать, чтобы разбудить свою память.

– Дорогой, тебе не кажется, что это – не тема для разговора в три часа утра? – сжалилась наконец над ним Маргарита, увлекая за руку снова на ложе, – Жан, не сходи с ума. Давай отложим до утра?

– Не хочу спорить с тобой, Марго, – благодарный за то, что жена не стала развивать этот спор, Джон послушно проследовал за ней, – но я не изменю своего решения, так и знай. Долг перед семьей для меня превыше всего.

Остаток ночи они посвятили сну, здраво рассудив, что предрассветный час – не время выяснять отношения. И жаркие поцелуи и объятия стали лучшими аргументами против всех сомнений и тревог – до самой зари.

Говоpят, что нам не повезло,

В том, что вpемя pыцаpей пpошло,

Что исчезли смелость и отвага.

Безнаказанно вокpуг гуляет зло.

Застоялись кони под седлом,

Ржавчиной покpылись меч и шпага.

Hесите мне доспехи, седлайте мне коня,

И даже не желайте мне удачи.

Все это ни к чему, поскольку у меня,

Hе может пpосто, пpосто, пpосто в жизни быть иначе!

К/ф "Каникулы Петрова и Васечкина"

Не слишком яркие, мягкие лучи зимнего солнца робко пробирались сквозь жалюзи на больничных окнах, ласково щекоча бледные щеки спящей азиатки. Девушка поморщила нос и перевернулась на другой бок. Пошевелив рукой, она что-то нащупала рядом с собой. Мей приоткрыла глаза и узнала руку Марка. Он спал в кресле рядом с её больничной койкой. Значит, он всю ночь провел здесь, с ней. Это умозаключение наполняло душу радостью и заставило улыбнуться. Она продолжила спокойно спать.

Юноша проснулся и с облегчением посмотрел на неё спящую, поправив растрепавшиеся по подушке её темные волосы. Марк продолжал наблюдать, как она спит, размышляя о том, что судьба у них, очевидно, будет не легкой. Но ясно также и то, что – вот она, его судьба, что спасла вчера его жизнь своим отважным и безрассудным поступком, и под сердцем носит его ребенка.

– Мороз и солнце; день чудесный!

Еще ты дремлешь, друг прелестный -

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись! – с улыбкой процитировал Марк строки бессмертного Пушкинского гения, чьи стихи он так любил.

Мей потянулась на кровати, пока парень раздвигал жалюзи на окнах:

– Утро доброе! – она счастливо улыбнулась, когда увидела его так близко возле себя, – Ты, что, вот так всю ночь здесь дежурил?

– Да, я что... Я же ничего... – смущенно пожал плечами молодой человек.

– Спасибо, спасибо, Марк! – несмотря, на общую слабость, ей достало сил приподняться на постели, протянув к нему свою тонкую бледную руку.

– Та нема за що! (Да не за что! – Укр.) – легко отмахнулся юноша, присаживаясь рядом на кушетку, – Если бы не ты, нас обоих могло сейчас не быть в живых.

– Марк, нам нужно поговорить, – одной рукой Мей взяла его за руку, другой принялась нервно сминать простыни, – Прости меня... Прости... Я не имела права так с тобой поступать, взваливать на твои плечи такую ответственность и мешать твоей карьере. Ты ни чем мне не обязан, я не хочу связывать тебя... – она опустила голову и замолчала в нерешительности.

Этих слов хватило, чтобы парень тотчас же вспыхнул, как лесной пожар от случайно оброненной искры:

– Вот, значит, как? – подпрыгнув на кровати, быстрым шагом Марк прошел в противоположный угол помещения, оскорбленно нахмурив брови и сурово сузив глаза, – Будем считать, что я не слышал всего этого. Можешь не выходить за меня, но я не брошу своего ребенка – надеюсь, ты не собираешься избавляться от него?

Мей отчаянно всхлипнула, с силой сжав в дрожащих руках подушку, от безысходности из глаз брызнули слезы:

– Убить своего ребенка от любимого мужчины? Это ты так думаешь обо мне?! – выпалила она, прижав подушку крепче к себе, – Я в состоянии буду обеспечить своего ребенка и сама, даже если ты будешь против – я уже приняла решение и не изменю его.

– Своего? Я не ослышался?! – зло переспросил юноша, бешено стукнув кулаком об стену, – А ничего, что это и мой ребенок тоже? И я тоже имею право голоса. Я никогда бы не позволил...

– Марк... – азиатка крепко зажмурилась, потом несмело подняла на него испуганный взгляд, наполненных слезами глаз, – Так ты не против?

– Боже, девушка, вы сведете меня с ума! – когда она уже готова была обессиленно сдаться, исчерпав запас доводов, то почувствовала крепкие объятия таких знакомых мужских рук и прикосновение теплых губ у своего виска, – Ну, иди сюда, глупенькая моя. Я никуда вас не отпущу.

– Мне страшно, Марк, очень страшно, – и в душе сейчас зарождалось так много опасений, а ведь она серьезно считала себя бесстрашной, до этого момента... – Всё так стремительно... Ты только не подумай, что я...

– Ну, я тоже хорош, знаешь... Ответственность и на мне тоже. Думаешь, я не боюсь? – одна рука Марка продолжала лежать на девичьей талии, второй он подал Мей стакан с водой, – Ещё как боюсь, чтоб ты знала. Но кроме того, я знаю, что оно того стоит, как думаешь? Нужно будет поднапрячься на работе, но я справлюсь – ты не переживай ни о чем. Придется, правда ускорить предсвадебную подготовку, но это только мелочи.

Азиатка отпила немного и как-то нервно усмехнулась:

– А вот господин Йошида не будет мелочиться, когда будет меня отчитывать.

– Его я беру на себя, – юноша спокойно улыбнулся и пристально посмотрел в её раскосые темные глаза, – Ты веришь, что я смогу защитить тебя? Веришь, что можешь на меня положиться?

– Ну, это было бы не очень разумно, после того, как я смогла отбить тебя у... – тут она замолчала, виновато закусив губу.

Марк только мягко рассмеялся, глядя на её замешательство:

– Боже, и чем я заслужил, что моя невеста не только прекрасна, но и умна? – Мей невольно покраснела, соблазнительно хлопнув ресницами для силы эффекта, – На твоем фоне я просто теряюсь.

– Только учти, что потеряться у тебя не выйдет – я найду тебя, где бы ты ни был, хоть из-под земли достану, – губы девушки изогнулись в притягательной улыбке, а её палец обвел контур его тонких губ.

– Понял – не дурак, был бы дурак – не понял, – кивнул Марк и обернулся, когда в палате появились Джон и Маргарита, пришедшие сменить его, чтобы парень мог поехать домой, принять душ, переодеться и немного отдохнуть после дежурства у постели Мей.

Состояние девушки врачи нашли удовлетворительным, однако, рекомендовали провести ещё пару дней под медицинским присмотром для исключения осложнений после столь сильного нервного потрясения. А маленькая японка и не думала возражать им – для неё это были два лишних дня отдыха прежде чем она снова вернется к занятиям. И что ещё более важно – два лишних дня с Марком и в обществе своих друзей. А господину Йошида они всё объяснят, как только приедут, и он обязательно поймет. Должен понять, ведь он тоже когда-то был молодым, когда-то так же был влюблен, у него даже дочь была. Размышления о семье Йошида-сана вернули её к тому, о чем они говорили с Марком. Как отнесется старик к приезду сенсея? Связывают ли их родственные связи? И готовясь к дневному сну, Мей улыбнулась каким-то своим мыслям, обнимая подушку в белой казенной наволочке.

Вечером вернулся Марк, принеся с собой вкусных презентов для дорогой подруги.

Джон с Маргаритой занялись решением своих проблем, гуляя улицами зимнего города с коляской, в которой спали малышки-близнецы. Мужчина был напряжен, но старался не выдавать своего смятения, лишь крепче сжимая ручку прогулочной коляски, с трудом заставляя себя выдерживать взгляд супруги. Маргарита и без того излишне эмоциональна и привносит достаточно драмы в их отношения. Но, без этой женщины его жизнь была бы скучной и пресной – и попросту лишенной смысла.

– Жан, я совсем не хочу ещё больше усложнять ситуацию, – тихо обронила девушка, отряхивая снег с мехового воротника его куртки так любимого им алого цвета, – Но... но... Я же переживаю за тебя и каждый раз безумно волнуюсь... – ему не ведом страх, а вот она лишь слабая женщина, которой больших усилий стоит сдерживать своё беспокойство.

– Я знаю и ценю это, поверь, – Джон улыбнулся, глядя, как волшебно искрятся снежинки на её ресницах, – Ну, что со мной может случиться на родной земле? Рядом будут Сэм и Кали. Сразу на месте определюсь и с выбором поставщика тканей, так что поездка будет ещё и деловой.

Маргарита развела руками, но произнести вслух ничего не успела, так как зазвонил телефон у Джона. Они оставили мобильный Маргариты детям, пока гуляли – Аделька скучала по приемным родителям и звонила им, если становилось страшно или грустно.

– Папочка, а у тебя на ноутбуке есть интернет? – девочка говорила взволнованным голосом, – А ты включишь мне? Пожалуйста! Мне нужно поискать про котиков. Сегодня передача была по телевизору, а я так мало знаю про котиков, – малышка ещё раз обязательно уточнила, снизив голос и перейдя на шепот, – А вы скоро будете? У Али задачка по алгебре не сходится. А мне не привезете журнал про Барби и Пегаса?

Смуглый мужчина усмехнулся и, взяв жену под руку, развернул детскую коляску в обратный путь к дому.

– Жан, ты же не передумаешь насчет своего отъезда, и я не смогу тебя убедить? – Маргарита смотрела на него со смесью боли и восхищения, – Ну, дорогой, а если я приготовлю горячие блинчики?

Если Джон уже принял определенное решение, то его почти невозможно было вразумить – не зря и мать, и отец его отмечали упрямый характер своего отпрыска.

– С джемом? – он хитро сощурил глаза, сжав её замерзшие в тонких перчатках пальцы.

– С джемом, – кивнула Маргарита.

– Идем домой, милая, – Джон улыбнулся, отряхивая, в свою очередь, теперь уже её полушубок от снега, – Блинчиков что-то захотелось...

– И надолго ты поедешь? – тихо спросила девушка, в надежде, раз не может повлиять на его намерение уехать, то может попытаться уговорить его сделать путешествие не столь длительным.

– Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы как можно скорее вернуться, – поторопился заверить супругу Джон.

Вечер прошел в уютной домашней атмосфере – мужчина помогал сыну решать математические уравнения, а маленькая светловолосая девочка в голубом платье, под цвет её глаз, сидела рядом, разложив на пушистом пестром ковре большой постер разворота из детского журнала, с которого ей улыбалась самая известная кукла-блондинка всех времен и народов, обнимающая жемчужно-белого коня с большими крыльями и густой блестящей гривой.

А после чая с аппетитными сладкими блинчиками и клубничным джемом, они все вместе увлеченно изучали материалы о семействе кошачьих на экране ноутбука под комментарии Джона, основанные на личном опыте общения с бенгальскими тиграми, и особенно – вызывающими восхищение белоснежными красавцами-альбиносами в королевском зверинце. И как тут Маргарите не вспомнить тигрицу Ситу и её очаровательного маленького Раджу, которого ей подарил Алишер? Малыш наверняка сильно вырос за это время, и она вряд ли узнала бы его при новой встрече.

Зачем вы, мужчины, стремитесь из дома?

Мальчишки, зачем не сидите на месте?

И страх и отчаянье вам не знакомы.

Бросаете дом ради славы и чести!

Коней загоняют,

Сжимают штурвалы.

О скалы и рифы царапают днище.

Но нет им покоя,

Всего-то им мало!

Чего же им надо?

Чего они ищут?

И где найти ответ?

В какой, скажите, книжке?

Как докопаться нам

До истинной причины?

Куда уходят настоящие мальчишки?

К чему стремятся настоящие мужчины?

К/ф "Каникулы Петрова и Васечкина"

После того, как азиатку выписали из стационара, они с Маргаритой посетили доктора Николае, которая не нашла у девушки ни каких серьезных отклонений в состоянии здоровья соответственно её состоянию. Зато, когда врач предложила пройти осмотр самой Маргарите, то новости у неё оказались неутешительными: первый выкидыш и последующая беременность, осложненная тяжелыми родами настолько подорвали её здоровье, что ещё раз подобного организм девушки просто не выдержит. Из кабинета Марго вышла притихшая, с красными воспаленными глазами. Мей только искренне посочувствовала и как могла, попыталась утешить (не такая же на испорченная и бесчувственная, чтобы оставаться равнодушной, когда человеку рядом очень плохо) – в её стране развитие науки и медицины в частности ушли гораздо дальше, чем в других странах мира, и стоит, наверно, показаться японским специалистам. Кто знает, возможно они смогут чем помочь. Маргарита была благодарна ей за участие, но вынуждена была попросить держать пока эту информацию в секрете – окружающим и без того хватало сейчас проблем, особенно Джону, который места себе не находил от того, что не мог взять под контроль собственные воспоминания.

А потом они провожали японку на родину. Вместе с ней летел и Марк – у него как раз должен был проходить показ весенне-летней коллекции грядущего сезона. Он снова окунется в водоворот лиц и ярких огней, съемки, встречи и презентации и толпы поклонников и поклонниц, жаждущих заполучить заветный автограф или сфотографироваться на память.

Многогранная Япония, где есть всего понемногу – идеальный вариант для тех, кто, выбрав что-то одно, боится упустить что-то другое. Стремительный поток жизни и самых современных технологий и успокаивающая, вдохновляющая благодатная тишина загородных парков и дзенских садиков, а таких показов мод, которые проходят здесь, не увидишь ни где в мире. В последние годы страна уверенно отвоевывает первенство в модных тенденциях. Молодые законодатели современного стиля и приверженцы старых традиций в равной степени вдохновляют дизайнеров на создание практичных и гармоничных образов.

В аэропорту Токио их встречали сурового вида охранники, одетые в черные костюмы, они были застегнуты на все пуговицы и стояли на вытяжку. В лучших традициях шпионских фильмов, на них были переговорные устройства и рации в руках.

– Кто вы такие ? – Мей совсем забыла предупредить насчет секьюрити, и сообразила это только когда Марк с такой силой сжал руку первого же охранника, который посмел приблизиться к ней, что казалось ещё немного, и послышится хруст ломаемых костей запястья,– Не смейте трогать её.

– Спокойно, Марк, это свои люди. Ты, что подумал, что они собираются выкрасть меня? Это так мило, но они – охранники из корпорации, они не причинят мне вреда, – девушка вовремя остановила его и невозмутимо улыбнулась, – Daijoubu desu. (Всё в порядке. яп.) Он со мной, всё в порядке, уберите оружие, – потом она обратилась уже на японском к озадаченным бодигардам.

– Sumimasen, Мей-доно (Простите, госпожа Мей – яп.; -доно – очень вежливая форма обращения в японском языке – к господину, дворянину), – начальник охраны сделал знак своим людям и виновато поклонился.

– Прости, но выглядят они действительно пугающе, – шепнул парень на ухо ей.

– Разрешите проводить вас, госпожа Сакурада, – перед ней распахнули дверь салона комфортного автомобиля представительского класса, – Все уже собрались и ждут вас.

Когда машина остановилась у стандартного огромного небоскреба в деловом районе Токио, они вышли и направились внутрь через парадный вход.

– Этот мужчина пойдет с нами, – девушка беспрепятственно направилась вперед, но, обернувшись она увидела, что консьерж запрашивает у Марка какие-то документы по типу пропуска, – Идите вперед и предупредите, чтобы ни кто не расходился – у меня есть разговор к Совету, – она подошла потребовать пропустить своего спутника и сделала охране знак рукой следовать дальше.

– Как прикажете, госпожа, – поклонился начальник охраны, уводя своих людей за собой на несколько метров вперед.

– Рада приветствовать вас, – присутствующие в большом зале переговоров поднялись со своих мест, когда вошла новая владелица и сдержанно проследовала к своему центральному месту за столом, на ней был темно-серый деловой костюм, белоснежная шелковая блуза и черные туфли-лодочки, волосы её были подобраны в строгую прическу, а на лице – легкий дневной макияж. Марк встал позади её кресла – на нем так же был костюм серого цвета, его любимого, серые же рубашка и туфли, его длинные волосы были собраны в хвост, – Прошу прощение за опоздание.

– Приветствуем, Сакурада-сан! Но... Как это понимать, госпожа? – со своего места поднялся мужчина преклонных лет в ещё более консервативном костюме черного цвета, белой рубашке и черном же галстуке, – Что здесь делает этот чужак? Так это он – ваш новый телохранитель, что теперь всюду следует за вами? При всем уважении – ему не место на собрании правления, госпожа.

– При всем уважении, господин Йошида, – Мей без лишних слов, твердо и невозмутимо осадила его, – он – не мой телохранитель, а мой будущий муж.

– Но, госпожа... – мужчина протер салфеткой свой лысеющий лоб и с укором посмотрел на неё, – Я уже осмелился подобрать несколько наиболее выгодных кандидатур – из самых достойных и уважаемых кланов, и, если госпожа желает познакомиться с женихами, – он не успел договорить, как она жестом остановила его порицательную речь:

– Я вас тоже, без сомнения, очень уважаю, господин Йошида, но я уже приняла решение, и этот господин, что стоит сейчас рядом со мной – ваш будущий хозяин и совладелец четверти акций, и это не подлежит обсуждению, – судя по увеличившимся размерам глаз присутствующих, слова её произвели должный огорошивающий эффект, – Из уважения к тому, что вы сделали для мой семьи за все эти годы, но, вам лучше присесть и успокоиться, и принять моё намерение, иначе я вынуждена буду удалить вас с собрания – без права восстановления в Совете Директоров, а я совершенно не желаю этого, – она несколько смягчила свой тон и окинула требовательным взором всех собравшихся, – Есть ли ещё желающие высказаться? Говорите сейчас или промолчите, если вам нечего сказать, – потом она обернулась к стоящему сзади парню – он коротко кивнул, вскользь улыбнувшись, – Я могу продолжать? – она мечтательно улыбнулась своим мыслям, положив свои ладони себе на живот, – Кроме того, я ношу его ребенка. Он – будущий отец следующего президента Корпорации.

– Госпожа, почему же вы сразу не сказали? Если это – то, чего действительно желает госпожа, – приветливое лицо старика осветила неподдельная радость, – Это же совершенно все меняет. Да пошлет вам Бог долгих лет и здорового сына-наследника. Ваша семья могла бы по праву гордиться, глядя, кем вы стали.

– Ну, это – уже, как получится, – растроганно улыбнулась она, почтительно поклонившись всем, – Благодарю вас, господин Йошида за многолетнюю службу моей семье! Надеюсь, и впредь я могу рассчитывать на вашу поддержку? И на вашу так же, господа? Итак, разрешите представить вам господина Марка.

– Konbanwa! Hajimemashite, watashi wa Ma-ru-ku desu – douzo yoroshiku onegai shimasu!(Добрый вечер! Разрешите представиться – Марк, к вашим услугам – яп.), – он поклонился грациозно и с большим уважением, а фраза на японском вышла у него с куда меньшим акцентом, чем его английский.

Губы Мей сами расплылись в довольной триумфальной улыбке.

После совещания Марк имел ещё личную беседу с пожилым японцем Тамура Йошида, результат которой, судя по выражению их лиц после неё – прошла к обоюдному удовлетворению. Юноша был даже приглашен на празднование восьмидесятипятилетия крепкого старика. Марк подумал ещё, что старик удивительно живуч и в хорошей физической форме – ему бы самому дожить до таких лет в здравом уме и в состоянии самостоятельно обслуживать себя.

О своей родине на далеких японских островах доктор знал только по рассказам матери, которые с каждым прожитым годом становились всё менее отчетливыми и ясными – словно принадлежали другому человеку. Он был маленьким мальчиком, когда им пришлось покинуть родину. Долгое время представления о Японии для него оставались в рассказах матери. Именно она настояла на том, чтобы ребенок помнил свои корни, свою культуру – дома она обращалась к нему его настоящим именем и продолжала обучать его родному языку и обычаям. От матери же он и узнал, что дед пожертвовал всем, благодаря чему они смогли жить в безопасности.

Больше мать ничего не говорила – потому, что всё ещё продолжала чего-то опасаться, да и просто потому, что сама мало что знала. А отец – так тот вообще никогда не поднимал этой темы, и ужасно сердился, когда сын расспрашивал о его прошлом.

И даже спустя очень много лет после смерти родителей, он всё не решался навестить землю предков. Те пару раз, когда ему приходилось выезжать на научные конференции, воскресили в нем слабые отголоски памяти – то самое дорогое и самое важное, что осталось ему в память о родителях, то что он так старался сберечь и сохранить в себе всеми силами. Тем более, что больше о его семье родители не успели сообщить, всё время утверждая, что для него же безопаснее будет меньше знать. А потом случился тот ужасный взрыв в роковое для него Рождество, которое он, при всем желании, никогда не сможет забыть.

На праздничном вечере, принарядившиеся, наша молодая пара Марк и Мей с видом заговорщиков ожидали приезда доктора. И с его появлением началось самое удивительное, что надолго ещё запомнится присутствующим.

Спокойно беседовавший с кем-то из своих деловых партнеров, пожилой мужчина медленно развернулся ко входу и спешно завершив разговор поспешил достать из нагрудного кармана платок, протирая ладони и лоб.

На глазах собравшихся старик начал бледнеть, схватившись за левую сторону груди, он едва успел присесть на самый ближайший к нему стул и с трудом сделал слабый глоток, когда Мей подала стакан не газированной минеральной воды, знаками призывая доктора поскорее подойти.

– Ты? Ну, конечно, это можешь быть только ты, – пересохшие губы тяжело выговаривали слова, затуманенными глазами он пытался рассмотреть того, кто пытался оказать ему первую помощь, – Ты так похож на неё, на свою мать, но глаза у тебя – твоего отца. Не думал, что увижу тебя ещё когда-нибудь... Я сделал всё, что смог, чтобы вы жили спокойно и счастливо, но судьба распорядилась иначе.

– Так, пульс слабый, – голос старика был слишком слабым, и молодой хирург был слишком занят тем, что старался привести господина Йошида в чувства, чтобы обращать внимание на его слова, – Марк, быстро принеси мой чемодан из машины, – бросил Джек в сторону юноши.

Парень коротко кивнул и поторопился исполнить.

– Так вот, каким ты стал, Куро-кун (-кун – суффикс вежливого оборота речи при обращении к младшему по возрасту или положению, когда на этом факте не стоит заострять внимание), – сухая морщинистая рука старика легла поверх ладони доктора, – Хоть перед смертью смог увидеть... внука

– Никто не умрет, я не позволю, – настоящим именем звала его только мать и только наедине, но собеседник снова сделал вид, что не расслышал, мысленно сделав для себя заметку разобраться во всём позже, а сейчас у него есть гораздо более важное дело, к которому стоит привлечь стоящую рядом соотечественницу, – Мои руки сильнее, я буду делать непрямой массаж. Мей, ты займешься искусственным дыханием – по моему счету. Ну, где же Марк?

– Вот, док, я принес, – запыхавшийся молодой человек мгновенно вернулся с медицинским чемоданом.

– Отлично, я вколю ему сердечное – до приезда скорой это должно помочь, – доктор наконец смог выдохнуть с облегчением.

– Марк, кажется, мы сделали что-то не так? – робко шепнула на ухо юноше азиатка.

Кто-то из гостей провел в зал сотрудников скорой помощи:

– Тут господа медики приехали.

– Помогите погрузить господина Йошида на носилки, – распорядился доктор, – Я поеду за вами, – тут он взял Марка за руку, – И как это всё понимать? Надеюсь получить от вас объяснения, горе-конспираторы. Садитесь в машину, вы едете со мной.

– Док, ну мы же не знали, что всё так обернется, – виновато пробормотала японка, садясь в салон, – Мы предположили, что вы можете знать друг друга.

– Ну, знаете, детективы из вас фиговые получились, ребятки, – доктор сурово сдвинул брови и стукнул кулаком по рулю, – Вы чем думали, отроки неразумные? Соображаете, чем могли ваши игры закончиться? А если бы врачи не успели? Если бы сердце у старика не выдержало?

– Док, а тебе что вообще известно о твоей семье? – сконфузившись, поинтересовался Марк.

– Я надеюсь выяснить больше, если по вашей милости господин Йошида не преставится и не отойдет в мир иной к остальным моим родственникам, – ответил Джек, обернувшись, и завел автомобиль.

Дорогой до госпиталя они более не обмолвились и словом – молодая пара сидела смирно, а доктор вел машину, и всё внимание его было приковано к дороге.

А за окном проносились улицы и неоновые вывески, возрождающие печальные детские воспоминания исходящей ранами души. Он был чистокровным японцем, но ему внушили страх перед собственной родиной, который впечатался с юного возраста уже на уровне подсознания, почти рефлексов. Но доктор давно стал взрослым мужчиной, и пора научиться без страха смотреть в глаза своему прошлому. Это потом он не побоится вернуться в страну и посетить вместе с семьей курорт на знаменитых горячих источниках, а пока что его раздирали самые противоречивые чувства.

Имя доктора было известно медицинскому сообществу и послужило лучшим пропуском в отделение интенсивной терапии.

После капельницы пожилой мужчина был ещё очень слаб и бледен, но морщины в уголках его глаз увлажнились слезами:

– Я думал, что ты станешь известным бизнесменом или политиком, – пожилой мужчина еле усмехнулся, слабым движением кисти предлагая доктору присесть, – А ты спасаешь жизни. Вот, и мою тоже спас.

– Йошида-сан, или вернее, дедушка, – молодой хирург сел, высматривая на старческом лице знакомые фамильные черты, – надеюсь, что вы проживете ещё долгую жизнь, потому что у меня к вам так много вопросов. Молодежи нашей я уже уши надрал, так что вы на них сильно не сердитесь – они всё поняли и полны раскаяния.

Как у врача, у молодого хирурга находился отличный предлог, чтобы навещать старика. При этом не афишируя своего родства и не вызывая шумихи. Тамура Йошида пожертвовал слишком многим, чтобы сохранить жизнь своей дочери и её семье, и из уважения к нему, доктор не спешил раскрывать их связи.

Подготовка к свадьбе наследницы известной промышленной текстильной империи и ещё более известного представителя модельного бизнеса займет не меньше месяца, а к тому времени господин Йошида поправит свое здоровье, а малыши Маргариты и Даниэллы ещё подрастут, и девушки смогут посетить удивительную и волнительную Японию.

Но прежде азиатка захотела побывать на могиле родителей.

В этот раз они захотели соблюсти все обычаи. Заканчивая молитву, внимание маленькой японки привлек необычный шум, скорее напоминавший легкое шуршание, и сгущающийся утренний туман, в котором стали различимы два темных рваных силуэта. Марк сразу же оказался рядом, но девушка, усиленно вглядывавшаяся в сиреневато-серые клубы, на фоне которых очертания становились всё отчетливее. Мей вскрикнула, но не от удивления. Юноша видел родителей своей невесты только на фотоснимках, но отчего-то догадался, к кому она так метнулась.

– Но, но как такое может быть возможно? – от волнения девушка онемела и не могла произнести больше ни слова в объятиях двух пар родных рук, тепло которых она некогда так хорошо знала.

– Доченька, родная, – Марк стоял, облокотившись о широкий ствол дерева, – как же мы рады за тебя... за вас!

– Мама, папа, простите, я ужасная, эгоистичная и безответственная дочь, – девушка с трудом сдерживала рыдания.

Тут юноша вышел вперед:

– Прошу, не верьте ей, – Марк почтительно поклонился, – Господин Сакурада, госпожа Сакурада, от волнения Мей наговаривает на себя.

– Подойдите, молодой человек, не бойтесь, – маленькая японка силилась улыбнуться, часто смаргивая, когда парень подхватил её под руку.

– Обещаю позаботиться о вашей дочери и нашем ребенке и защищать их, – он снова изобразил поклон.

– Вашим словам можно верить, – сквозь облако дыма послышалось одобрение, и в тумане засияли лезвия двух старинных клинков в протянутых призрачных руках, – У нас есть для вас особый подарок: много поколений эти мечи принадлежали дому Сакурада, теперь они ваши по праву. Две катаны, традиционное оружие самураев и символ благородного происхождения. Когда-нибудь их унаследуют ваши сыновья. Уверены, что в ваших руках это благородное оружиие послужит на правое дело.

– Принимаем с почтением и благодарностью, – с низким поклоном пара приняла дорогой дар.

И спустя много лет, в руках их наследников древнее благородное оружие будет стоять на защите добра и справедливости.

– Но теперь у меня есть любовь Марка, поддержка друзей и мудрость Йошида-сана – с их помощью я смогу достойно продолжить семейное дело, и вам не придется стыдиться меня, а я всегда буду чтить вашу память и завещу так же поступать и своим детям, – такой заключительный вывод сделала Мей и была совершенно права.

Ты пройдешь через худшее, чтобы прийти к лучшему. Не сдавайся.

– Ну, ещё совсем немного... ещё чуть-чуть... – мелодичный голосок Лауриты излучал уверенность и предвкушение скорой и безусловной победы, – Ты уже проглотил наживку, мой Князь... Следуй за ложными образами, и они приведут тебя к гибели. Покажи мне то, к чему имеешь доступ только ты. Яви свою истинную мощь и умри, захлебнувшись ею. Любовь сделала тебя беспомощным глупцом. Как же легко играть на этих чувствах! Но проиграю на этот раз не я – проигравшим будешь ты. За всё нужно платить, за всё... А к тебе у меня – внушительный счет, дорогой...

В то же самое время, пока Марк, Мей и молодой хирург пребывали на японских островах и решали вопрос о проведении церемонии бракосочетания, Маргарита провожала мужа. Йошида-сан обещал всячески содействовать, как только достаточно окрепнет, чтобы покинуть стены больничной палаты – они с доктором по-прежнему продолжали хранить в тайне свои родственные отношения.

Несмотря на солнечное утро, Маргарита уныло ковырялась вилкой в своей тарелке с омлетом.

Джон принял душ и обтеревшись полотенцем, расчесывал свои длинные волосы:

– У тебя с утра испортилось настроение? – он поцеловал супругу в макушку и присел рядом.

– Испортили, – отсутствующего, отчужденного выражения лица молодой женщины трудно было не заметить.

– И кто этот потенциальный покойник, – Джон попытался развеселить её и перевести разговор в шутку, да только Маргарита не оценила его стараний.