Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 53 страниц)

– Не ты ли его так долго добивалась?

– А я вот всё ждала, скажешь ты или нет, – съехидничала азиатка.

– Ты так долго добивалась его, что когда действительное заменило желаемое, ты и растерялась, – Маргарита приобняла девушку, и та в ответ по-ребячески прильнула к её плечу и всхлипнула:

– Наверно. Знаешь, временами я тебя просто ненавижу, но большей частью – я восхищаюсь тобой.

– В окружении Марка столько молодых привлекательных женщин, что если будешь изводить и себя, и его ревностью, то это никуда вас не приведет, – серьезно заметила Маргарита, увлекая девушку следовать за собой, – Пойдем лучше кольца смотреть. Подумай – только у тебя будут законные права на него.

– Ну, да. Вот если ты сейчас бросишь меня в таком состоянии, ты же себе этого не простишь, – буркнула азиатка.

– Это шантаж, – улыбнулась Маргарита.

– Да, это шантаж, – ответила улыбкой японка, неотразимая в своей непоколебимости.

Остаток дня они провели спокойно, просто наслаждаясь отдыхом, а ближе к ужину вернулся доктор, гораздо раньше, чем планировал. И вернулся он с большим букетом цветов, подарочным набором из бутылки дорогого коньяка и коробки шоколадных конфет с ликером, а также фирменного комплекта письменных принадлежностей. На деле всё объяснилось очень просто – дежурство было лишь предлогом, чтобы он появился в больнице и расписался в приказе о назначении заведующим хирургическим отделением с нового года. Друзья посчитали это вполне заслуженным признанием его заслуг и таланта. Это событие отметили фуршетом в ресторанчике неподалеку.

А на другом конце мира маленькая светловолосая девочка из недавних видений Даниэллы в недоступных для простых смертных хранилищах знаний изучала манускрипты и древние письмена в запыленных архивах, периодически заходясь кашлем от вековой пыли и всё больше негодуя от того, что не находила за что зацепиться. Несколько раз она в сердцах даже швырнула об пол тяжелый талмуд и топнула своей маленькой ножкой по полу, подняв столб пыли, от чего закашлялась и сердито сплюнула.

В доме Маргариты страсти потихоньку улеглись, и настала пора расставаться: отбывали на родину Ями и Рафаэль, Сэм и Кали, собрались на Украину за маленькой Оксаной Витриченко-старший и Александра.

И прощаясь в аэропорту, Джон ещё раз с радостью благословил своих родных, а Марк рад был пожелать удачи своему отцу и Александре.

Последней, с кем пришлось прощаться Марку, была Мей:

– Я буду скучать. Удачной сессии, – она крепко-крепко обняла его, с удовольствием вдыхая такой любимый его аромат с нотами вишни.

– И тебе удачи на экзаменах, Мей, – юноша нежно поцеловал её в щеку.

Она широко улыбнулась, глядя в ясные серые глаза:

– Маркеш, а что привезти тебе в подарок ко дню рождения?

– Ты для меня – уже лучший подарок, – парень погладил её по голове.

– Ну, всё-таки? – Марк только покачал головой, и они последний раз обнялись, прежде чем девушка отправилась на посадку.

Теперь они встретятся уже только на День рождения Марка, который приходился на День Святого Валентина. И в это время юноше вместе с Джоном было чем занять себя: они целиком и полностью погрузились в съемочный процесс. Мужчины отдавались тренировкам, разучиванию ролей, игре на музыкальных инструментах, а Маргарита приносила им в обед порции горячего и вкусного питания, приготовленного по рецептам её матери и под чутким руководством её близкой подруги Джастины О`Нилл.

Марку пришлось учиться игре на арфе, и когда его изящные пальцы, словно лаская, перебирали струны, рождалась трепетная мелодия, что накатывала, как ласковые волны.

Вместе с Джоном они собрали целую группу поклонников, в том числе и опытных каскадеров и тренеров, покоренных их мастерством в фехтовании и боевых искусствах. Они снова были в своей стихии, снова могли размять мышцы в тренировочных поединках и стрельбе по мишеням. Не раскрывая природы своего дара, могли они быть самими собой – благородными рыцарями и храбрыми воинами, вызывая восхищение у поклонников и зависть недоброжелателей.

Дети радовали своим здоровьем и развитием, по всем показателям значительно опережавшим своих сверстников – и полтора месяца пролетели, как один миг, в праздничных хлопотах, покрытые прохладным невесомым снегом, словно легким пуховым одеялом, под аккомпанемент беззаботных мелодий, плавно переходящих в романтические баллады Дня всех влюбленных.

Несмотря на радость, наполнявшую эти дни, настроение Маргариты омрачалось, стоило ей взглянуть на озабоченное лицо любимого мужа, которое преобразили слишком ранние морщины и несколько седых прядей в его темных волосах, оставшиеся в напоминание об ужасах сражения за свою жизнь и свое будущее. Как ни старался Джон, память надежно сокрыла от него события прошлого. Он мог злиться, мог негодовать, но не мог позволить себе сдаться и бездействовать. Пока что Лаурита тоже ничего не нашла, но кто знает, кому из них повезет раньше, и он всё чаще был хмур и задумчив, а Маргарита ничем не могла ему помочь, чтобы хоть как-то облегчить его переживания – и это причиняло боль её сердцу.

Напряженной и подавленной выглядела и Даниэлла – с того дня азиат всеми способами старался избегать её, ссылаясь на заботу о брате, который действительно требовал его внимания. А она не знала, как вести себя, как сгладить эту неловкость и недосказанность между ними. Он не произносил вслух опасных слов, но она прочла все его чувства, и он, вероятнее всего знал это. И только уход за маленьким сыном давал ей возможность отвлечься и заняться более приятными хлопотами.

Так и прошли эти дни, и наступления следующих праздников все ожидали с большим нетерпением, как желанную возможность расслабиться в хорошей компании и хоть ненадолго забыться и уйти от проблем в сверкающий мир грез. Ещё более важным поводом для них стал День рождения Марка – отличная возможность продемонстрировать другу свою признательность и свое уважение. У юноши были сложные отношения с собственными днями рождения. Первые годы в приюте они отмечались чисто символически, зато рядом были люди, действительно неравнодушные к судьбе брошенных детей. И каждый раз он мечтал о единственном и самом главном подарке – вновь обрести семью. Потом, когда он скитался по миру, предоставленный сам себе, он вообще потерял счет дням и месяцам, где уж тут было вспоминать о таком, когда рядом с ним не было ни одного близкого человека. Когда же к нему пришла известность, на его торжество собирались знаменитости с мировыми именами, но и они не были близкими ему людьми, в их окружении он чувствовал себя чужим и одиноким – им не было дела до его души, большинство из них стремились лишь погреться в лучах его славы или завязать полезное знакомство.

И потому, когда Маргарита подошла к нему поправить его галстук перед отъездом в клуб, сердце его не могло уловить фальши.

– Поздравляю тебя, Марк! – довольная своей работой, девушка улыбнулась, похлопав его по плечу, – Я очень рада за тебя, правда-правда.

– Не стоит оправдываться, – он наклонился, легко коснувшись губами её темноволосой макушки, – Уж в чьей искренности мне не приходится сомневаться, так это в твоей.

– Ты – очень важный для меня человек, – Маргарита провела ладонью по его щеке, – Я поняла это сразу, как только ко мне вернулись воспоминания. От всего сердца желаю тебе счастья.

Юноша счастливо улыбнулся:

– Спасибо!

И вот теперь всё было иначе – совершенно не так, как было тогда. Теперь собственный День рождения стал для него лишним поводом собрать рядом с собой людей, которых он всегда будет рад видеть по поводу или без оного, людей, которые сделали для него так много, и для которых он готов сделать ещё больше. Людей, которые переживают за его судьбу, и судьба которых стала и его судьбой тоже.

Это потом Джон скажет, что если бы он мог выбирать себе ещё одного младшего брата, то им стал бы именно Марк, и вторым (крестным) именем их с Маргаритой сына будет его имя – в честь крестного-защитника: Анри-Марк Дестинофф, которым его будет называть мать в минуты сильного волнения.

Рейс Мей задержали на пол-часа, и она должна была присоединиться к ним уже в клубе, а Марк нетерпеливо ожидал встречи с ней.

Вокруг него вилось множество красивых девушек-моделей, но он ждал появления той единственной, которая могла довести его до белого каления, и без которой он не мыслил своего существования.

Одна из девушек на вечере настойчиво пыталась привлечь его внимание. Он был знаком с ней по некоторым фотосессиям, и с любопытством заметил, что она перекрасила волосы, став из блондинки брюнеткой.

– Саванна! – приветствуя, парень обнял её, изучая прядь её волос в руке, – Я едва узнал тебя узнал. Ты покрасилась?

– Прекрасно выглядишь, именинник, – томно прошептала она, – Говорят, тебе нравятся брюнетки? Мне идет такая прическа?

Марк на это только негромко рассмеялся:

– Меня теперь интересует конкретная брюнетка, так что, прости, красавица, – покачал он головой.

– И что – совсем без шансов? – девушка хитро прищурилась.

– Без шансов, – доверительно прошептал молодой человек, – но, ведь на свете ещё очень много свободных привлекательных мужчин. Да, вот, хотя бы в этом зале.

– Ну, пока её нет рядом, может, пригласишь на танец? – Саванна взяла его под руку и повела в круг танцующих пар.

Посчитав один танец достаточным проявлением вежливости со своей стороны, Марк вернулся к друзьям, тут же забыв о девушке, стоило появиться в зале маленькой японке, от которой он не отходил до конца вечера, посвятив ей всё свое внимание.

Только Саванна не забыла о нем, с завистью наблюдая за этими двоими, посылая на голову азиатке все мыслимые и немыслимые проклятия. Подумать только – она даже волосы перекрасила ради него, а ему хоть бы что, удостоил лишь снисходительной улыбкой. Как он мог так поступить с ней? Никому не позволено смеяться над её чувствами. Ну, ничего, он ещё очень пожалеет о том, что так грубо отверг её! Они оба ещё сильно об этом пожалеют!

А влюбленные не замечали её гневных взглядов, и вечер продолжался своим чередом.

Весьма символичным подарком для его невесты стала музыкальная композиция из предстоящей постановки в исполнении Марка. Он так вдохновенно исполнял её, перебирая струны, рождая из них звуки, сливавшиеся в завораживающую и полную сладкого чувства мелодию, наполнявшую комнату. И казалось, будто за спиной у него выросли крылья. Мей слушала его игру молча, потрясенная его решением в личный праздник сделать подарок ей. Да ещё какой подарок. Она стояла и не могла сдержать слез, и хорошо, что парень взял её под руку, когда хотел вывести к себе на сцену по окончании мелодии, а то она непременно споткнулась бы о провода звуковых установок, слепо следуя за ним, когда слезы мешали ей ясно видеть. И сердце неистово билось о твердые прутья грудной клетки, стремясь разорваться – он во всеуслышание назвал её своей невестой и при всех собравшихся в этом огромном зале, украшенном в духе романтизма – крупными цветами и воздушными шарами в форме сердец, объявил об их помолвке. Её вело прикосновение его руки. И глубина его серых глаз говорила ей, что он для неё – единственный и самый главный человек в жизни, путеводный свет её мира. В модном сером костюме и белоснежной рубашке он натурально походил на принца – её сказочного принца.

– Марк, это... – и азиатка не могла найти слов от переполнявших её чувств.

– Не надо слов, – у всех на глазах он поцеловал её, – Достаточно будет одного. Просто скажи "да", – и, принимая на свой палец кольцо дорогой ювелирной работы, она не просто сказала, а повторила то, что он уже слышал, и что она готова ещё не раз повторить для него и для всего мира.

И томная ночь после завершения праздника вконец выветрила из головы образ Саванны, а вот девушка всё помнила и ждала подходящего случая для реванша.

Несколько дней она следила за обоими, пока не поняла кое-что для себя и не придумала план отмщения обоим.

Влюбленные искали собственную квартиру для съема, и это было на руку отвергнутой девице. Она представилась помощником риелтора и предложила посмотреть отличное предложение по выгодной цене в дальнем конце города.

Ничего не подозревающая девушка отправилась на встречу. Обычно азиатка не теряла бдительности – такое случилось только когда она была в расстроенных чувствах после трагической гибели родных, а вот сейчас она была влюблена и витала в облаках – на крыльях любви, как говорится.

Сильный удар по голове – и Мей погрузилась в беспамятство, а девушка с её номера набрала Марку сообщение волнующего содержания с просьбой немедленно увидеться. Её настолько впечатлила квартира, и хозяйка готова сдать хоть прямо с сегодняшнего дня – необходимо только присутствие Марка для подписание договора.

Парень несколько удивился, но если Мей настолько понравилось, что она не желает рассматривать дальше варианты, то он готов исполнить её желание и порадовать любимую.

Завершив съемки, он сразу же отправился по указанному адресу, даже не подозревая, что его может ожидать там:

– Мей, ты здесь? – парень вошел в слабо освещенную комнату с опущенными жалюзи на окнах, – Мей, отзовись, это я – Марк. О чем ты хотела поговорить? – он напряг зрение, пока его глаза не привыкли к полумраку, позже, когда его будут спрашивать, он не сможет описать обстановку в комнате, так как взгляд его был сосредоточен на мало ему знакомой девушке, которую он мельком помнил с пары мероприятий, но сейчас она держала одной рукой за шею Мей, а во второй руке у неё был пистолет, приставленный к виску миниатюрной японки – его Мей. И это настолько испугало, шокировало и возмутило, что Марк даже не задался вопросом, где Саванна взяла оружие – по большому счету, это было сейчас уже не важно, а важно было то, что под угрозой была жизнь любимой им женщины.

– Медленно закрой замок и брось ключ на пол, – холодно произнесла девушка, – Теперь медленно подойди – и никаких резких движений, – Марку пришлось повиноваться, пока она была бесстрастна и спокойна, юноша тоже старался сохранять спокойствие и выдержку, так как только они сейчас могут сохранить им жизнь, – Брось мобильный телефон. Скажи, Марк, чем она лучше меня? В чем секрет, ответь? Почему ты выбрал её своей невестой? Я люблю тебя, и она не станет между нами, правда, Марк? – она начинала терять терпение, ткнув дулом в висок Мей, продолжая держать палец на курке.

– Зачем ты это делаешь, Саванна? – он протянул ей руку, но девица предупреждающе замотала головой, теперь он вспомнил и даже назвал по имени, что, кажется, приятно тронуло её.

– Чтобы ты, наконец, обратил на меня внимание, – тон её голоса повысился, губы и ресницы задрожали, мимические мышцы напряглись до предела, – когда эта девчонка не будет нам мешать.

– Хорошо. Я понимаю тебя, – предугадывающе кивнул Марк, – Отпусти девчонку, тебе ведь нужен я, предлагаю себя в обмен на неё, – помогая себе плавными жестами, он старался придать себе больше сочувствия и понимания в её глазах, тем самым успокаивая её, – Я согласен – я поспешил, ты гораздо лучше неё. Ты думаешь, что я не замечал тебя, но я помню, помню тебя на том благотворительном вечере – разве мог я забыть девушку, с которой танцевал медленный танец? – он лгал, но чудом, эта его фраза возымела нужный эффект – девушка немного расслабилась.

– Правда? – она остановила на нём заинтересованный взгляд, в то время как по щекам Мей стекали черные от потекшей туши слезы, – Вот, всё то, что ты сейчас сказал? Тогда скажи это ей в лицо – скажи, что выбираешь меня!

– Да, конечно, я скажу, – он призвал на помощь всё своё самообладание, не сводя глаз с оружия, прекрасно осознавая, что от его неосторожности может пострадать самый дорогой для него человек, – Мей, прости, но я не тот, кто тебе нужен... Я больше не хочу быть с тобой, я выбираю Саванну, тебе с ней не сравниться, – он говорил, но голос его надрывно сходил на шепот, глядя на перепуганное лицо невесты, в надежде, что та всё правильно поймет – она всегда понимала его лучше других, поймет, что по своей воле он никогда не сказал бы этих ужасных слов.

– Точно! Ты всё сказал правильно, – Саванна приблизилась, таща за собой и Мей, – а теперь – докажи. Пусть она увидит, как ты любишь меня, прежде чем я её убью, – и откуда столько ненависти в этой хрупкой, милой с виду, девушке?

– Я сделаю всё, что ты попросишь, но, по-моему, лучше будет оставить ей жизнь – пусть живет и страдает, видя, что я предпочел тебя, – решительно высказался юноша, сдерживая гнев и отчаяние в попытке спасти возлюбленную.

– Поцелуй меня, – неожиданно потребовала она.

– Что, прости? – такого он не мог предугадать и нервно сглотнул, понадеявшись, что ему всего лишь послышалось.

– Покажи, как ты любишь меня, – она провела оружием по щеке Мей, и от этого холодного прикосновения та вздрогнула, ощутив себя загнанной в ловушку, и если бы не Марк, который мог пострадать по неосторожности, то она уже давно бы сама разобралась с этой обнаглевшей девицей, пытавшейся отнять у неё самое дорогое, но, как и парню, ей оставалось выждать удобный момент, но время работало против них, её состояние передалось и ему, – Обманщик! Ты не хочешь меня – ты весь напрягся, настолько я тебе неприятна! – она потеряла терпение, когда парень сцепил зубы и зажмурился при её попытке поцеловать его, – Отвечай мне, и не смей врать – иначе я убью сначала её, а потом – себя, а тебе потом с этим жить. Говори правду – ты любишь её?

– рука сильнее сжала волосы японки и больно потянула, Мей же только закусила губу.

– Люблю, – хрипло ответил он, мысленно проклиная всю эту кошмарную ситуацию.

– И ты готов умереть за неё? – она резко дернула его за волосы, повернув его лицо на себя, не спуская при этом с прицела азиатку.

– Готов, – эхом повторил он, и действительно был готов на все, в своём воображении уже успел несколько раз попрощаться с друзьями, с Маргаритой, с Александрой, с отцом, с Мей, – если она будет жить. Отпусти её, и я буду в полном твоем распоряжении. Брось пистолет, и никто не пострадает, – он неспешно протянул ей свою открытую ладонь.

– Гад! – Саванна вскрикнула, оттолкнув его руку, отступая на несколько шагов, всё ещё удерживая при себе заложницу, продолжавшую безмолвно смотреть в его серые глаза. Она критически близко подошла к одному из окон – Мей услышала шум проезжающих по ночной улице машин. То, что сделала потом эта невероятная японка, она вряд ли сможет повторить ещё раз – то ли героизм, то ли безрассудство, то ли отчаяние...

– Марк, пригнись – сейчас же! – Лали-Мей ударила каблуком в колено соперницы, та закричала, пошатнулась, и раздался звук выстрела и разбитого стекла.

– Мей! – голос девушки заставил парня прийти в себя, всё ещё оглушенный, он пытался ползти на её голос.

– Помогите! – для него это сработало посильнее тревожной сирены, он одновременно отбросил взмахом руки оружие под кресло – благо, выстрел пришелся в потолок – и ринулся к окну.

Удерживать двоих девушек было нереально трудно и практически невозможно даже для него – от усилия сводило мышцы, а пальцами он ощущал, как их ладони выскальзывают из его рук.

– Марк, не глупи, ты не сможешь удержать двоих, – взгляд Саванны был печальным, но решительным, – Давай я облегчу тебе выбор. Ты заслуживаешь быть счастливым. Я сожалею, что так вышло... Прощай и не вини себя – нам всем приходится выбирать, – Марк смог лишь проводить её взглядом расширившихся от ужаса глаз.

– Мей, – едва успел схватить её руку, которая уже начала обессиленно разгибать онемевшие пальцы, и втянул в комнату, прижимая покрепче к себе, тормоша и не давая потерять сознание, – Это я, слышишь меня? Всё закончилось. Теперь всё будет хорошо. Только не закрывай глаза, не покидай меня – не смей! Прости, прости меня, всё что я сказал... Я говорил так только, чтобы защитить тебя, понимаешь? Ты понимаешь?

– Я всё понимаю, Марк, – она улыбнулась сквозь слезы, – Разве в другом случае я бы понадеялась на тебя? И ты меня не подвел – ты успел. Ты всё сделал правильно. А где та девушка? Где она, Марк? Что с ней? – Марк глянул вниз и увидел распростертое на земле тело, от которого растекалось кровавое бордовое пятно, он закрыл ей рот поцелуем, удерживая её голову, не давая повернуться в ту сторону и увидеть эту ужасную картину.

Первым делом он нашел свой телефон и вызвал службу спасения, – Алло, пришлите скорую – одна девушка мертва, другая в шоке, адрес диктую, – потом подобрал ключи, помог Мей подняться, и они вместе спустились к ожидавшим их медикам.

Всю дорогу в машине он не отпускал её руки – до того самого момента, пока её не отвезли на каталке в отделение интенсивной терапии.

– Как она? – первое, что спросил он у проходившей мимо медицинской сестры.

– С ней будет всё в порядке, не волнуйтесь, но больше мы будем знать, когда придут результаты анализов, так что девушке придется провести у нас несколько дней. Молодой человек, вы сегодня проявили чудеса героизма, обезвредив вооруженного противника, – медсестра подарила юноше восхищенный взгляд, – Вы спасли две жизни.

– Две? – Марк застыл на месте, пораженный этой новостью, – Но ведь вторая девушка разбилась, я сам видел...

– Речь не о ней, – покачала головой сестра, – Та девушка, что выжила, ждет ребенка, – шепотом добавила она.

– Моего ребенка... – прошептал парень, оседая на топчан, судорожно сцепив пальцы рук, мечтательно прикрыв глаза – и точно звезды стали сиять ярче, и захотелось закричать на весь мир: "люди, смотрите, как я счастлив!". Иметь собственную семью, которой он был лишен с детства – не это ли для него лучшая награда в жизни?

– Вы что-то сказали? – переспросила девушка.

– Моего ребенка, – облегченно улыбнулся парень, вытирая глаза, – Эта девушка – моя невеста.

– Тогда вдвойне вас поздравляю! – подбадривающе усмехнулась медсестра, – Для своего ребенка вы – уже герой.

– Я могу её увидеть? – тихо спросил он.

– Сейчас она под действием успокоительного, но когда придет в себя, вас к ней пустят, – девушка похлопала его по плечу и направилась дальше по коридору.

Как только узнали, друзья примчались в клинику. Марк уже сидел в расширителе отделения неотложной хирургии и ждал их:

– Господи, что я наделал? – он посмотрел на Джона с выражением полнейшей растерянности, и ресницы его предательски дрожали, – Что мне теперь делать, Джон?

– Ты не хочешь этого ребенка? – озабоченно поинтересовался мужчина, мягко положив ему руку на плечо.

– Как ты не понимаешь?! – парень отрицательно закивал и опустил голову, – Я чувствую себя подлецом и последней сволочью. У Мей есть мечта, к которой она шла, и одной из ступеней к этой мечте, есть получение достойного образования. А я сломал ей судьбу. Теперь она в праве ненавидеть и презирать меня. Как мне теперь смотреть ей в глаза, когда настолько потерял контроль от страсти?

Джон присел рядом, пытаясь успокоить его:

– Эй, сбавь обороты, молодой человек. Ты весь на нервах.

– Ну, не каждый день я узнаю, что стану отцом, знаешь ли, – огрызнулся Марк, но Джон не поддался на провокацию:

– Давай, выкладывай, парень, что тебя гнетет, – проникновенно глядя своими изумительными глазами, имеющими некое магическое действие на собеседника:

– Я боюсь! – не выдержал, наконец, Марк, – Мне до чертиков страшно!

– И что же страшит тебя? – мужчина неумолимо продолжил расспрос.

– Всё! – Марк нервно подскочил, плотно сжав в кулаки дрожащие пальцы, – Это же такая ответственность! Если что-то пойдет не так? Если мы не справимся?

– Если бы большинство считало так же, то человечество давно вымерло бы, – попытался пошутить Красный, но шутка парня не впечатлила.

– Вдруг будут осложнения или ребенок будет болеть? – продолжил высказывать свои опасения Марк, с надеждой глядя на Джона, словно тому дана некая сила развеять все его страхи и сомнения.

– Будет, – с улыбкой согласно кивнул Джон, – и простуду подхватывать, и коленки сбивать – это всё часть жизни, – потом совершенно серьезно продолжил, – Будет болеть – вылечим, будет колени сбивать – будем йодом мазать. Вы теперь не сами – если что-то не будет получаться, то мы всегда поможем. А бояться в такой ситуации – это совершенно нормально. Думаешь, мне не было страшно? Видел бы ты, как я переживал, когда родился Алишер – а мне тогда даже семнадцати не было, и поверь мне, я тебя прекрасно понимаю.

– Это сколько же тебе лет? – Марк от любопытства даже прищурился, вглядываясь, что же может выдать возраст Джона.

На это мужчина усмехнулся и покачал головой:

– Ну, вот что за бестактный вопрос.

– Не хочешь говорить, и не надо, – отмахнулся парень, потом в задумчивости почесал подбородок, – Но, знаешь, что – ты, пожалуй, прав: ты видел, как держится Мей? Если она может быть такой сильной, то я тем более не имею права проявлять слабость – она должна чувствовать во мне опору и поддержку. Я сам вырос без отца и без матери, но у моего ребенка обязательно будет полноценная и самая счастливая семья.

– Так и будет, парень, – заверил его Джон.

– Правда, мне придется больше и усерднее работать, чтобы мой ребенок ни в чем не нуждался, но с этим я справлюсь, тем более, что мне действительно нравится то, чем занимаюсь, и параллельно я успешно продолжаю осваивать компьютерные технологии, – и вот такой настрой понравился Джону уже гораздо больше. Да и самому Марку, надо признать, тоже.

А Мей в это самое время делилась своими переживаниями с Маргаритой:

– И что же мне теперь делать? – Мей так и застыла, сидя, вцепившись тонкими пальцами в одеяло, а с ресниц её капали на него крупные слезы, – Марк только добился первых значительных успехов в карьере... Я не имела права взваливать на него такую ответственность... И все эти мерзкие сплетни о том, что я специально забеременела лишь для того, чтобы привязать его к себе – они только усилятся. А он старался держаться изо всех сил. Я не могу его подвести и тоже должна быть сильной. А ведь я так чертовски боюсь! Страхи, так и кружат вокруг, как стая голодных хищных птиц, готовые обрушиться на мой разум.

– Послушай, – Маргарита присела рядом и обняла её, – Я мало кого встречала настолько сильного духом, как ты. Всё будет хорошо, поверь мне. Вы же теперь не сами – у вас есть все мы. Вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь и поддержку. А в твоем положении нельзя много волноваться – постарайся успокоиться и расслабиться, – под её убаюкивающий голос Мей начала чувствовать накатившую усталость, что веки тяжелеют, и ей невероятно хочется спать, – Я поправлю тебе одеяло, а ты постарайся уснуть, время уже позднее. И ничего не бойся. Поняла? Мы вас не бросим, – не в силах сопротивляться, маленькая японка покорно склонила голову на подушку.

Прости меня, что снова беспокою,

Но тайну сердца всё же я открою:

Лишь одного желаю всей душою -

Чтобы меня ты узнал скорей.

Под небом темным горько я плачу,

Тебя зову – только время трачу,

Наивно верю, что придешь, а значит,

Ты тоже долго меня искал.

Мы лунный луч возьмем себе в проводники

Туда, где звезд горят огоньки...

Случайных встреч на свете не бывает,

И в прятки с нами любовь играет;

Держи ее, пока не улетает,

А упорхнула – вслед беги!

Недолгий срок отпущен быть рядом,

И каждый миг отравляет нас ядом;

Дней череда несется водопадом,

Твое признанье услышу вновь...

Ты помнишь, как впервые встретились с тобой?

Тот нежный взгляд под полной луной?

Сквозь лабиринт галактик и созвездий

Стремятся звуки волшебной песни.

Услышь ее – и снова будем вместе,

Навек забыв разлуки боль,

Ведет меня прикосновение руки

Туда, где звезд горят огоньки...

Случайных встреч на свете не бывает,

И в прятки с нами любовь играет;

Держи ее, пока не улетает,

А упорхнула – вслед беги!

Мигают в небе огоньки -

Ты за мечтою вслед беги!

Холодный свет бледной луны проникал в спальню, укрывая всё волшебным серебристым сиянием.

– Он не должен возродиться! Прошу, нет – умоляю... – слабый дрожащий голос сошел на шепот, потом зазвенел с новой силой смесью испуга, призыва о помощи и потаенной надежды, – Не дай себя обмануть! Сила Аватара, и только она даст тебе то, чего ты желаешь более всего – возможность оградить своих близких от опасности.

– Кто ты? – и снова Джону не удалось рассмотреть лицо звавшей его женщины, – Покажись, назови свое имя. Что ты хочешь сказать мне? Что мне сделать? Я не понимаю... Не понимаю... – мужчина подскочил на постели, карими глазами спросонья изучая темную комнату, пытаясь разобраться, где сон, а где реальность.

– Жан? Жан? – Маргарита открыла глаза и увидела фигуру супруга, стоявшего, сосредоточенно скрестив руки на груди, на фоне освещенного лунным светом окна, – Что тебе опять приснилось?

Девушка поднялась с кровати и подошла к нему, обхватив своими изящными руками мужскую талию.

– Я не могу понять значение этих снов, – он с облегчением ответил на объятия, говорить стараясь как можно тише, чтобы не разбудить спавших дочерей, – но я должен защитить вас.

– Ты сейчас о чем? – Маргарита растерянно моргнула.

– Я не могу так больше. Я должен что-то предпринять, – он посмотрел на смущенную и так особенно трогательно смотревшуюся сейчас девушку – босую, простоволосую, в одной ночной сорочке, и тут уже комок подступил к его горлу, – Я всё время спрашиваю себя "А что я могу сделать?" Жизнь бросает нам вызов, она не ждет, когда нам будет удобно – она просто испытывает нас. Как я буду продолжать дальше жить, если буду знать, что мог вас защитить – но не сделал этого? Я должен защитить свою семью. Я не прощу себе, если с вами что-нибудь случится.

Маргарита вцепилась пальцами в его плечи и ощутила сильное напряжение мускулатуры:

– Ты бросаешь нас? – девушка взъерошила свои волосы, слабо оттолкнув мужчину, и подошла вдохнуть прохладный ночной воздух.

– Ради вас же я и стараюсь, как ты не понимаешь! – Джон глубоко вздохнул и подошел, обняв её сзади, – Лаура пока тоже ничего не выяснила, но я не могу ей позволить обойти меня. Я разгадаю этот ребус раньше неё, чтобы не дать ей преимущества над собой.

Предчувствие чего-то грозного и ужасного наполнило душу страхом неизбежного:

– Но, Жан... – её слабая попытка отговорить его равно попытке остановить неотвратимо надвигающуюся волну цунами или сходящую в горах лавину.

– Я просто... не могу иначе и сделаю всё, чтобы быть спокойным за вас, – слова мужа слабо успокаивали Маргариту, она только возражающе передернула плечиком, невольно всхлипнув, – Тебе пока противопоказаны длительные поездки, а я уже договорился с Самаэлем, он будет ждать меня. Заодно отвезу Алишера, пусть побудет с матерью – она скучает за ним.

– И ты снова всё решил сам? – девушка ткнула пальчиком в его грудь, шмыгнув носом, сдерживая слезы обиды и тревоги за дорогого сердцу человека.