Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 53 страниц)

Они продолжали уходить – один за другим, пока не осталось ни кого.

Даниэлла в ужасе осмотрела поле боя – все близкие ей люди пали в бою став звёздной пылью.

Она осталась одна. Совсем одна...

Крик вырвался из её горла...

– Ондзи, я ненавижу тебя всем сердцем, всей душой! Не думай, что я так просто сдамся! Клянусь светлой памятью моих друзей – тебе придётся хорошенько постараться, чтобы отправить меня на тот свет! Я не позволю тебе безнаказанно творить зло! Ты – монстр! Чудовище! Я больше не поддамся на твои уловки. Я уничтожу тебя... – златовласая думала, что выговорившись, ей станет легче, но легче не становилось, – но, прежде ты скажешь мне где Джек. Слышишь? Может быть, тогда я убью тебя быстро и легко, – срываясь на нем, подсознательно она злилась на друзей, которые оставили её в одиночестве, с этим чудовищем, – Верни моих друзей! ВЕРНИ ИХ!

Ушли... Почему не взяли её с собой? Почему не спросили, хочет ли она последовать за ними, а бросили одну?

Ондзи подошёл к ней и обнял за плечи:

– А Джона с Маргаритой тебе не вернуть? К чёрту Джека, Элла... Только мы вдвоем, только ты и я. Ты ведь хочешь того же, что и я. Мы вместе будем править миром. Повелевать силами созидания и разрушения. Ты об этом всегда мечтала. Я люблю тебя и сделаю всё, что ты захочешь, – Ондзи наклонился чтобы поцеловать Даниэллу.

– Да что ты говоришь?! – Дэни ударила его коленом между ног, – Что ты можешь знать о любви? О мечтах? Тебе лечиться надо. Хотя, сомневаюсь, что твоё состояние поддаётся лечению. Жертва аборта! Грязный извращенец!

Азиат сдержанно-снисходительно улыбнулся:

– Я терпелив, Элла, но моё терпение начинает иссякать. Мы же с тобой из одного теста.

Это было уже слишком, захотелось плюнуть в его лживую физиономию:

– Ондзи, имела я тебя в виду! Как ты смеешь сравнивать меня с собой! И никогда, слышишь, никогда не называй меня Элла! Меня зовут Дэни.

Он наклонился и вкрадчиво зашептал ей на ухо:

– Правильнее будет сказать, что ты боишься признаться, что твоя душа не так уж кристально чиста. Ты ведь не будешь этого отрицать?

– А пошел ты... – сердито бросила она, не скрывая своего раздражения.

– Что, правда глаза колет? Тщеславие – твой глубокий порок, – Ондзи растянул ухмылочку.

На что Даниэлла резко развернулась, ткнув в его плечо указательным пальцем:

– Кто бы говорил о правде? С твоих уст когда-нибудь слетали слова правды? – конечно, в глубине души Даниэлла понимала, что в словах Ондзи есть, хоть и доля, но всё же правды, – Люди подвержены страстям, это так, но мы же и имеем силу противостоять им, думая не только о себе, но – и о тех, кто рядом.

– Я готов принять тебя такой, какая ты есть, – Ондзи подошёл к Даниэле и поцеловал её.

– Не смей ко мне прикасаться! – девушка залепила ему пощёчину.

Даниэлла сплюнула и вытерла губы:

– Гыдота.

Ондзи ещё долго потирал щеку:

– Ты отвергаешь меня? Дэни, разве ты не хочешь меня убить? Вот мне интересно, а что будет, если бессмертному отрубить голову? Ты упустила свой шанс. Я же, в отличие от некоторых, не привык упускать удобный случай. Мне надоело играть с тобой в кошки-мышки. Твои друзья мертвы, и я отправлю тебя к ним, – она его совсем не понимала, откуда вдруг такая перемена от любви к угрозам смертью?

А он решил, что только так сможет избавиться от этого наваждения, от этой одержимости ею – вывести её из себя, довести до предела, чтобы она либо освободила, либо уничтожила его.

В девушку полетели тысячи острых мечей. С каждым ударом силы покидали её. Один меч пролетел, задев ухо, другой задел шею, остальные – руки, ноги. Даниэлла отчётливо слышала их свист у висков. Ещё один – оставил алый порез на щеке.

"Неужели всё кончено?" – промелькнуло в её белокурой голове.

Девушка увидела перед собой ажурные ворота, сверкавшие на солнце своей позолотой. А возле ворот стояли самые дорогие ей люди. Все они походили на полупрозрачных призраков. Даниэлла смотрела широко раскрытыми глазами, боясь даже дотронуться до них, словно в любую минуту они могут растаять как утренний туман. Всё ещё не веря, она закрыла лицо руками, и слёзы сами потекли по щекам.

– Данька, ну чего ты... не надо...

Златовласая почувствовала, как солнечный луч скользнул по её щеке, а ветер играл её волосами, она открыла лицо и увидела улыбающееся личико Марго:

– Ди, я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но не давай волю своему гневу, Ондзи – один из нас. Но ты не бойся – мы не оставим тебя. Мы тебе поможем. Всё будет хорошо, – брюнетка виновато улыбнулась, а белокурая кинулась их обнимать

– Маргарита! Джонни! Марк! Ребята! Как же я рада вас видеть!

Маргарита, как всегда, в своем репертуаре – состроила смешную рожицу:

– Данечка, ты уж прости нас, что мы оставляем тебя… Но с тобой вся наша сила. Сестрёнка, пожалуйста, сделай это. Ты сможешь. У тебя получится, – их силы искрящейся радугой вошли в тело златовласой.

Последнее, что видела Даниэлла – улыбка Маргариты.

"Ты не одна. Мы с тобой" – прочитала Даниэлла в глазах подруги. Теперь она точно знала, что не сама, что никогда не будет одинокой – и это то, в чем она черпала свою силу.

Девушка открыла глаза – в звёздном небе плыли облака, закрывая собой полную луну. Ондзи и Винтер медленно удалялись. Даниэлла попыталась встать и окликнуть их:

– Уже уходите, мальчики? Даже не попрощавшись.

Ондзи обернулся:

– Ты ещё жива? Ну, ничего – мы исправим это досадное недоразумение.

Ондзи атаковал, но внезапно перед Даниэллой появился Винтер.

– Глупец, зачем ты это сделал? Зачем защитил её? Кто она тебе, что ты готов пожертвовать жизнью ради неё?

Венгр поманил его пальцем, и когда Ондзи наклонился к нему, прошептал:

– Довольно, оставь их в покое. Вот теперь я поступаю правильно – я чувствую это.

И снова он ошибся, и потерял лучшего друга... Они всегда с полу-слова понимали друг друга, но в этот раз Винтер не разгадал его замысел и предпочел действовать, как он считает нужным.

Его тошнило от собственной никчемности.

Даниэлла встала, сплетая между тонких пальцев заклятие:

– ОЧИЩЕНИЕ! – и сеть из света накрыла его.

– Чёрт! Я – сильнейший из демонов, и не приму очищения! – лицо Ондзи исказилось гримасой, – Оказывается, это слишком больно.

– Примешь. Как миленький примешь! – приговаривала златовласая, – Я вложу в заклинание все свои чувства и всю свою силу... И я буду сражаться с полной уверенностью в себе и в тех, кто стоит за мной. Почувствуй то, что чувствовала я, когда ты отобрал их у меня.

Облака расступились и яркий свет Луны искрящимся серебром окутал Даниэллу. Всё тело девушки словно светилось изнутри. Когда аура достигла Ондзи, парень вскрикнул и осел на землю. Раздался оглушительный взрыв.

Ондзи и Даниэлла открыли глаза одновременно.

– Что со мной? Где я? – Ондзи потирал ушибленный затылок.

Забыв о ранах, Даниэлла бросилась на шею парню:

– Ондзи! Получилось! ПОЛУЧИЛОСЬ! – от радости хотелось захлопать в ладоши.

Азиат смущенно улыбнулся:

– Мне так тепло. Это и есть человеческая любовь? – спросил он.

– Тебе ещё многому предстоит учиться заново, – кивнула белокурая.

Ондзи робко поинтересовался:

– И ты научишь меня?

– Если ты захочешь остаться с нами, – кивнула девушка, – Мир прекрасен, и мы докажем тебе это.

Случайно Даниэлла обернулась и увидела очертания знакомой фигуры. На минуту она замерла, словно статуя, потом сорвалась и побежала.

– B.J.! B.J.! B.J.-sama! (sama – высшая степень уважительного обращения и почитания к возлюбленному или кумиру) – с криками восторга девушка бросилась на шею молодого хирурга, осыпая его поцелуями.

Джек пригладил её золотые локоны.

– Я всегда восхищался тобой, но сегодня ты превзошла саму себя! Ты плачешь?

Девушка вытерла слёзы:

– Это я от счастья. Джек, скажи, что это не сон.

– А такое доказательство тебя устроит? – они слились в долгом поцелуе.

– А ты знаешь, что использовать свою магию в полную силу я могу только тогда, когда думаю о тебе? – улыбнулась белокурая.

Ночное небо осветилось яркой вспышкой тысячи огней. С неба падали звёзды, которые, долетая до земли становились светящимися шарами, в которых, как в мыльных пузырях в позах зародышей находились миленькие младенцы.

Ондзи, Даниэлла и Джек сначала были ошарашены, а когда присмотрелись получше, то чуть животы со смеху не надорвали:

– Господи, да это же Марго! А это Джон! Вот Питер! Да ведь это...

Тем временем младенцы в шарах на глазах у изумлённой публики стали расти буквально по минутам и скоро приняли свой обычный облик, какими их знала Дэни. Они снова были молоды и красивы. И они снова были вместе.

Даниэлла обняла друзей:

– Марго, ну чертяка! Ты гораздо лучший воин, чем думаешь. Настоящая мазохистка – любительница сверх-чувств, сверх-страданий, любит оставаться, даже если победит, немного обиженной, несчастной, хочет, чтобы её пожалели. Иногда, малышка, ты меня просто бесишь. Но я всё равно люблю тебя, сестрёнка!

Подошёл Джон и обнял Марго за талию:

– Вот за что я её и обожаю.

Маргарита обернулась и поцеловала мужа, её лицо сияло от счастья:

– Я есть. Ты есть. Он есть. Она есть. Они есть. МЫ ЕСТЬ!

– Раз пошло такое откровение, то и я, пожалуй, расскажу, что думаю о тебе, Дэни.

Даниэлла глубоко вздохнула готовясь выслушать длинный монолог в стиле Маргариты. Но, на удивление, речь Маргариты была довольно короткой:

– Я тебя тоже очень люблю как старшую сестру. Но, скажу откровенно, что, если бы у меня был хоть ещё один друг с таким характером как у тебя, то я бы сошла с ума. Ты умна и находчива, и очень добра, даже если хочешь показаться хуже, чем ты есть на самом деле. В этом ты похожа на Джека. Хотя, порой ты бываешь самоуверенна, дерзка и эгоистична. Иногда твоя наглость переходит границы, а завышенная самооценка граничит с манией величия. Но чаще оно того стоит. А ещё эти припадки депрессии. Знаешь, чем отличается бочка от колодца? В бочке вода рано или поздно заканчивается, а колодец – он бездонный. Так вот ты и есть тот колодец с холодной, чистой, свежей водой. Ты – гений. Даже когда твои поступки противоречат законам жанра и здравой логике.

Белокурая звонко рассмеялась:

– Я – гений, ты – тоже гений.

Подошли остальные. Лали-Мей подбежала поприветствовать на минутку и упорхнула, чтобы взять Марка за руку и привести к ребятам.

Джон дружески похлопал парня по плечу:

– Ты был неподражаем, дружище.

– Ты назвал меня другом? – удивленно переспросил юноша.

– И одним из самых лучших, что были у меня, – кивнул мужчина.

Маргарита улыбнулась:

– Мы в тебе не ошиблись – ты стал настоящим человеком.

А Мей смотрела на него глазами полными восхищения. Сам же он опустил глаза от смущения, крепче сжимая её ладонь.

– Ребята, разрешите представить еще одного нашего брата и его друга, – заявила Даниэлла, представляя азиата и его помощника.

Наступила тишина…

Маргарита снова улыбнулась, теперь уже смущенному азиату:

– Добр пожаловать домой! Мы, правда. Очень рады. Так и должно было случиться.

– После такой встряски для нервов я просто обязан покурить, с вашего разрешения, – Джек достал из кармана пиджака сигареты, зажигалку и закурил.

Джон растянул улыбку от уха до уха и заломил руки:

– Джек, не угостишь ли своего лучшего друга сигареткой?

– Ондзи, а что ты теперь собираешься делать? – поинтересовалась Даниэлла.

– Ну, я бы хотел спокойно где-нибудь осесть... если бы мне помогли с жильём.

Ди улыбнулась:

– С этим проблем не будет

Ондзи одобрительно кивнул:

– Я в долгу не останусь, – и правда, ну, не возвращаться же ему туда, где поджидала Лаурита?

Он получил свой такой долгожданный шанс начать всё с начала, теперь осталось мудро им распорядиться.

– По такому случаю можно и выпить, – Джонни закатил глазки и потянулся совсем по-кошачьи.

Джек хлопнул его по плечу:

– Молодец, старик – прямо мои мысли читаешь. Если бы ты еще и организовал чего-нибудь – цены бы тебе не было.

– А так мне есть цена? – надул губы Джон.

– Ну, конечно же, ты у нас бесценный, – усмехнулся доктор.

Джон материализовал по бокалу для каждого из присутствующих и разлил по ним вино.

Ребята дружно подняли их и прокричали:

– Кампай! Будем здоровы!

– Винтер, сыграй, пожалуйста, для моих друзей, – попросил Ондзи, и следующие несколько минут они слышали чудесную игру мадьярской скрипки.

– Кто хочет ещё выпить? – Джон заискивающе растянул улыбку Чеширского кота.

– Кто хочет напиться? – усмехнувшись, поправил его доктор, и почему-то посмотрел на Марка.

– Я не знаю... – юноша замялся, все знали, что он не любитель подобных сомнительных удовольствий.

– А нечего тут знать – вы идете с нами, – хлопнул его по плечу Джон, – сегодня всё можно.

– А тебе идет это мелирование, – под одобряющий шепот Марка, мужчина провел рукой по своим волосам: при рассмотрении заметны были две белые пряди с правой стороны пробора и одна – с левой. Образ действительно получился ярким и интересным – только настоятельно рекомендуем не повторять подобно для вашего же блага.

На шее Маргариты обнаружилась бархотка, прикрывающая шрам на шее, а Даниэлла ещё обнаружит тонкий шрам от пореза на левой щеке – но не пожелает избавляться от него, чтобы он служил ей напоминанием об этих событиях.

Ондзи готовил завтраки и накрывал стол к ужину, отводил вместе с Марго и забирал детей из школы, мыл посуду, стирал, убирал в доме – у него всё всегда было в идеальном порядке. Уже привычным стало видеть его в фартуке и со сковородой, пекущего блинчики или моющего полы.

Ему это, похоже, пришлось по душе.

Но, это всё ещё только будет в будущем, а пока оставим на время наших героев, вернувшихся в свою реальность, где их отсутствие оказалось незамеченным, а веселье в клубе продолжалось и о взрыве, и последовавших за ним событиях ни кто даже не догадывался.

Танцующие во снах

Мы вернулись к вам,

Мы спешим к друзьям -

Вместе, как всегда,

Чтоб добро побеждало.

Мы навеки с тобой

В гонке за мечтой,

Стоит в чудо лишь поверить.

Каждый день будем сиять,

Каждый день живём мы в мире волшебства!

Мы свободны, можем летать.

Знай одно, всё будет так как хочешь ты,

Стоит в чудо лишь поверить.

Мы – рука в руке.

Мы – верны себе.

Вместе навсегда,

Ведь любовь так прекрасна!

В небеса мы летим,

Чудеса творим.

Этот мир мы вместе удивим,

Этот мир – для нас с тобой!

Любая настоящая книга – бесконечная... Но многие люди не замечают этого. Всё зависит от того, кто держит книгу в руках.

Михаэль Энде «Бесконечная история»

– Лаур-ра! Лаур-ра! – из своей клетки громко приветствовал вошедшую девочку крупный ворон.

– Корвин, да замолчи, глупая ты птица, – буркнула Лаурита, – Я сегодня не в настроении и хочу тишины.

В то время, когда Ондзи накрыла очищающая волна, лишая демонической его сущности, Лаура почувствовала, что теряет с ним связь – и это едва не разорвало её. От её пугающего вопля, стоявшая рядом Аманда вжалась в двери серванта, на полках которого красноречиво зазвенел хрусталь.

Блондинка уже мечтала оказаться как можно дальше от своей разъяренной госпожи, на её глазах успевшей собственноручно разбить пару бесценных бокалов из фамильного сервиза.

Гроза миновала, и Лаурита, преодолев эмоции, смогла взять себя в руки: плотно сжав губы и сцепив побелевшие пальцы:

– Ты хотела того темноволосого мужчину, Аманда? – ласково спросила белокурая девочка, пряча клокочущий вулкан бесовской ярости в своих глазах, принявших сейчас практически черный оттенок, – Твой шанс заняться им. Только сначала ты должна устранить его девчонку. Мне надоело с ними играть. Вот, если бы девчонка вообще не появилась на свет…

– Но, госпожа, – демонесса испуганно сжалась, вспоминая магический взгляд его глаз, который невозможно забыть, – Это потребует всех моих усилий, и я смогу изменить прошлое только один раз, а потом останусь абсолютно беззащитной. Если он узнает и будет в гневе, то ему не составит труда убить меня.

– Ты же так любишь его – неужели оно того не стоит? – Лаурита растянула искушающую улыбку, – Ели ты справишься, то он и помнить её не будет, девчонка просто исчезнет. Этот мужчина будет твоей наградой.

– Но... почему госпожа решила... – Аманда, вся дрожа, смотрела в темные глаза Лауриты таким затравленным взглядом, что той стало на секунду не по себе:

– Да, потому, что я не полная дура, в конце концов – я всё вижу, – девочка неожиданно смягчилась, успокаивающе проведя пальчиками по руке Аманды, – Я не против, если ты получишь Джона и приведешь его к нам, но он слишком привязан к своей маленькой ведьме – это препятствие нужно устранить.

– С большим удовольствием, моя госпожа, – Аманда облегченно улыбнулась и поклонилась.

– Ступай, исполняй. Возвращайся на вечер, пока тебя не хватились, – девочка нетерпеливо махнула рукой и отвернулась изучать картину на стене, – А теперь – Даниэлла. Дени, Дени... Ты отобрала у меня мужчину, которым я дорожила более всего. Такого я не прощаю! О! Я ещё буду смеяться последней... на твоей могиле, – Лаура хлопнула в ладоши, – Саймон! – позвала она громко, – Явись, Саймон, у меня будет задание для тебя.

– К вашим услугам, госпожа, – прозвучал искушающий бархатный голос за её спиной, и белокурая обернулась.

Перед ней стоял молодой мужчина – европеец, с коротко стриженными темными волосами и темно-карими глазами и легкой небритостью на лице. Всё в его облике было пронизано опасностью и сексуальностью: крупные черты лица, выразительно хищный взгляд темных глаз, от его полу-улыбки полу-ухмылки бросало в дрожь, и даже его солидный деловой костюм, застегнутый чуть ли не на все пуговицы, не скрывал его вызывающей сущности. Женщины безошибочно считывали эти знаки его тела и сами мечтали заполучить его в свою постель, и им не приходилось просить его дважды.

Его магическим даром была способность проникать во сны и управлять снами других людей, таким образом подпитываясь их жизненной энергией.

– Не заскучал ли ты, дорогой? – она поманила его пальчиком, – Могу предложить тебе совместить задание и удовольствие. Проберешься в сон одной девчонки: с ней можешь делать всё, что хочешь – на свое усмотрение, но она не должна проснуться.

– Когда приступать? – мужчина сверкнул глазами, соблазнительно прикусив губу в предвкушении.

– Полагаюсь во всём на тебя, только не затягивай, – кивнула Лаура.

Саймон поклонился и исчез:

– Будет исполнено.

А в клубе тем временем, словно ничего сверхъестественного и не произошло, люди продолжали веселиться, и в ярком мигании светомузыки ни кто не замечал ни шрама Даниэллы, ни бархотки Маргариты, ни появившихся белых прядей в темных волосах Джона.

Джон посмотрел на себя в зеркало – седые пряди придавали ему экстравагантности и загадочности. Ему даже понравилось. Пожалуй, он оставит, как есть и не будет их закрашивать.

Даниэлла провела пальцем по тонкому шраму на щеке.

– Если это для тебя проблема, то мы можем обратиться к отличному пластическому хирургу, у меня есть как раз такой знакомый, – поспешил успокоить её супруг.

– Нет, я хочу оставить его, – покачала девушка своей светловолосой головой, – он будет напоминать мне о том дне, когда мы могли умереть, и я не смогу этого забыть, и не желаю забывать.

А вот Маргарита оказалась не столь сильной, как её златовласая подруга – стоило ей бросить даже беглый взгляд на бархотку на шее или прикоснуться к ней, как снова и снова перед глазами вставала та ужасная сцена, где она видела себя с перерезанным горлом в залитой кровью одежде. Маленькая брюнетка решила воспользоваться предложением доктора, боясь, что иначе ей не избавиться от этого кошмара. Зла на Ондзи она не держала, ведь именно ей удалось уговорить Даниэллу отбросить гнев и боль и вместо уничтожения – очистить его демоническую сущность, но и не горела желанием постоянно мучиться кошмарами. И Маргарита не считала это слабостью, именно в этом и была её сила – в сочетании веры, доброго сердца, наивности, кокетства и женской капризности.

Посетители тем временем начали расходиться – их оставалось всё меньше и меньше.

Последними уходили недавние оппоненты Ондзи, которых он провожал лично, решив остаться на ночь в клубе под охраной Винтера, предоставив Максимилиану провести время с его рыжеволосой возлюбленной. По особому блеску в серых волчьих глазах оборотня он понял, что в скором времени девушку ожидает любопытный сюрприз, о котором она пока не догадывается – и он слегка улыбнулся от радости за них.

– Танака Ондзи, если я не ошибаюсь, – за спиной азиата раздался тихий мелодичный голос.

Ондзи обернулся и замер в нерешительности: перед ним стоял молодой мужчина в форменной синей куртке с матросским воротником, на котором белели три полоски, и такого же синего цвета брюках-клеш. Его черты были копией лица азиата, только его волосы были белоснежными и длиной по плечи – своего рода запущенная стрижка с филированием челки. На глазах его были темные очки, а в руках была трость.

– Решин?! – Ондзи спешно подошел и взял его под руку.

Господи, как же давно это было, когда он мог каждый день видеть это лицо и слышать этот голос. Они оба успели сильно измениться за это время, но смогли ли они остаться близкими? В той, прошлой жизни они много значили друг для друга, а что же сейчас? Как близнецы, раньше они безошибочно могли чувствовать один другого. Но в этот раз Ондзи, как ни старался, не мог ощутить, что же было с братом всё это время.

– Здравствуй! – блондин положил руку ему на плечо, и мягко продолжил, – Я так долго ждал встречи с тобой, брат, – и знакомые нотки родного голоса, отпечатанные глубоко в подкорке, заставляли дрожать пальцы и ресницы.

– Мы оставим вас, – видя, насколько оба были взволнованы, остальные деликатно предпочли удалиться.

– Не беспокойтесь, милые дамы, вам не стоит больше меня бояться, я теперь – обыкновенный смертный, и не смогу причинить вам вреда, – улыбнулся азиат, нарочито церемонно прощаясь, особенно с девушками под ревнивые взгляды мужчин, – Я останусь ночевать здесь, ведь и этот клуб, и агентство всё ещё принадлежат мне – но сомневаюсь, что нам и всей ночи хватит, чтобы наверстать упущенное в общении.

И им определенно было о чем поговорить, и чему поразиться, услышав истории друг друга.

– А ты стал другим, – Ондзи легким жестом убрал белые пряди с бледного лица брата, которого он давно считал погибшим и продолжал тайком оплакивать все эти годы, сложившиеся уже в века.

– Я стал ангелом, – доверительно прошептал блондин на японском, уверенный в том, что кто же ему поверит, если не родной брат.

– Когда ты ослеп? – Ондзи решился наконец спросить то, что волновало его сейчас больше всего.

– В тот же день, когда всё случилось, – Ондзи вдруг начало трясти от одних только воспоминаний, от которых он так и не смог избавиться даже за три прожитых столетия, он снова видел свою горящую деревню, которую сам же и уничтожил в припадке гнева, – Меня нашли умирающим демоны – падальщики, а зрения лишили демоны – ищейки, которым необходимо зрение невинных детей, чтобы выслеживать ауру людей с чистыми сердцами, намечая следующих жертв в бесконечном противостоянии добра и зла.

Боже! И как этот сидящий напротив него блондин-альбинос с такими знакомыми чертами, которые сам азиат каждый из нескончаемой вереницы дней видит в зеркале, может с таким спокойствием говорить об этом? У него, что – цельнометаллические канаты вместо нервов? Или в этой их ангельской обители напрочь лишены чувств? Его от одних только воспоминаний едва не выворачивает наизнанку, а тому хоть бы что. Он ведь тоже лишился всего в тот день. Один-единственный знак от него, знак, что брат жив, что он есть в этой вселенной – всё могло бы сложиться иначе, всё могло бы быть совершенно по-другому... Но ни одного знака не было... И всё случилось, как случилось… Не проходило ни одного дня, чтобы сам Ондзи не вспоминал родителей и брата, а вспоминал ли Решин? А ещё Ондзи подумал – какая ирония судьбы: двое близнецов стали отличными друг от друга, как свет и тень, как день и ночь. Что же стало с ними? Один стал ангелом, второй – бывший демон, лишившийся своих сил, ставший смертным. Даже бесконечность – не бесконечна. По правде говоря, азиат настолько устал от такой жизни, всей этой вереницы лиц... А сейчас он сидел рядом с некогда самым близким человеком, пытаясь осознать, что же с ними сделало время, в кого их превратило.

– Как ты... – хотел было задать вопрос Ондзи, но смущенно замолчал.

– Справляюсь, ты хочешь спросить? – успокоил его блондин, слегка улыбнувшись бледными губами, – Для того чтобы видеть людей насквозь, мне не обязательно быть зрячим. К тому же – я уже привык.

– Я так рад тебя видеть, брат, – азиат больше не смог терпеть, крепко обняв брата, и ощутил, как по его щеке скатилась слеза, – И не важно, сколько времени прошло.

– Всё это время я не переставал следить за тобой, но мне запрещено было вмешиваться, – светловолосый обнял его, пока Ондзи украдкой смахнул слезу, – Только сейчас мне разрешили встречу. Я здесь, чтобы защитить леди с золотыми волосами и дитя, которое она ждет. Её сын очень важен для мира, он – будущий ангел. А я избран оберегать мальчика, пока ему не подберут наставника – я для этого, увы, не подхожу из-за моей слепоты.

– А у твоих крылатых собратьев своеобразное чувство юмора, должен тебе сказать, – Ондзи подумал, как всё любопытно переплелось, что его брат станет хранителем ЕЁ сына. Сына Даниэллы...

– Какое есть, – смиренно улыбнулся блондин.

– Понять только не могу, почему на тебе морская форма? – поинтересовался японец у брата, с интересом разглядывая его облик.

– Ах, это, – едва слышно рассмеялся собеседник, – Служил судовым медиком во флоте в русско-японскую, потом – во Вторую мировую... Кажется, мне идет такой стиль – как считаешь? Похож я на заслуженного ветерана?

Ондзи с улыбкой отмахнулся, и они ещё очень долго – пока рассвет не окрасил в нежно-розовые оттенки вид за окном. Ему оставалось только благодарить судьбу за такое счастливое совпадение: обретение давно потерянного брата, когда он больше всего уязвим и нуждается в поддержке, начиная свою жизнь в забытом качестве простого смертного.

А наши герои поспешили вернуться в родные стены, где они найдут силы пережить и осмыслить произошедшее.

Когда они, взволнованные до предела, переступили порог родного дома Маргариты, их встретила ещё более встревоженная мадам Валентина.

– Мама, что– то случилось? Откуда такое озабоченное выражение лица? – на самом деле, Маргарита боялась задать этот вопрос, и ещё более страшно было услышать в ответ, что с дочерьми, или с Аделькой, или с Алишером случилось что-то нехорошее.

– Девочки весь вечер сегодня были беспокойными, – словно оправдывая её самые худшие опасения, начала мать.

"Словно почувствовали, что родителям пришлось тяжело" – подумала Маргарита.

– Еле удалось их успокоить, уснули буквально за полчаса до вашего приезда, – и только тут девушка смогла выдохнуть спокойно, прогоняя из своего воображения пугающие картины.

Когда же в прихожую спустились, протирая заспанные глаза, Алишер с Рози и Аделина, она окончательно успокоилась, достав из сумочки обещанные им шоколадные конфеты, которые Ондзи передал детям в качестве угощения. В свете произошедших событий, после всего пережитого, она, к своему стыду, чуть не забыла о том, что обещала им попросить у азиата эксклюзивных сладостей, доставленных прямиком из Японии по их просьбе.

От шума в прихожей, на втором этаже проснулись близнецы, своим плачем требуя внимания к себе.

Маленькая брюнетка под руку с Джоном, прихватив с собой теплый плед, поднялась в комнату, чтобы заняться ими, а доктор сопроводил утомленную супругу ко сну, остальные тихонько расположились на кухне, перешептываясь, обсуждали последние события.

Спустя некоторое время Мей начало клонить в сон, и она засобиралась пожелать друзьям спокойной ночи, тогда и Марк поднялся со своего места:

– Хочешь составить мне компанию? – японка взяла его за руку, и ей сразу стало спокойнее и теплее, – Она мне сегодня не помешает. Сомневаюсь, что смогу нормально выспаться после того, что случилось, – пристально глядя в его глаза.

– Сомневаюсь, что смогу удержаться и дать тебе возможность нормально выспаться, если буду так близко, – он и сам не ожидал от себя такой дерзости в словах и такой томной охриплости в голосе.

Осознав, что мог потерять её, не хотел теперь отпускать от себя ни на секунду. И пришло в полной мере понимание позиции Джона, стремящегося жить на полную, не упуская ни одного мгновения своей жизни.

– Тоже вариант, – шепотом согласилась Мей, и приятная дрожь прошла по телу от осознания того, что это она так на него влияет, – Главное, чтобы мне не снились кошмары.

– Кошмары полностью исключаем, – и поток мыслей уносил их далеко-далеко, где оставались только двое, – Только скажи, и я не дам тебе заснуть всю ночь, – обменявшись многозначительными взглядами, они поднялись наверх, в спальни.

И за закрытыми дверями происходило извечное таинство, что имеет место быть между мужчиной и женщиной, когда двое ведут диалог на языке тела, нежности и страсти – руками, губами, взглядами и вздохами, понимая друг друга без слов, познавая друг друга на всех возможных уровнях: тактильном, ментальном, эмоциональном, возносясь над всеми волнениями и страхами туда, где правит одна лишь любовь – в сплетении пальцев, прикосновении истосковавшихся жарких тел, где не сковывают лишние слова и лишняя одежда, где можно не стесняться выразить себя и высказать наивысшую степень доверия. Когда сильные пальцы мужской ладони переплетаются с тонкими пальцами женской руки, когда длинные прямые темные локоны смешиваются с волнистыми локонами цвета лаванды и одни губы похищают дыхание с других губ, а потом наоборот – и так бесконечное количество раз.

Постепенно и остальные стали расходиться по своим комнатам.

Стоя в тишине, всё ещё колеблясь произнести то, что больше всего волновало обоих, Эллен и Максимилиан прощались у входных дверей, пока девушка не сорвалась на плачь... Он стоял напротив неё, но ещё слишком свежи были в памяти воспоминания, когда он предстал не человеком, но зверем. И было до того страшно, что ни как не могла унять дрожь. Когда мужчина коснулся её руки, резко отдернула её, но голову, всё же, подняла, заставляя себя посмотреть на него. Сейчас его глаза были человеческими, но это мало успокаивало.

– Я понимаю, что не имею права просить тебя, – голос Максимилиана бал тихим, но от каждого произносимого им слова в ушах раздавался миниатюрный взрыв, и ощущение сжимающейся вселенной сдавливало грудь, не давая возможности свободно дышать, – Но, хоть просто поговори со мной, Эл. Выскажи свои справедливые претензии, пошли меня к черту, только не молчи.

Девушка опустила свою рыжую голову, чтобы не дать ему увидеть своих слез: