Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 53 страниц)

Он уже готов был приникнуть поцелуем к бледным холодным губам Даниэллы, но что-то заставило его развернуться. Он мельком увидел свое отражение и оцепенел. Всё ещё не веря своим глазам, он растерянно посмотрел на девочку – Лаура зло ухмыльнулась.

Он провел ладонью по своей щеке, потом долго смотрел на свою ладонь, снова взялся рукой за лицо, и медленно подошел к зеркалу, глядя расширившимися от ужаса глазами: тот кто смотрел на него из отражения не был Танака Ондзи, это был, скорее, полуразложившийся труп с остатками сгнившей плоти на костях. В зияющих ранах, из которых уже даже не сочились ни кровь, ни гной, он видел свою челюсть, кости черепа, видел ключицу и верхние ребра с правой стороны грудной клетки, видел кости на фалангах пальцев руки, которой он держался за ввалившуюся щеку с остатками скуловой кости. Мужчина сделал несколько шагов назад, но споткнулся. Минуту он так и сидел на полу, судорожно дыша. Потом подскочил с места и схватив стоящий рядом стул с мучительным криком швырнул его в зеркало. Господи, как же ему хотелось разнести его на мелкие осколки, но точно насмехаясь над ним, стекло оставалось целым, глядя из него всем его безобразным обликом.

– Не переживай так – таким себя видишь только ты сам, остальные же продолжат видеть в тебе всё того же красавца. Соблазняя, ты играл судьбами и жизнями многих женщин, безжалостно используя их, не давая взамен даже надежды. Ты никогда не видел во мне женщину, а я закрывала глаза на все твои похождения, потому что все они ничего не значили для тебя. Ты их даже не вспомнишь, а между тем – скольких супругов своих любовниц ты довел до разорения? А сколько несчастных женщин покончили с собой, не вынеся позора и страданий разбитого сердца? Это же – совсем иной случай, но я не позволю ей отобрать тебя! И вот тебе моё проклятие: она никогда не полюбит тебя так, как ты этого жаждешь, – вскипела Лаурита, – Она никогда не проснется! Она умрет, так и не очнувшись. А теперь – можешь забирать её себе и делать с ней, что хочешь.

– Ты... ты не можешь так поступить. Что она тебе сделала? – пальцы его тряслись, а голос перешел на шепот, – Нет, я не верю...

– Так попробуй, разбуди её! – вызывающе бросила девочка, схватив его за руку, и потянула назад к кровати с какой-то маниакальной улыбкой на лице.

– Госпожа изволит тупить? – зло процедил он, – Если она умрет, то будет нарушено равновесие, что будет иметь последствия и для нас.

– А мне плевать! – выкрикнула Лаура, сердито топнув ногой, – Я устала! Устала от такой жизни! Это и не жизнь вовсе!

– Госпожа, и правда, устала, – он подошел обнять её, нежно погладил по волосам, – Тебе нужен отдых. Я сам всё закончу.

Девочка исчезла, а он – сплетая между своих пальцев заклинание, послал его в зеркало – и послышался грохот сотни бьющихся зеркал – и границы измерений были стерты.

И хорошо, что друзья собрались в центре зала, иначе их задело бы осколками.

– Дэни! – Маргарита первая заметила и, поднявшись с пола, бросилась к кровати.

Обступив кровать, друзья всячески пытались привести её в чувства – и хлопая по щекам, и растирая виски – но всё тщетно, златовласая не приходила в себя.

– Почему?! ПОЧЕМУ?! – Маргарита всхлипывала, от отчаяния мотая головой, – Почему она? – только сейчас они в полной мере осознали, что могут потерять её по-настоящему, навсегда.

И все их бледные лица выражали страх и растерянность перед тем, с чем они не могли справится. Впервые они не понимали, что происходит, и что им теперь делать.

– Среди мертвых её нет, – Джон держал девушку за руку, считывая ауру, – она спит. Я пойду осмотрюсь и поищу выход.

– Я с тобой, – Марк, сидевший на углу кровати, решительно поднялся.

– Хорошо, – коротко кивнул мужчина, – Пит, а вы охраняйте.

– Я привел его, – послышался сзади голос, и обернувшись, они увидели азиата, поддерживавшего под руки доктора.

В отличии от шахмат, в жизни игра продолжается и после мата

«Айзек Азимов»

Мы знать не знаем и не помним,

Пока не встретимся с бедой,

Что весь наш мир такой огромный

Висит на ниточке одной

Она надеждою зовется

И верить хочется, как верить хочется,

Что эта нить не оборвется

И жизнь не кончится, не кончится

В часы, когда все бесполезно,

И смысла нет на свете жить.

Над черной бездной, жуткой бездной

Нас держит тоненькая нить

Она надеждою зовется

И верить хочется, как верить хочется,

Что эта нить не оборвется

И жизнь не кончится, не кончится

О ней почти не помним летом,

Но стоит вьюге закружить

Не то, что дня без нити этой,

Но и минуты не прожить

Она надеждою зовется

И верить хочется, как верить хочется,

Что эта нить не оборвется

И жизнь не кончится, не кончится

Она надеждою зовется

И верить хочется, как верить хочется,

Что эта нить не оборвется

И жизнь не кончится

И жизнь не кончится

И жизнь не кончится, не кончится,

Не кончится.

Леонид Дербенев к/ф «Не покидай...»

Умереть, чтобы выжить

Книга – это зеркало, в котором мы видим то, что несём в душе, вкладывая в чтение разум и душу.

Карлос Руис Сафон.

Лунный свет,

Я за тобой готова последовать вновь!

Дорожки слёз щеки обжигают,

Глаза мои яростью пылают,

Раскаты грома страхи прогоняют,

К любви бессмертной сердце взывает.

Пускай вокруг меня сгустился мрак ночной,

Но знаю точно, что мы, сражаясь, победим.

Прольётся лунный свет!..

Ах, страшно в битве, но страшней -

Потерять того, кто сердцу дорог.

Защиты принцев мы не ждём и не оставим злу

Шансов, чтобы возродиться снова.

Словно звёзды в небе ночном,

Мы сделаем мир немного светлей!

Неприступность только видимость, но -

О счастье мечту лелеем в душе.

Сверкая, словно звёзды, в этом сражении,

Мы прогоняем прочь темноту.

Пусть начнётся сказка здесь и сейчас -

Легенда о чуде вечной любви!

– Танака-сан! – собравшиеся не могли скрыть изумленного выражения своих лиц, пока Джон принимал из его рук друга, – Вы тоже? Вы не знаете, что происходит?

– Сенсею плохо, позаботьтесь о нем, – неопределенно ответил азиат, переключая общее внимание на состояние доктора, – Его чуть не превратили в деревянную марионетку.

Однако, Джону не понравился его тон, да и сам ответ его совершенно не удовлетворил, было стойкое ощущение, что он знает намного больше, чем хочет показать:

– Где вы были? – мужчина нахмурил брови, требовательно глядя на японца, – Где мы находимся сейчас? Вы знаете?

– Давайте отложим объяснения до более подходящего момента?! – вызывающе бросил Ондзи, нетерпеливо сведя брови и сузив глаза, – У меня мало времени, помогите ему. Без него умрет и она.

– Что вы такое говорите? – Джон до реальной дурноты ощутил свою растерянность и беспомощность, и это было мерзкое чувство: происходило что-то страшное и непонятное, а он не мог взять в толк – что именно.

– Стоп! – судя по всему, Марка одолевали схожие чувства, когда он схватил азиата за рукав, заставляя посмотреть себе в глаза, – Тебе что-то известно? Ты в курсе того, что тут творится?

Ондзи раздраженно убрал его руку:

– Это не игра! Моя душа выгорела дотла, но мне посчастливилось узреть свет, – он перевел взгляд на лежащую девушку, и во взгляде этом была такая безграничная тоска, и было столько боли, что Марку стало не по себе, и в душе шевельнулось сочувствие к терзаниям японца, – Она не должна умереть, вы это понимаете?! Я всем рискнул, и слишком многое поставлено на карту – но я бы поступил так снова.

Но времени разводить сантименты не было, нужно было что-то решать – и как можно скорее.

– Объяснись! Я считал тебя другом, – Марк резко встряхнул азиата, – мы все считали тебя своим другом...

– Не о том думаешь, парень! – назидательно осадил его Ондзи, от чего юноша непроизвольно дернулся, – Сейчас не место и не время...

– Скажи тогда, о чем же мне думать? – тот же быстро нашелся, чем парировать, – У нас двое в критическом состоянии, а ты о чем-то умалчиваешь!

К его возмущению присоединился и Джон:

– Да не молчите же! – мужчина развернул к нему свое напряженное лицо, – Говорите, что вам известно обо всём этом?

– Не уверен, что могу... – Танака-сан покачал головой.

Маргарита слушала мужчин, пытаясь вникнуть в смысл разговора и постичь происходящее, но разум её был с лежащей без сознания рядом подругой, всё время отвлекаясь, чтобы проверить пульс и дыхание златовласой.

– Я услышала достаточно! – азиату не дал договорить такой знакомый голос, заставивший вздрогнуть, и табунами по коже пробежали мурашки, – Ты предал меня! Неужели я мало для тебя сделала и мало тебе дала?! Ты забыл, чем обязан мне? Кем бы ты был без меня?! А ты – ответил мне черной неблагодарностью. Только я хочу сказать тебе, что так поступать со мной позволительно лишь один раз. Повторения подобного не допущу! И ты будешь примерно наказан за свое неповиновение! – для полного счастья сейчас им не хватало только общества Лауриты, а слышимый ими голос, без сомнения, принадлежал именно этой вредной демонессе в теле ребенка.

– Прости, госпожа, но ты не права... – Ондзи попытался возразить, но рассерженная девочка его бессовестно перебила:

– Ты уже всё сказал, что хотел, – она сорвалась, повысив голос до визгливых ноток, – А сейчас ты возвращаешься! И смертный доктор тоже мне нужен.

Азиат схватился руками за голову, мышцы на его лице болезненно напряглись, на вспотевшем лбу вздулись вены, а пальцы свело спазмом и судорогой, и тело простреливало противной дрожью.

Крики обезумевшего от боли азиата наводили ужас, вселяя ещё больше страха в сердца и умы молодых людей – пока децибелы его отчаянных мучительных криков не стихли, когда он исчез просто у них на глазах, окончательно шокировав и без того до смерти перепуганных подростков.

Однако же, юной злодейке и этого показалось мало – вместе с одним азиатом исчез и второй, и Джон успел только обалдело моргнуть, глядя на свои пустые руки, смачно выругавшись и даже не покраснев при этом.

– В моих сказках вы не будете жить долго и счастливо, – напутствовала она оставшихся, заливаясь звонким смехом в то время как остальным было не до смеха, и при одной только мысли о том, что их близкая подруга, да и просто хороший человек, находилась при смерти, и это настолько подавляло, что слезы бессилия наворачивались на глаза.

– Дэни! – Маргарита трясла девушку за плечи и рыдала, отказываясь верить происходящему, – Открой глаза, очнись! Не оставляй нас! Ты же мне как сестра, вернись к нам, очень тебя прошу! Она забрала Джека! Ты же всегда была боевой девчонкой, подруга, ты же не позволишь Лауре победить? Неужели в этом мире больше не осталось справедливости? – отметив, что дыхание её становится всё более сбивчивым, девушка задыхалась – и она, как сидящая ближе всех, принялась за реанимационные мероприятия, не оставляя надежды вернуть подругу к жизни. Она склонилась над ней, проводя искусственное дыхание, вспоминая всё, чему учил её доктор, взяла на себя руководство сидящим рядом Питером в проведении непрямого массажа сердца, посчитав, что тут предпочтительнее будет сила мужских рук. И слеза её упала на щеку её златовласой подруги.

Даниэлла поморщила нос, ресницы её дрогнули, и белокурая открыла свои голубые глаза.

– Что со мной было? – девушка перевела взгляд со своей постели на изумленные лица друзей, – Почему вы все так смотрите на меня? Где мы?

– Дэнии-и-и! – брюнетка обхватила трясущимися руками её шею, заливая слезами одежду златовласой.

– Дорогая, прошу, ослабь свои царственные объятия, пока серьезно меня не задушила, – мягко улыбнулась златовласая.

– Мы так испугались за тебя, – хлюпая носом, выдавила из себя Марго, уткнувшись носом в рукав одежды подруги, – Потерять тебя, это – всё равно, что лишиться части самой себя.

– Мой прекрасный маленький принц! – Даниэлла поцеловала Маргариту в макушку, – Кстати, о принцах – никто не видел доктора? Во всем этом безумии мне его особенно не хватало.

Но насладиться счастливым воссоединением им было не суждено – в зал влетел ураган из лепестков черных роз, подхвативший оставшиеся на полу осколки, и всё это сопровождалось страшным шумом. Как оказалось, это почти театральное действо предвещало появление Ондзи в том вихре розовых лепестков во всем великолепии и всём уродстве своего демонического облика – макияжем, одеждой и всем своим видом больше походившего на представителя рок-элиты, исполняющих баллады в стиле "хеви-металл". И в огромных черных крыльях с гладким опереньем, что были за его спиной, явственно угадывался образ такого себе падшего ангела. Он оставался слугой своей госпожи, которая сейчас пребывала в крайней степени бешенства, и вынужден был подчиняться и исполнять приказы своей создательницы и повелительницы – и можно было только догадываться, что она потребовала от него. Она не могла бы придумать ему наказание страшнее, чем вынудить своими собственными руками уничтожить ту, что стала для него светом. С самого начала всё это завертелось, как импульсивный поступок капризного и ревнивого ребенка – схватить первое, что попалось под руку, чтобы разбить чужое счастье. А попалась ей под руку зачарованная книга волшебных сказок, но всё пошло не так, как она спланировала... И вместе с этим она потеряла контроль и над собой... Несмотря на прожитые ею шесть столетий, Лаура оставалась всё таким же избалованным ребенком. Всю свою боль, всё свое отчаяние она пропустила через своих слуг, пробуждая в них самые темные начала и инстинкты.

Глаза азиата горели, не нашедшими выход, болью и разочарованием:

– За что вы сражаетесь, глупцы? В этом мире не осталось ничего, за что стоило бы умереть. Мир поглотит тьма. Человечество ничего не сделало, чтобы спасти себя. Человек – самое кровожадное существо на земле. Мира коснулась скверна, он погряз во лжи и насилии. Что вам род людской? Будь трижды гений – им нельзя помочь. Своими грехами человечество заслужило самой страшной кары. И вы меня не остановите – горстка жалких наивных глупцов!

На него смотрели несколько пар глаз, не веря тому, что видят – тому, что он мог предать их...

– Ондзи, да кем ты себя возомнил? Богом, что ли? Это звание ещё нужно заслужить, – первым от шока пришел в себя Джон, – И не ровняй всех по себе. Не ты им судьёй будешь. Кого тут жалко, так это тебя – потерявшего веру в людей, забывшего о дружбе и любви. Наши сердца связаны верой, верой и надеждой на светлое будущее для всех и каждого. Мы любим этот мир и людей, которые в нём живут. Силой, дарованной нам Небесами, мы не дадим уничтожить его. Сначала тебе нужно будет пройти через нас.

Японец сплюнул зло:

– В таком случае – я пройду по вам, чтоб и не сомневались! Мои демоны уничтожат вас. Эй, Винтер, играй на своей скрипке громче, чтобы я их не слышал!

Зал заполнили множество безликих демонических субстанций, а рядом с Ондзи по обе стороны от него появились его помощники, исчезновения которых в суматохе, когда все были заняты приведением в чувства златовласой.

Сдавленный крик вырвался из груди рыжеволосой Эллен, когда она узрела истинный облик Максимилиана – того, кому она отдала свое сердце и свое тело.

Глядя на бледное лицо кузины, Маргарита крепче сжала её руку, призывая всю силу своей магии, являя Солнечную леди.

В стремлении защитить свои жизни и свои убеждения, её примеру последовали остальные.

– Я не хочу сражаться, – Маргарита отчаянно замотала головой, опустив меч, – Открой свои глаза и своё сердце. Наши мечты прекрасны и бесконечны, а в мире столько удивительного… На этой земле живут дорогие нам люди. И я намерена не дать тебе всё это уничтожить – даже если мне придется выступить против всей твоей мощи. Мы несем ответственность за тот мир, который оставим нашим детям, – лишь став сама матерью, Маргарита могла в полной мере понять смысл этой фразы, – Не вынуждай нас сражаться с тобой. Вспомни, каким другом ты был нам! Как в одном человеке могут сочетаться любовь и жажда разрушения? Тебе придется сделать выбор, – и только участившееся дыхание выдавало степень взволнованности Джона, он смотрел на Маргариту и понимал, что она далеко не наивная дурочка, как могло показаться, и только таким, как она, дано достучаться до людских сердец. Только Танака Ондзи перестал уже быть человеком...

В общем-то, и Марк, и Джон могли понять его чувства – слишком сильная любовь так ранит и обжигает, а осознавать, что твои чувства остались без ответа очень больно, но это не давало ни какого морального права играть их жизнями и судьбами.

– Посмотри! Посмотри на меня хорошенько, – азиат ткнул пальцем в свое обезображенное лицо, прохрипев с надрывом, – Вот я настоящий – вы всё ещё хотите считать меня своим другом?

– Если бы ты не предал нас, – маленькая брюнетка покачала головой, понимая всё отчаяние, что разрывало его сейчас, – Но, я до сих пор хочу верить, что ты остался нашим другом.

– Давайте успокоимся и поговорим цивилизованно, – подал голос рыжий брат Эллен, – Чего ты хочешь на самом деле? – сил ему придавало присутствие Николь, к которой он испытывал особые чувства. Девушка вместе со своей сестрой уже готовы были раскрыться перед остальными и показать свои силы, если уже всё зашло настолько далеко, и приходится защищать собственные жизни и жизни тех, кто дорог.

– Ни кто не сможет дать мне того, что я хочу, – беззвучно произнес Ондзи одними губами, обращаясь больше к самому себе.

Маргарита шла и, кажется, даже не замечала демонов, вяло отмахиваясь от их атак. Падая и каждый раз вставая. На её теле не было живого места – из многочисленных ран сочилась кровь. Странно, но Марго не чувствовала боли – она сосредоточила всё своё внимание на Ондзи, на том, что она должна сделать. Лишь как заклятие повторяла, чтобы он прекратил, чтобы отозвал демонов. Мысли путались, слёзы душили и жгли щёки. Голова была как в тумане. Шатающейся походкой она подошла к парню. Её глаза были влажными, она плохо видела, но отчётливо чувствовала его присутствие:

– Прошу, Ондзи, прекрати. Останови это безумие. Позволь помочь тебе принять и полюбить этот мир, как любим его мы. Позволь свету внутри тебя сокрушить тьму.

Он свёл брови, потом лицо его приняло задумчивое выражение:

– Подойди, дитя, – с добродушной улыбкой мужчина протянул ей руку.

Глаза Маргариты засияли, она подошла. Спустя мгновение её глаза широко раскрылись, в горле застрял немой крик, тело дернулось и обмякло. Азиат извлек окровавленный меч из тела девушки:

– Идиотка! Безнадежно глупая идиотка!

Превозмогая нечеловеческую боль, девушка крепко сжала его руку, он же со всего размаха рубанул мечом по её шее, чуть не снеся голову с плеч – и кровь хлынула из рассеченного горла на её алые одежды.

Меч Маргариты со звоном упал на землю.

Ондзи закричал. Сильно закричал и начал медленно оседать вместе с умирающей девушкой:

– Убить! Всех уничтожить! ВСЕХ!!!

Даниэлла бросилась к подруге.

– Сила исцеления! Сила исцеления! СИЛА ИСЦЕЛЕНИЯ!!! Давай же, вставай, маленькое Высочество! – напрасно златовласая в исступлении надрывала горло, колотя кулаками по полу.

Но чуда не произошло...

На мгновение сражение шокировано замерло.

Тело Маргариты окутало нежное розовое сияние, и она исчезла звёздной пылью, растворившись тысячей маленьких звёздочек. Она даже не успела попрощаться с родителями, с дочерьми и Джоном – до самого последнего она верила, что можно еще всё исправить.

Ондзи посмотрел на Даниэллу – в её глазах он увидел и боль, и гнев, и отчаяние. В них он прочёл смертный приговор.

В это мгновение обернулся Джон, глядя обезумевшими глазами на исчезающее сверкающее розовое облачко. Он понял всё без слов. И острая боль опекла грудь, парализуя дыхание, он не мог сделать ни вдоха, ни выдоха, и взгляд заволокло мутной пеленой. В это с трудом верилось, он не хотел этому верить, и, отрицая кошмарную реальность, разум затопила горячая лавина чувственных воспоминаний, вызывая неприятную резь в глазах от подступивших слез. Ему жестоко и безжалостно вырвали из груди сердце, оставив кровоточащую рану. И задыхался он, как в душной пустыне, и с каждым вдохом опекало все внутренности. Как будто мало испытаний им уже пришлось вынести.

Сквозь самую гущу сражения, не чувствуя боли и усталости, не слыша шума битвы и не замечая ничего вокруг, пробивая себе дорогу мечом, приближался он к страшному месту. Но, раньше него, там оказался Марк. Ему на сердце было тяжелее всего, но он уже привык сдерживать свои эмоции и страдать молча:

– Да что ж ты за тварь такая? Она хотела лишь помочь тебе – потому что любила как друга, как одного из нас, – гнев успел высушить его слёзы, не дав им пролиться.

– Ну всё, Ондзи – ты труп! – парень сначала не узнал голос Джона, до того он был хриплым и надрывным, – Этот долг я выплачу сполна.

Азиат немного отступил:

– Я не хотел... Она сама... виновата... – в его голосе действительно слышались страх и сожаление, или Джону просто хотелось верить, что её смерть не была напрасной, и в темной душе что-то шевельнулось, похожее на раскаяние?

– Заткнись! – невыносимо было слышать, мыслить, существовать.

– И кто же меня остановит? Ты, что ли? Щенок без роду без племени. Или эти клоуны? – Джон разочарованно понял, что ошибся, и никакого раскаяния не было.

Тут Джон услышал прямо над ухом голос Марка:

– Остынь. Ты с ума сошёл? Хочешь детей круглыми сиротами оставить? Думаешь, Марго похвалила бы тебя за это?

– Это мой бой! – прохрипел Джон, но умом понимал разумность доводов Марка – он не имеет морального права пренебрегать собственной жизнью сейчас, особенно сейчас, ради детей, ради памяти Маргариты он не должен рисковать бездумно, просто ради свершения мести.

– Хорошо, давай по-честному, – Марк подкинул невесть откуда взявшуюся монетку, – Орёл или решка?

– Решка, – рявкнул Красный, совершенно не заботясь сейчас о манерах.

– Прости, друг – право первого поединка за мной, – юноша отбросил монетку, а Джон выругался трёхэтажным матом.

Марку и самому в голову не приходило ничего, кроме мата – снова на его глазах гибнут те, кто дорог ему, и снова он не сумел защитить... Не успел… Это неправильно, так не должно быть. Неужели они обречены снова и снова проживать этот кошмарный сценарий? Правда в этот раз у него остается любовь Мей, забота отца и Александры и преданность друзей. Он кинул быстрый взгляд в сторону Мей, преобразившейся в белое погребальное кимоно, с ярким впечатляющим макияжем японской гейши и длинными ногтями на руках, больше напоминающими когти – и уверенно подмигнув, губами произнес "люблю", а её сердце забилось сильнее и быстрее.

Ондзи улыбнулся:

– Зря ты так, Шнайдер. Ты мог бы стать одним из моих лучших людей. Зная мою слабость к мальчикам твоего сорта... Мы бы хорошо сработались. Ты ведь сам был когда-то одним из нас.

– Моё имя Марк, – спокойно заметил юноша.

– Верный пёс решил показать свою преданность. Кому? Зачем? Гореть тебе в аду, как бы ты не старался замолить свои грехи, – поинтересовался Ондзи с кривой ухмылкой.

– Тогда встретимся там – мы будем жариться на соседних сковородках, – и Марк не скрывал своего отвращения.

– А я как чувствовала, что пацифизм Маргариты добром не кончится. Ну зачем я ей позволила? Я не успела исцелить её, – Даниэлла обреченно посмотрела на Джона.

– Дэни... Сейчас не время корить себя. Я тоже хорош – что я за бог такой, если не смог близкого мне человека от смерти уберечь? – им обои было больно смотреть в глаза друг другу.

А через мгновение взгляды всех присутствующих были устремлены к сражающимся Ондзи и Марку.

Марк владел мечом, словно виртуоз – можно было любоваться и любоваться, не отрывая глаз. Быстротой и ловкостью он напоминал сейчас искусного танцора, исполняющего свою самую главную партию. Ондзи в полном сознании своего преимущества и не менее ловкий, чем его противник, парировал с удивительной точностью. Он нанёс три удара, и кровь потекла из трёх ран на груди юноши, но тот не обратил даже внимания.

Следующий удар они нанесли одновременно. У парня была пронзена грудь – меч проколол лёгкое, у японца – задета шея. Марк закашлялся, и кровь потекла изо рта по подбородку, на мгновение он открылся, чем не замедлил воспользоваться Ондзи, вторично вонзив ему в грудь меч – острый клинок вошёл прямо в сердце.

– Ты меня разочаровал, Шнайдер, – театрально вздохнул он, исчезая в клубе тумана, – честное слово, у меня были на твой счёт большие планы.

Но парню было наплевать на планы азиата – в голове звучала та самая песня, которой научила его Мей, а на ресницах блеснула слеза – как много он ещё хотел успеть, но не смог... Не успел даже прошептать последнее "прости"... Неужто, ему не суждено отметить свой девятнадцатый день рождения, до которого оставалось совсем чуть-чуть? Почему же именно в такие моменты так остро ощущается желание жить?

Позволь же провести вместе Weekend.

Пошли нам, Бог, настоящий Happy-end!

Неважно, в прошлом, в будущем иль ныне -

Любить тебя буду я всегда.

Мне не забыть твой нежный взгляд, когда судьба

Вдвоем в счастливый день нас свела.

На небе столько звездочек сверкает, но среди них я тебя найду.

И замирая в сладком ожидании, свою судьбу благословлю!

Одной землей мы рождены с тобою. Незабываемый романс.

Тебе я верю каждый раз, незабываемый романс!

А жизнь не кончится завтра

Она у нас будет длинной...

Но ты успей все сказать мне

Пока мы молоды…. Пока мы любимы….

И ты не бойся быть слабой

А я с тобой буду сильным

Ведь жизнь не кончится завтра...

Пока мы молоды…. Пока мы любимы...

Несколько энергетических шаров полетели в сторону Джона. Путь им преградила Мей – девушку высоко подбросило и с силой ударило о землю. Упала она уже мёртвой, но на губах застыла улыбка. Последней её мыслью было, что умирать не так уже и страшно, если по ту сторону её будет ждать Марк. А ещё – папа с мамой и маленьким братом – по которым она до сих пор чувствовала болезненную тоску. Если бы тогда она не встретила Марка, за любовь которого цеплялась, как за спасительную соломинку – то, почему сейчас ей так хотелось жить, как никогда еще до этого. И откуда в мире такая чудовищная несправедливость по отношению к таким светлым людям? Почему они должны страдать и умирать за свои убеждения? Она уже перестала ревновать Марка к этой хрупкой миниатюрной француженке, проникаясь к ней уважением и восхищением, и стараясь брать с неё пример. Но этот безрассудный поступок Маргариты показал, насколько сильны её сила духа, её убеждения и её вера в близких. Это и ей придало мужества совершить то, что она совершила – в последнем благодарственном порыве встать на пути смертельной опасности, что угрожала тому мужчине, который так много для неё сделал. Она это сделала также в дань уважения Маргарите – ради её детей, которые оставшись без матери, не должны ещё лишиться и отца. И для Марка тоже – если он не побоялся отдать свою жизнь ради чего-то важного, то и ей самой нечего страшиться. Он верил в то, что делал, а она – верит в него. Возможно, всё даже к лучшему, что она так скоро последует за ним – долгой разлуки она бы не вынесла. От неё уже ушли самые дорогие ей люди, оставив её одну в этом огромном мире – ещё раз подобного ей не пережить.

Джон последний раз прижал приемную дочь к груди. У него на руках маленькая японка превратилась в звёздную пыль.

Слёз уже не было, но его чёрные кудри стали пепельно-серыми. Вдруг он и сам побледнел. Схватившись за левую половину груди, он стоял, оперевшись на свой меч.

Сделав несколько глубоких вдохов, он позвал Ондзи:

– Думаешь, ты крутой? Да? Может, померяешься силами с кем-нибудь равным?

– Вроде тебя? – улыбнулся тот, появившись, словно ниоткуда.

– Не обольщайся, – Джон свел брови, пытаясь принять боевую стойку, – моё состояние не облегчит твоей участи. Ты уничтожил всё, что я любил, всё, чем я дорожил в этом мире. Ты ещё не знаешь, на что способен человек в борьбе за будущее и за тех, кто дорог – за жизнь. Пока мы дышим, будем сражаться так, как ещё никто и никогда не сражался. Если мне и суждено умереть сегодня, то это будет только честью для меня.

Они уже потеряли счёт времени – сражение обоих вымотало...

Сражаться Джону было всё тяжелее – сердце не переставало болеть, дышать становилось труднее. Вдруг всё поплыло перед глазами, он чуть не упал. Ондзи только этого и ждал:

– По нраву ли тебе, княже, будет сей венец? Жаль, но твои прекрасные глаза скоро закроются навсегда.

Кусты колючего тёрна, выросшие в том месте, где стоял Джон, начали оплетать руки и ноги, впиваясь в тело.

– Ну вот, птичка и попалась, а теперь мы её поджарим, – хихикнул азиат, манерно захлопав ресницами для большего эффекта.

И куст запылал.

– Проклятье, – Джон собрал последние силы, – Марго! Я всё выдержу, только дай мне сил, прошу тебя! Учти, Ондзи – я возьму тебя с собой.

– Джон, нет! Остановись! – Даниэлла кричала, что было сил, но он её не слышал или делал вид, что не слышит, – Тебе не хватит сил... Ты ослаб...

– Данька, уйди, – процедил Джон сквозь зубы и направил мощный столб огня в сторону Ондзи, – Огненный смерч! ПЛАМЯ СМЕРТИ!!! – по щекам парня текли слёзы, – Марго, благо...

–НЕ-ЕТ!!! – Даниэлла не хотела этого видеть, не хотела видеть, как уходят те, кто был ей дорог...

В это же время Этьен расколол землю под ногами Ондзи. Но ни одна атака последнего даже не задела.

Когда дым развеялся Ондзи живой и невредимый парил в воздухе. Джон же лежал на земле, от его обожжённого тела шёл дым.

У Даниэллы руки сами сжались в кулаки.

– Так мы летать умеем? – Питер использовал левитацию и попытался атаковать, но Ондзи послал энергетическую ауру и Пита отбросило прямо на появившееся в воздухе копьё.

Страшен был крик Евы. Даниэллу словно прошибло током.

– Макс, только не говори мне, что ты тоже с ним! Это ведь шутка, да? Скажи, скажи, что это не так – даже если придется солгать мне. Солги, если нужно – иначе я просто сойду с ума от правды... – рыжеволосая Эллен не хотела верить в реальность происходящего – как она может сражаться против того, кого любила?

Шокирующий пример Ондзи лишил её надежды. Но она продолжала посылать воздушные атаки, не позволяя Максимилиану приблизиться к себе. Ну, почему он выбрал своим противником её, когда вокруг хватало оппонентов? Конечно же, в силе и выносливости субтильная девушка проигрывала мужчине, боясь, к тому же, причинить ему серьезный вред. А вот он, кажется, не заботился подобными вопросами. Глаза его были глазами дикого зверя – в них не осталось ничего от человека. Когда его большие руки, которые умели так ласкать, сомкнулись у неё на шее, она начала хрипеть и задыхаться. Дрожащими пальцами она нащупала на поясе маленькие ножны с коротким кинжалом. Неожиданно, мужчина перехватил её руку с кинжалом и направил в свою грудь, а у неё не осталось сил даже чтобы закричать от ужаса, когда клинок входил в его тело... сил жить тоже не осталось... Она закрыла глаза и услышала его тихое "спасибо, спасибо за всё... только благодаря тебе я смог не переступить черты и остаться собой – прости, что вот так... "