Текст книги "Мелодия Бесконечности. Симфония чувств (СИ)"

Автор книги: Екатерина Голинченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 53 страниц)

– И тебя не ищут? – поинтересовался Джон.

– Не знаю, – Мей пожала плечами, – я сменила номер телефона и перестала вести свои аккаунты в социальных сетях.

– Господин Ондзи тебе не родственник, кто из близких у тебя остался? – Джон с интересом и беспокойством посмотрел на неё.

– Только настоящий дядя, родной брат отца, – буркнула девушка.

– Он знает, где ты? – продолжил спрашивать мужчина.

– Я не знаю... – снова замялась японка.

– Тогда сделаем так – пока поживешь у нас, с Ондзи мы, я думаю, договоримся, – мужчина кивнул, – И о переводе в другую школу тоже можем договориться. Это очень хорошая школа, поверь мне.

– И что? Собираетесь сделать из меня пай-девочку? – вызывающе насупилась маленькая японка,– Уже слишком поздно.

– Ну, уж это вряд ли – у меня хватает, кого воспитывать, – подмигнул Джон, вспомнив сына, Адельку и смерив взглядом живот жены, – А тебе стоило бы позвонить дяде – он твой родной человек и наверняка волнуется за тебя, глупышка.

– Даже, не знаю, – азиатка поморщилась,– после всего... своим поведением я опозорила свою семью, не думаю, что он будет рад меня видеть.

– Не настолько же, чтобы выгнать? – усмехнулся мужчина, улыбаясь своими удивительными глазами.

– С вами мне спокойнее, – Мей осмотрелась и заискивающе закусила губу, – Пожалуйста...

– Завтрак готов – мы с Джасси как раз закончили, – раздался веселый голос Даниэллы, приглашающей в столовую,– Прошу всех к столу. Сэндвичи, круассаны и кофе с молоком, а детям – молочные хлопья.

– Совсем как в моём детстве, – Мей потянула носом завлекающие ароматы, доносившиеся из кухни, – А вы забавные, правда.

– Ребята, познакомьтесь, это Мей, – Марк представил девушку, проводив её на кухню.

– Ну, что, останешься? – примирительно улыбнулся Джон.

– А я смогу навещать красавчика? – хитро сощурилась японка.

– Что скажешь, парень? – Джон повернулся к Марку.

– Если девочка не испугается, что на неё ополчатся мои поклонницы, – Марк потрепал ей челку.

– Вот ещё чего, – фыркнула Мей, задрав нос и ущипнула юношу за щеку, – С чего бы мне бояться этих куриц?

Сказать по чести, некоторых стоило бы бояться – иногда привязанность и поклонение бывают весьма болезненными, поклонницы – неуравновешенными, а их одержимость – навязчивой и неудовлетворенной, и тогда может грянуть взрыв, сильный и оглушительный, и кого-то может задеть не просто по касательной, а напрямую...

От распространяющегося аромата и тепла от протянутой ей керамической чашки кофе с молоком и корицей, защемило в груди, и внутренний лед на сердце начал медленно плавиться, стекая по щекам солеными дорожками, а на душе стало так печально и сладко одновременно.

– Марк, на два слова, можно? – Джон остановил юношу, пока остальные располагались за завтраком на кухне, глядя на него своими проницательными глазами, – Слушай, а ты, похоже, очень понравился ей, парень. Ты уверен, Марк? Если ты не сможешь её вытащить, то это добьет девочку. Будь осторожен.

– Именно поэтому – это должен быть я, – уверенно тряхнул головой парень, – Только я сумею...

– Даст Бог, это поможет и тебе самому, – кивнул Джон.

– Эй, ты что? – удивленно воскликнула японка, отобрав у Маргариты чашку с её любимым напитком, – Поставь назад кофе. Давай я лучше сделаю тебе зеленый чай с жасмином и мятой – моя мама такой любила, когда ждала моего брата, когда была ещё жива... – девушка крикнула в прихожую, – Слушай, дядя, ты следил бы за тем, что твоя женщина употребляет. Что бы вы без меня делали? Смотрите и учитесь, – она принялась хозяйничать, перебирая пакеты с чаем в кухонном шкафчике, – О, а вот и он – я отлично готовлю такой чай.

– Спасибо, Мей, – Марго благодарно улыбнулась, – Я, правда, очень тронута.

– Да не за что, – та сперва усмехнулась, потом чашка вдруг выскользнула из её дрожащих пальцев, – Я, я... – нахлынула волна удушливых воспоминаний, и девушка слишком сильно вцепившись в плечи Маргариты сведенными спазмом пальцами.

«В одиночку мы можем так мало, но вместе – мы можем так много».

Хелен Келлер

Ту же ночь, что Мей провела на диване в гостиной на коленях Марка, светловолосая Аманда провела в своей квартире, наедине с мыслями о другом конкретном мужчине – в окно клуба она видела, как этот смуглый красавец отбил девушку у насильников – её знакомую Лали-Мей, и увез с собой. В тот момент она даже позавидовала этой японке – как бы ей хотелось оказаться на её месте.

Девушка достала из холодильника бутылку мартини и вышла на лоджию:

В чем же она уступает этой его жене? – задавалась вопросом Аманда. Чем же та сумела покорить его? Разве у неё не такая гладкая кожа, не такие мягкие волосы, не такие чувственные губы, не такой томный взгляд? А ноги-то у неё и подавно стройнее будут. Тогда что? Чем же тогда она для него такая особенная, что он не замечает других женщин? Красивых женщин. Стало быть, кроме красоты, для него было важно ещё что-то, чего не было у неё. Невольно она вспомнила теплый взгляд карих глаз маленькой Маргариты и призадумалась – чего же ей не хватает, что она не заслужила быть рядом с таким мужчиной, как он? Разве может эта девочка по достоинству оценить такого мужчину? Она налила напиток в бокал, откинулась в кресле и закурила. Смогла бы она заинтересовать его? Аманда закрыла глаза, и перед ней снова предстал его образ. Пожалуй, разговаривая с Ондзи, она преувеличила – она бы не смогла причинить зло обладателю этих удивительных глаз. Иначе, как она сможет заглянуть в них снова... А ей непременно хотелось сделать это. Она замотала головой, освобождаясь от этих мыслей, приложив холодную бутылку к разгоряченному лбу. Ну, почему же всё так сложно, так непросто в этом мире, где такие отношения невозможны и не имеют будущего. И от этого осознания стало невыносимо горько.

И тем же днем, когда маленькая японка завтракала в компании новых друзей, уже немного придя в себя и успокоившись, Марк согласился подвезти её и Джона к школе. Её появление в обществе двух привлекательных мужчин произвело настоящий фурор, заставляя оборачиваться им вслед проходящих мимо школьниц. Мей шла рядом с ними, гордо вскинув голову. С самого своего появления в этой школе, она заслужила репутацию личности способной, сильной и самостоятельной – с ней считались.

В разговоре с директором Джону удалось договориться о переводе девушки в школу, в которой учились его сын и Розалинда – под ответственность господина Танака и не без помощи легендарной тетушки Даниэллы – Джульетты. Кроме того, совместными усилиями удалось убедить азиатку, что стоит дать знать о себе родному дяде и завершить образование на родине:

– Алло, здравствуй, дядя, – девушка нехотя набрала номер, – Это я, Мей, – в разговоре она перешла на японский язык.

– Мей?! Это ты? Где ты пропадаешь? – ей ответили тоже на японском, и голос на том конце был по-настоящему взволнованным, – Ты в порядке? Я не мог до тебя дозвониться – ты сменила номер телефона?

– Прости, что не позвонила, это долгая история, – японка замялась, не желая выдавать подробности.

– Я всё понимаю, ты напугана. После всего что случилось... – собеседник выдохнул с облегчением, – Почему звонок международный? Где ты находишься? Я приеду и заберу тебя.

– Всё не так просто, – она смутилась и запнулась, – я сейчас в Париже...

– Где-где? Ничего себе, куда тебя занесло, девочка, – её дядя был не на шутку удивлен, каким образом его непутевая племянница оказалась так далеко, – У меня сейчас переговоры в Сингапуре... Подожди, я сейчас включу интернет и посмотрю билет на ближайший рейс, – в трубке послышались звуки щелчков клавиатуры, – постараюсь послезавтра быть.

– Спасибо, – виновато произнесла азиатка, – Прости, я доставляю тебе столько хлопот.

– Ну, мы же – родные люди. Я приеду и заберу тебя, мы вернемся домой, и всё будет хорошо. У нас всё наладится. Держись, детка. Всё будет хорошо, – абонент повесил трубку, и девушка устало опустилась на диван:

– Вот и всё, – закончила она на английском и посмотрела в потолок, продолжая крутить в руках свой телефон, – А с вами было весело... – ей, и правда, было бы грустно с ними расставаться, особенно – с одним из них. Она повернула голову в сторону окна, у которого в пол-оборота стоял Марк. Куда он смотрел? О чем думал? Или – о ком? Как он смотрел на ту, другую... Его мысли были о другой. Девушке стало интересно, а "дядя" знает, что он думает о ней – о его женщине? Теперь она знает его тайну, золотого мальчика с красивой глянцевой обложки. Мей даже стало жаль парня – он так молод, но неразделенная любовь... Видно же, что тяжело страдает. А сколько ещё всего будет в его жизни? И он каждый раз собирается так мучить себя? Так не хватит никаких нервов. Сможет ли она исцелить его? Захочет ли он этого? Как бы ей хотелось ощутить своей кожей его взгляд и его прикосновения...

Наверно, так будет правильно – вернуться домой, в семью, вернее – в то, что от всего этого осталось. Её место там. Почему же тогда какая-то часть её души отказывается с этим соглашаться и так отчаянно желает остаться здесь, с ними – с ним... главным образом – с ним... Как быть? И девушка ещё не знала, что уже совсем скоро, гораздо раньше, чем она могла себе представить, сама судьба преподнесет ответы на все эти вопросы, и всё расставит на свои места.

Весь следующий день Мей была напряжена и задумчива. Рискнуть ли ей? У неё осталась одна ночь, и её она хочет провести с ним. Возможно, ей удастся заставить его забыть ту, что заставляет его страдать? Хотя бы – на одну эту ночь. Ей и самой необходима эта ночь – чтобы не потерять веру в то, что не все мужчины одинаковы и забыть то, что случилось с ней по её собственной наивности и предательство того, кого она любила и в котором так жестоко ошиблась. Как "дядя" смотрит на свою женщину, так и ей хотелось, чтобы на неё смотрели так же. Чтобы её мужчина был ей и любовником, и другом, и защитником и опорой, чтобы никто и никогда не больше не поступал с ней так, как с ней поступили. И ради такого мужчины она будет готова на всё.

Поборов внутри себя сомнения, страх и стыд, она решилась, постучав в дверь:

– Я принесла поесть, – на пороге комнаты Марка стояла Мей, в руках у неё был поднос с ужином, – Разрешишь присоединиться? – сладко улыбнулась она, выжидающе глядя ему в глаза.

– А ты знаешь, чего хочешь, не так ли? – он прищурился и взял поднос из её рук, поставив его на столик рядом с кроватью.

– Ты же теперь мой липовый парень, помнишь? – девушка подошла ближе к нему, обняв его сзади, и принялась медленно расстегивать пуговицы на его рубашке, – Или так тебе будет приятнее? – она повернула его лицом к себе, и зрачки его серых глаз увеличились, став почти черными, а все мышцы на его лице болезненно напряглись – прямо перед собой он видел лицо Маргариты.

– Какого... – он больно схватил её за руку, но, внутри него боль была намного сильнее, нескончаемая раздирающая агония, эмоциональный коллапс, – Как ты?... Что это за трюк? Что это означает? – и сердце разрывалось от этой боли и бесконечных сомнений – азиатка всё больше заполняла его мысли, но и ту, другую, он не мог забыть, и это нестерпимо пекло изнутри – огнем, похуже адского.

Он был в полнейшей и абсолютной растерянности – чьё лицо он желал видеть сильнее? Чьи глаза и губы он хотел видеть сейчас прямо перед собой?

– Какой трюк?... – девушка испуганно моргнула, глядя на его исказившееся лицо, – О чем ты говоришь?

– Чего ты добиваешься? – Марк вторично сжал её руку, всматриваясь, – может, ему просто показалось? Насколько же он ненормальный? Неужели, он настолько больной, с разорванными в клочья нервами и душой, что ему уже мерещится? Теперь в его глазах были смятение и замешательство.

– Тебя, – напрямик выпалила она, сузив глаза, – Ты нравишься мне, я хочу тебя.

– В какую ты игру играешь, детка? – встряхнул её за плечи Марк – ещё ни одна женщина так откровенно не предлагала ему себя.

– Так вот в чем дело? – азиатка порывисто высвободилась, с вызовом посмотрев на него, – Ты все ещё думаешь о ней?! Я же всё вижу. Как только другие этого не замечают?

– Тебя это волнует? – парень отпил воды, отставил стакан и стремительно развернулся к ней, сильно прижав своими ладонями её плечи и спину к двери, его губы дрогнули зловещей ухмылкой, и он устрашающе прохрипел, глядя ей в лицо, – И тебе всё равно, что занимаясь любовью с тобой, я буду представлять другую? Ты этого хочешь?! У тебя, что – совсем нет гордости?! Черт! Тебе хоть пятнадцать-то есть! О чем ты вообще думаешь?! – потом он резко отстранился от неё, отодвинув девушку и распахнув дверь своей комнаты, – Убирайся! Противно на тебя смотреть!

– Смотрите, как заговорил! – в ответ захотелось ударить ещё больнее, заставить его страдать еще сильнее, чем страдает сейчас её, готовое разорваться от боли, оскорбления и обиды, сердце. А внутри её всю трясло от бессилия и гнева, – А ты тоже хорош – ты до сих пор хочешь её? Ту, что никогда не будет твоей? Она замужем за другим и носит его дитя! А ты бегаешь за ней, как собачонка – и кто из нас жалкий? Не удивлюсь, если ты скоро совсем импотентом станешь, – она подошла к столику, взяла стакан с недопитой водой,плеснув ему в лицо, и гордо вышла из комнаты, – Это я больше не желаю тебя видеть! Но, клянусь, когда-нибудь ты сам придешь ко мне, только буду ли я тогда ещё ждать тебя – вот в чем вопрос. Она не даст тебе никогда того, что могла бы дать я! – бросила она, яростно хлопнув дверью, если бы он только остановил её сейчас, просто обнял, то она бы на коленях просила бы прощение за свои обидные слова, но – этого не произошло. И сейчас она ненавидела себя за ту ложь, что сорвалась с её губ – какое, к черту, самолюбие, какие правила и принципы, когда она до дрожи желает видеть его каждый миг, но, сказала совершенно противоположное. А он не понял... И по щекам слезы горькие стекали, обиды и ревности жаром кожу обжигая, и внутри бушевала гроза – она лишь отыскать любовь свою хотела... Но, её девичья гордость была уязвлена.

– Уходи... – машинально буркнул он уже в пустоту, – Оставь меня... – когда за ней захлопнулась дверь, Марк откинулся на кровати, закрыв лицо руками – как он мог так чудовищно оскорбить её? Но, эти её слова – от того ли они так беспощадно жгли, что в них была доля правды? Значит, он заслужил выслушать всё это?

Остаться в ноябре,

Не думая о том,

Что будущее скоро станет прошлым.

Я снова в серебре,

Ты снова в золотом

И мысли о несбыточно хорошем.

Давай после трёх:

Любовь – на выдох, боль – на вдох...

И нерв – USB – переключить с «Люби» на «Не люби»...

Юрий Кунц

Марк схватил со столика пустой стакан и запустил им в уже закрытую дверь, и тот со звоном разлетелся на мелкие осколки. Так и он чувствовал себя разбитым на миллионы кусочков, которые сможет ли когда-нибудь снова собрать воедино?

Девушка быстро спустилась по лестнице на первый этаж, захватив по дороге свою сумочку, что так и осталась лежать на диване в прихожей. Задержав взгляд на своём отражении в зеркале холла, она, не выдержав, со всей силы ударила кулаком по стеклу, оцарапав ладонь в кровь.

– Чего вылупились? Глаза сломаете! А знаете, что – пошли бы вы... на хутор бабочек ловить, – злобно процедила она, когда на звуки разбитого стекла стали спускаться разбуженные шумом обитатели дома, – Меня можно не провожать, я сама уйду, – она достала из сумочки платок, перевязала им руку и, на ходу обувая туфли, спешно выбежала на улицу.

– Что происходит? – Маргарита обратилась к Марку, который тоже спустился на звук хлопнувшей двери.

– Мей сбежала? – холодно спросил юноша.

– Почему, что случилось? – голубые глаза Даниэллы требовали ответа.

– Я прогнал её... – Марк опустил голову и руки.

– Ты что сделал? – Маргарита закрыла рот рукой, недоуменно глядя на него, – Как ты мог?

– Марк, ты же обещал, – нахмурил брови Джон, схватившись за голову, – Ну, как же ты мог? Что теперь будет с девочкой? Завтра за ней приедут, и что мы скажем? – "Хороша же ваша девочка..." – так и подбивало хмыкнуть Марка.

– Что сделано, то сделано, – устало обронил он, накидывая куртку и обуваясь, – Теперь я должен найти её.

– Эй, приятель, но это – мой мотошлем, – попытался возмутиться смуглый мужчина, и парень его расслышал, даже будучи уже за порогом, – И это ключи от моего байка.

– Я верну, – крикнул он с улицы, – Обещаю, – со двора Марк успел увидеть лишь капот отъезжающего такси, рванув за ним, не упуская его из виду ни на секунду.

Автомобиль остановился у бара с освещенной яркими огнями неоновой вывеской.

Когда парень зашел внутрь, то брезгливо поморщился от обилия табачного дыма, запаха алкоголя и нецензурной брани.

Девушку он увидел сидящей за барной стойкой, попивающей коньяк и откровенно флиртующей с барменом.

– Тебе же на меня наплевать, так какого черта ты приперся? Следил за мной, что ли? – она повернулась к нему, когда парень присел рядом, её лицо отнюдь не выражало любезности.

– По-моему, тебе хватит спиртного – он взял стакан из её рук, – У вас в баре, что, разрешено наливать алкоголь несовершеннолетним? – гневно сверкнул глазами он на перепуганного бармена.

– Тебя каким боком обходит, сколько я пью? – недовольно скривилась девушка, сделав глубокий вдох, – По-моему, ты уже сказал всё, что хотел. Или нашлись для меня новые оскорбления? Конечно, я не такая чистая и правильная, как твоя идеальная Маргарита.

– Я виноват перед тобой, наговорил лишнего, – он взял её руку, стараясь подобрать нужные слова, – Я хочу, чтобы ты ценила себя такой, какая ты есть, – он слегка коснулся ее руки, а по её щекам текли слезы, – Ты и сама по себе – исключительна и неповторима. Ты ещё встретишь того, кто будет достоин тебя. Когда-нибудь... обязательно встретишь...

– Ты тоже прости, – она опустила голову, сверля взглядом пустую рюмку, – Я совсем не то имела в виду. Просто я вижу, что тебе плохо.

– И хотела сделать мне хорошо, так? – Марк негромко рассмеялся, – А получилась для обоих шоковая терапия. Что же, такое иногда полезно. Только давай не будем торопить события, ладно?

В этот момент в бар вошли двое, в одном из которых Мей узнала своего дядю, родного брата своего покойного отца. Они сели в дальнем углу:

– Такеши, мне напомнить тебе, как дела делаются? – знакомое лицо дяди было перекошено до неузнаваемости, он был сердит, он продолжал говорить, и каждое его слово, точно вбиваемый гвоздь, входило в подкорку, – Вы упустили её, и если бы она сама мне не позвонила, сколько бы вы ещё искали её? Пока девчонка жива, она – наследница. Она не должна вернуться в Японию. Ищите её, мои специалисты засекли её телефон в районе острова Сен-Луи. Жертва ограбления, сбита машиной – мне всё равно, как вы это сделаете, но когда я завтра вечером якобы вернусь, то должен найти лишь хладный труп и безутешно оплакивать утрату. И семья воссоединиться к счастливой жизни на небесах, а я, так и быть, поживу ещё на грешной земле в своё удовольствие. Ищите её, Такеши, понятно? Не подведите меня.

Сквозь громкую музыку и шумные голоса посетителей бара до неё доносились обрывки фраз их разговора, из которых стало понятно, что убийство её отца и беременной матери было заказано ни кем иным, как человеком, которого она считала после смерти родителей самым родным, что ему осточертело играть роль любящего дядюшки для отбившейся от рук племянницы, чудом избежавшей гибели вместе с семьёй. Тогда она узнала и второй голос, что хохотал над трупами её родных, после того, как хладнокровно зарубил их.

Мей повернула голову и беспомощно посмотрела на Марка:

– Как такое возможно, что он сейчас сидит тут, когда должен быть в Сингапуре? Зачем он здесь? Я. Ни куда. С ним. Не поеду... – девушка до боли сжала его руку, – Марк, уведи меня, пожалуйста, отсюда, пока нас не заметили – мне нечем дышать, – ледяным голосом произнесла она, и рука её, что сжимала его ладонь, также была холодна, как лед, – Я знаю этих людей, хоть, лучше бы мне их никогда не знать. Я не хочу этого видеть... Я никогда больше не хочу ничего видеть! Это слишком больно... И этим человеком я восхищалась с детства? До чего же умело он играл роль дорогого дяди...

Шок, боль и разочарование от предательства подавили в ней сейчас все остальные чувства. Он смотрел на неё и не узнавал этого каменного выражения на её лице. Срочно шепнув несколько слов бармену, они прошли черным ходом на безлюдную набережную.

Оказавшись на улице, Мей упала на колени и разразилась рыданиями.

Марк начал догадываться, что случилось, но даже не успел он приблизиться к ней, как с девушкой стало происходить нечто ненормальное: её волосы стали длинны и черны, на ней было белое погребальное кимоно, запахнутое наоборот (правой полой на левую), её ногти удлинились, превратившись в острые черные когти. Лицо её было так же мертвенно бледно, как и её белое кимоно, глаза её были подведены красным макияжем гейши, как и её губы. Она истошно закричала, и от этого крика кровь стыла в жилах:

– Zettai ni yurusanai! (Никогда не прощу! яп.) Убью!

– Майя, нет! – юноша попытался помочь ей подняться, но, она, точно, не узнавала его, взмахом руки легко отбросив на мокрые камни.

– Бесполезно! Никому я не нужна! Никто не нужен мне! – Мей смотрела на него своими почерневшими глазами, – Ничтожные людишки, думающие только о себе! Жалкие Хомо Сапиенс-с-с! – прошипела она.

– Это не так! – он с трудом поднялся, вытирая кровь с лица, – Я знаю людей, которым ты не безразлична!

– Лжец! Все вы лжецы! Ненавижу! Никогда не прощу! И этот человек делил с нами пищу и кров под одной крышей, радовался вместе с отцом известию о будущем наследнике – лжец, лжец и лицемер! Ещё утешал меня на похоронах и выражал своё сочувствие моей утрате. Наследник... Вот оно, что... Господи, да как же это возможно – любить деньги больше за семью свою? – она снова отбросила юношу, пнув лежащее тело босой ногой, – Он будет валяться у меня в ногах, вот, прямо, как ты сейчас, захлебываясь собственной кровью! И тебя я ненавижу! Слышишь, НЕ-НА-ВИ-ЖУ! – её пальцы сомкнулись на его шее, погружая его лицо в воду, не давая ему дышать.

– Как грубо, леди! Богом клянусь, я не желаю делать этого! Я слишком труслив, чтобы сражаться с женщиной, – Марк рискнул применить против неё свою магию и сбросить девушку с себя, но та продолжала цепляться за него, – Мей, очнись! Это говоришь не ты, – он прижимал её к себе, не обращая внимание на её оглушающий крик и её когти, сдирающие кожу с его спины, – Ты должна бороться! Ну, же! Давай! Хочешь меня утопить, сломать мне шею или снять мне кожу со спины – пожалуйста, не стесняйся. Можешь делать со мной всё, что хочешь, но, я не отпущу тебя, не позволю тебе стать убийцей! Ты не убийца, Мей! Клянусь тебе, он ответит за всё, но, ответит перед законом – на суде, – чувствуя, что теряет силы, он решил использовать последнее средство, способное вернуть девушку в нормальное состояние, запечатав губы поцелуем, – Мей, ты меня слышишь?! Думай лучше об этом, – по её щекам текли слезы, потом она потеряла сознание, вновь становясь собой в его объятиях.

Взяв девушку на руки и накинув куртку на кровоточащую спину, он завёл мотоцикл и, что было силы, погнал по направлению к дому.

Вернувшись под утро, Марк передал бесчувственную девушку в надежные руки друзей, а его собственными ранами занялся молодой хирург, обработав и тщательно перевязав все его порезы.

– Док, ты же японец, – с трудом шевеля языком, спросил Марк, – Объясни мне, кто или что это было? – юноша в подробностях рассказал обо всем случившемся.

– Это была Юрэй – дух мщения, – коротко ответил Джек, – Девочка очень страдала, она испытала сильное потрясение от предательства того, кому она доверяла. Она готова была оказаться в склепе со своей семьей, и даже после смерти мстить своему обидчику.

– А что она кричала? Я не знаю японского, – снова спросил парень.

– То же, что потом она повторила и на английском – что ненавидит и не простит.

– Она и меня ненавидит за компанию?

– Тебе лучше об этом спросить у неё самой.

Очнувшись, Мей увидела себя в постели, а рядом с ней сидела Маргарита:

– Ты проснулась? Это хорошо.

– Тебе ли не всё равно? – насупившись, буркнула девушка.

– Нет, мне не всё равно, – Маргарита поправила ей покрывало, – Нам всем не всё равно...

– Тогда какого черта ты держишь его?! – та категорично сбросила его, дерзко и ревниво посмотрев на Маргариту, в которой видела свою соперницу, стоящую у неё на пути к сердцу Марка, – Он же не нужен тебе! Оставь его мне!

– Я люблю его только как брата, так что – путь свободен, я на него не претендую, – поспешила успокоить девушку Маргарита.

– А вот он, похоже, иного мнения, – азиатка тяжело вздохнула, – И ты не замечала? А как же интуиция женская? Молчит? Ты ведь не можешь быть настолько слепой.

– Да, нет, я не слепая... И мне тяжело это видеть. Мей, веришь ты мне или нет, но, я буду только рада, если ты сможешь сделать его счастливым, – Марго погладила её по голове, протянув ей бутерброд, взятый с подноса с ужином, что стоял на прикроватном столике, – Послушай, ты красивая и умная девушка – однажды он оценит это. Просто будь самой собой и не дави на него, прояви свою женскую мудрость и гибкость. Марку тоже пришлось много чего испытать в своей жизни, он старается закрыть своё сердце и сам боится своих чувств – дай ему время.

– Господи, да он же со мной теперь и разговаривать не захочет, – девушка сорвалась на крик, она вся задрожала, судорожно вцепившись в руку Маргариты, – Я же его чуть не убила! Он для меня важнее моей собственной жизни, а я его чуть не убила – я чуть себя не убила, ты понимаешь?! Что я наделала, дура?! Я всё испортила...

– Марк нам всё рассказал, и попросил помочь тебе, – успокаивающе ответила она.

– И вы? – Мей забилась ближе к стене, подтянув колени к груди, опустив голову, не в силах посмотреть в глаза Маргарите.

– Мы поможем, – теплая рука легла на плечо маленькой японки.

– Почему? Зачем вам это нужно? – девушка растерянно посмотрела на собеседницу.

– Не думай сейчас об этом, выпей лучше теплого молока и постарайся уснуть, – та протянула ей стакан с молоком.

– Ты говоришь совсем, как говорила моя мама, – успокоившись и осмелев, азиатка откусила кусок бутерброда и отпила из стакана.

– Наверно, во мне просыпается материнский инстинкт, – улыбнулась Маргарита, крепко обняв девушку.

– И у тебя с ним, правда, ничего не было? – Мей пристально посмотрела на неё.

– Возможно, это прозвучит старомодно, но, я знала только одного мужчину – моего мужа, – Маргарита принялась убаюкивающе расчесывать её длинные волосы.

– Тогда – ты, либо величайшая безумица, либо – величайшая счастливица, – заулыбалась Лали-Мей, – Может, это совпадение, что мы так похожи с тобой – хоть на один день стать бы мне для него единственной. Могу я, хотя бы, помечтать об этом? – девушка почувствовала, что может полностью довериться этой, непостижимой для неё, молодой женщине, немногим старше неё самой, и получить от неё, столь необходимую ей поддержку, – Я не отступлю, я буду бороться за него!

– О! Он ещё не представляет своего счастья! – покачала головой, заговорщицки усмехнувшись, Марго, – Ни одному, даже самому несравненному, мужчине не устоять перед союзом двух умных женщин. Марк даже не заметит, как не сможет уже представить свою жизнь без тебя. Ему ведь предсказано было, что он полюбит восточную девушку – хотелось бы, чтобы это была именно ты.

– Осталось убедить в этом его. И ты не осуждаешь меня за то, что я сама первая к нему пришла? – озадаченно моргнула девушка.

– Кто я такая, чтобы осуждать тебя, когда сама так же стояла в дверях комнаты Жана не так уж давно? – губы Маргариты сами изогнулись в улыбке, а щеки заалели при воспоминании о первой ночи с любимым мужчиной, – Я, ведь, не Богородица, не от святого духа зачала.

– А я думала, что ещё пара слов – и я увижу светящийся нимб над твоей головой, – Мей сделала мордочку, достойную мастерства самой Маргариты.

– Знаешь, Мей, а ведь мы знакомы уже – и я знаю, что ты останешься с ним, и – с нами, – состроила ответную рожицу Марго.

На мягкой постели, под теплым одеялом – этой ночью девушка спала спокойно, только в этом доме и с этими людьми ощущая себя в безопасности. Как же так произошло, что люди, которые её едва знали, оказались ей ближе, чем тот, кого она знала всю свою жизнь?

Марк спал очень беспокойно, и вовсе не от того, что ныла поврежденная спина, а от множества мыслей, роившихся в его голове – что же происходит с ним? Отчего такая буря внутри? Невероятная, сводящая с ума смесь чувств. И с наступлением рассвета, он почувствовал огромное облегчение.

А утром в его дверь постучали:

– Можно? – Мей робко заглянула в комнату.

– Не заперто, входите, – Марк сонно протер глаза, – А, это ты. А ты – упрямая, да? Кажется, это я должен идти к тебе с цветами и извинениями – уж прости, но я немного не в форме, – виновато улыбнулся он.

– Ну, у меня в жизни всё наперекосяк, – усмехнулась девушка,– Нет, нет, не вставай, – она безуспешно попыталась пресечь его попытку подняться с постели, – Я только оставлю завтрак и уйду, – накрыв на лоджии стол к завтраку, она с трепетом взяла в руки лежащую на тумбочке рядом с кроватью Марка флейту, – О! Это твоя флейта? Ты играешь? Я тоже когда-то занималась музыкой.

– Иногда, можно сказать, балуюсь – больше для собственного удовольствия, – добродушно отозвался парень, уже натягивая рубашку, – Постой, – она собралась уходить, но он задержал её за руку, – можешь остаться.

– После всего, что я сделала? – маленькая японка отвернулась, чтобы не показывать своих слез, – Я же чудовище! Я могла убить тебя...

– Только, если ты сама так считаешь. И не льсти себе, детка – я бы не дал меня убить. Ты – как яркая звезда. Ты – та, кто ты есть, и гордись этим. Знаешь, мы тут все со своими странностями, – он повернул её лицо на себя, а в глазах её всё ещё стояли слезы, – Но, ты смогла остановиться. Мне так жаль, что тебе довелось узнать всё это... Клянусь тебе своим именем – зло не останется безнаказанным. Но я не дам тебе взять грех на душу. Скорее, я сам убью его, – увидев испуганное выражение на её лице, Марк замолчал и поспешил успокоить, – Шучу, шучу я, не бойся.

– Я остановилась потому, что ты остановил меня, – девушка несмело обняла его, с любовью глядя в его серые глаза, – Да, пусть дядя подавится своими деньгами, мне ничего не нужно. Знаешь, я ведь очень богата – я теперь наследница промышленной империи своего отца, будь проклято это богатство... Я смогу заработать себе на жизнь. Не трогай его – он не стоит того, чтобы пачкаться его кровью.

– Я так много значу для тебя? – Марк продолжал с интересом смотреть на неё, внимательно разглядывая каждую черточку на её лице, его мнение об этой девушке и его отношение к ней начали меняться.