Текст книги "Тропы Междумирья (СИ)"

Автор книги: Екатерина Шашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 30 страниц)

Вот так, значит! Огрызаться научился, а кусаться всерьёз пока боится. Жаль…

– Я вам не мешаю? – вклинился одноглазый. – А то, может, пойду ещё немного погуляю? Ну, чтоб не становиться свидетелем чьего‑нибудь позора и ваших внутренних разборок?

– Ничего страшного, юноша. Живым вы всё равно отсюда не выйдете, так что никому о наших внутренних, как вы выражаетесь, разборках, не расскажете. Так что сидите спокойно, до вас тоже очередь дойдёт. Впрочем, если хотите, можем начать беседу прямо сейчас. С чего‑нибудь несложного. Например, с вашего имени.

Парень молчал. Не так демонстративно, как Хэйнар. Просто молчал.

– Неужели такой сложный вопрос? – удивился Арфеналме.

– А какая вам разница, как ко мне обращаться, если всё равно убьёте?

– Но надо ведь и на надгробии что‑то написать, верно?

– Судя по процентному соотношению ваших и наших, надгробия вряд ли понадобятся. Скорее братская могила.

– И вот тут мы подходим к самому интересному! Сколько же осталось на перевале тех самых «ваших»? – поинтересовался Арфеналме, мысленно отмечая оборот про процентное соотношение. Лазутчик‑то попался образованный!

– Не считал, – признался образованный лазутчик.

– Как же так?

– Да как‑то случай не представился. Так что извините, глубокоуважаемый эльф, но допрашивать меня об этом бесполезно. Можно считать, что меня и на перевале‑то не было. Так, мимо проходил.

– Случайно проходили мимо враждующих армий, попутно чуть не убили моего сына… тоже, разумеется, случайно, и попали под действие некоего заклятия. Потом немного выпили, чокаясь с зеркалом (потому что больше, судя по рассказу, никого не встретили) и совершенно внезапно наткнулись на наш лагерь. Я ничего не упустил из вашей бездарной сказки?

Одноглазый молчал, едва заметно улыбаясь.

Всё ещё не боялся.

Зря.

Арфеналме знал, как разговорить любого, даже того, кто не боится. Потому что на любого бесстрашного найдётся слабохарактерный трус, готовый бояться за двоих.

А ещё Арфеналме знал своего сына.

Поэтому когда он приставил клинок к горлу одноглазого, категоричное «Говори!» было адресовано Хэйнару.

Отпрыск удивлённо захлопал глазами, потом с трудом взял себя в руки и выдавил:

– Мне безразлична жизнь этого человека. Он меня чуть не убил.

– Не было такого! – запротестовал одноглазый, пытаясь тихонько отстраниться от лезвия.

– Было, – спокойно подтвердил Арфеналме. – Но дело в другом. Видишь ли, Хэйнар, как бы то ни было, этот человек тебя не убил. Зато ты сейчас можешь очень легко лишить его жизни, своими собственными руками. Точнее, словами. Хочешь этого?

– Мне всё равно, – задрал нос к потолку мальчишка, но дрожащий голос выдавал эмоции с головой.

– Тебе не всё равно, потому что ты трус. Итак, первый вопрос: как так вышло, что когда я тебя нашёл, ты был не только не связан, но даже без присмотра? Сомневаюсь, что Чёрный так просто позволил тебе разгуливать по лагерю. Он бы скорее руку себе отрубил.

Вопрос был лёгкий, Арфеналме и сам прекрасно знал ответ. По крайней мере, догадывался. И никаких военных тайн за ним не скрывалось.

По крыше палатки барабанил дождь. Ручеёк, подтекающий под стену, уже почти добрался до подстилки, на которой сидел одноглазый. Тот на ручеёк не смотрел, кончик меча, царапающий кадык, занимал его гораздо больше.

Хэйнар упрямо молчал.

– Между прочим, я всё ещё жду ответа, – поторопил Арфеналме.

– Айка… – наконец выдавил мальчишка. – Та полукровка. Это она меня выпустила.

– Очень хорошо. Заметь, я не спрашиваю, как она выбралась из Ородрива. Но как попала на перевал? Что она вообще там делала, и почему у Чёрного не сводило зубы при виде её ушей?

– Не знаю.

Клинок в руке Арфеналме чуть заметно дёрнулся. Хэйнар вздрогнул всем телом, как будто угрожали ему, а не второму пленнику, и торопливо продолжил:

– Честное слово, не знаю! Когда я пришёл, она уже была там. И, кажется, давно. Дамир знал, что она эльфа. Знал, что она магичка. Ему было плевать на это.

– Это она сняла сонные чары, которые наши маги наслали на лагерь?

– Кажется, нет. Кто‑то другой.

– Кто? Сколько всего магов в подчинении у Дамира?

Мальчишка жалобно покосился на одноглазого, сморщился, напыжился, шмыгнул носом – и снова принялся играть в молчанку.

– На это вам и я могу ответить, – внезапно прервал паузу второй пленник.

– Вот как? – Арфеналме посмотрел на него с интересом. Хэйнар – с ужасом.

– Ага. Ни одного.

– Что это значит? – нахмурился полковник. В ответе явно чувствовался какой‑то подвох.

– То и значит. В лагере нет магов, подчиняющихся Дамиру. Они сами себе хозяева.

– Неудачная шутка, юноша.

– Какие уж тут шутки! Вы бы видели этих магов!

Арфеналме магов видел. По крайней мере, некоторых из них.

Так запавшая Хэйнару в душу полукровка Айка была среди них, пожалуй, самой бесполезной, да и орудовать она предпочитала мечом, а не чарами. Блондинистый парень внушал гораздо большие опасения. В том числе и потому, что вряд ли мамочка отпустила бы его на войну в одиночестве. Значит, где‑то неподалёку ошивается сильная и опытная ведьма. А то и не одна, если верить донесениям штатных магов.

Вот тут‑то и возникал главный вопрос: сколько же всё‑таки ведьм и магов на перевале? И как, бесы их дери, все они там оказались накануне наступления, о котором никто не знал!

Полковник очень хотел получить ответ на этот вопрос, и надеялся, что хоть один из пленников может его дать.

Но тут Хэйнар вдруг дёрнулся, округлил глаза и обернулся к востоку, словно пытаясь высмотреть нечто неизвестное прямо сквозь стены палатки. Самого Арфеналме ощущение чуждой магии догнало мгновением позже, но так чётко, что даже между лопатками засвербело. Полковник нервно передёрнул плечами, опустил меч и замер, пытаясь определить, что произошло.

Одноглазый парень непонимающе переводил взгляд с одного эльфа на другого. Он не был магом, ничего не знал, ничего не понимал. Но почему‑то именно он первым подхватился с места, забыв о связанных руках и стоящих у входа солдатах.

Солдаты его, конечно, сразу же перехватили. Но даже не врезали для острастки, потому что были слишком поглощены зрелищем.

Посмотреть было на что!

Даже Арфеналме, выглянувший наружу следом за пленником, на миг остолбенел, не веря своим глазам. С возвышенности, на которой стояла палатка, было прекрасно видно верхний край человеческих укреплений. И нависшую над ними чёрную тучу.

Туча была явно живая, двигалась хаотично. Если как следует присмотреться, можно было разглядеть чёрные точки, из которых она состояла – словно стая мошек подкараулила жертву и теперь без устали вьётся вокруг неё.

Поковник сощурился, мысленно проклиная не слишком идеальное зрение. Требовательно протянул руку, и мальчишка – адьютант немедленно вложил в неё подзорную трубу. Стало намного удобнее.

Понятнее не стало.

Мошкара, увеличенная с помощью хитрой системы стёкол, мошкарой быть не прекратила, разве что обзавелась хвостами и – Арфеналме едва поверил собственным глазам – наездниками.

Полковник успел насчитать девятерых всадников, когда один из них махнул рукой, явно подавая сигнал остальным, ещё двое ответили – и стая разделилась на три части, одна из которых направилась к эльфийскому лагерю. Летучие звери двигались медленно и натужно, зато гудели так, что заглушали даже барабанящий по камням дождь.

– Это… какое‑то людское заклятие? – ошарашено пробормотал стражник.

– Не похоже, – нахмурился Арфеналме и перевёл взгляд на адьютанта: – Всех поднимай. Лучников и магов в первую очередь. Боевая тревога.

Мальчишка кивнул и умчался.

С перевала снова пахнуло магией. В этот раз понятной, человеческой.

Откуда бы ни взялись мошки, чего бы ни желали их наездники, люди Дамира совершенно точно появлению этих существ не обрадовались и даже активно воспротивились.

Арфеналме перевёл взгляд на отколовшуюся часть стаи.

Мошки заметно приблизились. Для того, чтоб их разглядеть, больше не нужна была подзорная труба. Выглядели твари устрашающе: мощное короткое тело и небольшую круглую голову покрывали глянцево – чёрные пластины, на передних лапах топорщились волоски, две пары задних были снабжены мелкими зубчиками, а крылья мельтешили так быстро, что их невозможно было толком разглядеть.

Некоторые из всадников были вооружены короткими луками, и явно намеревались применить их в самое ближайшее время.

– Ой – ёй, – пробормотал выглянувший из палатки Хэйнар.

Стражники хотели запихать его обратно, но Арфеналме остановил их коротким жестом.

– Знаешь, что это? – спросил он у сына.

– Первый раз вижу.

– Ну и какой тогда от тебя толк? Ладно, значит, придётся искать слабые места этих существ наугад. Где опять всех магов носит? Лучники здесь? Стрелять по готовности!

– Отпустите меня, – неожиданно попросил одноглазый.

Вырываться из цепких рук стражников он даже не пытался, силы были заведомо неравны. Но было в голосе парня нечто такое, что Арфеналме отвернулся от крылатых тварей к пленнику. Тот не смотрел ни на приближающихся мошек, ни на полковника; взгляд был прикован к лагерю Дамира, то и дело озаряемому магическими вспышками.

– Отпустите, – повторил он. – Мне надо туда.

– Об этом, юноша, надо было думать до того, как идти к нам в гости.

– Я сделал глупость. И должен быть там.

Арфеналме хмыкнул. Фраза про глупость явно относилась не только к попытке прогуляться по эльфийской территории. Одноглазый что‑то натворил у Дамира, и теперь рвался обратно. Мысленно он уже был там, уже сражался наравне с солдатами перевала. А на самом деле – всё ещё стоял на месте, нервно дёргая связанными руками.

А ещё – он боялся. Наконец‑то боялся, но не за себя, а за кого‑то, оставшегося в осаждённом лагере.

Вот балбес! Думать надо в первую очередь о себе, свою жизнь беречь! А здесь, под защитой армии, шансы выжить, как ни крути, гораздо выше, чем у горстки людей, окружённых со всех сторон.

Первую партию мошек эльфийские лучники встретили залпом ещё на подлёте. Снесли нескольких наездников, но сами твари, кажется, даже не заметили обрушившегося на них града стрел. Стальные наконечники выбивали искры из твёрдых панцирей или застревали между пластинами, не причиняя животным (или, скорее, насекомым) никакого вреда.

У магов дело пошло немногим лучше: огненные шары, молнии и порывы ветра замедляли стаю, сбивали тварей с курса, но те, немного поплутав по округе, всё равно возвращались обратно, как привязанные. С громким гудением кружили над лагерем, высматривая себе подходящую жертву – и нападали, резко пикируя вниз.

Пасти у мошек были круглые, с острыми зубами по всему периметру. Арфеналме мог бы, пожалуй, даже сосчитать эти зубы, когда очередная тварь вдруг промчалась совсем рядом и без особого труда откусила голову одному из лучников. Кровь брызнула на дорогу, и потекла по ней бурными ручьями, смешавшись с дождевой водой.

Кто‑то заорал, Арфеналме побледнел, адьютант позеленел, впечатлительный Хэйнар закатил глаза и сполз в обморок. Одноглазый пленник нервно сглотнул, поспешно отвёл взгляд от безголового тела и неожиданно трезво произнёс:

– Не хотите отпускать, так хотя бы руки развяжите и лук дайте.

Здравый смысл подсказывал, что давать оружие врагу – не самый умный поступок для командира. Но когда над тобой кружат невесть откуда взявшиеся гигантские насекомые, которые запросто откусывают солдатам головы и даже шлем не выплёвывают, начинаешь слушать не здравый смысл, а интуицию. Тем более, что интуиции своей Арфеналме привык доверять.

– Развязать, – коротко приказал он.

Стражники удивились, но послушались.

Освободившись от верёвок, одноглазый быстро растёр запястья, подхватил лук обезглавленного солдата и его же стрелы, сноровисто оттянул тетиву и досадливо поморщился. Морщиться было от чего – лук оказался дешёвый, типовой и изрядно потрёпанный.

Когда Арфеналме перед наступлением увидел, что привезли в Ородрив снабженцы, то тоже долго морщился, но выбирать было не из чего. Пришлось идти на войну с тем, что есть.

Может, будь оружие чуть лучше, с Дамиром удалось бы расправиться ещё вчера. Но что уж теперь жаловаться.

Очередная (а может, та же самая) мошка тяжело развернулась в воздухе и снова рухнула вниз, раззявив пасть. Войско лишилось ещё одного солдата.

Арфеналме задумался. Летали твари медленно, но при этом были практически неуязвимы для дальнобойного оружия. Атаковали, напротив, настолько быстро, что жертвы даже уклониться толком не успевали, не то, что перейти в наступление.

И что с ними тогда делать? Что вообще делают с насекомыми?

Полковник привычно нашёл глазами адьютанта:

– Тащи сюда магов. Тех, что посообразительнее. Лучше воздушников.

Мальчишка бросился выполнять приказ.

Одноглазый всё ещё возился с луком: перетягивал тетиву, не обращая внимание на творящийся вокруг хаос. Работал он быстро и уверенно, явно понимал, что делает. Наконец, результат парня устроил, и он перешёл к осмотру стрел. Выбрал из россыпи несколько штук, выглядящих более прилично, придирчиво исследовал наконечники, расправил оперенье.

У типовых эльфийских стрел перья были выкрашены в зелёный, а у этих – в чёрный. Значит, вчерашние подарочки от Дамира. Арфеналме поморщился, недовольный тем, что чужие солдаты вооружены лучше. И чуть не прозевал очередную мошку, бросившуюся в атаку.

В этот раз тварь неслась прямо на него, а он даже мечом взмахнуть не успевал.

Освобождённый пленник оказался гораздо быстрее: стрела с чёрным оперением сорвалась с тетивы и вонзилась прямо в распахнутую пасть гигантского насекомого. Тварь дёрнулась, ушла вбок, едва задев Арфеналме крылом, рванулась вверх в безуспешной попытке набрать высоту, и, наконец, рухнула на дорогу. Ещё какое‑то время скребла задними ногами грязь, но вскоре затихла. Из пасти сочилась густая грязно – бурая жидкость.

– Первый готов! – гордо возвестил одноглазый, выцеливая следующую жертву.

– А ты хорош, – невольно признал Арфеналме.

– Господин полковник, я магов привёл! – доложил вернувшийся адъютант.

Магов набралось пятеро, причём выглядели они так, словно исполнительный мальчишка вытащил их прямо из палаток, даже не подумав предварительно разбудить. Мятые рубашки, растрёпанные волосы, заспанные лица. Один – так и вовсе босиком. Арфеналме сгорел бы со стыда, если бы пришлось появиться в таком виде перед старшими по званию. Перед младшими, впрочем, тоже.

Однако сейчас было не до придирок.

– Доброе утро, господа маги. Ловили ли вы когда‑нибудь бабочек? – без долгих предисловий начал полковник.

Ответом ему было настороженное молчание и удивлённые взгляды. И вот как с такими работать?

– Ну? – поторопил молчунов Арфеналме.

– В детстве, – дрожащим голосом призналась молоденькая колдунья. Судя по двум косичкам, украшенным разноцветными ленточками, детство у неё закончилось буквально вчера.

– Отлично! Вот вам, юная дама, бабочки, а вот сачок, – Арфеналме указал поочерёдно на мошек и на палатку – карцер, хлопающую дверью на ветру. – Цель: поймать «бабочку» и притянуть как можно ближе к земле, чтоб здесь наша доблестная армия могла рубить её мечами и тыкать копьями. Справитесь?

Девчонка кивнула и взмахнула руками, посылая в сторону палатки магический импульс. Ткань задёргалась, рванулась вверх, но почти сразу же застыла. Тросы, связывающие её с землёй, натянулись до предела. Ещё рывок – колышки выскользнули из размокшей почвы, и «сачок» грациозно взмыл в небо.

Деревянный столб – подпорка грохнулся поперёк дороги, едва не придавив Хэйнара. Тот поспешно откатился подальше. Видимо, надоело валяться в луже, изображая бесчувственную дамочку.

Тем временем юная магичка довольно ловко накинула палатку на ближайшую мошку. Та сопротивлялась изо всех сил, пытаясь улететь вместе с «сачком», но солдаты ухватились за тросы, помогая спустить добычу вниз. А как только она оказалась на земле, в ход сразу же пошли копья, камни и даже подкованные сапоги.

Дело наконец‑то сдвинулось с мёртвой точки!

– А вы что застыли? – прикрикнул Арфеналме на оставшихся магов. – У нас что, одна палатка на весь лагерь?

– Так ведь, господин полковник, не все телекинезом владеют, – смущенно признался пожилой колдун в вышитых тапочках и ночном колпаке.

– Можно сплести сеть из энергетических потоков, – предложила магичка, ловко вытряхивая из палатки раздавленную мушиную тушку и готовясь закинуть «сачок» снова. – Или заключить зверя в водяной пузырь. Воды вокруг хватает, и если они дышат кислородом, то наверняка сдохнут.

– Напомните мне, юная дама, вы у нас вообще кто? – заинтересовался Арфенаме.

– Иннис.

– А полностью?

– Ой, извините, господин полковник! – смутилась девчонка, – Иннис Арно, рядовой третьего отряда магической поддержки.

– Лейтенант Арно, проследите, чтоб ваши коллеги – маги занимались делом, а не тем, чем они сейчас занимаются.

– Слушаюсь, господин полковник, – пискнула новоявленный лейтенант, боевито тряхнув косичками. И тут же накинула «сачок» на новую жертву.

Адьютант, не дожидаясь приказа, сделал в блокноте пометку о повышении в звании.

Полковник улыбнулся. Всё‑таки и среди подрастающего поколения попадались достойные и самостоятельные личности. Не то, что недотёпа – сынок.

Сынок тем временем окончательно пришёл в себя и теперь задумчиво пялился в небо, с выражением вселенской тоски на бледном лице. То, что этого малохольного до сих пор не сожрали, можно было объяснить разве что чудом. Или стоящим неподалёку одноглазым лучником, который приноровился сбивать атакующих мошек, всаживая им стрелы в основание крыльев. Видимо, в этих местах естественная броня была чуть тоньше.

– Господин полковник, – осторожно начал адъютант, – разрешите высказать предположение?

– Разрешаю.

– Эти существа… они теснят нас на восток. Хотят прижать к людям.

Арфеналме осмотрелся. Действительно, мошки нападали исключительно с запада, заставляя войско постепенно отступать под натиском. До начала сражения карцер стоял на восточном краю лагеря. Сейчас же он оказался в самой гуще битвы.

Те, кто отступал наиболее рьяно, сейчас уже почти вплотную подобрались к стене Дамира. Впрочем, толку от этого было немного – за стеной творилось ровно то же самое.

Видимо, хозяева мошек пытались согнать эльфов и людей в одну кучу, заперев с двух сторон. Чтобы…

– Зачем, как ты думаешь, они это делают? – обратился полковник к мальчишке.

Тот сперва неопределённо пожал плечами, но всё же решил высказаться:

– Они же ничего не просят, не предъявляют ультиматум, не выдвигают требования. Просто убивают. И если хотят собрать нас всех в одном месте, значит, так им будет легче нас уничтожить. И нас, и людей – всех.

Арфеналме кивнул. Глупо спорить с логичными выводами, когда и так всё ясно.

Да непонятным врагам даже делать ничего не придётся, люди с эльфами при встрече сами благополучно разорвут друг друга на части. Если только кто‑нибудь из командиров не рискнёт предложить…

Додумать полковник не успел, совсем рядом грохнулась очередная мошка с отстреленным крылом. Тварь была ещё жива, беспорядочно дребезжала оставшимся крылом и пыталась ускакать на тонких, разъезжающихся в грязи, лапах. Но самое главное – она была осёдланная. При падении наездник вылетел из седла и перекувырнулся через голову, но совершенно точно был жив. Он беспомощно озирался, глядя на подбегающих солдат, и даже не пытался сопротивляться.

– Брать живьём! – скомандовал Арфеналме, уже предвкушая допрос, и направился к пленнику.

Тот вскинул руки, показывая, что безоружен, и что‑то неразборчиво залопотал.

Полковник вздрогнул, словно в него ударила молния. Да по ощущениям примерно так оно и было. Он не понимал слов, которые произносил наездник, но чувствовал, что это не мольба о пощаде, а заклинание, причём весьма мощное. Чужеродные чары метнулись от всадника к его мошке…

И ничего не произошло.

Арфеналме был совершенно уверен, что чужак что‑то сделал, но не мог сообразить, что именно. Новое крыло у мошки под действием заклинания не отросло, и рога не прорезались.

Хэйнар, тоже почувствовавший движение магии (уж на это‑то у балбеса умения хватило) заинтересованно подобрался поближе к гигантскому насекомому. Пожалуй, даже слишком близко. Тварь была всё ещё жива и всё ещё опасна. Клыкастая пасть распахнулась – но кусать, вопреки ожиданиям, не стала. Наоборот, раздалась ещё шире, словно бы в зевке, и наружу показалось нечто, напоминающее язык. При тщательном рассмотрении «язык» оказался серой трубочкой, широкой и гибкой.

Чужак торопливо выкрикнул ещё одно слово. В этот раз оно было не заклинанием, а обычной командой, коротким приказом. Мошка напыжилась, содрогнулась всем телом. Один из солдат, уже замахнувшися на неё мечом, в испуге отскочил.

Хэйнар, напротив, с любопытством разглядывал происходящие с насекомым метаморфозы и даже не думал отойти подальше.

Мошка пыжилась.

– Назад, балбес! – рявкнул Арфеналме, на мгновение забыв о субординации и правилах приличия.

Сын нехотя обернулся к нему:

– И не подумаю. Я же не трус. Может, хоть так ты поверишь, что я не трус.

«Ты не трус, ты – идиот!» – хотел буркнуть Арфеналме, но не успел. Мошка закончила пыжиться, злобно выпятила трубку в сторону Хэйнара и плюнула из неё огненной струёй.

Хэйнар на атакующее насекомое даже не смотрел, он был очень занят – буравил отца суровым взглядом.

Отец же успел за доли секунды подскочить к нему, резко сдёрнуть с места, уронить в лужу, упасть сверху, заслоняя и оберегая от огня…

И ещё успел обречённо подумать, что заботиться надо в первую очередь о себе, а не о всяких неблагодарных балбесах. И что сам он, наверное, тот ещё балбес.

После чего мир вокруг окрасился всполохами пламени и взорвался шипящим паром. Из лёгких разом вышибло весь воздух. По спине пронёсся огненный смерч. Волосы на затылке скукожились от жара. Запахло палёным. И мир погрузился в блаженную темноту.

Из забытья Арфеналме выдернул истеричный визг. Полковник приподнялся на руках. От малейшего движения спина отозвалась вспышкой дикой боли, как будто с неё только что содрали кожу, а теперь сыпанули сверху пару горстей соли. И заботливо растёрли.

Эльф ругнулся сквозь зубы, но поборол желание ничком рухнуть обратно, приподнялся ещё немного и осмотрелся.

Визжала, захлёбываясь слезами, лейтенант Арно. Не забывая при этом выкручивать в воздухе палатку, внутри которой слабо трепыхалась очередная пойманная мошка. Адъютант с маниакальным упорством кромсал мечом огнедышащую тварь, не замечая, что солдаты уже успели нанизать её на копьё.

Хэйнар смотрел на отца испуганными глазами и, кажется, всерьёз собирался в очередной раз упасть в обморок. Ситуация осложнялась тем, что падать было некуда – он всё ещё лежал в луже, придавленный Арфеналме.

В общем, судя по всему, времени прошло совсем немного.

Кто‑то осторожно тронул полковника за плечо.

То есть пытался, наверное, тронуть осторожно. Но то, что осталось от спины после встречи с огнём, даже от лёгкого прикосновения взорвалось новой порцией боли.

– Пшли прочь, – прорычал Арфеналме.

Выдавить из себя что‑то более многословное было невозможно. Подняться тоже казалось сродни невыполнимому подвигу, но эльф стиснул зубы и каким‑то чудом вздёрнул себя на ноги.

В глазах потемнело, но ухватиться вокруг было не за что, а рухнуть обратно не позволяла гордость. Пришлось просто застыть, пережидая боль, и молча надеяться, что в крайнем случае кто‑нибудь догадается его подхватить.

– Прошу прощения, господин полковник, – затарахтели над ухом. Арфеналме опознал по голосу того мага, что был в ночном колпаке и тапочках. – Я лекарь. Если позволите, нужно осмотреть рану… Такое чудо, что сейчас дождь. В сухую погоду вы бы вспыхнули, как спичка.

Арфеналме и сейчас чувствовал себя спичкой, которая уже прогорела и теперь может рассыпаться от любого неосторожного движения. Но он был всё ещё жив. Хотя палёным пахло нестерпимо. Кажется, причёске пришёл конец. А ведь так старательно отращивал!

– Господин полковник меня слышит? Осмотреть бы…

– Смотри, – великодушно разрешил Арфеналме. Как будто у него был выбор. – Только обезболь сначала.

– Конечно – конечно! Непременно!

По спине разлилась магическая прохлада. Легче стало почти мгновенно. Даже в глазах слегка прояснилось. И сразу стало видно, что вокруг полукругом столпились солдаты. На грязных лицах отражались сострадание, испуг и злорадство в различных пропорциях.

– Чего уставились, других дел нет? – буркнул Арфеналме, разгоняя зевак.

Но самых злорадных запомнил. Надо будет поговорить с ними с глазу на глаз, когда закончится вся эта свистопляска. Если закончится.

– Ожоги в основном от пара и кипящей воды, – бормотал маг, срезая с пострадавшей спины остатки рубашки. Новой, между прочим! – Очень повезло нам всем с погодой, очень! При должном уходе через неделю даже следов не останется, даю слово. Я сейчас же наложу мазь и повязки…

Арфеналме нашёл глазами адьютанта. Тот уже отстал от мошки и теперь стоял неподалёку, озираясь вокруг, чтоб не пропустить новую атаку.

– Принеси свежую рубашку, – велел мальчишке полковник. И, убедившись, что врач не слышит ничего вокруг, занятый своим делом, обратился к сыну:

– Так и будешь там лежать?

Хэйнар торопливо вылез из лужи и посмотрел на отца так, будто тот его не спас, а наоборот, сам под струю пламени подставил.

– Зачем ты меня заслонил? Ты же меня ненавидишь! – насупилось дитятко.

– С чего ты взял?

– Да потому что ты… Ты же всегда меня ненавидел! Всегда унижал! Высмеивал перед всеми! И в лес сослал, чтоб я оттуда не вернулся. Наш отряд… мы не должны были оттуда вернуться. Нас бы схватили люди. Не отпирайся, я всё знаю.

– Балбес! – рявкнул Арфеналме, чувствуя, что начинает злиться. От запаха палёных волос болела голова, и это неимоверно раздражало. Кажется, даже сильнее, чем нытьё Хэйнара. – Я сослал тебя, недоумка, в лес, чтоб уберечь от войны. Чтоб ты не участвовал в битве. Посредник обещал, что проследит, чтоб тебя захватили живым и содержали в комфорте. А потом мы бы заняли Тангар, и ты вышел бы на свободу, цел и невредим.

Мальчишка удивлённо распахнул глаза. Кажется, до него наконец‑то начали доходить простые истины.

– То есть ты… Ты хотел, чтоб я был в безопасности?

Арфеналме кивнул, отмечая мимоходом, как натянулась при этом кожа на затылке. Боли не было, заклинание работало хорошо. Но, кажется, лучше было лишний раз не шевелиться.

Хэйнар всё ещё переваривал новость. Неужели действительно думал, что его отец не предусмотрел все нюансы?

Был у него в запасе и ещё один вариант, даже более вероятный (и, что уж скрывать, более удобный): обменять пленного мальчишку на пару людских узников, томящихся в подземельях Ородрива. Один из которых был уже давно и успешно перевербован лично полковником.

Но не объяснять же недорослю все политические тонкости…

– Пап… – смущённо пробормотал Хэйнар. – А ты знаешь, что у тебя волосы обгорели?

– Заткнись.

– Ну… на самом деле я хотел сказать спасибо. За то, что заботился, и сейчас, и вообще

– Заткнись, и без тебя тошно – повторил Арфеналме, хотя в глубине души он чувствовал себя на удивление хорошо.

На тело, правда, хорошее самочувствие не распространялось. Несмотря на ворох лечебных заклинаний, полковника мутило, перед глазами всё плыло, а голова была неимоверно тяжёлой.

Однако необходимость немедленных действий это не отменяло.

К сожалению.