Текст книги "Тропы Междумирья (СИ)"

Автор книги: Екатерина Шашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– Ну пятнадцать же! Юбилей! – настойчиво повторила Тьяра, возвратившись из седьмой вылазки. Или восьмой? Ксанка сбилась со счёта. Только удивлённо спросила:

– Ты что, их считаешь?

– Ага. А что такого?

– Они же живые люди!

– Во – первых, не люди. Во – вторых, уже не живые. В – третьих, это война. Лучше я буду их считать, чем они меня.

Ксанка промолчала. Спорить было сложно. С одной стороны – некромантка во всём права. С другой… А есть ли она вообще, эта другая сторона?

Заклинание, прикрывающее повозку, едва заметно дрогнуло, пропуская внутрь Муллена.

– Четырнадцать! – В голосе мужчины звучала явная гордость. – И, заметьте, никто даже ухом не повёл!

– А у меня на одного больше! – не сдержалась Тьяра.

– Это не считается! Ты магией пользуешься, а я – только руками.

Вот уж действительно, яблоко от яблони!

– Нашли, чем меряться, – возмутились совсем рядом.

Муллен молниеносно обернулся, вытаскивая меч. Тьяра сплела пальцы, подготавливая заклинание. Ксанка так быстро реагировать не успела, поэтому просто вздрогнула и бросилась проверять защитные чары.

Они были в полном порядке. Но женщина, вошедшая под своды укрытия, словно бы вовсе не заметила препятствия.

Первым опомнился Муллен:

– Соланж?! За какими бесами ты сюда припёрлась?!

– Если это – проявление гостеприимства, то не хотела бы я услышать, как ты общаешься с врагами, – речная ведьма кокетливо заправила за ухо бирюзовый локон. Ухо было отчётливо острое – никса даже не пыталась казаться человеком.

– С врагами я предпочитаю не общаться. Убивать удобнее молча.

– Да – да, я слышала. Четырнадцать загубленных эльфийских жизней. Предлагаю не продолжать эту тему, во избежание возможных конфликтов.

– Только не говори, что тебе их жалко.

– Если тебе так хочется, то не скажу, – надула губки женщина. – Кстати, здравствуйте, девушки. Рада вас видеть.

– Взаимно, – пробормотала Ксанка. Она всё ещё не могла понять, как речной ведьме удалось так легко обнаружить их, несмотря на отводящие взгляд чары. И откуда она вообще взялась посреди дороги?! Тем более что уставшей никса не выглядела.

– Добрый вечер, госпожа Оре, – церемонно кивнула Тьяра. Разве что реверанс не сделала. – А действительно, что вы здесь делаете в такое неспокойное время?

– Иду туда, – никса кивком указала на запад.

– Зачем?

– Надо.

– Никому сейчас туда не надо, – обрубил Муллен, словно забыв, что сам он именно к границе и стремился попасть последние несколько часов. – Там, видишь ли, война.

– Да, я знаю. Мне сказали.

– Когда успели? Или Верба мимо проезжала?

– Не проезжала. Но, знаешь, если написать письмо, засунуть его в бутылку и кинуть в горную речку, рано или поздно оно доберётся до адресата, – малопонятно объяснила никса. – В общем, вы как хотите, а я пошла. Меня дела ждут.

– Какие дела, ненормальная? – Муллен фамильярно схватил женщину за руку.

– Важные дела, друг мой. Очень важные. И отпусти мою руку, воду так не удержишь.

– Вода! – Ксанка наконец‑то сообразила, откуда никса взялась на тропе. – Здесь неподалёку есть речка?

– Речка – это громко сказано. Так, ручеёк маленький, – улыбнулась никса. – Зато берёт начало из родника совсем рядом с перевалом.

– Точно, ты же перемещаешься по воде! – Муллен тоже заулыбался, словно услышал хорошую новость. – Значит, сможешь и нас туда провести!

– А ковровую дорожку вам не расстелить? Или почётный эскорт организовать?

– Эскорт не надо, сами справимся.

– Вот и я справлюсь сама!

– Соланж, хватит выпендриваться! Мне надо на перевал! Очень надо! А от родника до него два шага пройти, я помню. Даже не буду спрашивать, что ты сама там забыла. Вообще ничего спрашивать не буду. Только проведи.

– Вообще ничего не спрашивать, говоришь? Ладно, меня устраивает. Хотя, признаться, я уже устала считать, сколько ваше семейство мне задолжало.

– Выпиши счёт. Потом, если выживу.

– О, дорогой мой, это будет очень длинный счёт!

– Я тоже с вами иду, – вмешалась Тьяра.

– И я, – неожиданно для себя добавила Ксанка.

– Ну вот, счёт стал ещё длиннее! Рыжая… как там тебя… ты им точно не родственница? А то такая же сумасшедшая! – притворно удивилась никса.

Сумасшедшей Ксанка себя не чувствовала. Она прекрасно сознавала, куда направляется и насколько это опасно. Но там, на перевале была Марго. А снова оставаться одной и маяться от неизвестности и неопределённости, гадая, живы ли остальные… Нет, лучше уж перебороть страх и пойти вместе со всеми.

– Ладно, так уж и быть, всех проведу. Я сегодня добрая. Собирайтесь. Только вот это придётся снять, – никса указала бирюзовым коготком на штаны Муллена.

– Соланж, ну не здесь же! Дети смотрят!

– Идиот! Пряжка железная. Всё железо долой! Меч тоже.

– Как это? Без меча я не могу!

– Не можешь – значит, не идёшь!

– Да я же без него как голый! Лучше действительно штаны снять.

– Штаны твои мне без надобности, – фыркнула никса. – А закон един для всех.

– Между прочим, это не железо, а лучшая алийская сталь, – проворчал Муллен, но уже не ради спора, а просто по привычке.

– А серебро можно? – уточнила Тьяра, безропотно расставаясь с кинжалом.

– Можно.

– Вот гадство. Всё из‑за тебя! – некромантка ткнула Ксанку локтем.

Девушка посмотрела на неё с недоумением:

– В чём я, по – твоему, в этот раз провинилась.

– А из‑за кого мой любимый стилет исчез? Сейчас бы не пришлось оружие сдавать.

– Твоё оружие – магия. И кстати, твоя магия твой стилет и угробила. Так что хватит валить на меня собственные косяки.

– Девушки, если будете пререкаться, то останетесь здесь, – строго перебила спорщиц никса. – Так что можете продолжать ругаться, мне же проще. Да и сами целее будете. И, кстати, рыжая, туфли тоже снимай! На них пряжки. И каблуки подкованные.

– Не – е – ет, только не это – простонала Ксанка.

Опять ходить босиком не было никакого желания. Ноги ещё помнили прошлое путешествие через перевал. Но речная ведьма была непреклонна. Да Ксанка и сама понимала, что упрашивать бесполезно, это же не блажь, а суровая необходимость.

Но оставалась ещё одна проблема:

– А что делать с повозкой?

– Лошади проспят ещё несколько часов, если не будить, – ответила Тьяра.

– Значит, пусть спят, – решил Муллен. – Может, мы к их пробуждению уже вернёмся.

– Если вообще вернёмся, – мрачно добавила некромантка. И первая вышла на дорогу вслед за никсой.

В отводящих глаза заклинаниях необходимости не было, речная ведьма благополучно справлялась с чужими взглядами сама, причём делала это совершенно машинально. Наведение иллюзий было для неё таким же привычным занятием, как дыхание.

Совсем рядом прошёл эльфийский патруль, но никто из остроухих даже не посмотрел в сторону Соланж и её спутников. Гораздо больше солдат занимала сама дорога и маячащий вдалеке силуэт замка Нермор. Отсюда было совершенно невозможно разобрать, что там происходит, и кто побеждает. Но флаги на башнях были совершенно точно красные, восточнопредонские. Пока что.

Неглубокий, но удивительно бурный ручей обнаружился совсем недалеко. Бурлящий поток выныривал из горной расщелины, огибал здоровенный булыжник и снова нырял под скалы.

Ксанка осторожно потрогала воду пальцем ноги:

– Холодная!

– А ты надеялась на парное молоко? – проворчала никса. – Так, все быстренько взялись за руки, меня в серединку – и дружно шагаем туда. Не болтаем, руки не разжимаем, мальков ртом не ловим, дышим нормально. Кто отцепится – сам виноват! В общем, на счёт три. Раз, два…

На счёт три Ксанка подумала, что они не учли очень важную вещь – как потом вылезать. Не из воды на берег – это‑то понятно, никса выведет. А вот дальше, на берегу что делать? Здесь, на дороге, эльфов не так уж и много, можно спокойно разминуться с ними, пользуясь защитой чар. А там?

Проход через горы довольно узкий, а остроухих там собралось немало. Значит, если перевал каким‑то чудом ещё не взяли, то весь этот перешеек сейчас забит сражающимися. А родник…

Где же там родник? В любом случае, где‑то снаружи. А если снаружи – значит, и там будут толпиться эльфы, они же тоже хотят пить. И надо будет пройти через них, потом через осаждающих… Для такого понадобится не невидимость, а по меньшей мере бестелесность!

Поделиться сомнениями с остальными девушка не успела. Шаг – и ледяная вода захлестнула её с головой, хотя Ксанка совершенно точно помнила, что глубины в ручье было едва по пояс.

Никса потянула за собой, и Ксанка послушно двинулась вперёд, хотя каждый шаг в толще воды давался с огромным трудом. Бурное течение било в лицо, трепало косу, полоскало подол платья, но почему‑то совсем не пыталось вытолкнуть на поверхность. Да и была ли она здесь, эта поверхность? Открыть глаза и посмотреть, что происходит, не хватало духу. Сделать первый вдох тоже было нелегко, девушка сдерживалась, сколько могла, но потом всё‑таки неуверенно втянула воду сквозь сжатые зубы. Во рту оказался воздух. Обычный, чуть солоноватый морской воздух.

Откуда соль в горном ручье? Видимо, оттуда же, откуда и глубина выше человеческого роста.

Ксанке понадобилось три вдоха, чтоб приноровиться к подводному дыханию. И ещё один – чтоб добраться до места. Встречное течение внезапно ослабло, тонкая прохладная ладонь никсы выскользнула из руки – и девушка обнаружила, что стоит в маленькой родниковой заводи, по колено в воде. Остальные были здесь же: переминались с ноги на ногу, удивлённо осматриваясь. Пока, наконец, не остановили взгляд на берегу. А там…

Нет, опасения Ксанки не оправдались – эльфов вокруг родника не было. Совсем. Абсолютно. Словно кто‑то скрыл от них узенькую тропку, ведущую от дороги к водоёму. Кто‑то из двоих, сидящих на берегу и непринуждённо коротающих время за игрой в карты.

Картёжникам, казалось, вовсе не мешал шум битвы, доносящийся из‑за поворота. Они и на никсу со спутниками обратили внимание только потому, что Муллен при виде этой картины выдал длиннющую матерную тираду, в которой особое внимание уделялось дурному нраву и длине юбок предонских воительниц. Ксанка, правда, так и не поняла, к чему относилось упоминание юбок. Потому что воительница (а женщина, увешенная оружием с ног до головы, могла быть только воительницей) носила совершенно обычные, слегка потёртые штаны.

– Ух ты! А у нас гости! – расплылся в улыбке второй картёжник.

Ксанка немедленно улыбнулась в ответ, потому что не улыбнуться этому красавцу было невозможно. Выглядел он как типичный прекрасный принц: высокий, статный и златокудрый. Ещё и флейта из кармана торчит.

Невообразимо притягательно!

– Вот этого только не надо, – воительница шутливо щёлкнула флейтиста по лбу. – Отключай своё обаяние, а то всё Литке расскажу. Ты зачем их привела? – последнее относилось уже к никсе.

– Просились очень, – развела руками водяница. – Не могу отказать, когда об одолжении просит красивый мужчина!

– Да что вообще происходит? – Муллен наконец‑то вспомнил несколько цензурных слов и даже смог составить из них связное предложение. – Почему вы здесь прохлаждаетесь, когда там битва идёт?

– Ты обещал ничего не спрашивать! – улыбнулась никса.

– А я у тебя и не спрашиваю. Но, Верба, ты же взрослый серьёзный человек! Так объясни мне, ради бога…

– Ради бога, – спокойно и даже будто бы торжественно кивнула воительница.

– Что? – нахмурился Муллен.

– Я здесь ради бога. Только прошу тебя, не уточняй, ради какого. Ты же не настолько глуп, правда? И вылезай уже из воды, простудишься.

Муллен послушно выбрался на берег. Девушки, переглянувшись, последовали за ним.

– Ты что‑нибудь поняла? – шёпотом спросила Ксанка, отжимая подол. Всё остальное чудесным образом осталось сухим.

Тьяра среагировала не сразу. Сначала посмотрела на воительницу, на её спутника, на никсу. Что‑то посчитала в уме. И только потом тихо ответила:

– Боюсь, что поняла.

– А чего боишься‑то?

– Боюсь того, что заставило этих троих собраться вместе.

– Радуйся, что не всех четверых, – буркнул Муллен. В отличие от дочери, он и не подумал понижать голос. Наоборот, выпрямился, привлекая к себе всеобщее внимание. – Это что получается, теперь перед вами надо на колени вставать, дары подносить и всячески уважать? Или договоримся по – дружески?

Ксанка всё ещё не понимала, что происходит, но эта показная бравада пугала её гораздо больше, чем тихое признание Тьяры.

Когда Марго чего‑то боялась, она всегда начинала говорить громко и даже немного хамовато. Дома грубила учителям, здесь – эльфийским солдатам.

Видимо, в этом они с отцом были похожи.

Муллен так старательно хорохорился, что сразу становилось понятно – он панически боится. Только вот чего? Или кого?

– Персонально тебе дарую разрешение вести себя по – прежнему, – расхохоталась Верба. Всё равно ты тут с одной пил, с другой спал, с третьим… Лайс, а вы раньше не пересекались?

– Очень мимоходом, – легкомысленно отмахнулся флейтист. – Кстати, слышите? Эльфы отступление трубят!

– Наконец‑то! Я уж начала бояться, что они и ночью продолжат!

– Да не, Арфеналме же не идиот, чтоб своих в темноте гробить. Так что перерыв до утра! Ещё немножко – и можно будет идти. Ну что, гости дорогие, партию в дурачка, чтоб скрасить ожидание?

Никса в ответ скорчила такую физиономию, что все присутствующие сразу поняли – она выше этого. Зато Муллен и Тьяра неожиданно согласились. Ксанка, подумав, тоже подсела к играющим. Она всё ещё ничегошеньки не понимала, а объяснять никто не торопился. Но надо же хоть чем‑то занять руки и голову!

Глава 16. Ничего удивительного

Стремительно темнело.

Солнце укатилось за горизонт удивительно быстро, словно не хотело больше смотреть на одинокий перевал, затерянный в каменистых изгибах Пёсьего Кряжа.

Я тоже не хотела.

Пока шло сражение, всё было просто и понятно: отбиваешь чужие удары, бьёшь сама, снова бьёшь – и так до тех пор, пока один из вас не упадёт. После чего надо просто найти следующего противника и повторить все действия с самого начала. И повторять до тех пор, пока ни единого врага не останется рядом. Или пока не убьют.

Меня не убили. Повезло, наверное.

Но что делать дальше – я не знала.

Точнее – знала, но никак не могла решиться подойти к Олегу и сказать… попросить… намекнуть…

Олег подошёл сам.

– И долго ты ещё будешь стоять посреди лагеря?

– Где хочу – там и стою, – огрызнулась я. – Дамир сказал, что помогать не нужно.

На самом деле, помочь, наверное, всё‑таки стоило. Командир и остальные уцелевшие сейчас сновали по лагерю в попытках отделить эльфийские тела от человеческих, а раненых – от окончательно мёртвых.

Мёртвых уносили в погреб, где было хоть немного прохладнее.

Над ранеными хлопотали ведьмы, причём Варвара попутно объясняла Ярославе лечебные заклинания. Юная ведьмочка прилежно повторяла за наставницей, но временами отвлекалась, чтоб в очередной раз поругаться с братом. Потому что Кьяло раненым себя не считал, смирно лежать не желал и постоянно рвался куда‑то бежать и что‑нибудь тащить. Со сломанной ногой получалось плохо.

Я привычно подавила желание подойти и угомонить берсерка собственноручно. Сначала, когда ведьмы только начали над ним колдовать, я не совалась, чтоб не мешать. А потом подумала, что если мы сейчас начнём общаться – Кьяло ведь может и угадать, что я задумала. А если угадает – примется отговаривать, переубеждать.

Нет, лучше уж постоять в сторонке, наблюдая, как он вытаскивает из‑под обломков постанывающего эльфа.

Эльфов, независимо от состояния, выкидывали за стену, и там остроухие собратья тихо их подбирали и утаскивали с собой. Наши в них не стреляли. Я так и не поняла, был ли ночной договор о ненападении заключён официально, или все просто настолько навоевались за день, что теперь были просто не в силах поднять оружие. В любом случае, до утра можно было рассчитывать на шаткое перемирие. За это время предстояло сделать ещё очень и очень много.

Посчитать потери, восстановить ворота, подлатать стену и баррикаду, придумать план дальнейших действий… Или даже поспать.

Не знаю, как остальные, а я едва держалась на ногах от усталости. Даже мысли в голове двигались медленно – медленно, едва переползая с одного место на другое. Именно поэтому говорить я старалась быстро, чтоб не вырубиться на середине фразы. И не растерять остатки решимости.

– Олег, мне нужна твоя помощь!

– Всё, что угодно в пределах здравого смысла и уголовного кодекса.

– Можешь воскресить человека?

– Рехнулась? – Некромант отшатнулся от меня, словно я сказала что‑то неприличное или запретное. Возможно, так оно и было. Но мне в тот момент было наплевать. Я всё‑таки решилась.

– Нет, серьёзно! Я же знаю, что ты можешь! Поэтому просто ответь, что для этого надо. Насколько я понимаю, нужно относительно неповреждённое тело, правильно? Так вот, оно у нас есть, но надо торопиться, пока не начало разлагаться на жаре.

– Хочешь воскресить этого? – Олег презрительно кивнул на Итьера. – Ты же его терпеть не можешь. Да и, между нами девочками, тебе заметно полегчало, когда он помер. И не вздумай отпираться, я всё чувствую, если не забыла.

– Не забыла! А если чувствуешь – так врубай свою эмпатию и чувствуй по полной. Потому что как тебе объяснить словами, я не знаю! Не его я хочу воскресить, не его! Другого человека, но в этом теле. Хорошее же тело! Подумаешь, одноглазое немножко. Зато в остальном вполне подходит. Ему понравится, я знаю. Даже к отражению в зеркале привыкать почти не придётся. И подмены никто не заметит. А здешние будут молчать, они умеют молчать, я всё улажу! – Я захлёбывалась словами и, кажется, несла совершенную чушь, но не могла остановиться.

Олег слушал мой монолог отстранённо и даже несколько брезгливо. И ни слова не говорил.

И без слов было понятно, что он против. Несмотря на всю эмпатию – против.

– Почему ты не хочешь мне помочь? Что не так?

– Потому что ты ведёшь себя так, будто у тебя крыша поехала на нервной почве. Посмотри, что вокруг творится! Тут кровищи по колено, неупокоенные ордами шастают и вопят так, что у меня уши сводит, ты сама на труп похожа, я на ещё один труп похож, утром новое наступление будет… Бардак, короче! А ты просишь воскресить какого‑то типа, которого я даже не знаю, в теле чувака, которого я первый раз сегодня увидел.

– Это важно? То, что одного не знаешь, а другого знаешь недостаточно?

– Важно. Твой покойник может вообще на мой зов не откликнуться. Или откликнется, но… как сформулировать‑то… враждебно, в общем, откликнется. И это при условии, что я вообще до него докричусь. Я же про здешний загробный мир ничего не знаю. Вдруг его просто… ну, не выпустят!

– А кто должен выпустить? Боги? – ухватилась за мысль я. То, что Олег перестал отказываться и начал перебирать варианты, внушало надежду. Небольшую, но всё же.

– В том числе и боги. А их здесь что, ещё и несколько?

– По разным версиям, или один – или четверо. Очевидцев нет, показания верующих расходятся.

– Вообще зашибись! Хотя… подожди, как это очевидцев нет? А как же Верба? – О, так ты не в курсе! – почему‑то развеселился Олег. – Что, серьёзно, не в курсе? Никаких подозрений? Да ты только посмотри на неё! Она же вообще не скрывается! Посмотри, посмотри!

Сам некромант при этом смотрел мне за спину, поэтому пришлось обернуться.

Как раз вовремя: Верба легко преодолела нашу полуразрушенную баррикаду и теперь стояла, спокойно рассматривая картину побоища. На мой взгляд – слишком спокойно для человека, который всё сражение попросту прогулял.

– Где вы были?! – набросилась я на неё. – Как вы могли просто уйти, когда тут такое творилось?!

– Как видишь, могла. И не смотри на меня так сурово, это совершенно бесполезно.

– Я же вас ждала! Я верила, что вы в самый нужный момент появитесь и поможете! Вы же любите сражаться! И умеете! Вы могли просто появиться и всех здесь раскидать! А вместо этого вы… Где вы вообще были?

– На роднике. Я же, вроде, всех предупредила, – воительница легкомысленно пожала плечами.

– А Лайс? Вы же вместе ушли!

– Он скоро подойдёт.

– Но почему? – Не унималась я. Со стороны это, наверное, выглядело так, будто маленький ребёнок пристаёт к взрослой тёте с требованием дать ему конфетку. Восьмую за час. Но принять всё как есть я просто не могла. Нужен был ответ.

Верба, видимо, тоже поняла, то просто так я не отстану.

– Да потому, что я не имею права вмешиваться в такие конфликты! – чётко проговорила она и ещё раз повторила с нажимом: – Не имею права, понимаешь? Если я встану на сторону людей – победят люди. Встану на сторону эльфов – победят эльфы. Но я не имею права сама выбрать сторону.

– Вы же всегда плевали на законы! Никто не смеет вам запрещать!

– Ох, детка, смеют! Ещё как смеют! А теперь извини, мне нужно переговорить с Дамиром.

И воительница, отодвинув меня с дороги, отправилась к командиру.

Мне осталось только повернуться к Олегу и признаться:

– Я не понимаю. Совсем ничего не понимаю.

– Это нормально, – улыбнулся некромант. – Просто ты не привыкла думать такими категориями. Но я верю, ты сможешь. Ну, давай, сопоставь факты.

Я честно попыталась припомнить всё, что знаю о Вербе, но в голову упорно лезла всякая бессмыслица, типа фамильного рецепта пирожков из 'Полной тарелки'.

– Верба, урождённая княжна Вербина айр Астэр – лучший фехтовальщик из всех, кого я видела. Каким‑то образом почти моментально перемещается с места на место, и всегда оказывается там, где война. Но тут вот ударилась в какой‑то дурацкий нейтралитет! – добросовестно начала перечислять я. Вслух думалось легче. – Ещё она знает больше, чем говорит. Намного больше. Иногда мне кажется, что она знает вообще всё. Но она не ведьма, не магичка, я в ней вообще никакой магии не чувствую.

– Я же говорю, это не магия. Это другая категория. Вспомни, о чём мы только что говорили!

– Хочешь сказать, что она – богиня? – Предположение звучало так бредово, что я нервно расхохоталась. – Этого не может быть, она же живой человек, у неё муж, дети…

– Нет, не богиня, – тряхнул чёлкой Олег, – Скажем так, глашатай высших сил. Что‑то типа пророка или жреца, пользующего особой благосклонностью своего покровителя. А уж какие тут у вас покровители могут быть – это я не в курсе.

– Разящий, Музыкант, Праматерь и Хранитель Врат, – перечислила я, вспомнив лекцию Тихони. – Война и мир, жизнь и смерть. Думаешь, Верба – война?

– Да уж явно не мир!

– Мир тут, насколько я поняла, скорей в значении 'быт'. Обычная жизнь. Может наёмник быть воплощением обычной жизни, если он по совместительству ещё и менестрель? Ведь не зря же она именно с Лайсом ходила!

– Сама же сказала – Музыкант. Так почему бы и не менестрель! Но если на самом деле хочешь потягаться с загробным миром, тебе остальные двое нужны. Те, которые отвечают за жизнь и смерть. Есть идеи, кем они могут быть?

– Издеваешься? Я же не могу знать всех! Или, думаешь, все здешние боги в один прекрасный момент выстроились в колонну и пошли со мной знакомиться?

– Зря ты так! Я бы пришёл, если бы узнал, что по моему миру олла бегает. Так что думай и вспоминай.

– А если вспомню – ты мне поможешь?

– Марго! – Олег поморщился, осмотрелся, выбирая местечко почище, и в итоге уселся на торчащую из баррикады доску. Кивнул, приглашая меня устроиться рядом. И только после этого продолжил. – Ты не понимаешь, о чём просишь. Это же не просто заклинание, которое произнёс – и дальше побежал. Это обряд, который готовится несколько дней, а то и месяцев. Подгадывают фазу луны, какое‑нибудь равноденствие, или знаковую дату для воскрешаемого. Составляют звёздные карты, ищут подходящее место. Пытаются хоть как‑то предварительно наладить связь с той стороной. Некоторые медитируют, или просто зельями накачиваются до состояния полутрупа. В общем, дофига работы. А ты мне предлагаешь этим заняться прямо сейчас и без подготовки. Я, между прочим, от этого умереть могу!

– Если будем ждать – тело испортится!

– А если ждать не будем – испорчусь я. С чего ты вцепилась именно в это тело? Тут и других подходящих полно. Раны заштопать – и можно эксплуатировать.

Я украдкой посмотрела на труп Итьера. Выглядел он как живой: ни ран, ни ссадин. Как будто спит. А если смотреть сбоку, то не видно закрытый повязкой глаз и можно представить, что это Флай. Очень легко представить, особенно в темноте.

– Это его брат, – произнесла я. Почему‑то шёпотом. – А тот, которого надо вернуть, мой жених.

– Этот – тоже в некотором роде жених.

– Ну да. Сложно всё. Но мне тот нужен.

Олег ничего не ответил. Закрыл глаза и сидел так несколько минут, сосредоточенный и бледный. Даже чуть более бледный, чем обычно.

– С тобой всё в порядке? – наконец решилась прервать молчание я.

– Да, в норме, – Судя по голосу, нормой там и не пахло. Так же отрывисто и хрипло он разговаривал в эльфийском плену, когда раненый шёл по лесу.

Ну точно! Я мысленно назвала себя идиоткой! Он же нарвался на меч, когда полез меня защищать от того эльфа…

– А ну руку покажи! – велела я. Олег лениво шевельнул правой. Нормально поднять он её толи не хотел, толи уже не мог.

В темноте кровь, стекающая по предплечью, казалась почти чёрной. И не особо отличалась на вид от той смеси чужой крови и местной пыли, которой были с ног до головы покрыты мы оба. Неудивительно, что я не сразу заметила тонкий, но довольно глубокий порез!

– Ты с ума сошёл? Почему сразу не сказал?

– А что говорить‑то? Подумаешь, поцарапали слегка. От этого не умирают. Сейчас ведьмы наши освободятся – посмотрят. Лучше ответь пока на несколько вопросов. Братья родные были?

– Да.

– Когда тот, первый, умер?

– В этот Белльтейн. Ночью.

– Ну хоть что‑то. Смерть, я так понимаю, насильственная? От чужой руки? Последние слова были?

– Угу.

– И? Из тебя что, клещами всё вытягивать?

Я поёрзала на доске. Говорить было нелегко, каждое слово вызывало перед глазами волну воспоминаний. Воспоминаний, которых я так старательно загоняла поглубже, чтоб не мешали жить. А они всё‑таки выползли, гады.

– Он дурой меня назвал.

– О, мне уже нравится этот парень! А что‑нибудь посущественнее было? Предсмертные клятвы там, проклятья, обещания?

– Ну… он сказал, что будет любить меня до смерти. Это считается?

– Лучше бы, конечно, и после смерти. Но, в общем, неплохо. Есть с чем… работать.

– Так ты мне поможешь?

– Попробую. Одно условие…

Олег завис, не договорив фразу. Я хотела шутливо пихнуть его в бок, чтобы поторапливался, но заметила, как он судорожно цепляется здоровой рукой за доску, чтоб не упасть. И всё равно заваливается назад.

– Идиот! – буркнула я, пытаясь удержать парня от падения. И уже открыла рот, чтоб позвать кого‑нибудь из ведьм, но тут помощь пришла сама, причём совсем с другой стороны.

– Ну разве можно себя до такого доводить? – ласково укорила никса, подскакивая к Олегу. Я ещё не успела понять, откуда она взялась и как на это реагировать, а водяница уже пробежалась чуткими тонкими пальцами по руке некроманта, ощупывая рану и одновременно стирая грязь. – Совсем с ума сошёл! А если заражение?

– Нет там заражения, я проверил, – буркнул Олег. Впрочем, вырываться из рук неожиданной помощницы он не спешил. Или просто сил не было.

Никса, продолжая ворчать сквозь зубы, свела пальцами края раны, которая тут же начала затягиваться. Через несколько секунд от пореза остался только тонкий красноватый шрам.

– Вот и всё. Уж потерю крови сам как‑нибудь восстановишь, не маленький.

Олег недоверчиво покрутил рукой и перевёл взгляд на речную ведьму:

– Спасибо. Это было круто!

– Обращайся, если что. Хотя нет, лучше не надо. А то к хорошему слишком быстро привыкают, – никса откровенно наслаждалась произведённым эффектом.

– Не знала, что вы умеете лечить! – удивилась я.

– Если бы не умела, ты бы здесь сейчас не сидела.

– В смысле?

– А кто тебя полумёртвую из речки вытащил три года назад, а?

Я задумалась. Вытащить‑то она меня, конечно, вытащила, было дело. И даже честно караулила, пока я не пришла в себя. Но ни о какой полумёртвости тогда речи не шло. В воду меня бросили два местных уголовника, пытаясь избавиться от ненужного свидетеля. И я всегда думала…

– …Я думала, они меня… ну, усыпили просто…

– Усыпили, как же! Траванули какой‑то ядрёной гадостью, как таракана. Я еле откачала. А ты даже спасибо сказать поленилась!

– Ну спасибо, – пожала плечами я. С того момента я столько раз бывала на волосок от смерти, что чувство благодарности за чудесное спасение немного притупилось.

– Ну и пожалуйста! – в тон мне ответила никса. – Вот и выхаживай их после этого!

– Опять ворчишь? Я даже отсюда вижу, как ты ворчишь! – раздался из‑за баррикады голос Лайса. Судя по синхронно скрипнувшим доскам, он как раз перебирался к нам.

Я обернулась, готовясь встретить божественного посланника и забросать его вопросами, но над заграждением внезапно возникла голова Тьяры.

Удивляться я уже устала, поэтому просто сказала:

– Привет.

– Эй, кто‑нибудь, помогите нам эту рыжую растяпу перетащить! – вместо приветствия попросила Тьяра.

Под 'кем‑нибудь' отчётливо подразумевался мужчина, но Олег всё ещё пошатывался даже сидя, а остальных дёргать не хотелось. Поэтому я полезла сама.

Рыжей растяпой оказалась Ксанка, которую почему‑то держал на руках Лайс. Стоящий рядом Муллен внимательно следил, чтоб девушка не прижималась к менестрелю слишком уж сильно, и украдкой поддёргивал штаны.

Мой встроенный удивлятор сломался окончательно.

– В чём проблема? Ксан, ты ходить разучилась?

– Я босиком, – угрюмо объяснила сестра. – А тут везде кровь, какие‑то ошмётки, деревяшки и гвозди!

– Опять босиком? Я тебе на день рождения подарю туфли и приклею их намертво, чтоб не теряла!

– Да ладно! Что ж я, девушку не донесу, что ли! – примирительно улыбнулся Лайс.

– Ага, а Литка тебя потом скалкой. Или сковородкой. Ладно, подсади её наверх, я тут перехвачу.

Вдвоём мы кое‑как перетащили Ксанку через баррикаду и она тут же устроилась на доске рядом с Олегом, боязливо поджав ноги.

– Могли бы и помочь, – буркнула я, как только Муллен тоже перебрался в лагерь.

Вместо ответа он молча шагнул вперёд и прижал меня к себе. Бережно, как хрустальную.

– Живая!

– Конечно, живая. Что мне сделается?

– Я беспокоился о тебе, – сознался Хозяин. – А помочь не мог. Ксана, кажется, не любит, когда я к ней прикасаюсь. Прости, что так получилось.

Извинение явно относилось к нашей последней беседе, а не к переправке Ксанки через баррикаду.

– Ладно, проехали, – примирительно махнула рукой я. Разве можно всерьёз сердиться на человека, который ради меня пробрался на осаждённый эльфами перевал?!

– Дамир в порядке? Мне с ним кое‑что обговорить надо.

…А может и не ради меня.

Я махнула рукой в сторону командира, который как раз бурно обсуждал что‑то с Вербой. Голова у Дамира была наспех перебинтована, одежда живописно разодрана и пропитана кровью, но мужчина держался вполне бодро. И, кажется, в очередной раз объяснял, что никуда с перевала не двинется. Разве что в гробу.