Текст книги "Тропы Междумирья (СИ)"

Автор книги: Екатерина Шашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Я тоже на всякий случай обернулась посмотреть, нет ли там чего‑то интересного, но стоило мне на секунду отвести взгляд от Посредника, как события посыпались одно за другим.

Один из стражников подобрался к магу чуть ближе остальных и попытался навалиться на противника и прижать его к полу. Но Посредник внезапно исчез, и парень только неловко грохнулся на колени. Ещё один по инерции налетел на него и повалился следом с воплем: 'Долбанные маги!' И я была с ним совершенно согласна.

Я была готова к фаерболам, молниям и другим боевым заклятиям, но мне даже в голову не пришло, что мелкий проныра просто исчезнет. А ведь он уже делал так раньше во время разговора со мной.

Тем не менее, это была не телепортация; та выглядит по – другому и делается намного сложнее. Нет, обычная иллюзия вкупе с невидимость. То есть всё это время стражники подкрадывались к неподвижной копии, а невидимый оригинал пытался сбежать. Дверь не открывалась, окна не хлопали, шаги на лестнице я бы услышала. Летать он, надеюсь, ещё не научился. Значит, остаётся первый этаж!

Действовать пришлось очень быстро, и основную часть плана я додумывала уже в воздухе. Не бежать же по ступенькам в самом деле, спрыгнуть – гораздо быстрее.

Ноги ещё не перестали гудеть от удара о мраморный пол, а я уже достала из кармана фляжку с антимагичкой (ещё раз спасибо, дорогой полковник Арфеналме!) и начала раздавать указания:

– Всем заткнуться и слушать внимательно. Он не испарился, просто стал невидимым. Перекрыть лестницу, проверить ближайшие коридоры. Следите за дверями. Слушайте любые шорохи.

Вероятность того, что мне беспрекословно подчиняться, была небольшая, но ведь подчинились же! Вояки без пререканий разбежались по разным углам холла. Только один замешкался, боязливо глядя на пустое место, где только что стоял Посредник.

– Выполнять! – гаркнула я.

И откуда только командирский тон прорезался.

Парень мигом прекратил изображать статую и отправился проверять, не притаился ли невидимый враг за шторами и гобеленами. Тоже хорошее дело.

А сама я первым делом метнулась к той стене, в которую Посредник так напряжённо вглядывался перед тем, как исчезнуть, и угадала – она ещё хранила слабые остатки его ауры. Я никогда не была сильна в пространственном поиске, но уж отголоски активного заклинания на небольшом расстоянии почувствовать могла. Следы вели в один из боковых коридоров и становились слабее с каждой секундой. Надо было торопиться.

В коридоре было темно, но тратить время на поиск светильника я не стала. Всё равно шла больше по чутью, как ищейка, и очень надеялась, что Посредник сам себя загонит в какой‑нибудь тупик. Впрочем, глухая комната без окон тоже идеально подошла бы.

Как назло, коридор заканчиваться тупиком не желал. Наоборот, после резкого поворота я обнаружила себя в проходной комнате без мебели, зато с целой вереницей открытых окон. Правда, окна эти были высоко под потолком, а лестницы поблизости не наблюдалось, но мало ли. А самое паршивое, что, даже не считая окон, из комнаты было целых два выхода, и ещё маленький балкончик на двухметровой высоте. Зачем нужен балкон, выходящий не на улицу, а внутрь помещения, я так сходу придумать не смогла, поэтому списала всё на извращённую фантазию местных строителей.

В общем, комната, несомненно, была крайне интересным образцом средневековой архитектуры. Только следов Посредника здесь не было.

По крайней мере, магических. Кажется, он наконец‑то догадался замаскировать собственную ауру. Или я прибежала слишком поздно, и все отголоски магии уже выветрились.

Тем не менее, мелкий прохиндей всё ещё оставался обычным существом из плоти и крови. А значит, оставлял отпечатки не только в магическом смысле, но и в реальном.

Судя по всему, комнатой почти не пользовались. С потолочных балок свисала паутина, а пол покрывал слой пыли и нанесённого с улицы песка. Мои следы на нём отпечатывались довольно чётко. А вот Посредник явно пытался свои замести, и теперь посреди комнаты была чистая проплешина, как если бы сверху ударил порыв ветра. Но не прямо с потолка, а слегка по диагонали. Вот как раз оттуда, с балкончика.

Разбежавшись, я подпрыгнула, ухватилась за балконную плиту и уже почти подтянулась, как вдруг что‑то тяжёлое ударило меня по пальцам. Не слишком сильно, я даже руку разжала больше от неожиданности, чем от боли. Так и осталась висеть на второй, мимоходом отмечая, что всё не так уж и плохо.

Во – первых, невидимый Посредник сейчас находится совсем рядом со мной и теперь‑то уж точно никуда не денется.

А во – вторых, он явно не собирается меня убивать или даже калечить, иначе не прошляпил бы такой идеальный шанс.

Значит, надо хватать прямо сейчас, пока он не передумал!

Продолжая висеть на одной руке, я вытащила из кармана фляжку, зубами выдернула пробку и щедро плеснула жидкостью через перила балкончика. Результат последовал сразу же: сперва капли антимагички зависли в воздухе, обрисовав контур плаща, а затем впитались в него – и ткань моментально стала видимой. Потом какое‑то время ничего не происходило. Я даже подумала, что промахнулась, и зелье попало только на плащ, но тут процесс наконец‑то развернулся во всей красе. Сначала неравномерными пятнами проявилась одежда, а затем стал виден и сам Посредник. Коротышка вжался в стену подальше от перил, но бежать было некуда – балконная дверь, куда бы она ни вела, была заперта.

Я наконец‑то спрыгнула на пол и закупорила фляжку. Кажется, в ней даже что‑то осталось. Это хорошо, пригодится!

– Спускайтесь, господин Витаро. Если вас, конечно, действительно так зовут. Хватит там торчать, как невинная дева в ожидании серенады. Я, конечно, могу и спеть, но вы вряд ли мои музыкальные вкусы оцените.

Посредник нерешительно отлип от стенки, но продолжал молча буравить меня взглядом. Дар речи, что ли, потерял вместе с магией? Или просто никогда под действие этой гадости не попадал?

Зелье отключало только магию, но с непривычки могло показаться, что тебе разом отрубили все чувства, включая вестибулярный аппарат. Очень мерзкое ощущение. Но не настолько, чтоб не суметь самостоятельно слезть с балкона.

Из коридора раздались торопливые шаги. Видимо, ребята из внешней стражи наконец‑то закончили обшаривать свою территорию и поспешили мне на помощь. Давно пора! А то если Посредник продолжит изображать статую, снимать его придётся вручную.

– Доброе утро, княжна, – внезапно прозвучало у меня за спиной. И это точно были не стражники.

Голос звучал знакомо.

Голос звучал приветливо и даже доброжелательно.

Голос принадлежал Сайону айр Нермору, и у меня не было никакого желания оборачиваться. Да проще было провалиться под землю, броситься с крыши, сгореть от стыда и развеяться по ветру, чем посмотреть в глаза этому человеку. Человеку, который из‑за моей глупости потерял сына. – Госпожа Марготта, я пытался объяснить, что у нас тут задержание, но они…

А вот это уже стражник. Кажется, тот самый, который пытался искать Посредника за гобеленами. Стражник – это хорошо, это совсем не так страшно, как глава Восточного совета.

Я кое‑как взяла себя в руки и повернулась к парню:

– Ничего страшного, теперь этот тип никуда не денется. Просто спусти его вниз и свяжи покрепче, хорошо? Здравствуйте, господин Нермор.

Хитрость была в том, чтоб выпалить всё это на одном дыхании и не сбиться в конце на маловразумительный лепет.

У меня даже получилось. Стражник направился к балкончику, а я наконец‑то набралась смелости взглянуть на Нермора.

Мужчина не выглядел раздавленным или убитым горем. Правда, чересчур счастливым тоже не выглядел, хоть и вежливо улыбался. Кажется, он был действительно был не против со мной пообщаться. И это было невыносимо. Лучше бы сыпал проклятьями и пытался меня растерзать, это было бы честнее и легче, чем стоять вот так, мучительно подыскивая слова.

– Ты меня боишься, что ли? – мягко спросил Нермор.

– Извините, – не совсем в тему брякнула я и всё‑таки не выдержала, отвела взгляд от его лица. И увидела Флая.

Сначала я подумала, что схожу с ума.

Потом – что это последствия очередного сотрясения, и надо было отлежаться дома, а не носиться по ратуше за Посредником.

Потом я просто ни о чём не думала и, кажется, не дышала. Только оперлась о стену, чтоб не упасть. Сверху что‑то тихо зашуршало, с окна посыпался песок и какие‑то мелкие ветки. Это меня и спасло. Я мотнула головой, стряхивая с себя мусор, и мозги наконец‑то заработали в нормальном режиме.

Конечно, рядом с Нермором стоял не Флай. Но кто‑то, безумно на него похожий. Такого же роста (может, самую чуточку выше), с той же осанкой, теми же русыми волосами… Вот только глаза были совсем другие. У Флая они были голубые и круглые, будто у ребёнка, увидевшего новую игрушку. А у этого человека глаз был серый и слегка прищуренный. И всего один. Второй скрывался под чёрной, совершенно пиратской, повязкой, из‑под которой на щёку спускались шрамы от старого ожога.

'Трёхлетней давности', – подсказал внутренний голос. Как будто без его помощи я бы не догадалась.

– Это мой старший сын, Итьер, – кивнул на своего спутника Нермор.

Если бы я умела красиво падать в обморок в любой сложной ситуации, то, наверное, сделала бы это. Но этим полезным талантом природа меня обделила, поэтому пришлось выдавливать из себя подобающее 'Приятно познакомиться'.

– Взаимно, – улыбнулся брат Флая. Улыбка у него была недобрая, хоть и красивая. – А вы, я так полагаю, та самая Марготта айр Муллен?

– Не знаю, насколько 'та самая', но вроде бы да.

– А не уделит ли мне госпожа Марготта несколько минут для приватного разговора?

Голос и манера вести беседу у него тоже были в точности как у Флая. Наверное, в таком сходстве между родными братьями не было ничего удивительного, но сейчас их похожесть пугала меня до смерти.

Неизвестно, чем мог бы закончиться этот дурацкий диалог, но с окна снова посыпались мелкие камушки. Я вскинула голову, надеясь увидеть на подоконнике воробья или голубя, но получила только порцию песка в глаза. А затем снаружи раздался глухой удар, будто кто‑то спрыгнул с большой высоты, и быстрые удаляющиеся шаги.

Стражник на эти звуки встрепенулся и недоверчиво перевёл взгляд с меня на Посредника. Тот всё ещё стоял на балконе в той же самой позе.

Чёрт!

До меня наконец‑то дошло. Я схватило первое, что попалось под руку – фляжку с антимагичкой – и швырнула в мелкого гада. Прямо так, не открывая. Но стоило ей коснуться фигуры Посредника, как он моментально испарился. Остался только плащ, да и тот сразу же потерял форму и опал на пол рыхлыми складками. Сверху со звоном грохнулась фляжка.

Всё‑таки первое впечатление оказалось верным: зелье действительно попало только на плащ. Посредник просто притворился, что угодил под его действие, а потом выждал момент, снова стал невидимым и удрал через окно, оставив нам вместо себя иллюзию. А я, как последняя дура, попалась дважды на одну и ту же уловку.

– Муллен нас убьёт, – пробормотал стражник, но вдогонку не бросился. Бедняга тоже сообразил, что искать невидимого коротышку в огромном городе практически бесполезно, а значит, торопиться уже некуда. Можно просто стоять и размышлять о бренности бытия.

Правда, лениво стоять ему довелось не очень долго.

– Сползай за фляжкой, – попросила я. – А потом найди господина Муллена и приведи сюда. Объяснюсь я с ним сама.

Парень посмотрел на меня с уважением, как на героя, добровольно приносящего себя в жертву, чтоб спасти окружающих. Ну, хоть кто‑то запомнит меня хорошим человеком!

– Я так понимаю, с приватным разговором придётся подождать? – с приторной вежливостью уточнил брат Флая.

– Можем перенести на вечер, – охотно согласилась я. – Главное, чтоб я до него дожила.

– Ну что вы, княжна, – усмехнулся старший Нермор. – Господин Муллен, конечно, иногда бывает чрезмерно резок, но собственную… племянницу убивать не станет.

– Да, с него и убитой жены хватит, – вполголоса пробурчал стражник.

– Ещё одно слово, и я тебя сама пришибу без суда и следствия, – не оборачиваясь буркнула я. И подумала, что мне срочно нужны планы на вечер. И на весь завтрашний день. И на ближайшую неделю. Совершенно неотменяемые, очень важные, и совершенно не сочетающиеся с Итьером айр Нермором.

Потому что я слишком хорошо понимала, что именно он мне скажет.

Но понятия не имела, что ответить.

Наверное, у каждого есть воспоминание, от которого хочется избавиться.

Ты стараешься не думать о нём, засовываешь в самый дальний угол подсознания, убеждаешь себя, что дело прошлое, и теперь это не имеет никакого значения – но в один прекрасный момент оно вдруг выплывает из небытия, и ты понимаешь, что дальше бежать некуда. Надо как‑то учиться с этим жить. Срочно. Прямо сейчас.

Я не знаю, что за история терзала Ксанку, но она поступила радикально – стёрла себе память.

У Муллена таких историй, кажется, был целый ворох – и он периодически пытался запить их алкоголем.

Мой же случай был прост и незатейлив, и произошёл почти три года назад. Я тогда ещё ничего не знала об этом мире, только что познакомилась с Мулленом, впервые села на лошадь… Да что там, я даже настоящий лес увидела первый раз в жизни. И совсем не ожидала, что в придачу к нему идут настоящие лесные разбойники.

Дальше всё было банально: разбойники нападали, мы отбивались, в процессе я засветила одному из них в глаз пульсаром. В некотором роде, это его и спасло: остальных Муллен прирезал в драке, а добивать раненого никто не стал.

В наследство от грабителей нам достались их лошади, в том числе и Глазастый. Потом выяснилось, что он и не лошадь вовсе, а заколдованный парень по имени Флайяр айр Нермор. А тот самый разбойник, которому я подпалила рожу – его родной брат Итьер, поругавшийся с отцом, удравший из дома и связавшийся с плохой компанией.

Как только в простой истории про разбойников появились имена, она сразу стала гораздо сложнее. Флай брата откровенно недолюбливал, но никогда не рассказывал, почему. Да я и не настаивала. Домой Итьер так и не вернулся. Мы знали, только то, что он жив. Но догадывались, насколько он 'благодарен' мне за изуродованное лицо. Лично я искренне мечтала никогда с ним не встретиться. На самый крайний случай оставалась надежда, что он меня не запомнил и не узнает.

Видимо, недооценила я собственную приметность. Узнал, причём сразу же.

– Я тебя сегодня не узнаю, эльфёныш. Что случилось? – Муллен приоткрыл двери ратуши, выпуская меня на улицу.

Солнце висело высоко над головой, башенные часы методично отбивали полдень. Заседание совета уже закончилось. Меня на него даже пустили, но без права голоса. Таких бессловесных там было довольно много: в основном дети и родственники членов Совета. Всем хотелось получить самые свежие вести с фронта.

Новости, к слову, не радовали. У нас было ещё почти тихо, а вот ближе к югу эльфы всё сильнее теснили людей вглубь страны.

В разгар собрания объявилась Верба, бухнула на стол пачку писем и донесений, ещё несколько вручила некоторым из присутствующих лично в руки и умчалась в неизвестном направлении. Муллену тоже досталась парочка, и он, не откладывая, погрузился в чтение. Казалось, происходящее на совете его не слишком волнует. Хотя я подозревала, что на самом деле он внимательно слушает все обсуждения, просто ему удобнее делать это уткнувшись носом в бумаги.

Сначала я тоже пыталась вслушиваться в длинные и ветвистые речи докладчиков, но быстро заскучала. Пока обсуждали военные действия и смежную политику, было ещё ничего, но когда перешли на поставки зерна, налоги и таможенные пошлины, я уже откровенно зевала. Ночью‑то поспать так и не удалось.

В принципе, зал советов был не самым худшим местом для сна, поэтому я немного поёрзала в большом кресле, устраиваясь поудобнее… и поймала краем глаза взгляд Итьера. Он тоже был здесь, сидел рядом с отцом и, нисколько не стесняясь, изучал меня.

Сон как рукой сняло. Я придвинулась почти вплотную к Муллену, чтоб укрыться от чужого внимания за его плечом, но помогло мало. Итьер не мог меня видеть, но ощущение, что меня внимательно изучают, только нарастало.

Оглядевшись, я заметила ещё одного наблюдателя: с другой стороны зала на меня пялился Павлин. Именно пялился. Если Итьер смотрел так, будто читал важный договор перед подписанием, то младший Пафрин словно картинку с голой девушкой разглядывал. Я запоздало порадовалась тому, как удачно удрала от него в своё время. Ведь не для того же он меня покупал, полы мыть и разноцветные камзолы гладить. Для этого и обычные служанки сгодятся, а от нелегально добытых эльфийских рабынь хотят другого.

Спать расхотелось окончательно, поэтому остаток заседания я провела старательно слушая доклады, частенько перетекающие в споры. Под конец даже начала понимать общую ситуацию. И ситуация эта мне совсем не понравилась. Эльфы побеждали не потому, что так распорядилась судьба, а потому, что жители Восточной Предонии почти ничего не могли им противопоставить. Не хватало денег, оружия, провианта, солдат. Таинская военная академия ежегодно выпускала из своих стен новых офицеров, но в большинстве своём это были неопытные мальчишки, понимавшие в военном деле примерно столько же, сколько и я. Не очень много понимавшие, в общем.

А ещё на стороне эльфов были маги. В том числе и человеческие. И это было существенное подспорье для остроухих. И большая проблема для нас.

Настроение главы Совета, старшего Нермора, стремительно портилось. Муллен вынырнул из своих бумажек, но только для того, чтоб начать что‑то быстро черкать на обратной стороне одной из них. Я успела разобрать что‑то про Таин и возможность атаки с моря, но тут заседание наконец‑то кончилось.

В итоге из зала советов я выходила с одной мыслью: управлять государством очень сложно. По словам Аллены выходило, что я законная наследница трона Альсоро, но именно сейчас я чётко поняла, что не хочу ей быть. Не хочу принимать решение за целый народ. Я с собственной жизнью‑то разобраться не в состоянии, какая уж тут королевская власть.

А кроме этого, я всё ещё чувствовала затылком сразу два взгляда. Один вызывал панический страх, а второй – омерзение. И я не могла понять, который из них беспокоит меня больше.

Но не описывать же всё это Муллену. Поэтому я беспечно улыбнулась и пожала плечами:

– Да всё нормально. Просто спать хочется.

– Тогда сейчас вернёмся домой – и быстро спать. Завтра с утра ты мне понадобишься.

– Зачем? – заинтересовалась я.

– Поедем на перевал Дамира. Покажешь тропу, по которой вы шли с эльфами. И лично ткнёшь пальцем в тех, кто прошляпил ваш отряд.

– Не получится. Их же Эл с командиром сразу прирезали.

– Это‑то меня и беспокоит! Два каких‑то случайных эльфа ночью без единого звука прирезали караульных Дамира. А если бы это был не отряд лазутчиков, а вражеская армия?

– Армия подошла бы с другой стороны. И всю армию не закрыть отводящим глаза заклинанием.

– Вот и объяснишь ребятам, как работают эти заклинания и что можно сделать, чтобы им противостоять. То зелье у тебя ещё осталось?

– Антимагичка? Не очень много.

– А ещё как‑то её наколдовать можно?

– Понятия не имею. Я думала, у вас она есть. Один таинский священник был весь ей обсыпан, – припомнила я. – То есть он, конечно, всё отрицал и уверял, что его заклинания не берут потому, что он весь такой благочестивый. Но на самом‑то деле нет.

– Священник, значит. Нет, эти точно не поделятся! – Муллен досадливо пнул подвернувший под ногу камешек. – Ладно, оставишь себе немножко на всякий случай, а остальное отдай Тьяре. Она любит со всякими эликсирами возиться, вот пусть и разбирается.

Возиться с зельями Тьяра, может, и любила, но к предложению прямо сейчас бросить все дела и синтезировать антимагичку отнеслась не слишком радостно.

– Вот так я и знала! – пробурчала она, обличающее тыкая в меня пальцем. – Стоит тебе появиться, как всё встаёт с ног на голову. Заметь, всё началось с твоего рождения! Или даже нет, раньше. С твоего зачатия. А до этого у меня была нормальная семья из двух любящих друг друга родителей. И замок в горах.

– Замок до сих пор на месте, – ответила я. С остальным поспорить было трудно. – Ну так что скажешь?

Тьяра потрясла фляжку, внимательно вслушиваясь в плеск, словно пыталась разгадать рецепт зелья по звуку.

– Не знаю. Думать надо. Экспериментировать. И ещё как минимум одного мага в помощь, чтоб смотреть динамику. Не на себе же я колебания силы замерять буду.

– Я могу помочь, – раздался совсем рядом голос Ксанки. Я даже не заметила, как она подошла.

Сестра, судя по внешнему виду, спать тоже ещё не ложилась. Зато раздобыла где‑то неброское серое платье. Видимо, одолжила у служанки, потому что в одежду Тьяры она бы просто не поместилась – мулленовская дочка была ненамного выше меня.

Что, в общем‑то, логично – мы же были родными сёстрами.

Почему‑то раньше наше сходство не бросалось мне в глаза, но теперь отрицать его было бессмысленно. Мы безумно походили друг на друга – и на Аллену. Неудивительно, что Муллен, увидев меня в первый раз, не смог пройти мимо.

Правда, раньше Тьяра всячески подчёркивала своё сходство с матерью, даже одежду носила такую же, чёрно – серебряную. Поэтому сегодня я искренне удивилась, увидев её в зелёном платье. Но значения особого не предала, были дела поважнее.

– Ну так что Хозяину передать? Сможете разобраться?

– У меня есть некоторые догадки, – задумчиво проговорила Ксанка. – Если состав не отсекает ментальную составляющую, значит можно принять её инертность за основу, это сильно сузит круг предполагаемых компонентов.

Тьяра посмотрела на неё с одобрением. В отличие от меня, она явно поняла смысл сказанного.

– В общем, если разберёмся до вашего возвращения, то пошлём на первал Глюка с известиями. Будет у нас почтовый ворон. И, кстати, давно хочу спросить: почему ты называешь отца хозяином?

– А как мне его называть? Когда мы познакомились, он выкупил меня у рабовладельца. Было логичным обращаться к нему именно так. Потом он велел называть его дядюшкой. А сейчас… сейчас ничего не велел. Наверное, его всё устраивает. А вот как Аллену называть – вообще не знаю. Она же мне никто.

Тьяра фыркнула.

– Что? – не поняла я.

– Хоть в чём‑то мы похожи. Я тоже не могу назвать Аллену мамой. Мама – это портрет в спальне. Кольцо на папином пальце. Чёрное платье в шкафу. Аллена – не моя мама.

Тьяроника айр Муллен показательно одёрнула платье отцовских цветов.

Ксанка нервно дёрнулась и торопливо отвернулась.

Я так и не поняла, на что она среагировала, но думать об этом сейчас было выше моих сил. Вот о кровати думалось отлично. О хорошей кровати с мягкой периной, высокой подушкой и лёгким одеялом.

Кровать ждала меня в соседней комнате, и я так спешила на встречу с ней, что нечаянно прошла прямо сквозь зависшую в проходе нянюшку.

– Никакого уважения к старшим! – добродушно возмутилось приведение.

– Угу, – согласилась я. На большее сил уже не хватило.

* * *

Рикардо Пафрин медленно, красуясь, выложил на стол королеву мечей и довольно улыбнулся. Исход партии был предрешён.

Итьер на улыбку не среагировал. Он с самого утра был не в настроении, от вина отказался и даже в карты играл неохотно, без огонька. Вот и сейчас вместо того, чтоб разозлиться на проигрыш или предложить реванш, одноглазый хмуро уставился на предъявленную карту.

– Не краплёная, даже не думай! – сразу же сообщил Рикардо.

– Я не о том. Похожа же…

Рикардо не сразу понял, на что может быть похожа карта, но затем вгляделся в изображённый на ней женский профиль и хмыкнул:

– А ведь и правда! Разве что у нашей эльфы волосы короче. Зато уши точно такие. Как увижу эти уши, так сразу хочется схватить их покрепче, и… Эх, как же я ей в тот раз упустил‑то! До сих пор жалею. Такая она вся была маленькая, тоненькая.

– Да она и сейчас не больно‑то большая. Даже ухватиться не за что.

– Так за уши же! Представь, что в самый интересный момент ты её цепляешь за уши и…

– Избавь меня от своих эротических фантазий, Рик! Я не собираюсь с ней спать, я хочу её просто убить.

– Скучный ты, – искренне возмутился Рикардо. – Зачем сразу убивать, если можно сначала трахнуть? Так же интереснее! Ощущения острее будут. Или там она тебе тоже что‑то подпалила?

– Нет, – Итьер задумчиво повертел в руках карту и вернул её на стол. – Хотя, знаешь, мне начинает нравиться эта идея. Так что ты прав, убью я её не сразу. Сперва, действительно, трахну. А потом заставлю пройти через такое, что даже у такого извращенца, как ты, волосы на спине будут топорщиться от ужаса.

– У меня нет волос на спине. Но если действительно соберёшься это провернуть, то зови в гости. Не присоединюсь, так хоть полюбуюсь. Только боюсь, не выйдет ничего.

– Думаешь, я шучу?

– Думаю, что мы не в Релте, и тут на такие вещи смотрят куда строже. Да и Муллен её опекает, а с ним лучше не связываться даже тебе.

– О, если всё получится так, как я придумал, то Муллен мне её передаст из рук в руки, и ещё благодарен будет. Вот увидишь!

Улыбка Итьера напоминала оскал крупного хищника, и Рикардо невольно поёжился. Он уже давно понял, что ссориться с этим человеком чревато. Ровно как и пытаться отговорить его от очередной безумной затеи. Впрочем, чаще всего даже самые безумные планы одноглазого воплощались безупречно. Может, и в этот раз стоило довериться старому знакомому. Особенно если тот пообещает поделиться эльфой. А потом пусть делает с ней, что хочет.

Не то, чтоб Рикардо желал зла этой девчонке… Нет, совсем наоборот, он влюбился в эти уши как только их увидел. Но эльфа сначала оскорбила его своим бегством, а сегодня у городских ворот даже не узнала. Это было крайне обидно, ведь он‑то вспоминал её все эти годы.

Как выяснилось, не он один. И, пожалуй, у Итьера претензии к осторухой были гораздо серьёзнее.

– Так что ты задумал? – нетерпеливо спросил Рикардо. – Выкупишь её у Муллена? Но эта зараза даже рабское клеймо как‑то свела.

– Нет – нет, никакого рабства. Она станет моей собственностью добровольно и по закону. Эх, жалко ты не видел сегодня её лица, когда мы столкнулись в ратуше.

– Она удивилась?

– Это мягко сказано! Смотрела на меня, как на приведение. Видишь ли, мы с младшим братцем были очень похожи. А она, насколько я понимаю, общалась с ним довольно тесно. А потом он умер у неё на руках. Слёзы, сопли, разбитое девичье сердце. Понимаешь, к чему я клоню?

– Пока не совсем.

– Я на ней женюсь! А потом 'случайно' обнаружу, что моя жена – ведьма. И вот тогда сделаю с ней всё, что захочу. И никто слова не скажет. Даже Муллен ей не поможет, ведь он сам точно так же поступил сколько‑то лет назад.

– О, – только и смог выдавить Рикардо.

И подумал, что главный извращенец в этой комнате вовсе не он.

Правда, при взгляде на дерзкую эльфу, щеголяющую в мужской одежде, мысли о разбитом девичьем сердце приходили в голову в последнюю очередь. Но если Итьер так считает… Что ж, ради таких ушей стоит рискнуть.