Текст книги "Тропы Междумирья (СИ)"

Автор книги: Екатерина Шашкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– Кем ты Варваре приходишься? – не выдержала магичка.

– Правнучкой, – ответила за меня кошка, пока я пыталась понять, кто такая эта самая Варвара. Лично я знала только ту любопытную из стишка, которой на базаре нос оторвали. С ней‑то мы явно были в родстве! Но речь всё‑таки шла о ком‑то другом.

– Вы похожи, – улыбнулась женщина. – Я догадывалась, что у неё были родные дети и когда‑нибудь они объявятся. К сожалению, ничем не могу помочь. Если Варвара где‑то и хранила свои записи и артефакты, то не у меня. Так что за наследством – это к Олегу. Хотя его уже сколько лет никто не видел. Даже не знаю, жив ли.

Наследство? Какое ещё наследство?

Я отхлебнула кофе, надеясь, что хоть так голова заработает. Но никакого понимания происходящего на меня не снизошло.

Кто такая Варвара, какой ещё Олег, и как это связано с тем, что я, по заверению кошки, не человек?!

Багира при этом спокойно лакала из блюдечка, словно разговор не имел к ней никакого отношения. Ну погоди, зараза блохастая! Я до тебя ещё доберусь!

Показываться себя перед магичкой совсем уж дурой не хотелось, поэтому я решительно отодвинула чашку и хлопнула на стол свою 'посылочку'.

– Да я, в общем‑то, не за этим пришла. Наоборот, вам принесла кое‑что. Оно ко мне случайно попало, и… Сами читайте, в общем.

Долго себя уговаривать женщина не стала. Подтянула бумаги поближе, пробежала глазами одну страницу, вторую. Затем решительно выпрямилась и посмотрела на меня:

– Это Марго тебе передала?

– Да.

– Лично? Ты её видела?

– Да.

– Давно? С ней всё в порядке?

Чувствовалось, что вопросов у магички ещё примерно тысяча, если не больше. Но она усилием воли заставляла себя выдавать их дозировано.

– На майских праздниках. Жива – здорова. Да вы читайте, там всё написано. А я пойду, наверное. Не буду отвлекать.

– Стой, – женщина разве что мёртвой хваткой в меня не вцепилась. – Погоди, посиди ещё немного. Сейчас я с мыслями соберусь… И мужа надо разбудить… И…

– И, Танюш, можно мне ещё кофе? – мурлыкнула кошка. – Я так полагаю, беседа будет долгая.

Магичка кивнула.

С места, правда, так и не двинулась.

Глава 13. Сонное царство

Никогда не понимала, как можно заснуть по команде. Даже в детском саду, когда всех в обязательном порядке укладывали в кровати, я просто лежала и думала о своём. О том, как бы залезть на крышу дворовой беседки, или развинтить вон тот здоровенный игрушечный грузовик, или подкараулить на прогулке Сашку и дать ему по носу. И плевать, что он на год старше и в два раза крупнее.

Эх, мне бы сейчас те проблемы!

К сожалению, грузовики и Сашка давно канули в прошлое, а на смену им пришли война, свадьба, Хэйнар и прочие взрослые неприятности.

Причём Хэйн пришёл в самом прямом смысле. Ногами.

Картина Репина 'Не ждали'.

Я понятия не имела, что он у нас забыл, но когда эльфик просочился в приоткрытые специально для него ворота, вид у него был скукоженный и несчастный, будто его не к адекватным людям занесло, а в медвежью берлогу.

Я ободряюще улыбнулась, чтоб немного поддержать парнишку. А потом перевела взгляд на Дамира – и все мысли об адекватности разом вылетели из головы.

Потому что командир действительно ненавидел эльфов.

За последнее время я совсем забыла об этом его пунктике. Со мной‑то он вёл себя вполне по – человечески, несмотря на форму ушей и изрядное количество эльфийской крови. Но на Хэйнара подобная благосклонность не распространялась.

Дамир выглядел, как пресловутый бык, увидевший красную тряпку. Жилистый такой бык, двуногий, безрогий, но от этого не менее смертоносный.

Эльфик совсем ссутулился, вжался в стенку – но упрямо продолжал смотреть хозяину перевала прямо в глаза. А тот направлялся к парнишке стремительным размашистым шагом, рыча сквозь зубы. Разве что дымом не пыхал.

Захотелось быстренько схватить Хэйна за шкирку и отшвырнуть подальше от командира. Услать обратно за стену, в Ородрив, а то и вообще в другую страну. Но портал ведьма уже закрыла. Как и обещала – ровно через пять минут. Сама, кстати, осталась на перевале.

Вопреки ожиданиям, набросился Дамир первым делом не на эльфа, а на запирающего ворота Младшего.

– Вы совсем рехнулись, что ли? Все трое!

– Ну а чё? – неуверенно переступил с ноги на ногу караульный. – Не надо было открывать, что ли? Так ведь стучал. Без оружия. С белым флагом.

– С каким ещё флагом?

– А вот! – ткнул пальцем мужик.

Из кармана Хэйнара действительно торчала какая‑то светлая тряпка, но счесть её флагом можно было только при большой фантазии. По – моему, это был носовой платок, причём не слишком чистый. Подтверждая мои опасения, эльфик красноречиво шмыгнул носом.

– Да что ты мне мозги пудришь? – взъярился командир. – Цель ночного караула какая? И вообще караула?! Заметить подход врага! Заблаговременно! А не калиточку перед ним открывать! Как вы армию будете отслеживать, если одного эльфа прошляпили?

– Армию легче, она большая.

Что возразить против такой железной логики, Дамир не нашёл. Поэтому просто рявкнул:

– Вон с глаз моих! Хотя нет, стой на месте, у тебя смена ещё не кончилась. Достоишь – марш ко мне, скажу, что дальше делать. И дружков твоих это тоже касается. И чтоб больше тут ни один комар незамеченным не проскочил. А то устроили проходной двор!

– А это и есть проходной двор. Ну, то есть проходная тропа. Единственный перевал на всю округу же, – резонно возразил подкравшийся сзади Тихоня.

– Ты хоть заткнись. Свяжи лучше этого… – командир кивнул на Хэйнара. Тот понял, что прямо сейчас его убивать не будут, и слегка расслабился. Носом, правда, шмыгать не перестал.

Я следила за происходящим, старательно сливаясь с окружающим пейзажем. За спиной привычно и надёжно сопел Кьяло, Олег чуть поодаль что‑то импульсивно втолковывал матери. Итьер стоял ещё дальше, делая вид, что вся эта суматоха его нисколько не касается. Вот и хорошо, вот и пусть не вмешивается!

Тихоня наскоро обмотал запястья Хэйнара верёвкой и подтолкнул эльфа поближе к командиру.

Дамир за это время немного совладал с собой и уже не походил на человека, готового разорвать голыми руками любого остроухого, попавшегося на его пути. Теперь он привычно напоминал колодезного журавля, склонившегося над источником.

– Чего припёрся‑то?

– У меня для вас важное сообщение, – залепетал источник. – Делайте со мной, что хотите, только дайте сказать сначала. Я предупредить пришёл. Наши готовят наступление. Ночью, в новолунье. Вот.

– И почему я должен тебе верить?

– Я говорю правду! Честное слово!

– А я разве сказал, что ты врёшь? Но почему я должен верить тебе – вражескому ублюдку? Тут, видишь ли, два варианта. Или ваши готовят какую‑то ловушку, и ты собираешься меня в неё заманить. Или ты просто перебежчик. Предатель. Изменник.

– Коллаборационист, – ввернул Тихоня.

– И это тоже. Так с чего я должен верить предателю?

Хэйнар с предательством у меня никак не ассоциировался. Конечно, он уже один раз пошёл против своих, когда помог нам с Ксанкой спастись из плена. Но мне и в голову не приходило, что следом он сбежит сам.

Разве что с отцом опять поругался и решил удрать, чтоб тому насолить? Вот это уже больше похоже на правду! Но, как бы ни складывались взаимоотношения между представителями клана Арфеналме, рассказывать об этом эльфик не спешил. Пока что все его речи сводились к пропаганде пацифизма:

– Да просто я не хочу, чтоб вы все погибли! И чтоб наши погибли – тоже не хочу. Я вообще не хочу, чтоб кто‑то погибал! Понимаете? Наших больше, у нас армия – а вас тут небольшой отряд. Они положат вас всех. Ну и вы, наверное, тоже кого‑то успеете убить. А там мои друзья, я не хочу, чтоб они умерли. И войны этой дурацкой не хочу!

– Ага, за мир во всём мире, значит, – хмыкнул Дамир. – Понятно, бывает. С возрастом проходит. Ладно, чего ты не хочешь – мы поняли. А хочешь‑то чего?

– Уходите. Оставьте перевал – и уходите. До новолуния ещё целых два дня. Затеряетесь в горах, вас не тронут… все выживут…

С каждым словом голос Хейна становился всё слабее. Наверное, удирая из Ородрива, он искренне верил в свою идею. Верил, что конфликт можно решить миром, вывернуть ситуацию так, что никто не пострадает. О том, что после этого эльфийское войско стальным катком прокатится по Тангару он, видимо, не подумал. Или надеялся, что вся столица тоже успеет сбежать и спрятаться?

Дамир бегать и прятаться не умел. Малейшее предположение о том, что он мог бы так поступить, было для него жесточайшим оскорблением. Я не видела лица командира, но даже его напряжённого затылка вполне хватило для того, чтоб понять – мужчина едва сдерживается, чтоб не прибить тупого эльфа прямо сейчас.

Одно случайное слово – и…

– Извините, – пробормотал Хэйн.

Пружина лопнула.

К счастью, меч Дамир вытаскивать не стал, ограничился кулаком. Эльфик сложился пополам от удара в живот и осел на землю.

Кьяло дёрнулся, будто это его ударили. Мы с Риссой сразу же вцепились в берсерка с двух сторон, хотя прекрасно понимали: захоти он вмешаться – всё равно не удержим. А зная его обострённое чувство справедливости в духе 'слабых надо защищать' – вмешиваться он полезет непременно, не дожидаясь объяснений, кто здесь прав, а кто нет.

– Всё нормально, – Хэйн с трудом улыбнулся, почти сразу же закашлялся, но всё‑таки нашёл в себе силы повторить громче. – Нормально. Я сказал всё, что хотел.

– Идеалист, – вздохнул Тихоня.

Командир промолчал, но, судя по всему, он в своём поступке не раскаивался и собрался добавить парнишке ещё и ногой.

– Стойте, – крикнула я быстрее, чем сообразила, что делаю. А потом отступать было уже поздно. – Стойте! Его нельзя трогать!

– Почему это?

– Он может оказаться полезным.

– С чего вдруг?

Врать Дамиру смысла не было, всё равно раскусит. А Хэйна надо было спасать. Иначе как‑то совсем не по – человечески получится. И даже не по – эльфийски.

Парнишка явно сообразил, как именно я обираюсь его выручать. И, кажется, предполагаемый вариант спасения испугал его куда больше, чем смерть от руки Дамира.

– Айка, не надо. Молчи…

Ну уж нет, балбес остроухий! Ты меня вытащил – и я тебя вытащу. А потом уже думай, что хочешь.

– Он сын Арфеналме. Младший. Можно оставить его как заложника и потом обменять на кого‑нибудь важного. Или ещё что‑нибудь придумать.

– Как заложника, говоришь? – Дамир поскрёб щетинистый подбородок. – Это можно. Хотя у меня есть идея получше. Тихоня, запри‑ка где‑нибудь этого недомерка.

– Может, лучше в Нермор его отправить? Там хоть подземелье есть.

– Вот ещё, таскать его туда – сюда. Ничего, за пару дней и здесь не сдохнет. Главное, чтоб не орал, а то выспаться надо. Рот ему заткни, короче. И свяжи покрепче.

Насколько я знала Хэйна, поднимать крик ему бы и в голову не пришло. А вот для заклинаний голос и свободные руки не помешали бы. Значит, придётся пробираться и развязывать.

Ладно, прорвёмся! Знать бы ещё, куда именно прорываться?!

Со свободными помещениями на перевале было туго. Кроме барака хоть какой‑то крышей и стенами обладали погреб, моя палатка и туалет. Я была категорически против использования моего жилища в качестве карцера, Тихоня питал аналогичные чувства к погребу, так что судьба пленника была решена не самым гуманным образом.

Но непохоже, чтоб это кого‑то всерьёз взволновало. У всех нашлись более важные дела, чем оплакивать судьбу несчастного эльфа. Надо было готовить перевал к обороне, снова писать письма – в этот раз более конкретные, приводить в порядок оружие, стягивать войска…

Вместо этого Дамир отправил всех спать.

Наверное, в этом была некая логика. Ночь выдалась богатой на происшествия, поэтому сейчас все были заняты в основном тем, что пытались не зевать слишком уж сильно. Ни о какой бурной деятельности даже речи быть не могло. А до новолуния оставалось ещё целых два дня.

Или всего два?

Если просто сидеть и ждать, то два дня – это очень долго. Даже два часа – безумно долго. Именно столько я пыталась заснуть, но только глубже тонула в собственных мыслях. А за пару суток и вовсе свихнуться можно!

С другой стороны, за два дня к нам даже нормальное подкрепление не успеет дойти, разве что подтянутся гарнизоны из Нермора и Муллена. И если эльфы действительно повалят всей толпой, то нас будет мало, слишком мало. А ведь у них ещё и маги. В первые же минуты наступления нас просто сметут.

Всего через два дня!

И как прикажете спать в такой ситуации?

На душе было неспокойно, в палатке – душно, сбоку сопел двухметровый обогреватель в лице Кьяло, с другой стороны от него притулилась Рисса, а рядом с ней дремала юная ведьмочка по имени Ярослава. Под кем‑то из них пряталась моя сумка.

Я шевельнулась, пытаясь хоть немного отодвинуться от вспотевшего берсерка, но тут же получила тычок сквозь стенку палатки – с той стороны прикорнул Олег. Выбрал, зараза, место на свежем воздухе.

Чертыхнувшись вполголоса, я полезла наружу.

Во дворе стояла какая‑то непривычная, почти траурная тишина. Никто не галдел, не бегал, не тренировался и не спотыкался о пустые бутылки. Да и бутылок‑то не было.

Караул усилили – на стене торчали сразу четверо, причём 'братцев' среди них не было. Пятый засел на скале, безуспешно пытаясь спрятаться за чахлым кустиком. Впрочем, с эльфийской стороны могли и не заметить. Ещё один стражник слонялся возле противоположного входа, изредка вглядываясь в дорогу. Хотя я очень смутно представляла, что с той стороны можно караулить? Там и ограда‑то была чисто символическая – бревно на подпорках, местный вариант шлагбаума. Зато обзор хороший. Если кто по дороге идёт – сразу видно.

В этот раз от замка к перевалу приближалось разноцветное пятно.

Я проморгалась – и пятно распалось на отдельные составляющие: зелёный камзол, розовые панталоны и голубой шейный платок. Яркие цвета смотрелись в горах вычурно и неуместно, а уж от подобного сочетания и вовсе глаза слезились.

Караульный тоже проникся, даже товарищей крикнул полюбоваться на это чудо. Чудо сопровождал тот самый мальчишка, которого я допрашивала на днях. Впрочем, провожатый совершено терялся на фоне разряженного франта.

– Этот‑то что здесь забыл? – невольно пробормотала я.

– Знаешь его? – поинтересовался ближайший стражник – смешливый мужик из ближнего окружения Дамира. И, судя по тону вояки, знакомство с подобной личностью слегка уронило мой имидж в его глазах.

– Лучше б не знала. Рикардо Пафрин, внук релтийского купца.

– Большая шишка?

– Скорей, дорогая. А висит низковато, – пояснила я. И малодушно попросила, – Если он будет меня искать, то пусть подольше не найдёт, а?

– Не успеешь спрятаться‑то!

– На что спорим? – улыбнулась я, накидывая на себя отводящее глаза заклинание.

Стражник понимающе хмыкнул и повернулся к шлагбауму, за которым остановился незваный гость. Но, вопреки опасениям, искал Павлин вовсе не меня.

– …Вот сюда господин Нермор и ходили каждую ночку, – рассказывал мальчишка, нарезая круги вокруг неторопливо вышагивающего франта.

– А то я не знаю, куда он ходил! Меня больше интересует, почему в этот раз не вернулся.

– Видать, задержался маленько.

– Задержался! Тут к нему лучший, можно сказать, друг приехал, терпел по пути немыслимые страдания, с прошлого дня не мылся. А он задерживаться вздумал. Эй, ты… – последнее относилось уже к стражнику, – позови‑ка сюда Нермора.

– Извините, не могу оставить пост, – демонстративно зевнул караульный.

– Ладно, – Павлин поморщился. – Тогда хоть скажи, где он, дальше я сам найду.

– С командиром общается. Но я вас туда не пущу.

– Это ещё почему?

– А у нас военное положение. С сегодняшнего дня вход на территорию лагеря только по разрешению Дамира.

– Так спроси у него разрешение!

– Не могу. Для этого мне пришлось бы оставить пост.

– Ты издеваешься надо мной, что ли? – Лицо Павлина, и до того не слишком бледное, пошло красными пятнами.

– Никак нет. Исполняю служебный долг.

– Плевать я хотел на твой долг!

– А это вы зря. Так как я представитель действующей армии, то, наплевав на меня, вы тем самым выказываете неприязнь всем действующим войскам государства. Что в военное время чревато весьма неприятными последствиями.

Павлин рассеянно заморгал. Краснота на его рыхлом лице из отдельных пятен превратилась в сплошной монолит и даже переползла на шею. Выглядел он при этом как избалованный карапуз, которому в магазине не купили яркую игрушку. Казалось, сейчас откроет рот, и как завопит…

– Нермо – о – ор! – действительно завопил Павлин.

Караульный только безмолвно руками развёл. Мол, ну ладно, дальше сам выкручивайся как хочешь.

Дверь барака резко распахнулась и в дверях, заслоняя их, возник Тихоня.

– Ну чего орёшь? Здесь люди спят, между прочим. Давай потише, а?

– Нермо – о – ор! – по инерции повторил Павлин, но, действительно, ощутимо тише. Почти шёпотом.

– Да, вот так лучше, – серьёзно кивнул гигант. – Только всё равно не докричишься. Дрыхнет он.

– Вы уж определитесь, дрыхнет или с командиром общается.

– Так они общались. Две бутылки заобщали, а может и больше. Теперь до вечера лучше не трогать.

Тихоня шагнул в сторону, открывая дверной проём. Наружу вырвался уже привычный запах перегара, зато сразу стало понятно, насколько плодотворным было 'общение'. Дамир сидел за столом на ящике, опустив голову на руки. При этом ящик поскрипывал в такт его дыханию и упрямо кренился набок. Стол тоже готов был вот – вот завалиться в сторону, причём в другую. А под столом, свернувшись калачиком, сопел Итьер. В сонном виде он выглядел совершенно безобидно и даже мило. Видно, снилось моему жениху что‑то хорошее – цветочки, хомячки, отцовское наследство.

У меня даже мелькнула безумная надежда, что он напился до такой степени, что забыл про меня. Хотя… Сам он, конечно, до потери памяти вряд ли допьётся. Но можно же и помочь!

Я метнулась к палатке, забыв про всякую маскировку. Павлин проводил меня недоумённым взглядом, но вдогонку ничего не крикнул. Видимо, весь запал истратил на воззвания к Нермору. Риссу пришлось вытаскивать из палатки за ногу. Сперва она даже не сопротивлялась, опомнилась только тогда, когда на лицо упал солнечный свет.

– Вот ты засоня, – фыркнула я, наблюдая, как мавка протирает глаза. – Пошли, работа есть.

– Какая ещё работа?

– Важная! Предотвращать очередной политический прецедент.

– Что этот балбес опять натворил? – С девушки мигом слетели остатки сна.

– Пока ничего, – я выразительно покосилась на сапоги Кьяло, торчащие из палатки. – Но обязательно натворит, если срочно не отменить свадьбу.

– Какую свадьбу? – не сообразила Рисса, но я уже тащила её по направлению к бараку, решив, что проще всего будет объяснить ситуацию на месте. Но на пороге мавка вдруг резко затормозила.

– Ты чего? – удивилась я.

– Пригласи меня.

– Куда?

– Внутрь! Я же нечисть! Мне нужно приглашение, чтоб войти.

– Ну… Эм… Разрешаю тебе войти в это жилище, – церемонно произнесла я. – Так сойдёт?

– Да, вполне, – серьёзно кивнула девушка и переступила порог.

К счастью, никто не обратил внимания на нашу заминку. Все взгляды были обращены на Лайса, который успешно пудрил мозги Павлину, не пропуская его на территорию. Не наёмник, а просто какой‑то профессор риторики. А ещё музыкант, писаный красавец и, наверняка, обладатель множества других достоинств. Какое счастье, что Ксанки здесь нет, а то наверняка влюбилась бы.

Пока мы топтались на пороге, Итьер слегка сменил позу и наполовину выполз из‑под стола. Но для моего плана так было даже удобнее.

– Вот, – кивнула я на пьяное тело. – Можешь стереть ему память?

– Целиком? – ужаснулась мавка.

– Нет, конечно. Только то, что касается меня.

– Издеваешься? Для того, чтоб отыскать все упоминания о тебе, придётся ему мозги наизнанку вывернуть! Он же окочурится! Тем более, что я даже маячков на него не ставила.

– Ну хоть чуточку. Хоть последние часы. Пусть забудет, что предложение мне сделал.

– Ага, он забудет, а весь перевал, значит, пусть помнит. Не поможет, Маргош. А чего ты за него замуж‑то не хочешь? Красивый же парень. По крайней мере, если слева смотреть. Не знаешь, кто ему так мордашку подпортил?

– Я… Давно… – И тут меня осенило: – Рис, не надо выискивать все упоминания. Сотри пятнадцатое июля сорок первого года. Сможешь найти? Там всего‑то полчаса получится.

– Думаешь, у него там всё по датам расписано, как в амбарной книге?

Рисса всё ещё ворчала, но я видела, что в глубине души она уже согласилась. Хотя бы попробовать. Конечно, копаться в мозгах пьяного – сомнительное удовольствие, но на что не пойдёшь ради дружбы!

Хотя назвать наши с ней отношения дружбой можно было только с очень большой натяжкой. С другой стороны – как их тогда назвать?

Мавка опустилась на колени рядом с Итьером, прижала пальцы к его вискам и негромко запела. Я старалась не вслушиваться. Да слов в песне и не было, только неразборчивое мычание. Впрочем, довольно мелодичное.

Магия нечисти сильно отличалась от человеческой, поэтому я даже не пыталась понять, что она делает. Оставалось только сидеть рядом и надеяться, что всё получится. Судя по сосредоточенному выражению лица, получалось плохо. Рисса смотрела перед собой невидящим взглядом и нервно обкусывала губы. Минуты тянулись мучительно долго и я начала всерьёз волноваться, как бы нас не засекли. Но вокруг все продолжали спать, как по заказу. А может, действительно по заказу. Интересно, могла ли мавка усыпить весь отряд?

От тягучей и заунывной мелодии меня и саму начало клонить в сон. Глаза закрывались… и, наверное, закрылись бы совсем, если бы за спиной не скрипнула дверь. Я резко обернулась, пытаясь прикрыть собой мавку, но опоздала. Павлин всё‑таки прорвался через Лайса и на всех парах влетел в барак.

– Ух ты! А что это вы здесь делаете?

Рисса моргнула, выходя из транса, и поспешно отодвинулась от Итьера. Я мысленно сжалась в комок, прощаясь со всеми планами и даже с жизнью. На всякий случай. Но, вопреки ожиданиям, купеческий внук не стал углубляться в допросы, а вкрадчиво улыбнулся мавке:

– Откуда ты здесь, прелестное создание?

На мой взгляд, назвать Риссу прелестной мог только человек с абсолютно павлиньим чувством вкуса. Нет, уродиной она не была. Но гримасу деревенской дурочки освоила в совершенстве. Вкупе с очередным розовым платьем и дурацкими блондинистыми кудряшками зрелище получалось душераздирающее. – Ой, а вы правда считаете меня прелестной? Правда – правда? Знаете, мне так давно не говорили комплиментов. А вы такой видный мужчина. Сразу видно – настоящий кавалер, который знает, как сделать приятное даме, – затараторила мавка, старательно уходя от темы вопроса.

Павлин, не переставая слащаво улыбаться, обошёл её по кругу и зачем‑то дёрнул за волосы.

– Ух, какие кудряшки! Знал я одну такую же овечку…

– Сам ты барашек, – брякнула я.

Если Рисса мне не нравится, это не значит, что остальным можно её оскорблять.

– Милочка, угомонись – недовольно поморщился Павлин. – Или ты меня ревнуешь к этому розовому закатному облачку? Если так, то не волнуйся, твои великолепные ушки затмят красоту любого заката.

Я так и не поняла, комплимент это был или завуалированное оскорбление. В любом случае, фраза мне не понравилась, но что ответить на неё, я не знала. Поэтому решила действовать по любимому методу Кьяло: 'В любой непонятной ситуации – бей кулаком в рожу'.

Не успела. Стоило мне только подумать о нападении на Павлина, как Рисса вклинилась между нами и зашипела:

– Спаааать!

Чары скользнули по лицу морским бризом – и мне сразу же неумолимо захотелось зевнуть. Но, кажется, не от заклинания, а от общего недосыпа. Магия мавки на меня всё‑таки не действовала.

На Павлина, как выяснилось, тоже. Вообще. Он, в отличие от меня, даже зевать не стал, только самодовольно улыбнулся и подбоченился, откровенно наслаждаясь произведённым эффектом.

Рисса удивлённо пискнула и спряталась за меня. Нашла универсальный щит, тоже мне!

– Ну что вы как дети, а? Сказал же, что знал когда‑то одну такую овечку. Было бы странно, если бы мне от этого знакомства ничего не перепало, – Павлин извлёк из кармана белокурый локон – точь – в – точь как у Риссы – и демонстративно помахал им в воздухе.

Мавка забористо выругалась. Сперва по – предонски, а потом и на родном языке.

Это было что‑то новенькое! Болтала‑то она постоянно, а вот на ругань перешла чуть ли не впервые. А затем и вовсе набросилась на Павлина с кулаками:

– А ну отдай немедленно! Где ты это взял?

– Рис, успокойся, – Теперь настал мой черёд выступать в роли миротворца, хотя удержать мавку от рукоприкладства оказалось не так‑то просто.

– Не успокоюсь! Даже и не подумаю! Пусть сперва объяснит, где взял оберег!

– А то ты не знаешь, откуда такие штуки берут, – фыркнул Павлин. – От таких вот заблудших овечек. Между прочим, совершенно добровольно. Всё как положено, услуга за услугу, и приятный бонус в довесок.

– Где она?

– Кто? А, та девица? Да померла давно. А чего ты так разволновалась? Кто она тебе? Мать? Дочь? Ах, да, наверное, сестра!

– Мы все сёстры!

– А как вы тогда размножаетесь?

Вместо ответа Рисса так рванулась к Павлину, что удержать её у меня уже не получилось. Но тут разбушевавшуюся мавку перехватил появившийся невесть откуда Кьяло.

– Чего разорались?

– Ничего, – Говорливая нечисть мигом утихла, но продолжала буравить Павлина злобным взглядом.

– Ты, овечка, пыл‑то поумерь. Всё равно ничегошеньки мне не сделаешь. А будешь так нарываться, расскажу здесь всем, кто ты есть.

– Им плевать, – ответила я вместо растерявшейся мавки.

– Не всем, – франт кивнул на Нермора. – И, кстати, тронешь его хоть пальцем – останешься без руки. Так что смотри, а то знаю я ваше племя.

– Сейчас ты сам у меня без руки останешься! Или без головы, – вмешался Кьяло.

– А всяким деревенщинам слова не давали.

– Кто деревенщина? Я? – с искренним удивлением уточнил берсерк.

На городского жителя он и в самом деле не слишком походил: в длинных волосах запутались травинки, подбородок скрывала небольшая, но густая бородка, потрёпанная рубашка явно нуждалась в стирке, а изначальный цвет штанов и вовсе невозможно было разобрать. Заподозрить в этом оборванце лёсского царевича мог только человек с очень богатой фантазией. Но с фантазией у Павлина, видимо, было примерно так же, как со вкусом и осторожностью. То есть примерно никак.

– Так это твоя овечка, что ли? То‑то я гляжу, затихла сразу. Молчит, с хозяином не спорит. Ну и правильно, со мной тоже скоро спорить не будет. Ты, пацан, погуляй пока, а с мы с девушками тут поговорим о том, о сём. Ну, что застыл? Иди, иди. Возвращайся в тот овраг, из которого выполз.

– Можно я его стукну? – спросил Кьяло, демонстративно отвернувшись от собеседника.

– Нет, – вздохнула я.

– Почему?

– Потому что прибьёшь нечаянно, а меня потом совесть будет мучать.

– Да ну брось! Пока что никого не прибил.

– Просто повода не было.

– Вас не смущает, что я здесь стою? – распетушился Павлин.

– Нет, – призналась я. – Мы давно друг с другом не виделись и хотим пообщаться. А вы, господин Пафрин, нам мешаете. Так что, боюсь, это вам придётся уйти.

Рикардо Пафрин распавлинился пуще прежнего, явно готовясь сказать что‑то язвительное, но тут меня осенило:

– Хотя нет, стойте. Один вопрос! Та ваша… ммм… овечка… Прости, Рис! Так вот, три года назад та девушка уже служила вам?

Павлин задумался: или высчитывал даты, или просто не мог решить, надо ли отвечать. Наконец, желание похвастаться всё‑таки взяло верх:

– Да, примерно тогда мне её и подарили. Дедушка всегда знал, как угодить. Впрочем, она мне быстро наскучила. Слишком безотказная была.

– Вы же ей сами, небось, запретили вам перечить! – буркнула Рисса.

– Конечно, запретил. Иначе она бы меня прибила к бесам первой же ночью. А мне жить пока не надоело!

Я вспомнила, как сама чуть не оказалась на месте бедной девушки, и передёрнулась от омерзения. Противно было даже просто разговаривать с Павлином и ловить на себе его взгляды. А если бы он попробовал ко мне прикоснуться… Нет, о таком лучше вообще не думать, иначе слишком велик соблазн прибить этого извращенца прямо сейчас.

– Господин Пафрин, вы точно не хотите отсюда выйти?

– Я не затем сюда добирался пешком, чтоб выполнять твои приказы, детка!

– Отлично. Тогда уйдём мы. Ребята, пошли, надо кое‑что обсудить.

И я решительно шагнула к выходу из барака.

Павлин потоптался на месте, но следом не пошёл. Решил сначала распинать Итьера, но тот продолжал дрыхнуть сном пьяного младенца.

Снаружи тоже было сонное царство. Солдаты дремали прямо на своих местах, ничуть не смущаясь неудобных поз. Разве что Лайс с трудом, но сопротивлялся чарам и остервенело тёр глаза кулаками.

– Да уж, Рис, действуешь ты с размахом. Могла бы хоть караульных пощадить.

Мавка остановилась, будто наткнулась на невидимую стену:

– Это не я.

– Тогда кто?

– Я думала, ты.

– Да я даже заклинаний таких не знаю!

Над перевалом повисла тишина. Нехорошая такая, напряжённая.

– Я не совсем понимаю… – признался Кьяло.

Я, честно говоря, тоже не понимала. Спали все, кроме нас троих – и Павлина. Допустим, от него чары отводит локон, доставшийся от неизвестной мавки. Кьяло проклятый, да ещё и под опекой Риссы. Сама Рисса – нечисть. Я, как выяснилось, обладаю врождённой защитой, поэтому некоторые враждебные заклинания могу даже не почувствовать.

Но кто эти заклинания наложил?

Кому понадобилось усыплять весь перевал?

Вариант ответа был только один, и он мне категорически не нравился.

– Рис, можешь снять эти чары? – крикнула я и рванула к стене. Забраться на неё было секундным делом.

– Со всех – вряд ли, слишком много. Разве что выборочно.

– Тогда быстро буди всех, на кого сил хватит. Сначала командира, потом Тихоню… Лайсу ещё помоги, а дальше до кого дотянешься. Итьера не трогай!

– Да уж как‑нибудь догадаюсь, – буркнула мавка, ныряя в барак.

Кьяло рванулся за ней, но почти сразу вернулся, взвешивая в руке чей‑то меч:

– Марго, объясни толком, кого бить‑то будем?

– Эльфов, – вздохнула я, вглядываясь в горизонт.

С запада по горной тропе двигалась армия. Никого не боясь, ни от кого не скрываясь, чеканя шаг и поблёскивая доспехами на солнце.

Остроухие не стали ждать два обещанных дня.

Они даже темноты ждать не стали.

* * *

Разморенные жарой лошади плелись еле – еле, словно везли не повозку с четырьмя людьми, а груз свинца с рудников. На середине пути Тьяре начало казаться, что пешком было бы быстрее. Спустя несколько часов она даже рискнула проверить своё предположение и некоторое время шла вровень с упряжкой, но потом начала отставать. Пришлось срочно залезать обратно.

Отец не высказал по этому поводу ничего ехидного исключительно потому, что преспокойно спал. Его можно было понять – всю ночь разгребал документы, пока не заявилась Верба с новостями. После чего начальник Внешней стражи выскочил из комнаты, как ошпаренный, и объявил, что немедленно отправляется в горы. Тьяре осталось лишь потрясти бутылочкой со свежеприготовленным зельем и напроситься туда же. Всё веселее, чем торчать в особняке.