Текст книги "Гелен: шпион века"

Автор книги: Эдвард Кукридж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 39 страниц)

Готовясь к войне

После оккупации Чехословакии правительство Чемберлена наконец-таки поняло, что Гитлер попросту обвел всех вокруг пальца. Однако британский премьер все еще не решался публично осудить агрессора и лишь спустя три дня посетовал на то, что «Гитлер взял бразды правления и законы в свои руки». Чемберлен также предупредил Германию, что «хотя он сам еще готов связывать Британию какими-либо новыми и неогово-? ренными обязательствами, учитывая новые, непредвиденные обстоятельства, тем не менее Гитлеру нет никаких оснований полагать, будто британская нация считает войну бессмысленным и жестоким делом, будто она утратила силу духа и откажется от участия… чтобы дать отпор вызову, если тот когда-нибудь будет брошен».

Теперь нам отлично известно, что Гитлер уже давно намеревался это сделать. Напав на Польшу, он надеялся не допустить вмешательства Британии и Франции, однако тем не менее заявил своим генералам: «Необходимо быть готовыми показать всю нашу мощь… Англия – наш враг, и конфликт с ней – дело жизни и смерти». Гитлер несколько раз повторил: «Если Англия захочет вмешаться в польскую войну, то мы нанесем молниеносный удар по Голландии, установим новую линию обороны по голландской территории до самого Зейдер-Зее… Помните, что война с Англией и Францией будет войной не на жизнь, а на смерть».

В этот богатый событиями период Гелен тоже не сидел без дела. Для семьи практически не оставалось времени. В 1934 году у него родилась дочь Катарина, а 11 февраля 1937 года на свет появился сын Кристофер. Чтобы взглянуть на жену и новорожденного, Гелен попросил двухнедельный отпуск. В 1936 году Гелен получил назначение в Оперативное управление генштаба сухопутных войск под начало полковника Эриха фон Левински, позднее получившего известность как фельдмаршал фон Манштейн. В то время Манштейн разрабатывал план аннексии Австрии (это происходило в марте 1938 года) и вторжения в Чехословакию.

Гелен помогал ему в этих разработках и в марте 1939 года вошел в рабочую группу, во главе которой стояли генерал фон Рундштедт и полковник Гюнтер Блюментритт. Группа разрабатывала план «Вайс» – план нападения на Польшу. Через несколько месяцев Манштейн получил в свое командование 18-ю дивизию в Силезии, которая должна была возглавить вторжение в Польшу в сентябре 1939 года. Гелена же откомандировали в Лигниц, в 18-й артиллерийский полк, хотя на самом деле в его обязанности входил сбор разведданных на польской границе. Вскоре он вернулся в родной генштаб, на этот раз под начало полковника Адольфа Хойзингера, сменившего на этом посту Манштейна.

В ночь на 2 сентября 1939 года майор Рейнхард Гелен, офицер разведки 213-й пехотной дивизии, пересек на бронемашине польскую границу. Но уже через месяц и три дня его фронтовая служба оборвалась. 10 октября 1939 года Гелена отозвали в отдел фортификаций верховного командования, а затем вновь перевели в Оперативное управление. Объявление войны Франции и Британии предполагало разработку куда более крупномасштабных операций, для чего верховному командованию и потребовались умы вроде Рейнхарда Гелена. За свое короткое пребывание на фронте Гелен был удостоен 11 сентября Железного креста второй степени. Возможно, эта скромная награда, которую обычно давали рядовому составу, и маловата для Гелена как офицера разведки. Но уже через месяц к ней прибавился более весомый Железный крест первой степени, а позднее – еще одна лычка.

В жизни Гелена начался весьма важный период. Восемнадцать лет его военной карьеры прошли в полной безвестности в отдаленных гарнизонах. Ему уже было 37 лет, и хотя с некоторым опозданием, но он все-таки дослужился до места в Генштабе.

Теперь же, с началом новой Мировой войны, когда Гитлер задумал подмять под себя всю Европу, золотая голова Рейнхарда Гелена наконец-то нашла себе достойное применение.

ГЛАВА 4
СПЕЦИАЛИСТ ПО РОССИИ

Восхождение Гелена по служебной лестнице в первые два года войны было поистине головокружительным. В чем-то его судьба напоминает судьбу провинциального актера, который после долгих лет скитаний по заштатным театрикам, никому не известный и будучи уже не первой молодости, неожиданно попадает в объятия к славе. Свое назначение главы подотдела в Управление укреплений под начало генерала Альфреда Якоба Гелен получил по рекомендации генерала фон Манштейна. Благодаря службе в Генштабе, Гелен получил возможность познакомиться с представителями высшего эшелона немецкого верховного командования. Начиная с этого момента, своей головокружительной карьерой он обязан в первую очередь собственным незаурядным качествам.

Другой на его месте тихо и мирно провел бы оставшуюся часть карьеры в теплом служебном кабинете, подобно десяткам других офицеров, медленно, но верно продвигавшихся по службе и уходивших в отставку в перезрелом полковничьем чине. Но только не Гелен. Управление укреплений дало ему отличный шанс продемонстрировать свои деловые качества – и они не остались незамеченными. На генералов произвели впечатление его умение моментально вникать в суть дела, его упорство при решении самых сложных, запутанных проблем, его умение просто и доходчиво излагать суть принимаемых им решений; и уже вскоре от желающих проконсультироваться у него не было отбоя. Этот невысокий, худощавый майор с бледным лицом мог проводить за рабочим столом по шестнадцать часов в сутки, уйдя с головой в решение какой-нибудь стратегической задачи, с которой никак не могло справиться его начальство, чтобы затем предстать перед увешанными медалями генералами и без малейшего намека на усталость или волнение в течение двух часов излагать свою точку зрения. И сложная, запутанная проблема на поверку оказывалась не столь уж сложной, а ее решение требовало лишь здравого смысла. Ни разу не повысив голоса, Гелен пускался в подробные объяснения, и хотя от него исходили спокойствие и уверенность в собственной правоте, он умел представить это так, будто не он, не его скромная особа, а они, вышестоящие чины, являются авторами этих дерзких планов, суть которых он им сейчас излагал. Всего за один год Гелен дослужился до полковника, и на него обрушился золотой дождь наград и поощрений.

После подобных совещаний генералы счастливо удалялись в столовую – окрепший дух требовал пищи телесной, – как правило им даже не приходило в голову пригласить с собой источник своего благодушия. Главное, что этот умный малый Гелен всегда готов взять на себя решение самых головоломных проблем, над которыми сами они безрезультатно бились часами. В этом заключалось самое ценное геленовское качество: умение манипулировать начальством так, что оно само об этом не догадывалось, умение вложить в генеральские головы собственные идеи, сохраняя при этом вид наивного простачка, который готов разбиться в лепешку ради начальства.

Уже через месяц после его прибытия в Управление генерала Якоба Гелен получил задание провести инспекцию оборонных укреплений 14-й армии генерала фон Клюге на Западном фронте. Его отчет и дельные предложения, переданные в ОКВ, удостоились самых высоких отзывов. В начале января 1940 года на него был возложен контроль за возведением заградительных сооружений в Саарской области. В течение недели Гелен представил наиподробнейший отчет. И уже через несколько дней, 20 января, его вновь отправили с инспекцией западной линии обороны, где начиная с 1936 года «Организация Тодта» вела масштабное строительство разветвленной системы заградительных сооружений. Позднее строительные работы были продолжены под руководством Альберта Шпеера, великого архитектора фюрера и будущего министра вооружений. Факт поручения Гелену столь ответственных заданий говорит о многом – вряд ли заурядный офицер-артиллерист, не имевший опыта в производстве строительных работ, удостоился бы такого исключительного доверия, когда рядом с ним трудились десятки квалифицированных инженеров зачастую более высокого ранга.

Гелен вернулся уже 29 января с пухлым отчетом, в котором, в частности, предлагалось создать специальные «ударные отряды», вооруженные огнеметами, для борьбы с передовыми соединениями противника. Когда же ему поручили составить подробный план организации подобных отрядов, у Гелена он был готов уже на следующий день! Кстати, ударные отряды там именовались вполне невинно: «вспомогательные батальоны передового базирования».

Меморандум был подан на совещании, на котором присутствовал начальник штаба генерал Гальдер. Гелен вскользь упомянул о своей обеспокоенности ходом строительства оборонительных сооружений на востоке Германии, где граница теперь пролегала через территорию Польши. Гальдер тотчас запросил у него краткое изложение данной проблемы, чему Гелен и посвятил почти весь февраль, не забывая при этом и о состоянии дел на западе. На Гальдера его труд произвел огромное впечатление – в меморандуме от 8 апреля отмечается добросовестность и трудолюбие Гелена.

Позднее Гелен направил Гальдеру свою на редкость верную оценку «линии Мажино». Было бы, конечно, преувеличением утверждать, что именно геленовский рапорт повлиял на план «Гельб» – план вторжения во Францию через территорию Бельгии, поскольку тот уже, в общем-то, был разработан и несколько раз пересматривался. Безусловно, ОКБ располагало подробными разведданными об оборонительной системе французов. Тем не менее Гальдер впоследствии отмечал, что замечания Гелена были учтены при выработке окончательного решения.

9 мая, накануне вторжения в Голландию, Гальдер назначил Гелена своим специальным представителем в 15-й танковый корпус генерала Германа Гота, воевавший в составе 16-й армии генерала Эрнста Буша (одним из дивизионов корпуса Гота тогда командовал молодой Эрвин Роммель). В начале «блицкрига», когда Нидерланды пали в течение каких-нибудь пяти дней, танки 15-го корпуса переправились через Маас. 1 июня Гелена перебросили в штаб 19-го бронетанкового корпуса генерала Гудериана, который подошел к Седану в тот же день и час, когда генерал Гот появился под Динантом. В приказе генерала Гальдера от 11 июня о Гелене сказано как о «представителе начальника Генштаба в ставке генерала Гудериана».

Так всего за четыре недели Гелен достиг высот, позволивших ему вращаться среди тех, что вошли в историю как ключевые фигуры гитлеровской армии. Его знакомство с Гудерианом переросло в настоящую дружбу. Позднее, когда Гудериан возглавил Генштаб, он неизменно полагался на советы и рекомендации Гелена. Этой должности Гудериан лишился также из-за своего друга, пытаясь оградить его от гнева Гитлера. 2 июля 1941 года Гелен был назначен главным адъютантом Гальдера. На главу Генштаба производили огромное впечатление геленовские отчеты о том, что последний увидел и услышал на передовой. В течение трех последующих месяцев Гелен практически неизменно находился при Гальдере в штабе, где велась разработка гитлеровских захватнических планов.

«Барбаросса» и «Морской лев»

В начале ноября Гальдер отправил Гелена назад в Оперативное управление заместителем к полковнику Адольфу Хойзингеру. Уделив какое-то время Западному фронту, Гелен вновь переключил внимание на более знакомую ему Восточную Европу. Одним из первых вверенных ему заданий стала разработка планов вторжения на Балканы и восточное Средиземноморье. Этим он и занимался вместе с будущим фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом. 14 ноября Гелен приступил к разработке операции «Марита». Это был план наращивания германского военного присутствия в Румынии для последующего вторжения в Югославию и Грецию, что в свою очередь явилось прелюдией к плану «Барбаросса» – нападению на Советский Союз. 7 декабря план «Марита» был уже готов.

Кое-кого из гитлеровских генералов мысль о войне с Россией повергала в ужас, и не только потому, что это означало войну на два фронта. По словам того же Гальдера, «предостережения военных советников вызвали к жизни тень Наполеона». Однако ни в документах ОКБ, ни в объемном «Военном дневнике» нет никаких свидетельств того, что генералы попытались хоть как-то противостоять Гитлеру. И хотя Гальдер позднее презрительно отзывался об «авантюре Гитлера» на Востоке, ему же принадлежат следующие слова: «Сегодня мы знаем, что Гитлер был прав, даже если он выбрал для вторжения в Россию такую дату, которая поставила Германию в самое невыгодное положение, а конфликт на Западе возобновился».

12 ноября 1940 года, когда Гелен все еще работал над планом «Барбаросса», Гитлер издал еще одну директиву (№ 18), касающуюся расширения военных действий против Британии путем нанесения ударов по Гибралтару с территории Испании и по Египту из Ливии. В этой директиве также объявлялось усовершенствование планов вторжения в Англию, разработанных в его июльской и августовской директивах: № 16 («Морской лев») и № 17 – о проведении военных действий против Британии с воздуха и моря.

27 ноября Гелен участвовал в долгих переговорах с Гальдером и Хойзингером. Директивы о вторжении стояли на повестке дня, и Гелен воспользовался возможностью настоять на отмене директивы «Морской лев». Он старался убедить всех отказаться от идеи вторжения в Британию и сконцентрировать всю военную мощь Германии против Советского Союза.

Гальдер посоветовал ему не беспокоиться, указав на то, что операцию «Морской лев» уже и так несколько раз откладывали и что 12 октября Гитлер сказал своим генералам: «Подготовка к вторжению в Англию будет продолжаться с единственной целью – оказывать дальнейшее политическое и военное давление на эту страну». Гальдер также добавил, что вопрос о вторжении будет вновь рассматриваться весной 1941 года. И в самом деле, Гальдер стал предвестником гневного осуждения, высказанного Рундштедтом несколько лет спустя:

«Планируемое вторжение в Англию не имело смысла, потому что у нас не было достаточного количества кораблей… мы смотрели на все это как на какую-то игру… наш флот был неспособен пересечь Ла-Манш или перевезти подкрепления. Люфтваффе также не могли выполнить эти задачи… У меня было чувство, что на самом деле фюрер вовсе не хотел вторжения в Англию, у него для этого не хватало смелости… и он надеялся, что Англия заключит мир».

Убежденный таким образом, Гелен вернулся к работе над планом «Барбаросса». В Оперативном управлении он был назначен главой специальной Восточной группы, а также стал одним из тех немногих, кто получил крайне секретную директиву Гитлера под номером 18. Было распространено всего девять копий этого документа, в котором оговаривалось, что подготовка к нападению на Россию должна быть завершена к 15 мая следующего года. Здесь же излагались следующие «общие намерения»: «Ядро Красной Армии, сосредоточенное на западе России, будет уничтожено в ходе дерзких боевых операций, в авангарде которых пойдет бронетехника. Оставшиеся части Красной Армии, еще способные оказывать сопротивление, не смогут отойти назад, в глубь страны.

Окончательная цель – отгородиться от азиатской части России по линии Волга – Архангельск. Последние уцелевшие промышленные районы на Урале в случае необходимости могут быть уничтожены с воздуха».

Заявив, что Германия может рассчитывать на поддержку Румынии и Финляндии, Гитлер вкратце рассказал о своем видении главных операций: нанести удар по Ленинграду и уничтожить все советские войска в районе Балтийского моря; предполагалось также вторжение из Польши «бронетанковых и моторизованных соединений через Белоруссию с целью быстрого захвата Москвы». Кроме того, планировалась переброска подразделений немецкой армии из польского Люблина на Украину для взятия Киева, а затем дальнейшая их переброска в Донецкий угольный бассейн. В этой директиве также упоминалось, что дальнейшие, более подробные планы операций должны разрабатываться на ее основе.

Гелен работал не покладая рук, желая выполнить все требования фюрера. Хойзингер набрал специальный штат для выполнения этой исторической задачи. Генерал-лейтенант фон Грольман осуществлял общее руководство, кроме того, в его обязанности входило следить за своевременностью исполнения стратегических разработок. Майор Гельмут Штифф возглавлял отдел картографии, а майор фон Франкенберг решал все административные вопросы. Гелен также предложил сформировать под руководством майора Гергольца секретную группу для сбора и обработки разведданных, в результате чего абвер – военная разведка Канариса – практически оказался не у дел. Гелен сам подобрал небольшой штат помощников, в основном из молодых офицеров. В его группу входили капитаны Брандт, Филиппи и Цирфо-гель, старший лейтенант Барневиц и лейтенант барон фон Фирке. Он не доверял должностным лицам, заглядывающим ему через плечо; как мы увидим в дальнейшем, этот подход волка-одиночки впоследствии станет характерным для его работы.

С невероятной скоростью он разрабатывал подробные планы и объемные документы с картами и диаграммами. В записках Гальдера говорится, что подготовительная работа началась во второй половине января (возможно, точная дата – 20 января), а к 28 января у Гелена уже был готов обширный план под названием «Проект транспортного и материального обеспечения операции «Барбаросса», на котором Гальдер сделал заметку на полях: «Отличная работа!».

2 февраля Гелен вылетел в Бухарест на совещание с румынскими военными. Разработанный им план содержал призыв к румынским властям поддержать немецкую армию, которой предстояло вести боевые действия на Украине. Румынам предложили занять территорию в низовьях реки Прут, а затем соединиться с немецкими союзниками на Днестре. Гелен не стал посвящать их в детали, так как не был уверен, насколько можно им доверять. Вернувшись назад в свою штаб-квартиру, он тотчас принялся за составление окончательного плана Балканской кампании. 17 февраля у него уже были готовы улучшенный вариант «Мариты», а также наброски нового плана вторжения в Турцию.

В марте и апреле он и его сотрудники работали совместно с аналитиками 12-го отдела Генерального штаба, которые занимались вопросами материального снабжения, с тем чтобы расставить последние точки над «і» в плане «Барбаросса». Гелен не стал показывать свою радость по поводу событий в Греции и Югославии, ведь это была не более чем прелюдия к вторжению в Россию, о котором он так долго мечтал. Еще в одном молниеносном броске гитлеровские танковые дивизии через Венгрию и Румынию ворвались в самое сердце Балкан. Операция «Марита» была выполнена безупречно. Белград превратился в груду дымящихся развалин, под которыми погибли 17 тысяч ни в чем не повинных мирных жителей. Греки попытались оказать сопротивление – Гелен их даже за это по-своему зауважал, – правда, сопротивляться им осталось совсем недолго – еще немного, и Греция тоже будет поставлена на колени.

12 мая Гальдеру был подан полный и окончательный вариант плана «Барбаросса», после чего сам Гальдер ознакомил с ним Гитлера, Кейтеля и Йодля. Гелен не виделся с семьей уже много месяцев. И вот теперь, когда, казалось бы, можно было расслабиться, сделать передышку, ему даже в голову не приходила мысль об отдыхе. Не успел он завершить разработку операции «Барбаросса», как принялся за предварительный план совместных итальянско-германских действий по захвату Суэцкого канала, что по времени должно было совпасть с наступлением сухопутных войск из Ливии.

Гальдер сообщил Гелену, что «фюрер остался весьма доволен» и в качестве поощрения подарил ему «Жизнь Фридриха Великого» в кожаном переплете с автографом и подписью: «За отличную работу». А на геленовской учетной карточке Хойзингер сделал следующую пометку: «Образцовый офицер Генштаба. Личные качества, знания, трудолюбие значительно выше среднего. Отличные оперативные качества, предусмотрителен и наблюдателен. Заслуживает полного доверия. В будущем сможет работать командиром корпуса или стать начальником отдела»…

Вести с фронта приходили самые воодушевляющие. Уже через неделю ведущая танковая дивизия вторглась далеко в глубь территории СССР, захватив Брест-Литовск, Вильнюс, Львов, Ригу и через Березину двинулась на Москву. Еще раньше войну с Россией начали финны.

Кольцо вокруг Ленинграда, сжималось все туже. Все шло согласно плану – тому самому плану, над которым трудился Гелен, прилагая воистину сверхчеловеческие усилия. И вот теперь все решают пушки.

Через месяц после начала вторжения Гальдер попросил Гелена сопровождать его в инспекционной поездке в группу армий «Север» под командованием фельдмаршала фон Бока – тот уже достиг Смоленска и готовился к решительному броску на Москву. Гелена в этой поездке ждал двойной сюрприз: 22 июля его представили фюреру, и Гальдер вручил ему Золотой крест с мечами. Через три дня Гелен получил приглашение на одно из проводимых Гитлером совещаний – редкая честь. Удостоившись крепкого рукопожатия самого фюрера – чьи голубые глаза, казалось, притягивали и завораживали, – Гелен предпочел скромно держаться в тени. Он не записал, что было услышано им на том совещании, но нам известно, что именно тогда фельдмаршал Браухич получил от Гитлера следующую директиву:

«Ввиду обширных размеров оккупированной территории на Востоке имеющихся в наличии сил для обеспечения надлежащей безопасности хватит лишь в том случае, если любое сопротивление будет подавляться не только наказанием виновных, но и проведением оккупационными войсками политики террора для искоренения малейших попыток сопротивления со стороны местного населения».

Гальдер сообщил Гелену, что у него имеются «планы насчет его будущего и что он уже обсудил их с Кейтелем, но пусть они еще пока немного подождут». Он посоветовал Гелену проще смотреть на жизнь, для чего и отправил с инспекцией в Финляндию и на Ленинградский фронт. Эта поездка заняла у Гелена почти весь август – в родной отдел Генштаба он вернулся лишь в начале осени. Там, полный нехороших предчувствий, он читал приходившие в Генштаб донесения о зверствах, творимых эсэсовцами на оккупированных восточных территориях. 10 ноября Гелен снова сопровождал Гальдера на совещание в Ставке Гитлера. Там он поделился своими мыслями относительно мер, которые требовалось принять, для того чтобы транспорт не пострадал в условиях суровой русской зимы. В этот период он видел фюрера один только раз, в Холме, куда тот прилетел с краткой инспекцией фронта.