Текст книги "Людоед, который объелся (сборник)"

Автор книги: Эд Макбейн

Соавторы: Чарльз Вильямс,Хью Пентикост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

 Глава 16

– Вот как?

– Да. В основном, только тешишь себя иллюзией, что выпутаешься, но рассудок говорит другое. За причиненное зло всегда приходится расплачиваться.

Я решил воспользоваться ситуацией.

– Вам представляется случай сделать доброе дело. Развяжите меня.

– Да вы просто ребенок. Неужели вы всерьез думаете, что, начав опасную игру, мы бросим ее на полдороге. Для нас возврата уже нет. И для вас тоже.

– Как вы все усложняете!

– Усложняем? – переспросила она и пожала плечами.

– Конечно.

– Не будьте смешным. У нас нет выбора. Или все – или ничего. Нельзя быть в какой-то степени мертвым или в какой-то степени живым. Не так ли?

– И, значит, вы хотите отделаться от меня, потому что терять вам все равно нечего?

– Наверное. Пока вы живы, в вас таится угроза, пусть даже потенциальная. И тем не менее я не верю в успех.

– Но... но почему же тогда вы все это сделали... Я имею в виду вашего супруга?

– За пять месяцев много воды утекло. Во всяком случае, для меня. Слишком много было времени для размышлений.

Она пожала плечами и погасила сигарету.

– Значит, вы пришли к выводу, что рано или поздно полиция вас схватит.

– Да, наверное.

– Тогда я не понимаю, зачем же вы продолжаете эту игру?

– Неужели? – Она встала и посмотрела на меня.– А мне кажется, что я вам все объяснила. Кроме того, существует еще одно обстоятельство: я бы не пережила вашу надо мной победу. Один раз я вас недооценила. И вы подняли меня на смех. Такое не забывается.

Я хотел ответить, но она снова заткнула мне рот платком, завязала и ушла. Через несколько секунд вернулась.

– Я забыла вас спросить. Может, вы хотите есть?

Я не шевельнулся, даже не посмотрел на нее.

Она вышла. А я снова и снова перебирал различные варианты, пытаясь найти выход. От нее мне милости не дождаться. Она продолжала спокойно играть свою роль, хотя уверена в том, что ей не избежать возмездия. Мне это было непонятно.

Телланд тоже не был мягкотелым, но все же у него эмоций побольше, чем у нее. К тому же он чертовски ей предан и чертовски ревнив. Может быть, есть смысл разжечь в нем ревность? Но к чему это приведет? Ведь у него ружье все время под рукой. В припадке ревности он просто-напросто пристрелит меня, и все на этом кончится.

Он появился с наступлением темноты. На этот раз у него в руке был пистолет. Он не выпускал его из рук, пока Джулия развязывала мне ноги и снимала наручники.

Я прошел в ванную комнату. Телланд последовал за мной. Да, он действительно не спускал с меня глаз. Не было ни малейшей возможности что-либо предпринять.

Вскоре я снова очутился на кровати.

Он остался около меня.

– Вами никто не интересовался,– сообщил он.

У меня по-прежнему во рту торчал кляп, и я при всем желании не мог ничего ответить.

– Хочу поехать к вашему домику на берегу озера. Посмотреть, не там ли ваш сообщник. Молите Бога, чтобы он оказался там.

Они вышли. Какое-то время я слышал их голоса. Я взглянул на часы, но они, разумеется, остановились. Голоса, доносившиеся из гостиной, стали громче. Время от времени я слышал смех и звуки музыки. Джулия, видимо, принимала гостей.

Завтра в местной газете, наверное, появится приблизительно такое объявление:

«Вчера вечером миссис Кеннон принимала близких друзей в своем очаровательном доме на Шервуд-Драйв».

Ее невероятное, хладнокровие снова заставило меня замереть от страха.

Вечеринка продолжалась несколько часов, и, когда шум наконец стих, было, вероятно, уже за полночь. Интересно, был ли на вечере Телланд? Я утвердительно ответил на этот вопрос, когда увидел его перед собой,– лицо его немного покраснело, он наверняка успел выпить. Он пришел ко мне приблизительно через час после того, как разъехались гости, но так оно и должно быть – ведь ему нужно уехать вместе с гостями, а потом вернуться через черный ход.

Они по-прежнему действовали очень осмотрительно и не допускали никаких ошибок.

На Джулии было вечернее платье, на Телланде –черный костюм. Джулия осталась стоять в дверях.

– Ваш друг, вероятно, забыл про вас,– сказал Телланд.– В домике никого не было.

Я внимательно посмотрел на него. Алкоголь, видимо, еще продолжал действовать, и он "был не прочь поссориться.

Подойдя ко мне, он одним рывком выдернул кляп. Потом повернулся к Джулии.

– Может быть, пришел все-таки час узнать у него, где он спрятал кассету?

– Люди могут услышать, если он начнет кричать.

Он достал из кармана пистолет.

– Если он только попробует, я всажу в его рожу весь заряд.

В течение суток у меня не было во рту ни капли воды. Во рту у меня до того пересохло, что было трудно говорить. Я облизал губы, но легче от этого не стало.

– Что вы на это скажете? – резко спросил он меня.

Я попробовал пошевелить челюстью, и мне показалось, что она у меня сломана.

– Я тебе уже говорил, идиот, что я отослал ее по почте.

– А ты не находишь странным, что твой напарник куда-то исчез?

Мной овладело какое-то безразличие. Если мне придется пролежать на этой кровати еще сутки, я вообще сойду с ума. Лучше уж рискнуть.

– Можете не беспокоиться... Когда он появится, Джулия залезет к нему в постель, как это было со мной. Такие вещи ее совсем не смущают.

Реакция была настолько быстрой, что он даже забыл о своем пистолете и сразу двинул меня в подбородок. Несмотря на то, что в моей голове словно зазвонили колокола, я успел услышать, как хрустнул его палец.

– Не будь идиотом, Дэн,– возмущенно воскликнула Джулия. – Разве ты не видишь, что он специально старается. вывести тебя из себя.

– Может быть, он торопится попасть на тот свет? Так зачем же заставлять его ждать?!

– Но прошел только один день...

– А в итоге прошло ведь уже семь дней.

– Первые шесть были очень приятными,– сказал я.– Наша жизнь вдвоем была так прелестна! Не правда ли, дорогая?

Я взглянул на него и увидел, как на шее его вздулись вены. Он был наполовину пьян, наполовину разъярен. Отличное состояние, чтобы подраться.

– Не веди себя как ребенок, Дэн! Иначе этот подонок заставит тебя плясать под свою дудку.

Но Телланд не слушал ее. Глаза его метали молнии и все больше и больше наливались кровью. Наконец он не выдержал и стал бить меня по лицу. Джулия бросилась к нему и схватила его за руки.

– Не здесь, идиот! – злобно прошипела она.– Ты что ж, потащишь его на себе до самой машины?

Она не сказала, что я могу своей кровью запачкать дорогой ковер, но несомненно подумала об этом.

– Может, ты хочешь, чтобы я вообще освободил его? – злобно спросил Телланд.

– Не говори глупостей! – резко сказала она.– Если ты хочешь покончить с ним сегодня – твое дело. Но это надо сделать чисто. И не теряй рассудка. Мы же договорились, что все это будет не у меня дома, а в другом месте.

– Боишься, что останутся следы?

– Дело не в этом,– тихо проговорила она – И еще раз говорю тебе, Дэн, не теряй головы. Особенно теперь. Это очень опасно.

Казалось, она его почти убедила. Он даже сказал, что она права, выпрямился и отступил на шаг.

– А вы, оказывается, до сих пор не научились с ней обращаться,– сказал я.– Когда она хочет настоять на своем, нужно быть с ней грубым... Она обожает, когда мужчина ведет себя грубо, как животное...

Он круто обернулся и бросился на меня, пытаясь схватить за горло. Кровать заскрипела под его тяжестью. Джулия бросилась вслед за ним и схватила его за рукав.

– Остановись, Дэн! Ты не соображаешь, что делаешь!

Он сел на кровати. Мокрый от пота и смертельно бледный.

– Хорошо, хорошо,– наконец выдавил он из себя, с трудом переводя дыхание. Потом судорожно стал развязывать веревки на моих ногах.– Я увезу этого прохвоста отсюда, чтобы ты не была свидетельницей того, что произойдет. Уж я обработаю его! Отойди только отсюда!

Веревка была развязана. Он быстро обошел кровать и стал рыться в своих карманах. Наконец он вынул оттуда два ключа, нанизанных на веревку. Я смотрел на него, едва дыша. Если я не использую эту возможность, второй мне не представится. Он отцепил левый наручник и отстегнул его от правого. Я понял, что он собирается сделать. Он хотел связать мне руки прежде, чем снять правый наручник.

Джулия стояла в ногах и молча смотрела на нас. Наконец она не выдержала и воскликнула:

– Заткни ему рот! Не можешь же ты везти его без кляпа!

– Ладно,– сердито отмахнулся он. Тем не менее взял платок и начал пихать его мне в рот. Повязка уже вытянулась и плохо держала кляп.

Я лежал, не делая ни малейшего движения, словно забыв, что у меня свободна левая рука и что с нее свисает наручник.

Он посильнее нажал на платок, чтобы туже затянуть кляп.

– Вот тебе, подонок!

Я немного пошевелил левой рукой. Мои пальцы схватили браслет.

– Осторожней, Дэн! Берегись! – завопила Джулия.

В свой удар я вложил все силы. Наручник ударил его по левому виску, но я сразу понял, что удар не получился,– у меня не было достаточного размаха. В следующую секунду он уже пришел в себя и с рычанием бросился на меня. Я хотел высвободить руку, Чтобы ударить его еще раз, но смог освободить ее лишь до локтя. Своим телом он прижимал мое плечо и руку. Тогда я схватил его за горло и попытался повалить на правую сторону, чтобы иметь возможность действовать обеими руками. Частично мне это удалось, и я схватил его правой рукой за шею. Мои руки все сильнее сжимали ему горло, но тут он окончательно пришел в себя и стал сопротивляться. Тогда я опустил левую руку и попытался дотянуться ею до его кармана, куда он положил пистолет.

И в этот момент к нам бросилась Джулия. Сделав прыжок, она вцепилась в мою руку. Я не дотянулся всего каких-нибудь десять сантиметров, а она уже вытаскивала из кармана пистолет. В следующий момент она готова уже была отпрыгнуть, но мне удалось схватить ее за платье. Затрещала материя. Она ударила меня пистолетом по руке и рука словно онемела до самого плеча.

Джулия отскочила и выпрямилась, не выпуская из рук оружия. Она была разъярена, глаза ее злобно сверкали, разорванное платье грозило свалиться с плеч. Настоящая фурия! Страшно смотреть!

В этот момент Телланд оперся рукой на мою грудь, приподнялся и замахнулся, чтобы нанести мне удар. Я повернулся и сильно ударил плечом. Он потерял равновесие и снова упал на меня. А я схватил его за шею. Обеими руками. В левой руке правда, уже почти не было сил, но тем не менее я старался не выпускать его, и это удавалось. Как-никак, а удар в висок, которым я его наградил, все еще давал о себе знать, а теперь я еще, вдобавок, затруднял ему дыхание.

Во время этой безмолвной страшной сцены я мельком взглянул на Джулию и с ужасом увидел, что она снимает предохранитель. В следующую секунду она уже направила пистолет на меня.

Телланд сделал последнее отчаянное усилие, чтобы освободиться, и ему это удалось. Он вырвался из моих рук – и тут же раздался выстрел. Можно было подумать, что разорвалась граната. С такой силой он прогремел в моем сознании. Телланд содрогнулся и безвольно затих в моих руках. Голова его упала мне на грудь. Наступила полная тишина.

Я взглянул на Джулию и увидел, что она превратилась в соляной столб. Безумные глаза уставились на затылок Телланда. В следующую секунду пистолет выпал у нее из рук на ковер. Рот раскрылся, и она прикрыла его ладонью, как это делают благовоспитанные особы, чтобы скрыть зевок. Бледное лицо приняло какой-то землистый оттенок. Она покачнулась и внезапно упала к изголовью кровати, сразу исчезнув из поля зрения.

Она убила его... Телланд, мертвый, лежал на мне, а я по-прежнему был прикован к кровати. Этот выстрел наверняка слышали во всем квартале, а она лежала без сознания!

Что он сделал с ключами? Где они? Где-нибудь на кровати, или он успел положить их в карман? Мой мозг отказывался работать. Эта борьба за жизнь совершенно лишила меня сил, и теперь, когда наступила тишина, я попытался немного прийти в себя.

Наверняка кто-нибудь позвонит в полицию, и, если им никто не откроет, они взломают дверь. Мне нужно было обязательно привести Джулию в чувство, чтобы она смогла принять полицию. Но я никак не мог до нее дотянуться.

Я сбросил с себя Телланда и сел. Ключей не видно. Где же они? Где?..

«Действуй, действуй! – сказал я себе.– Да поживее!» Нужно найти ключи еще до того, как начнут стучать в дверь. Я попробовал дотянуться до края кровати, но цепочка была слишком коротка и не позволила этого сделать. Я пришел в отчаяние.

«Возьми себя в руки! – сказал я себе, пытаясь успокоиться.– Ключи были у него, и он после этого не выходил из комнаты. Значит, они где-то здесь».

Я подтолкнул его еще немного в сторону. Ключей под ним не было. Теперь Телланд лежал на спине. Я сунул руку в карман. В нем оказалось лишь несколько монет и перочинный ножик. Я пошарил в другом кармане. Только носовой платок, больше ничего. Я отбросил его в сторону, и в ту же секунду ключи выпали из платка на пол.,

Я злобно выругался. Потом все-таки попытался до них дотянуться, но дотянулся только до ковра. Где они валялись, я точно не знал. Мозг мой совершенно отказывался работать, я не знал, что предпринять. И в эту самую минуту зазвонил телефон...

 Глава 17

Дверь моей тюрьмы была открыта, и я хорошо слышал, как в гостиной звонил телефон. Он звонил как-то тревожно. Телефон всегда так звонит, когда к нему долго не подходишь. Без сомнения, звонил кто-то из соседей, услышавших выстрел. Надо что-то предпринимать. Иначе этот неизвестный сосед вызовет полицию. А с полицией шутки плохи. Они не остановятся перед тем, чтобы взломать дверь.

Неожиданно мне в голову пришла спасительная мысль. Может быть, я смогу достать ключи котами? Проклиная себя за то, что не додумался до этого раньше, я стал вертеться на кровати, пока не лег поперек нее. Теперь я их увидел. Вытянув левую ногу, я стал двигать их к кровати. Такой маневр я проделал несколько раз, поскольку нога соскальзывала. Наконец ключи очутились у меня в руках.

Как только я их подобрал, телефон перестал звонить.

Теперь этот неизвестный сосед, наверное, звонит в полицию. А может быть, это уже сделал кто-нибудь другой?

Я был весь в поту, руки мои дрожали. Джулия до сих лор не пришла в сознание. Трясущимися руками я стал отпирать наручники. Наконец я освободился и сразу же бросился к ней. Она лежала на спине, одна рука была закинута за голову. Лицо ее сохраняло все тот же землистый оттенок, и на нем выделялись лишь темные ресницы.

Я присел перед нею на корточки и стал трясти за обнаженные плечи. Никакой реакции.

Тогда я снова вскочил н бросился в ванную. Намочив полотенце, быстро вернулся и обтер ей лицо. Она слегка вздохнула, но не пошевелилась. Глаза по-прежнему были закрыты. Теперь, когда телефон перестал звонить, в доме стояла полная тишина. Мне казалось, что время мчится быстро, как никогда.

Почему бы мне не удрать и не оставить ее здесь одну. Удрать, пока еще не появилась полиция. Нет, нет... У меня еще есть шанс... О Боже ты мой! Если бы мне привести ее в чувство,

Внезапно Джулия шевельнулась и открыла глаза. Но они были какими-то стеклянными. Она наверняка ничего не видела.

Я взял ее за руку и, нагнувшись, прошептал:

– Джулия, Джулия...

Никакого ответа. Только этот остекленевший взгляд. Я взял ее другой рукой за плечо и потряс.

Какой-то проблеск сознания мелькнул в ее взгляде. Она продолжала находиться в состоянии полной прострации, но у меня появилась надежда, что она меня услышит.

– Очнись, Джулия! И возьми себя в руки. Надо действовать. Сюда скоро явятся полицейские...

Снова зазвонил телефон.

В это же мгновение перед домом заскрипели тормоза. Наверное, остановилась какая-то машина.

Джулия едва слышно прошептала:

– Дэн...

В этот момент в дверь позвонили.

Черт возьми!

Я схватил ее за плечи!

– Они уже здесь! Полицейские... Нужно обязательно открыть дверь и что-нибудь им ответить. Иначе они взломают дверь. Им уже наверняка сообщили о выстреле.

– Да, да... Я убила его...

Я посадил ее на пол и зашептал:

– Нужно подойти к двери и немедленно ответить. Вы сможете держаться прямо?

– Все равно теперь уже ничего не исправишь...

Я с трудом удержался, чтобы не залепить ей пощечину.

– Послушай, ты, дуреха...– Я замолчал, увидев, что все платье ее разорвано. В этом платье ей нельзя показываться. И к тому же в это время все нормальные люди спят.

– Где ваш пеньюар?

Снова зазвонили у входной двери. А телефон вообще звонил не умолкая.

– Снимите это платье! –  приказал я, продолжая трясти ее.

В ее комнате, в шкафу, должен быть какой-нибудь пеньюар. Я помчался туда. На спинке стула сразу увидел синее домашнее платье. Рядом стояли домашние туфли. Когда я вернулся, Джулия продолжала сидеть в том же положении.

Я опустился перед ней на колени и шлепнул ее по щеке.

– Снимите ваше платье! Да побыстрее! Они войдут сюда с минуты на минуту, и тогда вы можете считать, что созрели для электрического стула.

Мне показалось, что смысл моих слов все-таки дошел до нее. Она стала стягивать с себя платье, но делала это так медленно, что я почти потерял терпение. Наконец я решил, что ей надо помочь. Как же, черт возьми, расстегивается эта молния? Снизу или сверху? Я хотел разорвать платье, но оно было из очень прочной материи и не рвалось в нужном месте. Тогда, проклиная все на свете, я вынул из кармана нож и разрезал платье сверху донизу. Потом поставил Джулию на ноги, натянул на нее домашнее платье. Наконец и она проявила какую-то самостоятельность и даже завязала кушак.

– Обопритесь на меня,– сухо сказал я.

Снова опустился на колени, сбросил с ее ног вечерние туфельки на каблуках и заменил домашними. Потом стал подталкивать ее по коридору по направлению к двери.

– Все будет хорошо,– прошептал я.– Только держите себя в руках. Подойдите к двери и ответьте им что-нибудь. На телефон наплевать. Скажите, что вы спали. Что вас что-то разбудило. Но что именно – вы не знаете. Постарайтесь сказать это спокойным тоном. Иначе они могут что-нибудь заподозрить.

Она покачнулась, но тем не менее сняла свою руку с моего плеча и неуверенными шагами направилась к двери. Я ‘проводил ее до конца коридора, а потом спрятался за дверью. Ее домашние туфли были совершенно бесшумны, и я даже не знал, идет ли она к входной двери или нет. Но стука падающего тела я тоже не слышал. Значит, она еще на ногах. Наконец скрипнула входная дверь. Я облегченно вздохнул.

В следующую секунду я услышал мужской голос.

– Миссис Кеннон?

– Да,– ответила она.– В чем дело?

– Ради Бога, простите за беспокойство. Я Чарльз Лен из бюро шерифа. Нам сообщили по телефону, что в вашем квартале что-то неладно. Человек, позвонивший нам, утверждает, что слышал выстрел.

Джулия ответила так, как я подсказал. Причем сказано это было ленивым сонным голосом. Отлично!

– Значит, вы не слышали выстрела? – еще раз спросил он.

– Не могу вам сказать определенно. Меня что-то разбудило, но что это было, сказать не могу.

– Наверное, телефон,– сказал он.– Миссис Ив пыталась дозвониться до вас, прежде чем позвонить нам, но ей это не удалось. Она сказала, будто выстрел донесся со стороны вашего дома.

– Может быть, лопнула шина на какой-нибудь машине,– безразличным тоном проговорила Джулия.

«Какая комедиантка!» – подумал я с восхищением.

– Возможно,– согласился он.– Но миссис Ив утверждает, что это был выстрел. Она сказала, что не спала, и не слышала шума проезжающей машины... Еще раз прошу прощения, миссис Кеннон, что потревожил вас. Мы еще обследуем местность поблизости. Можете не беспокоиться.

– Благодарю вас,– просто сказала она.

Она закрыла дверь. В этот момент и телефон перестал звонить. Ноги у меня стали ватными, и пришлось опереться на стену, чтобы не упасть.

Наконец в коридоре появилась Джулия. Я прошел впереди нее в комнату, где лежал Телланд, поднял пистолет, поставил его на предохранитель и сунул к себе в карман. Быстро взглянув на Телланда, я повернулся к двери.

– Будет лучше, если вы пройдете к себе в спальню,– сказал я, взяв Джулию за руку.'

Она подняла на меня глаза. Взгляд был ледяным.

– Благодарю,– – сказала она тихо.– Благодарю вас за все, мистер Харлан.

Она повернулась и пошла в свою спальню. Едва добравшись до кровати, она упала на нее и зарыла голову в подушки. Но рыданий я не услышал.

Я вернулся и снова взглянул на Телланда. Пока нам удалось обмануть полицию, но что делать дальше? Нужно. конечно, убрать его из дома, но как? Ведь полиция рыщет по району, проверяя, не случилось ли чего-нибудь. Любая машина сразу же возбудит их любопытство.

Может, бросить все и уйти? И оставить ее одну расхлебывать эту кашу? Ведь Теллинда-то убила она, а не я!

Нет, черт возьми! Теперь я был связан с ней одной веревочкой! Если ее задержат, она все расскажет. К сожалению, я тоже был замешан в убийстве. И еще – в шантаже... Да к тому же мне не хотелось бросать незаконченного дела. Мне нужны деньги, и я должен их получить. Надо только избавиться от трупа, унести его отсюда.

Я попытался рассуждать спокойнее. Ведь никто не знал, что я нахожусь здесь. Никто не знал, что и он здесь. Все соседи и полиция уверены, что в доме была одна лишь Джулия. И полиция уже убедилась, что с ней ничего не случилось. Если они даже до сих пор и не уверены, что это действительно – был выстрел, то уже убедились, по крайней мере, что выстрел этот прозвучал не в доме миссис Кеннон. И если Джулия поедет куда-нибудь на своей машине не сегодня ночью, а, скажем, завтра утром или днем, то кто сможет ее заподозрить?

Да, черт возьми, так и надо все сделать!

Но сколько же времени осталось в моем распоряжении? Мне надо исчезнуть отсюда еще до рассвета, а работы было много. Я взглянул на свои часы, но вспомнил, что они давно остановились. Подошел к кровати и взглянул на часы Телланда. Без десяти три.

Внезапно я услышал шум в ванной. Значит, к Джулии возвращается жизнь. Тем лучше. Если она хочет снасти свою шкуру, то должна помочь мне. Я прошел в ванную, чтобы поговорить с ней.

Дверь была открыта, и я увидел, что Джулия стоит перед аптечкой и собирается глотать какие-то таблетки. Их было больше десятка в ее ладони. На краю умывальника стоял стакан с водой.

Я бросился к ней, схватил за руку и заставил выбросить пилюли в умывальник. Потом взял флакон и отправил его в мусоропровод.

– Вы что, с ума сошли?! —. набросился я на нее.– Все будет хорошо! Я уже придумал, как все устроить.

Она стояла очень прямо, опираясь рукой о край умывальника. Лицо ее было белым как мел. Дрожащим голосом она спросила меня:

– Вы так никогда и не оставите меня в покое! Даже не позволите мне умереть? Но если я. так хочу...

– Умереть? Какой бред! Зачем вам умирать"

– Эти пилюли я купила еще два месяца назад... И я их берегла, потому что знала, что настанет момент, когда мне придется воспользоваться ими...

– Замолчите!

– Меня они живой не возьмут... Не хочу возбуждать у людей нездоровое любопытство.

Я взял ее за плечи и тихо проговорил:

– Выслушайте сперва меня, глупышка. Они вас не возьмут. Поразмыслите хоть немножко! Ведь никто не знает, что он был здесь. И если вам удастся вывезти его отсюда, никто и никогда не станет вас подозревать.

Она посмотрела на меня. Во взгляде были боль и отчаяние.

– К чему мне жить в этом аду? Для чего? С меня достаточно! Я – конченый человек.

– А я-то еще думал, что вы хладнокровны,– сказал я, тряхнув ее за плечи.– Маленькая дурешка! Вы что ж, так все и бросите? И будете сидеть здесь и ждать, пока за вами не приедут?

– Вы считаете, что есть другой выход?

– Конечно!.. Помолчите немного и выслушайте меня.– Я объяснил ей свой план.– Ведь пройдет как по маслу.

– Вы уверены?

– О Боже ты мой! Да что же такое с вами творится?

– Разве вы не понимаете? – спросила она безучастно.– В конечном итоге все равно не выиграешь. Только отдалишь час расплаты.

– И вы даже не хотите сделать усилия, чтобы спастись?

– Мне уже ничего не поможет.

Я почувствовал, как во мне закипает гнев. Даже захотелось ее ударить.

И все же я снова взял ее за плечи и проговорил:

– Это все нервы... В вас столько же храбрости, сколько у кролика! Что ж, валяйте! Поступайте так, как считаете нужным. Оставайтесь здесь и ждите, когда вас возьмут. И уж тогда-то ваши фотографии украсят все местные газеты. Все профессиональные плакальщицы страны приедут поголосить над вами. Вам не будет покоя от фотографов, и каждый раз, когда вас будут везти на суд, толпы зевак будут глазеть на вас. И в тот день, когда вас арестуют, вам дадут кличку «Черная кошка».

– Именно для этого я и хранила мои пилюли.

– Но их больше нет. К тому же я сомневаюсь, чтобы у вас хватило храбрости их проглотить. Вы и сами это, наверное, понимаете.

В ее глазах загорелись гневные искорки. Именно этого я и добивался.

– Чего вы, в сущности, хотите? – холодно спросила она.

– Ничего особенного. Но начатое надо продолжать. Я хочу спасти вам жизнь, но у вас не хватает ума понять это. Телланда уже не воскресить, но вы можете избежать того, чтобы ваше имя склоняли во всех газетах, а главное – смерти на электрическом стуле... Ну так как?

– Вы уверены, что вам удастся спасти меня?

– Да. И я расскажу вам, как я это собираюсь сделать, если вы не будете больше валять дурака.

– Что потребуется от меня?

– В данный момент ничего. Дайте только ключи от вашей машины и ложитесь спать.

– Вы хотите увезти его? – удивленно спросила она.

– Только не сейчас. Если полиция заметит ночью машину, она наверняка остановит ее. Но если полиция и не заметит машину, шум ее наверняка услышит кто-нибудь из соседей. Идите и отдохните немного, а когда я соберусь уходить, я вам скажу, что делать.

Она отдала мне ключи и легла на кровать. Я вернулся в комнату, где лежал Телланд, и внимательно посмотрел на него. Пуля попала ему в голову, но крови вытекло немного. Рана была сквозной, значит, мне необходимо найти пулю. Она оказалась в подушке, я потратил на ее поиски не более пяти минут. Для того чтобы определить ее направление, мне достаточно было встать на место, откуда она стреляла. Моя собственная голова находилась всего в каких-нибудь десяти сантиметрах от места, где прошла пуля. Кое-какие перья подушки были запачканы кровью, и мне пришлось их удалить. В конце концов я решил избавиться и от подушки. Пройдя через кухню в гараж я сунул ее в багажник машины. Хорошо еще, что для того, чтобы попасть в гараж, не надо было выходить во двор. Я вернулся в комнату. Вторая подушка оказалась целой. Ни одного пятнышка. Простыня и одеяло были в крови, но матрас чист.

Я завернул труп в простыню и одеяло, перевязал веревкой, которой раньше был связан сам, и вздохнул. Теперь предстояла самая трудная часть работы.

Он весил больше ста килограммов, и я весь вспотел и задохнулся, пока дотащил его до гаража. Какое-то время мне пришлось отдыхать, прежде чем я затолкал его в багажник.

Покончив с этим, я вернулся в комнату Джулии.

– Где мой чемодан? – спросил я.

– В шкафу,– ответила она, не поднимая головы.

– А деньги? Я полагаю, вы забрали их обратно?

– Нет. Они все еще там.

– Хорошо.

Моя рубашка была запачкана кровью. Я вынул чемодан, побрился и сменил рубашку. Споров метку прачечной, я бросил ее в унитаз и завернул старую рубашку в газету. Я был рад, что работа приближалась к концу. Забрав наручники и цепь, которой они были прикреплены к кровати, я положил их в свой чемодан и отнес в машину.

Вот, кажется, и все.

Вернувшись в спальню Джулии, я взглянул на нее.

– Все в порядке. Осталось только застлать постель. Может быть, вы сделаете это?

Не сказав ни слова, она поднялась, достала из шкафа чистые простыни и застелила постель. Сверху положила покрывало.

Я еще раз внимательно осмотрел комнату. Полицейские могут торчать здесь хоть неделю – им все равно ничего не удастся обнаружить. Все предметы я уже предварительно тщательно протер. Не осталось ни моих следов, ни следов Телланда.

Мы вернулись в спальню Джулии. Я бросил взгляд на часы, стоявшие на туалетном столике, и завел по ним свой. Четверть пятого.

– Садитесь,– сказал я.

Она села на кровать, посмотрев на меня невидящими глазами. Я бросил ей ключи и закурил сигарету.

– Я сделал все, что требовалось с моей стороны. К сожалению, последующую часть работы придется выполнять вам. Причем одной. Так что выслушайте меня внимательно и постарайтесь ничего не забыть. Во-первых, зайдите утром к кому-нибудь из ваших соседок и сообщите между прочим, что на уик-энд вы уезжаете к своим друзьям в Галвестон. Из гаража выведите машину задним ходом. Оставьте ее у тротуара и сходите за чемоданом. Положите его на заднее сиденье. После этого можете ехать. У какой-нибудь бензоколонки остановитесь я попросите наполнить бак бензином. Только останавливайтесь у той бензоколонки, где вас знают, Я самое главное – не торопитесь. Можете даже попросить протереть машину. Но ключей от багажника, не давайте. Если кто-нибудь его откроет – зам несдобровать.

После этого поезжайте в Брейворд. Рассчитайте свое время так, чтобы на перекрестке глоссе и дороги, ведущей к озеру, быть без четверти десять. Я буду вас ждать там, где-нибудь под деревом на обочине дороги, у меня с собой будет кассета,..

Она холодно посмотрела на меня и так же холодно спросила:

– Значит, все время она была у вас?

– Конечно! Но дело не в этом. Ведь я теперь могу и не возвращать вам ее. Но я все-таки сделаю это... Короче говоря, будьте у этого перекрестка без четверти десять. Если появится какая-нибудь машина, сделайте вид, будто рассматриваете дорожную карту. Я не хочу, чтобы меня видели. Я появлюсь, когда на дороге никого не будет.

Сегодня у нас пятница, и я не уверен, что завтра банки Хьюстона будут открыты. Но тем не менее наведаемся туда часа в три. Я довезу вас до отеля Карсона. Вы снимете номер, а потом поедете на такси в банк.—

Я посмотрел на часы и встал.-.– Мне пора. Скоро начнет светать. Все остальное я вам объясню, когда мы встретимся.

– Но что мы сделаем с...

– Предоставьте это мне. Самое главное, доведите машину до места нашей встречи без происшествий. Все остальное сделаю я. Должен же я заработать те деньги, которые вы мне дадите.

– Хорошо.

– Вы уверены, что у вас не сдадут нервы? И что вы вс е сделаете так, как я сказал? – спросил я. –  И кроме того, вы должны дать мне слово, что не будете больше пытаться покончить жизнь самоубийством.

– Нет, теперь я чувствую себя нормально. И буду в условленном месте ровно без четверти десять.

– Вот и чудесно! И – выше голову! Все будет в порядке!

Я прошел в ванную, нанялся воды к бросил окурок в унитаз.

– До встречи! Погасите везде свет. Все должны думать. что вы спите.

Я помахал ей на прощание и закрыл дверь.

Вышел во двор через дверь з гостиной и остановился, поджидая, пока глаза мои привыкнут к темноте. Как только я стал различать окружающие меня предметы, перемахнул через стену. Весь квартал был погружен во тьму. Нигде ни звука. Я осторожно побежал вдоль стены. Добрался до улицы, внимательно огляделся. Никого. Я быстро перебежал через нее и очутился в небольшом перелеске по другую сторону дороги. Наконец-то можно вздохнуть посвободнее! Я обошел лужайку за перелеском и вышел на пустынную улицу, находившуюся уже в четырех кварталах от дома Джулии Кеннон.