Текст книги "Звездные мечты"
Автор книги: Джун Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)
2
Отзывы были хотя и не восторженные, но хорошие. Пьеса оказалась забавной, а игра актеров – привлекательной. Кики Девлин играла неутомимо, выглядела обаятельно и, конечно, радовала глаз зрителя. Однако самой заметной фигурой на сцене, по единодушному мнению критиков, была Анджела дю Бомон с ангельской внешностью, чья интерпретация роли Виты была чувственной и озаряющей. Ей прочили яркое будущее.
Кики читала эти отзывы со смешанными чувствами. С одной стороны – но не это главное, – она гордилась за сестру. С другой – она была в ярости. Анджела превзошла ее еще раз – если не на сцене, то в жизни. Она поклялась себе, что больше никогда не будет играть с Анджелой в одной пьесе.
Анджела снова и снова смотрела на фото, помещенное в журнале «Лук». Ее запечатлели во время выхода на финал, и комментарии представляли собой хвалебные отклики по поводу художественного вкуса новой актрисы бродвейской сцены. Мелким шрифтом было названо имя фотографа – Ник Домингез; его фото было действительно великолепным. Анджела надеялась, что ее отец, где бы он ни находился, увидит ее в журнале и будет рад за нее.
* * *
Мари поздравила с хорошим выступлением обеих дочерей. Но вместо удовольствия от этой похвалы Кики переполняла злость. Как это похоже на мать! Когда выступала только она, Кики, мать относилась к этому неодобрительно. Но теперь, когда к ней присоединилась Анджела, Мари неожиданно решила, что быть актрисой все-таки можно, в конце концов, это не так уж и бросает тень на происхождение. Значит, именно Анджела повлияла на отношение матери. Получается, что она просто застрахована от неверных поступков.
Во время следующего вечернего спектакля на сцене произошел небольшой инцидент. Кики пила эль (для публики это было шампанское) и опрокинула бокал на грудь Анджелы дю Бомон. А потом, во время финальных выходов, Анджела дю Бомон постоянно выбирала такое место, чтобы закрыть собой Кики Девлин.
В тот вечер они сильно поссорились из-за своих «выступлений», а потом вместе смеялись, и в конце концов Анджела призналась, что последние два года, то есть все время, пока она училась в колледже, она тайно встречалась с мужчиной.
– Ах ты, хитрая лиса, – сказала Кики. – Кто он?
– Дик Пауэр.
– Дик Пауэр? Не могу поверить. Ты и в самом деле хитра – и все это за моей спиной.
Она впервые потеряла голову, увидев Ричарда Пауэра в танцевальном клубе Саутгемптона, когда ей было всего шестнадцать. Обстоятельства той встречи были весьма романтическими: шла война, она поехала на свой первый настоящий бал, и майор Ричард Пауэр, который был старше ее на десять лет, выглядел просто великолепно в форме летчика.
Заговорили они в буфете. На серебряном подносе осталось всего два бутерброда с устрицами под названием «Рокфеллер», и когда они одновременно потянулись за ними, он торжественно вручил ей предпоследний, оставив последний себе.
– Хорошо, – сказал он, проглотив свой. – А вы знаете, почему они так называются? – спросил он с серьезным видом.
– Думаю, что знаю, – честно призналась она. – Чтобы передать богатство самого блюда, устрицы приготовлены по-особому, роскошно.
– Неверно, – произнес он. – Такой способ приготовления впервые применили в Новом Орлеане. Кажется, старик Джон собирался отобедать в известном ресторане этого города, и повар хотел приготовить в честь старого пирата особое угощение. Он все перебрал в памяти, пока не остановился на новом рецепте с прослойкой шпината, – вероятнее всего, потому, что деньги господина Рокфеллера такие же зеленые, как шпинат, – отсюда и устрицы «Рокфеллер».
Она мило улыбнулась, глядя на него из-под пушистых ресниц.
– Я уверена, что вы правы. Но известно ли вам, что их неправильно подают?
Он наклонил голову.
– Как это неправильно?
– Устрицы «Рокфеллер» всегда подают на слое крупной соли, а эти – нет.
Он улыбнулся, молчаливо признавая ее осведомленность и повел ее в танцевальный зал.
Во второй раз они танцевали спустя два года – на вечере в честь отъезда сестер. Хотя Ричард Пауэр и сестры Девлин были едва знакомы, его имя было в списке желанных холостяков, по которому секретари, ведающие приемами, рассылали приглашения на вечеринки для молодежи. (Несмотря на то, что теперь он был новоизбранным конгрессменом от штата Калифорния, его семья имела владения в Ист-Хемптоне.)
Он пригласил Анджелу на танец, дав понять, что не докурить сигару можно только в исключительных случаях.
– Видите, как я ценю вас. Женщина – всего лишь женщина, а хорошая сигара – это нечто большее.
– Редьярд Киплинг, – сказала она. – «Помолвленные».
Он от души рассмеялся.
– Прекрасно! Рад слышать, что вы получили хорошее образование. Мне очень нравится, когда девушки образованны.
– Образованная леди заслуживает похвалы, – сказала Анджела с застенчивой улыбкой.
– Томас Джефферсон.
– Очень хорошо, сэр. Радует, что мужчина, которому предстоит быть политиком и благодетелем своего народа, тоже хорошо образован.
И снова он рассмеялся, оценивая ее острый ум.
Ей понравилось беседовать с ним, хотя в этот раз она не была так увлечена им, как в первую встречу, когда ей было шестнадцать. Дело в том, что ее внимание было приковано к симпатичному фотографу, который весь вечер оказывался неподалеку от нее. И, сравнивая внешность двух мужчин, она признавалась себе, что темноволосый смуглый фотограф был гораздо привлекательнее голубоглазого блондина Пауэра.
* * *
Спустя год Анджела и Дик Пауэр встретились еще раз.
Он только что покинул теннисный корт клуба «Медоу» и направлялся в раздевалку; в это время она наблюдала за его игрой и думала, стоит ли привлекать к себе его внимание. Он хорошо выглядел – высокий рост, красивый загар, необыкновенно белые зубы и улыбка, потому что матч выиграл он. И вдруг, хотя она не сделала ничего такого, чтобы он заметил ее, он подошел и сказал:
– Вам повезло, что вы не в городе.
Она сняла темные очки, посмотрела ему прямо в глаза.
– Почему?
Он показал на ее сигарету.
– В 1908 году был принят указ, запрещающий женщинам курить в общественных местах Нью-Йорка под угрозой штрафа или лишения свободы или и того и другого вместе.
– Вот поэтому я и курю здесь, а не в городе. В сборнике «Дамский этикет» 1923 года сказано: «Курить или жевать жевательную резинку можно, прогуливаясь за городом, но ни в коем случае в городе».
– Если вы обещаете не жевать табак или резинку, то, может быть, я угощу вас бокалом вина, если, конечно, вы достигли того возраста, когда это разрешено.
– Я обещаю… и мне разрешено. Знаете, как приходит пора выходить в свет, так и разрешается.
– Ну, тогда встретимся в баре.
– И с тех пор мы встречаемся, – призналась Анджела своей сестре. – В Вашингтоне, когда я училась, мы тоже встречались. Никто этого не знал. Конечно, я жила в «Мейфлауэре», и он никогда не заходил в мою комнату. Но теперь, когда я живу здесь, с тобой, мне не хочется играть в прятки и из всего делать тайну. Это глупо. В конце концов, я теперь актриса и нет причин прятаться.
Кики тут же посоветовала не ложиться с ним в постель.
Почувствовав себя задетой, Анджела произнесла:
– Тебе ли говорить такое? Ты спишь со всеми. Но ведь я и не… потому, что он даже не пытался. Интересно, почему? Думаешь, мне не хватает привлекательности? Ты прекрасно знаешь, что я ни с кем не спала.
– Ну, уже и пора бы, только не спи с тем мужчиной, на которого есть серьезные виды. Предположим, ты решила выйти за него. То, что ты еще не трахалась, придает этому особый оттенок. А мужчины вроде Дика Пауэра спят с каждой, кто попадет в их поле зрения и хочет этого, но никогда не берут в жены тех, с кем спят. В общем, если ложишься в постель с теми, кто имеет для тебя значение, значит, кое-что теряешь. Если хочешь трахнуться, спи с теми, кто для тебя ничего не значит, с теми, о которых ты мало что знаешь, кроме их тела. Посыльный в гостинице, бармен, таксист. А потом забудь, что они существуют. Если крутишь постельные дела с никчемными мужчинами, остаешься всегда свежей и привлекательной для тех, с кем выходишь в свет.
– Значит, ты просто гуляла с теми ребятами из городка, когда мы жили в «Чалмерсе»?
– Конечно, дурашка. А откуда можно почерпнуть какую-нибудь практику? Так что помни, если тебе действительно нравится Дик Пауэр, не позволяй ему заходить далеко. Все говорят, что он просто сластолюбец. А если спишь с таким типом мужчины, он никогда не воспримет тебя всерьез. Сластолюбец, пока трахается, не думает о той, с кем он это делает.
На лице Анджелы появилось выражение отвращения.
– Откуда ты знаешь, что он сластолюбец? Ты что…
Сначала Кики понимающе улыбнулась, потом ответила:
– Конечно, нет.
– Ах, я забыла, – раздраженно воскликнула Анджела. – Ты бы не смогла этого делать с ним, потому что он кое-что значит.
– Нет, на меня это правило больше не распространяется. Я была замужем. Разведенные могут заниматься этим с кем угодно. Но если бы я думала о замужестве, может, и не стала бы. Все зависит от конкретного случая.
– Значит, ты устанавливаешь себе такие правила, какие тебе удобны на данный момент, – проговорила Анджела с негодованием. – Тебя не поймешь. Но эти сплетни про Дика! Какая чушь! Про него так сплетничают, потому что он богач и из известной семьи. И все сплетничают про его отца, потому что он влиятельный человек, глава киностудии. Люди просто завидуют.
– Слушай меня. Я лично не поручусь за достоверность этих слухов, но подобные разговоры о нем ходят в разных местах. Когда я играла с Ритой Гловер в «Потерянной любви»… сейчас услышишь кое-что жареное… Он пару раз появлялся в ее гримерной. Это, конечно, ничего не значит. Но Рита ест мальчиков на завтрак и потом выплевывает косточки на обед. – Кики злорадно улыбнулась. – Но если ты о нем всерьез, я ничего не скажу Мари. У нее будет припадок. Она сильно-сильно рассердится на свою Анджелу, а ты ведь этого не хочешь сейчас, так?
– Перестань, Кики! Ты же знаешь, что я просто встречаюсь с ним. И ничего серьезного у меня к нему нет. Мне не нравятся блондины.
– Я знаю. Тебе всегда нравились мальчики, похожие на отца. Я помню, как еще в детстве ты выдумывала всякие штучки, чтобы обойти меня и стать любимицей отца.
Анджела промолчала. Она не пойдет на поводу у Кики. Кики всегда говорила так, словно Анджела стремилась завоевать расположение отца, а когда он ушел из семьи – расположение матери.
Может быть, Кики права. Может, поэтому прошло более двух лет, а она все думает о том фотографе – только потому, что он… Да, если это так, то ей надо проверить голову. Любая другая была бы счастлива иметь такого поклонника, как Дик Пауэр. С ее стороны было глупо думать о другом мужчине, которого она видела только раз, когда у нее был Дик Пауэр.
– Послушай, Кики, ведь все это несерьезно, – продолжала она повторять, – но если бы было всерьез, то почему мать была бы против? Дик – желанный мужчина и по положению в обществе, и материально.
– Перестань, Анджела. Ты же знаешь, как мать относится к католикам и особенно – к ирландским католикам.
– Это же смешно. Я до сих пор сама католичка, хотя и ты и мать не этой веры. Она знает, что я всегда думаю о церковном браке.
– Мне кажется, она всегда надеялась, что ты присоединишься к нам. И тебе должно быть известно, что, хотя она и плохо знает Пауэров, она их всех презирает. Она считает старика Пауэра совсем простым человеком. А ведь он занимается кинобизнесом, моя дорогая. Для нее нет ничего хорошего в том, что ее дочери в театре, а что уж говорить о киностудии? Я тебе повторяю: ходи с ним, только не говори Мари!
Но Анджела перестала встречаться с Диком. Она не предполагала, что ее мать будет до такой степени против их встреч. А вот Кики, должно быть, права. Вероятно, мать будет сильно возражать. Может быть, она сама и подозревала это с самого начала и именно поэтому скрывала, что встречается с Диком. Она боялась навлечь на себя гнев матери, ее немилость… Она просто не могла этого допустить.
3
К тому времени, когда их спектакль дышал на ладан, Кики пригласили в Голливуд. Ей предлагали контракт с компанией «Коламбия», и она решила принять его. Голливуд всегда был целью ее устремлений, несмотря на то, что у Мари от этого был приступ гнева. И даже мысль о том, что она будет скучать по Анджеле – вместе им жилось здорово, – не омрачала радости, что ей не придется теперь работать с ней в одном театре, особенно после того, как игра Анджелы получила восторженные отклики.
Анджела была безутешна.
– Как я буду жить без тебя? – уныло вопрошала она.
Кики смеялась:
– Я думаю, что замечательно. Майлс Портер хочет, чтобы ты играла в его следующей постановке. Он без ума от тебя. А ты можешь оставаться в моем доме и жить здесь. Что тебе еще нужно?
– Ты.
Кики была тронута.
– Послушай, если ты тоже хочешь в Голливуд – пожалуйста, но если обещаешь не сниматься в кино, – пошутила она.
Анджела улыбнулась:
– Хорошо. Если придет время и я почувствую, что не могу без тебя больше, я приеду в Голливуд и не буду сниматься. Обещаю.
– Молодец, – сказала Кики и чмокнула ее.
– Но я буду скучать без тебя, – несчастно пролепетала Анджела.
– Конечно, будешь. Ты должна скучать. Ведь я твой лучший друг, и, смотри, не забывай этого! Мы всегда будем лучшими друзьями – неважно, где буду я и где ты.
Незадолго до отъезда Кики в Голливуд Анджела заметила, что сестра составляет какой-то список.
– Что это? – спросила она.
Кики взглянула на нее и подмигнула.
– Что это означает? – повторила вопрос Анджела.
– Помнишь, когда мы жили в «Чалмерсе», мы делали списки кинозвезд, с которыми хотелось бы встречаться?
– Да. Ты этим и сейчас занимаешься?
– Не будь такой смешной. Тогда я была старшеклассницей, а сейчас мне за двадцать, и в этом списке кинозвезды, с которыми хотелось бы потрахаться!
Анджела усмехнулась:
– Кики! Нехорошо! Дай посмотреть.
Она хотела выхватить листок, но Кики отдернула руку.
– Нет! Сначала напиши свои список, и тогда, только тогда, мы их сравним.
– Хорошо.
Анджела села и целый час обдумывала, потом что-то писала и вычеркивала. Наконец она сказала!
– Мой готов.
– Хорошо. Давай. – Кики начала вслух читать список Анджелы. – Боже мой! Бинг Кросби? Гэри Купер! Ха! Я его всегда ненавидела. Уильям Холден? Он не очень ужасен, но уж точно не мечта девственницы.
– Слушай, если будешь подсмеиваться над каждым, кого я выбрала…
– Ладно, могу я тебе помочь, если ты выбрала таких субчиков? Алан Лэд. Ради Бога. Он ничего, но такой маленький. Пол Хенрейд… Ван Хефлин… Должна сказать, у тебя странный вкус.
Анджела выхватила свой список:
– Все. Я не дам тебе читать дальше. Давай свой.
– Ага. Я прочла всего… шесть из твоих, так что ты узнаешь только шесть моих.
– А всего у тебя сколько? Шестьдесят?
– Очень смешно. Ты готова?
– Не томи.
– Кларк Гейбл…
– Я могла бы догадаться.
– Что ты хочешь сказать?
– Все говорили, что отец был похож на Гейбла.
Кики с раздражением произнесла:
– Да что ты? Остальных читать или не надо?
– Давай. Пожалуйста.
– Эррол Флинн, Джилберт Роланд, Чарльз Бойер, Лоуренс Оливье, Рональд Колмэн, Луис Джордан… Хватит, уже семь. Одного раскрыла лишнего. Что ты на меня уставилась?
– За исключением Луиса Джордана и, может быть, Оливье, у всех остальных есть усы, и все они темноволосые и смуглые. Кики, ты говоришь, что я хочу мужчин, похожих на отца, но сама как раз таких и выбрала.
– Ну и что? – выпалила Кики.
– Кики, – угрюмо произнесла Анджела, – но ведь нельзя же заниматься любовью с собственным отцом.
– Ах ты сучка! – воскликнула Кики. – А ты-то каких выбрала? Полная противоположность отцу, что для меня означает только одно.
– Да? Ну, продолжай, – процедила Анжела сквозь зубы.
– Ты боишься своего чувства. Ты боишься инцеста!
– Какую дрянь ты говоришь! Боже, какая ты невыносимая. И совершенно не имеешь вкуса. Я рада, что ты уезжаешь в Голливуд. Там как раз твое место, среди других шарлатанок и химических блондинок.
– Химических! – Кики чуть не затрясло. – Ты знаешь меня всю жизнь, у меня всегда были такие волосы. Это уже слишком!
– Правда? Мать тоже считает, что ты их подкрашиваешь. Вот так!
– Вот ты и опять так поступила. Еще раз настроила мать против меня.
– Это ложь. Я никогда даже не пыталась этого делать!
Теперь Кики стихла.
– Нет, Анджела, – делала, и не один раз. Осознанно и нечаянно. И я думаю, это самое печальное. Можно сказать, что у нас нет отца, ты и я… и Мари – вот все, что у нас есть, ты и я…
В глазах у обеих сестер стояли слезы, и они бросились друг другу в объятия, испытывая стыд за мелочные упреки и гадости, которые наговорили в ссоре.
– Мы должны держаться вместе, Анджела. Даже когда я буду в Голливуде.
Но, обнимая сестру, Анджела не могла не думать о словах Кики, что она боится инцеста. Это ужасно, и она не была уверена, что сможет простить ее. Даже если Кики была права, и Бог знает, может, это так… но разве не встречалась она с Диком Пауэром, а он уж точно не похож на их отца… С какой точки зрения ни посмотреть. И потом, когда она почувствовала сдержанность в их отношениях, она выбросила его из головы только потому, что Кики сказала – этого не одобрит мать. А то, что она все время пыталась выиграть расположение матери, – в этом Кики тоже была права? Что я за человек? Может быть, я боюсь, что скажут люди о моих поступках?
В этот момент Анджела решила, что в будущем будет сама принимать решения, независимо от того, что подумают мать и Кики. Если захочет встречаться с Диком Пауэром, будет встречаться! Кто, кроме нее самой, знает, кто ей лучше подходит? А Кики поедет в Голливуд, несмотря на то что скажет мать. Кики всегда делала что хотела, и в конечном счете у Кики было больше радостей в жизни.
Со слезами на глазах Анджела поцеловала Кики и смотрела, как та садится в вагон. Да, она будет скучать! Везучая Кики! У нее в Голливуде будет славная жизнь – в ожидании ее приезда ей уже звонили десятки людей. А она будет сидеть вечерами в доме Кики, скучая по ней: одинокая и испуганная от этого одиночества. Но она не должна быть одинокой и испуганной – она может позвонить в Вашингтон Дику Пауэру. Если кто-нибудь и может утешить ее – так это Дик Пауэр. Он из тех, кто может утешить… Он точно знает, что ему нужно.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Нью-Йорк, 1950 – 1951
– После пьесы «Городская девчонка», в которой играли обе сестры, их пути разошлись. Кики отправилась в Голливуд, Анджела осталась в Нью-Йорке. Я не знаю, у кого из них был больший успех. Вы знаете, Голливуд и Бродвей очень отличаются друг от друга. Кики стала сниматься на «Коламбии» у Гарри Коуна в романтической комедии. Я всегда считала, что Кики принадлежит к типу Конни Беннет, Кэрол Ломбард, что ее амплуа – это роли в элегантных романтических комедиях. По крайней мере, ее так приняли – как преемницу бедняжки Кэрол, которая погибла в авиакатастрофе во время войны. Говорили, что она стала преемницей Кэрол и по другой части, и тоже с Гейблом.
О ней ходило множество дурных слухов. И я половины из них не напечатала. Но если им верить, Кики переспала с большим количеством известных актеров. Я дружила с ней и предупреждала, чтобы она не сжигала свечу сразу с обоих концов. И что ей лучше следует высыпаться, чем торчать целые вечера у «Сиро» или отплясывать ча-ча-ча у «Гроува».
Но она определенно знала, как следует себя вести, чтобы ее имя почаще попадало в газеты. Она всегда сама себя «запускала», как теперь выражаются. Мы с ней были лучшими подругами, и она всегда звонила мне первой, прежде чем сделать что-нибудь, представляющее интерес для печати.
Анджела, наоборот, была более скрытной в отношении своих романов. Одно время она встречалась с режиссером Майлсом Портером, но все протекало довольно спокойно. На страницы газет ничего не попало. Затем она стала встречаться, причем открыто, с Ричардом Пауэром, конгрессменом от нашей собственной Калифорнии. Только она и Ричард знали об их тайных встречах еще до того, как она стала актрисой.
1
Кики прибыла в Голливуд с шиком. Ее уже ждал снятый дом – Бенедикт, над бульваром Сансет, и масса знакомых и друзей с востока. Ее поили и кормили, фотографировали и интервьюировали, приглашали на различные приемы в рестораны и клубы. Чтобы стать настоящей звездой, ей не хватало одного – сняться в первой картине.
Кики отправилась к Гарри Коуну, возглавлявшему «Коламбию». Создавая свой имидж звезды, она надела для этой встречи белое шелковое платье и черно-бурую лису. Ей говорили, что Гарри любит, когда его «звезды» и одеваются как звезды, а она страстно стремилась произвести на него такое впечатление, чтобы для успешного начала карьеры он сразу дал ей роль в хорошей картине со звездой в мужской роли в качестве партнера.
Но Гарри всего лишь протянул ей подушку.
– Это еще зачем? – удивилась она.
– Я не хочу, чтобы вы стояли на голом полу, как служанка.
Кики потребовалась минута, чтобы понять, чего он хочет. Потом она швырнула подушку прямо ему в лицо.
– Мистер Коун, – заявила она, – я много слышала о вас, но на этот раз вы ошиблись.
– Мисс Девлин, а я слышал о вас и вашем старике – Гарри Коун не ошибается.
– Мистер Коун, вы не на ту напали. У меня уже есть контракт с вашей студией, и я не с конкурса красоты мисс «Восточный Техас». Кики Девлин сама выбирает тех, кому делает минет.
– Мисс Девлин, вам тоже следует кое-что понять, Вы не Рита Хэйуорт.
Но больше он уже с ней так не разговаривал.
* * *
Она начала работать над картиной вместе с Биллом Холденом, милым и красивым мужчиной. Иметь его партнером было одно удовольствие. К сожалению, он был в списке у Анджелы, а не у нее.
Как-то приятельница Сюзан Дейвис предложила Кики пойти на одну частную вечеринку. Кики спросила, кто на ней будет.
– Брандо. Он еще не большая звезда, но очень красив.
– Я уже знаю Бада по Нью-Йорку. Я – пас.
– Вечеринка будет у Эррола Флинна, говорят, что Гейбл тоже собирается прийти.
– Правда? В таком случае можешь рассчитывать на меня.
Оба актера – и Флинн, и Гейбл – были в ее списке.
* * *
После того как все разошлись, Сюзан осталась о Гейблом, а Кики – с хозяином. Но хотя потолок спальни Эррола был покрыт зеркалами, что было очень сексуально, сам Эррол настолько накачался спиртным, что фактически сорвал весь спектакль; чтобы как-то продолжить сцену, он вынужден был понюхать что-то, и все равно у него ничего не вышло. Так и не кончив толком, он наконец пробормотал:
– В следующий раз, дорогая, все будет лучше.
«Дорогая, как же…» А где же та испепеляющая, бурная страсть, какую она представляла? Нет, в следующий раз, для надежности, это будет Гейбл, пообещала она себе. А она всегда добивалась того, чего желала.
* * *
Кларк действительно оказался особенным – он был воплощенной мечтой. Он вздымал высоко бровь, а глаза превращались в щелки, когда он улыбался, – ох, эта его обольстительная, дьявольская улыбка. Его взгляд был сардоническим, а в целом этот человек производил ошеломляющий эффект. Он был Король, и он возглавлял ее список.
* * *
Кики немножко влюбилась в Кларка и поклялась себе, что никогда и никому не откроет секрета, что Король отнюдь не был королем в постели.
* * *
После того как Биби Тайлер написала в своей колонке, что новичок на серебряном экране – Кики Девлин с нью-йоркской сцены – напоминает ей Ломбард, так сказать, является ее копией, особенно в жанре элегантной комедии, Гарри Коун умно решил занять Кики в «римейке» [13]13
Буквально: «пересъемка», фильм-повтор уже существующего фильма, часто известного и популярного.
[Закрыть]одной из картин с участием Ломбард и пригласил в качестве партнера Гейбла.
– У кого из нас более яркая роль? – спросила Кики у Гарри.
– Господи! Ты трахаешься с этим парнем. Так скажи мне: кто кончает первым?
Гарри был вульгарным, но, как ни странно, забавным.
Им не удалось заполучить Кларка, и это оказалось к лучшему. Она никогда не могла бы чувствовать себя близкой мужчине, который бы настоял на том, чтобы его имя в титрах стояло раньше, чем ее. А если бы картина оказалась бомбой, она бы никогда не смогла простить ему этого.
Вскоре они стали проводить вместе все свободное время; Кларк называл ее Ma, а Кики обнаружила, что интерес Гейбла к ней частично связан с ее происхождением и местом в обществе. Втайне мечтая попасть в «Ля Рю» или «Сиро», она старалась произвести впечатление энтузиастки верховой езды, рыбалки и охоты, находясь на ранчо Гейбла в Энсино. Но когда он предложил, чтобы они официально стали Ma и Па, она долго размышляла – и все же отказала ему. Она была влюблена в него больше, чем в кого-либо другого, и это было бы такой удачей – выйти замуж за легендарного Гейбла. Тысячу раз ей хотелось сказать «да», но что-то удерживало ее. Она говорила себе, что ни у кого не хочет быть на заднем сиденье, а Гейблу она всегда будет напоминать Кэрол.
Но расстались они друзьями, и это было хорошо. Она бы не перенесла, если бы произошло иначе. Все было таким горько-сладким – они поцеловались на прощание, и это был настоящий кинопоцелуй. Потом он поднял бровь, его глаза сузились, и он выдал ей свой знаменитый смущающий сардонический взгляд. Их поцелуй длился по крайней мере две минуты, и Кики смахнула набежавшие слезинки.
Она снова обратилась к своему списку. Оливье не было в стране. Колман хоть и производит хорошее впечатление, но встреча с ним нереальна. Она подумала о Бойере, а затем, громко рассмеявшись, вспомнила Билла Холдена. Вот была бы веселая шутка для Анджелы! А почему бы после Холдена не заняться Купером?
