Текст книги "Звездные мечты"
Автор книги: Джун Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ
Голливуд, Сакраменто, Милан, Веве, Монте-Карло, 1954 – 1957
– Следующие несколько лет были для сестер довольно бурными, – сказала Биби молоденькой журналистке. – То взлеты, то падения… Кики, не имевшая особого успеха в Голливуде, произвела настоящую сенсацию в итальянских фильмах у Витторию Росы. Он был талантливым режиссером; и их сотрудничество оказалось плодотворным. Анджела вскоре после своего выкидыша забеременела опять. Как я всегда говорю: «Бог дал, Бог и взял».
Дик Пауэр был очень доволен, когда она опять забеременела. Вы знаете, что значит для политика беременная жена. Огромный плюс. Однако я помню, что к тому времени в этом браке возникли некоторые проблемы, несмотря на то что они ждали ребенка. Ходили слухи о связях Пауэра с другими женщинами, особенно с одной блондинкой, кинозвездой, но, естественно, я ничего этого не печатала. Я никогда не печатаю подобные вещи, потому что считаю: если в браке имеются какие-то проблемы, сплетни только усложнят их, надеюсь, вы меня понимаете.
Что касается Кики и ее тесного сотрудничества с Росой, очень интересным мужчиной, то после скандала с Гринбергом… Да, ситуация была достаточно взрывоопасная для ее брака с душкой Брэдом Крэнфордом.
Кроме того, без конца появлялись истории о неожиданном появлении их отца, но я заявила: «Докажите мне это, и тогда я все напечатаю». Я никогда в жизни не печатаю того, что вызывает у меня хоть малейшее сомнение.
1
Самолет из Сакраменто, на котором летела Анджела, приземлился в аэропорту Лос-Анджелеса вовремя, однако к его прибытию Кики опоздала. Она появилась лишь через полчаса.
– Кики, как ты могла заставить меня стоять и ждать здесь, после того как я бросила все на свете, поссорилась из-за этого с Диком и примчалась сюда, как только ты меня позвала?
– Кики очень извиняется, солнышко. Я не могла. Я говорила по телефону с Виком о последних приготовлениях и совершенно забыла о времени. Был такой бурный разговор. Не злись, киска. Я постараюсь исправиться, как только приедем домой. Я тебе приготовлю теплую ванну с бальзамом, чтобы ты расслабилась, и уложу тебя в постельку, чтобы бедная беременная крошка хорошенько отдохнула.
– Дик был просто в ярости. Он сказал, что если я потеряю и этого ребенка, то он убьет нас. То есть тебя и меня, а не себя и меня. – Она засмеялась.
– А-а, Дик вечно в ярости то из-за одного, то из-за другого. И почему из-за небольшого перелета у тебя должен быть выкидыш? Ведь врач не запретил тебе лететь на самолете?
– Нет, но он советовал мне, чтобы я была поосторожнее. Вообще-то, если бы ты не сказала, что я тебе действительно очень нужна, я бы не рискнула. Ужасно хочу увидеть Рори, не видела ее почти год. Она сильно выросла?
– Да нет, думаю, вполне соответствует своим двум годам. Но она – такая прелесть! Ее сейчас нет дома.
– Где же она?
– Брэд увез ее в Палм-Спрингс. Он с нее просто глаз не спускает.
– А когда они вернутся? Мне хочется с ними повидаться.
– Думаю, через пару дней будут здесь, – неопределенно ответила Кики.
– Так в чем дело? Ты ничего не сказала по телефону. Действительно что-нибудь срочное?
– Мы поговорим об этом, когда я доставлю тебя домой и уложу в постель, чтобы ты отдохнула. Ну-ка, держись! Сейчас мы прорвемся! – Кики резко выскочила из крайнего левого ряда и, быстро проскочив через три ряда, оказалась в правом, еле увернувшись от удара. Это, казалось, развеселило ее, и она добавила: – Через минуту будем дома. Только, пожалуйста, при мне никаких схваток, понятно? Боюсь, что сейчас мне с ними не справиться.
Через десять минут они остановились у дома Крэнфордов.
– Пошли сразу наверх.
Они вошли внутрь дома, где их ожидала экономка.
– Ханна, постель для миссис Пауэр уже приготовлена?
– Нет, мадам, я не знала, что миссис Пауэр сразу же ляжет. Сейчас поднимусь и все сделаю.
– Ничего страшного. Я сама сделаю. Возьмите лучше сумки. Анджела, ты поешь что-нибудь? Чай? Кофе? Чего-нибудь покрепче?
– Чай.
– Принесите чаю, Ханна, и виски со льдом.
Она отвела Анджелу наверх, в комнату, которую называла «Голубой комнатой».
– Пойду приготовлю для тебя ванну с пеной, а ты пока раздевайся.
– Я не хочу ванну. Просто немного полежу, а ты мне расскажи, в чем дело.
– Может быть, душ? Хороший горячий душ?
– Кики, что это на тебя нашло?
– Не нашло, а вошло – маленькое семечко.
Анджела какое-то время смотрела на нее, не понимая, потом спросила:
– Ты беременна?
– Да. Маленькая Кики немного залетела.
– Так это же здорово! Мы опять забеременели одновременно! – И тут, вспомнив, что Кики только что вернулась из Италии после съемок очередного фильма, задала вопрос: – И кто отец?
– Я так думаю, ты уже и сама это поняла. Поэтому я и хотела, чтобы ты поехала со мной в Мексику. Я развожусь и сразу же выхожу замуж.
– Значит, – произнесла Анджела, – между тобой и Брэдом действительно все кончено. Ой, Кики…
– Только не пугайся. Хорошо? Не надо охать и ахать. Брэд виноват не меньше меня. Я никогда не спала с Норманом, а Брэд этому не верил, и это действительно был конец.
– А когда Брэд избил Говарда Хьюза? Ты тогда тоже была не виновата?
Кики села на кровать рядом с Анджелой.
– Послушай меня внимательно. Я – твоя сестра. Ты – или на моей стороне, или против меня. Другого выбора у тебя нет. И если ты не на моей стороне, то можешь сейчас же катиться обратно и больше я тебя видеть не хочу! Если же ты на моей стороне, то принимай все и не говори мне – права я или нет и где я совершила ошибку. И поддерживай меня. Всегда!
В глазах Анджелы появились слезы.
– Кики, я же люблю тебя. Конечно, я на твоей стороне. Но разве это значит, что я должна видеть в Брэде врага?
– Да нет же, конечно, дурочка. Брэд никакой не враг. Брэд – молодчина. Собственно говоря, он тоже едет с нами в Мексику, чтобы ускорить процедуру развода. – Она погладила Анджелу по голове. – Просто нашему браку пришел конец, Анджела. Это случилось не сегодня. – По щекам Кики покатились слезы. – Когда чему-то приходит конец, то с этим нужно просто смириться и понять, что ничего уже нельзя сделать, и надо постараться выйти из этого с наименьшими потерями. Как с нашим отцом. Там было все кончено много лет тому назад, и нам пришлось с этим смириться, что мы и сделали.
– Анджела не ответила, и Кики повторила еще раз: – Разве не так? – Анджела кивнула, не в состоянии произнести ни слова. – Так что теперь я развожусь с Брэдом и выхожу замуж за Вика, он и является отцом ребенка, которого я ношу в себе. Мне кажется, он меня любит и сделает все, чтобы сделать меня счастливой, и даст мне возможность стать кинозвездой, как я мечтаю. Видишь, я стараюсь выйти с наименьшими потерями, а?
Анджела обняла сестру.
– Но Вик – католик, ведь так? А ты – протестантка, к тому же дважды разведенная…
В дверь постучала Ханна, а затем вошла с подносом, на котором стояли чай и виски для Кики. Она поставила поднос на столик у кровати.
– Налить?
– Нет, я сама. Спасибо, – сказала Кики.
Кики, налив Анджеле чаю, подняла свой стакан и сделала глоток.
– Я возвращаюсь в католичество. Ведь когда-то я была католичкой? И поскольку Святая Церковь не признает браков, заключенных вне ее, то она не может признать и моих разводов, не так ли? В соответствии с их догмами я девственница, впервые идущая к алтарю. Я впервые буду венчаться в церкви. Мексиканский священник обвенчает нас в какой-нибудь тихой мексиканской церквушке.
– И все?
– А что ты ожидаешь? Залпов орудий и салюта?
Кики встала, прошла в холл и, перегнувшись через перила, крикнула вниз:
– Ханна! Ханна! Принесите мне еще виски! Двойное! – Она подождала в холле, пока экономка принесла ей виски, затем прошла в комнату и закрыла за собой дверь. – Не хочу, чтобы она меня подслушивала. Она никогда меня не любила. Всегда обожала Брэда.
– Она знает, что ты уезжаешь?
– Я не вручаю письменных уведомлений прислуге, если ты это хочешь знать. Она видела, как я упаковываю свои вещи. Четыре кофра и двенадцать чемоданов. Совсем новые. Но я заплатила за них сама. Не думаю, чтобы с моей стороны было порядочно брать деньги с Брэда.
Затем неожиданно она вдруг сникла.
– Я должна была сделать это, Анджела. Судя по тому, как развиваются наши отношения, если бы я не забеременела от Витторио, то мне пришлось бы потратить годы, чтобы затащить его к алтарю, и еще неизвестно, захотел ли бы он меня тогда. Теперь, когда у нас будет ребенок, он ждет не дождется, чтобы нас связали узами брака. Я знала, что он не сможет отказаться от своего ребенка; Когда мужчина достигает определенного возраста, он начинает сожалеть, что у него нет наследника. Видимо, это связано с мужским самоутверждением и бессмертием. Короче говоря, Вик просто вне себя от радости из-за перспективы стать отцом. И, Анджела, я действительно влюблена.
– Ты ведь и Брэда тоже любила, – заметила Анжела.
– Я любила Брэда. Я и сейчас его люблю. Его невозможно не любить. Но в Вика я безумно влюблена. Это единственный мужчина, который волнует меня, который будит во мне такие чувства, что я готова выпрыгнуть из кожи, чтобы получить его прямо здесь и сейчас. Стоит мне только посмотреть на него, и меня всю трясет от желания – я готова спуститься на колени и брать в рот, готова распластаться и позволить делать ему со мной все, что он хочет. По ночам я просыпаюсь с мыслями о нем, и мне приходится сжимать подушку между ног.
Анджела слушала и чувствовала, как ее начинает охватывать волнение.
– Я имею право получить того мужчину, которого хочу, так же как и все остальные, разве не так? Разве не так? Я вышла замуж за… как его?..
– Трейси?
– Трейси. Он был просто случайный приятель. И кроме того, гомик. А Брэд – это очень хороший друг. Самый лучший. Но теперь я хочу выйти замуж, чтобы любить, как самая обычная американская девушка. Чтобы любить, и трахаться, и сосать до умопомрачения.
Анджела улыбнулась ей улыбкой, которая появилась у нее за последний год, – чуть горькой, иронической улыбкой.
– Ты выходишь замуж по любви, но в результате оказывается, что он еще и богат.
Кики рассмеялась:
– Ну, ты же знаешь мой девиз. «Коль, подруга, ты богата, лей на всех дерьма ушата, ну, а если ты бедна, съешь, голубушка, г…на!» – она, по-видимому, была очень довольна своим девизом.
– Но ты не была так уж бедна с Брэдом.
– Конечно, нет. Да и Вик не намного богаче. Кроме того, это не связано с деньгами… здесь… здесь другое. Пока наш брак с Брэдом продолжался, все было прекрасно, и Брэд – отличный парень, просто золото. Но, кстати, я тоже отлично себя веду в этой ситуации. Я не прошу у Брэда ничего – ни этого дома, ни дома в Спрингсе. Ни гроша. Единственно, что я беру из этого брака, так это свою одежду и драгоценности.
«Как это похоже на Кики – вспомнить о вещах и драгоценностях и – забыть о дочери», – подумала Анджела.
– А дочка? Ее не забудь.
– Нет, – бесстрастно ответила Кики. – Дочь не беру. Она остается здесь. Со своим отцом.
– Кики!
– Что я могу сделать? Так хочет Брэд. Он настаивает на этом. Это его единственное условие.
Анджела покачала головой.
– Кики! Кики! – запричитала она.
– Перестань повторять, как попугай: «Кики, Кики!» У меня не было выбора. Неужели ты это не понимаешь? Черт бы тебя побрал, если это так. О Боже! Это же не значит, что я ее больше не увижу, пойми это. Каждый раз, как я буду приезжать в Штаты, я буду с ней встречаться. И Брэд позволит ей приезжать ко мне. Ты же знаешь Брэда. Это же само благородство.
Анджела заплакала, сама не зная о ком. О Кики? О Рори? О себе?
– О, ради Бога. Я уже жалею, что попросила тебя приехать. Черт подери! Зачем я позвала тебя? Мне это не нужно. И ты мне тоже не нужна! Неужели ты не можешь понять, что я не могла иначе? Почему ты этого не понимаешь?
– Я понимаю… понимаю, – плакала Анджела. – Но, Кики, что скажет мама, когда узнает?
Кики посмотрела на нее с холодным безразличием:
– Почему бы тебе самой не сказать ей и не посмотреть на ее реакцию?
* * *
Летели ужасно. Не пропустили ни одной воздушной ямы, которые были в небе. За пятнадцать минут она дважды бегала в крохотный туалет – ее сильно тошнило.
Прошло всего пять дней с тех пор, как она улетела в Лос-Анджелес и вернулась обратно. За пять дней произошло так много событий – развод, свадьба, Брэд отправился с дочерью домой в Палм-Спрингс, Вик и Кики – в Италию. Прошло всего пять дней, и Анджела чувствовала, как с каждым днем у нее усиливается депрессия. Какая бы ни была на это причина, но Кики бросила дочь, и это было ее ошибкой.
Она старалась. Один Бог знает, как она старалась. В течение двух дней, пока они ждали приезда Вика, она пыталась переубедить ее.
– Не отказывайся так легко от своего ребенка, подумай о ней, не будь эгоисткой, – умоляла она Кики.
– Никакая я не эгоистка, – с присущей ей самоуверенностью и рассудительностью говорила Кики. – Вот если бы я просто бросила Рори на произвол судьбы, это было бы так. Но я оставляю ее на попечении отца. Отца, который обожает ее, проводит с ней все свое свободное время, который готов сделать для нее все на свете. Разве это называется бросать? И кроме того, мне не так уж легко и просто было принять это решение, как ты думаешь. Я сложила все, что у меня было, затем все, что я хотела, а затем то, что получу. Затем я вычла одно из другого, и плюсов оказалось больше, чем минусов.
Ты все терпишь, ну и что из этого хорошего? Что ты такого имеешь, с чем боишься расстаться? Ты хотела иметь человека, который принадлежал бы только тебе, который любил бы тебя без памяти, а кончилось тем, что ты вышла замуж за холодного, самовлюбленного мерзавца, который не прочь потрахаться с кем попало, лишь бы было шито-крыто, – и это исключительно из-за своего положения и своего имени, но никак не из-за тебя. Сукин сын, чья единственная страсть – карьера, – ты не занимаешь не только второго, но и третьего места в его жизни. И что у тебя остается? Раз в месяц выполнение супружеских обязанностей? Было бы лучше, если бы у тебя вообще никого не было.
Я не сомневаюсь, что ты действительно любила Дика, но все это прошло давным-давно. Так что теперь у тебя и этого нет. Тебя не любят, и ты не любишь. Ты хотела, чтобы у тебя был свой дом и своя земля, но у тебя нет ни того ни другого. Ты хотела, чтобы у тебя были деньги, чтобы тебе не приходилось отчитываться за каждый потраченный цент, а тебе отказывают даже в этом. Так что же у тебя есть? Крошка Дикки? Прекрасно. А еще-то что?
Подведи итоги, сестричка, дорогая. Что у тебя есть такого, что ты здесь сидишь и судишь меня, как Господь Бог? У тебя нет ни своего мужчины, ни любви, ни дома, ни денег, которые бы принадлежали тебе. Похоже, что у тебя в руках лишь большая дырка от бублика. Ты даже не можешь работать актрисой. О Боже! У тебя нет своей жизни, Анджелика! Даже у мамы есть все, что она хочет. Она не стала искать новой большой любви, как ты это прекрасно знаешь. Она имеет то, чего добивалась. И я собираюсь иметь то, чего хочу. И вместо того чтобы оплакивать меня, лучше бы подумала о себе. И если опять начнешь реветь, я тебе врежу. Пора повзрослеть! Пора повзрослеть!
Слова Кики жгли, как огонь, и Анджела ничего не могла возразить. Она сделала все, что ее просили. Как только прилетел Вик, Кики позвонила Брэду в Палм-Спрингс, и они сразу же поехали за границу. Брэд, как всегда, был любезен с Анджелой и почти так же дружелюбен. Он только делал все возможное, чтобы не оставаться наедине с Кики и даже с Анджелой. Она хотела каким-то образом утешить его, сказать, что она действительно хорошо к нему относится и что ее очень расстроило все происшедшее. Но Брэд с присущей ему тактичностью не дал ей такой возможности.
Он вел себя безупречно в отношении Витторио, который, к его чести, казался чрезвычайно смущенным данной ситуацией. А она была такой, что требовала от человека благородства. Анджела гордилась Брэдом, но боялась, что от боли и переживаний у нее разорвется сердце.
Теперь Кики была отделена от них океаном и целым континентом, а она осталась с тем, чему Кики дала такое точное определение – с большой дыркой от бублика.
В аэропорту ее встретил один из мелких чиновников, – как обычно, Дик не смог приехать. Когда он поздно вечером пришел домой, она ждала его в спальне, собираясь сообщить о последних семейных событиях, хотя и думала, что он назовет Кики холодной, бесчувственной сучкой и выразит сочувствие Брэду, которому он симпатизировал. Но он ее удивил. Он выслушал ее подробный рассказ, покачал головой и только сказал:
– Отлично! Теперь к нашим обычным счетам за телефон прибавятся и счета за международные переговоры.
Но он ошибся. Анджела наговорилась с сестрой так, что этого ей хватило на продолжительное время.
2
Тимоти Фрэнсис Ксавьер Пауэр родился двенадцатого октября, а Кики родила вторую дочь – Николь, Никки – в ноябре. Буквально через несколько часов после родов Кики позвонила и сообщила Анджеле, что Никки настолько же безобразна, насколько хороша Рори.
– Маленький тощий крысеныш с копной черных кудрей. Представляешь? Густые-прегустые волосы. Правда, медсестры говорят, они потом вылезут. Надеюсь, что нет, поскольку похоже, что это единственное ее украшение, бедная малышка. Сестра уже ухитрилась сделать ей что-то вроде прически с одним большим локоном на макушке. У нее такой забавный вид! Но Вик, разумеется, считает, что она – само совершенство. Он говорит, что она похожа на его мать, пусть земля ей будет пухом. «Пусть земля ей будет пухом» – это не мои слова, а слова Вика.
Может быть, прилетишь ко мне и взглянешь на мою уродинку? Пожалуйста, Анджела. Я так по тебе скучаю!
– Сейчас не могу, Кики. Все еще никак не оправлюсь после родов. Я чувствую себя такой уставшей, по полдня провожу в постели. Но скоро должна прилететь мама. Я только что говорила с ней по телефону.
– Бедная Мари. Когда увидит мою красотку, то, наверное, просто потеряет сознание от ужаса. Она решит, что с моей стороны очень неблагородно произвести на свет шимпанзенка… Она уже мне звонила и с восхищением говорила о твоем сыне.
Прошло всего несколько недель, когда Кики неожиданно позвонила Анджеле из пригорода Нью-Йорка.
– Что ты делаешь в Штатах? Я и представления не имела…
– Я здесь транзитом. Остановилась в мотеле… или гостинице – в общем, сама не знаю. Через пару часов улетаю на побережье. А сейчас сюда едет мама повидаться со мной, пока я не улетела. Я приехала, потому что почувствовала – мне необходимо увидеть Рори. И тебя тоже мне ужасно хочется увидеть. Когда прилечу в Лос-Анджелес, позвоню тебе. Ты сможешь прилететь в Сакраменто?
– Ну конечно. А Брэд знает, что ты приезжаешь?
– Нет. Я же говорила тебе, что все это было очень неожиданно. Хочу сделать им сюрприз. Смогу побыть здесь лишь несколько дней. К Рождеству я должна быть дома. Так что скоро увидимся. Жди звонка…
* * *
Но звонка не было и через неделю. Тем временем Анджела несколько раз звонила в дом Крэнфордов, но безрезультатно – экономка так ей ничего и не сказала. Наконец, в один из дней Кики позвонила ей из аэропорта Сакраменто.
* * *
Кики ужасно изменилась. Она всегда была помешана на тряпках, но никогда еще не одевалась так элегантно, с таким вкусом. Она действительно была похожа на иностранную кинозвезду! Ее платиново-светлые волосы были тщательно уложены в высокую прическу. На ней было манто из соболей до колен, прекрасно сшитый черный костюм и черная шелковая блузка. Однако она, как и в старые времена, набросилась на Анджелу, покрыла ее поцелуями и вела себя – или старалась вести – весело и непринужденно, как и всегда. Но в этот раз у нее это получалось не так удачно.
– О Боже, как же я устала, Анджела!
Это было первый раз, когда Кики признавала себя усталой и расстроенной.
– Как ты нашла Рори? Она выросла? Была рада тебя видеть? Как вел себя Брэд? Рад был повидаться с тобой? Он был достаточно… любезным?
– Подожди. – Кики засмеялась, но как-то невесело. – Да, все нормально. Рори заметно выросла и стала еще красивее. А болтает! Не переставая, как ее мамаша. Брэд был очень мил, ласков и добр.
– Так в чем же дело?
Кики откинулась на сиденье и закрыла глаза.
– Поговорим об этом позже. Сейчас я хочу приехать в твой дом, выпить ледяного мартини и посмотреть па твоих двух мальчиков. Не забудь, я еще не видела малыша. Я привезла для них кучу игрушек.
– Но Тимми всего два месяца с небольшим.
– Я знаю, но ведь скоро Рождество.
– Дика сейчас нет. Он уехал на конференцию на Гавайи.
Кики улыбнулась:
– В этой жизни есть и радости, не правда ли? А остальное не так важно.
Кики прекрасно держалась, пока возилась с маленьким Дикки и ворковала над младенцем, и лишь когда они поднялись наверх в спальню Анджелы и, надев халаты, расположились в ее огромной кровати с бокалами мартини в руках, она сникла и призналась, что ее приезд к дочери был ужасным.
– Но ты же видела Рори? Она была рада тебе?
– Как она могла быть рада? Она даже не знает, кто я такая! Она очень ко мне ласкалась – она такая ласковая девочка, – села ко мне на колени и заявила, что я очень красивая тетя. А затем, когда пришла эта актриса, как ее – Диана Лейн, Рори подбежала к ней и тоже назвала ее красивой тетей. Это было в Техасе.
– В Техасе?
– Ты что, так и будешь переспрашивать каждое мое слово? Ты всегда так делаешь, и это ужасно раздражает. Подожди минутку и все узнаешь.
– Прости. Но я не знала, что ты собираешься в Техас. Каким образом ты туда попала?
– Опять начинаешь? Ты можешь секунду потерпеть? Как только я приземлилась в Лос-Анджелесе, я тотчас помчалась к ним. Ханна держала себя так, как будто видела меня первый раз в жизни. Как будто я пришла торговать пылесосами. Она меня даже в дом не пустила. В мой дом! Спросила только: «Да, мадам, чем могу быть вам полезной?» Ну, я, – конечно, ворвалась в дом и потребовала, чтобы меня пустили к Рори. Но она сказала, что Рори там нет и Брэда тоже. Сначала я не поверила. Но все-таки в конце концов я выбила у нее информацию, у этой стервы! И ведь именно я нанимала ее в свое время!
Кики немного помолчала, переживая еще раз свой бурный разговор с экономкой, затем подлила себе мартини. Анджела нетерпеливо подтолкнула ее:
– Значит, она сказала, что Брэд и Рори находятся в Техасе?
– Нет. Она сказала мне, что они уехали в Сан-Вэлли.
– Сан-Вэлли? По-моему, ты сказала в Техасе.
– Опять начинается. Если ты еще раз задашь вопрос, я тебя просто прибью. Эта мерзавка сказала, что Брэд на несколько дней уехал кататься на лыжах в Сан-Вэлли и взял с собой Рори и няню.
– И что ты сделала после этого?
– Ты знаешь, из тебя получился бы неплохой комический персонаж.
Не обращая внимания на ее замечание, Анджела подсказала ей:
– Значит, ты поехала в Сан-Вэлли?
– О Боже! Да, я поехала в Сан-Вэлли. Это жуткая дорога. Ты помнишь? Мне пришлось лететь на этой двухмоторной развалюхе, и это было ужасно. Пока мы летели, меня выворачивало наизнанку. Затем нужно было найти транспорт, чтобы доехать до того места, где они жили. Наконец, мне это удалось, но со мной было почти двадцать пять килограммов багажа – подарков для Рори к Рождеству. Так вот, я приезжаю в домик, где они остановились, и узнаю, что Брэд действительно был там, но уехал. Я была просто в отчаянии. Представляешь – я одна в Сан-Вэлли, со мной огромный багаж – подарки и собственные вещи, солнце жарит, как летом, на солнечной стороне там вообще было больше тридцати градусов. Я в своем меховом манто вся мокрая от пота, а эти бездельники там катаются с гор. Я представления не имела, куда мог отправиться Брэд. Я чуть не плакала. Никогда в жизни мне не хотелось так выть, как тогда.
Анджела произнесла что-то сочувственное, и Кики продолжала:
– Потом я встретила Меллон. Только не помню, как ее зовут. Флоренс, что ли? Не помню. Во всяком случае, она сказала, что вроде бы Брэд отправился экскурсоводом куда-то на север, на водную экскурсию по какой-то дурацкой реке с группой других туристов. Я просто не знала, что делать. Эти путешествия продолжаются неделю! Так что я решила пробыть там пару дней и подумать, что делать дальше. Я купила лыжный костюм, взяла напрокат лыжи и тоже каталась с гор. Вообще-то там можно ездить и вверх, и вниз, и всегда можно найти новые трассы.
– Я тебя не понимаю, Кики. Как ты могла тратить время на то, чтобы кататься на лыжах, когда тебе надо было искать Брэда и Рори?
– Я просто каталась. Я также ходила в плавательный бассейн, почти все вечера проводила в «Дачин Рум». Знаешь, оркестр Миллера все еще там! Они играли эти старые мелодии. – Кики стала напевать припев из «Ты выглядишь прекрасно».
Анджела перебила ее.
– Почему же ты не связалась с агентом Брэда в Голливуде? Или с его менеджером? Они наверняка знали, где он.
– В конце концов я так и сделала. Но сразу мне это как-то и в голову не пришло, – с возмущением произнесла Кики – Так случилось, что я там встретила старых друзей. Там были Пьерпонты и Джимми с Глорией, и Гэри, и Рокки. А затем я неожиданно встретилась с Биллом Холденом! Ну что я могу сказать. Ты же знаешь, нам с Биллом есть что вспомнить… – Она сделала вид, что не заметила неодобрительный взгляд, брошенный на нее Анджелой. – А потом мне пришло в голову, что надо позвонить Мэрву Фридману. И он сообщил мне, что Брэда вызвали обратно, переснимать какие-то сцены из фильма, который они только что закончили, – это около Хьюстона. И я опять отправилась в путь, Не могу тебе передать, насколько тяжело было выбраться из Кетчума в Айдахо. Мне пришлось лететь на какой-то этажерке, которая не развалилась только чудом, в Солт-Лейк-Сити, затем пересесть на Хьюстон, потом я еще сотню миль ехала на машине и, наконец, поймала их всех – Брэда, Рори и Хейзел – это няня – в каком-то прицепе на краю города. Ночевали они в паршивом мотеле. И вот венец всего! Рори даже не помнит, что я ее мама!
Кики неожиданно замолкла и разрыдалась. Анжела обняла ее.
– Она еще совсем малышка. При каждой вашей встрече она будет все лучше и лучше запоминать тебя.
– И как, по-твоему, я смогу переносить все это? Я буду являться к ним, а она станет трогать мои волосы и говорить «красивая тетя». Потом она сказала то же самое актрисе, которая играет вместе с Брэдом. Я там провела целый день – вернее, полтора дня – с ней. Дала ей подарки, играла с ней, кормила ее. Но это так безумно тяжело. Так что я не выдержала и уехала. – Она ударила по подушке.
У Анджелы чуть было не вырвалось: «А что же ты ожидала?» – но она промолчала. Вместо этого она спросила:
– А как Брэд?
– Идеален. В этом ему не откажешь. Благородства в нем хватит на десятерых. Нет, серьезно. Поцеловал меня в щеку, обнял от души и сказал, что я могу оставаться сколько хочу, и даже заплатил за мою вонючую комнату в мотеле.
– Он… он с кем-нибудь встречается?
Кики пожала плечами.
– Эта Диана Лейн вела себя так, как будто он – ее собственность. Просто удивляюсь, почему Рори не зовет ее «мама», – добавила она с горечью.
– Ну что ж, – Анджела старалась говорить медленно и осторожно, выбирая слова, – в конце концов Брэд найдет кого-нибудь… а Рори еще совсем крошка…
– Давай, давай выкладывай, – сказала Кики, допивая свой мартини. – Ты хочешь сказать, Рори настолько мала, что готова назвать мамой любую женщину, на которой женится Брэд? Ты что же, считаешь, я об этом не думала?
– Но ведь Брэд позволит ей навещать тебя в Италии, когда она станет постарше, тогда и ты, и она, и Никки как следует сблизитесь.
– Ты действительно так считаешь?
– Разумеется, – заставила себя произнести Анджела.
– А как у тебя с Диком?
– Примерно так же.
– Так же паршиво?
– Пожалуйста, Кики, не начинай.
– Мне всегда говорили, что жизнь должна быть прекрасной, а не просто «примерно такой же».
– Дик говорит, что скоро мы построим собственный дом, так что сможем время от времени уезжать из Сакраменто, не останавливаясь в доме его родителей.
– Ну, это старая песня. Он, по-моему, слишком долго ее поет. А ты все еще развешиваешь уши.
Анджела пожала плечами.
– Что-то мы обе разнылись. Может быть, слишком много выпили?
– Нет, думаю, наоборот. Позови кого-нибудь из прислуги и пусть принесут еще бутылку.
– Я не знаю, Кики. Что они о нас подумают?
– О Боже, Анджела! Неужели тебя еще волнует, что про тебя думают? Ты здесь хозяйка. Дай-ка мне телефон!
– Я сама! Я сама! Ты действительно думаешь, что я боюсь собственной прислуги?
– Честно говоря, да.
Анджела взяла телефон и заказала еще одну бутылку мартини.
– Вот, пожалуйста. Как у меня получилось?
– Прекрасно! Скажи мне, ты получала какие-нибудь известия от Ника Домингеза?
Анджела напряглась.
– Нет, ничего. А почему я должна получать от него известия?
– Никаких твоих фотографий?
– Я ничего не видела.
– Разочарована?
– Кики!
– Ладно, прекратим этот разговор. Когда ты приедешь ко мне в Рим? Ты еще не видела мою Никки – эту несчастную уродочку! О Боже, мы с Брэдом просто выиграли в лотерее крупный приз, когда сделали Рори. Его гены и мои смешались и выдали нечто восхитительное. – Тут она разрыдалась.
