Текст книги "Право на выбор (СИ)"
Автор книги: Джулия Рут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
1-8
– То есть вы утверждаете, что работник станции напал на вас с пациенткой №214, когда вы находились на обзорной площадке?
– Именно так.
– Почему вы были на обзорной площадке, а не в медицинском отсеке?
– У нас закончились процедуры, и мы решили прогуляться.
– Предупредили ли вы сотрудников медицинского блока о том, куда направляетесь?
– Нет… а разве должны были?..
Мой вопрос игнорируется.
– То есть вы покинули медицинский блок вдвоем с пациенткой №214, никого не поставив в известность, и отправились самостоятельно гулять по станции, я правильно вас понимаю?
Я раздраженно дергаюсь, шею тут же простреливает болью. Зараза… вроде все верно говорит, а выставляется так, будто мы сами виноваты в нападении. Серенький маленький мужичок фиксирует все мои показания в своем планшете одной рукой, второй делает пометки в другом, третьей набирает сообщение в коммуникаторе, четвертая же смирно лежит на коленях. Трудно управляться четырьмя руками, наверное… хотя когда у тебя для этого целых две головы, вторая растет из первой как опухоль, то может быть и не очень сложно.
– Опишите поведение сотрудника станции, – между тем продолжает допрос двухголовый.
– Он… – по телу проскальзывает озноб, – стал на четвереньки, поднял хвост над головой, начал им трещать…
– И вы сочли это поведение угрожающим?
– Ну да…
– Почему?
– … – я в ступоре, смотрю на него и не понимаю: надо мной издеваются, что ли?
Мужичок сверлит меня глазами и ждет ответа.
– Я испугалась. На моей планете так ведут себя агрессивные животные.
– Значит, вы решили, что рорук, представитель иной расы разумных, ведет себя агрессивно, опираясь на собственный опыт взаимодействия с неразумными видами вашей родной планеты?
Он точно издевается, сука двухголовая.
– Еще и потому, что в прошлый раз аналогичное поведение его… сородича… напугало моего куратора. Из чего я сделала вывод, что в таком состоянии рорук представляет угрозу.
Съел?
Двухголовый молчит, что-то недовольно клацая в планшете. Но, к сожалению, недолго.
– Чем по-вашему было вызвано такое поведение?
– Я-то откуда знаю?
– Возможно вы или пациентка №214, – белые глаза щурятся, а голос неуловимо, но меняется, – как-то спровоцировали рорука на агрессию? Громко смеялись или говорили, привлекали внимание к себе?..
Что?..
Он что… правда думает… что я или тем более Сершель… В груди растекается ядовитая, жаркая и жгучая, злая и обидная беспомощность. Это ведь я жертва. На меня напали. Почему мне нужно оправдывать напавшего и ранившего меня урода?..
– Пациентка №248, пожалуйста, отвечайте на поставленный вопрос.
Я хочу ему ответить – и не только ответить – когда дверь в палату с лязгом отъезжает в сторону, и в ней сразу становится мало места.
В прошлый раз я плохо его рассмотрела – в этот раз получается лучше. Бурая кожа, подчеркнутая белой формой, голые предплечья, укрытые бинтами... темно-красные глаза с розоватыми белками, черный ежик явно очень жестких волос… Он до чудовищного похож на человека, отличаясь только размерами и цветом. Действительно очень высокий и широкий, тем не менее грузным капитан не выглядит, движется легко. В животе сжимается что-то, краска бросает в лицо – не сиди я на постели, точно бы задрожали колени.
Потому что я помню, кто голыми руками оторвал ящеру голову.
При виде капитана маленький серый мужичок становится словно бы еще меньше, весь скукоживается, что-то бормочет и машет всеми четырьмя руками. Капитан не слушает его болтовню, а просто берет за шкирку и бесцеремонно вышвыривает за дверь.
– На ваши вопросы ответит её куратор. Вон из медицинского блока.
От низкого рокота у меня на затылке шевелятся волосы, озноб скачет по внутренностям. Капитан стоит ко мне спиной, заслоняя собой весь дверной проем и не уходит, а я жду… чего-то. Наконец он словно бы нехотя оборачивается ко мне и отрывисто произносит:
– Выздоравливайте, – и дверь за ним закрывается.
Я делаю вдох – и понимаю, что не дышала все это время.
Ну черт знает что такое.
...
– Капитан ужас как злится. Всех роруков вывели из штата, проверку пригнали… Комитет пытается замять дело, но вряд ли у них это выйдет…
Шерша болтает ногами на высоком стуле рядом с моей койкой. По счастью, за этот инцидент её не наказали. Это не помешало ей изводиться у моего бессознательного тела двое суток, пока я не пришла в себя после укуса.
Я потягиваю восстанавливающий коктейль и думаю. Странно все это. Рорук на станции. Представитель комитета, выводящий меня на признание вины в нападении на меня же. Виктимблейминг, да? Нас же забрали, чтобы дать лучшую жизнь… так что же тут за бардак тогда творится?
Шерша словно бы читает это все по лицу и, наклонившись, доверительно шепчет:
– Они боятся, что проект закроют. Что, если будут проблемы, инвесторы не захотят вкладываться в развитие станции и её дальнейшую работу.
И здесь все упирается в деньги… или что за ресурсы у них тут в цене?
– Кто-то хорошо греется на этом… проекте? – Шерша булькает недоумением. – Ну, зарабатывает?
– Ааа, само собой. Ведь многие планеты заинтересованы в женских особях. Кому-то они нужны только для размножения, кому-то – для поддержания энергетического баланса, а есть планеты, где любой женщине поклоняются, как воплощению божества.
Я почему-то представляю алтарь, шамана и жертвенную овцу. Ой… лучше не надо.
– Но все-таки, как же обидно, под самое распределение… – вздыхает Шерша.
Так, стоп. Распределение? Уже?..
– А когда оно?..
– Ну, ты для начала поправься…
– Шерша, когда?
– Ох… сейчас… где тут у меня график… ну, твое должно было быть через два дня, но с учетом обстоятельств…
– И ты мне не говорила?!
– А какой смысл, тебя ведь сначала вылечить должны. Тем более распределение – это не мгновенный процесс. Проводят тестирование, готовят варианты, дают на выбор, ты их рассматриваешь… потом официально оформляешь выбор на специальном бланке Объединения. Его заверяют и передают оригинал на планету, куда ты направишься, там готовятся, высылают за тобой представителей… Это все займет недели две, не меньше…
– А потом?
– А потом... потом мы с тобой попрощаемся, – немного грустно произносит Шерша.
Попрощаемся, да?
Перед глазам – широкая спина и взгляд вполоборота. Да… попрощаться... действительно нужно…
Но увидеть капитана мне не позволили – техническую часть отделили от основной в целях безопасности, и как я не уговаривала Шершу, та уперлась: нельзя и точка. Мало тебе прошлого раза? То-то же. Сиди, читай про планеты-претенденты, изучай известные разумные виды. Я поругалась, поворчала конечно… и оставила как есть. Нужна ли ему вообще моя благодарность? Может, отблагодарив, я нанесу оскорбление? Ааа… кого ты пытаешься обмануть… ты не столько поблагодарить хотела… сколько увидеть еще раз…
Ну, не судьба, значит.
1-9
– Прошу прощения…
На пороге моей палаты мнется рахшаса, которую я узнаю спустя несколько мгновений неудобной заминки. Мередо? Миридо? Как её звали-то…
– Да? Что-то случилось?
– Нет… да… простите… моя… моя подопечная… вы помните, тисса Сершель?..
Сершель не заходила ко мне все эти дни, и я волновалась, но когда Шерша упомянула распределение, просто решила для себя, что ее уже забрали – думать, что она просто так не приходит, было слишком обидно.
– Конечно помню. Что-то случилось?
– Тисса не выходит из комнаты… отказывается от еды и не прошла вовремя тестирование… меня она не слушает, но может… может вы поговорите с ней?..
Не выходит из комнаты?.. Кажется, я догадываюсь, в чем дело… слишком хорошо успела ее изучить, чтобы придумывать то, чего не может быть, а значит…
– Да, конечно. Поговорю.
…если она мне откроет, конечно же.
– Сершель, это я. Мы можем поговорить?
Рахшаса мнет лапки за моей спиной, а я почему-то чувствую себя воспитательницей в детском саду. За дверью тишина, но тут такая шумоизоляция, что будь там оргия – мы бы не услышали. Говорю я в специальный динамик, который отжимается кнопкой.
– Сершель? Я беспокоюсь за тебя. Давай ты выйдешь к нам?
Ноль реакции. А вдруг она… нет, на ней же браслет…
– А вскрыть эту дверь никак?..
– Боюсь, это травмирует ее еще больше. В ее психике я нашла… кое-что очень плохое, связанное с…
– Не продолжай. Сершель! Я уже сержусь на тебя! Хватит прятаться, а ну…
Я не успеваю закончить, как дверь распахивается, и на пороге появляется наша зеленушка – вся словно прозрачная, с мутными склерами. Щупальцы словно не держат ее, и она стекает на пол, подкручивая их колечками к животу, пряча лицо. Это еще что за…
– Тиссая… тиссая, я приношу свои извинения… всей крови моей и моей семьи не хватит, чтобы покрыть этот позор…
Так и знала.
– Встань, пожалуйста. Сершель, встань.
– Я не могу стоять перед тиссаей.
– Я говорю тебе встать. Почему не слушаешься старшую?
Это работает. Она медленно поднимается, и тогда уже я наклоняюсь и ищу ее глаза. Делаю глубокий вдох... главное, чтобы голос не подвел...
– Я запрещаю тебе считать себя виноватой. Я запрещаю тебе отказываться от еды, лечения и распределения. Поняла меня?
Робко шелестят щупальцы на полу.
– Поняла?
– Да, тиссая…
– Вот умница. Не огорчай свою рахшасу.
– Да.
– Выбери себе самую лучшую планету.
– Да.
– И обязательно стань там счастливой.
– Д…да?..
– Ты споришь со мной?
– Не смею, тиссая.
– Что тебе нужно сделать, повтори сама.
– Слушаться рахшасу, выбрать планету… и… стать… счастливой…
– Молодец.
Я позволяю себе дотронуться до ее макушки – она прохладная, немного колется чешуей. Это очень личный жест для их расы, показывающий глубокую привязанность. Им нельзя разбрасываться легкомысленно, но мне кажется это самым правильным в этот момент.
... К счастью, я не ошиблась. Сершель прошла свое тестирование, ее результаты были готовы буквально на следующий день. Через три ее уже забрали к себе представители расы, что не имеет своих особей женского пола и чтит всякую как божественное проявление сути вещей. Мы попрощались на платформе – скомкано и как-то неловко… но это всяко лучше, чем оставить как было.
– Она вам очень благодарна... и я тоже... большое спасибо...
Рахшаса, похожая и непохожая на Шершу одновременно, светит на меня своим перламутром в глазах. Я неловко улыбаюсь в ответ.
– Да было бы за что...
Иногда мы помогаем другим, когда на самом деле хотим и не можем помочь самим себе.
1-10
… От тестирования я ожидала… да ничего, ровным счетом, не ожидала. На межгалактической станции ожидать чего-то очень сложно, но даже так я осталась не то чтобы разочарованной, но ошарашенной точно – потому что мне принесли психологические тесты. Обычные психологические тесты, я их сотнями проходила в школе и университете, при приеме на работу… Набор из нескольких сотен утверждений, на которые нужно дать один из трех вариантов ответа: “это верно”, “это неверно” и “сомневаюсь в ответе”. Я тыкала в экран планшета полдня, и под конец уже было ощущение, что прохожу одно и то же тестирование по кругу несколько раз – зато примерно понимала, что получу в итоге.
– Как успехи? – в комнату ко мне заглядывает Шерша. Я вытягиваюсь в полный рост на матрасе.
– Почти закончила. Осталось вопросов двадцать.
– Сделай паузу. У меня для тебя сюрприз.
– Сюрприз?
Рахшаса таинственно кивает, исчезает в дверном проеме, чтобы закатить в комнату… зеркало. В животе сжимается… предвкушение? Страх? Что я увижу там сейчас? Невероятную красоту, а может?..
На ватных ногах я поднимаюсь и зачем-то закрываю глаза. Шерша понимает без слов (ей такое уже иногда удается) и катит зеркало ко мне по полу. Чуть скрипят колесики, вплетаясь в барабанный бой сердца. Я не видела свое отражение… дай бог памяти… уже очень, очень давно… последние дни (недели, месяцы) я не могла смотреть в зеркало – в нем всегда было чудовище, не человек.
Что сейчас я увижу?
– Можешь открывать глаза.
… Говорят, надейся на лучшее и готовься к худшему – и не разочаруешься. Глядя на себя в зеркало, я чувствую… удовлетворение. Я не стала длинноногой красоткой с чувственными изгибами, пухлыми губками и вздернутым носиком – и слава богу, наверное. Все эти процедуры не нарисовали новую меня, но стерли следы болезней и несчастий со старой. Это по-прежнему я… просто здоровая. Улыбка неуверенно растекается на губах – пожалуй, это лучшее, на что я могла рассчитывать.
– Я оставлю его пока здесь – привыкай, – улыбается вслед за мной довольная Шерша.
...
– Комитет рассмотрел результаты вашего тестирования и готов предложить вам выбор из трех планет, максимально подходящих вам по климатическим и социокультурным критериям. Будьте добры ознакомиться с вариантами, на рассмотрение и принятие решения у вас двое стандартных суток.
На моем планшете – пока еще электронная форма, которая позволяет развернуть и ознакомиться с представленными вариантами. Три планеты на выбор – их названия мне ничего не говорят. Нет, я не надеялась, конечно… но все-таки…
– Шерша, – уже в каюте обращаюсь я к рахшасе. – Как мне почитать подробнее про эти планеты? Тут очень мало информации.
На самом деле информации предостаточно – но Шерше знать про это необязательно. Рахшаса воодушевляется и показывает, как выйти в что-то вроде местной Википедии и настроить интерфейс.
Я листаю перечень планет с разумными и полуразумными расами, которые известны Объединению – межгалактической организации вроде нашего ООН. Я не собираюсь искать свою планету – но она попадается раньше, чем та, что мне интересна. И пропустить ее у меня не выходит.
“T13P24-17, "Земля" – обитаемая планета, третья по удаленности от звезды №D13R54Y89/13. Техногенна, уровень загрязнения превышает нормы по классификатору Объединения в 14,896 раз. Численность обитающего населения превышает допустимую по стандарту T14/167 в 8,5 раз. Поверхность на 71% покрыта водными массами, жители размещаются на суше, преимущественно крупными поселениями. Агрессивность – 7,6 баллов из 10 по шкале Риттеруха. На планете фиксируются множественные внутренние конфликты. Доступность космического пространства – менее 0,00001%. К посещению и проживанию не рекомендуется…”
Вот так вот… не рекомендуется.
Дальше я читать не стала – в статье излагались сухие факты о строении почвы, составе воздуха, приводились примеры флоры и фауны… Странно и больно было читать о доме, каким бы не рекомендуемым для посещения он ни был, но все же о доме... читать сухую статью в инопланетной энциклопедии, которая всю нашу сложную, неправильную, но нашу жизнь превратила в скопление цифр и чуждых названий… О доме, куда я никогда уже не смогу вернуться… Стиснулось, сжалось что-то внутри – и медленно начало таять, черным туманом просачиваясь в кости и кровь, чтобы тенью своей остаться в них навсегда. Что ж… каким бы кошмаром ни была моя жизнь – я не могу выбросить ее из себя под ноги и растоптать.
Так, ладно.
Я хлопаю по щекам – хватит меланхолии. Космическое пространство за стеклом очень этому способствует. Мне нужно не это, мне нужно… вот оно. Нашла.
"Таврос – четвертая по величине планета системы Шерхентас…"
Я пробегаю глазами по характеристикам атмосферы, почвы и давления… Открываю вкладку с социальным устройством… вчитываюсь в историю… незаметно сам собой наступает условный вечер и заглядывает Шерша узнать, как у меня дела. Я бормочу ей что-то невнятное; вкладки с предложенными мне вариантами я просмотрела еще по пути к себе в каюту – и с трудом нашла в них отличие: сельскохозяйственные планетки, на которых обитали очень дружелюбные бесполые создания, похожие на крупных слизней. Женские особи им нужны были для поддержания энергетического обмена – что бы это ни значило. Как результаты моего тестирования привели к таким вариантам, я не очень понимаю, но на этой станции и с этим проектом все идет через одно место и удивляться тут нечему.
Таврос отличался от них как земля отличается от неба. Сухой и довольно суровый климат, преимущественно леса и горы, несколько крупных морей, но большая часть планеты – суша. Животный и растительный мир небогат – но турам хватает. Живут они небольшими поселениями, поклоняются Великому Туру-отцу, но без фанатизма, торгуют с Объединением какими-то редкими металлами, которые добывают и обрабатывают в своих горах. Чтят память предков, разумны и сдержанны, не впадают в крайности и очень, очень уважительно относятся к женщинам – их на Тавросе мало, почти все прилетные, но главное...
… Но главное – они нужны Тавросу для продолжения рода – самым что ни на есть обычным способом…
...
– Вы готовы сделать выбор?
Комиссия из трех серых мужичков сверлит меня белыми глазами. Я внутренне содрогаюсь. Прокатит? В жизни не поверю в такую удачу. Но попытаться… хотя бы попробовать… ведь если не попробую…
На столе передо мной – официальный бланк на плотном материале, будто-то бы очень толстая серая кожа. На бланке герб Объединения и три квадратика, напротив каждого – наименование планеты. Моя задача – поставить галочку и роспись. Несложная, в общем-то задача.
– Да, я готова.
– Тогда приступайте.
Я беру в руки стилус. Ну что ж… пусть хоть руки мне потом вырвут…
Свой выбор я сделала.
1-11
Маршаллех.
– Капитан! Капитан, на минутку, разрешите!
Маршаллех поднимает голову на вошедшего – младший член комиссии распределения, самый... терпимый из всех. Распределение… точно… уже сегодня. Уже сегодня она выберет свой новый дом и через неделю улетит со станции навсегда. А он…
– В чем дело?
– Там… на распределении… скандал… Глава комиссии требует вашего присутствия.
Ну, вархи мастера провоцировать скандалы, только так и стали во главе этого проекта, шерховы бюрократы. Один из них сейчас шевелит ножками по коридору к медицинскому блоку, в один из залов, где сегодня проводится распределение последних пациенток. Уже на подходе он слышит громкие голоса: вархов, рахшасы… а когда открывается дверь – тихий и сжатый.
– Еще раз повторяю: я сделала выбор.
Шер-аланах.
Она оглядывается – словно на мысль его, на беззвучный вой крови в жилах. Глаза её чуть расширяются – всегда, когда смотрит на него, её глаза становятся ещё больше. На мгновение все замирает – даже сердца в груди сбиваются, перехлестываются черной кровью, стынут… А потом все рушится.
– Вот, поглядите. И что прикажете с этим делать? Бланк именной, между прочим! На каждую пациентку по бланку! А теперь он испорчен!
К нему подскакивает глава комиссии и сует в руки бланк распределения. Он подносит его к глазам – и не верит тому, что видит.
Под тремя стандартными вариантами от руки добавлен четвертый – и напротив него стоит галочка.
Девушка не сводит с него взгляд – он чувствует его под кожей. Там, куда он проникает, растекается вязкое и колкое тепло, грозящее растопить броню и оставить его дрожащим, как новорожденный мрок.
– Что вы хотите от меня? – возвращает он бланк варху. Унести бы этот бланк и спрятать, унести бы её и спрятать. – Капитан станции не имеет отношения к работе комиссии.
– Я хочу… нет, я требую пояснений! Почему пациентка, которой был предложен выбор из трех вариантов, дописала четвертый?! Дописала вашу планету, капитан!
– Я вам уже говорила, – звучит раздраженно женский голос. – Потому что предложенные варианты мне не нравятся. Я не отказываюсь выбирать в принципе, меня не устроили ваши варианты. Замените любой на Таврос – и я совершу выбор по всем вашим правилам!..
– Так не положено! Нельзя добавлять свои варианты!
– Нигде про это не сказано.
– Что? – варх давится, а девушка продолжает:
– Нигде не сказано, ни в договоре, ни в приложении к выбору вариантов не сказано, что они окончательны и пересмотру не подлежат. А значит… – она замолкает и пожимает плечами. Она устала и уже едва держится, понимает он внезапно. Страшно устала... а помочь ей, сделать хоть что-то он не может. Таврос не подавал заявки на это распределение и подать уже не успеет. Да и если бы подал... где гарантия, что её бы отдали?..
Вархи шушукаются между собой, рахшаса что-то объясняет своей подопечной. Та отводит глаза в сторону и встречает его взгляд. Вздрагивает, и её светлую кожу затягивает розоватая пелена.
– Ну вы скажите… – бухтит ему что-то один из вархов, но он едва слышит – в голове грохот, а перед глазами нежный цвет зари на скулах. Девушка отворачивается, прижав к лицу ладони, и вся сжимается еще сильнее. – Капитан!
– Что?.. – точно, от него же что-то хочет это недоразумение… что, что он говорит?..
– Вы скажите ей, что Таврос не подходит для её вида, что ей там не место... Это конечно не так, но...
Он смотрит на варха как на умалишенного и прикидывает – если на него наступить, он сразу умрет или помучается? Просить тура солгать?.. Соглать о таком?
– Извините, дерр… Вурмад. Это дела комиссии, и я не стану вмешиваться. Но Таврос с радостью примет любую женщину и обеспечит её всем необходимым.
– Я знаю ваши обстоятельства, – морщится варх. – Значит, придется решать вопрос через главу комитета… Шерхи раздери эту девку…
Отойти от него варх не успевает – тело само наливается огнем, выбрасывая руку вперед. Поднятый над полом на три своих роста, варх пытается верещать – но с ладонью тура на шее не поверещишь.
– На моей станции нет девок, дерр Вурмад. Соблюдайте хотя бы ваш собственный протокол.
...
– С учетом сложившейся ситуации комиссия в полном составе рассмотрела ваш случай отдельно и постановила отправить вас на Миртос. Их ответственные лица уже уведомлены о принятом решении.
… Разумеется, ничего у меня не вышло. Было бы даже странно, если бы эта твердолобая комиссия пошла мне навстречу. Но я хотя бы попыталась, я хотя бы… увидела его еще раз, этого гиганта с планеты Таврос, что спас меня от рорука.
– Как скажете.
Дальнейшее сопротивление бессмысленно. За мной уже вылетели представители расы миртош, чтобы забрать в новый дом. Чем я буду там заниматься, выращивать съедобные овощи в теплицах? Не так уже и плохо, если посудить. Свежий воздух, природа… всегда мечтала из города переехать в деревню…
Другое дело, что теперь я бы все отдала, чтобы остаться на этом куске металла чуть дольше.
– Тебе понравится Миртос, вот увидишь, – щебечет Шерша слишком, слишком воодушевленно. – Я была там один раз, местные очень приветливы и дружелюбны, а к их внешнему виду быстро привыкаешь… там очень тихая жизнь, и ты наконец-то сможешь выдохнуть спокойно…
Шерша все говорит и говорит без конца, пытаясь убедить меня в том, во что сама верит едва. Это место мне подходит? Возможно. Будет ли мне там хорошо? Вполне вероятно. Хочу ли я туда лететь?.. Отличный вопрос.
Ответа на него никто не спрашивает.
Время перед отлетом будто пружинное – то тянется, то сжимается, провоцируя ставшее вроде здоровым сердце на тахикардию. Мне снятся кошмары, и чем ближе день икс, тем они сложнее, запутаннее. Не улетай, не улетай, останься тут, тут безопасно… все внутри меня вопит и корчится, кажется, дай телу собственную волю – вцепится в эти стены и придется вырывать вместе с обшивкой. Я не хочу улетать. Так сильно, что закрадываются дурные мысли сделать… да хоть что-нибудь, лишь бы отложить отлет.
Но я ничего не могу сделать – блистером от таблеток сильно не поранишься, а жилая часть станции теперь изолирована от технической. Мне ничего не остается, кроме как ждать своих сопровождающих и молиться, чтобы их корабль заблудился по пути на станцию.
…Но система навигации у миртош работает отлично – прилетели они вовремя.
