Текст книги "Право на выбор (СИ)"
Автор книги: Джулия Рут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Право на выбор
Пролог
Вода идет с неба.
Идет маршем тысячи железных ног, идет холодом и ветром, стальными прутьями режет тело насквозь. Вода идет, все поглощая, все разрушая, все пожирая на своем пути.
Серая пелена до горизонта – город, пульсирующий тысячами жизней. Жадные челюсти из бетона распахнул он на меня, готовый поглотить и выплюнуть останки на асфальт. Жадная, чёрная, кривозубая пасть огромного чудовища.
Все-таки пришла?
Десятки метров пустоты внизу и тысячи – над головой. Если не смотреть туда, весь мир кажется плоским, как черно-белый снимок. Вся моя жизнь – снимок в выпускном альбоме, сделанный лишь потому, что так нужно… сделанный лишь для того, чтобы на него никто не смотрел.
Я поднимаю голову, потоки воды застилают глаза. Хорошо… не хочу... видеть... Жадная бездна внизу скалится, даже если на неё не смотреть. Она все равно там, даже если не видеть.
Она всегда ждет.
– На. Подавись.
Она дождалась.
…
– Шер’канрам!..
…боль… повсюду… она больше моего тела… она размывает его границы… она поглощает… поглощает все… её так много… что её даже не ощущаешь…
– Тур Шер’канрам!
её так… много… что неясно… где заканчивается боль, а где… я?..
1-1
– Артериальное давление?
– Систолическое составляет 83, диастолическое – 56. Отклонение от нормы...
– Ясно, пульс?
– 55 ударов в минуту, растет.
– Мозговая активность?
– Нормативная.
– Периферическая нервная система?..
Голоса… странные... Как будто записаны… на пленку... на диктофон... что… голоса? Какие голоса?.. Я же... не должна больше их слышать...
– Пациентка №248 приходит в сознание. Подготовить транквилизаторы?
– Подготовь.
– Пожалуйста, укажите необходимую дозировку.
– Сам считай.
Это… раздражение?.. или мне чудится?..
Белое ничто перед глазами постепенно обретает форму и объем.
– Пациентка №248 пришла в сознание. Запустить стандартный протокол?
– Да иди ты в шерхову бездну...
– Пожалуйста, уточните запр...
Раздаётся шипение и что-то похожее на ругань, и белое перед глазами раскалывается надвое, являя светло-серый потолок, своды стен... и ярко-красное, белоглазое нечто в синей униформе. Нечто скалит пасть, полную чёрных зубов, и произносит:
– Ну, с добрым утром, красавица!
… Ааа, черти... кажется, не помогло...
....
– Ну и чего ты так испугалась?
Красноголовое плещет руками-плавниками и кружит вокруг меня с какими-то трубками и присосками. Оно ни на секунду не замолкает – его рот пульсирует, из него доносятся звуки.
Плохо. Очень плохо. Раньше звуки… были отдельно.
Я сижу на подобии кушетки, смотрю на свои ладони и стараюсь не замечать детали – и ни черта у меня не выходит. Значок на синей форме. Бордовые пятки с рассечением, по типу копытца. Завитки пружинок-волос на голове, по ним то и дело пробегают искры. Я стараюсь не смотреть на это, и этому, кажется, такой расклад не нравится.
– Ис, с ней что-то не так. Запускай расширенный протокол.
– Запускаю расширенный протокол, – второй голос звучит из ниоткуда, и я ощущаю парадоксальное облегчение. Минуту или две ничего не происходит – я закрываю и открываю глаза, но ни комната, ни красноголовое не исчезают, даже не меняют свои очертания.
– Ну, что там? – поторапливает нечто своего незримого собеседника.
Потрескивает что-то в глубинах сложного аппарата, к которому меня подключили трубками, потрескивает в волосах-пружинках…
Такая детализация… пугает до чертиков…
– Сканирование завершено. Результаты будут доступны…
– В виде файлов на сервере, я знаю, выводи все на экран.
– Вывожу на экран результаты обследования пациентки №248.
На мониторах действительно что-то мерцает, и красноголовое приникает к ним с пугающей прытью.
– Так-так-так, что у нас… Шерх меня раздери, чем она питалась?.. А это… ох, свет мой звездный, что это такое?.. А здесь… а это…
Оно оборачивается – я успеваю опустить глаза. Не хочу (и не могу) смотреть в белые глазницы, в глубине которых словно перламутровая ракушка блестит на солнце… Словно если посмотрю в эти глаза, то признаю… признаю, что правда их вижу…
– Ис, завершай протокол. Данные мне в личное.
– Направляю результаты исследования пациентки №248…
– Молча, Ис!
Оно приближается ко мне, пытается заглянуть в лицо – и я не выдерживаю, крепко жмурюсь.
– Эй… ты же меня видишь, правда? Видишь и слышишь?
Тебя нет. Тебя не существует. Ты только в моей голове. В моей больной голове.
– Кивни, пожалуйста, если понимаешь мою речь.
Еще чего не хватало, вступать с тобой в диалог.
– Ох… неужели ошиблись с языковой группой?.. – судя по звуку, оно отходит, чем-то шуршит и скребет, и я осмеливаюсь чуть приоткрыть глаза, когда перед ними резко хлопает планшет о красную ладошку. От неожиданности я подпрыгиваю и невольно вскрикиваю.
– Слышишь и видишь, – удовлетворенно бормочет нечто, а у меня в голове начинает пульсировать и шуметь.
Оно слишком… автономно… не меняет формы… оно говорит… оно… оно что…
– Зафиксировано учащение пульса и дыхания. Подготовить транквилизаторы?
– Эй, красавица, ты что? – красноголовое снова в поле зрения, его глазницы переливаются перламутром, черный рот ширится и шевелится. – Ты испугалась? Не бойся, я не наврежу тебе…
– Зафиксировано учащение пульса до пограничных значений…
– Давай ты просто сделаешь глубокий вдох… ну, давай, вдооох…
Руки касается теплая, немного шершавая конечность. Я смотрю на свою руку, смотрю, и краснота постепенно расплывается, ширится, заполняя все вокруг…
– …зафиксировано… предлагаю немедленно…
– Шерх с тобой… транквилизаторы!.. живо!
… а потом снова была пустота.
1-2
– Капитан меня прикончит… точно прикончит…
– Подготовить реанимационную капсулу для вас?
– Ис!..
Я тупо смотрю перед собой, пока красноголовое создание ругается… а с кем? С затруднением, но я все же нахожу источник голоса – динамики огромного аппарата, который выдавал результаты моего сканирования. Ис кажется чем-то по типу Алисы – искусственный интеллект, отвечающий за контакт пользователя с системой. А красноголовое – оператор этой системы? Ладно… допустим оператор… Почему я тогда пациентка? Они тут типа… лечат, что ли?
Я понятия не имею, что мне вкололи, но эффект наступил практически сразу. Мутноватая пленка перед глазами рассеялась, а сердце перестало ломать ребра. Накатившее удушье разжало руку на горле, свою собственную я убрала с него еще чуть погодя. Заново осязая тело, я осторожно, медленно начинаю знакомиться с окружающим пространством, принимая его маленькими кусочками… и не переставая охреневать от происходящего.
Все кругом… другое. Воздух, свет, материалы под ладонями… Я украдкой касаюсь поверхности, на которой сижу, она очень гладкая и теплая, местами перфорированная… для трубок, наверное… у нее есть раздвижная крышка, которая сейчас спрятана внизу и чуть выступает по контуру… ее тоже можно потрогать, она сглаженная, но удариться можно… Кстати…
Я легонько стукаю себя по колену, пока нечто увлеченно скулит что-то в монитор. Стукаю еще раз и еще, под конец уже не жалея сил. Колено дергается и болит.
Нечто всхлипывает и прикрывает голову лапками, продолжая бормотать что-то себе под нос. Не рябит, не пропадает, не изменяется.
Твою мать. Кажется, оно… реально.
– Извините… – тихонько произношу я.
– Да? – о боже, нет, нет, лучше отвернись, лучше сделать вид, что это не я, нет, нет, я не готова, я черт возьми не могу быть готова… – Тебе лучше? Подействовало? Голова не кружится? Не тошнит?
– Зафиксирована сенсорная перегрузка.
– Ох… прости… – нечто с явным усилием замирает напротив меня. – Пожалуйста, сделай глубокий вдох и постарайся успокоиться. Мы не можем дать тебе еще больше транквилизаторов, это просто добьет твою нервную систему, а она и так не в порядке…
Глубокий вдох, да?.. Ну, кто бы это не советовал… Я медленно вдыхаю и выдыхаю, как меня учили когда-то давно.
– Вот так, умница…
Я дышу по счету несколько минут, прежде чем металлический голос из динамиков наконец сообщает, что пульс пациентки №248 пришел в норму. Краснологовое чуть колышется и как будто обмякает. Опускается на блестящую каплю, которая у него вместо кресла и медленно произносит:
– Меня зовут Шерша. Я – курирующий медик на этой станции. А тебя как зовут?
– …Таня…
– Очень приятно, Таня. Как ты могла заметить, мы с тобой разные биологические виды.
Да ладно, шутишь?
– Но я не враг тебе. И на этой станции никто тебе не навредит.
– Станции?
– Да. Мы с тобой находимся на станции межгалактического культурного взаимодействия.
Стоп… Что? А. Станция. Межгалактическая. Ну конечно. Как до меня сразу не дошло?.. Облегчение растекается по телу вязкими волнами.
– Это такой розыгрыш, да? Пранк? Где тут снимают? Куда помахать?
Нечто напротив меня молчит… а потом поворачивается к монитору и убитым голосом произносит:
– Ис… еще раз… какую дозу ты дал? Кажется, мы все-таки вылетим отсюда первым же сбросом отходов...
Пока Шерша, или кто там оно, бормочет что-то в монитор, я откидываюсь на спину – усталость от пережитого, усталость от последних недель (недель ли?) накрывают темными волнами. Это уже слишком конечно… надеюсь, меня сейчас выпустят… Нельзя так с людьми поступать, серьезно, они же реально мне что-то вкололи… а если я тут коньки сейчас отброшу?..
Как удачно, не находишь?
– Таня… – обращается ко мне существо осторожно, я устало перевожу на него взгляд: ну, что еще расскажешь? – Я не очень понимаю, что такое пранк… но догадываюсь, что ты мне не веришь… дело тут возможно в том, что твой мозг имеет некоторые… патологии… и дозировка лекарства… честно говоря… была не совсем корректна…
Патологии в мозге? Ничего себе они заморочились, раз даже сделали МРТ… или просто узнали?
– Я понимаю, что в это очень трудно поверить… Но пожалуйста… постарайся выслушать хотя бы… Мы на космической станции. Тебя забрали с твоей планеты… в нехороший момент… я видела отчет группы изъятия…
– Стоп, – в голове у меня пухнет и пульсирует, но неведомый Ис молчит. – Какая станция? Какой космос, какая группа, ты что несешь? Ты… что ты вообще такое?
Красноголовая прикрывает перламутр глаз и, кажется, вздыхает – хотя на её лице нет ноздрей.
– Я твой врач и куратор. Меня зовут Шерша. Тебя забрала наша группа, так как установила условия твоего существования на родной планете как недопустимые с отметкой особого уровня. В специальной капсуле тебя доставили на нашу станцию. Здесь мы заботимся о женских особях разных видов, которые попали в схожие ситуации, чтобы потом подобрать им более подходящие условия для жизни.
Так. Что? Забрали? В космос? На станцию?.. Какого черта?..
Шерша смотрит на меня не мигая, и я не уверена, что у нее есть веки, чтобы моргать. Что веки вообще ей нужны, что у нее слезятся глаза… Боже, о чем я вообще думаю?..
– Космическая станция… Серьезно?
– Абсолютно. Чуть позже, когда ты поправишься, я свожу тебя на экскурсию.
– И где мы находимся?
– Не уверена, что ты ориентируешься в ближайших к вам галактиках, но могу показать карту. Ис, выведи наше положение относительно Земли.
– Вывожу положение станции МКВ на экран.
На черном мониторе вспыхивают сотни, сотни тысяч маленьких ярких точек. Некоторые пульсируют, некоторые движутся… Все они подписаны мелко-мелко незнакомым мне набором символов.
– Вот это – наша станция, – Шерша указывает на крупную красную точку в кружке, а потом смещает палец на пять-семь сантиметров. – А вот здесь – твоя Земля.
– Не так уж и далеко… – бормочу я. Может, меня как-нибудь можно… назад? Если это все взаправду, конечно...
– Кхм… – Шерша смотрит на меня, и мне чудится жалость в глазах без зрачков. – Тут масштаб… ваш сантиметр на… 10 парсек…
Я тупо смотрю в экран. Парсек?.. Это… это ведь много, да?
– Это… это очень далеко. Один парсек равняется приблизительно трем световым годам…
Я стою… стою… а потом падаю, там где стояла. Шерша тарахтит и волнуется вокруг меня, что-то бормочет Ис из динамиков. Пятьдесят парсек… 150 световых лет…
– А… назад меня… как-нибудь?..
Шерша медленно качает головой.
– Это… по протоколу не положено… да и капсулы… в них заряд только на один скачок туда и обратно…
– …
– Тебе понравится у нас, я обещаю! Ты не пожалеешь, вот ни разу! Мы тебя подлечим, найдем хорошее место, где о тебе будут заботиться… ну здорово же, да?
Здорово… охренеть как… здорово…
1-3
… Все-таки хорошие у них транквилизаторы, или что они там мне вкололи. Я не сопротивляюсь, пока мне на руку цепляют полоску черного металла – «чтобы Ис мог отследить твои показатели» – тупо киваю, когда показывают, что нажать в экстренной ситуации. Как в тумане иду за Шершей по металлической трубе, стены которой словно подсвечены изнутри. Она тарахтит что-то, объясняет, показывает, машет руками-лапками… Я иду как во сне и начинаю думать, что наверное, это все-таки сон.
– Вот твоя каюта, располагайся. Здесь свет, вода и санузел вот тут. Захочешь поспать – вот эта кнопка выдвинет кровать. Ну, ты отдыхай, я зайду, когда отоспишься.
С тихим щелчком дверь смыкается со стеной, оставляя еле видимую глазу щель и кнопку. Я медленно оглядываю светло-серые стены… выступы и проемы в них… светильники… одна из стен – абсолютно черная, и чернота эта словно пульсирует, переливается, как глаза у Шерши. Я иду к этой стене, касаюсь поверхности – гладкая… холодная… как стекло ловит мое отражение...
Это и есть стекло. А за ним – бескрайняя черная бездна.
Я опускаюсь на пол, он теплый и немного гудит. Нащупываю в кармане блистер из-под таблеток, но пить я их не собираюсь. Острая кромка оставляет на коже быстро темнеющий след, еще один и еще… Вяло вспыхнувшая боль быстро тонет в тумане оцепенения.
Я не сплю. Я не галлюцинирую. Я на космической станции в сотне световых лет от дома.
…Твою же ж мать.
Шерша ругается, обрабатывая мои царапины спреем и мазью, которая мгновенно стягивает кожу и останавливает кровотечение. Я слушаю ее вполуха. За грохотом мыслей в башке трудно разобрать щебет и клекот на периферии. Оглушающая реальность грозится расплющить мозги в плоский блин, и я всерьез опасаюсь за психику. Было бы за что, но тем не менее…
– Не вынуждай меня забирать твои личные вещи, – хмуро говорит Шерша. – Если капитан узнает…
Она замолкает и вся словно рябит. Страх ее столь очевиден, что мне становится стыдно.
– Извини… Я просто… не знаю… все это… в голове не укладывается…
– Я понимаю. Не торопись и хорошо отдохни. Потом я тебе все покажу и расскажу, что будет дальше.
– А если в двух словах?
Шерша убирает свои спреи и мази в ящик, тот почти полностью пропадает в гладкой стене. И как она только находит их потом?..
– Если коротко, то сначала мы тебя подлечим. Ис провел обследование и выявил у тебя кучу проблем. Они не смертельны, но довольно запущены, придется хорошо поработать. После того, как ты поправишься, будет проведено тестирование, и для тебя определят наиболее подходящее место из прошедших проверку.
– Определят подходящее место?
– Отправят на планету с самым подходящим климатическим и социокультурным фоном.
Я молча перевариваю услышанное. Вылечат и отправят на курорт с билетом в один конец? Звучит… слишком хорошо. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– А… вам какая выгода от этого?
– Ну… – Шерша мнется… – это для… культурного обмена… Организация спонсируется благотворительностью…
Так ли это? Что-то я сильно сомневаюсь. Тревога внутри жадно склабится, запуская в желудок ядовитые зубы. Обколют сейчас, накачают наркотой… и сдадут на органы…
Пищит датчик на моей руке, сигнализируя о повышении пульса, и Шерша качает головой. Она ведёт себя совсем как человек, внезапно понимаю я… повадки эти её… Интонация, тембр, вздохи…
Писк усиливается.
– Ну чего ты? Опять испугалась?
– Ты… ну… ведешь себя как человек…
– Ааа, тебя это смутило?
Ну, пусть будет только это.
– Есть немного.
– Мой вид обладает способностью к психологическому мимикрированию. Мы легко подстраиваемся под особенности других видов, благодаря чему им комфортно с нами находится. Большая часть персонала на станции – мои сопланетники.
– А… как вас называть?
Черный рот растягивается в улыбке.
– Рахшасы. Рахшасы с планеты Рах. Рах на моем языке – это земля на вашем, а шас – житель.
Я разглядываю красноголовую, улыбающуюся девушку (девушку? ну, допустим девушку) и впервые испытываю что-то кроме тяжесть и холода в животе.
– Приятно... познакомиться, Шерша.
Черный рот расширяется еще, занимая уже пол головы.
– И мне!
1-4
В моей каюте очень тихо и пахнет операционной. Приглушенный свет распространяют потолок и стены, свет холодный и металлический. Я лежу, бездумно глядя в безграничную черноту за стеклом – есть в ее бездушности и неподвижности какой-то магнетизм.
Время как будто остановилось – сложно считать его, когда нет привычных ориентиров. По ощущениям, я лежу уже несколько часов, но с тем же успехом могло пройти два дня или двадцать минут. Шерша велела мне лежать до тех пор, пока не захочу встать – и вот я лежу, смотрю в космос и думаю.
Ни одна моя галлюцинация не была такой долгой и стабильной. Я точно не сплю и вряд ли скончалась – мертвые не чувствуют боли. Поверить в слова Шерши? Если доверюсь ей, то не окажусь ли в кошмаре еще более страшном, чем была до сих пор? Если нет… то во что мне вообще тогда верить?
Ладно… что самое страшное может случиться? Меня сдадут на опыты, разберут на органы… да мало ли что?.. В любом случае, рано или поздно, всякая жизнь заканчивается, даже наполненная страданием. Так что… каким бы ни был путь… у меня нет возможности выбора на поворотах, нет опции просмотреть все варианты… все, что я могу – это открыть глаза и постараться уберечь свое тело от мучений.
Хватит с него.
Я поднимаю руку и рассматриваю её в приглушенном свете. Ободранные ногти и заусенцы, лесенка застарелых царапин, сухая кожа... Зеркала нет, но я прекрасно помню чудовище, которое в нем отражается. Изнутри оно, наверное, еще страшнее – но к счастью, я вижу себя только снаружи.
Вставай, когда захочешь, да?...
… Целая вечность уходит у меня на исследование каюты – ведь все объяснения утонули в фоновом шуме после укола успокоительного. Раза с третьего мне удается воспользоваться санузлом, с четвертого – выдвинуть кровать. Кровать, конечно, слово громкое – выдвижная панель с утопленным в нее матрасом, который мгновенно подстроился под форму тела.
В одной из стен оказался встроенный шкаф – в нем нашелся комплект одежды спортивного типа из чего-то похожего на эластан. Я покрутила комплект да и повесила обратно. Своя одежда казалась связующей нитью, которая обмотала мозг и не давала ему развалиться и вытечь из ушей.
Я практически уверена, что дверь заперта – но стоит мне нажать на кнопку, как она бесшумно отъезжает в сторону. Хах. Ну, с другой стороны, куда я денусь-то, с подводной лодки?..
... А если я и правда на какой-то экспериментальной базе? И все это лишь постановка? Хотя зачем кому-то так заморачиваться, строить такую махину, рядить в такие костюмы… Психологическая проверка? Но исследуют обычно здоровых людей… ааа, черт возьми… у меня нет способа это проверить, так что какая разница…
В коридоре ни звука, ни запаха – как и в каюте. Кажется, я одна на этой станции – и я не знаю, хорошо это или плохо. Идти исследовать окрестности я не решаюсь и прячусь за дверью.
Выйти все-таки приходится – спустя какое-то время, когда я успеваю подремать, заскучать и проголодаться, за мной заходит Шерша. Уже в другой униформе, на этот раз белой, красноголовая важно ведет меня по коридору.
– Сейчас зарегистрируем тебя в медицинском блоке, там ты будешь большую часть времени проводить. Потом посмотрим столовую, зал для духовных практик – это по желанию, ходить туда не обязательно. Ну и если останутся силы, свожу тебя в техническую часть, так, для общего развития…
– А другие девушки тут сейчас есть?
– Да, кроме тебя тут еще двести сорок семь особей женского пола, большинство не гуманоидного типа. Такие как ты большая редкость.
Хорошо это или плохо я спросить не успеваю – остановившись перед казалось бы сплошной стеной, Шерша набирает на панели какие-то символы, и дверь съезжает в сторону. А за ней…
Мать моя…
А за ней, в просторном холле, гудят, жужжат, переливаются звончатыми голосами сотни существ – как будто с детских рисунков. Все разные, странные, нелепые и жуткие, они ползают по полу, стенам, вьются у потолка, что-то выкрикивают и клокочут. Вокруг них снуют такие же красноголовые рахшасы в белой форме, и от какофонии и обилия цвета у меня рябит перед глазами и шумит в ушах.
Ну ни хрена ж себе…
Если это все – постановка, если я все ещё на Земле… да в жизни не поверю, что такое может быть на Земле!.. А значит…
– Не отставай!
Шерша тянет меня за руку – со стороны это выглядит как активный ребенок на прогулке, Шерша маленькая, еле мне до груди – тянет к какой-то стойке, за которой качается… колба? Полупрозрачное существо с щупальцами слегка переливается и потрескивает. Шерша что-то трещит в ответ, как рога троллейбуса по влажным проводам, и спустя пару минут на передней поверхности колбы появляется текст. Ну, я думаю, что это текст – набор символов и знаков, которые я естественно не понимаю.
– Сейчас мы скрепим шукти, – Шерша подносит к колбе свой планшет, и текст словно бы стекает на него.
– Что скрепим?..
– Шукти. А, не то. Пайманагир. Не то? Серзодиш? Джоояку? Ох, шерхи меня раздери…
– Договор? – наугад предлагаю я.
– Точно!
– И как я должна заключать договор, в котором ни слова не понимаю?..
– Ой, секунду, сейчас переключу интерфейс…
…Это действительно оказывается договор – с указанием сторон, ответственности, сроком исполнения… в прошлой своей жизни я сталкивалась с похожими… Правда, там речь шла о туризме на Сейшелах, а не на космической станции…
Я вчитываюсь в явно юридические формулировки (юристы и в космосе юристы, ну надо же), когда одна фраза цепляет и вынуждает искать глазами Шершу – она трещит на своем с другой рахшасой, рядом с которой колышется слизнеподобное существо. Другие рахшасы также не оставляют своих подопечных и в какой-то степени уподобляются им: если пациентка ползает по стенам, рядом на стене будет ее сопровождающая точно так же лепить свои лапки.
Шерша ловит мой взгляд и резво подскакивает.
– Что-то не так?
– Да… нет… я не совсем понимаю вот тут… что значит пациентка не имеет права отказа более трех?
– Аа… видишь ли… в распределении не так много рас и планет может позволить себе участие. Если пациентка откажется от всех вариантов, то что же нам с ней потом делать? Не отправлять же обратно…
– А было бы неплохо… – бормочу себе под нос, но рахшаса слышит.
– Ты… правда хочешь вернуться?
Мертвая кошка. Желто-зеленые стены. Капельница.
– Лучше бы я тебя не рожала!.. Чудовище!
– Нет… я… пожалуй, не очень…
Шерша сочувственно гладит меня по руке.
– Что бы там с тобой ни было… оно закончилось. Все плохое для тебя закончилось.
