Текст книги "Синдром самозванки, или Единственная для Палача (СИ)"
Автор книги: Джулия Рокко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
7. Курица не птица
глава седьмая
КУРИЦА НЕ ПТИЦА
Курица не птица, баба не человек.
русско-народная пословица.
Правда, стоило двери его комнаты захлопнуться за моей спиной, как тревога и опасения черным удавом вновь заворочались в груди. Может, всё же следовало остаться там, где Каспар в любой момент был готов прийти на помощь? К слову сказать, от последнего обстоятельства я всё ещё пребывала в глубоком шоке.
– Итак, жду объяснений, – наконец, разжав тиски своей хватки, потребовал отчета о проделанной диверсии Рэт.
При этом он словно против воли скользнул взглядом вниз, на несколько секунд подвиснув в том месте, где вершинки груди натянули тонкое полотно. Мне сделалось и смешно, и неловко. Сложив руки перед собой, я попыталась хоть как-то прикрыться.
– Что именно вы желаете услышать, мой господин?
Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что общаюсь с Лордом без привычного для него заискивания. Но эта раздражающая манера «хватать и тащить» сейчас изрядно меня обозлила. Быть может, прежняя Ада и поостереглась бы столь вопиющего сарказма, но пробудившийся во мне «властный мятежный дух» порождал храбрость, временами граничащую с агрессией.
На словах «мой господин», несмотря на то, что они едва не сочились ядовитым елеем, темные зрачки Рэтборна блеснули хищным азартом. Сейчас, глядя на меня, он словно не мог определиться: то ли придушить сразу, то ли сначала поиграть, а придушить позже.
– Зачем ты притащила в дом этого детёныша потаскухи? – наконец выдал он, видимо, вспомнив, зачем мы вообще здесь собрались.
У меня аж дыхание в горле застряло от такой лютой несправедливости.
– Это вы сами притащили в дом потаскуху! – чувствуя, как черный феникс вновь расправляет свои невидимые крылья, завелась я. – А вот ребёнок – это просто ребёнок. И в том, кем была его мать, да и отец… – я окинула идиота презрительным взглядом, намеренно перейдя с ним на «вы», – малыш не виноват! Вы что же, решили наказать младенца за то, что его мать – бесчувственная дура? Вы не подумали о том, что он и так уже жестоко наказан судьбой, родившись у женщины, неспособной любить собственное дитя? Да что в самом деле с вами не так?! Вы раньше казались мне небезнадежным, но после того, как я обнаружила вашего же сына грязным, истощенным, со следами побоев…
– Небезнадежным? – мрачным, обдающим арктическим холодом тоном, переспросил Лорд.
Отчего-то из всего мною сказанного он зацепился только за это.
– Да, небезнадежным! Хотя, не буду спорить, вы очень стараетесь внушить всем окружающим идею о своей полной отмороженности.
– Даже не знаю, – задумчиво протянул Рэтборн, разглядывая меня с каким-то плотоядным интересом, – почему я продолжаю участвовать в этом бездарном фарсе…
– Очень хороший вопрос, – согласилась, внезапно ощутив, каким тяжелым и вязким сделался воздух в комнате.
Всем нутром ощущая, что сейчас самое время переходить к слезным мольбам, я затолкала в дальний угол гордость и попросила:
– Рэт, пожалуйста, позволь мальчику остаться со мной.
Он молчал, гипнотизируя своими непонятного цвета глазами мучительно долго. Словно проверял на прочность. А затем всё-таки вынес вердикт:
– Нет, – жестко, так, чтобы не возникло и капли сомнения по части неотвратимости принятого решения, припечатал Рэт. – Но раз ты так мило просишь, считай, что я к тебе прислушался и впредь лично прослежу, чтобы к Рокфорду относились надлежащим образом. Его также будут хорошо кормить и обучать. Завтра с утра собери ребенка в дорогу и передай моим людям.
– Ты что, – слыша оглушающий рёв темного пламени, в ужасе спросила я, – хочешь Тая куда-то увезти?
– В военный интернат для мальчиков, – таким тоном, словно отправляет малыша на курорт, соизволил пояснить лорд. – Правда, как правило, туда принимают детей семи лет, но для меня сделали исключение.
– Когда только успел? – поразилась я, до сего момента считавшая, что о моих маневрах глава Тайного Приказа узнал совсем недавно.
– Связи и маг-почта творят чудеса, – чувствуя себя на коне, заметил Рэт. – Если распоряжения ясны, можешь возвращаться в свою комнату. Утром, до начала занятий жду тебя в кабинете, объяснишь, что случилось с воспитательницей мальчишки. Ступай.
Он разве что рукой не махнул, выпроваживая меня из спальни.
– Нет, – в точности повторяя его недавний, исключающий любые возражения тон, громко сказала я.
– Нет? – недобро прищурился Рэтборн.
– Если хочешь, чтобы я молча постояла в сторонке, пока ты собственными руками калечишь собственного сына, то спешу огорчить – я этого делать не стану.
– Значит, мне придется напомнить, где твоё настоящее место, – на глазах наливаясь бешеной яростью, пообещал Лорд.
– И каким же образом? Будешь издеваться и надо мной тоже?
Что-то внутри так и побуждало к открытому столкновению. Я видела, как сжимает мощные кулаки Рэт, по которым змеится морозный узор белесой брони. Одно стремительное движение – и обжигающие льдом руки снова сомкнулись на моих плечах.
– Знай своё место! – процедил он сквозь зубы вроде бы негромко, но я на мгновение словно оглохла.
– Спасибо, мне и тут хорошо! – едва придя в себя, практически выплюнула ему в лицо.
По коже и тонкой ткани ночной рубашки стал расползаться магический иней, слегка царапая пока ещё слабыми укусами холода. В ответ на это угрожающее прикосновение магии, что-то темное, густое и жаркое заворочалось во мне. Ужасно зачесались лопатки, и каждое ребро стало ломить столь сильно, что заныли зубы.
Вдруг всё обернулось так, что остужающая хватка на плечах пришлась очень кстати. Спину прострелило болью, и я выгнулась дугой, буквально повисая на руках Рэта.
– Что с тобой? – нахмурился он и даже, кажется, обеспокоился.
– Не знаю, – только и успела сдавленно прошептать, когда второй аккорд боли прошил спину вновь.
А затем как-то совсем уж неожиданно пришло облегчение и чувство приятной невесомости. Я часто заморгала потяжелевшими веками, наблюдая, каким потрясенным сделалось лицо моего невозможного противника. Он смотрел куда-то мне за спину и, кажется, не мог отвести глаз.
– Что там? – слегка заплетающимся языком, точно находясь под градусом, спросила я и хихикнула. – Привидение увидел?
– Можно сказать и так, – сухо ответил Рэтборн, явно очень стараясь вернуть себе прежнюю невозмутимость.
Весьма кстати вспомнилось, что я ужасно боюсь призраков и, прикрываясь этим уважительным предлогом, вдруг взяла, да и прижалась к Уркайскому.
– Прогони его, – практически приказала, впечатавшись щекой в твердую грудь.
– Демон знает что! – выругался Рэт, кладя широкие ладони мне на талию.
У меня все силы ушли на то, чтобы не замурлыкать от удовольствия. С новым напором вернулась прежняя необъяснимая тяга и всё тело буквально запылало от потребности раствориться в тепле и мощи обнимающего меня мужчины.
– Как давно в тебе пробудился Черный феникс? – спросил он, шевеля дыханием волоски на моей макушке.
– Курица – не птица, женщина – не человек, – вместо ответа процитировала я старую бородатую земную шутку.
Или не шутку. В Андалоре это высказывание легко сошло бы за правду.
– Ты как всегда болтаешь глупости, – с нотками легкого раздражения заявил Лорд. – Причем здесь курица?
– Ну как же? – Закрыв глаза и чувствуя, как меня качает на волнах удовольствия, я начала разглагольствовать: – Ты ведь считаешь всех женщин безмозглыми курицами, а тут тебе беру, да и попадаюсь я. Аж целый феникс. Улавливаешь иронию?
Рэт хмыкнул и, кажется, обнял меня крепче.
– Не отсылай Тая, – снова попросила и затаила дыхание, наивно мечтая, что моё заветное желание так легко и просто исполнится.
– Хорошо… Не стану, – неожиданно согласился Рэтборн, но так устало, словно давно вел кровопролитное сражение и проиграл.
А может быть мне это всё придумалось – столь ошеломительной оказалась победа.
Вскинув голову и чуть отклонившись, я заглянула в его глаза. Прочитав в них подтверждение столь важному обещанию, привстала на цыпочки и… И поцеловала!
Красивые жесткие губы сначала лишь едва ощутимо дрогнули. Снова немного отстранившись, я опять посмотрела на Уркайского. Он казался камнем, скалой, бежизненной несгибаемой скульптурой из стали, и лишь одинокая жилка на шее, сейчас судорожно пульсирующая, выдавала его истинные чувства.
Я решительно вновь потянулась к нему, вся охваченная острой нуждой и упрямством.
В этот раз Рэт встретил меня на полпути.
Жадный, голодный, уводящий из-под ног землю поцелуй сотряс и перевернул всё моё мироздание. Кто же мог знать, что этот твердолобый солдафон так виртуозно целуется?
Наша стихийная, яростно пылающая страсть, покрывающая всё больше предметов в спальне инеем и черными подпалинами, стремительно набирала обороты. Мы целовались как сумасшедшие. Незаметно для себя роняя вокруг осколки странно сплетающейся магии. Оставляя на коже метки и сталкиваясь зубами. Не знаю, как бы далеко всё зашло, если бы вдруг в головы двух благородных господ не пришла гениальная идея пойти меня спасать.
«Бум!» – раздался оглушительный удар, и дверь с ехидной птицей затряслась.
В спальню Рэтборна совершенно точно кто-то ломился. Мы отскочили друг от друга, и Рэт с совершенно озверевшим выражением раскрасневшегося лица метнулся к выходу.
От нового удара дверь разразилась характерным древесным треском, и я схватилась за щеки, боясь даже представить, что сейчас будет…
Рэт успел повернуть ключ до того, как дверное полотно разлетелось бы в щепки. На пороге, все какие-то растрепанные и встревоженные, стояли братья Уркайские, Каспар и Хэйден собственной персоной. Выражение их лиц, то ли ошалелое, то ли ошеломленное, в другой раз обязательно бы позабавило меня, но не сегодня. Слишком уж взволнованной и обескураженной произошедшим я себя сейчас ощущала.
Наверное, если бы кто-нибудь заснял этот момент на видео, то со стороны моё собственное выражение лица оказалось бы точно таким же, как и у братьев-спасателей. Тут же на ум пришла мысль о Чипе и Дейле, которые, как известно, всегда спешили на помощь. Немного истеричный смешок слетел с губ, когда я представила Каспара в красной гавайской рубахе, а Хэйдена – в шляпе Индианы Джонса.
Но ехидную птеродактелеподобную птицу на украшавшем дверь резном медальоне было действительно жалко. Я к ней уже как-то привыкла. Поэтому, убедившись, что ночнушка более-менее меня прикрывает, ринулась проверять, не пострадала ли пернатая.
То, что в сложившихся обстоятельствах лучше было бы отсидеться в стороне, до меня дошло с большим опозданием. Рэт как раз вопрошал братьев о том, какого демона они решили, что им можно врываться в его спальню в два часа ночи? И это ещё цензурный перевод.
– Да ты, верно, шутишь?! Удивительно, что весь дом до сих пор сюда не сбежался, – возмутился Каспар, пытаясь через широкое плечо старшего родственника разглядеть, всё ли со мной в порядке.
Честно говоря, чувствовала я себя прекрасно и даже как будто слегка навеселе. Похоже, Рэтборн действовал на меня как стакан ядреного самогона, причем настоянного на мухоморах. Я снова глупо хихикнула, представив этот коктейль. А назывался бы он «Самоугоночка от Ёжки».
Да что же со мной такое?! Я потрясла головой. Почему в голову лезут всякие глупости, словно я и в самом деле пьяна? Ведь не пила же ни капли! А после Реврейна и вовсе убеждена: спиртное – зло!
– Что ты имеешь ввиду? – тем временем соизволил спросить Лорд, выпуская на своих братьев изрядную порцию пробирающего до костей холода.
Каспар толкнул локтем как всегда более сдержанного и наблюдательного Хэйдена, словно желая передать тому эстафету. И в самом деле, дверь ломали вдвоем, а отдуваться пока приходилось одному.
– Просто вы так стонали… – ожидаемо выдал недопринц, и я, не выдержав, захохотала, зажав рот кулаком.
Зато Рэту, похоже, было совсем не до смеха. Каспар тоже не оценил шутки красавчика и зло на того посмотрел.
– Нас накрыла такая волна магического отката, что с потолка штукатурка посыпалась. Неужели вы этого не ощутили? Словно мы оказались в эпицентре инициации какого-то до одури сильного мага.
– Ещё оставался вариант, что это ты таки решил размазать Рэджи по паркету. Всей своей мощью, – вдруг добавил Хэйд, и я поняла, что он не меньше Каспара испугался за мою сохранность.
– Какие вы ми-и-илые, – протянула я, протискиваясь между косяком и Рэтборном в сторону своих защитников с четкой целью обнять и расцеловать каждого.
Судьба невезучей птицы была тут же мною позабыта.
Однако маневр не удался и я была бесцеремонно остановлена ухватившим меня за талию Лордом. Последнее, кстати, изрядно удивило наблюдающих за нашими трепыханиями мужчин. То, что Рэт ведет себя странно и совершенно для себя нетипично, я понимала даже в своем не совсем вменяемом состоянии.
– Мама! – вдруг раздался детский взволнованный голосок из противоположной части коридора. – Мама, ты где?
Я принялась ожесточенно вырываться, и Рэт наконец-то меня отпустил. Вновь поправив распустившийся ворот, поспешила навстречу своему сынишке.
– Мама? – практически хором удивились Каспар с Хэйдом, но я даже не стала на них оглядываться.
Подхватив на руки своего озябшего детёныша, тут же над ним заворковала:
– Ну чего ты, мой хомячок, испугался?
– Не очень, – охотно ответил Тай, разглядывая мужское трио. – А кто такой хомячок? – очень заинтересовался он, снова переключив свое внимание на меня.
Пришлось даже немного затормозить, чтобы объяснить ему, что это за живность такая.
– Хомячок – маленький пушистый и очень шебутной домашний питомец. Почти такой же хорошенький, как и ты.
Тай пару раз озадаченно моргнул и вдруг выдал:
– А можно мне завести себе такого?
– Конечно, можно! – пообещала я, причем понятия не имея, водятся ли вообще на Притэе такие звери.
Но за ту робкую улыбку, которой тут же осветилось лицо моего малыша, я была готова не то что достать этого хомяка из-под земли, но и самолично его наколдовать. А что?! Ада – создательница хомяков, чем не вклад в развитие магического животноводства? Интересно, кстати, тут есть такое?
В общем, вопросы множились, а ребенок устало зевал. Следовало поспешить уложить его спать.
– Никаких хомяков в этом доме! – долетел до нас категорический отказ Рэтборна.
– Это что за дядя? – Тай как-то сразу сжался, но всё же, пересилив испуг, спросил.
– Этот тиран – твой папа, – как можно мягче, но не погрешив против истины, ответила я.
Скрывать от мальчика правду было глупо и недальновидно. Рэтборн за одну ночь не переменится, поэтому пока тянется длительный процесс перевоспитания, Таю придется как-то к нему привыкать и желательно не бояться. А для этого, прежде всего, мне самой следует показывать пример доверия и смелости в общении с ним.
– Не обращай внимания, – посоветовала я громким шёпотом, так, чтобы все меня услышали. – Мы его уговорим.
– Ничего подобного, – возразил Лорд.
– Уговорим, уговорим, – не сдавалась я, унося ребенка обратно в спальню. – Тем более, что твоя мама – лучший в мире уговорщик!
Поддавшись порыву, не иначе, я вдруг резво развернулась, поймала взгляд хмурого, как старый сыч, Рэта и многозначительно ему подмигнула.
У главного Лорда-Экспедитора Тайного приказа нервно дернулся глаз.
Утром, распахнув глаза, первым делом я увидела самую чудесную на всем белом свете картину. Распластавшись на кровати в позе звезды, сладко посапывал мой Тай. Его нежные серебристые локоны чуть подвивались у затылка, а на по-детски округлых щечках сиял легкий румянец. Замызганный заяц скатился выше к изголовью, а пуховое одеяло сбилось у ног, обнажив забавные, чуть курносые пальчики с короткими розовыми ноготками.
Мальчик источал такие умиротворение и покой, что несколько минут я просто любовалась, впитывая в себя эти драгоценные мгновения внезапно свалившегося на меня счастья.
Затем, стараясь не разбудить отсыпающееся и набирающееся сил чадо, осторожно выбралась из кровати и побежала принимать водные процедуры. Стрелки на циферблате показывали десятый час утра. Отчего-то сегодня меня снова никто не поднял спозаранку на каждодневные обязательные экзекуции, которые в особняке Уркайских было принято называть уроками.
Я буквально кожей ощущала незримое дыхание скорых перемен. Это обстоятельство и приятно волновало, и тревожило. Теперь, когда мне было что терять, хотелось завернуться в осторожность как в кокон, чтобы ни единым своим поступком не навредить тому, кто мне дорог.
Впрочем, врать себе не было смысла. Робкую серую мышку здесь бы давно прижали к ногтю. Так что повоевать мне ещё, без сомнения, придётся. И тут крылся большой подвох. Пробудившаяся магия оказалась мощной и строптивой сверх всякой меры. Мне срочно требовался наставник, способный научить самоконтролю. Да и в принципе не мешало бы разобраться, на что вообще способен мой черный феникс.
В ванной, скинув с себя ночнушку, я вдруг обнаружила две здоровенных прорехи. Они шли вдоль всей спины и, вполне вероятно, при движении в них даже могли выглядывать ягодицы. К счастью, на ночь я напяливала панталоны. Спать без трусов в этом роскошном дурдоме, полном непредсказуемых мужиков, мне не советовал здравый смысл.
Задумчиво повертев испорченную вещь и так и не придя к разумному объяснению, – ну не крылья же, в самом деле, у меня прорезались? – я отбросила ночнушку в сторону и залезла в ванну. Впереди нас с Таем ожидал новый день, и я была полна намеренья посвятить его тому, чтобы обустроить малыша на новом месте с максимальным комфортом.
И пусть только кто-то попробует мне в этом помешать.
– Мама, – едва я вышла из ванной, в очередной раз огорченная скудностью и неудобством своего гардероба, позвал меня Тай.
– Да, мой ангелочек, – тут же отозвалась я, приземляясь на кровать и обнимая малыша.
Он довольно хихикнул, доверчиво прижавшись к моему боку.
– А когда мы пойдем за хомячком? – взял быка за рога маленький аристократ.
Что ни говори, а хватка у него была отцовская.
– Как только я узнаю, где они продаются и раздобуду для этого денег, – озвучили я свой план на данный счет. – Поэтому вставай, умывайся, чисти зубки, надевай свой новый костюмчик. У нас с тобой много дел. Только сразу хочу предупредить – я здесь, как и ты, человек новый и не очень образованный. Обычно по утрам братья твоего папы учат меня всяким премудростям. Истории, географии, основам и происхождению магии… И много ещё чему другому. А значит, нам с тобой нужно решить, с кем ты будешь находиться всё то время, когда я не смогу быть рядом.
Слушающий меня с большим любопытством Тай на последних словах ощутимо закаменел. Я ободряюще погладила его по плечику и прижала к себе крепче.
– Не бойся, мой хороший, теперь ты у себя дома. Здесь живет твой дедушка, который, по-моему, тебя уже немножко полюбил. Здесь живет твой папа, о-о-очень важный господин. Никто не посмеет тебя и пальцем тронуть с таким отцом. Затем, не забывай Герарда и Флока! Они вообще самые славные ребята на свете. Даже Коззет и та оказалась не без души. Все они в случае необходимости с радостью за тобой присмотрят. Ты не останешься один.
– А ты надолго уйдешь? – немного успокоившись, робко спросил Тай.
– На три-четыре часа. Скажи, ты умеешь определять время? – Я вдруг сообразила, что для ребенка его возраста время может быть весьма абстрактным понятием.
Но Тай, меня удивив и обрадовав, не без гордости кивнул.
– Умею. Я и читать умею и считать до тысячи.
– Ничего себе! Да ты у меня просто гений! – Я сгребла малыша в охапку и звонко чмокнула в нос. – Самый умный мальчик в Андолоре – и достался мне.
– Ты правда так думаешь? – поразив серьезностью тона, тихо спросил Тай, пряча глаза.
Каждый раз, когда на него нападала эта противоестественная робость надломленной детской души, у меня в груди всё буквально холодело.
– Конечно, правда, сыночек. Твоя жизнь началась тяжело, ты попал к плохим людям. Но теперь всё обязательно наладится. Даже лучше. Мы с тобой сами всё наладим. Вот этими самыми руками. – Повертев перед его носом своим ладонями, я взялась за его собственные.
– И вот этими мозгами. – Постучала указательным пальцем сначала по своему виску, а потом по его. – И вот этим сердцем.
Худенькую ручку к груди Тай приложил уже сам.
– Совершенно верно. – одобрила я. – Запомни, сыночек, сердце так же важно, как ум или решительность.
– Я запомню, мама, – пообещал Тай так торжественно, словно дал нерушимую клятву.
– Вот и договорились. А теперь – подъем! Сам себя хомяк не достанет.
***
Но прежде, чем решать вопрос с домашним питомцем, мне пришлось заглянуть на аудиенцию к самому Лорду-экспедитору. Приказание явиться в его кабинет настигло меня на кухне, куда я привела Тая, чтобы позавтракать. Мальчика пришлось оставить под присмотром Герарда. Правда, каждый, похоже, этому только обрадовался. Не нужно было даже гадать – впереди Тая ждала очередная дегустация новых сладостей.
Преодолев несколько лестничных пролетов, я поднялась на нужный этаж. Шумно вздохнув и стараясь слишком сильно не краснеть, постучала в дверь кабинета.
– Входи, – тут же раздалось повелительно.
– Добрый день, – поздоровалась, войдя и замерев напротив здоровенного письменного стола, как всегда заваленного кипами бумаг.
Но представший взору хаос был обманчив. Я-то знала, что на самом деле здесь повсюду царила четкая, отлаженная годами система.
– Присядь, – Рэт кивнул на одинокий стул с подлокотниками.
– Ты сделал перестановку? – не смогла не поддеть, удивившись такой невиданной прежде заботе о посетителях.
Помнится, в прошлый раз присесть мне никто не предлагал, да и сделать это было не на что.
– Нам нужно обсудить множество важных моментов, – никак не комментируя мой вопрос, сказал Рэтборн.
Тон его речи обдавал арктической стужей и намекал на полное подчинение. Словно черт из табакерки, внутри меня тут же вспыхнула искра протеста. Да что же это такое?! Почему у меня на этого мужчину такая бурная реакция?
Призвав себя к рассудительности, я сделала самое покладистое выражение лица, на которое только была способна. И было бы совсем хорошо, если бы ещё получалось не вспоминать постоянно наш ночной поцелуй. Поцелуй, от которого пол под ногами превращался в бурлящую лаву.
– И что же это за моменты? – светским тоном, в свою очередь, поинтересовалась я.
– Сегодня в семь тридцать в старом садовом коттедже при невыясненных обстоятельствах скончалась воспитательница Рокфорда, – тут же вывалил шокирующие известия Лорд. – Ты ничего не хочешь мне по данному поводу сообщить? – невозмутимо поинтересовался он.
Я смотрела на него во все глаза, отчаянно сражаясь с внезапным головокружением. В ушах стоял пронзительный птичий крик. Мой черный феникс праздновал победу. У меня же радоваться смерти, пускай и откровенного ужасного, человека как-то не получалось. Неужели и в самом деле исполнилось то, что я обещала воспитательнице-садистке? Неужели это я – причина её мучительной смерти?
– Я не знаю, что тебе на это сказать, – ответила тихо.
– То есть, у тебя даже нет предположений, каким образом женщина медленно истлела изнутри? Под утро ко мне прибежал кучер, умоляя что-то сделать. Это была тяжелая смерть. Она так страдала…
– И что же ты? Помог ей?
Глава Тайного Приказа намеренно меня провоцировал, освещая всё больше жутких подробностей.
– Нет, – сухо констатировал он. – Она довела мальчишку до неподобающего состояния. Ей платили – и платили хорошо – совсем за другое.
– И поэтому ты дал ей умереть? – не поверила я своим ушам.
– Именно. А ещё потому, что снять метку черного феникса не могу даже я. Ты очень, чрезвычайно, можно сказать чудовищно сильна, – наконец подошел Лорд к самому главному.
– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – удивилась я.
И в самом деле, мне было очень важно понять, отчего Рэтборн выкладывает такие козыри. Не думаю, что в его интересах сообщать о моих выдающихся возможностях. Если и существовало в этом мире то, что он ценил превыше всего, то это была сила. Сила, которая порождала власть. Как раз такая, которой, по странному стечению обстоятельств, обладала я.
– Затем, – он склонил голову набок и посмотрел на меня чуть насмешливо, – что я хочу, чтобы ты научилась ставить подобную метку осознанно и незаметно.
– Но зачем?! – невольно повторила свой вопрос.
– У моей страны множество могущественных, грязно играющих противников. И внутри, и за её границами…
Взгляд Рэтборна пылал, и в этом момент я как никогда остро осознала, что ундеру Уркайскому удалось таки вколотить в своего старшего отпрыска буквально фанатичную преданность своему делу.
– Ты – единственная на Притэе женщина, наделенная магией. Причем магией высшего порядка. Никто и ни при каких обстоятельствах не заподозрит в тебе столь страшную угрозу. Поэтому я выправил для тебя официальные документы и распоряжением от сегодняшнего дня назначил служащей Тайного Приказа. А точнее, боевого подразделения, которым командует Ланзо.
У меня буквально волосы встали дыбом от обрисованных перспектив. Сомнений не было – Рэт собирался слепить из меня тайного киллера на службе короны.
– Нет! – решительно отвергла я подобную судьбу. – Я не стану никого убивать по чужому приказу.
– То есть, ты собираешься это делать по собственному велению души? – откровенно веселился Лорд. – Как сделала это сегодня ночью?
– Сегодня ночью я никого не убивала! – снова возмутилась, уже готовая вслух напомнить, чем мы с ним вместе не так давно занимались.
– Разве? Суд вряд ли с тобой согласится. По законам Андолора, раз твоя магия прикончила воспитательницу, виновна именно ты.
– Значит, теперь ты будешь угрожать мне судом? Но тогда вся твоя ловкая комбинация с секретным убийцей провалится. Вся Притэя узнает о моих способностях и весь план потеряет своё главне преимущество, – перешла я в наступление, не желая так легко сдаваться.
– Отчего же? В суд я тебя тащить не планирую. К тому же, как у главы Тайного Приказа, у меня есть право приговаривать и приводить приговор в исполнение без посредников.
От последнего замечания меня пробрал холодный пот. Получается, что обличенный столь безграничной властью, Рэтборн держал мою жизнь в своих руках, и лишь от его милости зависело, что со всеми нами станет. Но сильнее всего я переживала вовсе не за себя…
– Ты не понимаешь. Ну какая из меня убийца? С Перизой всё вышло случайно. Наверное, от сильного потрясения феникс впервые проявил себя и буквально завладел сознанием. В обычном состоянии мне и таракашку прихлопнуть жалко.
– Вот поэтому я буду тебя тренировать, – «обрадовал» Лорд. – Для начала следует раскрыть твой потенциал и понять его особенности. В Магическом Классификаторе Эропса есть упоминания о семерке класса феникс, но они очень скудны и невнятны. Нам лишь предстоит с этим разобраться. Думаю, это будет увлекательно.
– Увлекательно?! – Я практически подпрыгнула на стуле. – Если ты о доступных мне способах сеять вокруг разруху и смерть, то уж прости, но ничего увлекательного я в этом не вижу. И между прочим, разве я согласилась?
– Согласилась, – без тени сомнения заявил Рэт. – Если ты хочешь оставить при себе мальчишку, то ты «согласилась».
