Текст книги "Синдром самозванки, или Единственная для Палача (СИ)"
Автор книги: Джулия Рокко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
12. Вся королевская конница…
Глава двенадцатая
ВСЯ КОРОЛЕВСКАЯ КОННИЦА…
Почему мир так жесток к женской душе? Ужасно….
А ведь пару ласковых слов и объятий, как счастлива и женщина, и тараканы вокруг.
Соцсеть. Комментарий к паблику.
Прошло несколько дней. Сколь бы ни была ужасной грядущая потеря, а простые повседневные заботы брали своё. Постепенно мы привыкали жить в соседстве со смертельно больным дядюшкой, хотя атмосфера в доме и изменилась далеко не в лучшую сторону.
Зато, к моему великому облегчению, благополучно разрешился вопрос, касающийся участи нашего прелестного подкидыша-Софии. Почти целый день Ланзо бегал от меня, как от прокаженной, прикрываясь заботой об Эльмаре, которого с некоторых пор взял под своё крыло.
Юноша подавал большие надежды по части воинских умений, в том числе и магических. Что изрядно удивило много чего повидавшего на своем веку главу Гэнмортиса. По всему выходило, что клейменный грубым антимагическим тавром Эльмар никак не мог управлять источником собственной силы. Однако, несмотря на страшную печать, магия его нет-нет, да прорывалась наружу, порой самым причудливым образом и в самый неподходящий момент.
Она была жаркой и дикой, словно пламя огненного смерча. И если мой горделивый темный феникс стремился всё просто и быстро превратить в остывающий пепел, то огненный лис Эльмара сначала желал устроить зрелищный фейерверк.
И всё же юноша страдал, не имея возможности пользоваться своим даром свободно. Я не переставала ужасаться, насколько жестокосердно, совершенно не заботясь о последствиях, сильного перспективного мага расточительно превратили в магического калеку. Ланзо, к его чести, озадачился целью найти способ исправить содеянное. Он задействовал все свои связи и проводил много времени, тренируя своего нечаянного подопечного.
Но сколько бы мужчина ни избегал необходимости познакомиться с собственной дочерью, в конце концов, эта эпохальная встреча все же состоялась.
К тому времени у нас уже завелось проводить вторую половину дня в саду в одной из наиболее удобных беседок. Вот и в этот раз мы собрались в ней уже привычным составом: я с Таем и Софией, Клара со своей малышкой и старшим сыном. Рядом, развалившись на мягких тюфяках плетенного дивана, расслабленно возлежал внезапно присоединившийся к нам в последний момент Каспар. Зажав в губах травинку, он дремал, вполне благосклонно относясь к спящему на его голове Клопику.
Остальные хомарчики гонялись друг за другом вокруг пышной клумбы, то и дело подбегая к растянувшемуся на вечернем ласковом солнышке Фру-Фру.
Не так давно отобедавшие Соня и Марина также изволили почивать в своих переносных люльках. Мальчишки, стараясь по нашей просьбе сильно не шуметь, покоряли нижние ветви старого кряжистого дуба, растущего неподалеку. Мы с Кларой тихо переговаривались, обсуждая содержимое моего профессионального чемоданчика, которое поразило её в самое сердце.
Где-то на середине нашего разговора в беседку и шагнул Ланзо. Внешне он казался как всегда невозмутимым, однако лихорадочный блеск в глазах все же выдавал его истинное состояние.
– Как хорошо, что ты пришел, – как можно мягче сказала я вместо приветствия. – Вот, – достала из кармана простого домашнего платья, которое теперь могла носить без опаски, письмо, адресованное Уркайскому его бывшей любовницей.
Понимая, что рано или поздно этот вопрос всплывет, я постаралась быть готовой ответить на него в любой момент. Поэтому письмо все время носила с собой.
Ланзо развернул послание, бегло прочитал, а затем смял. Он вскинул на меня глаза, на мгновение выдав те боль, разочарование и растерянность, которые сейчас попеременно владели им. Затем снова закрылся, стирая с лица всякий намек на эмоции, и перевел напряженный взгляд на люльку.
– Это она? – на всякий случай уточнил и, дождавшись моего молчаливого согласия, подошел ближе.
Он надолго замолчал, просто рассматривая безмятежно спящую малышку.
– Как думаешь, она на меня похожа? – шепотом спросил, словно боялся потревожить крепкий детский сон.
В то же мгновение я поняла, что беда обошла нас стороной. Ланзо принял свою незаконную дочь и теперь пытается как-то привыкнуть к мысли, что она у него есть.
– Сейчас трудно сказать, – ответила я. – Она слишком маленькая, черты со временем могут поменяться. Но характер у неё определенно твой. – Я позволила себе хитрую улыбку.
– Не самая лучшая новость, – привычно ухмыльнулся он.
Внезапно София сонно заворочалась, забавно чихнула и резко открыла свои невозможно-серые, словно сотканные из дыма и серебра, глаза. Секунду молча таращилась на нависшего над ней отца, а затем взяла и улыбнулась. На пухлых щечках появились ямочки, делая и без того очаровательный образ до невозможности умилительным.
– Похоже, я ей нравлюсь, – ошарашено протянул командир самых смертоносных во всем королевстве головорезов.
– Конечно, нравишься, – подыграла ему, – ведь ты её любимый попочка.
– Любимый? Она меня даже не знает, – справедливо усомнился Ланзо.
– В твоих силах это исправить, – заверила я его и, достав малышку из её колыбельки, осторожно протянула мужчине.
Он посмотрел на меня округлившимися глазами. Вряд ли первый воин его величества прежде перед чем-то пасовал, а тут оробел.
– Смелее, она не кусается, – подбодрила Уркайского и помогла устроить девочку у него на руках.
Словно чувствуя важность момента, София вела себя покладисто, с интересом наблюдая за происходящим.
– София, – прошептал он, будто знакомился.
В том, как Ланзо держал своё крошечное дитя, в том, как они зачарованно смотрели друг на друга, в том с каким сковывающим горло трепетом он произносил её имя, тоже была какая-то особая вечная магия. Глядя на их воссоединение, я улыбалась, сияя, как начищенная медная ваза, и ничего не могла с собой поделать.
– Ну, ты, братец, конечно, меня удивил, – внезапно подал голос до сего момента притворявшийся канделябром Каспар.
– Тс-с, – цыкнула я на него и кинула подушкой. – Не порти момент!
***
На этом приятности текущей недели не закончились. Впрочем, как и неприятности, но обо всём по порядку.
В субботу, убедившись, что это будет уместно, визит нанесла мидресса Урелия Кларк, моя добрая знакомая по швейной лавке. Она пришла вместе с дочерью, разговорчивой бойкой девочкой, разряженной по последней моде.
Впрочем, при взгляде на подвижную Матильду весьма быстро становилось очевидным, что решением нарядить её в пышные банты и рюши она была обязана прихоти своей матушки. Сама же маленькая бандитка семи лет отроду подобным гардеробом лишь тяготилась.
Она с завистью смотрела на простые, хоть и сшитые из дорогой ткани штанишки Тая, а также на кюлоты из сукна попроще у Александра и, видимо, страстно желала заиметь себе такие же. Мальчишки же смотрели на свою новую яркую знакомую девчачьего пола в немом изумлении и даже, кажется, боялись дышать. Словно впервые в жизни увидели девочку. А уж после того как Матильда, презрев неудобство своего щедро украшенного кружевами платья, ловко вскарабкалась на самый высокий сук и начала распевать задорную песенку, и вовсе прониклись к ней самым настоящим обожанием.
Глядя, как дети знакомятся, а затем вместе играют, мы с Урелией провели несколько приятных часов. Затем тепло распрощались, условившись, что она будет приводить Матильду почаще. Сама мидресса, увы, не могла уделять походу в гости так много времени, как хотелось. Заботы о лавке отнимали почти всё её время.
Наконец настала пора Лорда исполнить своё обещание. Он прибыл в особняк довольно поздно. Но мы с Таем ещё не спали.
– Я задержался, – стряхнув с коротко стриженных волос мелкие капли моросящего на улице дождя, констатировал он очевидное.
Мы несколько дней практически не виделись и я успела ужасно соскучиться.
Наша встреча произошла в главном холе, практически возле входной двери. Зловещая служанка механически принимала его плащ и шляпу, которую он зачем-то снял раньше времени, из-за чего немного промок.
Рэтборн смотрел на меня внимательно, с интересом. По сути, сейчас он в первый раз видел меня в платье. Оно было голубое. С нежными облачками хаотично рассыпанных крошечных синих незабудок. С чередой мелких, обтянутых тканью пуговиц на спине и высоких манжетах. С пышной летящей юбкой, туго затянутой широким поясом на талии, и округлым отложным воротничком из тончайшего белого как лунь кружева. Оно так мне шло, что утром, нарядившись в него, я полчаса крутилась у зеркала.
– Для прогулки время позднее, да и погода не располагает, так что я подумала, что ты мог бы почитать нам с Таем перед сном.
Интонацией и общим настроем я постаралась сделать так, чтобы Лорд догадался, – я помню о нашем уговоре и жду, что он выполнит свою часть сделки.
В ответ глаза Рэта словно немного потемнели. Взгляд сделался более тяжёлым, испытывающим.
– У меня нет детских книг, – давая понять, что в целом не против, наконец ответил он.
– Всё в порядке, – поспешила заверить, боясь спугнуть удачу. – Думаю, что-нибудь подходящее обязательно отыщется у меня.
И тут я ни капли не лукавила. Благодаря стараниям дедушки Тая в его игровой имелся целый шкаф, забитый увлекательными книжками на самые разные темы.
– А вообще знаешь, – мы вместе, практически рука об руку стали подниматься по ступеням, – твоему сыну очень нравятся трактаты о магии. Как по мне, в основном ужасная скука.
На словах «твоему сыну» плечи Лорда напряглись, но я сделала вид, что не заметила этой реакции. В каком-то смысле прогрессом могло считаться уже то, что Рэт не оборвал меня на полуслове и не заявил с гневом, что Тай – сын шлюхи и к нему не имеет никакого отношения.
Конечно, возможно, Уркайский просто настолько сильно хотел заполучить меня к себе в постель. Но лично я предпочитала верить в то, что он наконец стал потихоньку отпускать прошлое, допуская в своё настоящее что-то по-настоящему важное. Вернее сказать – кого-то.
– Папа, смотри, как я умею. – Едва Рэт закончил читать первый абзац детского издания, посвящённого великим мореплавателям, как Тай его позвал.
Он робко разжал ладошку, в центре которой оказался какой-то камешек. По виду он сильно напоминал обычную стекляшку.
– Что это? – удивилась я и необдуманно прикоснулась к ней.
В планах было передать неприметную штучку Рэту, как того Тай и желал. Однако я никак не ожидала, что камешек окажется ужасно холодным на ощупь.
Похоже, стекляшка обернулась ледышкой. И, что самое удивительное, несмотря на лето и тепло она совершенно не таяла.
– Я сделал это сам, – заявил сын и мы с Рэтборном озадачено переглянулись.
– Она жутко холодная, – сообщила Лорду и запоздало начала волноваться, как бы после её контакта с нежной детской кожей не остался термический ожог.
Вот только очевидно, что Тай давно держал эту странную мелочь в кулачке, и никаких следов повреждений я у него не заметила.
– Может, ты взял её без спроса на леднике? – нахмурившись, спросил ребенка Уркайский.
Тай возбуждённо замотал головой.
– Нет! Смотри, – и, напугав меня до полусмерти, вдруг сделался до синевы бледным.
В комнате стало холодно. Это был знакомый холод. Как правило, я ощущала его, когда Рэт изволил сильно злиться и крупицы его снежной магии тонкой струйкой убегали из-под нерушимого контроля своего хозяина. Вот только сейчас Лорд хранил полное спокойствие.
– Сыночек, – я подалась к ребенку и тут же поняла, что он и был источником внезапной прохлады. – Рэт, что происходит? – укутав сопротивляющегося ребёнка по самые брови в одеяло, растерялась я.
– Он маг холода. – После секундной паузы ошарашил Лорд.
А затем немного подумал и добавил:
– Такой же, как я.
Тай смотрел на отца во все глаза. С такой огромной щемящей надеждой, что, клянусь, я не простила бы Рэта никогда, вздумай он сейчас её разрушить.
– Ты молодец, – внезапно сказал он мальчику. – В твоём возрасте моя магия ещё крепко спала. Ты станешь сильным. Очень сильным…
– Но только если будешь усердно учиться и хорошо кушать. Не одни пирожные, – решила нужным добавить и, широко улыбнувшись сынишке, поцеловала его в уже потеплевший лоб. – А теперь всё же давай послушаем, как папа читает. Закрывай глазки.
Тай улёгся поудобней и послушно закрыл глаза. Пожалуй, впервые за всё проведённое вместе время он выглядел настолько умиротворенным.
***
Очередная корзина дорогущих сумеречных колокольчиков Рэтборна дома не застала. По этому я имела возможность наслаждаться её видом и ароматом гораздо дольше, чем в первый раз. Спустя час после её доставки, на пороге особняка Уркайских появился и сам даритель – посол Тарквинии Виктор Озарийский собственной персоной.
Его визит застал меня врасплох, но отказать столь высокопоставленной фигуре в приеме я, честно говоря, просто не посмела. К тому же, было ужасно любопытно, что мужчина собирается мне сказать. В конце концов, вероятно, это самая удобная возможность расставить точки на «i». После прошедшей ночи ни о каких послах, будь они даже образцом чистейшего великолепия, я даже и думать не хотела. Приходилось признать – от любви у меня окончательно снесло крышу.
– Вы потрясающе выглядите! – едва я вошла в гостиную, сказал Озарийский, делая шаг навстречу. – Хотя то, как вы смотритесь в кюлотах, теперь запечатлено в моем сердце навсегда.
Он говорил с изрядной доли иронии, но не обидной, а скорее искушающей.
– Подозреваю, что запечатлено это не только в вашем сердце, но и во всех скандальных хрониках высшего света, – развила я его мысль.
Виктор рассмеялся и весьма бесцеремонно взял меня за руку. Ни на ком из нас снова не было перчаток. На мне по вполне понятным причинам – я была у себя дома. А вот отчего столь обязательным предметом гардероба пренебрег посол, можно было только гадать.
Прикосновение кожи к коже вышло каким-то слишком интимным, и я поспешила отвоевать свою конечность обратно. Вот только мужчина держал крепко.
– Как это понимать? – кивнув на его хватку, удивилась я.
– Прошу меня извинить, – вдруг став весьма серьезным, ответил Виктор, – но вы производите на меня какой-то совершенно магнетический эффект. С момента нашего «разговора» на балу я думаю о вас постоянно. Меня тешила надежда, что вскоре мы на каком-нибудь из приемов встретимся вновь, однако вы, как выяснилось, домоседка. Мои надежды оказались напрасными.
Слова Озарийского лились точно елей. Что скрывать, слушать их мне было приятно. Как и иметь в поклонниках столь видного мужчину. Однако долго подыгрывать собственному тщеславию я не собиралась.
– Не знаю, что вам на это ответить. Для начала все же отпустите мою руку, – настояла и с облегчением вздохнула, когда мужская ладонь разжалась. – Благодарю.
– Вы получили мой подарок? – коротко улыбнувшись, поинтересовался посол.
– Оба раза. Цветы совершенно чудесные.
– Как только я вас увидел, то отчего-то подумал именно о них. Сумеречный колокольчик – редкий, обманчиво хрупкий цветок с удивительными свойствами. Впрочем, о них мало кому известно.
Я тут же насторожилась. О моих скрытых талантах также знал очень ограниченный круг лиц. А учитывая, что это именно я подсадила Озарийскому комара, потенциальный намек на то, что ему известно больше, чем другим, изрядно напрягал. Возможно ли, что послу стал доступен мой самый главный секрет?
Пытаясь как-то выгадать время и успокоиться, я предложила мужчине присесть и угоститься бокалом вина. Время его визита вполне это позволяло. Не чаем же, в самом деле, поить этого самца?
– Мне лестно слышать столь высокую оценку в свой адрес, – возобновила я разговор, – но боюсь вы все же меня переоцениваете. Может, я и не самая обычная женщина, если сравнивать с большинством, однако так же, как и все, стремлюсь к вполне заурядным вещам.
– И к каким же, позвольте узнать?
– К уютному дому. К семье, – начала я перечислять, не боясь показаться скучной. – К счастливым здоровым детям. Ну и по выходным к равноправию, – добавила в конце.
Озарийский сделал глоток из бокала и склонил набок голову, словно внимательно меня изучая. На шутку о равноправии он ответил улыбкой.
– А вы знаете, что в Тарквинии возможности женщин гораздо шире? Они могут владеть недвижимым имуществом. Иметь отдельный счет в банке. Получать образование по немагическим специальностям.
Я, разумеется, была не в курсе и очень заинтересовалась, услышав подобные новости. Оказывается, не все государства Притэи были столь отсталыми по части гражданских свобод для лиц женского пола.
– Очень рада за жительниц Тарквинии. Андалору явно есть чему у вас поучиться. Кстати, – встрепенулась, вспомнив о том, что дядюшке необходим маг-лекарь. – У вас случайно нет знакомого мага, владеющего даром исцеления?
– Увы, – развел руками Виктор. – Последний маг похожей спецификации умер примерно лет пятьдесят назад. С тех пор медицина, основанная на научном подходе, сильно продвинулась вперед. Но чудес обычные доктора, конечно, творить не научились.
– А нам сейчас нужно именно чудо… – протянула я, испытывая легкое опустошение после ответа посла.
Не только его надежды оказались разрушены.
– Я вижу, вы расстроились. До меня дошли новости о тяжелом состоянии ундера Уркайского. Если я могу быть чем-то полезен, смело обращайтесь.
– Боюсь, что нет, – решив плюнуть на правила светского этикета, я налила себе вина и тут же его пригубила.
От одной мысли о неизбежной потере меня начинали душить слезы бессилия. Прокатившаяся по горлу чуть вяжущая сладость принесла лишь мимолетное облегчение.
– Не отказывайтесь сразу. Меня очень полезно иметь в качестве друга, – весьма серьезно заявил Озарийский, – но супругом ещё полезнее.
Я слегка поперхнулась, удивленно таращась на посла поверх своего бокала.
– Предлагаете мне выбрать? – прямо спросила его.
Виктор кивнул.
– Предлагаю.
Наши взгляды встретились.
Отчего-то я чувствовала себя круглой идиоткой. Какое-то чересчур урожайное утро получилось. Едва я успела выпорхнуть из постели одного красавчика, как на пороге с предложением руки и сердца нарисовался другой. Вот только искушения ответить ему «да» меня так и не посетило. Но и отказать следовало так, чтобы не повредить хрупкий субстрат мужского самолюбия.
– Вы молчите? – наседал Озарийский.
– Не знаю, что вам сказать, – честно ответила я.
– Но я вам нравлюсь, – весьма самонадеянно заметил он. – Не тратьте силы, убеждая меня, что это не так.
– Даже и не собиралась, – хмыкнула совсем неделикатно.
– В таком случае, существует какое-то весомое «но»? – очень проницательно предположил посол.
Я вдруг запоздало сообразила, что за все время нашей беседы Виктор ни разу не прибег к своему магическому дару убеждения. С одной стороны, это сильно повысило его личные рейтинги в моих глазах, с другой – сделало версию о его исключительной осведомленности ещё более вероятной.
– У меня есть ребенок, – в ответ на его вопрос решила сразу зайти с козырей.
– Об этом мне известно, – тут же сообщил он.
– В некотором роде два… ребенка…
– Второй, насколько я знаю, всё же не ваш.
Мне стало смешно и я засмеялась.
– Учитывая, что мы сейчас говорим о семье главы Тайного Приказа, ваша информированность поражает.
Озарийский рассмеялся следом с таким довольным видом, словно я сделала ему самый изысканный комплимент.
– Благодарю. – Он склонил голову в шутливом поклоне. – Впрочем, не стану долго почивать на лаврах. Уверен, что Лорду известно обо мне не меньше…
И снова то ли утверждение, то ли тонкий намек заставили меня вспомнить о подсаженном «комаре».
– Давайте вернемся к главной теме, – отвлекая от внутренних переживаний, предложил Виктор. – Итак, как мы выяснили, про всех детей я знаю, и их наличие никак меня на смущает. Скорее, наоборот, я рассчитываю увеличить их количество. Разумеется, если вы проявите благосклонность и ответите мне «да».
Надо отдать Озарийскому должное, действовал он крайне решительно. Причем с такой подкупающей откровенностью, что где-то на задворках сознания даже мелькнуло сожаление о моей истовой влюбленности в другого человека. Вот только отменить собственных чувств я уже никак не могла.
– Виктор, – начала я как можно более мягко, – вы едва меня знаете. Не думаю, что столь поверхностное знакомство может служить основанием для сватовства. Но даже не это главное. – Видя, что посол готов возразить, поспешила продолжить: – Учитывая вашу прямоту, я должна вам признаться. Мое сердце уже занято.
В ответ на эту весьма громкую новость Виктор даже бровью не повел. Словно ожидал услышать нечто подобное.
– Что ж, признаюсь вам и я, – невозмутимо начал он. – Конечно, я надеялся на другой ответ, но и этот не стал неожиданностью. Вы буквально окружены мужчинами. Ничего удивительного, что один из них сумел произвести на вас сильное впечатление. Однако, прежде чем принимать окончательное решение, прошу вас подумать вот о чём. Какая судьба вас ожидает в Андалоре с его закостенелыми законами и обычаями? И, напротив, если вы согласитесь стать моей женой, то я могу гарантировать вам определенную долю независимости. В пределах разумного вы сможете сами распоряжаться своей жизнью и состоянием. А оно у вас будет. Я намерен позаботиться об этом.
Так и подмывало уточнить, кто же будет определять эти самые «пределы», в рамках которых мне обещается свобода. Но я воздержалась от этого. Ещё не хватало, чтобы моё любопытство было истолковано как попытка договориться. Хотя, врать самой себе всё же не стоило. Виктор верно меня разгадал, предлагая в качестве «выкупа» именно то, что я определяла как наибольшую ценность. Уважение, стабильность, право самой распоряжаться своей судьбой.
Видя, что я затрудняюсь с немедленным ответом, посол встал с кресла, в котором до сего момента восседал, угощаясь молодым вином, и, прежде чем откланяться, проговорил:
– Не стану больше на вас давить, рия Ада.
Он впервые назвал меня по имени, и в том, как это сделал, чувствовалось нечто особенное.
– Но обещайте как следует подумать.
– Обещаю, – вполне искренне заверила я.
Дни дядюшки Цвейга, опекающего и гарантирующего мне достойное место в этом мире, подходили к концу. Несмотря на очевидное потепление в наших с Рэтом отношениях, в них все ещё было больше вопросов нежели ответов. Я не могла даже предполагать, какое будущее под сенью этого дома уготовано нам с Таем. Поэтому, несмотря на свои чувства к его отцу, я всё же была тверда в намерении самым серьезным образом обдумать предложение желающего взять меня в законные жены посла.
В тот момент я ещё не подозревала, что уже совсем скоро мысль о том, чтобы примерить на себя статус невесты Виктора и как можно скорее уехать из страны, станет для меня сродни спасению.
***
Прическа графини Унны фон Лару возвышалась над её угловатым морщинистым лицом точно светофор у оживленного перекрестка. Невероятное нагромождение разноразмерных голубовато-белых буклей-башней стремилось к небу, а у её подножия в живописном беспорядке возлежали кисти искусственного винограда. Судя по благородному мерцанию, они были собраны из драгоценных камней фиолетового и зеленого цвета. Не обошлось и без птицы. На винограде, гордо расправив крылья, сидел большой тропический попугай, по случаю, в этот раз не живой, а лишь его искусно сделанное чучело.
– Мин сальмон, моя драгоценная, – пропела старушка, опираясь на трость со вставками из слоновой кости и рукояткой в форме головы аллигатора, – простите за мою назойливость, но я умира-аю от скуки в этом душном болоте под названием столица. Вы для меня как глоток свежего воздуха. Поэтому, во время своего возвращения от давней приятельницы я вдруг надумала навестить вас. Конечно, пришлось сделать крюк, но я уверена, вы не погоните немощную старушку и не оставите её без живительной чашечки бискайского бренди.
Графиня выразительно подмигнула, давая понять, что не оговорилась. Ведомая нашей служанкой, в сопровождении своей невозмутимой компаньонки средних лет, она вошла в атриум.
Этот неожиданно уютный внутренний дворик квадратной формы я обнаружила недавно и причем совершенно случайно. Во многом благодаря стремительно подрастающему выводку Фру-фру, который с большим энтузиазмом продолжал исследовать особняк. Неудивительно, что иногда кто-нибудь из малышей терялся, и полдома вставало на уши, пытаясь отыскать потеряшку.
Оказалось, что родовое гнездо Уркайских напоминало сундук с двойным дном. Видимо, проектировавший его архитектор был либо пьян, либо не в себе. По конструкции и отделке, в целом, особняк нёс в себе причудливую смесь черт георгианского и готического стилей. Однако, то тут, то там встречались тайные комнаты или ниши, словно перенесенные сюда из какого-то другого здания. Например, атриум больше всего напоминал мне что-то античное. Здесь всегда было прохладно и царила успокаивающая полутень. В центре стоял небольшой фонтан с изображением девочки, играющей на свирели. Из сопла изящной дудочки, приятно журча, текла тонкая струйка прозрачной воды.
Место показалось мне очень романтичным и уединенным. Словно приютивший меня особняк, этот огромный каменный великан, местами страшный и угрюмый, вдруг обнажил своё нежное сердце.
Мы решили устроить в атриуме пикник. Расстелили на гладких каменных плитах большой ковер и набросали на него подушек. В центр поставили низкий столик с прохладительными напитками и различными лакомствами с закусками.
На дворе свирепствовало лето. Повсюду стоял зной, а здесь было свежо и безмятежно.
Малышки спали в люльке. Мы с Кларой читали друг другу по очереди свежие газеты. Тай с Александром пытались дрессировать хомарчиков, и мы то и дело на них беззлобно шикали, когда, разыгравшись, мальчики начинали шуметь слишком громко.
К моменту, когда во дворике появилась графиня, Клара с девочками уже удалилась, собираясь их покормить и искупать. Я осталась присматривать за старшими.
Все же Рэт был прав – следовало нанять кормилице помощницу, либо кого-то вроде гувернера для Тая и Алекса. Да и вообще, чем дальше, тем больше у меня зрел план по смене инфернальной части прислуги на обыкновенных живых людей. Оставалось только придумать, как подступиться с этим вопросом к Рэтборну, да выгадать подходящий момент.
– Добрый день графиня. Как поживаете? – изрядно удивившись, тем не менее тепло поприветствовала я свалившуюся как снег на голову аристократку. – Очень рада вашему визиту. Хотя, и не скрою, вы застали меня врасплох. Боюсь, здесь совершенно не на что присесть.
Унна фон Лару лишь махнула рукой.
– Какие пустяки, гиттам.* Руфалия быстренько добудет мне какое-нибудь кресло.
В ответ на подобное заявление компаньонка лишь сухо кивнула и, развернувшись на каблуках, скрылась в недрах дома. Уже через несколько минут графиня с комфортом расположилась в кресле у ковра. Я опустилась на одну из подушек.
– Тай, Алекс, пойдите сюда, – окликнула я мальчишек, на которых появление графини произвело заметный эффект.
Они весьма прямолинейно таращились на засевшего в волосах старушки попугая, совершенно растеряв все манеры. Конечно, для их возраста и ситуации это было простительно, но я про себя всё же вздохнула. Видимо, настала пора срочно озаботиться их всесторонним образованием. Приобщить к школьной парте я собиралась и Александра. Ребята крепко сдружились и совершенно не обращали внимания на статусные различия друг друга. Мне это нравилось. Я не хотела, чтобы из моего ребенка вырос сноб, ставящий происхождение выше истинных человеческих ценностей. Но то был мой очередной маленький секрет. Сомневаюсь, что кто-либо из аристократов Андолора поприветствовал бы подобный подход.
К моему счастью, заводить для своих малолетних родовитых отпрысков наперсников из простолюдинов являлось весьма распространенной практикой. Иногда их даже вместе обучали, так что мои планы со стороны выглядели вполне традиционными.
– Поздоровайтесь с госпожой графиней, – попросила ребят.
– Добрый день, госпожа.
– Добрый день.
Зазвучали тонкие мальчишеские голоски и графиня, словно добрая бабушка, расплылась в широкой улыбке. Отчего весьма толстый слой пудры на её лице едва не пошел трещинами.
– Дети? – ответив благосклонным кивком, удивилась она. – Не знала, что этот склеп за последнее время настолько ожил. И скажите скорее, ради всего святого, что это за прелестные создания в их руках?
– В самом деле, – согласилась я, – теперь здесь бывает весьма оживленно. А это… – Я показала Таю, чтобы он поднес к нам одного из хомарчиков, – это королевский хомар. Редчайшее животное магического происхождения. До недавнего времени я считала, что тот, который живет у нас, – единственный в своем роде. Но потом Фру-фру взял и осчастливил нас приплодом.
Детей очень веселила это история и они вторили моему рассказу порцией веселых смешков.
– Ах, какая прелесть! – заполучив на руки одного из хомарчиков-двойняшек, чуть ли не с придыханием воскликнула фон Лару. – Я вас прошу… Нет! Умоляю, продайте мне одного, а лучше парочку. Уверяю, им будет у меня очень хорошо. Я обожаю животных, а таких прелестных вижу вообще впервые.
– Что скажете, ребята? – не ожидая подобного поворота, я в некоторой растерянности смотрела то на старушку, то на сына с Александром.
В любом случае, решение следовало согласовывать с детьми, так как они сильно привязались к пушистикам и я не хотела их расстраивать. С другой стороны, предложение графини было весьма кстати. Хомарчики требовали огромного внимания и ухода. Каждый малыш отличался своим характером и единой для всех непоседливостью. Только чертёнок Мефистофель, пожалуй, оказался наименее проблемным по одной простой причине. Похоже, он выбрал своей хозяйкой меня и старался все время держаться поблизости. Таким образом, присматривать за ним было легко. А вот остальные его братья и сестры…
Словом, оставить в особняке весь выводок нам вряд ли бы кто позволил.
– А мы сможем их навещать? – после минутной паузы деловито спросил Тай.
– Конечно! – тут же с готовностью отозвалась графиня. – Я буду только рада.
Сынишка посмотрел на меня, на Алекса, затем снова на меня и, наконец, с очень серьезным видом кивнул.
– Тогда хорошо. Только пускай хомарчики сами выберут, кто из них поедет с вами жить.
– Но не сейчас, – поспешила уточнить. – Сейчас они ещё слишком маленькие.
– А когда же? – несколько огорчилась старушка, но я не собиралась поступаться здравым смыслом.
Всем нужна мама и пушистики не исключение.
– Через месяц, не раньше. Им ещё нужно время, чтобы подрасти и окрепнуть.
Услышав, что любимых питомцев забирают не прямо сейчас, дети повеселели.
– Ну что ж, не стану возражать, – отозвалась фон Лару, принимая из рук компаньонки ранее упомянутую «чашечку» бренди.
Видимо, вовремя подоспевший аперитив примирил её с вынужденным ожиданием. К тому же, я пообещала ей хомарчиков не продать, а подарить. С условием, что это будет наш секрет, и если графиню спросят, она ответит, что купила их за баснословную сумму. Старая интриганка нашла эту идею занимательной и с удовольствием согласилась.
