Текст книги "Синдром самозванки, или Единственная для Палача (СИ)"
Автор книги: Джулия Рокко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Проклятому отмороженному Лорду очень быстро наскучило играть в благородство. Даже очередное свидание в библиотеке, разумеется, почти сразу переросшее в страстные поцелуи, не помешало ему сделать то, что он сделал.
– Сегодня на приеме будет присутствовать Эктор Озарийский, – велев явившейся на зов служанке подать нам чай и закуски, внезапно сообщил Рэт.
Подходил к концу второй час нашей приватной встречи. От взаимных ласк кружилась голова, и я с превеликим трудом держала себя в руках, не позволяя Уркайскому пойти дальше. В конце концов, убедившись в моей непреклонности, которая, кажется, порядком его удивила, Рэтборн временно отступил. Однако, по тому голоду, которым горели его странно-серые глаза, становилось ясно – уже очень скоро попытки добиться моей полной капитуляции возобновятся. Под этим многообещающим взглядом у меня внутри всё сладко сжималось и замирало.
А пока Лорд решил вернуться к делам насущным и проверить, как я усвоила новые знания. Минут сорок мы потратили на то, чтобы превратить хотя бы часть теории в практику. Тому, как легко мне давались сложные магические формулы, нельзя было не удивиться. Словно я и магия были просто созданы друг для друга. К концу увлекательного занятия, которое пролетело как один миг, мне уже были доступны основные приемы любого уважающего себя шпиона. Забавно, что следящее заклинание называлось «глаз», а передающее на расстояние звук – «ухо». Соединенные же вместе, они почему-то превращались в «комора».
Был ли Рэт доволен моими успехами, понять было сложно. В какой-то момент он снова будто бы отдалился, возведя между нами невидимую прочную стену. Я старалась относиться к подобным качелям с пониманием. Вряд ли следовало ожидать, что такой противоречивый ожесточенный человек, как он, в одно мгновение превратится в кого-то куда более открытого и сговорчивого.
Вот только того, что последовало дальше, я ни ожидать, ни понять, ни уж тем более простить не могла.
Мы сели перекусить, и Рэтборн завел злосчастный разговор. Если бы я знала, к чему всё это приведет, то сразу бы выплеснула содержимое своей чашки в его наглую физиономию.
– Он – подданный соседствующей с нами на востоке Тарквинии, – продолжил Лорд. – Если быть точным, двоюродный племянник месяц назад коронованного Маринуса третьего. До недавнего времени, по данным разведки, Тарквиния готовила вторжение на Андалор. С приходом нового монарха обстановка резко изменилась. По крайней мере, они хотят, чтобы мы так считали. Эктор весьма близок к королю, хотя это и не афишируется. Он сильный маг и раскрыл всех, кого я пытался внедрить в его окружение.
Под ложечкой противно засосало от дурного предчувствия.
– По понятным причинам, – намекая на местные особенности половых различий, заметил Рэт, – некоторую беспечность он проявляет лишь в отношение женщин. Причем, предпочтения его весьма далеки от общепринятых идеалов.
Я снова удостоилась многозначительного взгляда, только в этот раз трепета он не вызывал. Глупое сердце отказывалось признавать надвигающуюся катастрофу.
– Тебе надлежит сделать всё, чтобы понравиться Озарийскому. Собственно, особо и делать-то ничего не придется, ты полностью в его вкусе. А уж с твоим поразительным талантом очаровывать даже самых недоверчивых, добиться того, чтобы он пожелал с тобой уединиться, будет не трудно.
– И для чего мне стремиться остаться с ним наедине? – не своим голосом поинтересовалась я.
Рэтборн, разумеется, тут же уловил моё отношение к происходящему, но даже и не подумал хоть как-то смягчить нанесенный им удар.
– Очевидно, чтобы навесить на него «комора». Для этого я тебя и готовил.
– Но разве он не почувствует магического воздействия? – не смогла скрыть своего недоумения.
– Совершенно точно – не сразу.
Делая вид, что приняла к сведению, отрывисто кивнула.
– А что мне делать, если он пожелает сделать наше знакомство более близким?.. – задала я решающий, проясняющий всё между нами вопрос.
Глава Тайного Приказа посмотрел на меня долгим давящим взглядом. На мгновение в груди даже вспыхнула робкая надежда, что сейчас он возьмет и отменит своё ужасное решение. Вспыхнула и погасла.
– В таком случае, ты сделаешь все, что нужно для дела, – с нажимом ответил он и напряженно замер, явно ожидая моих бурных протестов.
Но я не собиралась доставлять ему такое удовольствие и, медленно поднявшись с изящного, обтянутого набивным шёлком кресла, молча проследовала к выходу.
– Ты всё уяснила? – прилетело мне вослед, как контрольный выстрел в голову.
– Будь уверен – всё, – изо всех сил сдерживая рвущегося на свободу темного феникса, ответила, не оборачиваясь и, даже как следует не хлопнув дверью, вышла.
Снова я от него сбежала, только в этот раз совершенно раздавленная.
Теперь же, спеша в свою комнату, я, как безумная, то улыбалась, то остервенело вытирала с лица предательские слезы.
– А чего ты, собственно, дурочка, ожидала? – ища уединенное место подальше от этого мерзавца, спрашивала саму себя. – Все, в кого ты влюбляешься, рано или поздно тебя предают.
Перед глазами, как назло, навязчиво всплывал момент, как Рэт, весь такой до невозможности благородный и красивый, с длинной царапиной на лбу, в безвозвратно испорченной одежде выносит из зарослей колючего кустарника спасенного Фру-фру и вручает его в руки счастливому Таю. Как горят восторгом и восхищением глаза моего сынишки, как на мгновение смягчается линия вечно напряженного мужского рта. Словно Рэт впервые искренне хотел сказать ему что-то ободряющее…
Эта бередящая душу картина никак не желала меня оставлять. Отчего я начинала плакать и злиться ещё сильнее, пока, наконец, не прибежала в садовую беседку. Рухнув на деревянную скамью, закрыла лицо руками и глухо завыла не хуже пресловутого Фру-фру.
Живущая во мне хищная птица мщения всё яростнее рвалась на волю, искушая обещанием немедленно покарать жестокого обидчика. Это отрезвило. Каспар на своих лекциях не раз и не два рассказывал мне о магах, сломленных собственной силой. И хотя после очередного крушениях моих наивных надежд мысль поддаться своей второй темной сущности казалась вполне себе выходом, все же мне было ради кого жить и сражаться. Едва это понимание оформилось в сознании, как на смену горькой опустошенности пришла спасительная злость.
– Что ж, драгоценный мой Лорд Уркайский, это была ваша большая, – тоном киношного злодея почти прошипела я, – очень большая ошибка.
10. Так себе Золушка
глава десятая
ТАК СЕБЕ ЗОЛУШКА
Пуля очень многое меняет в голове,
даже если попадает в задницу.
Аль Капоне
Комплекты новой, сшитой по моим меркам, одежды, как и было обещано, доставили ещё вчера. За пару часов до приема, который я про себя почему-то упорно называла балом, принесли и первое платье для выходов и дневных визитов. Вот только нарядиться я в него не могла, а должна была втиснуть свои изрядно схуднувшие, но всё ещё весьма сдобные телеса в парадный мужской костюм, исполненный по военному образцу. Он состоял из тонких, весьма нескромно всё облегающих светлых брюк, высоких, до зеркального блеска начищенных сапог, кипенно-белой сорочки с высоким воротником, украшенным пышным жабо, и обильно расшитого золотым шнуром да вензелями удлиненного камзола темного винного цвета.
Моему коварному плану, который я замыслила, желая проучить надменного Лорда, этот наряд вполне себе подходил. Разве что камзол был длиннее, чем нужно, закрывая одну из самых стратегически важных частей моей выдающейся фигуры.
Вообще, надо отдать должное регулярным тренировкам, режиму питания и жиросжигающим свойствам пробудившейся магии, выглядела я теперь весьма и весьма недурно. Однако, похоже, настало время вспомнить своё ремесло и наконец превратить симпатичную пышечку в роковую красотку.
Оглядев себя с ног до головы в зеркале, я оценила фронт предстоящих работ и с азартом истинного Пигмалиона принялась за дело. Тай очень удачно что-то увлеченно строил из кубиков в детской под присмотром Эльмара, в компании дедушки и хомяка, с которым сынишка теперь был просто неразлучен.
Разумеется, Эльмар сопротивлялся идее сделать из него няньку для хозяйского сына, но после обещания взять его с собой на тренировку к беспощадному Ланзо позволил себя уговорить. Так я убивала сразу двух зайцев – давала парню возможность восстановить силы, а также занимала его время, пока не придумаю какое-нибудь более полезное для юноши его возраста дело.
Я распахнула створки монструозного гардероба. Вот и настал звездный час чемоданчика с многочисленными профессиональными принадлежностями всякого уважающего себя стилиста, который по чистой случайности перекочевал вместе со мной в памятный день на Притэю.
Совсем позабытый хозяйкой, он сиротливо ожидал в шкафу своего эффектного появления, спрятанный за пуховиком и валенками. Пристроив своё сокровище на низкий кофейный столик, я раскрыла его, с тоской взирая на любимый утюжок для волос. К великому сожалению, розеток тут ещё не придумали и мне его совершенно не к чему было подключить. Впрочем, на ум тут же пришла злорадная идея воткнуть вилку кое-кому кое-куда. Глядишь, и ток появится.
Но не время было предаваться кровожадным фантазиям. На повестке дня проблемой номер один значился вопрос, как выходить из положения по части совершенно безобразно отросших темных корней? На задворках сознания ворочалась смутная мысль, что, возможно, где-то на самом дне чемоданчика мог заваляться тюбик блонда с оксидом. По счастью, до того момента, как меня свалила чернейшая из депрессий, я имела привычку держать про запас пару упаковок своей излюбленной краски.
– Боже, пускай мне повезет, – на мгновение истово взмолилась, скрестив пальцы на удачу. – Бинго! – воскликнула и принялась танцевать дикий африканский танец, словно первый воин племени, добывший по меньшей мере антилопу.
Когда я отыскала самое главное, такая мелочь, как отсутствие кисточки и перчаток уже вряд ли могла меня остановить.
Итак, с приведением головы в порядок всё на мази. Значит, самое время доработать свой костюм. Все женщины в моей семье шили. Я, пожалуй, освоила это ремесло не так хорошо, как мама, однако с иголкой и ниткой все равно дружила.
Камзол, в котором мне предстояло выйти сегодня в свет, был скроен с отрезной талией. Поэтому мне ничего не стоило отпороть нижнюю часть и аккуратно подшить верхнюю. Таким нехитрым образом камзол превращался в эффектный укороченный жакет, который выгодно подчеркивал и грудь, и бедра. В сочетании с узкими светлыми брюками, заправленными в высокие сапоги, образ получался и приличный, и вызывающий одновременно. Тот самый подстегивающий воображение любого гетеросексуального мужчины вариант, когда всё вроде бы прикрыто, но отчего-то так и манит.
На Земле – теперь моя прошла реальность казалась не больше, чем сном о прошлой жизни – я никогда не испытывала недостатка в поклонниках. Но как-то враз навалившиеся невзгоды надолго отбили интерес к кокетству. Мужчинам я не доверяла. Боль от потери желанного ребенка каждый день разъедала душу подобно кислоте. Казалось, я никогда с этим не справлюсь, не выберусь из той липкой трясины, в которую угодила. Однако, всё каким-то немыслимым чудом переменилось. Возможно, это мама с небес своею любовь вымостила для меня тропинку к свету. Теперь у меня был Тай. Я, без сомнения, была очень нужна несчастному гордецу Эльмару, спятившему ундеру, да и ожесточенным братьям Уркайским, по сути, тоже.
Поэтому, посмотрев на себя в зеркало, хитро улыбнулась. Похоже, пришла пора вспомнить прежние женские таланты и немного встряхнуть местное светское болотце.
Как мне удалось заметить во время своего путешествия по столице, местные знатные девушки и женщины постарше имели примечательные, отличающие их от простолюдинок пластику, манеру говорить и двигаться. В этом крылась своя особая магия, которую было бы не лишним перенять.
Я долго тренировалась по вечерам в отсутствии свидетелей и в итоге добилась кое-каких успехов. Впрочем, то, что получилось у меня, все же несло отпечаток привычных для родного мира и времени повадок. Так что прекрасным лебедем, по местным меркам, я, пожалуй, так и не стала, зато вполне могла сойти за причудливую райскую птичку. Необычную и привлекательную. А то, что эта птичка иногда превращается в смертоносного темного феникса, предлагаю считать маленькой пикантной особенностью…
Словом, к сборам я приступила с рвением и даже в приподнятом настроении.
Окраска волос заняла немногим больше часа. Коррекция бровей – минут пятнадцать. Я даже умудрилась сделать маску для лица, смешав в равных пропорциях мед, яичный желток, сметану и овсяную муку. С прической и макияжем пришлось повозиться дольше всего. Зато в итоге, собрав свой образ воедино, едва не запрыгала от радости.
Такой Рэтборн меня ещё не видел, и я страстно желала, чтобы этот хронический женоненавистник, окончательно растерял свои напыщенность и невозмутимость. Предпочтительно, в то же мгновение, как только узрит роковую красотку в моем нескромном исполнении.
– Поторопитесь, сударь, вас уже ждут, – вслед за деликатным стуком в дверь спальни донесся голос служанки.
– Вот тебе и сударь, – пробормотала я, ещё раз придирчиво рассматривая себя в отражении.
Если бы год назад кто-то сказал, что я сочту свои далекие от модельного изящества формы красивыми, то я ни за что бы не поверила. До своей полноты, так же, как и многие, я была жертвой устоявшихся стереотипов, считая, что женщина весом более семидесяти килограммов быть привлекательной ну ни как не может. Однако, минувшие недели, проведенные в поместье Уркайских, что-то сильно во мне изменили. Теперь, несмотря на все свои мнимые несовершенства, я себе по-настоящему нравилась. Может, причиной тому был Тай, заполнивший собой болезненную пустоту в моем сердце, а может, безумный дядюшка Цвейг, взявший нас под свою ревностную опеку. Или же дело было в той удивительной волшебной силе, которая пробудилась во мне и временами била через край. Так или иначе, но вниз по парадной лестнице я спускалась весьма довольная собой.
– Кхе-кхе, – прокашлял, завидев меня, престарелый ундер.
Вместе с сыновьями он стоял внизу, в холле и внимательно изучал своего липового племянника, которого собирался впервые вывести в свет. Вот тут-то я и занервничала, внезапно обеспокоившись, что безумие старика отступит и он, наконец, опознает во мне женщину. Но, к счастью, волновалась я зря.
– Это что же? – удивился самый старший из Уркайских. – Теперь молодые знатные мужчины одеваются для высоких визитов так?..
Первым отмер золотоглазый Хэйден, глазеющий на меня безо всякого стеснения и потрясенно, и насмешливо. Впрочем, изрядно ошарашенными выглядели все. И Ланзо, и Каспар, и даже Волкер, который точно крот из норы, наконец-то вылез из своих мрачных лабораторий. Рэт стоял дальше всех, наполовину скрытый тенью от соседней колонны. Однако, даже через разделявшее нас расстояние я ощущала, насколько напряженным он был. Словно хищный зверь, затаившийся в засаде и не спускающий глаз со своей добычи.
Я загадочно улыбнулась и пожала плечами.
– Реджи у нас модник, отец, – с усмешкой пояснил «принц».
– Вот и молодец, – тут же одобрительно проскрипел ундер. – Хороший камзол порою не менее мощное оружие, чем заклинание.
– Полностью с вами согласен, дядюшка, – медленно спускаясь по лестнице, чувствуя, как струятся по плечам схваченные высоко на затылке подвитые волосы, почти что промурлыкала в ответ. – Вы обеспечили меня прекрасными учителями. – Я стрельнула глазками в сторону Каспара, которого новый образ своей ученицы, очевидно, чрезвычайно раззадорил. – И они доходчиво объяснили, что первое впечатление возможно произвести лишь раз и оно должно быть верным.
Ундер польщенно хмыкнул и горделиво раздул грудь, то и дело утвердительно кивая.
– Кстати, Реджи, – заявил он. – Я прежде не замечал у тебя столь знатной шевелюры. Ею ты тоже, должно быть, пошел в меня. – Старик погладил себя по безупречно отполированной лысине. – Остается лишь надеяться, что время тебя пощадит и твоя нынешняя прическа не превратится в мою теперешнюю.
Удивив всех собравшихся, в ответ на отцовское заявление вдруг легким тихим смехом разразился Волкер. Ундеру это веселье явно по нраву не пришлось, но комментировать он его не стал. Лишь с недобрым прищуром посмотрел на сына и, поджав губы, заковылял к выходу. Младший явно пользовался расположением большим, чем остальные братья. Впрочем, спутать его с любовью вряд ли было возможно.
Все потянулись на крыльцо к поданным экипажам. Оказалось, что по этикету на все статусные светские мероприятия считалось хорошим тоном прибывать на колясках, запряженных лошадьми. Самоходные же мобили, несмотря на их бешеную популярность и практичность, считались для этих целей недостаточно роскошными.
Я уже было переступила порог особняка, как крепкая мужская рука обвила моё предплечье и резко потянула назад. Входная дверь тихо хлопнула прямо перед носом, меня бесцеремонно развернули, и я оказалась лицом к лицу с разъяренным Лордом.
– Как ты выглядишь?! – прошипел он, буравя выцветшими от сдерживаемого гнева серыми глазами.
Я задрала подбородок и дерзко уточнила:
– Сногсшибательно?
Ответить на мой выпад Рэтборн ничего не успел. Входная дверь снова приоткрылась и в образовавшемся проеме зазвучал голос Хэйдена:
– Вряд ли хорошая идея провоцировать феникса на магический всплеск.
Я растерянно оглянулась, понимая, что видеть нас принц ну никак не может. Однако, похоже, подобная мелочь совсем не помешала ему догадаться о попытке старшего братца меня отчитать.
– Отец уже начал дергаться, так что отложите свои разборки до возвращения домой, – рассудительно посоветовал он.
Рэт резко выдохнул сквозь стиснутые зубы и разжал руку.
– Схватишь меня ещё раз и я тебя поцелую… – пообещала злому, как тысяча чертей, Лорду и, развернувшись на каблуках, поспешила покинуть особняк.
– Спасибо, – шепнула на ходу улыбающемуся Хэйдену и похлопала его по плечу.
Настроение у меня было просто распрекрасным.
Однако, когда мы ждали своей очереди в образовавшейся на подъезде к особняку герцогини пробке, меня вновь одолел мандраж. Всё же склонностью к эпатажу я никогда не отличалась. А то, что наряд Реджи-поневоле вызовет настоящий скандал, сомневаться не приходилось.
Едва мы уселись в карету, как Рэтборн превратился в ледяную глыбу, лениво и равнодушно рассматривая меняющиеся пейзажи за окном. Он демонстративно отказывал мне даже в крупицах своего внимания, делая вид, что свалившаяся ему на голову самозванка просто перестала существовать.
В приступе бессильной злости я сжала кулаки, а потом повыше задрала нос, решив отплатить главному Лорду Тайного Приказа той же монетой.
В карете нас ехало четверо – кроме меня и Рэта старый ундер и Хэйд. Ундер дремал, что внушало определенную тревогу, уж больно сильно он сдал за последнее время, всё меньше бодрствуя и всё больше отдыхая. Хэйден, зеркаля старшего брата, также поглядывал в окно. Однако, его цепкий, полный лисьего коварства взгляд то и дело возвращался ко мне.
По иронии, вести непринужденную беседу в этой компании могла только я. Но мой единственный компаньон спал, Рэт изображал немого, а Хэйден в присутствии отца вообще избегал подавать голос. Подозреваю, по причине того, что принца ундер недолюбливал особенно рьяно. Я искренне сожалела об этом. Пожалуй, из всех сыновей рода Уркайских, золотоглазый вызывал у меня наибольшую человеческую симпатию и сочувствие.
Жаль, что тогда, под воздействием вина истины, мне не удалось разглядеть его магическую суть. Теперь подобные видения не пугали. Очевидно, так в измененном восприятии реальности проявлялась магия каждого из нас. Ещё неизвестно, как на тонком плане выглядела бы я сама.
На ум пришло заклинание из недавно проштудированного учебника, не столько запретное, сколько считающееся неприличным, нарушающим личные границы мага-аристократа. Сделалось так любопытно, что я не слишком-то вежливо уставилась на Хэйда практически в упор.
Губы, словно сами собой, беззвучно прошептали формулу, и пальцы, затянутые в белые мужские перчатки, едва заметно изобразили необходимую фигуру. В то же мгновение я вынужденно зажмурилась от ударившего по глазам яркого теплого света.
Прекрасное лицо принца словно облили жидким золотом. Оно растекалось, заполняя собой каждую впадинку, очень быстро превратившись в непроницаемую грозную маску. Остриженные чуть ниже плеч светлые волосы мужчины удлинились практически до талии и рассыпались по плечам, точно он был не человеком, а сказочным эльфом. Вечерний костюм темно-синего цвета внезапно обратился старинными золотыми доспехами. Теперь его сильная изящная рука опиралась вовсе не на трость, а на здоровенный палаш с символом бескрылого дракона, свернувшегося кольцом внутри солнца.
– Что такое? – всполошился дядюшка Цвейг, словно кто-то толкнул его под бок, вырывая из крепкой дремоты.
Концентрация моя нарушилась, и, ойкнув, я накренилась, будто под хмельком, тут же утратив способность видеть сокрытое.
Зато скучающее выражение с лица обоих братьев слетело как по волшебству. Теперь и Рэт, и Хэйден смотрели на меня волками. Я изобразила раскаяние, машинально прикусив нижнюю губу. Взгляд Лорда скользнул по моему рту и заметал молнии ещё сильнее. А вот Хэйд о чём-то напряженно задумался, медленно покачав головой.
– Всё в порядке, дядюшка. Мы почти приехали, – нарушая порядком надоевшую тишину, сообщила я ундеру. – Ну наконец-то! – ворчливо воскликнул старый маг и поправил платок, завязанный красивым причудливым узлом на морщинистой шее.
Несмотря на заявленную неформальность светского приема в городской резиденции герцогини Трындычевской, не обошлось без громогласных объявлений церемониймейстера. По заведенному порядку он сообщал о появление того или иного высокопоставленного гостя или же целого семейства, как было в нашем случае.
Сначала, стоило нам оказаться на верхней части лестничной площадки, как по небольшому, роскошно оформленному залу, находящемуся на один длинный пролет ниже, пронесся легкий ветерок ленивого любопытства. Но стоило худому и высокому седовласому слуге в нарядной ливреи огласить имена статусы и титулы моих приемных родственничков, следом добавив многозначительное «с племянником», как интерес собравшейся публики возрос многократно. А уж после того как все распознали во мне женщину, внимание к нашей компании и вовсе сделалось практически неприличным.
Сколько я не готовилась к подобному эффекту, а он все равно застал врасплох. Не знаю случайно ли, или то была запланированная акция, но, спускаясь по лестнице, я почувствовала, как по правую руку встал Ланзо, а по левую – Хэйден. Словно два несокрушимых безмолвных телохранителя.
Первым шел ундер. На пол шага позади него Рэтборн. Я со своей неожиданной группой поддержки следом, Каспар чуть позади, а Волкер, подтверждая статус волка одиночки, замыкал наше весьма эффектное шествие.
– Очередные причуды, ундера? – донесся до меня шепот одного из вельмож, который, не слишком-то таясь, обсуждал «племянника» с изящной темноволосой красавицей, буравящей меня неожиданно тяжелым взглядом.
Она что-то ответила, прикрывшись веером, но что именно, разобрать не удалось. Учитывая очевидно недобрый интерес незнакомки, я сделала себе пометку к ней приглядеться. А ещё к окружающим меня мужчинам, так как чутьё подсказывало – без притязаний сердечного толка здесь точно не обошлось. В конце концов, братья семейства Уркайских являли собой яркий образец завидных женихов, особенно учитывая то немаловажное обстоятельство, что каждый из них до сих пор оставался холост.
Не прошло и получаса, как я убедилась в своих умозаключениях.
После череды обязательных знакомств и представлений, меня довольно быстро окружила стайка девиц на выданье. К удивлению, они с готовностью приняли предложенные правила игры, откровенно говоря, не слишком интересуясь моим специфическим положением. Парочка даже изъявила желание потанцевать руководствуясь единственной целью – воспользоваться "дружбой" Реджи и подобраться поближе к предмету своих матримониальных планов.
Вновь навалились переживания по поводу приписанной мне шутовской роли. Я чувствовала себя безвольной марионеткой, в руках ветреного кукловода, который вручал управляющие ваги* то одному, то другому. Спасибо черному фениксу, той вечно бунтующей части меня самой, совершенно не склонной к каким-либо пораженческим настроениям. Я быстро встряхнулась, возвращая себе бойцовский настрой.
Танцевать так танцевать! Почему бы и нет?! Кто сказал, что именно я должна быть источником информации для начинающих юных интриганок? Скорее уж наоборот…
Нужно отдать должное Хэйдену, вальсировать он научил меня прекрасно. А, учитывая командирский характер, вести в танце также не составляло труда. В партнерши я выбрала себе высокую, худую до прозрачности девушку, рыженькую и белокожую. Её переносицу и скулы покрывали золотистые веснушки, которых она явно очень стеснялась, злоупотребляя пудрой. Аристократку звали рия* Бетани, от остальных она отличалась бойкостью и болтливостью. Коими я и не замедлила воспользоваться.
– А что, к вам в уважаемом семействе Уркайских и в самом деле относятся как к мужчине?
Мы не успели сделать и круга по залу, как из уст Бетани прозвучал этот нескромный вопрос. Цели откровенничать с едва знакомым человеком я не имела, но для наведения справок следовало сломать первый лед. Поэтому ответила:
– По большей части, да.
– Но вы же женщина! – не удержалась от приглушенного восклицания девушка.
– Скажите это дядюшке, – я пожала плечами и улыбнулась так, точно не видела в этом ничего особенного.
– Простите за назойливость, – снова замялась партнерша по танцу, – но вы и в самом деле их родственница?
Было не трудно догадаться, что вопрос не праздный. Девушка пыталась оценить, насколько серьезной я являюсь для неё соперницей.
Вряд ли кто-то мог не заметить, что, рассредоточившись по залу, братья Уркайские не спускали с меня глаз, то ли оберегая, то ли имея иные скрытые мотивы.
Честно говоря, не пялился на нас с Бетани только ленивый. Я привлекала внимание вызывающим нарядом, Бетани тем, что рискнула встать со мной в пару. Надеюсь, столь дерзкий поступок не будет стоить девушке репутации.
– В самом деле, – утвердительно кивнув, ответила я на вопрос, – но очень дальняя.
Бетани постаралась не выдать своего недовольства, её тонкие брови буквально на секунду сошлись на переносице.
– О, – демонстративно кинув взгляд куда-то в сторону, вдруг выдохнула она, – похоже вы покорили нашего блистательного и недоступного посла из Тарквинии! Он так на вас смотрит…
Я перевела взгляд в указанную сторону и практически обалдела.
Передо мной стоял… Я зависла, подбирая подходящее сравнение – дракон в овечьей шкуре. Впрочем, эта самая шкура никак с ним не вязалась и сползала, точно истлевший покров.
В некоторых едва уловимых чертах Эктор Озарийский чем-то напоминал Каспара. Такой же темноволосый, холеный, с насмешливым прищуром разноцветных глаз. Но если многомудрый дамский угодник из семейства Уркайских был похож на лощеного хитрого лиса, то посол на его фоне казался матёрым огнедышащим ящером – созданием агрессивным и, что самое главное, совершенно этого не скрывающим.
Его одежда отличалась простотой и мрачностью. Но не была лишена аутентичности, так как скроенный по последней моде кафтан явно пошили из шкуры какой-то редкой антрацитово-черной рептилии. Данное обстоятельство само по себе бросало вызов царящим среди андалорской знати устоям и делало его сходством с драконом в моих глазах почти пугающим.
Даже Рэт, с его склонностью к повседневной одежде лаконичных траурных цветов, не пренебрегал правилом посещать свет в костюме, отражающем его высокий статус.
Перед внутренним взором на мгновение возник образ его крупной, внушающей трепет фигуры в тройке цвета светлой стали, с большим вкусом украшенной серебряным шитьем и витыми шнурами. Из груди, растревоженное сим видением, едва не вырвалось глупое восторженное придыхание. К счастью, я вовремя себя одернула.
Однако, ради любви к истине следовало отметить, что сам Эктор легко мог составить конкуренцию предмету моих влажных фантазий.
Озарийский стоял у застекленных распахнутых дверей, которые, по всей видимости, вели на террасу, крутил в пальцах тонкую сигару и жадно меня разглядывал. От этого откровенного заинтересованного взгляда я почувствовала, как вот-вот начнут заплетаться ноги.
– Вот это экземпляр, – протянула под нос, побуждая себя вновь сосредоточится на танце.
Моя партнерша понимающе хихикнула.
– Он месмерон, – будто это что-то должно было пояснить, сказала она. Но, видя моё замешательство, догадалась. – Вы не знаете, что это означает.
Я уклончиво промолчала, рассчитывая, что это побудит девушку продолжать.
– Мес-меро-низм – не очень уверенно, по слогам, тут же произнесла она оправдывая ожидания, – особая разновидность ментальной магии. Владеющие ей умеют внушать симпатию, располагать к себе и побуждать на уступки.
– Очень удобное свойство для дипломата, – заметила я и тут же временно позабыла про Озарийского, заметив среди кружащихся на паркете ту, о ком хотела бы порасспросить.
– Вы, случаем, не подскажете, кто вон та темноволосая рия в фиолетовом?
Бетани даже не пришлось искать глазами объект моего любопытства. Гостей по местным меркам на прием герцогини собралось не много и только одна из дам была в приметном фиолетовом платье.
– Ах, вы верно тоже отметили этот изумительный наряд госпожи Лиры Свирской. Жаль незамужним риям полагается носить только пастельные тона.
В глубине души я понимала страдания Бетани, учитывая её тип внешности, бледные размытые цвета украшали девушку не слишком. Зато глубокие спокойные оттенки пошли бы ей несомненно гораздо больше.
– И в самом деле, ансамбль замечательный, – решила подыграть, дабы не вызвать подозрений своей очевидной заинтересованностью. – Так госпожа замужем?
Тут звуки легкой приятной мелодии смолкли, и мы с Бетани, соблюдая все полагающиеся церемонии, друг другу раскланялись.
– Да, – вспыхнув щеками от смущения, но упорно играя на публику, ответила рия, – замужем и пользуется большим успехом в свете. Честно говоря, на прошлом дворцовом маскараде её провозгласили первой красавицей королевства.
Как Бетани ни старалась, а скрыть ноток досады в голосе ей так и не удалось.
– Её супруг, казначей его величества, давно уже в летах, но для молодой жены ничего не жалеет. К сожалению, в последний год его одолели частые хвори. Поэтому госпожа Свирская всё чаще выезжает одна. Говорит, муж не желает, чтобы она отказывала себе в невинных радостях достойного общения.
