Текст книги "Буря"

Автор книги: Джулия Кросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

– Что случилось, Джексон? Ты можешь мне рассказать, – сказал он.

С одной стороны, я видел перед собой отца, а не чужого мне человека, от которого вынужден был бы все скрывать. И мне очень хотелось спросить у него, как тот, рыжеволосый, мог оказаться сначала в будущем, а потом вернуться назад в две тысячи седьмой год. И почему рана у него на лице выглядела одинаково – это был свежий отпечаток каблука туфли Холли, как будто она только что ударила его.

– Не сейчас.

Со вздохом отец кивнул:

– Хорошо, у меня есть масса советов для начинающих, а также несколько пособий, которые ты сможешь изучить. Честно говоря, сейчас я как раз тренирую группу агентов.

Я слегка улыбнулся, несмотря на то, что в воздухе по-прежнему витало напряжение.

– Твоя секретарша входит в эту группу?

Он улыбнулся:

– Да, она одна из них.

– Сколько ей лет? – Мне до смерти хотелось узнать это с того момента, как она попросила называть ее мисс Стюарт.

– Девятнадцать.

– ЦРУ принимает на работу тинейджеров?

– Да, в некоторых необычных ситуациях, – сказал он, осторожно подбирая слова. – Дженни Стюарт у нас относительно недавно. Когда ты встретишь ее снова, не нужно ей говорить, сколько тебе в действительности лет и как ты сюда попал.

Я слегка улыбнулся, потому что знал – она не хотела бы, чтобы я узнал ее имя.

– Я никому не скажу. Я же не идиот.

– Значит, Холли не в курсе? – спросил отец.

– А ты как считаешь? – удивился я. – Она думает, что я – парень из Джерси, который бросил школу.

Впервые за все время на лице отца появились признаки беспокойства.

– Она уже так не считает. Я поручил агенту Стюарт проверить ее и… пригласить к нам домой на корпоративную вечеринку.

Я потер руками глаза и застонал:

– Отлично. Сначала вы напугали Холли, а как только она узнает про мою ложь, то начнет меня ненавидеть. Ты серьезно говорил про вечеринку? Это может быть интересно.

– Извини, я подумал, что можно все уладить, – со вздохом произнес отец. – Когда она увидит, что мы самые обычные люди.

– Мы никогда не стали бы для нее нормальными даже без упоминания ЦРУ. – Я решил сменить тему, чтобы не накричать на отца. – А как же твой офис генерального директора, где я столько раз бывал?

– Это государственная компания, но все сделано так, чтобы она производила впечатление частной. Мое участие в повседневных делах минимально.

Это прозвучало настолько обыденно, что я пришел в ярость:

– Отлично, сначала я выясняю, что ты не мой отец, теперь ты оказываешься агентом ЦРУ, а все, что я знал о твоей работе, – вымысел. Сплошная ложь. Что я вообще о тебе знаю?

– Джексон, все очень непросто. Если мы, секретные агенты, не будем тщательно скрывать, чем занимаемся, это может стоить жизни многим людям.

Я откинулся на спинку сиденья и, скрестив на груди руки, уставился на него.

– Тогда скажи мне, в чем заключается твоя работа? Ты борешься с плохими парнями, которые перемещаются туда-сюда во времени, не меняя одежды и со свежими ранами на лице?

– Мне кажется, нам нужно к доктору Мелвину, – сказал отец.

– Не сейчас. Ты можешь отвезти меня, но я больше ничего не скажу. – Я повернулся к окну и увидел, как крупные капли падают на тротуар. Дождь усиливался.

– Мне нужно поехать на работу и выяснить, насколько сильно Холли теперь меня ненавидит.

Возможно, она так зла, что у меня вряд ли получится наладить с ней отношения. От этой мысли я почувствовал себя еще более одиноким, чем раньше.

Глава двадцать вторая

Пятница, 12 октября 2007 года,

14 часов 30 минут

Ко времени выхода на работу я успел продумать несколько вариантов разговора с Холли. Нужно было сделать так, чтобы она перестала злиться, но оказалось, что у Майка на меня свои планы.

– Я хочу, чтобы ты подновил надпись на стене у заднего входа. Пятница – не очень напряженный день, и я подумал, что мы можем сделать это сейчас. – Он стоял около белой стены и показывал на слово «Твистерс», выведенное на ней красными буквами. Краска местами потрескалась и начала отслаиваться.

К тому времени, когда я закрыл пленкой ковровое покрытие, поставил лестницу и взял лотки для краски, пришли Холли и Джана, у которых скоро начинались занятия. Увидев Холли, я тут же спрыгнул вниз и подошел к девушкам.

– Привет, Джексон, как дела? – поинтересовалась Джана с дружеской улыбкой.

Холли ничего не сказала ей – и это было хорошим знаком.

– Хорошо, а у вас? Правда здорово, что сегодня пятница? – спросил я, делая вид, что абсолютно спокоен.

– Не то слово! – она ткнула Холли локтем в бок, и та наконец-то подняла на меня глаза.

– Гм… да, пятница – это… хорошо, – сказала она, грызя ноготь большого пальца и переминаясь с ноги на ногу.

Джана посмотрела сначала на меня, потом на Холли и, покачав головой, отошла в сторону, как будто почувствовала, что нам нужно остаться наедине. Холли бросила взгляд на подругу и, казалось, готова была последовать за ней, но я протянул руку и преградил ей путь.

– Прости за то, что произошло сегодня утром. Я не ожидал, что нечто подобное может случиться, – сказал я и осторожно сжал ее руку выше локтя. Холли перевела взгляд на мои пальцы и напряглась.

– Я в порядке. В самом деле, ничего страшного… Клянусь, я никому не скажу.

Я не успел ничего ответить, потому что она поднырнула под мою руку и быстро ушла.

Майк вышел из кабинета и громко захлопал в ладоши.

– Джексон, приступай! Мне не терпится посмотреть, что у тебя получится!

Выбора у меня не было, так что пришлось вернуться к работе. Я наблюдал за Холли все время, пока она вела занятия, и понимал, что ее нервы на пределе. Мне хотелось одного – снова лежать рядом с ней на траве; я давно не чувствовал себя так хорошо и спокойно. Но весь оставшийся вечер мне пришлось таращиться на стену.

– Эй, Холли, не хочешь пойти на вечеринку к моим родителям сегодня вечером? – прокричала Джана через весь зал в конце дня, когда они с Холли убирали маты после занятий. – Джексон, тебя я тоже приглашаю!

Чтобы ответить, я вынужден был спуститься на несколько ступенек.

– Извини, мне еще нужно поработать какое-то время, и у меня совершенно нет сил. Думаю, я пойду домой и сразу лягу спать. Но спасибо за приглашение!

– А я, наверное, приду, – сказала Холли, когда подруга подошла к ней поближе.

Порывшись в сумочке, Джана достала ключи.

– Отлично. Приходи, когда закончишь.

– Ты уже уходишь? – спросила Холли с паническими нотками в голосе. – Мне еще нужно заполнить кое-какие бумаги. Я обещала Майку оставить их у него на столе.

Но Джана уже развернулась к нам спиной и поднесла к уху мобильный телефон.

– Тогда заканчивай и приходи. А я поеду домой, а то мама начинает сердиться.

Как только Джана вышла из здания, Холли бегом бросилась в другой конец зала и, усевшись под гимнастическим бревном с большой пачкой бумаги, принялась что-то быстро писать.

Я вздохнул и снова взобрался на лестницу. Вернуть расположение Холли будет непросто. Ведь практически все, что я говорил ей, было ложью.

Мне нужно было взять большое ведро с красной краской, которое висело сбоку лестницы. Потянувшись за ним, я осторожно взглянул через плечо на Холли, но слишком сильно наклонился в сторону и через мгновение полетел вниз. Я упал на спину, лестница рухнула мне на живот, а ведро перевернулось у моих ног. Брызги краски разлетелись во все стороны.

– О боже! – раздался возглас Холли. Подбежав ко мне, она подняла лестницу. – С тобой все в порядке?

Я кивнул, потому что не мог говорить, – у меня перехватило дыхание.

Она наклонилась ближе, внимательно вглядываясь в мое лицо:

– Ты можешь сесть?

Я медленно поднялся, пытаясь сделать несколько коротких вдохов.

– Мы ведь все знали, что я когда-нибудь с нее упаду.

Холли улыбнулась, а потом огляделась по сторонам и нахмурилась:

– Майка хватит удар.

Я вытер краску с лица подолом рубашки и теперь был в состоянии оценить ущерб. Можно было подумать, здесь произошла кровавая резня.

– Черт, ты права. Хорошо, что я закрыл пол пленкой.

Холли поднялась на ноги:

– Пойду принесу бумажные полотенца из хозяйственной комнаты. Их понадобится очень много.

Мы вдвоем, не говоря друг другу ни слова, около получаса убирали краску, оттирали стены, сворачивали пленку и раскатывали новую. Холли не возражала, что я нахожусь так близко к ней, и это уже было достижением, пусть и небольшим.

– Спасибо за помощь, – сказал я через некоторое время.

Она рукой вытерла пот со лба, немного измазавшись в краске.

– Ты не виноват, что плохо справляешься с этой работой.

– Что ты имеешь в виду? – удивился я.

– Девушка, которая стукнула того придурка ногой в лицо… Я говорила с ней, когда твой отец выпустил меня из машины. Она рассказала, что тебе приговорили к общественным работам, – пожав плечами, объяснила Холли. – Ты был арестован или… что-то вроде того. Так что ты все-таки натворил?

Выходит, Дженни Стюарт придумала целую легенду для меня. Очень мило с ее стороны, вот только теперь для Холли я – избалованный сынок богатых родителей, нарушивший закон, а это гораздо хуже, чем просто избалованный сынок богатых родителей.

– А вот что, – сказал я со смехом и, взяв маленькую кисть, поднес ее к лицу Холли. А потом быстро, пока она не остановила меня, нарисовал красную полосу у нее на щеке.

Она тут же зажмурилась:

– Ты что?!

– И что ты теперь будешь делать? – спросил я, поддразнивая ее.

Холли схватила большой ролик из лотка с краской и подняла его, приготовившись к атаке:

– Давай, Джексон, подойди-ка поближе!

Я поднял руки вверх:

– Ладно, сдаюсь.

– Отлично! – Холли опустила валик вниз.

Но стоило мне потянуться за бумажными полотенцами, как я тут же почувствовал на своей спине липкий и мокрый от краски ролик. Я все еще сжимал в руке кисточку и, медленно выпрямившись, подошел вплотную к Холли, с ухмылкой глядя на ее довольное лицо. Я мазнул краской ей по переносице, а она, проскользнув под моей рукой, провела валиком по моему затылку. Так продолжалось еще пару минут, пока наконец мы окончательно не измазались в краске и я не упал на покрытый пленкой пол.

– Мне нужен перерыв.

Холли рассмеялась и села рядом со мной.

– Мир?

– Мир, – согласился я.

Несколько секунд мы молчали, и Холли снова занервничала: подтянула колени к груди и принялась грызть ногти. Я играл с браслетом у нее на лодыжке, пытаясь понять, какое у нее настроение. Она не отодвинулась, так что я решился на следующий шаг.

– Хочу, чтобы ты знала, – у меня не было никаких серьезных проблем с законом. Просто небольшое недоразумение с кредитной карточкой и поддельным удостоверением личности.

Она кивнула и, прижавшись щекой к коленям, спросила:

– Ты… в самом деле живешь на Манхэттене?

– Да.

Ее брови поползли вверх.

– Покажи мне водительское удостоверение.

Я за руку притянул ее поближе к себе и отдал свой бумажник. Порывшись в нем, Холли нашла то, что ей было нужно.

– Ты родился в девяностом году, как и я. И если бы не бросил школу, то учился бы в выпускном классе.

– Да, у меня ведь день рождения летом, так что я пошел в школу раньше.

– И где же ты учился? – поинтересовалась она.

– В одной очень престижной частной школе в районе Верхний Ист-Сайд, – со вздохом ответил я.

Холли наморщила нос:

– Фу!

– Сам знаю, – сказал я и повернулся на бок, чтобы видеть ее. – Мне нравится работать здесь, подальше от всех тех глупостей, с которыми я постоянно сталкивался в старшей школе. И клянусь, я понятия не имел, что сегодня такое случится! Это было ужасно!

– Но ведь ты все время жил в таких условиях?

Я стер краску у нее с левой щеки.

– Честно говоря, я совсем недавно узнал, где на самом деле работает мой отец. Пару месяцев назад, не больше. И все еще пытаюсь свыкнуться с этим.

– Трудно поверить, что он каждый день занимается подобными вещами. Мне еще никогда в жизни не было так страшно, – призналась она.

Чувство вины жгло меня изнутри.

– Мне так жаль! Если тебе это поможет, готов признать, что у меня до сих пор трясутся ноги. Наверное, именно поэтому я и упал с лестницы.

Холли слегка улыбнулась и села:

– Закончим уборку?

Я с неохотой поднялся, и мы отнесли лотки и кисти в мужскую раздевалку.

– Может быть, имеет смысл поставить их под горячую воду на несколько минут, – предложил я.

– Да, наверное, это самый лучший вариант. – Холли сняла теннисные туфли и, закатав брюки, включила воду в душе.

– Надеюсь, мне удастся смыть краску с волос, – сказала она и бросила лоток на пол под горячую воду.

– Мне кажется, и так хорошо, – пошутил я и, заметив, что могу дотянуться до ее руки, не сдержался. Я схватил кисть, которую Холли сжимала в кулаке, и потянул так сильно, что она оказалась под моим душем и вода полилась ей прямо на голову.

– Что ты делаешь?! – рассердилась она.

– Я подумал, что тебе нужно смыть краску с волос, пока она не высохла. – Я встал под воду рядом с Холли. Она посмотрела на меня и улыбнулась, как будто все неприятности сегодняшнего утра были забыты, хотя я знал, что это не так. И очень хорошо помнил, как она была напугана. И все же – в эту минуту Холли была рядом со мной.

А потом – я даже не успел попытаться остановить ее – она встала на цыпочки и осторожно поцеловала меня в губы. Все споры о морали, которые я вел сам с собой сегодня утром, тут же вылетели у меня из головы. Она была рядом, и одно это заставило мое сердце биться сильнее, возвращая меня к жизни. В ту секунду, когда губы Холли коснулись моих, мы прижались друг к другу и обнялись. Мои ладони касались лица Холли, ее губы двигались одновременно с моими, а пальцы ласкали шею. Вода из душа лилась на нас сверху, как будто мы стояли под водопадом.

Это так напомнило мне наш первый поцелуй… через два года в будущем.

Горячая вода внезапно сменилась ледяной, и мы тут же отпрыгнули в сторону. Дотянувшись до крана, я закрутил его. С Холли капала вода, и она дрожала.

Я схватил пару полотенец с полки над раковиной и накинул одно из них ей на плечи.

– У тебя краска в волосах еще осталась.

Она снова немного нервно рассмеялась, а затем обошла меня и села перед одним из шкафчиков.

– Интересно, есть ли у Тоби запасная рубашка?

Я взял лоток для краски и, бросив его под душ, повернулся к Холли, которая пыталась справиться с замком.

– Вот черт, он заперт!

Внезапно мой мозг воссоздал картину сегодняшнего дня: я стою у раковины и мою руки, а Тоби закрывает свой шкафчик.

– Двадцать два, шестнадцать, пять, – вдруг вырвалось у меня, и тут я вспомнил, что доктор Мелвин на днях упоминал о фотографической памяти. Когда я начал запоминать всякие мелочи, и что это могло означать?

Холли набрала код, и дверца открылась.

– Надеюсь, он не держит здесь ничего такого, что другим не следует видеть.

Она, похоже, не обратила внимания на то, что я знаю комбинацию цифр, но ведь шкафчик Тоби – это не сейф, доверху забитый деньгами. Скорее всего, там лежат грязные носки и дезодорант. Я решил не мучить себя вопросами, а добавить их к списку тех, которые я хочу задать Адаму.

– Ты ведь не станешь… гм… никому об этом рассказывать, правда? – спросила Холли, роясь в шкафчике Тоби.

Я решил, что под «этим» она подразумевает наш поцелуй, а не приключение с разлитой краской. Хотя, возможно, она имела в виду и то и другое.

– Нет, если ты не хочешь, – сказал я.

Она вздохнула и села на скамейку у стены.

– Могу себе представить, сколько всего мне придется выслушать от Тоби и Дэвида!

– Из-за того, что мы измазали друг друга краской? – Я сел на скамейку рядом с ней, и мы прислонились к стене.

– Я не о краске, – ответила она и слегка порозовела.

– Друзья дразнят тебя из-за меня? – поинтересовался я.

Она кивнула:

– После той игры в покер. И «дразнят» – это еще мягко сказано.

Наклонившись к Холли, я поцеловал ее в шею, прямо под ухом, и почувствовал, как у нее по коже побежали мурашки.

– Ты можешь им вообще ничего не рассказывать. Это будет наш секрет.

Холли улыбнулась и взяла меня за руку, переплетя пальцы.

– Ну… тогда у нас должно быть тайное место для встреч, о котором никто не будет знать.

Я около минуты пристально смотрел на ее юное, мечтательное лицо. Холли «ноль-ноль семь» не была похожа на себя в будущем. Девушка, которую я встретил в две тысячи девятом году, была такой же глубокой и с аналитическим складом ума, как эта, но гораздо более серьезной и прагматичной. Она не тратила время, чтобы залезть куда-нибудь повыше и сделать там сальто, и никогда не рисковала. Казалось, что в этом году мы с ней поменялись местами.

Я снова поцеловал ее и обнял за плечи:

– Давай подумаем… в моей школе было отличное место для встреч на третьем этаже под лестницей. Там столько всего происходило!

– Джексон! – услышал я голос из-за двери.

Мы с Холли так и подскочили на месте, а потом вышли из раздевалки и направились в зал. Там я увидел отца, который расхаживал из стороны в сторону, глядя на ужасный беспорядок, который мы оставили.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я у него и почувствовал, как Холли напряглась и спряталась у меня за спиной.

– Что тут, черт возьми, произошло? – удивленно спросил отец.

– Я упал с лестницы, – объяснил я.

Он достал телефон и принялся нажимать кнопки.

– У нас появилось небольшое… семейное дело, которым нужно немедленно заняться.

– Сейчас? А как же клуб? – удивился я.

– Я могу все убрать, – едва слышным шепотом вызвалась Холли.

Отец покачал головой:

– Я вызвал сюда кое-кого. Через пару часов здесь все будет блестеть.

– Тогда я, наверное, пойду, – сказала Холли, направляясь к служебной раздевалке.

Я пошел за ней и взял свои вещи.

– Еще раз спасибо… за то, что осталась. Ты могла этого не делать.

Она посмотрела на моего отца через открытую дверь раздевалки, потом перевела взгляд на меня и быстро поцеловала в губы.

– Кстати, Джексон, в моей школе нет подходящей лестничной площадки, и внутрь невозможно попасть без удостоверения учащегося. Так что мне придется сказать друзьям правду.

– Если хочешь, – произнес я, улыбнувшись.

Похоже, она только что снова стала моей девушкой. Снова.

– Я подожду тебя на улице, – сказал отец, направляясь к выходу.

Холли снова улыбнулась и, прислонившись к стене, заметила:

– Честно говоря, он меня немного пугает.

– А я?

Она сделала шаг вперед и взяла меня за руку.

– Чаще всего ты заставляешь меня волноваться, но в хорошем смысле.

Я поцеловал Холли в лоб, потом мои губы переместились по ее щеке ближе ко рту. Но тут загудел телефон, который я по-прежнему сжимал в руке. Застонав, я открыл его и прочитал сообщение от отца: «Немедленно на выход!»

– Мне нужно идти. Увидимся завтра? – Я набросил свою куртку ей на плечи, чтобы она не замерзла по дороге домой, и выбежал из клуба.

Отец ждал меня на улице.

– Садись в машину! – он показал на черный автомобиль, стоявший у тротуара.

Я нырнул на заднее сиденье и оказался рядом с высоким человеком, лицо которого невозможно было разглядеть в полумраке. Но я все равно узнал того самого мужчину в синем костюме, который вел меня в подземное отделение больницы, и ко мне тут же вернулся утренний страх. Я потянулся к двери, чтобы выпрыгнуть из машины, но отец уже изо всех сил нажал на газ.

– Что он здесь делает, черт возьми? – Я отодвинулся от своего соседа как можно дальше и схватился за ручку двери.

– Тебе знаком шеф Маршалл?

– Да, мы встречались, – успел произнести я, прежде чем этот псих прижал полотенце к моему лицу.

Плохи мои дела.Я привалился к холодному стеклу и отключился.

Глава двадцать третья

Суббота, 13 октября 2007 года,

02 часа 00 минут

Первым, кого я увидел, с трудом разлепив глаза, был пожилой человек, склонившийся надо мной и светивший крошечным фонариком мне в лицо. Запах той химической отравы, которую они использовали, чтобы отключить меня, похоже, въелся мне в ноздри.

Я лежал на кушетке в помещении, которое ничем не отличалось от обычной комнаты. Прикрывая рукой глаза, я спросил:

– Доктор Мелвин? Что вы здесь делаете? Где я?

Отец подошел ко мне со спины и включил лампу на прикроватном столике.

– Это секретное помещение, поэтому нам пришлось усыпить тебя.

– Секретное в том смысле, что мой разлагающийся труп будет здесь надежно спрятан? – съязвил я.

Мелвин снова подошел ко мне с фонариком, но я отвел его руку:

– Прекратите сейчас же!

– Он всего лишь хочет проверить, в каком ты состоянии, – прогудел низкий голос из другого угла комнаты.

Он был здесь, мне это не привиделось. И что они имеют в виду, называя его «шеф»? Если отец – агент Майер, то шеф Маршалл должен быть начальником… чего-либо.

В этот момент я уже не знал, чему верить. Мне нужен был план действий и кто-нибудь, кто поддержит меня, – а именно Адам и его советы. Я скорчился, схватившись за живот, и застонал:

– В туалет, скорее!

Отец указал на коридор слева от меня.

– Вторая дверь по правой стороне.

Я метнул взгляд в сторону шефа Маршалла – он выглядел спокойным и уверенным в себе, как и в тот день в девяносто шестом году, – и поспешил в указанном направлении.

Заперев дверь в туалет, я постарался вспомнить, чем занимался пару дней назад и – это было даже важнее – что в это время делал Адам. А потом я закрыл глаза и отправился на сорок восемь часов назад. Это был тот самый план, который мы разработали. Способ связаться друг с другом при перемещении во времени – так, чтобы на основной базе об этом никто не узнал.