Текст книги "Буря"
Автор книги: Джулия Кросс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)
Джулия Кросс
БУРЯ
Моему редактору Брендану Денину – он видел эту книгу совсем не так, как я, и именно поэтому она сейчас перед вами.
Суббота, 11 апреля 2009 года
Итак, это правда. Я умею путешествовать во времени. Но это далеко не так захватывающе, как кажется на первый взгляд. Я не могу отправиться в прошлое и убить Гитлера. И в будущее – например, в две тысячи тридцать восьмой год, чтобы своими глазами увидеть, кто выиграет чемпионат мира по бейсболу, – я тоже не в состоянии попасть. Мой рекорд на настоящий момент прыжок на шесть часов назад. Не такой уж я и супергерой, как считаете?
Сегодня вечером я наконец-то поделился своим секретом с одним человеком; его коэффициент интеллекта на несколько световых лет впереди моего, так что он вполне мог и сам догадаться. Единственная просьба Адама – и он настаивает, чтобы я обязательно выполнил ее, – это ведение записей. С этого момента я должен фиксировать практически каждый момент моей жизни. Вообще-то ему требовался подробный отчет обо всем, что случилось со мной за последние восемнадцать лет, но пока что мне удалось отговорить его от этой идеи. И мое согласие писать в дневнике еще не означает, что я действительно буду это делать. Мое умение путешествовать во времени не грозит миру катастрофой – вовсе нет. И я не ставлю перед собой великих целей: например, спасти человечество от гибели. Но, как говорит Адам, должна быть причина, почему я такой, и ее необходимо выяснить.
Джексон Майер
Глава первая
Вторник, 4 августа 2009 года,
12 часов 15 минут
– Как далеко назад я должен отправиться? – спросил я Адама.
Мы старались держаться подальше от детей, которые выстроились у клетки с белыми медведями.
– Тридцать минут? – предложил он.
– Эй, не трогай! – Холли выхватила у мальчика из нашей группы пакет с конфетами, который он только что стащил из чужой коляски, и сердито посмотрела в мою сторону. – Было бы неплохо, если бы ты следил за своими подопечными.
– Извини, Хол! – Я сгреб Хантера в охапку, пока он не стянул что-нибудь более существенное. – Руки вверх! – скомандовал я ему.
Мальчик широко улыбнулся беззубым ртом и раскрыл толстые ладошки прямо перед моим носом:
– Видишь? Ничего нет.
– Пусть так и дальше будет, хорошо? Нельзя брать чужие вещи. – Я поставил его на землю и подтолкнул к группе детей из лагеря. Они шли на большую поляну зоопарка, где у нас был запланирован ленч.
– Холли Флинн, – произнес я и взял девушку за руку, переплетая наши пальцы.
Она резко обернулась ко мне:
– Этот малыш-клептоман веревки из тебя вьет!
Пожав плечами, я улыбнулся:
– Возможно.
Лицо Холли смягчилось, она притянула меня к себе за рубашку и поцеловала в щеку.
– Ну… и какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
– Гм… я что-то собирался делать вместе с этой очаровательной блондинкой. – Вот только никак не могу вспомнить, что именно. – Это… сюрприз.
– Ты полон сюрпризов, – она засмеялась и покачала головой. – Неужели ты забыл, что обещал весь вечер провести со мной, читая вслух Шекспира… на французском, от конца к началу? А потом мы собирались смотреть «Титаник» и «Ноттинг-Хилл». Поверить не могу!
– Видимо, я был пьян, когда соглашался. – Я взглянул через плечо Холли и поцеловал ее в губы. – Но я не против «Ноттинг-Хилла».
Она закатила глаза:
– Мы ведь собирались пойти на концерт какой-то группы с твоими друзьями? Ты что, забыл?
Малышка из группы Холли взяла ее за руку и показала в сторону туалета. Я поспешил отойти в сторону, пока мы не начали обсуждать мое неумение строить планы на две недели вперед и помнить о них.
– Эй, Джексон, сюда! – позвал меня Адам, кивком указав на дерево.
Пришло время тщательно распланировать мое путешествие во времени.
– Ты пойдешь с нами на концерт сегодня вечером? – поинтересовался я. На самом деле мне хотелось проверить, помнит ли Адам о нем.
– Гм… давай подумаем. Провести целый вечер с твоими друзьями из школы, которые, как я слышал, очень похожи на сошедших с экрана героев «Сплетницы»? И к тому же отдать всю зарплату за пару коктейлей с закуской? – он покачал головой и улыбнулся: – А ты что думаешь?
– Я тебя понимаю. Может быть, завтра сходим куда-нибудь в вашем с Холли районе?
– Неплохая идея.
– Отлично, договорились. Я все равно не смогу есть рядом с верблюдами – они так воняют! Так что давай сейчас немного поэкспериментируем.
Адам бросил мне на колени дневник и вслед за ним ручку:
– Запиши свою цель, потому что путешествие во времени без цели – это…
– Безответственно, – закончил я его мысль, сдерживая стон.
– У нас за спиной магазин сувениров. Я уже час наблюдаю за тем, что там происходит. Девушка за кассой не менялась.
– Ты пялился на нее все это время?
Адам закатил глаза и отбросил со лба прядь темных волос.
– Значит так, берешь секундомер, отправляешься на тридцать минут назад и заходишь в магазин. Делай что хочешь, но она должна запомнить твое имя.
– Это называется флирт, – тихо произнес я, чтобы никто не услышал, и решил сосредоточиться на своих записях, пока Холли не вернулась.
Цель: проверить нашу теорию на ком-то, кто не в курсе эксперимента.
Теория: все события и случайные происшествия, включая общение с людьми, во время путешествия в прошлое НИКАК не влияют на настоящее время.
Проще говоря, я отправляюсь на полчаса назад, флиртую с девушкой в сувенирном магазине, возвращаюсь в настоящее, снова иду в магазин и проверяю, вспомнит ли она меня.
Не вспомнит.
Но Адам Силверман, победитель Национальной ярмарки научных проектов две тысячи девятого года и в недалеком будущем студент-первокурсник Массачусетского технологического института, не согласится с этой теорией, пока мы тщательно не проверим ее. Со всех возможных сторон. Честно говоря, я особо не возражаю. Иногда это даже весело, да и всего несколько месяцев назад никто, кроме меня самого, не знал о моем умении. Теперь, когда количество осведомленных удвоилось, я чувствую себя уже не таким ненормальным. И не таким одиноким.
Но до Адама у меня не было друзей, помешанных на науке. Хотя он, скорее, из тех плохих парней-ботаников, которые взламывают сайты государственных структур. А это, по-моему, чрезвычайно круто.
– Ты точно уверен, что можешь вернуться ровно на тридцать минут назад? – спросил Адам.
– Да, вероятно, – я пожал плечами.
– Не забывай следить за временем. А я посчитаю, сколько секунд ты пробудешь в полной отключке. – Адам вложил мне в ладонь секундомер.
– Я действительно превращаюсь в овощ, когда отправляюсь в прошлое? Как считаешь, сколько я пробуду в таком состоянии? – поинтересовался я.
– Думаю, двадцатиминутная экскурсия на полчаса в прошлое отключит тебя примерно на две секунды.
– А где я был тридцать минут назад? Не хочу встретить там себя самого.
Адам раз десять нажал кнопку секундомера и лишь потом ответил мне. Все-таки он явно не в себе.
– Ты был внутри, смотрел на пингвинов.
– Хорошо, постараюсь не попасть туда.
– Ты можешь выбрать место, если хорошенько сконцентрируешься, и мы оба это знаем. Поэтому не надо вешать мне лапшу на уши, заявляя: представления не имею, куда именно я попаду, – пошутил Адам.
Возможно, мой друг прав, но очень тяжело сосредоточиться на конкретном месте. Стоит лишь на долю секунды отвлечься и подумать о чем-то другом, и я тут же сбиваюсь с курса.
– Угу, конечно. Сам попробуй, если считаешь, что это так легко.
– Я бы с удовольствием.
Понимаю, почему такого человека, как Адам, восхищает мое умение. Но я сам не считаю его экстраординарным. Это ошибка природы, и к тому же пугающая.
Я взглянул на часы – двенадцать двадцать пять, потом закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы вернуться на полчаса назад в определенное место. Хотя, признаюсь честно, я понятия не имею, как это у меня получается.
Впервые прыжок во времени я совершил около восьми месяцев назад, когда только начал учиться в колледже. Произошло это в середине урока французской поэзии. Я задремал на несколько минут, а когда проснулся, на меня подуло холодом и перед моим носом вдруг захлопнулась какая-то дверь. Я стоял перед нашим студенческим общежитием. А потом, даже не успев испугаться, снова оказался в классе.
Вот тогда уже мне стало по-настоящему страшно.
Теперь для меня это, скорее, развлечение, хотя я по-прежнему не имею представления, в какой день и час переместился в тот, первый, раз. Я начинал с прыжков на шесть часов назад, и к настоящему моменту мое рекордное время – двое суток. Над прыжками в будущее еще предстоит поработать, и я не собираюсь останавливаться. Уже знакомое чувство, словно я раздваиваюсь, охватило меня. Затаив дыхание, я ждал, когда оно прекратится. Очень неприятное ощущение, но к нему постепенно привыкаешь.
Глава вторая
Вторник, 4 августа 2009 года,
11 часов 57 минут
Когда я снова открыл глаза, Адама рядом не было. Вместе с ним исчезли все дети и другие ребята-вожатые из лагеря. Неприятное чувство раздвоения прекратилось – взамен пришла небывалая легкость, которая всегда сопровождает меня в путешествиях во времени. Мне кажется, я могу пробежать много миль, не почувствовав тяжести в ногах.
Я огляделся по сторонам. Повезло на семь-восемь баллов из десяти – все были слишком заняты разглядыванием животных, и мне удалось незаметно материализоваться из воздуха. К счастью, мне еще ни разу не приходилось объяснять свое неожиданное появление.
Нажав на кнопку секундомера, я посмотрел на огромный циферблат над входом в зоопарк.
11 часов 57 минут. Почти вовремя. Я направился к сувенирному магазину и вошел внутрь. Девушка за кассой была примерно моего возраста или, возможно, немного старше. Она облокотилась на прилавок и, подперев голову руками, смотрела в стену.
Каждый раз, проводя подобные эксперименты, я вынужден напоминать себе одну очень важную вещь: в Голливуде бытует совершенно неверное представление о перемещениях во времени.
Я серьезно.
Хорошо, как вам такой невероятный факт? Девчонка за кассой вполне может стукнуть меня по носу и даже сломать его, но как только я вернусь в свое время, перелом исчезнет и останется лишь синяк или припухлость. Почему нос не будет сломан – это отдельный вопрос, не имеющий ответа, но суть в том, что я буду помнить все произошедшее.
А вот если я сломаю ей нос, а потом вернусь в настоящее, она окажется цела и невредима и не будет ничего помнить. По нашему плану я должен снова проверить эту теорию. Вот только бить я ее не собираюсь. В любом случае – что бы я ни делал, результат всегда один и тот же.
– Привет, – поздоровался я. – У вас тут можно купить солнцезащитный крем?
Даже не взглянув на меня, она указала на левую стену. Я направился туда, взял четыре разных флакона и, вернувшись, с грохотом опустил их на прилавок.
– Гм… ты учишься в Нью-Йоркском университете или…
– Знаешь, где-нибудь в другом месте ты мог бы купить их в два раза дешевле, – резко ответила она.
– Спасибо за совет, но крем мне нужен прямо сейчас. – Я облокотился о прилавок напротив нее.
Девушка выпрямилась и принялась пробивать мои покупки.
– Четыре флакона? Ты серьезно?
Что ж… с флиртом на этом можно закончить.
– Ладно, я возьму один. Похоже, тебе здесь не платят процент от выручки.
– Ты работаешь в дневном лагере? – высокомерно поинтересовалась она, разглядывая мою зеленую форменную рубашку.
– Да.
Презрительно фыркнув, она выхватила у меня из руки кредитку и поинтересовалась:
– Ты в самом деле меня не помнишь?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы обдумать ее слова.
– Гм…
– Я Карен. Сидела за тобой на экономике весь семестр. Профессор Ларсон называл тебя неуравновешенным и говорил, что ты совершенно не понимаешь реального финансового положения студентов колледжа. – Она посмотрела на меня круглыми глазами. – Ты именно поэтому начал работать?
– Нет! – ответил я, но она угадала. Мне даже не платят, потому что я волонтер. Но я не собирался сообщать ей об этом. Очевидно, у нее уже сформировалось мнение обо мне. – Что ж… приятно было повидаться.
– Ну-ну, – проворчала она.
Я быстро вышел из магазина. Для возвращения в свое время мне не нужно концентрироваться так же сильно, как для прыжка в прошлое. Видимо, причина в том, что для дальнейших экспериментов я должен обязательно вернуться. Адам называет настоящее время моей «основной базой». [1]1
Основная база, дом – бейсбольный термин. – Здесь и далее примеч. пер.
[Закрыть]Он уже освоил искусство говорить на понятном мне языке. А бейсбольные аналогии – мои самые любимые. Надеюсь, когда я вернусь, вокруг не будет толпы незнакомцев, глазеющих на лежащего без сознания Джексона.
Глава третья
Вторник, 4 августа 2009 года,
12 часов 25 минут
Когда я снова открыл глаза, то увидел склонившегося надо мной Адама.
– Джексон?
– Дружище, купи себе мятную жвачку, – пробормотал я, отпихивая его в сторону.
– Ты был как зомби одну целую восемь десятых секунды. Я почти не ошибся. Очень скоро у меня будет достаточно данных, чтобы произвести точные вычисления. В этот раз, надеюсь, ты ничего себе не повредил?
– Нет.
Я знал, почему он спрашивает. На прошлой неделе, отправившись на несколько часов назад в прошлое, я отвлекся и оказался не у себя квартире, а на оживленной проезжей части, и мою ногу проехал большой грузовик.
Вернувшись на основную базу, я почувствовал, как острая боль поднялась по ноге к бедру, а потом все прошло. Появился лишь небольшой лиловый синяк, а в остальном нога была в полном порядке, хотя тот грузовик наверняка раздробил мне кость.
Я поднялся и отряхнул брюки.
– Оказалось, мы с ней вместе учились. И мое поведение вывело ее из себя. Тогда, два часа назад. Понимаешь, о чем я говорю? Получается, если теория не верна и я действительно изменил что-то в прошлом, она не обрадуется, когда увидит меня снова.
– Давай выясним это! – Адам помахал Холли. – Эй, Хол, мы сейчас вернемся!
Я схватил Хантера, который медленно пробирался с лужайки в сторону сваленных в кучу детских рюкзаков, – в поисках чего-нибудь ценного, что можно было бы засунуть в карман.
– Давай-ка, малыш, пойдем с нами в магазин.
Когда мы втроем вошли внутрь, девушка перевернула коробку с брелками для ключей, и они с шумом высыпались в пластиковый контейнер. Я остановился и уставился на нее, изображая удивление.
– Ты случайно… не сидела за мной на экономике?
Она подняла глаза и даже слегка улыбнулась:
– Да… Профессор Ларсон.
Дин-дон, два очка в пользу Джексона Майера.Она действительно не помнит, как я с ней обошелся всего полчаса назад. Как я и говорил, мой прыжок в прошлое ничего не изменил в настоящем.
– Ты Карен, так ведь? – спросил я.
Она подняла брови:
– А ты Джексон, специализируешься на французской поэзии, да?
Адам застонал и толкнул меня:
– Не вижу здесь ничего интересного. Пойдем?
Не обращая внимания на Адама, я поднял Хантера и посадил его на прилавок.
– Еще и на английской литературе. У меня двойная специализация.
Хотя мои короткие прогулки по прошлому никак не влияют на события на основной базе, от них есть некоторая польза. Сбор информации, например. Так что, думаю, чисто теоретически прыжки во времени меняют настоящее.
И они изменили меня.
Мы с Адамом и малышом вышли из магазина и, оказавшись на улице, тут же столкнулись с Холли.
Она выбрасывала мусор в контейнер у входа. Я взял ее за руку и потянул к дереву, за которым можно было укрыться.
– Адам запал на ту девчонку из магазина. Я пытался помочь им завязать знакомство.
Холли рассмеялась, и я слегка подтолкнул ее к стволу.
– Хантер опять что-нибудь украл? – пробормотала она. Мои губы уже нашли ее рот, и она не могла говорить отчетливо.
– Ничего об этом не знаю. – Я снова поцеловал Холли и вдруг почувствовал каплю дождя на своей щеке. Оторвавшись друг от друга, мы подняли головы вверх, и в этот момент небеса разверзлись и вниз хлынули потоки воды.
– Черт! Сегодня обещали хорошую погоду! – выругалась Холли.
Покинув наше укрытие, мы побежали к поляне, где Адам и другие сотрудники лагеря уже строили детей друг за другом.
По зоопарку пронесся мощный раскат грома, и несколько малышей вскрикнули.
– Мы идем к автобусу? – спросил я Адама.
– Да! – Он говорил громко, стараясь перекричать шум дождя.
Дети подняли рюкзаки над головами и побежали, тут же разрушив стройность рядов. Холли и Адам быстро переместились в начало строя, а я остался сзади, чтобы подгонять отстающих. Все вместе мы двинулись в сторону выхода.
К счастью, автобус стоял прямо напротив входа в зоопарк. Моя одежда и теннисные туфли промокли насквозь. Подсадив последнего малыша в автобус, я вдруг заметил рыжеволосую девочку лет десяти или одиннадцати, которая стояла под дождем в одиночестве, повернувшись ко мне спиной, и мне были видны только ее волосы – с длинной косы капала вода, голубые джинсы и рубашка, закрывающая руки.
У меня в голове тут же возникло множество догадок, и я почувствовал, как кровь стучит в ушах.
Это не она, потому что этого не может быть.
Но что если я не ошибся?
Направившись к девочке, я сквозь шум дождя услышал крик Холли:
– Джексон, куда ты идешь?
– Она не с нами, – сказал Адам. – Давай, поехали уже!
Мои шаги стали шире, я заторопился и вот, наконец, приблизился к ней. Коснулся плеча, и девочка тут же обернулась. Ее глаза на секунду расширились, а потом лицо разгладилось, и на губах появилась улыбка. Если это все-таки она, сможет ли она узнать меня?
Дождь колотил по тротуару. Потемневшее небо осветила вспышка молнии.
– Джексон! – в очередной раз позвала Холли.
А у меня снова оборвалось сердце – глаза этой маленькой девочки оказались голубыми, а не зелеными, и я почувствовал облегчение и одновременно сильное разочарование.
– Гм, извини… Я принял тебя за другую.
Развернувшись, я побежал назад. Десятки детских глаз следили за мной из окон автобуса. С трудом забравшись по ступенькам, я стряхнул с волос воду и шагнул в проход. Все отвернулись от окон и принялись разглядывать меня. Наши с Холли взгляды на секунду пересеклись, но я прошел мимо нее и упал в кресло рядом с Адамом.
Я ощутил укол совести, когда моя девушка, не сказав ни слова, села одна на свободное место. А я ведь знал, что она о многом хочет меня спросить. По тому, как все на нас уставились, я понял, что мое поведение произвело впечатление.
– Кто эта малышка, за которой ты погнался? – поинтересовался Адам.
Я был вынужден отвести взгляд.
– Никто… она напомнила мне одну девушку. Ложная тревога. Ничего особенного.
Адам наклонился ближе ко мне и, помолчав минуту, спросил:
– Она похожа на Кортни, так ведь?
Я вздохнул, но потом кивнул, соглашаясь:
– Я понимаю, что это глупо.
– Ничего подобного. Это со многими случается. – Он резко втянул в себя воздух и прошептал: – Послушай, ты ведь не думаешь… гм, это интересная теория, но в ней слишком много логических ошибок.
– Забудь об этом, – сказал я, пока он не замучил меня вопросами. – Пожалуйста.
Здесь нечего было обсуждать. Моя сестра-близнец умерла. Это случилось четыре года назад, но я никак не мог успокоиться. Мысли о ней постоянно преследовали меня. Все дело было в том, что мне ее очень не хватало.
Холли дождалась меня на выходе из автобуса и преградила мне путь.
– С тобой все в порядке?
Она смотрела на меня с беспокойством, но я, взглянув ей в глаза, лишь пожал плечами:
– Да, а что?
У нее вытянулось лицо, и она повернулась ко мне спиной:
– Ничего… не обращай внимания.
Ну вот, теперь я свалял дурака в личных отношениях. Холли никогда не сказала бы этого прямо, но я знал, что она так думает.
Я снял у нее с плеча промокший насквозь рюкзак и забросил его за спину вместе со своим.
– Ты хочешь немного прийти в себя… обсохнуть, прежде чем мы куда-нибудь отправимся?
Она спрыгнула с нижней ступеньки автобуса и уже на тротуаре с улыбкой повернулась ко мне:
– Конечно.
Я накрутил на руку ее светлые волосы, собранные в высокий хвост, и выжал из них воду.
– Мне кажется, тебе понадобится фен.
Холли потянулась ко мне и коснулась ладонями моих щек. Ее светло-голубые глаза внезапно стали серьезными, как у Адама несколько минут назад.
– Ты уверен, что у тебя все в порядке? Что ты…
– Я иногда веду себя странно, вот и все. – Я заставил себя слегка улыбнуться и, взяв ее за плечи, подтолкнул к зданию Молодежной Христианской Организации, где мы наконец-то могли укрыться от дождя.
Глава четвертая
Пятница, 30 октября 2009 года,
18 часов 00 минут
Сегодня вечером мы с другом намерены осуществить план, над которым работали некоторое время. Мы собираемся украсть мои медицинские записи из кабинета доктора Мелвина. Адам уверен, что в них есть ответ на вопрос, почему природа сыграла со мной такую шутку. Но неужели он всерьез рассчитывает увидеть на папке штамп «Сумасшедший путешественник во времени»?
Последние сорок восемь часов я провел, наблюдая за доктором Мелвином, распорядок дня у которого оказался странным и непредсказуемым. Он почти все время работал. Исключением стал лишь один вечер, два дня назад. Так что в ходе этого эксперимента я должен отправиться назад в прошлое на два дня (это пока что мой рекорд) и реализовать наш хитроумный и сложный с научной точки зрения план.
Адам в это время должен возвращаться домой из института. Он, наверное, уже голову сломал, пытаясь предсказать заранее, что мы там найдем. Ну а я выполнил свою задачу – записал цель прыжка, и теперь осталось лишь обсудить с Холли изменения в наших планах. Когда началась учеба, Адам стал являться домой очень неожиданно, и мне постоянно приходится переносить свидания с Холли. Но она и сама была занята учебой и танцами в какой-то группе, так что, возможно, ее эта новость даже обрадует. Кроме того, я все еще успеваю поужинать с ней, а вот пойти в кино уже не получится. Кстати, об ужине… Вот черт! Я опаздываю на пятнадцать минут.
Позже я продолжу свои записи.
Пятница, 30 октября 2009 года,
21 час 30 минут
Что ж, похоже, вопреки моим ожиданиям изменение наших планов совсем не порадовало Холли.
– Дорогая, пожалуйста, открой дверь!
Мимо прошмыгнули, хихикая, две девушки в купальных халатах.
Я снова повернулся к Лидии.
– Она не хочет тебя видеть, – фыркнула она. – Вот почему я решила не связываться с парнями. И уже месяц твержу Холли, что ей надо последовать моему примеру.
Я подавил в себе порыв накричать на эту вечно раздраженную девушку – соседку Холли по комнате в общежитии. Лидия стояла, упираясь руками в дверной косяк, и не давала мне пройти. Можно подумать, что я собирался выбить дверь или устроить еще что-нибудь в этом роде.
– Лидия, разве ты не торопишься в Клуб любителей поэзии Сильвии Плат?
За дверью включили музыку.
– Джексон, ты прелесть! И теперь тебе точно не видать моего ключа.
Я легонько стукнулся лбом в стену рядом с дверью.
– Пожалуйста, впусти меня.
– Не прощай его! Он снова тебя обманет, а потом снова и снова, – крикнула Лидия.
Похоже, я все-таки придушу эту девчонку.
Дверь у нас за спиной распахнулась, и, обернувшись, я увидел девушку с толстым учебником в руках.
– Джексон, я тебе сочувствую, но мне нужно заниматься. А ты, Лидия, замолчи, пожалуйста. Никому нет дела до твоих выпадов против мужчин!
Музыка в комнате Холли заиграла еще громче. Чтобы Лидия меня услышала, я повернулся к ней и прокричал:
– Я заплачу тебе сто долларов, если ты дашь мне ключ и переночуешь в другом месте.
Я ожидал услышать лекцию о нарушении правил общежития и еще какую-нибудь чушь о том, как женщины, образно выражаясь, передают в чужие руки «ключ» от своей жизни.
Но к моему удивлению, Лидия лишь подняла темные брови и произнесла:
– Двести.
Я открыл бумажник, вытащил кредитку и положил ее на ладонь девушки:
– Возьми вот это.
Бросив ключ на пол передо мной, она направилась в холл. А я вздохнул с облегчением.
– Спасибо, – произнесла девушка с учебником, по-прежнему стоявшая у меня за спиной.
Я поднял ключ и поднес его к замку.
– Хол, прошу тебя, поговори со мной.
Единственным ответом мне стал припев из песни Пинк. Я вставил ключ в замочную скважину и медленно открыл дверь. Я думал, что Холли стоит с другой стороны и ждет моего появления, чтобы выхватить ключ и выпроводить меня снова.
Красная туфелька пролетела мимо и со стуком ударилась в стену над окном. Я вошел внутрь, закрыл за собой дверь и лишь после этого огляделся. Из платяного шкафа торчали ноги Холли и полы ее голубого халата.
Я не знал, слышала ли она, как я вошел. Но ведь туфелька, скорее всего, летела в меня. Девушки и раньше бросались в меня обувью, но Холли это было совсем несвойственно.
Пока я шел через комнату, чтобы выключить стереосистему, мне пришлось увернуться от ее коричневой босоножки. Когда музыка стихла, Холли перестала рыться в своих вещах, выбралась из шкафа и встала напротив меня.
– У меня хорошие новости, – произнес я, пытаясь улыбнуться, хотя это немного не соответствовало моменту. – За определенную цену Лидия согласилась прекратить свои злобные выпады. Она не вернется до завтрашнего дня.
– В самом деле? Ты заплатил моей соседке, чтобы она ушла?
На ее лице не появилось и тени улыбки, и я почувствовал, как у меня замерло сердце.
– Объясни, что случилось? Что я сделал не так? – Своим вопросом я демонстрировал, что понимаю – проблема не только в том, что мы не идем в кино. Очень глупо с моей стороны. Я потянулся к ней, но Холли по-прежнему стояла, скрестив руки на груди.
– Ты постоянно что-то от меня скрываешь. Носитесь где-то с Адамом, как мальчишки.
– Ты ревнуешь? Я помню, что он прежде всего твой друг, так что, может быть, составим график общения с ним? – Плохо, просто ужасно. Этого не нужно было говорить.Я весь сжался, ожидая, что она закричит или снова запустит в меня обувью.
Но Холли отвернулась и, подойдя к столу, принялась рыться в стопке бумаг:
– Отлично, ты прав. Это не такое уж большое дело.
Вложить в эту фразу еще больше сарказма было невозможно. От ее слов на меня повеяло ледяным холодом. Я пригладил волосы и постарался придумать подходящий ответ. Или пора уже прикидывать, как сбежать отсюда? И все же я попробовал сменить тему.
– Ты… что-то потеряла? И искала это в шкафу?
– Да, одну из карт памяти. – Так и не повернувшись ко мне, она с грохотом опустила книгу на стол. – Мне действительно нужно заниматься, понимаешь?
Я поднял с пола туфли и запихал в шкаф.
– Ну… может быть, я помогу тебе…
– Нет, – быстро ответила Холли и включила монитор. Потом она вздохнула и расслабила плечи: – Джексон, я не шучу. Иди и займись чем-нибудь, пожалуйста.
В ее голосе уже не было сарказма, он звучал обессиленно и немного раздраженно. Она предлагала мне легкий способ выйти из конфликта. Но любопытство взяло верх, и я снова открыл рот:
– Хол, почему ты так сердишься?
Она слегка покачала головой:
– Я не… сержусь на тебя.
Я разочарованно вздохнул:
– А чего же тогда…
Чего ты от меня хочешь?Вот что я собирался спросить у нее, потому что сам не знал ответа. Но слова застряли у меня в горле, когда я увидел, как слеза упала на лист бумаги, лежащий перед Холли. Я сделал пару шагов к ней, она обернулась, и я на секунду увидел, что ее глаза блестят от слез. А потом Холли спрятала лицо у меня на груди.
– Ты все время что-то от меня скрываешь. Как будто у тебя есть еще одна отдельная жизнь… и я не могу быть ее частью.
Ее голос дрожал от слез, и это тронуло меня гораздо больше, чем я мог предполагать. Мне следовало уйти, пока была такая возможность. Я обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.
– Я вовсе не собирался отталкивать тебя. Мне… очень жаль.
Освободившись от моих объятий, Холли упала на кровать, и ее светлые локоны рассыпались по подушке.
– Я не могу долго сердиться на тебя и ненавижу себя за это, – громко простонала она.
Я втянул в себя воздух – оказывается, я все это время задерживал дыхание – и лег на кровать рядом с Холли, зарывшись лицом в ее волосы.
– Ты вроде бы сказала, что не сердишься.
Она крепко прижала ладони к глазам.
– Я сердилась. Это прошедшее время.
– Это означает, что окончательное примирение наступит после проведенной вместе ночи?
Холли криво улыбнулась, но потом ее губы снова сжались в тонкую линию.
– Только если ты пообещаешь: больше никаких секретов… никогда.
Это невозможно. Совершенно исключено.
Холли села, и я принялся водить пальцами по ее спине.
– Ты все равно уступишь.
Она повернулась ко мне и, выгнув бровь, произнесла:
– Давай попробуем.
– Хорошо, обещаю.
– Лжец! – Холли рассмеялась и, сняв с меня рубашку, набросила ее на лампу. – Лидия завтра будет вне себя от злости.
Я повалил ее на кровать и ослабил узел на поясе халата.
– Она разбогатела как минимум на двести долларов, так что у нее нет повода для злости. И вообще, у нее бывает когда-нибудь хорошее настроение?
– Нет, но все равно спасибо за то, что я хотя бы одну ночь проведу без феминистских нравоучений.
Я наклонился к ней и прошептал:
– Считай это подарком в честь нашего примирения.
Холли сбросила халат.
– Я получу еще что-нибудь?
– Хочешь новую машину? – поинтересовался я.
– Нет.
– Полкило того дорогущего горького шоколада?
Она покрыла поцелуями мою шею.
– Ты знаешь, чего я хочу.
Я громко застонал:
– Ни за что.
– Пожалуйста.
– Ты делаешь из меня полного идиота. Даже хуже – превращаешь меня в девчонку. – Я повернулся к ней, и в этом была моя ошибка. Один взгляд на все еще мокрые от слез щеки Холли – и я сдался. – Если ты кому-нибудь расскажешь, я тебя отшлепаю. Поняла?
Холли жестом показала, что будет молчать, как рыба, и уютно устроилась рядом со мной.
– Может быть, на этот раз попробуешь британский акцент?
Я рассмеялся и поцеловал ее в лоб.
– Постараюсь.
Адам и мои медицинские записи могут подождать.
– Что ж, поехали…
Я закатил глаза и набрал полную грудь воздуха:
«Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен; это был век мудрости, это был век глупости…». [2]2
Цитата из книги Чарлза Диккенса «Повесть о двух городах» (1859).
[Закрыть]
Когда я учился в девятом классе, учитель английского часто заставлял нас читать наизусть Диккенса, стоя у доски перед всем классом. И я это терпеть не мог. Но ради Холли я готов переступить через себя, правда, никогда не признаюсь ей в этом.
– Как ты считаешь, он правильно поступил? – поинтересовалась она, прослушав несколько первых страниц.
– Ты имеешь в виду Сиднея? Когда он взошел на плаху ради того, чтобы его любимая женщина могла остаться с другим мужчиной?
Холли рассмеялась, и я почувствовал движение ее губ у моей груди.
– Да, я об этом.
– Нет, я считаю, что он полный идиот. – Я поцеловал ее в уголок рта, и она улыбнулась.
– Ты лжешь.
Я притянул ее поближе к себе и снова поцеловал, пытаясь положить конец этому обсуждению. Иначе мне пришлось бы в итоге раскрыть некоторые секреты, которые я хотел оставить при себе.
– Ты ведь ни в кого не целилась, когда бросала туфли? – поинтересовался я между поцелуями.
Холли склонилась надо мной, и ее волосы окутали нас золотым занавесом.
– Я даже не заметила, что ты вошел.
