Текст книги "Драконы"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Энн Маккефри,Урсула Кребер Ле Гуин,Орсон Скотт Кард,Холли Блэк,Роберт Сильверберг,Харлан Эллисон,Гордон Руперт Диксон,Питер Сойер Бигл,Майкл Суэнвик,Кэролайн Черри
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 48 страниц)

После тяжкого вздоха наступила тишина, потом раздалось прерывистое хриплое дыхание, потом еще один вздох. Артос изо всех сил вглядывался во тьму, но не мог различить ничего, кроме редких всполохов пламени.

– С вами все в порядке, сэр?

Наступило долгое молчание. Артос соображал, стоит ему поспешить на помощь чудищу или лучше все же держаться на расстоянии. Может ли несмышленыш вроде него быть чем-нибудь полезен старому дракону? И когда мальчик совсем уже собрался спасать своего нового наставника, раздалось знакомое шипение:

– Да, малыш-ш-ш-ш.

– Что «да»?

– Да, я в порядке.

– Ну, тогда, – сказал Артос, начиная медленно пятиться к выходу, – спасибо вам, как говорится, за премудрость.

Яростный огонь взметнулся в глубине пещеры, языки пламени добрались до ног Артоса. Он в ужасе отскочил. Дракон все же был очень аккуратен: он явно хотел лишь напугать мальчишку. Впрочем, может, чудище всегда так забавлялось перед сытным обедом? Артос пожалел, что поутру не обзавелся мечом, и со всех ног бросился прочь из пещеры.

Вслед ему раздался голос дракона:

– Глупыш-ш-ш, это ведь не вс-с-ся мудрос-с-сть.

Артос остановился на безопасном расстоянии и осторожно спросил:

– Неужели есть какая-то еще?

– К тому времени, как я завершу твое воспитание, Артос, сын дракона, – Артур Пендрагон, ты научишься читать между строк не только в книгах, но и в душах людей.

За этим последовал громкий стон, потом яростный рык, потом – полная тишина.

Решив, что это вполне удачный повод удалиться, Артос побежал обратно к замку, прижимая книгу к груди. Среди множества разных мыслей, мелькавших в его голове, самая тягостная была связана с необходимостью рассказать Мэг о том, что он потерял горшок из-под похлебки. Мальчик подозревал, что ему грозит еще один отвратительный поцелуй.

Артос попробовал читать книгу, но вскоре понял, что в одиночку ее не осилит. Там оказалось полным-полно длиннющих предложений, в которых к тому же то и дело попадались слова на латыни и на всяких прочих языках. Возможно, именно эту сложность имел в виду дракон, когда говорил о «чтении между строк». Единственным, кто мог помочь мальчику в этом непростом деле, был Старый Линн, но он всегда появлялся лишь ближе к вечеру, как раз тогда, когда у Артоса возникало множество дел: он кормил собак, проверял путы охотничьих соколов, мыл полы в кузнице. Если бы отец Бертрам был жив, мальчик наверняка обратился бы к нему. Впрочем, вряд ли из этого вышел бы хоть какой-то толк. Драконова книга не походила ни на Библию, ни на комментарий к ней, а отцу Бертраму, помнится, не особенно нравились все прочие труды. Он то и дело проводил сожжения всяких небогоугодных книг. Даже часослов леди Мэрион, над которым четверо писцов работали почти целый год, и тот был предан огню, потому что в нем Адам и Ева изображались без приличествующих им фиговых листков. Артос знал об этом вполне достоверно, хотя сам ту книгу, разумеется, не видел. Зато, отдыхая на сеновале после обеда, он вполне отчетливо слышал, как Кай рассказывал эту историю своим друзьям, а ему об этом поведала одна из служанок, поднося еду, а та своими ушами слышала, как леди Мэрион жаловалась на происшедшее леди Сильвии. В общем, сомневаться в подлинности вышеупомянутого события не приходилось.

По-видимому, отец Бертрам и впрямь не стал бы помогать своему воспитаннику. Старый Линн – совсем другое дело. Он вполне сносно читал на трех языках: английском, латинском и греческом, а еще умел разбирать древние руны. Ходили слухи, что в его комнате полным-полно книг. Линн знал на память поэму «Зачатие Придери», которая очень нравилась Артосу своим величавым звучанием, и любил рассказывать истории о детях Лира, и о магическом котле, и о железном доме, и о том, откуда появился конь Брана. До того, как со стариком приключился удар, ему особенно хорошо удавалась «Битва деревьев». Ни один торжественный ужин в замке не обходился без того, чтобы Линн не прочел эту поэму. Среди воинов лорда Эктора было несколько ирландцев – они называли Линна «бардом», что на их языке означало «сказитель» (по крайней мере, Артос так понял из их долгих и путаных объяснений). Когда эти воины говорили о Линне, в их голосах звучало уважение и даже благоговейный страх.

Артосу всегда казалось, что старик его недолюбливает. Возможно, он не испытывал к мальчику открытой неприязни, но явно предпочитал бедному приемышу полноправных наследников. Линн был особенно благосклонен к сэру Каю, у которого, по мнению Артоса, мускулы росли гораздо быстрее, чем ум. Еще старик с удовольствием болтал с наглым драчуном сэром Бедвером и красавчиком сэром Ланкотом. Артос и сам был не прочь подружиться со знатными отпрысками – поначалу он пытался снискать их благосклонность, таская их заплечные мешки и помогая с учебой. Потом вся троица быстро повзрослела. Заметно обогнав приемыша в росте, они окончательно обнаглели. Однажды во дворе сэр Ланкот набросился на Артоса и стянул с него штаны, а сэр Кай и сэр Бедвер позвали служанок поглазеть на это зрелище. Именно после этого Мэг прониклась нежностью к несчастному. Артос же относился к поварихе с презрением, а своих бывших приятелей даже немного жалел, хотя они были старше, выше ростом и лучше устроены в жизни.

Однако, думал Артос, нельзя же вечно помнить обиды. Особенно если это мешает обрести мудрость. Сам он никак не мог прочесть книгу дракона и нуждался в помощи. Впрочем, Кай, Бедвер и Ланкот читали куда хуже его. Они с трудом разбирали слова в своих молитвенниках. Сэр Эктор вообще не знал грамоты. Значит, ничего не оставалось, как обратиться к Старому Линну.

Самое досадное, что в тот день после обеда аптекарь куда-то запропастился. Обыскав весь замок, Артос решил отправиться к кузнецу, давнишнему приятелю старика.

– Заходи, юный Арт, – приветствовал его на пороге Магнус Питер. – Вчера мы с тобой, кажется, не договорили. Ты, помнится, бормотал что-то насчет меча и камня?

Артос изо всех сил пытался придумать, как бы ему перевести разговор на другую тему и наконец узнать, где искать Линна, но кузнец был явно не из тех, кого легко сбить с толку. Он продолжал расспрашивать мальчика о причине вчерашнего визита. В конце концов Артосу не оставалось ничего другого, как снять с плеча сумку и достать оттуда свое сокровище. Мальчик положил его перед кузнецом на наковальню. Камень тихонько звякнул и ярко вспыхнул на солнце.

От волнения Магнус закусил нижнюю губу и отчаянно запыхтел:

– О небеса! Малыш, откуда у тебя такая красота?

Артос понимал, что, если скажет правду, его в лучшем случае просто объявят лжецом, а в худшем – еще и поколотят. Ему вдруг пришло в голову, что то же самое может произойти, когда он покажет свою книгу Линну. На этот раз мальчик предпочел солгать:

– Мне его дал… отец Бертрам, и вот я…

Дальше он ничего не придумал. По своей природе он был очень честен. Ему казалось правильнее молчать, чем врать.

– Ты до сих пор хранил его, – подсказал ему кузнец. – Ну, оно и понятно, в нашей деревне такую драгоценность и сменять-то не на что.

Артос молча кивнул, мысленно благодаря Магнуса Питера за то, что тот сам все придумал за него.

– И что ты хочешь за этот камень? – спросил кузнец с натужной веселостью, которую сам в себе почитал за хитрость.

Артос твердо знал, что, торгуясь с кузнецом, лучше прикинуться простаком, и потому сказал прямо:

– Мне нужен меч.

– Ну разумеется!

Тут Магнус Питер от души расхохотался, запрокинув голову и хлопая себя по ляжкам.

Так как двое других кузнецов, которых знал Артос, смеялись точно так же, мальчик сделал вывод, что этот смех является неотъемлемой частью их профессии.

Наконец мастер успокоился. Склонив голову набок, он вопросительно посмотрел на Артоса:

– Ну и?

– Я уже достаточно взрослый, чтобы иметь свой собственный меч, – заявил Артос. – Думаю, этого должно хватить на хорошее оружие.

– Насколько хорошее? – Кузнец, как обычно, принялся хитрить.

Артос присел перед наковальней, так что камень оказался на уровне его глаз. Словно обращаясь к своей драгоценности, а не к кузнецу, мальчик пропел куплет из песни Старого Линна:

 
Чтоб врагов рубить и сечь,
Мне нужен меч, волшебный меч…
 

Кузнец мечтательно вздохнул и сказал:

– О да! Это будет отличный меч! Тонкий клинок, каленая сталь. А пока я делаю его для тебя, мой маленький любитель старинных песен, ты придумаешь ему подходящее имя. Меч, за который отдан такой камень, должен называться по-особому.

Кузнец взял камень и высоко поднял над головой, любуясь его чистотой и блеском.

Артос тоже взглянул на свое сокровище. На миг ему показалось, что внутри камня бушует драконье пламя. Потом мальчик понял, что на самом деле это угли, горящие в горне, отражаются на гладкой поверхности.

– Возможно, – размышлял вслух Артос, – я назову его Inter Linea.

Кузнец улыбнулся:

– А что, мне нравится. Звучит красиво, хоть и не по-нашему.

Мастер сунул камень в карман и приступил к работе, а Артос отправился восвояси – у него еще были кое-какие дела в конюшне.

Каждый следующий день повторялось одно и то же: вместе со слюнявым поцелуем Мэг мальчик получал горшок похлебки. Сначала такой путь к мудрости казался Артосу несколько странным, но после недели бесед с драконом он понял, что за неприятности и неудобства ему воздается сторицей.

Дракон со знанием дела рассказывал о дальних землях, где люди ходят на головах, о подводных городах, где колокола храмов, возведенных на дне морском, звонят от набегающих волн. Артос учился отгадывать загадки, например вроде этой:

 
Он глубже, чем чаша, чернее, чем мрак,
Его из земли не достанешь никак.
 

Конечно, это колодец.

Дракон пел мальчику баллады о заросшей утесником и чертополохом земле скоттов – отважных воинов, которые нагишом со страшными криками бросаются в бой. В темной пещере Артос впервые услышал песни далекой холодной Норвегии, где живут викинги, что совершают далекие походы на своих кораблях-драконах – драккарах. А еще песни о любви, сочиненные под знойным небом Аравии, страны шелка и изысканных сладостей.

Потом дракон научил мальчика фокусу с драгоценным камнем и горшками. Пыхтя и фыркая, чудище огромной лапой двигало горшки до тех пор, пока у Артоса не начинала кружиться голова, так что он уже не мог сообразить, под которым из них лежит изумруд величиной с яйцо. Освоив эту игру, мальчик позднее использовал свое умение против Ланкота, Бедвера и Кая: он выиграл у своих приятелей столько золотых монет, что в конце концов едва не оказался бит. Если бы кузнец к тому времени уже отдал Артосу меч, хулиганы получили бы достойный отпор, но сладить с ними голыми руками было трудно. Поэтому мальчик пошел на хитрость: он предложил юным лордам сыграть втроем без него, а сам забрал выигрыш и ретировался. Пришлось, правда, оставить им чашки и горошину, которые он принес для игры, – ну, да невелика потеря.

Так день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем Артос набирался мудрости.

Свой меч он получил лишь с третьей попытки, через семь месяцев. Первые два клинка ему не понравились. Сначала кузнец сделал меч, который оказался Артосу не по руке. Зато Бедверу он очень приглянулся, и Магнус Питер несколько недель подряд так радовался монетам, полученным от молодого господина, что был не в состоянии начать ковать новый меч. Мастер мог лишь подковывать лошадей и делать засовы, вдобавок ему пришлось выковать огромный подсвечник по заказу леди Мэрион.

На рукояти второго меча кузнец сделал странной формы перекладину, которая, как он считал, должна была защищать руку рыцаря. Артосу показалось, что из-за этого меч тяжеловат, но Кай, который всегда был падок на всякие новинки, решил купить его. После этого Магнус Питер опять настолько преисполнился радости, что несколько недель подряд не мог делать ничего, кроме сошников и мотыг.

Третий меч не успел еще остыть после ковки, как его облюбовал Ланкот.

– У Кая и Бедвера есть новое оружие, теперь моя очередь, – заявил он и потянулся к мечу.

Артос стоял поодаль и наблюдал за происходящим. Только он хотел что-то возразить, как в кузницу вошел Старый Линн. Он выглядел совсем ослабевшим от болезни: ноги дрожали, волосы пожелтели, лицо сморщилось. Но голос барда был по-прежнему силен:

– Эй, кузнец, ты ведь дал слово кое-кому другому. Мне всегда казалось, что можно верить твоим речам.

– Не только речам, но и мечам, – не преминул блеснуть остроумием Магнус Питер.

Тогда Артос подошел к кузнецу и протянул руку. Тот вложил в нее меч, и мальчик принялся внимательно разглядывать его. В лучах света на клинке проявился странный узор, похожий на драконье пламя. Меч был отлично сбалансирован, и держать его оказалось очень удобно.

– Похоже, ему нравится, – сказал Старый Линн.

Кузнец пожал плечами и улыбнулся.

Мальчик обернулся, чтобы поблагодарить аптекаря за помощь, но тот уже покинул кузницу. Ланкот ушел с ним. Артос выглянул за дверь и увидел, как они идут под руку по тропинке к замку.

– Ну вот, теперь у тебя есть меч. Как там ты хотел назвать его – Inter Linea? А что до предыдущих двух, так они тоже были совсем не плохи, – проворчал кузнец.

– Кажется, тебе за них хорошо заплатили, – заметил Артос.

Мастер вернулся к наковальне; стук тяжелого молота прервал их беседу.

Аргос выбежал из замка, что-то радостно крича, так что черепаха, дремавшая на ржавом шлеме, подняла голову и сонно проводила его взглядом. Мальчик перемахнул через валуны, преграждавшие путь. С каждым походом к драконьему логову они казались все меньше. Вскоре обладатель нового клинка, что-то весело напевая, подошел к входу в пещеру.

– Эй, мой огнедышащий друг! – крикнул он, полагая, что отныне владение оружием дает ему право на некоторую фамильярность. – Эй, мой жаропыщущий учитель! Смотри, что у меня есть! Я выменял твой камень на меч, и это самый лучший меч на свете!

Ответа не последовало.

Артос вдруг подумал, что, быть может, у дракона сегодня плохое настроение и радостные вопли его совсем расстроили. Не зная, как загладить вину, мальчик стал пробираться вглубь пещеры.

Там царили холод и мрак.

Пройдя немного, Артос остановился. Вокруг стояло ледяное молчание. Дракона в пещере явно не было.

– Сэр? Господин дракон? Вы тут?

Он держался рукой за нависающие сверху глыбы, чтобы не упасть. Идти в кромешной тьме оказалось не так уж просто.

– Ой, вы, наверное, отправились куда-нибудь полетать, – осенила мальчика счастливая мысль, и он улыбнулся.

Это была единственная разгадка, которая пришла ему на ум, хотя раньше дракон никогда не рассказывал о своих полетах. Но ведь все знают, что у драконов есть крылья, а зачем еще они нужны? Артос снова рассмеялся и направился к выходу из пещеры.

– Я приду завтра, как обычно, – сказал он, надеясь, что волшебная пещера дракона сохранит его слова и передаст их хозяину по возвращении. – Завтра, – напоследок еще раз пообещал Артос.

Но все обернулось иначе. Так стоит одной нити застрять в ткацком станке, как весь узор на полотне нарушается.

На следующий день Артос не пошел в пещеру. Вместо этого он упражнялся в фехтовании на ивовых прутьях: сначала ему удалось одолеть Кая, а потом над ним одержали верх сначала Бедвер, а затем Ланкот.

Назавтра леди Мэрион послала их вчетвером на ярмарку купить ткани, украшения, подарки и всякую снедь для предстоящего праздника. Некоторые жители замка по-прежнему отмечали зимнее солнцестояние вместе с друидами, кое-кто из старых вояк продолжал пить бычью кровь и поклоняться Митре на тайных сборищах в подземелье, а кое-кто уже славил рождение Христа. Однако вне зависимости от веры все праздновали приход нового года и дарили друг другу подарки.

Артос впервые отправился в такое дальнее путешествие. Его приятели уже ходили на ярмарку в прошлом году вместе с Линном. На этот раз их отпустили без взрослых. Кай был так горд, что даже простил Артоса за то, что тот недавно побил его, и стал считать своим другом. Бедвер и Ланкот, от души поколотившие маленького приемыша, теперь тоже прониклись к нему расположением, ведь даже тогда, когда ивовые прутья «врагов» уже касались горла Артоса, а его руки и лицо покраснели от сильных ударов, он не плакал и наотрез отказывался сдаться, чем заслужил восхищение своих противников.

С блестящим мечом на поясе, в новых рейтузах из кладовых замка и с новоприобретенными друзьями Артос отправился в путь. В таких обстоятельствах он, разумеется, и не вспоминал о драконе. А если мальчик и не вполне забыл о нем, то лишь потому, что до сих пор чувствовал досаду, ведь его наставника не оказалось в пещере как раз тогда, когда он больше всего был нужен. Артос решил на несколько дней уподобиться Каю и бездумно радоваться всему тому новому, обладателем чего он внезапно стал.

В конце концов, какой особый прок от бесед с драконом? Всем известно, что драконы доживают последние годы. Ну и что, что это ожившее прошлое делится своей мудростью и оказывает помощь? Прошлое всегда забывается.

Румяные от радости и от мороза, мальчики возвращались домой. В их котомках было полным-полно всякой всячины. Остальную поклажу они погрузили на двух лошадей, которых вели в поводу.

Кай, накануне впервые познавший радости плотских забав со жрицей любви, чья репутация была гораздо притягательнее ее внешнего вида, теперь без конца хвастал своими подвигами. Бедвер и Ланкот одержали победу в состязании юных рыцарей до шестнадцати лет от роду: Бедвер оказался лучшим в поединке на мечах, а Ланкот точнее всех метнул копье. И хотя в течение всего путешествия Артос был душой компании, то и дело развлекая спутников чудесными историями, загадками и песнями, по дороге домой он стал гораздо молчаливее. Когда до замка оставался день езды, мальчик словно вовсе потерял дар речи.

Друзья старались его расшевелить, потешаясь над Мэг и его ужасом перед ней.

– Боишься этой старой перечницы? Точнее, чесночницы, ха-ха! – веселился Кай. – От Розмари хотя бы чесноком не разило.

Вышеупомянутую жрицу любви звали Розмари.

– Или боишься моего меча? – издевался Бедвер.

– Или моего копья? – поддержал Ланкот.

Артос продолжал хранить молчание, а приятели всячески пытались выяснить причину такого его поведения. Они пересказали все известные сплетни. Не забыли ни одной горничной, няньки и поварихи. Потом стали обсуждать знакомых рыцарей. Разумеется, друзьям и в голову не пришло заговорить о драконах, ведь они понятия не имели, что одно такое чудище живет неподалеку от замка. Артос ничего им об этом не рассказывал.

А ведь именно мысли о драконе беспокоили мальчика. С каждой милей он все отчетливее вспоминал темноту и тишину пещеры. По ночам Артосу снилась зияющая дыра в холме, похожая на пустую глазницу мертвого зверя.

Мальчики аккуратно распаковали подарки и отнесли их леди Мэрион. Та встретила гостей вином и пирогами в своих покоях, куда посторонние допускались не слишком часто. Пока приятели ели, менестрель хозяйки, довольно славный малый, если не считать явного косоглазия, спел несколько песен (одну даже по-норманнски). Артос лишь пригубил сладкое вино. Есть он не стал. А все эти песни он уже слышал раньше.

После заката они попрощались с леди Мэрион.

Теперь нужно было пойти к лорду Эктору и рассказать о поездке. Артос решил, что с этим делом друзья справятся и без него. Он проскользнул мимо Кая и побежал вниз по лестнице. Приятели кричали ему что-то вслед, но он не откликнулся. Он мчался со всех ног; вскоре эхо удивленных голосов совсем стихло.

Артос направился к воротам и колотил в них до тех пор, пока стража не подняла железную решетку, потом миновал мост и побежал дальше по темным лужам, покрытым тонким льдом.

На бегу он старался не выронить из-за пазухи припасенное угощение – два куска пирога, которые дала ему леди Мэрион. У Артоса не было времени выпрашивать у Мэг очередной горшок похлебки, поэтому он надеялся, что тминный пирог дракону тоже понравится. Разумеется, мальчик ни на минуту не сомневался, что чудище могло запросто обойтись и без его жалких угощений, ведь оно жило в пещере многие годы до того, как Артос нашел его. Дракону было важно не количество пищи – он радовался дару, принесенному по доброй воле.

Перелезая через валуны, мальчик больно ударился и негромко вскрикнул. Склон холма обледенел, и карабкаться по нему стало тяжело. К тому же Артос изрядно сглупил, оставив дома перчатки и фонарь.

Войдя в пещеру, он сначала приободрился, услышав какие-то звуки, но потом понял, что это он сам запыхался и эхо повторяет шум его дыхания.

– Дракон! – жалобно крикнул мальчик.

В ответ раздался короткий стон. В темноте мелькнул отсвет пламени, как от догорающего уголька.

– Это ты, сын мой? – раздался еле слышный шепот.

Голос дракона был так слаб, что эхо не могло повторить его слова.

– Да, дракон, – сказал Артос, – это я.

– Ты принес мне похлебку?

– Нет, только пару пирогов с тмином.

– Я люблю тминные пироги.

– Тогда я сейчас их отдам.

– Не-е-е-е-ет. – В слабом голосе едва можно было узнать тот грозный рев, который прежде так пугал мальчика.

Но Артос уже шел туда, откуда слышался шепот. В кромешной тьме он двигался на ощупь. Пройдя половину пути, он вдруг за что-то запнулся и упал на колени. Коснувшись пола пещеры, мальчик наткнулся на длинное кривое металлическое лезвие.

– Здесь кто-то был? Кто-то хотел убить тебя? – ужаснулся он.

Не дождавшись ответа, Артос продолжил ощупывать странный предмет: непонятная пластина крепилась к странной формы металлическому основанию.

С помощью осязания он понял то, что не мог ранее разглядеть во тьме. Рот сам произнес слова, которые разум не хотел слышать:

– Да это же коготь дракона!

Артос перепрыгнул через железную лапу и протиснулся в щель в скале, откуда исходил неясный свет. Там, в небольшой нише, на тюфяке из соломы лежал старик. Подле него в очаге догорал огонь, вокруг стояли шкафчики с разноцветными склянками: розовыми, зелеными, золотистыми. На стене висели странные шестерни с прикрепленной к ним рукоятью.

Старик приподнялся на ложе.

– Пендрагон, – сказал он, стараясь улыбнуться, – мой сын.

– Старый Линн, – сердито отозвался Артос, – никакой я не сын тебе.

– Жил когда-то один человек, – Линн начал рассказывать историю, не обращая внимания на гнев Артоса, – которому очень хотелось постичь Истину. Он бродил из края в край и везде искал ее.

Начало истории заинтересовало мальчика, так что он позабыл свой гнев и стал слушать.

– Он не нашел ее ни на морском берегу, ни в тихой долине, ни среди озер, ни в пустыне. Наконец Истина явилась ему темной ночью в пещере на вершине холма. Она предстала в образе дряхлой седой и беззубой старухи со слезящимися глазами. Но когда она позвала его в пещеру, ее голос звучал так мелодично и прекрасно, что наш герой тут же понял, что нашел Истину.

Артос нетерпеливо кашлянул.

Старик между тем продолжал:

– Он провел с ней год и один день и научился всему, что она знала. И когда пришло время уходить, тот человек сказал: «Госпожа Истина, мне пора вернуться домой, но я хочу отблагодарить тебя. Могу я что-нибудь для тебя сделать?»

Линн замолчал. Затянувшаяся тишина казалась непроницаемой, как стена.

– И что она сказала? – решился наконец спросить Артос.

– Она ответила: «Когда будешь рассказывать обо мне, говори всем, что я молода и прекрасна».

На мгновение Артос опешил, потом рассмеялся:

– Да уж, очень похоже на Истину.

Линн приподнялся и жестом пригласил мальчика сесть рядом. Артос сделал вид, что не заметил этого.

– Скажи мне, стал бы ты в течение семи месяцев слушать поучения старого аптекаря, страдающего припадками?

– Ты лгал мне.

– Нет, не лгал. Ты сын дракона.

Артос отвернулся от старика и тихо, но вполне отчетливо сказал:

– Я… не… твой… сын…

– Быть может, не я носил тебя в чреве, – сказал старик, – зато я принес тебя в замок сэра Эктора и ждал, когда ты захочешь обрести мудрость. Впрочем, тебя куда больше интересовали мечи и копья. Тут мне нечему было научить тебя.

Старик ослабел и тяжело вздохнул.

Артос не оглянулся и лишь сердито воскликнул:

– Но я верил в дракона!

Линн ничего не ответил.

– Я полюбил дракона.

Когда тишина в пещере стала оглушительной, Артос наконец обернулся. Старик неподвижно лежал на боку. Слезы сами собой покатились по щекам мальчика. Он подбежал к Линну, сел рядом и крепко обнял его. Старик тут же открыл глаза.

– Так ты принес мне похлебку? – спросил он.

– Я… – Артос всхлипнул. – Я принес пироги с тмином.

– Мне, конечно, нравятся тминные пироги, – сказал Линн, – но неужели тебе на этот раз не удалось стребовать похлебки у старой чесночницы Мэг?

От удивления Артос открыл рот:

– Как ты узнал о ней?

Старик улыбнулся, обнажив желтые зубы, и прошептал:

– Я великий мастер загадок! Я хранитель мудрости! Я слово и свет! Я был, есть и буду всегда!

Потом, помолчав немного, добавил:

– Я дракон!

Артос улыбнулся и взял старика на руки. Линн оказался совсем легким. Мальчику подумалось, что, вероятно, у старика все кости полые, как в крыльях у птиц.

Под дальним сводом пещеры была дверь, Линн велел идти туда. Проем украшали резные руны. Дальше вел длинный коридор с множеством дверей. Откуда-то издали доносилось протяжное пение.

Артос посмотрел на старика и прошептал:

– Да, я все понял. Ты и вправду дракон. А я мальчик дракона. Но я не позволю тебе умереть прямо сейчас. Прежде ты должен научить меня всем своим премудростям.

Старик широко улыбнулся, достал у Артоса из-за пазухи пироги, съел один из них сам, а потом заботливо и в то же время очень решительно запихал второй пирог мальчику в рот.